Вернуть отправителю

Виктор Доминик Венцель, 2020

Рождественские и новогодние праздники не всегда приносят только радость и уют. Иногда они сбрасывают нарядные маски, представая перед нами в зловещем и мрачном облачении из безысходности и отчаяния, тоски и боли, одиночества и безумия. Главному герою произведения «Вернуть отправителю» предстоит столкнуться не только с темной стороной праздника, но так же и с последствиями принятых им решений и отголосками совершенных поступков, которые нельзя похоронить или забыть . На протяжении всего повествования, герою предстоит осознать, что собственные демоны могут оказаться куда могущественнее, чем принято считать, а распутать клубок мистификаций и загадок окружающего мира будет совсем не так просто, как кажется.

1

За дверями дома опять гулял ветер. Кажется, снегопад длился всю ночь, и теперь, первый в этом году снег лежал на замерзших ветках деревьев, укрывал продрогшие черные кусты у закрытых ворот, устилал двор тонким белым ковром, таким чистым и пушистым, что даже не хотелось оставлять на нем никаких следов. Все равно, что новый лист бумаги — напишешь хоть одну букву, нарисуешь хоть один символ — и все очарование пропадет. А неуловимое очарование и некая прелесть в первом снегу, безусловно, были. Во всяком случае, после затяжной тоскливой осени, так свойственной этим местам, белая пороша была приятным разнообразием. Не видно ни черной грязи, ни облетевших листьев — природа примеряла очередную новую маску.

Поэтому Клеменс Тиштель не спешил.

Несколько минут он стоял, опершись спиной о дверной косяк, раскуривая третью за это утро сигарету, поглядывая то на пушистое снежное покрывало, то на свинцовое небо над головой — низкие отекшие тучи которого напирали со стороны Бринкерхофа и тяжело катились низкими валами, укутав небо до самого горизонта, насколько хватало глаз. Видимо, зима решила наверстать упущенное, и снег отныне будет частым гостем. Возможно, даже слишком частым. Эта идея была пугающей и совсем не понравилась Клеменсу. Переметет пути и перекроет дороги, а это значит, что Почтальон может не успеть добраться вовремя. Клеменс курил медленно и размеренно, раздумывая над этими вещами. Наверное, это не повод волноваться — еще никогда Почтальон не опаздывал, забирая или разнося письма в преддверии Нового Года, так с чего бы ему не прийти сейчас? Тем более, что до новогодней ночи еще четыре дня, только что закончилось Рождество, и у Почтальона хватает работы. А снег… снег это не проблема. Особенно в таких местах, как это, подумал Клеменс, кивнув себе головой. Не стоит зря волноваться и переживать по пустякам.

Он докурил, выбросил сигарету за перила, и осторожно спустился вниз, стараясь не поскользнуться на заледеневших ступенях. Снег робко поскрипывал под ногами, когда Клеменс неспешно направился к высоким железным воротам, запертым сейчас на массивный навесной замок. Ворота держали закрытыми почти всегда — всего единожды за последнее время, Смотритель открывал их, когда из дома выезжал сосед Клеменса Ленард Фидлер со своей семьей. Куда он отправился, по своей ли воле или пришло распоряжение — Тиштель не знал. Кажется, Ленард ушел, даже не собрав вещи, а в его квартире потом появился новый жилец, но Клеменса так и не потянуло на новые знакомства.

Он посмотрел на проржавевшую ограду, слегка присыпанную снегом, поглазел на крепкий замок, нанизанный на массивную цепь, даже несколько раз дернул за него, стараясь проверить на прочность, после чего только пожал плечами. Зачем нужен этот замок, когда большинству и так некуда идти, он упорно не знал. Видимо, ворота нужны не для того, чтобы не выпускать жильцов из дома, а для того, чтобы кто-то случайно не забрел сюда из города, подумал Клеменс, снова прикуривая от спички. Черт его знает, что происходит на самом деле, да и виднее всего Смотрителю.

Кажется, на самом верху ворот, где сейчас видна витая металлическая полуарка, много-много лет назад была какая-то надпись, но сейчас ее сожрала ржавчина и укрыл первый снег. Помнится, Клеменс видел ее, когда заселялся в гостиницу «Малахитовый Берег», но почему-то вспомнил о ней только сейчас. Надо будет поинтересоваться у Артура или Кевина, что на ней было изображено, если не забудет.

Рядом с воротами, прочищая дорожку в первом снегу, копошился местный работник Ханзи Эссер. Работа ему досталась не простая — быть дворником и грузчиком в таком почтенном возрасте тяжеловато. Но Ханзи никогда не жаловался. Если нужно что-то перетащить или подлатать, лучше сразу обращаться к нему. Куртка тому была явно велика, а очки в роговой оправе с толстыми линзами вот-вот норовили сорваться с носа. Клеменс никогда тесно не общался с Эссером, но поднял руку в приветственном жесте.

— Угостите сигареткой, герр Тиштель? — голос Ханзи был простуженным — Мои закончились, как назло.

Немного правее ворот стоял покосившийся почтовый ящик. Время немало потрепало его, краска давно сошла и привычная ржавчина уже взялась за свое дело, но пока ящик не развалится окончательно, Смотритель и ухом не поведет — будто других проблем мало. Клеменс не без усилий открыл дверцу, с надеждой заглянул внутрь, надеясь найти хоть какое-то послание, но внутри не оказалось ничего, кроме паутины, пыли и темноты. Обычное дело — Почтальон не балует их частыми визитами, раз даже не заявился на Рождество. Письма сюда приходят редко. Может быть, теряются в дороге, но Клеменс знал, что это не так. Если в ящике нет писем, значит, их просто не пишут, а валить все на Почтальона он не привык. Иногда Почтальон может ошибиться адресом, принести письмо, предназначенное жильцу другого дома, но потерять их — никогда. В это Клеменс не верил.

Он стряхнул пепел с сигареты, сунул руку поглубже, стараясь нащупать внутри хоть что-нибудь. То, что там нет ни газет, ни журналов не удивляло — Клеменс уже не помнил, когда им приносили прессу. Возможно, Смотритель решил, что это слишком дорого, и отменил подписку. Но, черт с ними, с журналами. Письма, вот, что действительно важно. Их ждет любой в этом доме, особенно накануне Нового Года или Рождества, но на этот раз ни одного известия Клеменс так и не получил. Может быть, ему повезло, и бумага вот-вот найдется, ведь письмо может завалиться к стенке ящика, такое бывает. Кажется, одно из посланий Кевина они искали чуть меньше месяца, пока не догадались наклонить ящик на бок. А Артур получил как-то сразу два, когда ветер той осенью опрокинул ящик на землю и рассыпал послания. Нужно только сунуть руку еще глубже в эту чертову коробку. Может быть, там, на дне…

Через несколько мгновений пальцы уткнулись во что-то шелестящее и мягкое. Слава небесам! Бумага! Клеменс, затаив дыхание вытянул на свет смятый конверт, тотчас перевернул его, сразу взглянул на имя отправителя и адрес — заученное многими годами движение. Каждый хочет верить, что это сообщение предназначено именно ему. Клеменс пробежал взглядом ряды неровных строчек. Первоначальный восторг и радость тут же сменились горьким разочарованием и привкусом печали. Адрес получателя верный, но вот с остальным неурядица. «Морицу Циглеру лично в руки» гласила затертая надпись, сделанная быстрой рукой. Писал это не Почтальон. Уж его почерк, полный твердых граней и ровных штрихов был знаком каждому жильцу дома. Значит, писал отправитель. Клеменс горько усмехнулся, повертел конверт в руках.

Мориц живет на третьем этаже, Клеменс давно не видел его. Может быть, съехал, а может быть, стал совсем плох и не выходит из своего номера. Тем не менее, ему можно только позавидовать. Из сорока номеров в доме письмо пришло только ему одному. Клеменс прошипел проклятие, поглазел на смятый конверт и сунул его в боковой карман куртки. Нужно занести письмо Морицу, когда он будет возвращаться к себе в комнату. В отчаянии Клеменс заглянул в пустой ящик, даже наклонил его, надеясь, что выпадет еще один забытый конверт, но попытки так и не увенчались успехом.

Клеменс распрямился, установил ящик понадежнее, выдохнул дым, разгоняя его рукой. Не повезло на этот раз, значит, повезет в следующий. Такое уже бывало, и даже не раз.

Он зажал сигарету краем губ, чтобы дым не летел в глаза и сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил свой конверт. Это письмо он писал сегодня утром. Хотел заняться им пораньше, но руки так и не дошли. Клеменс повертел бумагу в руках, проверяя правильность заполнения бланка, провел пальцами по листу, расправляя невидимые морщинки, окинул его взглядом, и остался доволен. Привычный белый конверт с адресом на обратной стороне, он опустил в прорезь почтового ящика, помедлил мгновение и закрыл дверцу до упора. Если повезет, и снег не переметет дороги, то сегодня же письмо будет в пути. Как раз дойдет к Новому Году, хотя он мог поспорить, что это произойдет быстрее. В Глекнере все происходит слишком быстро.

Клеменс застегнул куртку, поправил капюшон, несколько минут смотрел на начинавшийся снег, сыпавшийся из небесной перины. Он выбросил сигарету, закурил новую и неспешно направился в дом, поеживаясь от пронизывающего ветра.