Gott ist Liebe

Виктор Доминик Венцель, 2020

Глекнер – небольшой городок в Германии. Доминик Лоренц и его жена Лилли переезжают сюда из Дрездена и поселяются в старинном особняке, который насчитывает 28 комнат. Супругам очень нравится их замечательный дом, они счастливы, и с нетерпением ожидают появления на свет своего первенца. Однако, когда в доме начинают происходить необъяснимые, загадочные события, Доминик понимает, что старый особняк хранит много тайн. В нем по ночам раздаются звуки скрипки, сами собой в комнатах меняются картины и обои. К удивлению Лоренца, Лилли будто не замечает, что происходит вокруг, но сам он догадывается,что дом стал для них настоящей ловушкой. Это мистический триллер с захватывающим сюжетом и непредсказуемым финалом.

Глава 5.

Двадцать две ступени из хромированного металла веду к заветным дверям фабрики. Тридцать четыре спускаются на нижний этаж, двести двенадцать достигают минус третьего этажа и подходят прямиком к цеху Реконструкции. Добавить еще сто тридцать четыре сегментированных ступени до насосной станции, и сто восемьдесят семь до рабочих туннелей. Так мы получим приблизительный объем помещения. Не самое значительное сооружение, которое возводили по изначальному плану, но как раз оно должно быть самым эффективным. Опыт прошлых попыток, помноженный на новые знания, всегда дает положительный результат. Не меньшую роль играет расположение Объекта — наличие прибрежной зоны города развязывает руки, и позволяет отводить отходы производства от фабрики прямо в реку.

На проходных фабрики пахнет жженым маслом, резиной и кожей. Блестящие хромированные трубы входят в стены под острым углом, становясь точно по центру. Два медных вентиля врезаны в металл оковки по обеим сторонам. Один регулирует подачу пара, другой отвечает за его давление. Если все сконструировано точно по набросанному плану, то трубы проложили под землей, засыпав места стыков гравием и обмотав резиной на глубине полуметра. Редкая перфорация, выводящая наружу посредствам узких шлангов, поможет определить, какой сегмент повредился в случае поломки, когда по этим трубам пойдет пар. Так они не мозолят глаза редким посетителям запретной территории, и не мешают передвижению грузов, необходимых для производства.

Сегодня утром восемь рабочих разгружали закрытые ящики, перемотанные коробки и доверху набитые мешки. Все сырье поступает по соседней ленте конвейера на склад, оттуда разносится по этажам и цехам. На каждом этаже — до трех цехов. В каждом цехе не меньше трех человек. Кто-то остался здесь еще со времен прошлого хозяина, кто-то прибыл на службу позже.

Итого, организм производства обслуживают одновременно не меньше сорока человек. Уменьшение рабочей бригады неизбежно приведет к рассеянности внимания сотрудников, а в результате, и к поломке, а на данной стадии исследований подобная ошибка фатальна.

Пар будут гнать по венам трубопровода до самого Объекта. Трубы зациклены в одной точке, определенной чередой долгих математических расчетов. Сферический котел конденсатора установлен точно промеж них. От блестящего стекла циферблатов и таблиц уже рябит в глазах, но их показания жизненно необходимы. Левый указывает величину нагнетенного в котле давления, правый — внутреннюю температуру, средний отвечает за заряд, поглощенный от аккумулятора и передающийся из цеха переработки в цех Реконструкции.

Трубы выходят из самого сердце фабрики, стелятся прямо под землей, спускаясь на цокольные и подземные этажи, где сейчас вовсю кипит работа. Общая длина трубопровода — три с половиной километра. Его привезли из самого Берлина, несколькими сегментами в шесть заходов. А химикаты для обработки прибыли из России на корабле — но тут все было проще и дело обошлось двенадцатью ящиками.

Лента конвейера безостановочно стучит обломками угля, когда рабочие вываливают очередную тележку и разбрасывают топливо лопатами. Блеклый лунный свет отражается в стеклах фабрики туманно и размыто, словно в болотной воде — внутри цеха, тем более под потолком, мало света, зато удалось протянуть удобную и очень эффективную цепь освещения на нижние уровни и этажи, где это кажется более логичным и правильным.

Ярко залит светом и кабинет управляющего. Сегодня здесь тихо играет оперетта «Венская кровь» Штрауса, а вчера звучала речь одного из рабочих, который оправдывался за разбитый им ценный сосуд с химикатами. Я улыбнулся ему, даже хлопнул по плечу, сказал, что в этом нет никакой беды, но ему стоит быть осторожнее. Когда он, ободренный моими словами, направился к двери, я выстрелил ему точно в затылок.

Кровь, осколки черепной коробки и мозговую субстанцию на стенах убирали до глубокого вечера.