Двор Ураганов

Виктор Диксен, 2022

Торговля с Америкой, которая веками обеспечивала богатством Магну Вампирию, находится под угрозой. Крупнейший за всю историю груз золота оказался в руках пиратов во главе с самым отъявленным головорезом. Капитан Бледный Фебюс сеет ужас на всем Атлантическом побережье! Чтобы переманить кровожадного пирата на свою сторону, Людовик Нетленный приказывает своей фаворитке выйти за него замуж. Любимица короля – Жанна – на самом деле состоит в секретной организации, мечтающей свергнуть Короля Тьмы. У повстанцев свои виды на союз девушки с пиратом. Ведь помимо преимущества в борьбе с верховным вампиром, у них появится шанс помешать Людовику заполучить драгоценный камень, из-за которого весь мир поглотит тьма…

2

Альянс

— Диана де Гастефриш, мы ожидали от вас большего! — заявил Нетленный, когда я появилась в салоне Аполлона.

Взгляды придворных обжигали, словно раскаленные угли. Мой нагрудник и кожаные штаны были заляпаны кровью, часть седых волос забрызгана сгустками вязкой жидкости.

Зашари проводил меня, не проронив ни слова. Его молчание удручало больше, чем все нравоучения, вместе взятые.

— Беглецы схвачены. Ваши товарищи должным образом исполнили приказ, — молвил Король с высоты трона, указав на четверых оруженосцев. — Мадемуазель де Плюминьи с блеском завершила операцию по поимке вероломного адмирала.

С торжествующей улыбкой Эленаис гордо вздернула подбородок.

— Все преступники ожидают исполнения приговора за решеткой, — продолжил Король. — Все, кроме того, единственного, кто избежал данной участи, встретив смерть.

Несмотря на неподвижность золотой маски, мне показалось, что густая львиная шевелюра суверена раздувалась от раздражения.

Вся липкая от крови, я присела в реверансе, рассыпаясь в извинениях:

— Сожалею, что не взяла его живым, Ваше Величество, но он получил по заслугам.

— Кто вы такая, Гастефриш, чтобы решать судьбу Наших подданных? — ледяным тоном изрек монарх. — Возомнили себя выше Нас?

— Конечно нет, Сир…

— Мы вынесли приговор: умереть в галантной охоте, как вульгарному простолюдину. Вы решили по-другому. Обезглавливание — престижная казнь, уготовленная для знати.

Бесполезно настаивать, что де Фабель не был обезглавлен, а сам бросился на мой клинок и распорол себе горло. Объяснения лишь ухудшат мое положение: никто не смеет возражать Нетленному.

Чтобы отвести от себя удар и смягчить гнев монарха, я склонилась перед ним как можно ниже, почти сложившись пополам. Король, трон и Двор — все исчезло, я ничего не видела, кроме пола.

— У меня нет оправданий, Ваше Величество. Я — Ваша покорная слуга навсегда.

— Несомненно. И Мы нашли применение для вас. Вы отправляетесь к берегам Америки.

Сбитая с толку, я осмелилась поднять голову:

— Америки, Сир?

Для меня Американский континент всегда был чем-то далеким, призрачным. Официально их вице-королевства были частью Магны Вампирии, однако поговаривали, будто Кодекс Смертных в Америке мягче, чем в старушке Европе. Именно на Америку Фронда возлагала главные надежды, на революцию, которая однажды могла бы охватить весь мир.

— Точнее, на острова. Мы решили отправить вас на Антильские острова к пиратам Бермуд.

— На Антильские острова, Сир?.. — задохнулась я от изумления. — Но моя нога в жизни не ступала на палубу корабля.

— Что ж, пришло время ангажировать вашу ногу и даже руку, потому что я обещал ее Бледному Фебюсу.

Сердце остановилось, когда до меня дошел смысл сказанного. Я открыла рот, но не смогла произнести ни звука.

— Пока вы предавались кровопролитию в Наших кулуарах, Мы беседовали с ближайшими советниками, — продолжил Король. — Мы, Людовик, решили, что альянс с одним из самых могущественных пиратов выгоден для Нас. Для прочности союза важно скрепить его узами брака.

Я обратила внимание на бессмертных, столпившихся на возвышении с обеих сторон от трона. Конечно же, дело не обошлось без наводящего страх Экзили — Главного Архиатра^[9] Франции, главы гематического Факультета и личного врача Короля. Его мрачная фигура в пурпурной мантии всегда и всюду неотступно следует за монархом. Я также узнала острый профиль Эзешьеля де Мелака^[10], министра Армии, и гармоничные черты принцессы дез Юрсен^[11], министра иностранных дел. Ближе всех к трону стояла маленькая фигурка, потонувшая под огромной седой шевелюрой, завитой щипцами: Мишель де Шамийяр^[12], министр финансов.

— Объясните, де Шамийяр! — приказал Король.

— Трехсторонняя торговля с Америкой — главная составляющая экономики королевства, — начал министр гнусавым голосом. — Мы рассчитываем на колонии, чтобы обеспечивать себя золотом и драгоценными металлами, сахаром и кофе, от которого без ума смертные придворные, а также хлопком, чтобы одевать Двор. Годами пираты беспощадно грабили наши суда, отнимая золото. Карательным экспедициям нашего военно-морского флота никогда не удавалось их уничтожить: столько потерянных шпаг в море, осмелюсь заметить…

Маленький вампир бросил злобный взгляд на своего коллегу маркиза де Мелака, ответственного за военные неудачи. Элита государства постоянно вела подковерные игры, чтобы добиться благосклонности Короля и… опорочить соперника в глазах суверена.

— Корсары — презренные трусы, они избегают прямого столкновения, — огрызнулся Мелак. — Атакуют торговые суда в хвосте флотилий, и не только те, что ходят под французским флагом.

— Именно! — вмешался хрустальный голос принцессы дез Юрсен. — Если мы заключим с ними альянс или, по крайней мере, с самым могущественным из них, то сможем контролировать налеты. Они не только пощадят наши корабли, но и удвоят жестокость в отношении судов иностранных держав, особенно тех, чьи амбиции слишком явственны.

Аллюзия самого высокопоставленного дипломата Магны Вампирии прозрачна: годами вице-королевство Англии стремилось освободиться от покровительства Версаля. Английский флот бросал тень на французский.

— Бледный Фебюс — обыкновенный пират, но Мы предложим ему должность королевского корсара, — изрек Нетленный. — Он заставит остальных пиратов Америки принять Наш закон, продолжит грабить вражеские корабли и напомнит иностранным государствам о Нашем превосходстве. Таким образом, Фебюс войдет в орбиту Аполлона, как тому и положено быть. Из двух звезд меньшая должна вращаться вокруг бо́льшей. Таков механизм существования небесных светил. — Золотая маска монарха, воплощение солнечного божества, повернулась ко мне: — Говорят, Наш будущий подданный находит удовольствие в тропических бурях? Что ж. Для него мы создадим фьеф^[13] Урагана: отрезок моря, где он будет царствовать от Нашего имени. Мы ему предложим статус, благодаря которому ваш собственный престиж, мадемуазель, только укрепится: во время церемонии брака Мы пожалуем вам титулы герцога и герцогини.

Монаршее заявление обескуражило меня, его милость сломила. Я прекрасно знала, что Король сам принимает решения о брачных союзах своих оруженосцев, но надеялась, что мой черед придет лишь через несколько лет.

— Почему я, Сир? — запинаясь, пробормотала я.

— Потому что таково Наше волеизъявление. Данный ответ должен удовлетворить вас. Маленькой серой мыши не постичь бессмертное сознание.

Я не могла сказать, что больше раздражало меня — манера Короля разговаривать обо мне как о мебели, которую он мог в любой момент продать по своему желанию, или намек на привязанность, который проскальзывал в его речах. «Маленькая серая мышь» — так любил он называть меня, единственную из его подданных, которую удостоил прозвища.

Я перевела взгляд на остальных оруженосцев. Предложить Прозерпину на свое место? В прошлом я не всегда была искренна с ней, к тому же сомневалась, что Король согласится отправить англичанку для скрепления союза, одна из целей которого ослабить Англию. А вот Эленаис, напротив…

— Ваш выбор делает мне честь, Ваше Величество, — осмелилась я подать голос. — Но не думаю, что я его достойна. У мадемуазель де Плюминьи больше шансов. Она — одна из лучших. Проворнее — мы видели, как ловко она справилась с адмиралом. К тому же богаче. И уж, конечно, намного красивее.

От моих хвалебных слов, сказанных публично, торжествующая улыбка Эленаис стала шире. Нужно сказать, что ее уникальная красота — результат алхимической операции, оплаченной ее отцом, богатейшим бароном Анакреоном де Плюминьи.

— Несомненно, красивее, что не подлежит обсуждению, — согласился Король, словно оплеуху возвращая мне мою собственную неучтивость. — Поэтому я приберег для нее более престижный союз с иностранным двором, где она будет блистать во благо Франции. Нельзя хоронить сияние красоты за туманами Бермудского моря среди грубых флибустьеров без манер — это было бы непростительным расточительством.

Приглушенные комментарии вместе со сдавленными смешками побежали по рядам придворных, но Король не дал времени разгуляться слухам:

— У вас существенное преимущество перед красивым личиком: блестящий ум, — заключил он, заставив насмешников заткнуться. — И нужно им воспользоваться, чтобы соблазнить капитана Бледного Фебюса и заставить его принять Наши взгляды. Мы рассчитываем на вас, де Гастефриш. Завтра, в ночь равноденствия, вы отплываете в Неаполь, оттуда прямиком к Вест-Индии^[14]. Не на борту Нашего военного корабля, продемонстрировавшего свою ничтожность, а на судне корсаров, аккредитованном каперским свидетельством^[15] с Нашей подписью. Отправляйтесь готовить багаж и постарайтесь не разочаровать Нас. В этот раз вам предстоит поймать в сети не жалкого лейтенанта в бегах, а будущего герцога!

С этими словами суверен встал, давая понять, что разговор окончен. Широкие полы его горностаевой мантии пробудили ледяной бриз, задувший пламя сразу нескольких канделябров. Нетленный шагнул в кулуар, выходивший в сады. Поток придворных с необъятными париками, шиньонами, украшенными галеонами, хлынул за ним, напоминая стремительные морские волны, готовые поглотить меня.

* * *

— Должен же быть способ заставить Короля передумать! — в сотый раз воскликнула я.

— Повторяю, решения тирана так же нетленны, как и он сам, — мрачно возразил Главный Конюший.

С первыми лучами солнца, как только бессмертные во дворце опустились в ледяные гробы, я кинулась в «Гранд Экюри». Официально речь шла о том, чтобы последний день в Версале был посвящен прощаниям со старыми друзьями. На деле я даже не заходила в дортуары и классные комнаты, а прямиком бросилась в кабинет директора школы, откуда мы с ним вдвоем спустились по тайному ходу в чрево здания. Там, на глубине тридцати футов под землей, я смогла излить чувства наставнику. Де Монфокон, как и я, вел двойную игру в Версале, где командовал Народной Фрондой и одновременно играл роль придворного.

День пролетел быстро, часы утекали, как крупинки песочных часов. Был почти вечер, а я находилась в том же состоянии, что и утром. Главный Конюший в унылом старом парике хмуро разглядывал меня. Свет фонаря, падавший с влажного потолка, обрисовывал тяжелые мешки под его запавшими глазами. Мне хотелось хорошенько встряхнуть его, но я не двигалась: этот великан двухметрового роста весил вдвое больше меня.

— Необходимо что-то сделать, — взмолилась Наоко. — Нельзя отпускать Жанну завтра на… навсегда.

Юная японка сжала ладони при мысли, что нас навсегда разлучат. Последние шесть месяцев подруга проживала в недрах школы, где де Монфокон удерживал ее с тех пор, как узнал, что ей известна тайна Фронды. У меня вошло в привычку составлять Наоко компанию, когда выдавалось свободное от обязанностей время во дворце. При каждой встрече она показывала мне расписанные ею шелка с изысканными орхидеями и лотосами: искусственные цветы заменяли ей те, живые, любоваться которыми она больше не могла.

— Подумайте о Фронде, месье, — настаивала подруга. — Сопротивление не может позволить себе потерять такого ценного агента, как Жанна.

— Фронда не потеряет Жанну, позволив ей вступить в брак с Бледным Фебюсом, — проворчал де Монфокон, поглаживая лохматую козлиную бородку узловатыми пальцами. — Напротив, сможет заполучить еще одного воина, не менее ценного. Достаточно склонить его к нашему делу.

Я не могла поверить своим ушам! Растерянность уступила место ярости:

— Это, верно, сон? Вы тоже решили, как и Нетленный, примерить на себя роль сводни? Так знайте, я не кусок мяса, который можно выгодно продать!

— Бледный Фебюс ничего не предложил, это ты должна предложить ему себя, — продолжил грубиян с самым серьезным видом. — Тебе придется быть убедительной, если не хочешь, продолжая твою деликатную метафору, пойти на убой, потому как его репутация мясника широко известна.

Потеряв дар речи, я вскочила и в бешенстве с размаху пнула свой стул. Ударившись о холодную плитку, его спинка разлетелась на куски. Не теряя самообладания, Главный Конюший укоризненно покачал головой, словно воспитатель, утомленный капризами ребенка.

— Этот шум бесполезен, — пробормотал он. — Ты ничего не добьешься, а другие только потеряют время. Начиная с Орфео, которому придется чинить то, что ты сломала.

Тут же со скрипом отворилась дверь и на пороге появился мастер на все руки, или, правильнее сказать, — создание, служившее Великому Конюшему, потому что Орфео — не человек, он собран из разных фрагментов человеческой плоти, сшитых между собой. Отшельник покорно приблизился к сломанному стулу, но перед тем как он коснулся обломков, я положила свою руку на его крупную кисть. Прикосновения к коже Орфео, вечно влажной и холодной, усеянной грубыми швами, больше не вызывали у меня отвращения.

— Подожди, — попросила я. — Позволь хозяину хоть раз самому сделать работу.

Орфео поднял на меня свои водянистые нефритовые глаза, два драгоценных камня, оправленных в нелепое лицо болотного цвета.

— Главный Конюший всегда посылает других выполнять за него грязную работу, Орфео, — взорвалась я, дрожа от гнева. — Каждую ночь он позволяет тебе выпускать упырей из логова на расстоянии выстрела из ружья. Прошлой зимой, к примеру, именно меня он отправил в Париж на поимку Дамы Чудес. А Наоко рассказывала, что этот эксплуататор заставлял ее целыми днями корпеть над письмами. Задаром, конечно!

— Наоко — талантливый каллиграф, я использую ее способности на благо Фронды, для составления фальшивых бумаг, — возразил де Монфокон.

— Подходящее слово — нанимаю, — поправила я. — Каждый труд заслуживает оплаты, а Наоко работает даром. Что касается этой Фронды, о которой вы мне прожужжали все уши, так я ее в глаза не видела. — Я развернулась, сложив ладонь козырьком над бровями, делая вид, что всматриваюсь в горизонт, хотя вокруг меня высились глухие стены. — Эге-гей! Где вы? Где спрятались, фрондеры? Где так называемая армия, готовая свергнуть Нетленного? Нигде!

Мой возглас эхом отразился в мрачном подземелье, будто мне ответило само небытие: Нигде… Нигде… Нигде…

— Прекрасно! Закончила? — сурово поинтересовался де Монфокон, как только стихли последние звуки эха. — Или собираешься развлечь нас еще одним представлением? Знай, что фрондеры повсюду — от Версаля до Парижа и в каждой провинции. Ушли долгие десятилетия на то, чтобы терпеливо оплести Магну Вампирию сетью тайных агентов. К твоему сведению, член Фронды имеется даже среди экипажа «Невесты в трауре», судна корсаров, на борт которого ты отправляешься, судя по информации, которую мне удалось добыть. Только потому, что ты не видишь фрондеров, не означает, что их нет. Позволь напомнить, что в течение семнадцати лет ты жила бок о бок с четырьмя из них.

Аргументы де Монфокона жестоки, но справедливы: все детство я понятия не имела, что моя семья состояла в Фронде. Теперь родители и братья мертвы, а их тайна в могиле. Воспоминания о родных подкосили меня: я пошатнулась словно от удара и потянулась за стулом, нащупывая пустоту…

Де Монфокон тотчас подскочил, чтобы не дать мне упасть, осторожно усадил на свое место. Его голос смягчился:

— Я не хотел ранить твои чувства, Жанна, лишь напомнил, из какой ты семьи. Фрондеры живут и в Америке. Вот почему союз с пиратами так важен: чтобы еще больше изолировать Новый Свет от Старого и способствовать процветанию движения сопротивления.

Я кивнула, гнев мой потихоньку утихал.

Прошлой зимой де Монфокон отправил в Америку маленького Пьеро, юного чудотворца, одаренного способностями к ясновидению. И даже больше — кудесника, чьи видения породили чудо техники, которое способствовало свержению королевы упырей: магию под названием электричество. Главный Конюший решился организовать побег, потому что искренне считал, что по ту сторону Атлантики мальчик будет в безопасности, а его выдающиеся таланты принесут пользу Народной Фронде.

Пожилой мужчина опустился передо мной на корточки, заскрипев суставами, словно сухими бревнами.

— Ты обвиняешь меня в том, будто я заставляю других выполнять грязную работу. Это несправедливо. Уверяю тебя, что, если бы мог, отправился бы туда сам; но сомневаюсь, что мои чары даже под добрым слоем румян и помад покорят сердце Бледного Фебюса.

Образ грозного де Монфокона в гриме куртизанки рассмешил меня.

— Кто знает? — поддразнила я его. — Для начала замените древний, вышедший из моды парик на что-то более современное, в стиле «юрлю-берлю» Эленаис, и, возможно, вы произведете фурор.

Наоко прыснула со смеху. Главный Конюший прижал к своим впалым щекам поникшие локоны, свисавшие с обеих сторон его лица.

— Что ты хочешь этим сказать? Мой парик совсем не древний. Только в прошлом месяце я заказал его завивку, заплатив, между прочим, тридцать су^[16].

— Забудьте. Я лишь хотела сказать, что с ним вы не попадете на страницы Меркюр Галан^[17].

Сообразив, что я дразню его, де Монфокон нахмурился и проворчал в бородку:

— Хорошо. Не хочешь — не езжай, я принуждать не стану. Только Король не столь милостив. Сама знаешь: он не терпит возражений. Единственный выход для тебя — тайком как можно скорее покинуть Двор, чтобы скрыться от его гнева. Но в этом случае ты обречена вести жизнь затворницы в подземельях, как Наоко.

— По крайней мере до тех пор, пока подруга не сделает мне фальшивые документы, — сказала я, заглядывая в опущенные глаза девушки. — Чтобы я смогла покинуть Иль-де-Франс^[18] и даже королевство. Тогда бы я смогла достичь берегов Америки и разыскать там Пьеро. — Я вздернула подбородок, с вызовом глядя на Главного Конюшего. — Я уеду в Новый Свет не для того, чтобы оказаться под опекой мужа, но чтобы вступить в ряды Фронды Америки как свободная женщина.

Де Монфокон разочарованно покачал крупной головой.

— Никто из смертных не обретет свободу, пока на земле господствует эра Тьмы, Жанна, разве ты еще не поняла? Даже в Америке ты будешь вынуждена вести скрытную жизнь, полную страхов и опасностей. Таково существование Пьеро и фрондеров, которым я его доверил. Конечно, ты могла бы присоединиться к ним, участвовать в точечных саботажах против колоний Магны Вампирии, организовать несколько восстаний. Но такой вклад в дело крайне скромен по сравнению с тем, чего бы ты могла достичь, сумей убедить пиратов Бермуд принять нашу сторону. Видишь ли, я тоже получаю новости из Атлантики: Бледный Фебюс пользуется достаточным авторитетом, чтобы объединить остальных флибустьеров. Если они согласятся служить Королю Тьмы, это нанесет смертельный удар Фронде Америки. А если вступят в наши ряды, если отрежут главные морские пути, по которым стекает богатство в Магну Вампирию, это станет поворотной точкой в нашей борьбе. Исторической. — Глаза де Монфокона пылали в отблеске лампы. — Да, Жанна, началом революции.

Он мягко опустил свою массивную руку со стальным кольцом на пальце на мое плечо.

— Невозможно пересчитать жертвы всех, кто, как твои родители и братья, положил жизнь ради надежды на то, что Свет вернется.

— Возвращение Света… — прошептала я, — как в моих видениях.

Словно во сне я вновь увидела улыбки родителей, ласковые лучи молодого солнца, как обещание радостного будущего. Второй раз за последние месяцы я погрузилась в другой, лучший мир, где родные еще живы… и где нет вампиров.

— Судьба призывает каждого сыграть свою роль, — уверенно произнес де Монфокон. — Твоя — самая тяжелая, я понимаю, ведь ты еще так молода! Страшные обстоятельства жизни сделали тебя Сиротой, вынудили день и ночь вести двойную игру, но тебе удалось стать любимым оруженосцем тирана. Теперь же я прошу тебя забыть всех, кого знаешь, и отправиться в путешествие в один конец. Захочешь ли ты этой ночью уехать в Нант, чтобы попытаться завербовать одного из самых могущественных союзников, которого могла бы заполучить Фронда? Или выберешь тайный и более скромный путь, чтобы служить делу? Это решение остается за тобой, обещаю уважать его, каким бы оно ни было.

Я опустила глаза. Было легко спорить с Главным Конюшим, когда он выдвигал требования, не давая права голоса. Но де Монфокон — не Король, не циничный игрок, для которого подданные — пешки. Угрюмая внешность скрывала справедливого человека. И для меня настал момент сделать правильный выбор.

Чего я хочу от жизни? Принадлежит ли она только мне? Родители положили свою во имя дела, которое было выше их… которое сделало их существование значимым.

— «Свобода или смерть», — прошептала я девиз Фронды. Речь шла не о свободе или смерти одиночки в борьбе с судьбой. А о том, что каждый должен быть готовым принести свою жизнь в безвозмездную жертву, чтобы однажды добиться свободы для всех.

Я встретилась со взглядом Наоко, мерцающим, словно поверхность озера. В глазах подруги стояли слезы. Она поняла, что, каким бы ни был мой выбор, мне придется уехать.

— Я встречусь с Бледным Фебюсом, — тихо произнесла я. — Потому что это мой долг. Потому что именно так поступила бы на моем месте мама. — Ощущая комок в горле, я улыбнулась Наоко. — До скорого свидания, ведь я обязательно найду способ однажды вернуться. Ты же знаешь, я — та самая упрямая «деревянная башка».

Она кивнула, мягко качнув шелковистой челкой, густой шторкой падавшей до самых бровей. Наоко, как и я, понимала, что мои обещания — всего лишь слова, а шансы на возвращение хрупки и неопределенны. Я почувствовала ледяное прикосновение, заставившее меня вздрогнуть: это Орфео в свою очередь положил свою руку на мою, будто хотел удержать меня. Он не мог говорить, но нефритовые глаза горели так же ярко, как взгляд Наоко.

— Уповаю лишь на то, чтобы «деревянная башка» не разбилась о другую, более упертую, — прошептала подруга. — Кто знает, что в голове у Бледного Фебюса?

— Нам неизвестно, — согласился Главный Конюший. — Каковы мотивы этого разбойника, внезапно появившегося ниоткуда? Жажда наживы? Или славы на морских просторах? Или, осмелюсь предположить, любовь к свободе? Тебе предстоит это выяснить, Жанна. Ты должна убедить его, что служение Королю Тьмы превратится для него в порабощение, именно ты, пострадавшая от преступлений Нетленного больше остальных. Бледный Фебюс должен понять, что во главе Народной Фронды он останется собственным хозяином. И даже, возможно, героем человечества. Если всего этого недостаточно, если золото — единственное, что имеет значение для него, тогда постарайся подкупить его, сделать нашим наемником — у фрондеров Америки хватит ресурсов. Как только ты окажешься на островах, наш агент, внедренный в экипаж «Невесты в Трауре», свяжет тебя с представительством нашей организации на Мартинике^[19]. Этого человека зовут Клеант. Он один из слуг экипажа, приставленных к офицерам-вампирам.

Словно подтверждая торжественность момента, настенные железные часы громко пробили.

— Семь вечера, — объявил Главный Конюший хриплым от волнения голосом. — Наступает ночь, Жанна, скоро откроется «Стена Облавы». Тебя ожидают во дворце. Позволь мне дать тебе последний совет: остерегайся как чумы корсара Гиацинта де Рокайя, капитана «Невесты в трауре». Жестокость этого бессмертного печально известна. Если во время плавания тебе понадобится помощь Клеанта, запомни пароль: попроси стакан сельтерской воды, и он найдет способ переговорить с тобой.

Де Монфокон поднялся со стула, выпрямляя сгорбленную спину:

— В путь! Время пришло.

Он неловко раскрыл объятия и тут же опустил руки вдоль огромного тела, не зная, как поступить. Главный Конюший отвел глаза, но я заметила, как они увлажнились. Тогда я сама обняла его, так же горячо, как когда-то обнимала отца, крепко прижавшись к великану в первый и последний раз в жизни.

Примечания

9

Архиатр — в Средние века звание главного врача города, провинции.

10

Эзешьель де Мелак (1630–1704) — военный министр государственного секретаря по делам войны маркиза де Луауа, прославился жестокой политикой «опустошения земель».

11

Принцесса дез Юрсен, Мари-Анн (1642–1722) — французская аристократка. Де-факто была правительницей Испании с 1701 по 1714 г.

12

Мишель де Шамийяр (1652–1721) — французский государственный деятель. Занимал пост военного министра и заведовал финансами.

13

Фьеф — в Средние века земли, пожалованные сеньором вассалу на условиях несения службы и уплаты налогов.

14

Вест-Индия — общее название островов Атлантического океана и Карибского моря, расположенных между материками Северная Америка и Южная Америка.

15

Каперское свидетельство — правительственный документ, разрешавший частному судну атаковать и захватывать суда, принадлежащие вражескому государству.

16

Су — денежная единица и монета Французского королевства в XIII–XVIII вв.

17

«Меркюр Галан» — французский развлекательный журнал. Основан в 1672 г.

18

Иль-де-Франс — регион, охватывающий Париж и его ближайшие пригороды, в том числе Версаль.

19

Мартиника — остров в Карибском море, который относится к Малым Антильским островам. Заморский департамент Франции.