Сказка о вечной любви

Виктор Далёкий, 2021

Это книга – сказка вечной любви, которую ищет героиня, чтобы подарить ее людям. Она знает, что любовь – это источник жизни, источник доброты и счастья. И если людям подарить вечную любовь, то они получат нескончаемую доброту и бесконечное счастье. Но она не знает главного о любви, что касается ее самой и что откроется ей позже, когда она откроет для себя новую истину: не всегда ищешь желаемое там, где находишь.

Подвиг Пети

Перед самым рассветом, когда все добрые люди спали непробудным сном, на мощном мотоцикле марки «Крутые Хари», на бензиновом баке которого красовалась надпись: «Мы гады», двое ехали по дороге. На мотоцикле спереди развивался черный пиратский флаг с белыми черепом и костями. Оба наездника ехали в страшных разрисованных рогатых шлемах, ужасных масках и кожаных куртках с длинными острыми шипами. На куртке у переднего наездника со спины виднелась надпись: «Гад». На куртке заднего легко читалась надпись: «Плохой мальчик». На заднем сидении восседал седок в маске уродливого дебила с огромной бейсбольной битой в руках. За рулем сидел гад в маске маньяка-убийцы. За ремень его куртки был воткнут внушительный тесак. На багажнике мотоцикла лежала толстая переметная кожаная сумка. Мотоцикл на огромной скорости свернул с дороги и врезался в беленький декоративный заборчик, который огораживал территорию Поющих Ключей. Заборчик с треском сырого яйца сломался, мотоцикл затормозил и остановился. Двое сошли на землю. Передний в маске маньяка-убийцы снял с багажника переметную сумку, надел на плечо и вынул из-за пояса тесак. Задний в маске дебила широко расставил ноги и покачивал битой в правой руке. Они переглянулись, переступили заборчик и пошли через фруктовый сад к пекарне, напевая:

Мы гады, гады, гады!

Чего ж вы нам не рады?..

Носы свернем мы набок вам

Под глазом сделаем фингал

Мы гады, гады… Гады мы!

Нож в спину — раз. И вам кранты!

Когда идем на дело мы,

Все брысь от нас.

Все в стороны.

Мы гады, гады! Гады мы!

Топор вам в спину и кранты!

Едва они вошли в сад и пошли под яблонями, как произошло непонятное. Налетел ветер, зашумели яблони и на незваных гостей обрушился град ударов.

— Застукали, — втянул голову в плечи Нахалыч в маске маньяка-убийцы и закрылся руками от ударов.

— Загремели, — вскрикнул Негодяич в маске дебила и испуганно огляделся.

На шлемы и под ноги им падали спелые яблоки. Оба перепугались до смерти и рванули из сада. Внезапно град ударов прекратился.

— Что это? — спросил Нахалыч. Одно яблоко упало прямо на рог его шлема и так осталось торчать на острие.

— Яблоки, — ответил Негодяич, сдвинул маску дебила в сторону, взял с рога Нахалыча наколотое яблоко и начал его грызть.

— Я подумал, что нас застукали, — сказал Нахалыч и тоже сдвинул маску маньяка-убийцы в сторону.

— Кто? — дерзко грыз и жевал яблоко Негодяич.

— Она же волшебница, — покрутил у виска пальцем Нахалыч. — Вот и решила нас застукать до смерти.

— Отмерзни… Тьфу!.. — сказал Негодяич, выплюнул недоеденное яблоко и покачал дубиной в руке. — Это мы ее можем застукать.

— Я не мерзну, — сказал Нахалыч.

— Тогда пошли, — предложил Негодяевич и снова надел маску.

Нахалыч поправил на плече сумку, надел маску, крепче взял тесак в руку и пошел за Негодяичем.

Солнце вставало над Поющими Ключами. Ключи пели гаммы: «До Ре Ми Фа Соль Ля Си». Речка Симфония звучала мелодией раннего утра.

Двое в масках снова вошли в сад и направились к пекарне. Они только сделали несколько шагов, как вдруг снова налетел ветер и яблони стали бить ветками и стучать яблоками по шлемам пришедших.

— Доставай копытце, — закричал Нахалыч. — Скорее! Забьет насмерть!

Негодяич тут же достал из кармана свиное копытце, нарисовал им змейку и сказал:

— Копытце защити.

Тут же ветер стих, яблоки перестали на них падать и Нахалыч с Негодяичем пошли дальше.

Оба остановились перед входом в пекарню.

— Руки, — сказал Балда Негодяич.

— Руки, — сказал Обормот Нахалыч.

И оба крепче сжали руками тесак и биту.

— Бей, — сказал Балда Негодяич.

— Круши, — сказал Обормот Нахалыч и сбросил сумку с тротилом на землю.

И оба ринулись к двери пекарни.

— Стойте! Вы кто такие? — послышался голос.

Негодяич огляделся и увидел в окне рядом со входом робота Петю.

— Я думал ОМОН, — ухмыльнулся он, посмотрел на Нахалыча и подмигнул ему. — Руки!

— Руки, — кивнул Негодяич.

— Бей! — крикнул Нахалыч.

— Круши!

— Стойте, где стоите, иначе хуже будет, предупредил Петя.

— А что ты нам сделаешь? — захохотал Балда Негодяевич.

— Это что, угрозы? — вызывающе спросил Обормот Нахалыч.

— Я вас снимаю на видео, — заявил отважно Петя.

— Зачем еще? Нам это не надо, — сказал Балда Негодяич.

— К нам что телевидение приехало? — спросил Обормот Нахалыч.

— Документирую происходящее, — сказал Петя. — Фиксирую факт нападения и включаю тревожную сигнализацию.

— За такие дела мы тебя в руины превратим, — сказал Балда Негодяич.

— В груду металлолома, — добавил Обормот Нахалыч.

— Предупреждаю, каждый из вас получит по заслугам, — строго заявил Петя.

— Ой-ой, испугались, — передразнил его Балда Негодяич.

— Ты на кого баллоны катишь? — спросил вызывающе Обормот Нахалыч. — Сейчас ты у нас сам в печь залезешь вместо хлеба.

Разбойники переглянулись и Негодяич сказал:

— Руки!

— Руки! — ответил ему Нахалыч, и оба с битой и тесаком кинулись на дверь.

— Предупреждаю, дверь бронированная — сказал Петя.

Разбойнички набросились на дверь, колотя ее битой и тесаком.

Дверь прогнулась и отбросила обоих от пекарни на несколько метров.

— Доставай копытце, — крикнул Нахалыч.

Негодяич достал копытце нарисовал им в воздухе змейку и сказал:

— Копытце защити!

После этого оба разбойника кинулись в окно и принялись по нему колотить почем зря. Окно потрескалась и от мощных ударов разлетелась на осколки.

— Я вас не пропущу, — сказал Петя оказавшийся за окном.

— Ага, попробуй только, — вякнул Обормот Нахалыч и первым через разбитое стекло ввалился в пекарню.

На его пути стал Петя, который быстро протянул к нему руку и прикоснулся. Что-то щелкнуло.

— Ой, смотри, он меня током ударил, — вскрикнул Нахалыч, падая.

То же самое Петя проделал с Негодяичем, который ввалился в пекарню следом за Нахалычем.

— И меня тоже ударил, — завопил Негодяич.

— Перехожу на трансляцию происходящего в реальном времени, — сказал Петя. И на экране у него появилась телевизионная картинка происходящего.

— Смотри-ка, он меня показывает, — сказал Негодяич, тыча пальцем в экран Пети.

— И меня тоже, — сказал Нахалыч. — Ну, ему же хуже будет. Сейчас мы ему всю камеру раздолбим. Руки!

— Руки! — крикнул Негодяич.

И разбойники бросились на Петю.

— Я вас все равно не пропущу, — твердил Петя, когда на него посыпался град ударов.

— Сейчас поглядим, — озверело колотил его тесаком Нахалыч.

— Не пропущу, — твердил Петя, когда голова его уже сплющилась от ударов и экран разбился.

— Всмятку его! Всмятку! — Кричал Негодяич и колотил Петю дубиной.

— Никого не пропущу, — храбро твердил Петя. — Включаю сигнализацию…

— Глуши его! — орал Негодяич.

— Громи! — кричал Нахалыч. — Окучивай!

Негодяич так огрел Петю дубиной, что голова его сплющилась и отлетела на пол.

И как раз в это время завыла сирена.

— Что это? — спросил Негодяич.

— Тревога, — догадался Нахалыч.

— Неси тротил, — гаркнул Негодяич.

Нахалыч кинулся из пекарни, сунул тесак за пояс, схватил на улице сумку с тротилом и поджег бикфордов шнур.

— Давай сюда. — Негодяич схватил одной рукой у подбежавшего Нахалыча сумку с дымящимся шнуром и бросил к стеклянной стене пекарни.

Сумка упала на пол, зашипела и задымилась.

— Ноги! — крикнул Негодяич.

— Ноги! — подхватил Нахалыч.

— Что вы тут делаете? — грозно закричал прибежавший на звук сирены Палыч.

— Атас! ОМОН! — заорал Нахалыч. — Валим!

— Гоним! — крикнул Негодяич.

Они сбили вбежавшего в пекарню Палыча с ног и кинулись наутек.

Палыч поднялся, схватил дымящуюся сумку, выбежал из пекарни и кинул вслед убегавшим.

И тут же неведомая сила подхватила сумку и понесла ее со свистом за Нахалычем и Негодяичем.

Оба зигзагами бежали под уклон к мотоциклу. Сумка с змеиным шипением летела за ними и, настигая, била то одного по голове, то другого. То одного, то другого. И бандитам под ударами приходилось бежать еще живее.

В какой-то момент сумка ударила по голове Нахалыча. Тот схватил ее в руки и закричал:

— Сумка!.. Наша!..

— Кидай! — закричал Негодяич, бежавший впереди к мотоциклу.

Нахалыч понял, что дружок просит у него сумку, и бросил тому.

— Держи!

Сумка полетела к Негодяичу.

— Куда?! Бомба! — заорал Негодяич, пригнулся и упал на землю.

Сумка просвистела над его головой и полетела дальше к мотоциклу. Раздался взрыв и все стихло. Негодяич поднялся с земли и посмотрел на дымок, поднимающийся над местом, где стоял мотоцикл.

— А где?.. Где мотик?.. — спросил Нахалыч, поднявшийся сзади с земли. Негодяич, бросился к месту, где поднимался дым, и закричал:

— Ты что сделал, гад?

— Мы гады, гады, гады… — запел растерянный Нахалыч и задвигал кулаком правой руки, согнутой в локте вверх и вниз.

— Смени пластинку, придурок. Мы без транспорта. Смотри… — показал Негодяич на мотоцикл.

— Это не я! Не я!..

— А кто же? Кто сумку в меня бросил?

— Это она, волшебница. Сумка меня чуть с ног не сбила, потом сама вырвалась у меня из рук и полетела к тебе. Я говорил, что она нам что-нибудь сделает.

— Так это она нам фейерверк устроила? Ну, мы еще с ней встретимся, — погрозил Негодяич кулаком в сторону пекарни.

Бандиты сняли маски и уставились на мотоцикл. Нахалыч зло ударил ногой по заднему колесу и сказал:

— Вот дела.

Он взялся руками за руль, поднял мотоцикл на заднее колесо, сел на сиденье и подвигал рычагами сцепления и тормоза. Передняя стойка выглядела сильно погнутой. Передний тормоз работал, но само колесо выглядело смятым и погнутым. Педаль заднего тормоза отлетела. Ручка газа вращалась. Трос сцепления перебит. Нахалыч потянул на обрывок троса. Сцепление работало.

— Сейчас поедем… — сказал он.

— Куда поедем? Без тормозов и без колеса? — спросил Негодяич.

— На одном колесе доедем. Здесь до Голова десять минут езды, а там и Гадюкино близко. Лови седло! Хватай за плечи! Сейчас рванем…

— Тормозить как? — с опаской спросил Негодяич.

— У дома в стог сена — раз. И все дела…

Негодяич поймал ногами заднее сиденье. Одной рукой он держал биту, другой обхватил за плечи Нахалыча. Нахалыч завел мотоцикл, дал газу и потянул трос сцепления. Мотоцикл рванул с места, задрал переднюю погнутую стойку вверх, и на одном колесе помчался по траве.

Через десять минут показались дома. И за ними Гадюкино.

— Тормози! — заорал Негодяич.

— Щас сделаем! — крикнул Нахалыч и отпустил трос сцепления.

— Тормози-и-и! — Негодяич схватил Нахалыча за шею и потянул на себя.

— Пусти!.. Я ничего не вижу!.. — орал Нахалыч.

На огромной скорости мотоцикл проехал мимо большого стога сена, врезался в маленький стожок, пробил его, вылетел с другой стороны и врезался в ближний курятник. Куры в панике выскочили наружу и разлетелись по округе. Через минуту из курятника все в перьях вылезли Негодяич и Нахалыч.

— Затормозили, — сказал Негодяич и сплюнул с губ куриные перья. — Говорил, в стог сена. Тьфу…

— Не рассчитал маленько… — сказал Нахалыч.

— Чей это курятник мы разбомбили? — спросил Негодяич.

— Так это твой курятник, Негодяич.

— Тебе что мой курятник тормоз что ли, Нахалыч?

— Хотели взорвать пекарню, — сказал зло Нахалыч, — а взорвали свой мотоцикл.

— Что мы скажем Душегубу? — спросил Негодяич.

— Наврем с три короба… — сказал Нахалыч.

— Тихо ты, у него на каждом заборе свои уши.

Обормот Нахалыч почесал затылок и сказал:

— Это она Добранушка нас околдовала.

— Не помогло свиное копытце, — сказал Негодяич, достал из кармана свиное копытце и с негодованием выбросил его за спину.

— Куда бросил, — послышалось сзади. — Где взял туда и положи.

Негодяич вздрогнул, обернулся, никого нет, поднял из травы копытце и нарочито показательно сдул с него пылинки. — Я же говорил, у него уши на каждом заборе, — тихо сказал он Нахалычу. — И еще громкоговоритель.