Дыхание зла

Виктор Глебов, 2015

Преступник использовал один из самых жестоких, диких и варварских способов убийства, поэтично названный «красным тюльпаном». У жертвы надрезается кожа вокруг пояса, а затем снимается через голову, как футболка. Два изуродованных таким образом трупа были подброшены к памятникам Петру Первому и Екатерине Великой. Под первым трупом лежала шахматная фигура черного коня, под вторым – фигура ферзя. А свидетели показали, что преступник был в маске кролика. Следователю Валерию Самсонову предстоит выяснить, с кем он имеет дело – с серийным маньяком или же с умным и хитрым преступником, который таким изуверским способом передает некое зашифрованное послание…

Глава 3

Слон, ладья и король

Цветочный магазин располагался в пятиэтажке на углу. Перед ним стояли два фургона с логотипами фирмы. В один из них грузили коробки и корзины с цветами. Водитель стоял рядом, держа в руках накладную и короткий карандаш. Он внимательно следил за тем, как его товарищи складывают товар в машину, и отмечал каждую новую корзину или коробку галочкой.

Самсонов поднялся по ступенькам и, толкнув стеклянную дверь, вошел.

В магазине было прохладно и пахло цветами. Они располагались повсюду: вдоль стен и на самих стенах, покрывали пол так, что казалось, растут прямо из него, ибо за бутонами и листьями нельзя было разглядеть ведра с водой.

Полицейский повернулся и едва не столкнулся с девушкой в форменной жилетке.

— Ой! — сказала она совершенно спокойно.

— Простите.

— Вам помочь?

— Да, хотелось бы. — Самсонов показал удостоверение. — Мне нужна информация о человеке, который заказывал у вас тюльпаны вот в эти числа, — он показал страницу блокнота с датами, когда на ресепшен «Табии» привозили букеты.

— Я должна посмотреть в компьютере, — без тени энтузиазма ответила девушка. — А вам зачем?

— Не могу рассказать.

Продавщица молча пожала плечами и, сев за стол, взялась за мышку. Минуты две она просматривала файлы, затем развернула монитор к полицейскому:

— Вот с этого телефона поступил звонок. Другой информации нет.

— Кто принимал заказ?

— Судя по датам, я.

— В обоих случаях?

— Угу. Это все, что вы хотели узнать? Мне работать надо.

— Голос был мужской или женский?

Девушка усмехнулась:

— Вы видите, сколько здесь было заказов? Думаете, я могу помнить, кто каким голосом…

— Но это же было совсем недавно. И всего один букет. А я вижу, что остальные заказывали большие партии. Оптом. В тот день было совсем мало таких заказов. А тюльпаны и вовсе никто больше не покупал.

Продавщица тяжело вздохнула.

— Ладно. Сейчас постараюсь вспомнить.

— Были звонки от женщин?

— Один или два. Но они заказывали не тюльпаны. Значит, голос был не женский.

— Уверены?

— Клясться не буду, но в целом… — девушка пожала плечами.

— Я запишу номер, с которого звонили, — сказал Самсонов, доставая ручку.

— Да ради бога.

Выйдя из магазина, старший лейтенант позвонил Дремину.

— Андрей, что там насчет номера, с которого Бончовска и Йоргу пришли эсэмэски со стихотворением? Удалось выяснить, чей он?

— К сожалению, нет, Валер. Номер был роздан во время рекламной акции компании сотовой связи. Чтобы его подключить, не надо заключать договор, достаточно положить на счет определенную сумму. Поэтому у компании нет никаких сведений об абоненте. Счет пополнялся через банкомат наличными. Так что и с этой стороны глухо.

— Напомни-ка мне телефонный номер.

Дремин продиктовал.

— Тот же самый абонент дважды заказывал цветы в шахматный клуб, — и Самсонов объяснил, о чем идет речь.

— Да он фантазер, этот наш убийца, — проговорил Дремин, когда старший лейтенант закончил. — Значит, каждый труп — это «красный тюльпан»? И осталось еще три?

— Похоже на то.

— Что дальше?

— Ты выяснил, на что жили убитые?

— Да. Зарплаты у них были скромные, оба работали по скользящему графику, имели много свободного времени. Тем не менее у обоих были куплены квартиры почти сразу после переезда в Россию. Платили в рассрочку, но исправно. И еще: я связался с банками, где Йорг и Бончовска открыли счета, так вот, у них были весьма приличные суммы, причем деньги поступали регулярно — дважды в месяц, иногда даже чаще. Приходили суммы от двадцати до шестидесяти тысяч. Примерно раз в месяц две трети суммы снимались.

— Сколько сейчас у них на счетах? — спросил Самсонов.

— У Йорга четыреста семьдесят тысяч, у Бончовска — шестьсот двадцать.

— Кто-нибудь имел доверенность на получение денег с их счетов?

— Да. Некий Лягушатников Владимир Анатольевич.

— И кто он такой?

— Тебе это понравится, — пообещал Дремин. — Лягушатникова хорошо знают наши коллеги в отделе по контролю за наркотой. Трудится дилером, в своих кругах известен под кличкой Фрог.

— Адрес есть?

— Есть, но только живет ли он там?

— Вот и узнаю.

— Записывай.

После Дремина Самсонов позвонил Коровину.

— Как там насчет операций на бедре? — с ходу приступил он к делу.

— В России никаких официальных операций ни Йорг, ни Бончовска не делали. Я связался с Полтавиным и спросил, нет ли на ранах следов предыдущих хирургических вмешательств. Ну там шрамов или…

— И как? — нетерпеливо перебил Самсонов. — Есть?

— Полтавин уверен, что нет. Говорит, это было бы сразу заметно. Разве что это была какая-то операция вроде лапароскопии.

— В смысле?

— Ну, когда разрез делается минимальным, и далее хирург орудует каким-нибудь шунтом. Хотя Полтавин сомневается.

— А какие операции делаются на бедре таким способом?

— В том-то и дело, что никакие. Только если нужно удалить лишнюю жидкость при воспалении бедренного сустава, но это намного выше того места, где вырезана кость. Так что я даже не представляю, зачем убийце понадобилось извлекать часть бедренной кости. Если только в качестве трофея.

— Может быть, — отозвался Самсонов. — Но почему именно часть бедренной кости?

— Ну да, проще было бы ухо отрезать, например, если уж на то пошло. Кстати, мне Полтавин еще сказал, что во время вскрытия обнаружился интересный факт: Йорг регулярно курил траву. И в одежде тоже обнаружились следы марихуаны, причем довольно высокого качества. Полтавин говорит, что отправил частицы в отдел по контролю за наркотиками, и там утверждают, что она, по всей вероятности, афганская. Просил тебе передать.

— Спасибо. Я тут выяснил, что Йорг и Бончовска были связаны с одним дилером. И написали на него доверенность на свои банковские счета.

— И что это значит?

— Что деньги у них были с этим дилером общие. А вернее, они были чьи-то.

— Они на кого-то работали?

— Именно.

— Занимались наркотрафиком?

— Я бы сказал, что иное объяснение пока придумать трудно.

— Так надо тряхнуть этого… Фрога.

— Этим я и собираюсь заняться.

— Помощь нужна? — оживился Коровин. — Я могу подскочить.

— Не надо. Что там насчет личностей убитых? Удалось что-нибудь выяснить?

— Пока нет. Ждем ответов на запросы из Болгарии и Молдавии. По России ничего выяснить не удалось. У обоих чистые трудовые книжки и никаких личных записей в квартирах.

— Поищите наркоту у Йорга и Бончовска дома, на работе и в машинах. Исходите из того, что могут быть тайники.

— Ладно, я отправлю кого-нибудь.

Следующий, кому позвонил Самсонов, был Рогожин.

— Чем порадуешь? — спросил старший лейтенант, когда они обменялись приветствиями.

— Ничем, Валер. Пока похожих убийств найти не удалось, но я проверил от силы десятую часть дел. И это только по России. А если наш убийца поработал за границей… — Рогожин не стал договаривать, и так было ясно: на то, чтобы отыскать убийство с таким же почерком, могут уйти недели, если не месяцы.

— Возьми кого-нибудь себе в помощь.

— Уже. Толку-то?

— Ладно, не отчаивайся.

— Пока что и не думал.

Отключившись, Самсонов сел на капот «Олдсмобиля», чтобы обдумать поступившую информацию. Получалось, что два эмигранта занимались наркотрафиком, но при этом на людях всячески старались создать впечатление, что знакомы лишь постольку-поскольку. Имели работу, служившую прикрытием. Были убиты с особой жестокостью человеком, вырезавшим у них часть бедренной кости. Для чего? И при чем здесь сказка Кэрролла?

Самсонов взглянул на цветочный магазин, из которого вышел. Ах да, он же забыл задать еще один вопрос, хоть и формальный. Полицейский взбежал по ступенькам и распахнул дверь. Продавщица обернулась к нему.

— Опять вы? Решили купить букет жене, что ли?

— Не совсем. Кому принадлежит магазин?

— Алиеву Рубену Викторовичу. Зачем вам?

— Адрес его есть? Или телефон?

— Нет. У директора, наверное, есть, но сейчас он отсутствует.

— Можете ему передать, чтобы он позвонил мне, когда появится?

— Давайте номер.

Самсонов записал свой номер на листке из блокнота и оставил продавщице.

— Только не забудьте, — добавил он на прощание.

Выйдя из магазина, Самсонов достал список членов шахматного клуба и пробежал глазами по той части, где были перечислены отсутствующие. Алиев Рубен Викторович стоял на втором месте.

Самсонов собирался поехать по адресу Лягушатникова, но тут раздался звонок с неизвестного номера.

— Алло! — голос был женский, знакомый. — Старший лейтенант Самсонов?

— Да, я слушаю.

— Это я, Кроликова! Из «Табии»!

— Здравствуйте, Анна Юрьевна. Что-нибудь случилось?

— Случилось, поэтому и звоню!

Самсонов насторожился.

— Рассказывайте.

— Десять минут назад в клуб пришла посылка. Небольшая коробка, а в ней — три шахматные фигурки и сопроводительная записка, где указывается, кому из членов клуба их раздать.

— И кому?

— Веретнову, Малинину и Цыплакову.

— Фигурки черные?

— Да, все три.

— А что за фигурки?

— Слон, ладья и король.

— Вы их уже раздали?

— Нет пока.

— Почему решили позвонить мне?

— На всякий случай. Странно все это.

— Вы правильно сделали, Анна Юрьевна. Ни к чему больше не прикасайтесь и другим не позволяйте. Я немедленно еду в клуб.

— Поняла! Жду вас!

Самсонов развернул машину и втопил педаль газа. Похоже, убийца решил начать какую-то игру, а это значило, что он может допустить ошибку, которая станет зацепкой и… А что «и»? — одернул себя Самсонов. Ведь и так, скорее всего, «тюльпаны» раздает один из членов шахматного клуба. Убийца рискует, но как вычислить его среди оставшихся тридцати человек? Он ведь не оставит отпечатки пальцев или что-нибудь в этом роде. Чем сильнее риск, тем аккуратнее он будет.

Размышляя таким образом, Самсонов доехал до «Табии». Завидев его на пороге, Кроликова предприняла попытку выпорхнуть ему навстречу из-за стойки, но, вовремя осознав ее неосуществимость, осталась на месте и лишь молитвенно протянула к полицейскому пухлые руки.

— Спокойно! — предупредил Самсонов, подходя. — Где посылка?

— Здесь, у меня! — Кроликова вытащила коробку из-под стойки. — Никому не показывала, только президенту.

— Он трогал что-нибудь?

— Нет, вы же не велели.

— А вы?

— Конечно. Мне же надо было ее открыть. Я ведь не знала…

— Нет-нет, вы ни в чем не виноваты, не беспокойтесь. Кто принес коробку?

— Какой-то парень. Я сначала удивилась, потому что посылки не разносят по адресам. Присылают уведомление, и тогда сам идешь на почту. Но потом увидела, что коробка обычная, и решила, что это кто-то из поставщиков прислал, а парень — курьер.

— Спросили его, кто дал ему посылку?

— Конечно. Он ответил, что какой-то мужчина попросил отнести сюда и заплатил ему за это.

— Вы пытались задержать курьера? Взяли у него телефон, спросили имя? Хоть что-нибудь?

Кроликова покачала головой.

— Нет, с какой стати?

Самсонов карандашом приоткрыл коробку и заглянул внутрь. Три пластмассовые фигурки лежали на дне, поверх записки. Старший лейтенант аккуратно извлек ее за самый кончик.

Отпечатанная на принтере инструкция предписывала вручить ладью Цыплакову, слона Веретнову, а короля — Малинину.

— Кто-нибудь из них есть сейчас в клубе? — поинтересовался Самсонов.

— Цыплаков и Малинин. Кажется, во второй игровой.

— Мне нужно с ними поговорить.

— Позвать?

— Хотелось бы наедине.

— Сегодня много народу. Освободить, как в прошлый раз, игровую не удастся.

— Тогда пригласите обоих. Я предложу им проехать со мной в управление.

— Цыплаков, наверное, не захочет прерывать игру, — неуверенно проговорила Кроликова.

— Он что, опять на деньги играет?

— Не знаю. Я спрошу.

Кроликова выбралась из-за стойки и поплыла в игровую комнату. Она отсутствовала минут пять, потом появилась с гордым выражением на лице. За ней шли двое мужчин. Цыплакова Самсонов уже видел в свое первое посещение — похожий на стареющую гончую шахматист нервно крутил головой. Его спутник, Малинин, был приземистым, коротко стриженным человеком с добродушной физиономией оптимиста. Он сразу направился к полицейскому, обогнав Кроликову.

— Вы из полиции?

— Да.

— Что случилось? Зачем мы вам?

— Я должен задать вам кое-какие вопросы.

— По поводу смерти Йорга?

— В том числе. Но есть и другие, новые обстоятельства, о которых лучше поговорить в управлении.

— Вы серьезно? — Малинин удивился, округлив карие глаза. — Хотите, чтоб мы ехали с вами? Сейчас? Я только час как пришел!

— Я решительно отказываюсь! — объявил Цыплаков, дернув головой. — У меня не доиграна партия! И что за самоуправство, в конце концов?!

— Я только предложил, — сказал Самсонов. — Не заставляю же я вас ехать со мной. Можем и тут поговорить, но лучше бы…

— Ладно, уговорили! — вдруг хлопнул в ладоши Малинин. — Едем! Отстреляемся и обратно.

— Я лично собираюсь доиграть партию, — упрямо заявил Цыплаков, доставая платок и нервными движениями промакивая шею, хотя она не казалась вспотевшей. Кондиционер, похоже, починили, в холле было не душно, и запах тухлятины выветрился.

— Да ладно тебе! — Малинин хлопнул по плечу Цыплакова так, что тот покачнулся. — Не создавай людям проблемы. Все равно ты уже не сможешь сосредоточиться. Я ж тебя знаю! Будешь сидеть и думать, о чем тебя хотели спросить. Доиграешь завтра. Все ходы записаны, так что…

— Но я, по крайней мере, должен предупредить своего соперника, — сдаваясь, проворчал Цыплаков.

— Давай, мы тебя ждем, — кивнул Малинин и подмигнул Самсонову.

Через пару минут все трое сидели в машине старшего лейтенанта. Посылка с шахматами стояла на сиденье рядом с водителем.

— Что стряслось-то? — поинтересовался Малинин, когда они отъехали от «Табии». — Почему вы именно нас выбрали? Мы с убитыми не очень-то общались. Друзьями, во всяком случае, точно не были.

Самсонов свернул налево и поехал вдоль тополиной аллеи. На скамейках сидели люди, они почти не двигались и выглядели, как декорация к какому-то декадентскому фильму. Черная земля тянулась вдоль дороги как пограничная полоса, и по ней медленно прогуливались с деловитым видом бродячие собаки.

— Вам пришла посылка, — ответил Самсонов. — Вам и еще одному члену клуба, Веретнову. Но его сегодня я не видел.

— Что за посылка? — быстро спросил Цыплаков.

— А вот эта, — полицейский ткнул пальцем в коробку. — В ней три шахматные фигурки, которые велено раздать вам троим. Что на это скажете?

Малинин и Цыплаков переглянулись.

— А что мы должны сказать? — спросил Цыплаков. — Я лично никаких шахмат не заказывал.

— Я тоже, — сказал Малинин. — А кто прислал-то?

— Неизвестно.

— Почему посылка у вас? — поинтересовался Цыплаков.

— Я думаю, ее прислал тот, кто убил Йорга и Бончовска. Они тоже в каком-то смысле получили свои фигурки.

— В каком таком смысле? — поинтересовался Малинин.

В зеркало заднего вида было видно, как он сверлит глазами затылок полицейского.

— Убийца оставил шахматы рядом с трупами.

— А нам прислал, значит?

— Подождите! — вмешался Цыплаков. — Вы что, хотите сказать, что мы — следующие жертвы? Это вроде предупреждения?

— Вам на телефон приходила эсэмэска с отрывком из стихотворения?

Цыплаков нахмурился.

— Что-то такое было. Я не обратил внимания: решил, что номером ошиблись. А что?

— Мне тоже приходило сообщение, — сказал Малинин, доставая мобильник. — Сейчас найду. Что-то про дитя.

— Да-да, — подхватил Цыплаков. — Точно! Я, правда, его сразу удалил.

— Вот это? — Малинин вытянул руку и показал телефон Самсонову.

Тот кивнул.

— Оно самое. Такие же пришли и Йоргу с Бончовска. Теперь вы понимаете, почему мы едем в управление?

— Не совсем, — сказал Малинин.

— Хотите нас защитить? — с надеждой спросил Цыплаков. — Но каким образом?

— Для начала неплохо бы выяснить, почему убийца выбрал именно вас.

— Откуда же нам знать?! — воскликнул Цыплаков, выхватывая из кармана платок и комкая его длинными пальцами. — Мы что, ясновидящие?

— Может, он решил перебить всех членов «Табии»? — неуверенно предположил Малинин. — Но тогда почему фигурки прислал только нам?

Самсонов достал мобильник и набрал номер Рогожина.

— Алло, это я, — сказал он, как только дождался ответа. — Разыщи и привези в управление Веретнова из клуба «Табия». Позвони туда и узнай его адрес. Это срочно.

— Так что, нас хотят убить? — спросил Малинин, когда Самсонов убрал телефон.

— Думаю, да. У вас есть враги?

Цыплаков нервно фыркнул.

— Откуда? Враги бывают только в кино!

— Ну, может, вы кому-нибудь насолили?

— Что, все пятеро? — резонно возразил Малинин. — Да мы даже не друзья. Мы общаемся-то в основном в клубе. Вы вон с Веретновым иногда ходите пиво попить, правда, — добавил он, повернувшись к Цыплакову.

Тот закатил глаза.

— И что? Мы теперь с ним друзья до гроба? Это было-то раза четыре от силы.

— Значит, ничего не приходит в голову? — спросил Самсонов, поглядывая на своих пассажиров в зеркало.

— Вот так с ходу — нет, — твердо ответил Малинин.

— Ничего не приходит, — кивнул Цыплаков. — Поверить не могу… вы должны рассказать нам все, слышите?! — в его голосе появились истеричные нотки. — Мы должны знать, что нас ждет. И принять меры! Вы должны принять меры, в конце концов!

— Мы постараемся, — спокойно отозвался Самсонов.

— Постараемся! — фыркнул Цыплаков и уставился в окно.

В управлении Самсонов прежде всего передал Малинина и Цыплакова коллегам для оформления, а сам заглянул в свой кабинет, чтобы спокойно поговорить по телефону. Он набрал номер Коровина.

— Алло, это я. Что там насчет обыска?

— Проводим. Звонили ребята, которых я отправил проверить рабочие места убитых и их автомобили. Поздравляю: в тачке Йорга нашли полкило марихуаны. Особо и не спрятана была, просто засунута под сиденье. В квартирах пока чисто, но мы недавно начали. Наши собираются пол поднимать.

— Я не думаю, что Йорг или Бончовска делали запасы. Но все равно пусть проверят.

— Я им так и сказал. Хуже не будет. Звонил, кстати, Полтавин. Сказал, что веревки, которыми связывали Йорга и Бончовска, отрезаны от одного конца. Но такие канаты продаются в строительных магазинах, так что вряд ли мы тут что-то найдем.

Едва Самсонов закончил разговор с Коровиным, как поступил звонок с незнакомого номера.

— Старший лейтенант Самсонов.

— Это Рубен Викторович Алиев. Мне передали, что вы хотели со мной поговорить.

Владелец цветочного магазина.

— Да. Не могли бы вы подъехать сейчас в управление. Это по поводу цветов, которые пересылали через вашу фирму.

— А что с ними?

— Не могу объяснить по телефону. Здесь уже ваши знакомые Малинин, Цыплаков и Веретнов, — приврал Самсонов, надеясь, что Рогожин доставит последнего в ближайшее время.

— А что они у вас делают?

— Вот и это тоже я бы предпочел объяснить при личной встрече.

Повисла непродолжительная пауза.

— Ну, хорошо.

— Запишите адрес.

Когда Самсонов появился в комнате для допросов, Малинин и Цыплаков пили растворимый кофе из пластиковых стаканчиков. Компанию им составлял Морозов. Он сидел напротив них в кресле, посекундно щелкая крышкой карманной пепельницы. На его костистом лице при появлении Самсонова появилось выражение облегчения.

— Может, хоть вы нам, наконец, объясните, что от нас требуется? — раздраженно поинтересовался Цыплаков, отодвигая от себя стаканчик с кофе.

— Постараюсь, — Самсонов заглянул в коробку с шахматами. — Показать я вам ни записку, ни фигурки не могу, потому что их надо отправить на экспертизу. Но получается, что, по мнению убийцы, Бончовска — конь, Йорг — ферзь, вы, — обратился он к Цыплакову, — ладья, вы, — перевел он взгляд на Малинина, — король, а отсутствующий пока Веретнов — слон.

— При чем тут вообще шахматы? — спросил Малинин. Он казался довольно спокойным: должно быть, умел держать себя в руках.

— Этого мы не знаем.

Самсонов решил ничего не говорить про наркотики. А вот банковские счета этой троицы проверить не помешает. Если они похожи на счета Йорга и Бончовска, точка соприкосновения всех намеченных жертв станет ясна. Но как получить разрешение, ведь Малинин, Цыплаков и Веретнов не подозреваемые и до сих пор живы? А они вряд ли согласятся добровольно предоставить полиции доступ к своим банковским сведениям.

— У вас есть при себе документы? — спросил он.

— Есть, — Цыплаков вытащил и протянул паспорт. — Зачем вам?

— Так положено.

Малинин молча отдал свой паспорт.

— Я на секунду, — Самсонов выскользнул в коридор и направился этажом выше, где сидел признанный в управлении эксперт по липовым ксивам — готовящийся выйти на пенсию, но при этом всячески не желающий это признать полковник Михновец.

— Товарищ полковник! — Самсонов распахнул дверь кабинета после короткого стука. — Срочно нужна ваша помощь!

— Господи, что ты врываешься как при пожаре? — Михновец досадливо поморщился: он едва не выронил кусок домашнего пирога себе не колени. — Что там у тебя?

— Гляньте на эти документики, — Самсонов положил перед полковником паспорта. — Липа или как?

— Если подделка качественная, даже я тебе так сразу не скажу, — проворчал Михновец, кладя на стол пирог и ставя рядом кружку с цветочным чаем.

— Мне пока только так, на глаз.

Михновец взял паспорта и принялся разглядывать со всех сторон. На это у него ушло минуты три.

— Я бы сказал, что все в порядке, — произнес он наконец.

— Никаких сомнений?

— Ни малейших. Или подлинники, или гениальная и дорогущая липа.

Самсонов сгреб паспорта.

— Спасибо. С меня… цветочный чаек!

— Ага, дождешься от тебя! — беззлобно буркнул Михновец, принимаясь за пирог.

Вернувшись в комнату для допросов, Самсонов положил паспорта перед собой, не торопясь возвращать их владельцам.

— Расскажите о себе, — попросил он Малинина и Цыплакова. — О своем прошлом. Где родились, где учились, служили. Кем работали.

— Господи, да зачем вам это?! — закатил глаза Цыплаков. — Вы думаете, кто-то с детского сада затаил на меня обиду, а заодно решил разделаться с парой-тройкой моих знакомых по клубу?

— Может, и так, — спокойно ответил Самсонов.

— Бред! Зачем мы теряем тут время? Вы ведь понятия не имеете, как ловить убийцу и как нас защитить, верно?!

— Мы предложим вам троим охрану.

— Благодарю покорно! — Цыплаков откинулся на спинку стула. — Это, конечно, очень поможет!

— Почему нет?

— Они что, круглые сутки будут со мной?

— Конечно.

— И сколько времени они так проведут? День, два, неделю? А если убийца затаится и просто будет ждать, когда вам надоест меня охранять?

— Нас охранять, — поправил его Малинин. — Не тебе одному угрожают, вообще-то.

— Вы готовы рассказать о себе? — терпеливо спросил Самсонов, делая знак Морозову, чтобы тот приготовил диктофон.

— Ладно, только без деталей, — раздраженно кивнул Цыплаков. — Я не собираюсь писать вам тут свою биографию.

— Говорите, — Самсонов придвинул диктофон к нему поближе.

— Ну, родился я в Ленинграде, учился в школе, потом — в горном институте. Работал по специальности несколько лет.

— Кем именно?

— Инженер-горняк. Проектировал шахты для добычи угля. Затем открыл свою фирму. Строим частные дома. Коттеджи и все такое. Преимущественно под ключ.

— И сейчас строите?

— И сейчас строим.

— Дело хорошо идет?

— Не жалуюсь.

— Как обстоят дела с конкуренцией?

— Ничего особенного. Обычно новых клиентов рекомендуют бывшие, так что у каждого свой контингент.

— И никаких угроз не поступало?

Цыплаков отрицательно покачал головой.

— А вы? — обратился Самсонов к Малинину.

— Ну, я тоже родился в Ленинграде. После школы поступил в Лесгафта, стал профессионально заниматься биатлоном. После травмы колена работал тренером. И до сих пор им работаю. — Малинин развел руками. — Вот, собственно, и все.

— Вы раньше встречались при каких-либо обстоятельствах друг с другом, Веретновым, Йоргом или Бончовска?

Цыплаков и Малинин переглянулись.

— Мы познакомились только в «Табии», — ответил Малинин.

— То же самое, — кивнул Цыплаков.

Самсонов не верил им. Но какой смысл говорить об этом сейчас? Он выключил диктофон.

— Вам предоставят охрану.

— Мне не надо! — ворчливо дернул головой Цыплаков. — Обойдусь как-нибудь.

— Но почему?

— Не хочу все время чувствовать, что мне пялятся в спину.

— А если вам в нее выстрелят?

— Насколько мне известно, Йорга не застрелили.

— Да, с ним сделали кое-что похуже.

Цыплаков насупился:

— Я отказываюсь от охраны!

— Хорошо, — не стал настаивать Самсонов. — Как хотите. В конце концов, это ваше дело.

Он понимал, что если Цыплаков, как и те двое убитых, занимается наркотрафиком, постоянный полицейский надзор ему ни к чему.

— А вы что скажете? — перевел он взгляд на Малинина. — Тоже не хотите?

— Ну почему же? — отозвался тот, пожав плечами. — Мне моя жизнь пока еще дорога. Я очень даже «за» и прямо-таки настаиваю на охране.

— Отлично. В таком случае я вас больше не задерживаю. Юра, — обратился Самсонов к Морозову, — организуй двух людей для охраны.

— Сделаю, — кивнул тот.

— Можно нам наши паспорта? — протянул руку Цыплаков.

— Конечно.

Когда Малинин и Цыплаков ушли, Самсонов отдал запись допроса на проверку: нужно было выяснить, соответствуют ли действительности сведения, которые о себе сообщили потенциальные жертвы. Впрочем, что-то подсказывало старшему лейтенанту, что с прошлым этой парочки проблем не возникнет.

Минут через десять позвонил Коровин.

— Валер, есть новости. Полы все-таки не зря поднять решили: под паркетом в квартире Бончовска оказался тайник с липовыми паспортами. Два — российских на разные имена, один — украинский. Тот, по которому он жил последнее время, тоже, кстати, оказался подделкой. Как и паспорт Йорга.

— Удалось установить их настоящие личности?

— Нет. Прислали ответ на запросы из Болгарии и Молдавии: люди, которые указаны в паспортах убитых, действительно существовали. Но настоящие Йорг и Бончовска погибли. Один утонул семь лет назад, а другой застрелился, когда был под дозой. Это случилось девять лет назад. И нет никаких сомнений, что оба они действительно умерли. Так что наши «тюльпаны» просто воспользовались их именами, чтобы сделать себе липовые паспорта.

— Отпечатки пальцев?

— Ничего. Оба словно никогда не существовали до тех пор, пока не появились в качестве Йорга и…

— Понятно, — нетерпеливо перебил Самсонов. — Ну а другие фальшивые паспорта Бончовска вы проверили? Может, за ними что-то тянется.

— Валер, их только что нашли.

— Проверяйте.

— Ребята сказали, они выглядят так, словно ими не пользовались. Думаю, он держал их на будущее.

— Все равно займись ими.

— Ладно.

— Кто выясняет, не было ли закупок оборудования для бальзамирования?

— Кажется, Дремин собирался.

В кабинет заглянул Рогожин.

— Привез Веретнова, — шепнул он. — Куда его, сюда?

— Давай.

Самсонов быстро попрощался с Коровиным и поставил в диктофон новую кассету.

Веретнов оказался крупным мужчиной лет сорока пяти, с круглой лысой головой и атаманскими усами, опущенными книзу. На коротком носу у него сидели круглые «профессорские» очки в тонкой золотой оправе.

— Вы главный? — спросил он, садясь напротив Самсонова и тяжело отдуваясь, хотя уставшим или запыхавшимся не выглядел.

— Я руковожу расследованием, — ответил полицейский. — Старший лейтенант Самсонов.

— В чем дело? Зачем меня сюда привезли? Я даже не был толком знаком ни с Йоргом, ни с этим… вторым.

— Но вы видели их в клубе?

— Видел, конечно.

— Разговаривали?

— Здоровались иногда.

— Играли с ними?

— Ни разу.

— Почему?

Веретнов презрительно скривился.

— Не мой уровень.

— Они плохо играли?

— Они играли средне. А я — мастер спорта.

— С кем же вы играли?

— С Алиевым, Тарасовым, Цыплаковым, Уваровым, Бергманом, Малининым.

— Все?

— Все.

— Они тоже мастера спорта?

— Нет, только Уваров и Бергман.

— Но остальные достаточно хороши, чтобы…

— Быть достойными противниками, да, — нетерпеливо перебил Веретнов. — Вы для этого меня сюда привезли? Чтобы обсудить моих партнеров по шахматам?

— Нет, конечно.

— Тогда давайте к делу.

— Можно посмотреть ваш паспорт?

Веретнов полез во внутренний карман вельветового пиджака песочного цвета.

— Держите, — он протянул Самсонову паспорт в кожаной обложке.

— Расскажите о себе, — попросил старший лейтенант, рассматривая страницы документа. Он мог определить грубую поделку, но то, что он держал в руках, конечно, таковой не являлось. И почему-то Самсонов был уверен, что этот паспорт, так же как паспорта Малинина и Цыплакова, — подлинник. У этих людей было легко проверяемое прошлое, и они спокойно говорили о нем.

— Что именно вас интересует? — уточнил Веретнов.

— Все. Где родились, где учились. Где служили. Кем работали и работаете сейчас.

Веретнов тяжело вздохнул. На его лице появилась досада.

— Какое отношение это имеет к убийствам?

Самсонов положил локти на стол и чуть подался вперед. Он привык, что люди не любят сразу отвечать на вопросы полицейских, словно постоянно ждут какого-то подвоха. Когда-то его это раздражало, но он давно смирился с этой особенностью человеческой натуры.

— Сегодня в шахматный клуб пришла посылка, — начал он. Рассказ занял минут пять, не больше, но Веретнов слушал очень внимательно, не перебивая.

— Значит, вы думаете, что у нас пятерых есть что-то общее? — спросил он, когда полицейский закончил.

«Да, наркотики», — подумал Самсонов. Но вслух сказал:

— Это было бы логично.

— Того, что мы все состоим в одном клубе, не достаточно?

— Но почему убийца выбрал именно вас пятерых?

— Вот вы и выясняйте, — пожал плечами Веретнов.

— Пытаемся. Не хотите нам помочь? Ваша ведь жизнь на кону.

— На кону? Это вам не игры.

— Согласен.

— Ладно. — Веретнов провел ладонью по усам. — Что вы там хотели знать? Где я родился?

— В том числе, — Самсонов включил диктофон.

— В Пскове. Родители переехали в Ленинград, когда мне было лет восемь. После школы пошел в военное училище, затем — в армию и дослужился до старшего лейтенанта. Потом уволился в запас и с тех пор держу магазин на Васильевском острове. Торгую автомобильными запчастями.

— Конкуренты не достают?

— Нет. И угрозы тоже никто не присылал.

— Воевали где-нибудь?

— А Чечне десять месяцев. Потом был ранен.

— Куда? — насторожился Самсонов: не в бедро ли?

— В плечо. Вот сюда, — Веретнов ткнул пальцем в рукав пиджака.

— А какие войска?

— ВДВ.

— У вас были операции на бедре? — выпалил вдруг Самсонов.

Веретнов удивленно приподнял брови.

— Нет. Бог миловал. Почему вы спрашиваете?

О том, что убийца вырезал часть кости, нигде не сообщалось.

— Так просто.

Веретнов прищурился.

— Темните? Тайны следствия?

— Что-то в этом роде.

— Ладно, дело ваше.

Самсонов протянул Веретнову его паспорт.

— Я предлагаю вам охрану. Наши люди будут сопровождать вас, пока…

— Нет, спасибо. Обойдусь.

— Уверены?

— Кто предупрежден, тот вооружен, как говорится. Буду просто осторожен.

— А вы вооружены?

Веретнов натянуто улыбнулся.

— Нет. Но постоять за себя сумею.

— Что ж, как хотите. Вы свободны.

Когда Веретнов ушел, Самсонов приказал Коровину установить скрытую слежку за ним и Цыплаковым. Надо за ними все же приглядывать. Может, удастся взять убийцу на живца.

В комнату для допросов вошел Рогожин, выходивший выпить кофе и съесть бутерброд. Вид у сержанта был сонный.

— Ну как, нашел совпадения? — спросил Самсонов. — Совершались похожие убийства раньше?

Рогожин широко зевнул.

— Пока похвастать нечем.

— Влад, я ж тебе предложил взять помощников.

— Нас и так трое уже. Одного, правда, у меня Андрюха отжал.

— Дремин?

— Ага. Ему, видите ли, закупки бальзамирующих приборов проверять надо.

— Ладно, девочки, не ссорьтесь. Это тоже дело нужное.

В дверь постучали, и вошел один из оперов «Серийного отдела».

— Валер, там мужик приехал, Алиев. Говорит, ты его ждешь.

— Зови сюда.

— Кто это? — поинтересовался Рогожин.

— Владелец цветочного магазина, через который убийца присылал в «Табию» цветы.

— И зачем тебе этот Алиев?

— Он тоже член клуба.

Рогожин скептически цокнул языком:

— Ну, будь он убийцей, не стал бы он собственный магазин использовать.

— Наверное, нет. Но повидаться я с ним хочу.

Дверь открылась, и вошел грузный лысоватый мужчина в тесном синем костюме. Золотистый галстук слегка съехал набок, воротничок рубашки торчал из-под лацкана.

— Рубен Викторович? — Самсонов окинул нескладную фигуру взглядом, отметив дорогие туфли крокодиловой кожи и золотые часы, видневшиеся из-под манжеты.

— Он самый! — Алиев тяжело плюхнулся на стул и перевел дыхание. — Что вы там хотели? Какие проблемы с посылками моей фирмы? И при чем тут смерти Йорга и этого… как его?

— Бончовска, — подсказал Самсонов.

— Да-да! — безразлично махнул рукой Алиев.

— Судя по всему, убийца воспользовался услугами вашего магазина, чтобы прислать в «Табию» два букета тюльпанов. Заказ он сделал с незарегистрированного номера.

— И что? При чем тут какие-то тюльпаны?

Самсонов объяснил. Когда он закончил, Алиев сидел красный от злости.

— То есть он пытался меня подставить, что ли? — прошипел он, вытирая со щек катившийся градом пот. — Типа это я послал букеты. И тех двоих убил?

— Ну, вряд ли он всерьез рассчитывал, что мы обвиним вас, — ответил Самсонов. — Кто же станет для этого использовать собственную фирму, если он виновен?

— Вот-вот! — затряс головой Алиев. — Именно! Что я, идиот?! Так вы на меня не думаете? — добавил он, подозрительно глядя на полицейского.

— Конечно, мы должны всех проверять, но, честно говоря, не думаю.

Алиев кивнул.

— Проверяйте! — сказал он, махнув рукой. — Только потеряете время. Нет, но каков нахал! — Он снова обтер лицо ладонью, потом вспомнил, что у него есть платок, и полез за ним во внутренний карман пиджака. — Зачем на меня наводить тень? Что, других цветочных магазинов нет, что ли?

— Вероятно, убийце важно, чтобы расследование сосредоточилось на «Табии» и его членах, — предположил Самсонов.

— А зачем ему это надо?

— Может, он хочет, чтобы его поймали.

Алиев скептически фыркнул:

— Я вас умоляю! Это только в кино бывает.

— Может быть, у кого-нибудь из членов клуба к вам личная неприязнь?

— Что? — Алиев поморгал маслянистыми глазами навыкате. — Хотите сказать, убийца — один из нас?

— Это вполне вероятно. Только прошу держать это в тайне, — добавил Самсонов, понизив голос.

— Да-да! — Алиев быстро кивнул. — Но… я ни с кем не ссорился. Было, конечно, пару раз: схватился с Куропаткиным из-за того, какую защиту лучше использовать, но это же так… ерунда. Разве из-за такого убивают? Да и при чем тут Йорг и этот… второй.

— Из-за чего только не убивают, — отозвался Самсонов. — Вы бы поразились. Но Йорг и Бончовска, вроде, действительно к вашей ссоре отношения не имеют.

— Чего же вы от меня хотите?

Самсонов чуть подался вперед.

— Вообще-то, — проговорил он, снова понизив голос, — мне нужно, чтобы вы были готовы к тому, что убийца может прислать еще один букет.

— То есть прикончит еще кого-то?

— Ну, всякое может случиться. Мы ведь не всесильны.

— Значит, засада?

— Не совсем. Но к звонку человека, который закажет букет тюльпанов с тремя красными цветками, нужно будет отнестись со всем вниманием. Желательно его записать на пленку.

— Это можно устроить. Я установлю оборудование и поговорю с персоналом.

— Только не объясняйте никому настоящих причин этой инициативы.

— Понимаю, — кивнул Алиев. — Конечно. Я всегда рад помочь следствию и все такое.

— Вот и отлично, — Самсонов улыбнулся. — Значит, договорились. Прошу заняться этим немедленно. Если понадобится помощь с оборудованием, звоните сразу.

Алиев тяжело поднялся, машинально поправил галстук, заправил воротничок под лацкан.

— Ничего, справимся. Я этого гада!.. — он сжал в кулаке платок.

— Буду ждать от вас сигнала, как только он позвонит, — сказал Самсонов. — Впрочем, будем надеяться, что до этого не дойдет.

Алиев вышел, бормоча себе под нос проклятия.

— А что с коробкой от посылки с шахматами? — спросил Рогожин, когда дверь захлопнулась. — Ее по почте отправили?

Самсонов покачал головой.

— Если бы. Нет, убийца просто заплатил какому-то парню, чтобы тот занес ее в клуб. На упаковке нет никаких маркировок. Коробка просто обернута бумагой и заклеена скотчем. Адрес напечатан на принтере, вырезан и наклеен. Так что одна надежда на Полтавина, но я думаю, убийца был очень аккуратен и не оставил следов.

— Как думаешь, почему убийца наводит нас на «Табию»? Это ведь не в его интересах. И все эти штучки: цветы, шахматы — к чему?

Самсонов пожал плечами.

— Может, для него это важно. И поскольку жертвы явно имели общие дела — да и та троица, что тут комедию ломала, наверняка связана, — я предполагаю наличие некоего события в их общем прошлом, которое спровоцировало убийцу.

— Почему он выбрал шахматы? — задумчиво проговорил Рогожин. — И если это один из членов клуба… он ведь здорово рискует.

— На самом деле, не очень, — возразил Самсонов. — Мы ведь не можем круглосуточно следить за всеми членами «Табии».

— Я тут подумал: а не могут Веретнов, Цыплаков и Малинин знать того, кто собирается их прикончить? Если действительно в их общем с Йоргом и Бончовска прошлом было нечто, превратившее кого-то в убийцу, то этот кто-то, вероятно, был частью этого события.

— Я думал об этом, — кивнул Самсонов. — Но это не обязательно. Они вполне могут каждый день играть в шахматы со своим врагом и не знать этого.

Старший лейтенант встал из-за стола.

— Ты куда? — спросил Рогожин.

— Мне надо найти дилера. Хочу перекинуться с ним парой слов по поводу его дел с убитыми. И о банковских счетах, на которые у него имелась доверенность.

— Поехать с тобой?

— Нет, лучше помоги ребятам проверить биографии Веретнова, Цыплакова и Малинина. Они кое-что рассказали о себе, но я хочу знать, о чем они умолчали.

— Уверен, что я тебе не нужен?

— Конечно. Этот Фрог — просто пешка.

— Ладно. Но если что, я на связи. Не играй в героя.

Самсонов усмехнулся.

— Не собирался. Просто поболтаю с этим парнем и, может, он расставит все точки над «и» в этой истории.

— Хорошо бы.

— Думаю, через пару часов вернусь. Надеюсь, вы меня чем-нибудь порадуете.

На этот раз усмехнулся опер:

— Надейся, Валер. Надейся.

Через пять минут Самсонов вывел свой «Олдсмобиль» на дорогу. Нужно было повидать дилера по кличке Фрог и выяснить, какие у него были дела с убитыми. И с теми, кому, по замыслу неведомого убийцы, лишь предстояло умереть.

* * *

Сарко рассматривал детскую энциклопедию динозавров. Разворот занимало изображение гигантского доисторического крокодила — саркозуха. Жуткий хищник на иллюстрации выпрыгивал из воды, чтобы схватить поперек панциря доисторическую черепаху. Затем он раскалывал панцирь зубами и пожирал плоть. Также питался рыбой и травоядными динозаврами, если те попадались ему на берегу. Саркозух обитал на территории современной Африки в начале мелового периода и был приблизительно вдвое больше современных крокодилов. Все это Сарко помнил наизусть, потому что Принцесса каждый раз, когда они листали энциклопедию, заставляла его читать сопроводительную статью. Она говорила, что он напоминает ей этого жуткого хищника. «Почему?» — спрашивал он с улыбкой, а она серьезно объясняла, что ей так кажется, но почему, она не знает.

Так и появилось это прозвище, которое затем стало его именем — Сарко, сокращение от саркозуха. Принцесса называла его так, и он тоже стал представляться кличкой, тем более что ему нужно было чем-то заменить настоящее имя.

Сарко понимал, что действительно похож на крокодила. Он так же ждал в засаде, пока жертва не потеряет бдительность, а затем стремительно бросался на нее и утаскивал под какую-нибудь корягу. Там она подгнивала, а затем он возвращался и пожирал ее. Это был его метод. Хитрость крокодила. Терпение, расчетливость и стремительность саркозуха.

Сарко закрыл энциклопедию и, сложив ладони кончиками пальцев друг к другу, задумался о полицейском, который приходил в «Табию». Старший лейтенант тоже был хищником, но совсем другого типа. Этот преследовал жертву, загонял ее, а затем впивался в горло и душил, пока та не задохнется и не потеряет сознание. Он был волком. И он ненавидел Сарко, хотя и не знал, кто он такой и почему убивает. Просто этот полицейский слишком лично воспринимал свою работу, он не был равнодушен. Сарко считал подобное слабостью, но, возможно, этому следователю именно ненависть придавала силы.

Насколько близко он подобрался? Сарко откинулся на спинку кресла и постарался максимально расслабиться. Он не признавал сопутствующих потерь. Все его операции были чистыми. Наступит ли момент, когда полицейский станет реальной угрозой и превратится из потенциальной помехи в объект, требующий устранения?

Конец ознакомительного фрагмента.