Времена жизни. Сказки-крошки о нескучном

Виктор Гаврилович Кротов

О чём эта книга? О любви и вдохновении, о творчестве и воображении, об умении радоваться жизни. Только обо всём этом говорится не прямо, а в виде сказок-крошек (в каждой не больше ста слов), своеобразных маленьких притч. Ведь если говорить о таких вещах слишком прямо, то эти прекрасные темы нередко утрачивают свой чудесный смысл и на глазах скучнеют. Сказочный язык подходит им куда лучше.

Разносчик искорок

Искорки бывают разные. Искорки любви и творчества, радости и вдохновения, надежд и упований… Всего не перечислить. Единственное отличие их от всего остального — в их родстве с пламенем, которое не разрушает и уничтожает (хотя инертность и скука с ним не уживаются), а создаёт и укрепляет.

Обращаться с каждой доставшейся тебе искоркой — полезнейшее в жизни искусство. А если им овладеешь, можешь стать и тем, кто делится этим незримым богатством и с другими. Даже если сам этого не заметил.

Впрочем, наверняка ты и сам таких знаешь.

Тот самый Огонь

Вечерами Оня бродила по городу, сочиняя стихи. Однажды она увидела огонёк — прямо в воздухе рядом с собой. Разгорался он, пока не превратился в пламенную фигуру.

— Я тот самый Огонь, — представился он.

— А пожара не будет? — спросила Оня.

— Нет, — вспыхнул Огонь, — пожар от других огней бывает, а я тот самый. Нас не так уж много. Давай поглядим!

Взмахнул рукой, и обычные огни стали невидимыми. Только тут и там сверкали звёздочки настоящих Огней.

— Но не так уж нас мало! — обрадовался Огонь. — Давай с кем-нибудь познакомимся.

Он взял Оню за руку, и они полетели разыскивать других тех самых.

Флора Фрола

Ботаник Фрол вывел особый сорт ромашек. Они были такие маленькие, что их цветы можно было рассмотреть только в микроскоп.

Подарил он такой уникальный букет своей невесте Флоре. Вместе с микроскопом. Стал Флора разглядывать ромашки и гадать на лепестках: «Любит, не любит». Всё получалось «не любит». Заплакала Флора.

Пришлось Фролу выводить новый сорт ромашек, чтобы на них всегда получалось «любит». Они были ещё мельче. Даже в микроскоп их нельзя было различить.

Но Флора и так поверила.

Уход за фонтаном

У Лаффа был свой фонтан. С утра Лафф спешил к нему, прочищал все его трубочки, убирал нападавшую листву, и, наконец, включал.

Радовался его взлетающим струям, прислушивался к музыке их ниспадания, любовался сверкающими брызгами, а иногда почти незаметной радугой — и спешил его выключить. Ведь столько всего ещё надо было сделать!..

Лафф всех звал посмотреть на свой фонтан, но друзья приходили редко: у них было полно своих дел.

Но каждый вечер Лафф заботливо прибирал фонтан, пока усталость не отправляла его в кровать, и засыпал под его музыку, которую он слышал всегда.

Ревун от всего сердца

Как известно, ревуны выражают любовь рёвом. Вот и ревун Ррр во весь голос говорил своей ревунице, как он её любит.

Ей было очень приятно — ведь ревуны, как известно, любят громкое выражение чувств. Но потом Ррр стал отпугивать рёвом любого ревуна, который пытался хотя бы сказать его ревунице «Здрасьте».

ЭТОТ рёв оказался в несколько раз громче рёва любви. Из-за него ревуница перестала слышать, как Ррр её любит, а ревуницы, как известно, без этого не могут.

Хорошо, что Ррр спохватился и стал рычать лишь о том, что для них с ревуницей было по-настоящему важно.

Художник без кисточек

Аурау не любил рисовать кисточками. Он прикасался пальцами к краскам, потом к бумаге — и постепенно появлялось нежно-задумчивое изображение. Такое, что ни с чем не спутаешь: сразу ясно, что картина Аурау.

Однажды к нему на выставке подошла девушка и попросила:

— Вы не могли бы дать мне посмотреть одну из ваших картин без стекла, чтобы дотронуться до неё?

И когда её пальцы легли на бумагу, прошептала:

— Ах, вот что это означает на самом деле…

Так они полюбили друг друга.

Петя и Галя

Вылепил Петя снегурочку. Назвал её Галей. Она получилась очень красивой. Петя так полюбил её, что Галя ожила.

А когда они поженились, тут же стали ссориться. Однажды Галя даже крикнула:

— Хоть бы ты окаменел!

И Петя превратился в статую. Галя очень гордилась им, всем показывала и говорила:

— Это мой любимый Петя. Я стала такой, как он хотел, а он — таким, как я пожелала.

— Вот это любовь! — восхищались люди.

Перевод с думанья на думанье

Не все умеют читать чужие мысли. А Погги умела. Конечно, когда человек сам этого хотел.

Однажды её вызвали к себе влюблённые. Сидят, дуются друг на друга. Ворчат: «А он!..», «А она!..

Погги ему в голову заглянула и, как есть, ей в голову передала. И обратно — тоже. Оба расцвели, заулыбались, удивляются:

— А что же ты такое говорил?..

— А ты что такое крикнула?..

Пришлось Погги объяснять им, что мысли не всегда удачно в слова переводятся, поэтому ссоры и происходят.

Многим Погги помогала. Вот только на деловые переговоры её никогда не звали.

Но она не огорчалась. Ей больше нравилось с влюблёнными.

Пробка с шампанским

На большом широком шоссе образовалась большая широкая пробка. Время шло час за часом, а выехать из неё было невозможно.

Только Толю с Галкой это не заботило. Ведь они успели и познакомиться здесь, и пообщаться, и даже полюбить друг друга. А тут как раз продавец идёт и распевает:

— Кому холодное шампанское!..

— Может, у вас и обручальные колечки есть? — спрашивает Толя.

— Есть, конечно, — кивает продавец. — В такой пробке всё пригодится.

Вот Толя с Галей и обручились. Когда потом венчались, возле храма было машин видимо-невидимо. Ведь они со многими в той пробке подружились.

Соревнование ревнивых

Девушка Мурызя была такой красивой, что в неё влюбились двадцать семь парней. И каждый ревновал, что кроме него есть ещё двадцать шесть. Что делать Мурызе?..

Решила она соревнование устроить: кто из парней ревнивее всех. Собрала их и говорит:

— Соревнуйтесь как хотите, лишь бы я узнала, кто из вас самый.

Тут такое началось!.. На кого глянет Мурызя, все остальные на него набрасываются и тумаками награждают. На другого поглядит — другому достанется…

Наконец собрались все, в синяках, побитые, вокруг Мурызи и спрашивают: кто победил из двадцати семи?

— Двадцать восьмой победил, — улыбнулась Мурызя. — Но я вам его ни за что не покажу.

Разносчик искорок

Откуда у него столько их было? Куда бы ни приходил — всюду раздавал их совершенно бесплатно.

Вот только хлопот с ними хватало каждому, кому досталась хоть одна. Жжётся искорка, подзадоривает куда-то отправиться, где не бывал, сделать что-то, чего никогда не делал, высказать то, что не решался, и всякое такое…

Всю жизнь эта искорка может поджечь, а разве всякому такое надо?..

Некоторые ищут разносчика, чтобы тот обратно искорку забрал, а другие мечтают ещё получить. Бывают даже такие, кто сам готов стать разносчиком искорок. Этих почему-то совсем мало.

Да и не так-то это просто. Но ведь получается у кого-то.

Объяснение лестницей

В посёлочке Чиково жила девушка Тома. Некоторые считали её первой красавицей во всём Чиково.

Училась она в столичном институте и каждый день ездила на автобусе туда и обратно. И вот полюбил её Толик, который там же учился, но жил в Москве.

Был он застенчивый и притворялся просто другом. Пока не узнал, что Томе трудно из автобуса в Чиково выходить, по скользкому откосу спускаться. Поехал Толик в Чиково, купил досок и смастерил лестницу от автобусной остановки.

Тут Тома и поняла, что он её любит. И тоже его полюбила. Не за лестницу, а за любовь.

Памятник волнам

Жил да был отважный купальщик-ныряльщик Свим (и вовсе не Свин, прошу не путать). Как-то нырнул он в море, отплыл далеко от берега, а тут Шторм начался.

Хорошо плавал Свим, отлично нырял, но Шторм — он Шторм и есть: по всем признакам предстояло Свиму потонуть.

Тут несколько волн сжалились над купальщиком-ныряльщиком и пошли даже против воли батюшки-Шторма. Окружили Свима и помогли ему к берегу доплыть, вопрека всем признакам обречённости.

Понял Свим, кто ему помог, но ведь волны — существа эфемерные, уже некому и спасибо сказать. Тогда он поставил своим спасительницам памятник на берегу, куда с тех пор молодожёны стали приезжать перед свадьбой.

Чтобы волны-спасительницы уберегли их брак от штормов моря житейского.

Из жизни теловодителей

У теловодителей тоже бывают пробки. Вот застряли два теловодителя в толпе к эскалатору из метро, их тела к стенке прижаты, еле движутся. Один другого спрашивает:

— Ты что это в сердце сидишь? Разве удобно так управлять? В голове куда удобнее.

— Может, и не так удобно, — говорит второй, — но гораздо меньше аварий. Видно-то лучше.

— Сейчас переберусь, попробую, — решил первый.

И надо же — понравилось! Повели они тела рядом и не пожалели.

Русалушка

Сидел однажды Иван у реки и увидел в воде девушку несказанной красоты. Хвостом плещет — значит, русалка.

Конец ознакомительного фрагмента.