Мы из РКРП. О времени и о себе

Виктор Владимирович Мазоха

Несмотря на довольно пассивную, особенно последние годы, позицию, довольно значительная часть барабинцев на выборах 1996 года была склонна все-таки голосовать за Зюганова, ибо ельцинская демократия к этому времени смогла «достать» даже самого рьяного ее поборника. На победу коммунистов надеялись многие. В том числе и я, по наивности полагая, что власти смогут допустить свое поражение, имея в руках неограниченные финансовые и административные ресурсы.

Иллюстратор Виктор Владимирович Мазоха

Дизайнер обложки Виктор Владимирович Мазоха

© Виктор Владимирович Мазоха, 2020

© Виктор Владимирович Мазоха, иллюстрации, 2020

© Виктор Владимирович Мазоха, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-0453-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

После событий, связанных с выступлением ГКЧП в августе 1991 года и запрета Ельциным деятельности КПСС, активисты ДКИ — Движения Коммунистической инициативы, образованного 22 апреля 1990 года ни на один день не прекращали своей борьбы. Не поддались на уговоры номенклатурного руководства ЦК КП РСФСР перекраситься в партию социал-демократов, а провели на Урале запланированный ранее съезд коммунистов России и образовали РКРП.

На съезде присутствовали в основном те, кто вел бескомпромиссную борьбу внутри КПСС с Горбачевым и горбачевщиной, с перерождением, поразившим как почти весь ЦК КПСС, так и большие массы рядовых членов партии.

РКРП объединила людей, чье мировоззрение построено на незыблемом фундаменте марксизма-ленинизма, на подтвержденных практикой ХХ века выводах о коммунизме, как закономерной естественноисторической перспективе человечества.

Тогда в конце 1991 года, я ничего не знал об этом, как и о самом существовании партии. Но именно тогда, наверное, был определен и мой жизненный дальнейший путь, который и привел меня в итоге в ряды РКРП.

В то время я работал на вахте в одной из организаций г. Томска на строительстве животноводческого комплекса на 10 тысяч голов. Темпы строительства, заданные советским временем, изо дня в день росли. Но уже вовсю набирал темпы разбойничий капитализм. Как следствие грянула гайдаровская «шоковая терапия». Какое ужасное наступило время!

В бригаде, которая занималась монтажом животноводческих помещений помимо основной массы строителей-профессионалов, было много осужденных — «химиков». Комендатура отпускала некоторых из них за хорошее поведение домой, чтобы могли запастись продуктами. А когда появились первые задержки зарплаты, стали голодать не только «химики», но и маститые строители, кроме начальников участков и выше.

За полноценный обед в столовой, а все строители, естественно, находясь вдали от дома, питались в столовой, необходимо было заплатить не меньше 30 рублей, такими возможностями никто не располагал. Немыслимо подорожали мясо и молоко. Чтобы хоть как-то набить желудок, вахтовики, сгорая от стыда, занимали у начальства деньги, брали в столовой чай без сахара и по пять-шесть порций картофельного пюре — на счастье картофель по-прежнему был недорогим.

Когда выдали через три месяца долгожданную зарплату, ее хватило только на две бутылки водки и два обеда в столовой. Сейчас в это трудно поверить, но так оно было.

Во время перекуров горячо обсуждали действия реформаторов. Я защищал коммунистов, осуждая «Гайдаров-перевертышей», но меня никто не поддерживал. Дело чуть не доходило до драки. Всем моим оппонентам, несмотря на унизительное положение, в которое их поставил новый режим, видимо, была полюбу надвигающаяся демократия.

Комендатуру готовили к ликвидации, решалась судьба «химиков». Стройку «заморозили» и стали вывозить имущество «КамАЗами» в неизвестном направлении.

Я оказался без работы, денег. Пришлось оставить институт, в котором проучился к тому времени заочно пять лет.

Год за годом, наблюдая с горечью, что происходит с моей страной, я искал возможности применения своим силам.