Команданте Май

Виктор Богданов

Вот было б здорово однажды утром снова проснуться мальчишкой – так мечтают многие взрослые. А так ли уж это невозможно? А если рядом с вами живет озорной и непоседливый паренёк, верящий в чудеса, легенды и склонный попадать в разные «авантюрные» приключения? Если вы с ним дружите, то жизнь ваша может сделать такой крутой поворот, что ни во сне не приснится, ни в самой увлекательной книжке не прочитаешь. Тогда наступает день, когда вы обнаруживаете, что вам снова двенадцать лет и всё впереди…

Часть 2. Грандзоор

7. Тропа Юргена

Мы сидели на берегу реки. Точнее — на почерневшем от времени и воды бревне в паре метров от воды. Сил идти дальше почти не осталось, и надо было подумать о приближающейся ночи. К тому же в животах уже так урчало от голода, что все остальные звуки сами собой отходили на второй план. Пока не стемнело, неплохо бы раздобыть что-то съедобное.

— Интересно, ночи здесь холодные или нет? — не обращаясь конкретно к Тиму, задумчиво произнёс я.

— Я не знаю, — ответил он.

— Это понятно, что не знаешь. Если будет холодно, мы тут дуба дадим под открытым небом. Нам даже укрыться нечем. А если дождь? А если какие-нибудь хищники водятся? Н-да… занесло нас чёрт знает куда…

— Ты всё ещё злишься на меня?

— Стоило бы, да какой от этого толк? Сейчас надо думать, как обратно выбираться будем, а в первую очередь — как ночь пережить и с голода не умереть.

— Можно шалаш построить…

— Можно. А на ужин что?

— Не знаю.

Вот и у меня тоже мало идей. После того, что случилось, прошло уже несколько часов, а мы здесь не встретили ни одного человека. Будто людей тут вообще не существует. Птицы есть, мелкое зверьё присутствует, (я видел белку на дереве и косулю, пробежавшую недалеко от нас), вероятно и рыба есть в реке, а где люди?

— Значит, так: ночевать будем здесь. Ты сейчас собираешь дрова — по берегу полно сухих веток и плавника валяется, стаскивай всё в одну кучу. Чем больше соберёшь — тем лучше, может, костёр всю ночь придётся жечь.

— А чем огонь добудем? Спичек у нас нет.

— Об этом не беспокойся, добудем.

— Ты что будешь делать?

— Попробую рыбы наловить, надо же нам хоть немного поесть. Отощаешь ещё, как я тебя Вере Сергеевне возвращать буду? Всё же я за тебя отвечаю, хоть ты и умудрился непостижимым мне образом сделать из меня… то, что сделал.

— Это не я…

— Не ты… Гарри Поттер, что ли? Молчи уж, авантюрист-малолетка.

— А сам-то? Жаль, зеркала нет, посмотрел бы на себя. Кто говорил, что желания могут исполниться? Вот как сам себе нажелал, так и получилось, а я здесь ни при чём. И вообще, ты такой же мальчик, как я, так что поменьше тут командуй.

— А по шее? Это ведь ТАМ я не имел права тебе накостылять, а ТУТ мы в равном положении, как ты сам заметил, так что имею право.

— Не совсем в равном, ты, старше, а я младше — то есть всё равно маленький, а маленьких обижать нехорошо.

— В твоём возрасте… в нашем возрасте год-другой разница небольшая, так что имею право.

Тимка спрыгнул с бревна, отряхнул шорты, встал напротив меня и заявил:

— Вот не понимаю я вас, взрослых. Вы всё плачетесь, как хорошо было, когда вы были мальчиками и девочками, ностальгируете, слезы пускаете, а вот появилась возможность некоторым вернуться в детство, так сразу: авантюрист, шею намылю… Что не так? Сам говорил, каким хотел стать, вот и стал. Радоваться надо, что на нормального человека теперь похож, а ты драться собрался. И вообще, если по-честному, ты спасибо должен мне сказать, а не ругаться, — заявил нахалёнок.

— За что спасибо?

— А за всё! За то, что снова мальчишкой стал, за приключение и вообще. Если бы я тогда не спросил, каким бы ты хотел стать мальчиком, ты бы не загадал желание и не стал из «дяди Вити» обычным Витькой. Ты же этого всегда хотел. Думаешь, я не знаю?

— Да что ты можешь знать-то?

Вместо ответа он чуть призадумался, словно вспоминая что-то, а потом продекламировал:

Как было б здорово опять

Проснуться поутру мальчишкой!

По крышам голубей гонять

И посидеть с любимой книжкой.

Кота на дерево загнать,

В футбол играть консервной банкой,

Из самострела пострелять

В глухом овраге спозаранку.

Вновь в тихой речке за леском

Как прежде голышом купаться,

И с хулиганским огоньком

За дело правое подраться.

В коротких, с лямками, штанах,

Беспечно по двору носиться.

И при соседских пацанах

В девчонку с косами влюбиться.

Ведь детство в голове сидит,

Хоть жизнь меж нами ставит стенки,

И с фотографии глядит

Чулочной дыркой на коленке.

— Скажи ещё, что это не ты написал. Да ты давно хотел опять стать мальчишкой, а на меня бочку катишь.

— Полазить успел по моим файлам в ноутбуке? Вот и давай таким как ты поиграть на компьютере…

— Я случайно открыл папку, а там не только стихи. Это было первое. Я прочитал и запомнил. Я вообще легко стихи запоминаю, у меня по ним всегда пятёрка в школе. А потом я понял, что это твоё заветное желание, потому и завёл разговор там, на озере, каким бы ты хотел стать. Но я же не знал, что всё так получится. Наверное, твоё желание было очень сильным, вот оно и исполнилось. Или оказалось тем самым ключиком, который помог нам пройти через все стенки, про которые ты написал в своём стихе. Так что ты сам нас сюда привёл своим желанием, а не я.

— Во-первых, всё же лазить по чужим файлам, если тебе дали поиграть, некрасиво. Во-вторых, к подобным приключениям надо готовиться, а не пускаться в них сломя голову и продумывать возможные маршруты возвращения. Мы же с тобой сейчас как два моряка на необитаемом острове после кораблекрушения — без всего, что нам необходимо для выживания. Это плохо. В третьих, тебе не стоит скромничать о своей роли во всём этом деле. Как бы я ни хотел вновь стать мальчиком, до встречи с тобой этого не случалось. О чём это говорит? А том, что ты стал своего рода последней каплей, или катализатором, запустившим процесс. Не будь тебя — ничего бы не случилось. Ну и, в-четвёртых, тебя же будет искать бабушка. Что она подумает обо мне в первую очередь? Ведь мы с тобой вместе ушли на прогулку и пропали. Она всю полицию на ноги поднимет, если уже не подняла. Разве ты не в курсе, сколько детей пропадает без следа в стране? Меня вполне могут обвинить в твоём похищении.

— Не обвинят, не переживай.

— Не уверен.

— А я уверен. Ты сам говорил, что вернуться мы можем только в тот день, из которого попали сюда. Или забыл уже? Так что никто нашего временного исчезновения не заметит.

— Теоретически — да. Но теперь я начинаю сомневаться.

— Почему сомневаешься?

— А ты на меня посмотри — никто и никогда даже не допускал, даже подумать не мог, что можно из взрослого человека превратиться обратно в мальчишку. Получилось, что моё личное, локальное время прыгнуло назад на несколько десятков лет. Разве такое возможно? Ещё утром я этого не допускал. Но произошло то, что произошло. Причины и законы этого мне неизвестны, а потому теперь ставится под сомнение и то, что раньше считалось незыблемым.

— Слишком умно говоришь, а надо быть проще. Ты стал мальчиком потому, что поверил в такую возможность. Мечтал и верил — вот и стал таким. Если верить, что вернёмся в тот же день, то так и случится. Тем более, что ты мальчишкой уже был когда-то и это законов будущего времени не нарушает, а завтрашнего дня мы не знаем и попасть туда не можем. Мне теперь разъяснять тебе твои же вчерашние слова? Не знал, что у некоторых с уменьшением длины штанов уменьшается и соображалка. Она, соображалка, должна ещё быстрее соображать.

— Нахал! Как ты разговариваешь со старшим?

— Вырасти сначала, тогда снова старшим станешь, — издевательским тоном заявил Тим, — а пока ты такой же, как я.

— Сейчас точно по шее получишь!

— Щас! Фиг получится у тебя, мы теперь в одной весовой категории. Сам сдачу получишь!

Смеяться или плакать? А ведь Тимка прав! Почему-то получилось, что не я его, а он меня успокаивает и уверяет, что всё будет хорошо. Я хоть и стал меньше ростом и моложе, но в голове-то всё осталось от прежнего взрослого. Вот и засомневался. А он не сомневается, он уверен, что ничего страшного с нами не произошло и не произойдёт. Детская непосредственность и уверенность обезоруживают. Ну и мне не стоит поднимать панику раньше времени. Чего, собственно говоря, нервничать? Двое мальчишек нашли на свою… э-э… попу новое приключение, так надо радоваться, наслаждаться выпавшей возможностью. А проблемы рассосутся сами собой. Ну а если не рассосутся — тогда будем их решать, как решали всегда все мальчишки в мире — по мере их возникновения. Вот сейчас проблема еды и ночлега и надо решать её, а про возвращение думать рано. Уж если нас сюда забросило, надо посмотреть, что тут и как устроено, как живут и вообще, что тут происходит. На фоне этих мыслей в голове сами собой всплыли строчки позитивной песенки из какого-то детского фильма:

Растяпы мы, конечно, и разини мы,

И нам любая кажется беда

Невероятной и неотразимою,

Но как-то всё обходится всегда.

Забавная песенка, в ней как раз всё собралось: и мальчишечий авантюризм, их ротозейство и беспечность, умение вляпаться в самые невероятные и опасные истории и вера в то, что выпутаются из любой передряги с помощью неведомой силы, которая непременно поможет в нужный момент. А самое невероятное — всё так и происходит: выпутываются и сухими из воды выходят! А почему? Да потому, что все мальчишки на свете невероятные оптимисты! А я сейчас кто? Такой же мальчишка, так стоит ли переживать и расстраиваться? Ну уж нет: приключение — так приключение!

— Ладно, Тим, шею намыливать я тебе не буду. Пока не буду. Но учти, выбраться отсюда мы должны вдвоём, так что нам надо держаться вместе. Поэтому пообещай не убегать от меня далеко и слушаться.

— Слушаться обязательно? Почему?

— Потому, что я всё равно на самом деле старше и опытнее, и по-одному мы можем попасть ещё дальше и в итоге заблудиться в комплексе обитаемых реальностей и никогда не вернуться домой. Что бы тут ни произошло, как бы хорошо ни было, в чем пока я не уверен, но дома всегда лучше. Мы — люди другого мира, и, по большому счету, нам здесь не место. Если мы попали сюда случайно, а не какому-то неведомому нам плану высших сил, то этот мир будет стараться избавиться от нас любым способом, как от чужеродных элементов.

Конец ознакомительного фрагмента.