И мои воспоминания о Т. Г. Шевченке

Виктор Аскоченский, 1861

«Случайно познакомился я в Киеве с Тарасом Григорьевичем Шевченком. Это было 1846 г. в квартире А-вых на Старом городе. Нас собралось тогда, как теперь помню, что-то много; вечер был такой теплый, влажный, благоуханный. После чаю все наше общество вышло в небольшой садик, с огромными, однако ж, фруктовыми деревьями, и расположилось, кто как мог. Тарас (я еще не знал его тогда) в нанковом полупальто, застегнутый до горла, уселся на траве, взял гитару и, бренча на ней «не до ладу», запел…»

^[1]

Ех Тарасе Тарасе! За що мене охаяли люде? За що прогомоніли, що я тебе, орла мого сизого, оскорбив, облаяв?.. Боже ж мій милостивий! Коли ще вони не знали, де ти, і як ти, і що таке, а я вже знав тебе, мого голуба, слухав твого «Йвана Гуса», слухав другі твої думи, котрих не бросав ти, як бісер перед (нехай вибачають) свинями.

Случайно познакомился я в Киеве с Тарасом Григорьевичем Шевченком. Это было 1846 г. в квартире А-вых^[2] на Старом городе. Нас собралось тогда, как теперь помню, что-то много; вечер был такой теплый, влажный, благоуханный. После чаю все наше общество вышло в небольшой садик, с огромными, однако ж, фруктовыми деревьями, и расположилось, кто как мог. Тарас (я еще не знал его тогда) в нанковом полупальто, застегнутый до горла, уселся на траве, взял гитару и, бренча на ней «не до ладу», запел: «Ой не шуми, луже». Я перестал болтать с одной из дочерей хозяйских и обратился весь в слух и внимание. Тарас пел неверно, даже дурно, чему много способствовал плохой аккомпаниман, но в каждом звуке слышалось что-то поющее, что-то ноющее, что-то задевавшее за душу.

— Кто это такой? — спросил я сидевшую подле меня девицу В. А-ву.

— Шевченко, — отвечала она.

— Шевченко? — почти вскрикнул я и в ту ж минуту встал и подошел поближе к любимому мною поэту, «Кобзаря»^[3]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Редакция «Основы» пригласила всех знавших Тараса Григорьевича сообщать читающему миру всякого рода биографические сведения о покойном. С охотою делимся и мы своими воспоминаниями, тем более, что нам не менее других дорога память поэта, хоть на нас и напали за неполюбившийся кое-кому христиански-справедливый упрек, что близкие его не сберегли нашего Тараса и допустили его умереть без напутствования в жизнь вечную.

2

…в квартире А-вых… — Речь идет об Андреевиче (Андреевичеве) Павле Максимовиче, чиновнике военного интенданта, и его семье. В воспоминаниях В. И. Аскоченского дальше упоминаются дочь П. М. Андреевича Варвара (под криптонимом «В. А-ва») и сыновья Василий и Николай (также под криптонимом: «с В. П. и Н. П. А-выми»). Расшифровку криптонимов см.: Жур П. Дума про Огонь: З хроніки життя і творчості Тараса Шевченка. — К., 1985. — С. 246–249. Квартира Андреевичевых находилась в доме полковника Гуреева в Старокиевской части города.

3

…Кобзаря… (в прескверном киевском издании)… — Здесь — неточность мемуариста. Все прижизненные издания «Кобзаря» вышли в Петербурге: в 1840, 1844 и 1860 годах.