Коротенькие рассказики. Том 1

Виктор Алексеевич Уськов

Автор – не профессиональный писатель, а свидетель, представитель многомиллионного советского народа, крестьянский сын, сменивший много рабочих профессий, дитя войны, перенесшее вместе с Родиной трудные будни колхозной жизни, тяготы и лишения военных и послевоенных лет. Подкупает, что автор «без унынья и лени» предает бумаге не только свои воспоминания, но и мысли о времени, восхищение природой, тревоги и заботы о нравственности народа, будущем планеты.

Что я чувствовал и думал во время военного переворота в России (ГКЧП)

Утром, случайно включив радио, я услышал информацию ТАСС: указы, приказы нового правительства по случаю будто бы болезни Президента. Читал их Янаев.

Я сразу понял, что это липовое правительство, военный переворот.

Я пал духом, буквально заболел, впал в апатию, лежал и думал: «Зачем работать — ведь эти сволочи могут сделать все что угодно с моими деньгами — отобрать, удешевить. Опять начнется неправда, вранье, цензура, — все старое, что было всю жизнь на моем веку. Мелькнула вдруг надежда — и опять фига.

Я знал, что это ненадолго, что сейчас другое время и люди не те, они хлебнули правды и свободы. Но на сколько они пришли к власти, кто их выбирал, черт его знает! Вот в чем беда.

Я начал следить каждый день, два дня не ходил на работу — не было настроения. И вдруг появился свет в конце темного тоннеля. Показали Ельцина, народ. Народу было целое море! Вслух сказанный указ Президента Ельцина о том, что все это липа, что не надо выполнять приказы и указы ГКЧП, всеобщая, бессрочная забастовка и так далее.

Все. Теперь ГКЧП вряд ли победит! Я, как и многие, думал: «Почему танки, если это законно? Почему — больной Президент? Ни разу его не показали, не сделали интервью с ним».

А были и такие, кто приветствовал переворот. Например, наш секретарь коммунистической организации. Он попался мне навстречу на трехколесном «Иже». Когда я ему сказал, что всего три дня продержалось правление коммунистов, он дал газу и пробуксовал по сухому асфальту. Секретарь не слушал радио.

И — полное облегчение, почти счастье.

Пусть не будет хватать водки, сахару или еще чего-то, но если нет свободы — это уже все!

И наступил праздник в душе! Вот так! Знай наших!.. Ура!.. Хоть не расстреляют.

Все это было в конце третьего дня.

По телевидению и радио ГКЧП четвертый или пятый раз транслировало «Лебединое озеро».

Дикторы телевидения и радио говорили упавшими, безразличными голосами… После оказалось, что Павлов был пьян.