Мечта обретённая. Цикл «Мечтатели»

Виксар

Для живущего настоящим прошлое – материал, из которого лепятся кирпичи непрерывного поступательного развития. Редко когда храм души возводится с полной осознанностью, ещё реже замысел строителя удаётся понять до окончания процесса. Каждый человек сам решает, когда ставить точку, – но последним кирпичом всегда ложится мечта обретённая.Вторая книга цикла «Мечтатели», продолжающая повествование.

Глава 5

Выйдя утром из отведённой мне спальни, я прямо на лестнице столкнулся с сыном мага. Судя по всему, он пытался морально подготовиться к моему появлению, но не сумел.

— Привет, — кивнул я.

— Доброе утро… — мальчик мял пальцы, избегая смотреть мне в глаза. — Папа сказал, чтобы я приготовил вам завтрак.

— Наказание за вчерашнее? Ну, легко отделался. Пошли, раз так.

Он не двинулся с места — похоже, было что-то ещё. Наконец, произнёс:

— Извините меня.

— Извиняю, — я усмехнулся. — Пошли уже.

На его лице отразилось замешательство — кажется, он не ожидал, что получит прощение так просто, — которое затем сменилось радостью. Искренен я или нет, но нужная фраза произнесена, и теперь ему будет что ответить отцу на соответствующий вопрос.

Посадив меня на кухне, Тал начал суетливо собирать на стол, параллельно приглядывая за печкой; самое тяжёлое для него осталось позади, остались чистые формальности.

— А где Илиас? — спросил я, думая в это время о своём. — Ушёл?

— В саду, — Тал махнул рукой куда-то в сторону, — работает.

— Ага. Его беспокоить можно?

— В перерывах. Хотя он, наверное, заканчивает.

Вскоре передо мной оказались кружка в меру горячего чая, тарелка с погретыми булочками и всякая всячина в дополнение к ним. На этом Тал посчитал свою задачу выполненной и сразу распрощался, умотав на улицу.

Ну-с, что теперь? Приют на пару ближайших дней я нашёл, осталось определиться, куда двигаться потом. Варианты, варианты… Потратить все два дня на общение с гостеприимным магом. Пойти искать интересных людей в городе. Ах да, карта… За картой надо обязательно зайти. На северной это стороне или западной?.. Ладно, найду.

Кстати, о людях: стоит зайти к местному голове поспрашивать об устройстве власти. В моей Общине все только недоумённо пожимали плечами, когда я задавал специфические вопросы из сферы государственного управления, но уж голова-то должен знать, кому подчиняется и в каких рамках.

Хотя это всё, по идее, можно и потом сделать, когда пора будет уходить от Илиаса и переселяться в гостиницу. А до того надо всё внимание обратить на него самого. Покончив с завтраком, я силой мысли очистил грязную посуду и создал несколько бумажных салфеток поверх оставшейся еды — куда всё это убирать, неизвестно, но и оставлять заветриваться нехорошо.

Маг воды обнаружился медитирующим в тени каких-то незнакомых деревьев, стоявших полукругом в стороне от остального сада. Когда я приблизился, он открыл глаза и приветливо улыбнулся:

— Доброе утро.

— Доброе. Спрашивать можно?

— Да, конечно. Я уже вышел из полного включения.

Сев напротив, я вспомнил вопрос, который интересовал меня больше всего в последний месяц.

— А в чём заключается работа мага в поселении?

— Ты не знаешь? — удивился Илиас.

— Знаю, что это работа с природными явлениями. Вызвать-прекратить дождь, там, остановить надвигающийся ураган, ускорить рост семян. Но мне интересен сам процесс.

— В Общине этого никто не объяснял?

— Ну… все отвечали, что мне не хватает теоретических знаний, чтобы воспринять это.

— Понятно, — маг вздохнул. — Да, я забыл, как мало ты проучился. Что бы тебе ответить… Представь крестьянина в поле. С одной стороны, он занят получением еды. С другой, нужна конкретизация. Как минимум — что это за еда, зерно или мясо: может, он отару пасёт. А если зерно, то какое: рожь, пшеница или что-то ещё. Само получение растянуто на длительный срок, в течение которого крестьянин пашет, сеет, жнёт. Вот так же, как он соотносится с полем, маг соотносится с природой. То есть суть элементарна, но всё остальное требует слишком большого объёма теории. Пожалуй, я тоже не смогу помочь с этим.

— Ничего, — я кивнул, — главное, что стали понятны причины. Так гораздо проще.

— Хорошо, если так. А ты… уверен, что не хочешь вернуться в Общину?

— Угу. Огонь сказал идти дальше. Моё дело брать под козырёк.

— Что брать? — не понял Илиас.

— Подчиняться, в смысле. Ах да, вот какой вопрос. Вы знаете какой-нибудь… общественный центр, что ли. Кого-то, кто управлял бы всей этой территорией или просто считался высшим авторитетом? Какого-нибудь представителя власти?

— Единственная власть — власть людей, — пожал плечами маг воды. На его лице читалось замешательство. — Я примерно понимаю, о чём ты спрашиваешь, но не припомню ни одного случая чтобы появился человек, который взялся бы управлять всеми сразу. На мой взгляд, это бессмысленно.

— А авторитет? Например, от главы Общины я слышал о магах, которые постигают несколько стихий. Если кто-то дошёл до четырёх…

— Четыре стихии? Нет, это сказки, — маг улыбнулся.

— Как это, сказки? — от удивления я перебил его.

— Нет, я не хочу сказать, что глава общины Огня врал насчёт нескольких стихий. Действительно, есть люди, которые роднятся сразу с двумя, это известный факт. Про три стихии ничего не знаю, никогда об этом даже не слышал. А постижение четырёх стихий это признанная тема для сказок: когда люди хотят сослаться в разговоре на идеал, они используют образ мага, принадлежащего всем стихиям. Это как бы символ служения миру, абсолютного, не оставляющего ничего личного.

— Ом… — мысли в моей голове сбились. Представление бога в виде мага всех стихий это… Хотя постойте-ка… — А нет каких-нибудь сказок о том, что такой бо… то есть маг существует и живёт среди обычных людей? Скрывается, к примеру, и втихую делает добро окружающим.

— В сказках много чего есть, — пожал плечами Илиас. Он явно был рад переходу на менее тяжёлую для его восприятия тему, и снова расслабился. — На то они и сказки.

— Угу. А какие-нибудь привязки к местности в них содержатся?

— В известных мне, вроде бы, нет.

Я поник, и маг предпринял новую попытку помочь:

— Если ты расскажешь, что именно ищешь, я попробую что-нибудь придумать. Или — для чего. Такие разные сферы как управление, магия… Даже не могу представить, в чём они могут пересекаться.

— Ох, это сложно. — Я постарался придать описанию своей ситуации правдоподобную и в то же время понятную форму: — Понимаете, мне нужно что-то, что однозначно меня заинтересует. Когда я услышал про общину Огня, меня как будто ударило: вот то, что мне нужно, чем стоит заниматься! А потом, когда огонь вышел на связь и сказал, что пора идти дальше, я прислушался к себе и понял, что меня там в самом деле ничего не держит. То есть там хорошо, но никак не помогает в личном развитии. Новая цель должна быть соответствующего уровня, понимаете? Что-то, что окажется, по крайней мере, не проще и не скучнее магии Огня.

— Я понял, — маг ободряюще кивнул. Почесал подбородок в задумчивости: — Да, задачка ещё та. Если бы она стояла передо мной, то первое, что я сделал бы, это сел и хорошенько подумал, соответствую ли своим представлениям о себе и нет ли у меня скрытых желаний, которые я пытаюсь таким образом реализовать.

— Это было бы слишком просто, — я развёл руками. — Пробовал, дело не в этом.

— Тогда вопрос: ты думал над нашим вчерашним разговором?

— Над чем именно?

— Твои склонности к пути земли. Я бы не сказал, что это занятнее огня, но если ты оперируешь такими категориями, то, может, стоит попытаться?..

Я замер, поражённый внезапной догадкой. Уточнил, стараясь не выдать охватившего волнения:

— Стихия, у которой нет своей Общины, если память не изменяет?

— Да, — Илиас кивнул. — Хотя это своеобразный момент. Который лично я не назвал бы препятствием…

— Это не препятствие. Это очень, очень хорошо.

Конечно, я мог снова ошибиться и выделение земли из круга стихий ещё ничего не значило. Но если подумать, то куда ещё идти? Центральной власти здесь нет, государство как таковое практически отсутствует. Единственное, что выбивается из естественного средневекового уклада, — стихиальная магия, причём все стихии между собой равны и ни одна не поставлена над другой.

Но — одна поставлена немного особняком, лишена права иметь Общину. Почему? Обывателю это неинтересно. А с точки зрения «иностранца», ищущего способ выйти на здешнего Правителя и обращающего внимания на все нестыковки, это маркер, на который стоит обратить внимание.

— Только не смейтесь, — попросил я, — похоже, именно сейчас идея найти магов земли меня зацепила.

— Вижу, — Илиас улыбнулся. — Уже составляешь план побега? Или задержишься немного?

— Если вы не против — у нас остались несколько тем для разговора.

— Всецело за. А ещё тебе, кажется, нужна была карта.

* * * * *

Если бы Ресд захотел посмеяться, он назвал бы нынешнее состояние синдромом чашки с чаем, в память о ночи, когда оно только формировалось. Но смеяться не хотелось, и тому было несколько причин. К общеситуативным относились нехватка времени и сопутствующее ей напряжение. Чем больше времени требовали военные и связанные с ними дела, тем меньше оставалось на себя — и касалось это не столько отсутствия развлечений, сколько образа жизни.

Отчасти из-за характера мышления, отчасти из-за простых привычек повелитель драконов не выносил необходимости встраиваться в неестественный режим работы. Ему было свойственно с головой погружаться в происходящее, задействуя восприятие на полную мощность, а сразу после — обрабатывать полученную информацию, капля за каплей процеживая её, выделяя полезное и встраивая в имеющуюся картину. Однако довольно скоро выяснилось, что нынешняя война плохо совместима с быстрой сменой коротких периодов, и нужно либо раздвигать их границы, то есть работать по несколько дней сначала на «приём», потом на анализ, либо наоборот, сокращать. Второй вариант был заведомо невыполним ввиду большого числа событий на единицу времени, так что выбора не оставалось. Что тоже не способствовало хорошему настрою.

Главная же причина заключалась в бессмысленности происходящего.

Последние сутки Ресд провёл у себя, занимаясь всеми ранее отложенными делами, начиная от наведения порядка в покоях и заканчивая подзарядкой артефактов. Закончив, приступил к носящему факультативный характер: продумыванию тактики для некоторых районов фронта, перечитыванию в поисках ускользнувшей информации старых отчётов, дистанционной инспекции ведущегося строительства, и прочему. Это заняло гораздо больше времени, так что план действий начал выполняться уже на этой стадии.

Когда любые отвлечённые мысли стали неминуемо сползать на личные проблемы каждые несколько секунд, Правитель оставил всё, чем был занят в данный момент, прошёл к гостевому столику и упал в одно из кресел. Хмуро посмотрел на лежащие перед ним врассыпную фотографии.

— Ну что, начнём?

Пачка была проверена вдоль и поперёк несколько раз и ничто не выявило в ней, хоть целой, хоть по составляющим, признаков артефакта. Это лишний раз доказывало, что текущие эмоции повелитель драконов создал себе сам. Не то чтобы он противился личной ответственности, но…

— Что со мной не так? — задал он контрольный вопрос, поднимая двумя пальцами первую фотографию и рассматривая её. — Со мной ведь явно что-то не так.

Помолчал, прислушиваясь к себе.

— Нет, не может быть, что мир сошёл с ума, а я единственный остался здоров. Это было бы неправильно, да? Хотя… как можно такое отследить, если оно произойдёт?

Ресд поморщился — не от разговора с самим собой вслух, за последние несколько дней приноровился. Вторая фотография, которую он поднял, представила Дворец инфернала, тогда ещё обитаемую, а ныне используемую как библиотеку башню. Спору нет, вид был достойный, но вспоминать о «тёмных» в каком-либо качестве сейчас хотелось меньше всего, они и так постоянно находились рядом.

— Я не хочу включать интуицию, ничего хорошего из этого не выйдет. Самоанализ гораздо полезнее. Несмотря на отсутствие результатов в последнее время. Да, со мной что-то не так. Но как интуиция поможет мне с этим разобраться?

Третья фотография запечатлела Альдена и Кейру, сидевших друг напротив друга и, похоже, игравших в какую-то игру. Определить, какую именно, не удалось: в руках игроки ничего не держали, а предмет, на котором скрестились их взгляды, находился за пределами кадра. Собственно, «фотографа» он и не интересовал.

Прищуренные, наполовину хитро, наполовину довольно, глаза императора выдавали его выигрышную позицию. Он уже чувствовал себя победителем и этим невольно давил на партнёра по… по чему угодно, в общем-то — Ресд неоднократно видел это в шахматах и других играх, требующих аналитического подхода. Единственное, что не давало обижаться на такой открыто демонстрируемый азарт загоняющего дичь охотника, это сохранение гордости побеждённого: Альден никогда не предлагал сдать партию. Завлечь в ловушку и уничтожить одним направленным ударом, чтобы и одержать победу, и не оставить время на обиду, это да. Но предлагать сдаться — ни за что.

Кейра представляла его полную противоположность. Целиком погружённая в решаемую задачу, она сосредоточенно смотрела перед собой, не воспринимая ничего вокруг. Губа закушена не была, из чего Ресд сделал вывод, что девушка не считает своё положение таким уж тяжёлым, вопреки оптимизму соперника. Да и собранность её, по опыту, говорила, скорее, о тщательно подготавливаемой контратаке, которая, вполне возможно, развернёт дальнейшие события в обратном направлении.

— Я не могу быть с ними, — напомнил себе Ресд. — Так что этих и подобных эмоций нужно избегать изо всех сил. Если в плане по-прежнему будет значиться моё выживание. Хм… А чего из всего этого мне не нужно избегать?

Он загрёб сразу с десяток фотографий и быстро просмотрел, кидая обратно на стол.

— Инферналы, инферналы, битва с инферналами, Дворец инфернала, подготовка к битве — наверняка с инферналами, с кем ещё. Мда, неутешительно. О, эльфы… Инферналы, инферналы. Империя.

Повелитель драконов откинулся в кресле и закрыл глаза.

— Мне надо перестать издеваться над собой. И над реальностью. И над рациональностью. Над рациональностью — точно: я не для того настраивал себя весь день, чтобы сейчас издеваться над попытками понять происходящее. Хотя кто над кем ещё издевается… Не может девяносто процентов сохранённого относиться к инферналам. В конце концов, я лично несколько раз просматривал коллекцию, и всё было нормально. Может, у меня просто начинается аллергия, вот раздражители и липнут к рукам? Черт, это уже похоже на интуицию…

Вздохнув, он открыл глаза и вновь склонился над столом.

— Вот же, хороший кадр. Ночной город на пике возможностей. Всё хорошо, все счастливы. Только… мне на это плевать? А вот Братские горы. Уже что-то волнующее… Стоп, как-то я пропустил сортировку.

Ресд начал перебирать фотографии, откладывая в одну кучку те, где в центре внимания находились Правители, в другую — инферналы и всё остальное в третью. Затем отодвинул последние.

— Так. Теперь заново. Сильнее всего меня задевают светлые и тёмные. Логично, всё происходящее вертится вокруг них. Но что мне-то с того? Ну, вертится. Меня это вообще касаться не должно: пусть я помогаю тёмным, но лично в боях не участвую, да и с учётом всех факторов отношу себя скорее к светлым. Может, я отношу слишком явно? Потому меня и воротит от тёмных?

Воспоминания о пребывании в штабе ничего не дали: чёткого и осознанного неприятия, направленного на своих компаньонов, тогда не ощущалось, лишь моральная усталость и желание оказаться одному.

— Одному тоже не слишком комфортно… — Ресд задумчиво посмотрел на разложенные кучки. — Ну, и какого черта? Кто-нибудь может мне сказать? Почему с того момента, как я снял копию с коллекции, отданной Плети, меня едва ли не дёргало при мыслях о ней, а как я разобрался с делами, освободил время и сконцентрировался — ничего?

Тишина.

— Отлично, просто отлично… Ладно, чтоб совсем зря время не прошло — попробуем обратиться к интуиции. Интуиция, шмуиция, инициация, активация!

Повелитель драконов не слишком любил злобное веселье: после него всегда хоть немного, но ощущаешь себя идиотом. Однако сейчас он искал способ быстро и надёжно сбросить накопившееся напряжение, а в этом оно было незаменимо.

— Я хочу поиграть с собой в одну занимательную игру, — объявил Ресд, размашистыми круговыми движениями рук снова сгребая фотографии вместе и перемешивая. Несколько упали на пол, но остались незамеченными. — И она требует гораздо большего накала безумия, чем разговор с самим собой вслух. Я буду… гадать!

Подхватив один из снимков, он поднял его, словно просматривая на свету. Чисто показной жест: освещение шло равномерно от стен.

— Ты моя первая карта таро. Я не знаю, какие там карты и как называются, но ты попалась первой, и поэтому я нареку тебя не просто «луг», а соответственно порядку счисления… Блин. Не может быть, что это просто луг! Кто додумался фотографировать голый пейзаж? Подождите, а не храбрые ли это воины виднеются там, вдали, готовые к… нет, это просто луг. Браво, интуиция, я в восхищении. Следующий лот!

Ему попалась фотография какого-то эпического сражения. Даже в неуравновешенном состоянии Ресд оценил количество задействованных войск — но его уже несло.

— А, так вот что это значило. Вот и храбрые воины, виднеющиеся вдали… вблизи… со всех сторон света, мать их. Не видать ничего за воинами. Но надо приглядываться, надо найти привязку к следующей картине… Инфернала во главе армии, вроде, нет, это хорошо. А главное, интересно: значит, попадётся не инфернал. Мерзкие похотливые создания. Ах, если бы они направляли свою неуёмную энергию в правильное русло, а не только в убийства и оргии… Убийства и оргии? Ну, убийств, понятно дело, тут полно, а вот… В принципе, да, наши теснят врага. Ещё пара часов, и, скорее всего, продавят до самого сокровенного, до лагеря. Принимаем версию?

Схватив следующую фотографию, повелитель драконов расхохотался: и впрямь, какой-то шутник отразил момент соблазнения Альденом девицы на балу. Слава богу, самое начало процесса, когда Правитель, активно жестикулируя, рассказывал ей что-то, а та осоловело глядела на него, даже не думая сопротивляться эмоциональному натиску.

— Эй, становится всё интереснее. Ну-ка, что тут у нас… Балы проводятся только в Риме и Республике. Какие могут быть привязки к ним? По цветам декора не определишь, рядом никто не стоит… Да ну, не может быть, что спустя столько лет я не различу, кого Альден клеит, человека или эльфийку. Пусть даже она стоит так, что… Или фотограф специально так снял, мол, посмотрите, люди добрые, императору всё равно, с кем устраивать досуг? Какой хитрец, однако. А это, случаем, не я сам был? Ха! Интересно, а… Да ладно!

Очередная фотография представила картину с оригинального мероприятия. В рамках культурного обмена — а проще говоря, по воле нашедшей выход тяги к приключениям всё того же Альдена — в трёх мегаполисах империи организовали тематические выставки, посвящённые другим странам. Ресд, позаботившийся о том, чтобы доставить всем и себе в первую очередь максимум удовольствия, прислал на неё нескольких специализированных драконов: бойца для арены, рунного мастера для сравнения с местными понтификами, и других. В их число вошли, конечно же, и лётчики из числа несущих пограничную стражу.

Все современные государства традиционно специализировались на наземных войсках, оставляя на долю неба оборонительные орудия и немногочисленные транспортные приспособления. Так что в день авиашоу выставки собрали рекордное число посетителей, спровоцировав негодование Кейры и Нармиза, и близко не подобравшихся к подобным результатам.

На самой фотографии только что отработавший свою часть программы дракон-лётчик жадно пил из гигантской лохани, почти полностью опустив в неё голову, а сбоку, опершись на один из бортов, стоял явно довольный жизнью Ресд, смотревший куда-то вдаль, в сторону от фотографировавшего. Где-то глубоко в памяти всплыл этот момент; кажется, он тогда следил за вторым участником, взлетевшим на смену.

— Да, это гораздо занятнее, чем я думал. Правда, Кейра ни о чём подобном не упоминала. Может, она и не пыталась использовать интуицию таким странным способом? Я бы не удивился. Выставка, выставка… Впрочём, причём здесь она? Отражена, скорее, награда за труды. Принимаем?

Кто-то решил запечатлеть свою тактическую карту из шахмат — и, надо признать, в этом был смысл: взглядом опытного игрока Ресд оценил красоту проведённого манёвра, нивелировавшего отрицательную фору и привёдшего к прорыву вражеского строя. Автор оригинальной задумки остался неизвестным, но почему-то повелителю драконов показалось, что его уже нет в живых.

— Идеальная тактика, да? На каждый идеал найдётся своя противостоящая концепция. Без этого никуда, на том и стоим. Тем более, учитывая человеческую природу… Вот, кстати, отличная иллюстрация к ней: отставшая фигурка. Может, солдатик отстал от шеренги, может, это командир, наблюдающий за боем чуть издали. Всё может быть, правда? Но в реальной жизни, без всяких потенциалов, суперспособностей и средств контроля за лояльностью, это наверняка оказался бы дезертир. Реальная жизнь грязь по сравнению с нашими условиями существования, такая грязь, что… А может, и не дезертир, а просто предатель. Без разницы, по сути. Какой вариант выбрать? Ай, ладно, там увидим, какой оказался верным.

Забыв, как дышать, Ресд уставился в собственные мечтательные глаза. Сидевший на краю обзорной площадки римского дворца, свесив вниз одну ногу и положив руки на другую, повелитель драконов наблюдал за заходом солнца, последние лучи которого играли багрянцем в его волосах.

* * * * *

Утро выдалось странным. Можно было бы сказать, что оно выдалось проблемным, — потому что в нём явно присутствовала проблема. Но применительно к Монаху утро было именно странным: он не помнил, когда какая-либо проблема возникала у него последний раз.

Одновременно появилось беспокойство. Это тоже было чрезвычайно интересно, по аналогичной причине. А ещё встал вопрос, как именно беспокойство связано с проблемой. С этого Монах и решил начать размышления.

Придя к выводу, что они всё же не связаны, а значит, с ними можно будет разобраться по отдельности, он в какой-то мере удовлетворился. И решил начать, наконец, своё утро — так, как привык.

Перво-наперво он открыл глаза и улыбнулся. Улыбался он всегда, и не по привычке, а потому что действительно был рад. В его жизни имелось достаточно вещей, которым можно было радоваться, и он знал об этом. Ну, а то, что вчера он отдал утреннюю улыбку первому лучу солнца, коснувшемуся его лица в момент просыпания, а сегодня — себе, за то что решил ещё один внутренний вопрос, так какая разница? Вряд ли за столько лет здесь остался кто-то обделённый его улыбками чтобы обидеться на нечестное распределение.

Вторую улыбку он отдал этой мысли.

Немного физического, или телесного, как его называл Маркус, потенциала ушло на то, чтобы восстановить организм после долгого сидения в позе полу-лотоса; вчера он так никуда и не пошёл, на целый день отдавшись мыслям. Сегодня наоборот, хотелось активности. Прогуляться? Заняться садом?

Поднявшись на ноги, третью улыбку Монах подарил ясеню, росшему прямо в центре его Круга. Тот отозвался шелестом листьев, на которых играли краски зари. Только теперь Монах позволил себе оглядеться.

В ста шагах к северу от него, за пределами Круга, находились клумбы. В ста к югу — небольшой парк. И тому и другому Монах регулярно уделял время, когда по желанию, когда по необходимости — чтобы чуткие к его присутствию цветы не поникли, а деревья не начали сохнуть. Сегодня… нет, сегодня его не тянуло к растениям так, как это случалось обычно. Но вчера он к ним не подходил, значит, сначала стоит заняться ими.

Не то чтобы он испытывал постоянную потребность в труде. Будь это так, клумбы, например, располагались бы чуть ближе, в Круге, где по воле его хозяина земля весь год держала одну и ту же температуру и цветы были бы защищены от не такой уж и тёплой зимы. Но зимой Монах наблюдал, лежа на самой границе своей территории, за снежными холмиками, под которыми прятались в ожидании весны его подзащитные. С не меньшим удовольствием, чем за их благоухающими в период цветения бутонами.

Одним из его любимых принципов было «всему своё время».

Закончив проверять, всё ли в порядке у цветов и полюбовавшись, как они раскрываются, чувствуя наступление утра, Монах пошёл в другую сторону, к парку. Конечно, парком оно являлось только для его восприятия, по названию: и деревьев здесь было не так уж много, и скамейки отсутствовали, и дорожки почти не использовались — Монах ходил где хотел, а другие люди здесь появлялись слишком редко. Впрочем, если бы кто-то решился спросить об этом, Монах честно бы ответил, что дорожки всё-таки нужны: благодаря им гости имели ориентиры для передвижения и ощущали себя спокойнее. Но никто не спрашивал, ибо зачем? Мечтатели-Одиночки люди свободные, кто что хочет, тот то и делает, и никто никому не должен высказывать, что он зря прокладывает дорожки, которыми не пользуется. Монах, в свою очередь, тоже никому не навязывался — но не потому, что свято чтил принципы Одиночек, а потому, что имел свой. Самый любимый, свободы воли.

Общение с парком заняло ещё меньше времени — деревья были гораздо менее хрупкими, чем цветы. Но здесь Монах задержался, сев под одну из лип и откинувшись на ствол спиной. Разумеется, течение мыслей не зависит от того, где именно ты находишься, при условии что там безопасно и достаточно уютно. Но оно сильно зависит от того, что ты делаешь в то время, когда не думаешь. Если так и сидишь на одном месте, мало что изменится. А если занимался делами и вернулся к размышлениям уже в другой обстановке…

Проблема. У Монаха было своё понимание этого обширного по смыслу слова. Какие могут быть проблемы, если ты обеспечен пищей, уютом и свободой действий? Разумеется. Только проблемы с самим собой.

А вот беспокойство… Он себя не понимал. Как и всегда, контролировал свои мысли, эмоции и желания, но не понимал себя. Однако скоро выяснилось, что беспокойства это не вызывало — только удивление. Беспокойство происходило от чего-то другого; не такое сильное, чтобы причинять серьёзные неудобства, но достаточное чтобы ощущаться.

Займёмся более простым, проблемой, — решил Монах. Если появилось недопонимание, но при этом оно возникло само, а не я натолкнулся на него, значит, оно возникло на месте тех мыслей, которые до этого были понятными и правильными. Значит, надо отследить, каких именно? А как?..

Задумавшись об этом, Монах удивился ещё больше. Выходило, что всё было понятно не потому, что было открыто и освоено, а потому, что было освоено то, что открыто. Но это означало, что до этого, во всех своих предыдущих размышлениях, он кружился на одном месте? Понятно то, что просто, а в то, что не просто, он и не лез? Да нет, не может быть. Уж сколько всего он передумал, сколько всего нашёл в себе… Проблем, конечно, у него не возникало давно. Но ведь находились и просто интересные моменты, о которых можно было думать по несколько дней подряд? И что же?..

Всё могло упрощаться. У него имелось определённое пространство сознания, для простого и предельно понятного, куда он вытаскивал кусками непонятное из неосвоенного пространства; а когда разбирал их, они вливались в основное пространство, так же становясь простыми и понятными. Но — не увеличивая его объём… Почему? Это же новая информация. Как объём может не увеличиваться? А может, она как снег, который стоит растопить — и не останется ничего похожего на огромный ком, лишь небольшая лужица воды, которая вольётся в ручеёк и навсегда в нём исчезнет?

Эта мысль Монаху понравилась. Он подержал её ещё немного, представляя со всех сторон, и, отпустив, задумался уже о том, что стоит сделать перерыв. Чего бы он сегодня хотел? Пожалуй, всё-таки гулять. Сделав несколько плавных, как из танца, движений, он оценил готовность тела и удовлетворённо кивнул: гулять.

* * *

Дорогу домой он сумел бы найти из любой точки этого края — за предоставленное в безраздельное пользование время он успел обойти его весь с несколько десятков раз. Если нравится ходить, то почему бы и нет? Хотя путь из восточных лесов явно оказался бы гораздо более долгим, чем могло быть: они ему нравились меньше, чем горные утёсы и побережье океана, и там он бывал не в пример реже. Честно попытался изучить, в некоторой степени преуспел, но оставил. Всему своё время.

Маршрутов Монах не признавал. Он шёл туда, куда вели ноги, не размышляя, куда ему стоило бы пойти, — всё равно знал заранее, куда придёт. Просто-напросто выучил, какой путь куда приводит.

Иногда в дороге хорошо думалось. Иногда хорошо смотрелось. Почему так, Монах не знал; на его взгляд, у него всегда было одно и то же настроение. Он считал это настроением жить. Другие Мечтатели, кто знал его достаточно хорошо, соглашались. Некоторые даже пытались научиться этому, и Монах охотно помогал: ему было интересно, что в итоге получится. К сожалению, у них ничего не выходило. Как сказал один из экспериментаторов, вера Монаха принципиально непознаваема для всех, кроме него самого. Он сам, тогда лишь улыбнувшийся, позже задумался над вопросом: применимо ли к нему понятие веры? Несмотря на прозвище, он уделял в своих мыслях мало внимания всему связанному с религией. Во-первых, вокруг было достаточно интересного, чтобы отложить это на потом, а во-вторых… конечно же — всему своё время. Все там будем и сами всё увидим.

В вечную жизнь он не верил. Изредка думал о ней, но и только. Раз он как-то попал сюда, значит, как-то отсюда уйдёт, тем или иным способом. Желания уйти как можно скорее он в себе не ощущал ни в коей мере, а потому — просто жил.

Конец ознакомительного фрагмента.