Врачи из ада. Ужасающий рассказ об экспериментах нацистских врачей над людьми

Вивьен Шпиц, 1998

Перед вами леденящая кровь история человеческой жестокости, рассказанная судебной стенографисткой Нюрнбергского процесса над нацистскими врачами. Это рассказ о 20 врачах и 3 их помощниках, пытающих и убивающих людей во имя научных медицинских экспериментов. В книгу включены стенограммы судебных заседаний, которые не были доступны широкой публике, и ранее неопубликованные фотографии преступников и их жертв. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Введение

«Каждому поколению американцев приходится сталкиваться с обстоятельствами, которые от них не зависят и которые испытывают на прочность их характер и силу духа».

Президент Джимми Картер

Доктор Юлиус Мозес был врачом общей практики в Берлине с 1920 по 1932 годы. Он отказывался перенимать активно развивавшиеся на тот момент взгляды немецких врачей, которые, в конце концов, превратят теорию и практику медицины в прочный союз науки и преступлений против человечности.

В 1930 году 75 детей погибли во время вакцинации от рук чрезвычайно халатных врачей. Доктор Мозес сообщил об этом общественности. Таким образом он внес вклад в разработку рекомендаций по научным экспериментам над людьми Национальной службы здравоохранения, делая особый акцент на правах личности каждого человека.

Еще в 1932 году Мозес предупреждал, что в Третьем Рейхе обязанностью врачей будет создание «нового, благородного человека», предостерегая, что лечение будут получать только те пациенты, которых можно излечить. Неизлечимо больных людей будут считать «человеческим балластом», «мусором», «негодными» и «бесполезными», вследствие чего их будут требовать уничтожить.

Доктор Мозес был воплощением врачебной совести. За пророческие слова ему пришлось заплатить.

Даже после того как в 1933 году Адольф Гитлер пришел к власти вместе с национал-социалистической партией, социал-демократ Мозес не уехал из страны. В 1942 году Мозеса, которому на тот момент было 74 года, отправили в концентрационный лагерь Терезиенштадт в Чехословакии, где он вскоре умер от голода.

15 сентября 1927 года в Берлине открыли Институт антропологии, генетики человека и евгеники имени кайзера Вильгельма. В институте действовало четыре факультета: антропологии, генетики, евгеники и экспериментальной генетической патологии. В отчете 1931 года утверждалось: «Термин “евгеника” должен установить связь между результатами исследований в области генетики человека и конкретными мерами демографической политики».

Когда в 1933 году Гитлер пришел к власти, был основан Высший суд по охране генетического здоровья. Так начался моральный упадок немецкой медицины, сопровождаемый бесчеловечными экспериментами и убийством тысяч невинных людей. Некоторые врачи, может, и чувствовали уколы совести, но все же охотно ухватились за возможность ставить эксперименты над людьми^[11].

Мрачная, гнусная жестокость ХХ века привела к повсеместному нарушению основных прав человека и человеческого достоинства, правда о котором вскрылась по окончанию Второй мировой войны с победой Советского Союза, Великобритании, Франции и Соединенных Штатов Америки над нацистской Германией 8 мая 1945 года.

История знает множество примеров нарушения основных прав человека. Это происходило в самых разных мировых культурах, как цивилизованных, так и варварских. Германия была примером современного цивилизованного общества, превратившегося в рассадник зла и устроившего умышленный геноцид всех евреев Европы, из-за чего шесть миллионов невинных людей погибли в концентрационных лагерях и лагерях смерти, а вместе с ними погибли пять миллионов представителей других национальностей. Человеческая история еще не знала ничего подобного. На Нюрнбергском процессе, посвященном преступлениям этой войны, Зло было предъявлено суду, открывшему новые подробности того, на какое дно способен погрузиться человек.

В результате этого знакового процесса был утвержден Нюрнбергский кодекс, который устанавливает принципы медицинских исследований на людях, используемые и по сей день. Так появились новые стандарты медицинской этики в поствоенной эпохе — эпохе, в которой первостепенное значение имеют права человека. Среди прочего, кодекс затрагивает добровольное информированное согласие, защищающее право человека на распоряжение своим собственным телом.

Нюрнбергский кодекс также требует от врачей оценивать риски в сравнении с ожидаемой пользой и избегать причинения пациентам лишних страданий и боли.

Во время написания этой книги я опиралась на сокращенную версию протокола, составленного стенографистами в суде и включающего 11 538 страниц (в подготовке которого принимала участие и я сама). Протокола, который «не подлежит забвению».

Глава 1 книги «Врачи из ада» отвечает на частый вопрос: как я вообще оказалась на Нюрнбергском процессе по делу врачей в качестве судебного стенографиста? В 1946 году, когда мне было двадцать два года, меня завербовало Военное министерство США, и я перенесла жуткий перелет над водами Северной Атлантики на борту боевого самолета C-54 в компании военных, отправлявшихся на выручку измученным войной солдатам, находившимся в Германии.

Глава 2 посвящена главному процессу Международного военного трибунала против основных руководителей нацистской Германии, обвинявшихся в преступлениях против человечности и в организованном геноциде.

В главе 3 мы разберем двенадцать последующих (малых) Нюрнбергских процессов, первым из которых стал процесс по делу врачей. Эти двенадцать процессов слушались военными трибуналами и американскими судьями. 25 октября 1946 года Первый военный трибунал обвинил 20 врачей и троих организаторов медицинских опытов в совершении военных преступлений и преступлений против человечности по делу «Соединенные Штаты Америки против Карла Брандта и др.». Эти врачи не были политическими или военными руководителями. Они были высокообразованными учеными, которые принесли клятву Гиппократа, обязавшись лечить и помогать людям, но вместо этого превратились в мучителей и убийц, потакая нацистскому режиму.

Глава 4 описывает дело нацистских врачей, а также мою собственную историю сложной и полной опасности жизни в холодном, заснеженном и разбомбленном Нюрнберге, где не приходилось надеяться на отопление и наличие горячей воды.

В главе 5 я подробно описываю эксперименты по воздействию перепадов давления, когда узников концентрационных лагерей помещали в камеры с низким давлением, имитировавшие нахождение на большой высоте, и понижали его, пока в камере не создавались условия, типичные для высоты в 20 000 метров над уровнем моря, лишая несчастных кислорода.

В главе 6 приводятся показания узников концлагерей об экспериментах с гипотермией, когда людей помещали в длинные и узкие резервуары с ледяной водой, в которых им приходилось находиться до трех часов подряд, после чего, как правило, наступала смерть.

Глава 7 излагает подробности экспериментального заражения малярией 1 200 узников, в числе которых было огромное количество польских католических священников. Жертв заражали с помощью контролируемых укусов малярийных комаров или инъекций крови, уже зараженной малярией.

Об одном из самых варварских и бесчеловечных экспериментов — с участием трансплантации и регенерации костей, мышц и нервов — пойдет речь в главе 8.

У жертв извлекали фрагменты костей, мышц, нервов и даже ампутировали целые ноги от самого бедра для того, чтобы осуществить их пересадку другим людям.

В главе 9 подробно описаны эксперименты, в ходе которых жертв специально травили горчичным газом (ипритом). При малейшем контакте газа с кожей у подопытных появлялись химические ожоги, быстро распространявшиеся по всему телу. Газ также поражал и разъедал легкие и другие внутренние органы.

Эксперименты с сульфаниламидом, речь о которых идет в главе 10, проводились на большом количестве польских католических священников в Дахау. Людям наносили раны, заражая их бактериями стрептококка, анаэробной гангрены и столбняка, помещали в раны древесную стружку и стекло, после чего испытывали на них действие сульфамидных препаратов.

В главе 11 я описываю эксперименты нацистов с морской водой. Группа немецких, чешских и польских цыган была лишена пищи и на протяжении пяти-девяти дней получала только соленую морскую воду. На моих глазах выживший участник этого эксперимента, свидетель обвинения Карл Холленрайнер бросился со свидетельской трибуны к скамье подсудимых, намереваясь вонзить нож в тело доктора Вильгельма Байгльбека.

Глава 12 дает читателям возможность немного отдохнуть от этого кошмара. В ней я рассказываю о декабрьских праздниках 1946 года. Это было мое первое Рождество вдали от дома. Нам с коллегами предоставился шанс немного восстановиться от полученных психологических травм и попытаться хотя бы на мгновение вернуться к нормальной жизни.

В главе 13 я описываю эксперименты с эпидемической желтухой, которые проводили на польских евреях. Жертвы этих экспериментов страдали от неописуемой боли, а многих из них ждала гибель.

Экспериментам по стерилизации отведена глава 14. Их проводили на польских евреях и русских военнопленных в попытке разработать наиболее эффективный метод для массовой стерилизации миллионов людей. Эти эксперименты проходили при помощи радиационного облучения, хирургического вмешательства и различных лекарственных средств. Это была часть тщательно спланированного массового геноцида огромных групп населения, финансируемая государством.

Глава 15 освещает эксперименты над немецкими преступниками, военнопленными и польскими евреями, которым рассекали кожу и заражали тифом, занося в раны вшей-переносчиков, либо производили внутривенную или внутримышечную инъекцию с кровью, в которой содержался вирус тифа. В результате этих экспериментов погибли 90 % всех жертв.

В главе 16 я рассказываю об экспериментах с ядами. В русских военнопленных стреляли пулями, содержавшими яд, чтобы исследовать эффект различных веществ на человеческий организм и изучить, как быстро наступает смерть от отравления. Также яд тайно добавляли в пищу, после чего врачи наблюдали за реакцией участников эксперимента.

Эксперименты с зажигательными смесями описаны в главе 17. В ходе экспериментов на кожу подопытных наносили фосфор, использовавшийся для производства зажигательных бомб. Фосфор вспыхивал, вызывая сильные ожоги; кожа несчастных полыхала вплоть до 68 секунд подряд, прежде чем мучители тушили разгоревшееся пламя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

11

«Ценность человеческой жизни: медицина в Германии 1918–1945 гг.» (The Value of the Human Being — Medicine in Germany 1918–1945), Врачебная палата Берлина, издательство «Хентрих» (Hentrich), 1991 г.