Тихая вода

Вивека Стен, 2008

Два трупа подряд? На Сандхамне, в этом островном дачном раю? Невозможно поверить… И тем не менее это правда. К берегу прибило запутавшееся в рыболовных сетях тело незнакомца с материка; тот пропал несколько месяцев назад. Выглядит как несчастный случай. Но затем в гостинице обнаружена избитая до смерти обнаженная женщина – это кузина погибшего, которую полиция еще недавно допрашивала в Стокгольме в связи с гибелью двоюродного брата. Переживший семейную трагедию и едва выбравшийся из кошмарной депрессии, инспектор Томас Андреассон должен найти связь между двумя смертями – ведь ее не может не быть… Зачем родственники-чужаки прибыли на остров друг за другом? И кому они так помешали своим визитом?

Глава 13

— Поторопись, Хенрик! — крикнула Нора с лестницы. — Они скоро придут, а мы еще не чистили картошку.

Был вечер пятницы, Линде ждали гостей — две супружеские пары из Сандхамна и Томаса. Нора подумывала, не позвать ли еще какую-нибудь одинокую девушку, но так и не решилась.

Зимой Томас расстался с Перниллой и с тех пор даже не пытался с кем-нибудь сойтись. Причиной развода стала смерть маленькой Эмили, после которой супруги перестали друг друга понимать. При мысли об этом Нора невольно вздрагивала. Представить только. Еще несколько часов назад у тебя была трехмесячная девочка — и вот ее уже нет.

Эмили умерла ночью, во сне. Когда однажды утром Пернилла проснулась, чтобы покормить ее, Эмили лежала в кроватке уже холодная. Оба родителя были в отчаянии, но Пернилле пришлось тяжелее, чем Томасу. Ее мучило чувство вины.

— Я была такая уставшая, — всхлипывала она. — Так и проспала всю ночь, вместо того чтобы заниматься дочерью. Если бы я проснулась раньше, может, Эмили была бы жива. Хорошая мать всегда чувствует, когда с ребенком что-то не так.

В конце концов эти самообвинения и разрушили их брак, и развод стал неизбежен. Томас, в отличие от Перниллы, нашел утешение в работе.

Нора пыталась поддержать друга детства, но он ушел в себя и стал недосягаем даже для нее. Молчал большую часть времени, а потом и вовсе уехал на Харё.

Томас вернулся к ней только в начале лета, старый друг детства с непослушными светлыми волосами. Снова стал открыт для общения, разве прибавилось морщинок вокруг глаз да седины в шевелюре.

— Что я должен делать?

Хенрик подошел сзади. Он был в отличном настроении. Все складывалось как нельзя лучше, и Нора на время забыла о свекре и свекрови, обещавших нанести визит в понедельник.

— Свари картошки, закопти окуней, нарежь салат и приготовь ванильный крем к пирогу с ревенем.

Нора запечатлела на щеке мужа быстрый поцелуй и протянула пакет с картофелем и нож.

— А если успеешь покрасить крышу и построить забор до прихода гостей, будет совсем хорошо.

Хенрик рассмеялся.

Он был человеком света. На любой коктейльной вечеринке чувствовал себя как рыба в воде. Именно это в свое время и привлекло в нем Нору, которая была далеко не так общительна. На предложение позвать гостей Хенрик всегда отвечал согласием, мог собрать друзей неожиданно, просто так. Единственный сын в семье дипломата, он привык к подобным мероприятиям и в хорошей компании буквально расцветал.

Нора, больше любившая тесный семейный круг, иногда пыталась протестовать. Гостям всегда почет, но иногда хочется тишины. Особенно когда у тебя маленькие дети и после полубессонной ночи так тянет просто прилечь на диван и с головой накрыться одеялом. Но Хенрик оставался непреклонен. Какой отдых может сравниться с ужином в дружеской компании, говорил он. И приглашал на вечер несколько человек.

Давай, это же совсем немного. Все не так страшно, как ты думаешь.

И Нора начинала ощущать себя невыносимой занудой. В самом деле, что толку спорить с Хенриком, когда он не желает ничего слышать. Оставалось сделать все возможное ради спасения мира в доме. Нередко ужин и в самом деле получался приятным, а всего-то нужно было немного поднапрячься.

Сегодня Хенрик был явно в ударе.

— Наверное, сейчас для этого нет времени, — сказал он, — но что если мы с тобой пропустим по бокалу прежде, чем начнем?

Подмигнув Норе, он достал из холодильника бутылку «Шардоне» и наполнил два винных бокала.

Стол решили накрыть в саду, чтобы от души насладиться прекрасным вечером. К окуням Нора подала горчицу и домашние багеты с пряным маслом. А из собранного в саду ревеня испекла пирог по старому маминому рецепту.

Вечер обещал быть чудесным.

В «Дом миссии» Кики Берггрен вернулась без сил. Тело болело, как будто она только что пробежала марафон. Она старалась не вспоминать этот холодный голос, который только что спрашивал ее, хорошо ли она подумала и отдает ли себе отчет в последствиях.

Кики сжала губы. Она заранее для себя решила, что главное — не бояться. Разве она стояла бы здесь, будь жизнь к ней чуточку милосерднее? Но Кики с детства научилась не оплакивать сбежавшее молоко. Она ненавидела беспомощность и безденежье, но еще больше — казино с его пьяными похотливыми старичками. Кики хотела другой жизни и других возможностей.

Сейчас все это казалось как никогда близким, тем более она пришла за тем, что принадлежало ей по праву — ни больше, ни меньше. Кики знала то, что знала, и назавтра они будут вынуждены прийти к какому-то соглашению, потому что последнее слово все еще не сказано.

Еще одна ожесточенная затяжка. Кики извела три спички, прежде чем получилось закурить. В отеле, скорее всего, запрет на курение в номерах, но ей наплевать. Кики попробовала представить себе, как она выглядит со стороны, и, сжав зубы, отогнала прочь неприятный образ.

Женщина средних лет — слишком узкие джинсы и слишком длинные волосы, цвет которых, помимо прочего, позволяет скрыть седину. Дама, которая хочет выглядеть на тридцать пять и которой на самом деле почти на пятнадцать лет больше.

В казино она старше всех и многим крупье годится в матери. Между тем большинство юных коллег рассматривают эту работу как временную, самое большее на несколько лет. Эти пьяные старички-транжиры не стоят того, чтобы тратить на них жизнь.

«Дом миссии» стоял рядом с желтым зданием школы. Дорога заняла меньше пяти минут, как и говорила девушка из киоска.

Менеджер долго уверяла Кики, как той повезло. Бронь сняли буквально только что — и вот один из пяти номеров оказался свободен. Кики взяла ключ и поднялась на второй этаж. Интерьер в старинном стиле, кружевные гардины — комната выглядела вполне уютной. Кики распаковала те немногие вещи, которые взяла с собой, и прилегла на кровать, пытаясь собраться с мыслями. Снова и снова прокручивала в голове предстоящий разговор. Она решилась на этот шаг, но все равно не чувствовала в себе уверенности.

Когда пришло время идти, отыскала менеджера, чтобы спросить у нее дорогу. Но та толком ничего не знала, потому что сама недавно переехала на Сандхамн. Кики это не слишком испугало, она почти не сомневалась, что разберется сама. Остров не настолько велик, чтобы можно было заблудиться.

В действительности все оказалось несколько сложнее, чем она рассчитывала. Но в конце концов девочка возле пекарни объяснила, куда нужно идти. Было уже три часа.

Кики постучалась в дверь. Открыли далеко не сразу, после того, как она уже собралась уходить. Кики представилась, и ее впустили. Ее визит стал полной неожиданностью. И она, конечно, не была здесь желанной гостьей.

После того как Кики объяснила, зачем явилась, в комнате стало тихо. Холодные серые глаза, смотревшие на Кики, не выдавали никакой определенной реакции. Только молчание, в которое погрузилась комната, словно накрытая чугунной крышкой. И которое становилось все более неприятным и удушающим.

Кики сглотнула пару раз и облизнула губы. На какое-то мгновенье ей подумалось, не слишком ли она далеко зашла. В незнакомой обстановке ей стало не по себе. Интерьер был совсем не в ее вкусе, Кики как будто оказалась в параллельном мире.

В этот момент она произнесла главную фразу:

— Кристер мертв, я хочу свою долю.

Кики смотрела перед собой, стараясь не выдавать нервозности. Сжала в кулак руку, так что ногти впились в кожу. Моргнула от боли, но виду не подала.

— Нам совсем не обязательно быть врагами, — ответил холодный голос. — Позвольте чем-нибудь вас угостить, и мы продолжим эту тему.

Кики Берггрен замерла на месте. Судя по звуку, доносившемуся с кухни, там открывали шкаф. Потом зазвенел фарфор.

Она обвела взглядом комнату, примыкавшую к просторной столовой с огромным обеденным столом в центре. Вокруг стола она насчитала двенадцать стульев, вдоль стен стояло еще четыре. Вид на море открывался фантастический. Казалось, стоит только протянуть руку, и она коснется воды.

Очнувшись, Кики снова встретила взгляд настороженных серых глаз.

— Хотите чаю?

Кики увидела перед собой наполненную до краев чашку.

— Вы хорошо подумали? — спокойно спросил голос. — Советую вам подумать еще, пока не поздно.