Моя прекрасная ошибка

Ви Киланд, 2017

Он заметил, что я смотрю в его сторону, и принял это за флирт. Но я заявила, что он придурок, потому что, будучи женатым, переспал с моей подругой. Он заслужил эту тираду! Посмотрите только, какая насмешливая улыбка озарила его красивое лицо. Увы, оказалось, я приняла его за другого парня. Ой. Моя ошибка. Хорошо, что мы никогда не встретимся. Так я думала до следующего утра, а затем вошла в класс, и… Здравствуйте, профессор Уэст, я ваша новая ассистентка. Буду работать под вами, образно говоря. И все бы ничего, но этот профессор Уэст так дьявольски хорош!

Глава 5. Рэйчел

Курс назывался «Музыкально-слуховая деятельность».

Все ясно. Лекция была посвящена восприятию музыки. Я снова сидела на заднем ряду, и все мое внимание было поглощено профессором Уэстом, который рассказывал студентам о том, как различные люди — философы, композиторы, светила медицины и даже простые подростки представляют себе процесс восприятия музыкальных произведений. Я вспомнила, что уже проходила подобный курс в первый год бакалавриата, когда мне еще не исполнилось и двадцати одного года. Тогда эти заумные теории не произвели на меня особого впечатления. Наверное, я с тех пор повзрослела и теперь, в двадцать пять, могла по достоинству оценить все эти рассуждения. По крайней мере, в исполнении данного конкретного профессора, которого я слушала, затаив дыхание.

В то время как я замерла, вся обратившись в слух, богемного вида парень в вязаной шапочке, сидевший по соседству, увлеченно рисовал голых женщин. Он всю страницу заполнил набросками обнаженных женских тел, не прорисовывая лиц, и рисунки эти, несмотря на всю их пошлость, были по-своему впечатляющими, хотя и весьма схематичными. Он пожал плечами, когда заметил, что я на них смотрю, улыбнулся и прошептал:

— А чем еще заняться, пока этот напыщенный придурок несет свою белиберду?

Кейн не относился к числу преподавателей, которые прилипают к своему месту за столом или к кафедре, читая лекции. Он бродил по аудитории и всячески взаимодействовал со студентами.

— Восприятие музыки можно разделить на следующие категории: информативное, осознанное, критическое, социокультурное, перцептивное, различительное. Способ и время подачи звука могут влиять на то, что мы в результате слышим. А теперь скажите мне, где вы слушаете музыку, что является ее источником и какого исполнителя вы в последний раз слушали?

Тут же поднялся лес рук. Девушка, сидевшая в первом ряду, ответила:

— В поезде, через айфон. А слушала я песни Адель.

Затем подал голос еще один студент:

— Я работаю в спортивном комплексе «Мэдисон-сквер-гарден» и поэтому постоянно слушаю живую музыку. В последний раз это была джазовая импровизация в исполнении Maroon 5.

В лекционном зале ряды были разделены двумя лестницами на три отсека. Я сидела в верхнем ряду средней части, совсем близко от левой лестницы. Кейн постепенно поднимался наверх, останавливаясь через каждые пару ступенек, чтобы выслушать ответы студентов.

Парень с длинной бородой, сидящий на несколько рядов ниже меня, заявил:

— А я работаю в службе доставки и слушаю музыку в грузовичке через плеер. Прошлой ночью это был старый альбом группы Slayer.

Девушка в другом конце зала сказала:

— Я слушаю музыку на работе. В приемной врача, где я работаю администратором, постоянно звучит одна и та же инструментальная музыка.

— Похоже, большинство слушают музыку на работе или в транспорте. Кто-нибудь слушает ее в других ситуациях? — Кейн поднялся еще на несколько ступенек и остановился почти у того ряда, где сидела я. Это давало мне прекрасную возможность смотреть на него, не вызывая у других подозрений в излишнем интересе. Кейн беседовал со студентом, сидевшим неподалеку от меня, а я пожирала профессора глазами.

Сегодня на нем был наглухо застегнутый темный пиджак и белая рубашка с мелким рисунком, без галстука. Я, конечно, мало что смыслю в моде, но всегда могу отличить дорогую одежду, и мне было совершенно ясно, что Кейн выкладывал за свои шикарные рубашки больше, чем я за большинство своих нарядов. Весь его элегантный облик говорил о финансовом благополучии, хотя дорогой пиджак с рубашкой и дополняли джинсы и простые черные кроссовки. Кожа его была покрыта легким естественным загаром, и я решила, что он, скорее всего, имеет европейские корни — греческие или итальянские. Это сложно было определить, но, в любом случае, передо мной стоял великолепный образчик мужской красоты, с точеным лицом и рельефным телом. У него был идеально прямой нос, и, надо признаться, я никогда не видела столь совершенного классического профиля. Кейн стоял ко мне боком, и я могла любоваться его густыми черными ресницами, обрамлявшими лучистые, шоколадного цвета глаза. Да за такие ресницы любая женщина отдала бы целое состояние. На четко очерченном подбородке проступала небольшая щетина, словно его слегка присыпали черным перцем, и я невольно представила, как жесткие волоски при прикосновении покалывают мою кожу. Я сидела, глубоко погрузившись в сладкие мечты, и вдруг почувствовала на себе его пристальный взгляд. Он смотрел на меня, прищурив глаза, в которых я заметила веселые искорки, хотя он не улыбался.

Профессор поднялся еще на одну ступеньку, и я изо всех сил постаралась сделать безразличное лицо, как будто только что мысленно не возносила хвалу его предкам и не предавалась запретным мечтам, — и вдруг с изумлением поняла, что прямо перед моими глазами его ширинка. Я попыталась было перевести взгляд на какую-нибудь другую часть его тела, но продолжала сидеть как зачарованная. Что это? У него что-то в кармане или?.. Судя по очертаниям, это было нечто впечатляющее.

Кейн повернулся, чтобы обратиться к студентке по другую сторону лестницы, его джинсы еще больше натянулись в том самом месте, и мои предположения подтвердились — только представьте себе, этот роскошный мужчина к тому же был обладателем весьма впечатляющего члена. Я отвернулась, чтобы не глазеть на эту весьма заметную выпуклость, и сидящий по соседству парень в вязаной шапочке, рисовавший обнаженных женщин в блокноте, игриво улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ…. И в этот момент Кейн обратился к нему.

«Художник» в вязаной шапочке был первым, с кем он заговорил, хотя тот не поднимал руку и не вызывался отвечать на вопросы. Может, Кейн заметил его художества и решил привести его в чувство, вернув к теме лекции.

— А как насчет вас? — довольно резко спросил он. — Какую последнюю композицию вы слушали и с помощью каких именно средств воспроизведения?

Парень вызывающе ухмыльнулся.

— Я слушал Фаррела с помощью навороченной аудиосистемы фирмы Bose у себя в спальне, когда занимался сексом.

В аудитории раздались смешки.

— Благодарю вас, мистер…

Кейн протянул ему бланк для заполнения, и тот послушно взял его.

— Людвиг.

Профессор кивнул и, отвернувшись от него, вновь обратился ко всем присутствующим:

— Все описанные случаи являются примерами осознанного восприятия. К следующему занятию я попрошу вас скачать композицию Джейсона Деруло «Трубы». Прослушайте ее, используя любое средство воспроизведения, с помощью которого вы в последний раз слушали музыку, — наушники в поезде, проигрыватель в фургончике или, как в случае мистера Людвига, навороченную аудиосистему Bose, которую он использовал, занимаясь онанизмом.

Аудитория взорвалась хохотом.

— Когда закончите прослушивание, я хочу, чтобы вы ответили на вопросы, изложенные на этом листочке. — Кейн принялся раздавать вопросник студентам на первом ряду, и те передавали его дальше. — Это вовсе не тест, поэтому отвечайте на вопросы со всей искренностью. Советую не читать вопросы до того, как прослушаете композицию хотя бы один раз. В противном случае ваш мозг будет искать ответы на вопросы, и это уже не будет спонтанным восприятием. На следующем занятии мы сравним ваши результаты с результатами, полученными, когда задействован другой тип восприятия.

Через несколько минут пара закончилась, и студенты гурьбой поспешили к выходу. Я дождалась, пока аудитория опустела, и спустилась вниз, чтобы побеседовать с Кейном.

— Поразительно, вы сегодня не опоздали и никаких пятен на одежде я не вижу, — не поднимая головы, произнес он, убирая ноутбук в сумку.

— Знаете, я всегда считала, что впечатление, которое человек производит в четвертую встречу, самое важное. — Я улыбнулась.

Кейн застегнул сумку. Я было подумала, что наш разговор приобрел игривый оттенок, но, очевидно, я ошибалась. Он заговорил строго, и взгляд у него был соответствующий.

— Вы не должны панибратски общаться со студентами.

— Панибратски?

— Называйте это как хотите.

— Ничего не понимаю.

Кейн фыркнул.

— Трахаться. Вы не должны трахаться со студентами. Вам это понятно, Рэйчел?

— Ну, конечно, сейчас понятно, что вы имеете в виду. Однако я не понимаю, почему у вас сложилось впечатление, что у меня какие-то отношения со студентами? Я не имею обыкновения спать с парнями из колледжа.

— А Людвигу об этом известно?

До меня, наконец, дошло, из-за чего был весь сыр-бор.

— Можете не беспокоиться, я вовсе не собираюсь завышать кому-то оценки из-за личных отношений, как ваша предыдущая ассистентка. Обещаю.

Кейн несколько секунд смотрел мне в глаза, видимо, пытаясь понять, насколько я искренна, а потом коротко кивнул.

— Итак, какая же из принцесс?

Я нахмурила брови. А потом поняла, что он, наверное, заметил, как перед занятиями я отвечала на вопросы теста в журнале Style под названием «Какая вы принцесса из мультфильмов Диснея?». Я бросила журнал на сумку с книгами, стоявшую на полу, когда началась лекция.

— Жасмин из мультиков про Аладдина.

— Они попали в точку?

— Хотелось бы так думать. Жасмин отличается логикой и скептицизмом.

— Но вы ведь понимаете, что все эти глупые тесты — полная ерунда?

— Боже, надеюсь. В прошлом месяце я проходила тест в журнале Men’s Health на предмет здоровья яичек, и результат был не очень благоприятным.

Губы Кейна чуть изогнулись.

— Не надо ерничать. Вы готовы закончить нашу работу над программой лекций и занятий?

— У меня остается час перед началом моей смены в баре.

Он поднял сумку со стола.

— С вашей машиной все нормально? Вам удалось забрать ее из мастерской?

— На самом деле… нет.

— А что случилось?

— Когда они сняли шину, то обнаружили, что шаровые шарниры… или подшипники… или как там они называются, не в порядке. Сегодня они их тоже заменят.

— Может, подвезти вас до работы?

— Не стоит, я и автобусом могу добраться. Он довезет меня из кампуса прямо до остановки в паре кварталов от бара «У О’Лири».

— Я просто хотел предложить перекусить вместе, а заодно закончить планирование занятий. У меня вечером заседание кафедры, и хотелось перед этим немного подкрепиться. Вот я и подумал: почему бы не сделать это в вашем баре? В таком случае вам не придется никуда бежать, когда начнется ваша смена.

— Это было бы замечательно. Я вас угощаю. — Я улыбнулась. — Потому что еда нам достанется бесплатно.

* * *

— Похоже, что кто-то все-таки сходил в супермаркет? — Чарли сверлил взглядом Кейна, стоявшего у меня за спиной.

— М-м-м… Нет. Это профессор Кейн из консерватории. Я его ассистентка. Кейн, это Чарли. Хозяин бара «У О’Лири».

Кейн протянул ему руку.

— Приятно с вами познакомиться, Чарли.

Чарли пожал ему руку.

— Надеюсь, за вами не числится никаких правонарушений, профессор?

— Правонарушений?

— Ну да. Не хотелось бы, чтобы моя девочка попадала в неприятности.

Мне ничего не оставалось, как только вмешаться в разговор:

— Чарли, это мой руководитель. Профессор. Не думаю, что следует подвергать его допросу.

Чарли бросил на меня недовольный взгляд.

— Вот и замечательно. Но я буду за вами приглядывать.

Похоже, Кейна нисколько не заботил неприветливый тон Чарли. Скорее наоборот, все это его забавляло.

— Спасибо за заботу.

Отпустив, наконец, руку профессора, Чарли немного расслабился.

— Что будете пить, профессор?

— Любое разливное пиво, которое у вас есть. Я был у вас как-то на днях. Один мой приятель недавно поселился в доме за углом, и он сказал, что у вас тут подают замечательные куриные крылышки. Но в тот вечер, когда мы с ним были у вас, кухня уже не работала, так что попробовать их мне не удалось. Как насчет того, чтобы сегодня наверстать упущенное?

Чарли был весьма консервативен. Чтобы ему понравиться, мужчина должен был отвечать двум требованиям: иметь твердое рукопожатие и восхищаться куриными крылышками, приготовленными по рецепту жены Чарли. И на сей раз его лицо оживилось, преисполненное гордости.

— Эти крылышки приготовлены по секретному рецепту моей Одри. Вам сейчас принесут две порции. Между прочим, если вы в следующий раз придете, когда кухня уже не работает, просто дайте кому-нибудь знать, что вы друг Чарли. Мои сотрудники весьма дружелюбны.

— Я это заметил. А какой приветливой была Рэйчел, когда мы здесь с ней в первый раз встретились! — Кейн посмотрел на меня с лукавым огоньком в глазах. — Надо было к ней обратиться, чтобы она принесла порцию волшебных крылышек. Уверен, она с радостью бы это сделала.

Не подозревающий подвоха в его словах Чарли налил Кейну пиво, а мне — диетическую кока-колу и отправился на кухню, чтобы самолично приготовить крылышки. Приближался вечер, дневные посетители уже разошлись, а вечерние еще не нахлынули, поэтому за барной стойкой сидела лишь пара завсегдатаев бара — в основном отставные полицейские, как и хозяин.

— Ловко это у вас получилось, профессор.

— А то.

Мы с Кейном уселись за столик в углу, где было достаточно места, чтобы разложить наши бумаги и поработать во время ужина. Так как я должна была вести следующее занятие, профессор объяснил мне, что он хотел бы получить от студентов при выполнении заданий, которые дал им сегодня.

— В закрытом шкафу в аудитории имеется двести наушников Bose с шумоподавлением. Объясните им, что восприятие музыки может стать совершенно иным просто при смене средств воспроизведения. Попросите их прослушать композицию, которую я велел им слушать, в обычных местах — в поезде или на работе, — но при этом отсекая весь фоновый шум. А потом пусть снова ответят на вопросы, которые я им раздал сегодня. По крайней мере, половина студентов из группы услышат то, что не заметили в первый раз. Дело в том, что звуки труб в этой композиции синтезированы.

— Неужели?

— Это занятие поможет студентам хорошо усвоить, что средства воспроизведения играют большую роль в восприятии музыки, и вплотную подведет их к последующим темам, посвященным электронной музыке.

— Как интересно. Хорошо. — Я слегка нахмурила лоб. — Итак, вы хотите сказать, что разрешите студентам забрать домой двести наушников фирмы Bose? Когда я проходила эту тему пару лет назад, преподаватель не разрешал нам это делать. К тому же в колледже явно наметился прогресс, раз они потратились на такую дорогую аппаратуру, потому что раньше мы в музыкальных классах довольствовались простенькими дешевыми наушниками.

— Вообще-то эти наушники принадлежат мне, а не колледжу.

Я произвела в уме несложный расчет. Значит, на один класс было потрачено не меньше пяти тысяч долларов.

— А если вы не получите их обратно?

— Это меня никогда не волновало.

Я усмехнулась.

— Потому что студенты вас боятся.

— В отличие от ассистентки-всезнайки, — пробормотал Кейн.

У Чарли руки были заняты подносами с куриными крылышками, поэтому он открыл дверь с кухни, толкнув ее задницей. Я выскользнула из-за стола, чтобы помочь ему.

— Надо было мне свистнуть, как обычно. Не стоило тащить столько подносов, открывая дверь спиной.

— Я просто не хотел мешать твоему свиданию.

— Это не свидание.

Он оглянулся на Кейна и пожал плечами.

— А по мне, так похоже на свидание.

— Вовсе нет, — твердо произнесла я. — Мы занимаемся планированием учебных занятий.

— Называй это как хочешь. — Чарли замолчал и направился к барной стойке.

Я поставила подносы с крылышками на столик и тут заметила, что пивная кружка Кейна уже опустела.

— Не желаете еще пива?

— Только если вы ко мне присоединитесь.

— Я не пью.

Кейн нахмурил брови, но потом на его лице появилось понимающее выражение, и я поняла, что он подумал.

— Я вовсе не алкоголичка, если вы подумали об этом.

— Вот и отлично.

Мне совсем не хотелось распространяться на эту тему, но он явно ждал продолжения.

— Дело в том, что я выросла в среде, где много пили. И в какой-то момент обнаружила, что в моменты, когда жизнь выходит из-под контроля, я начинаю употреблять слишком много спиртного. Не думайте, я не обращалась в реабилитационный центр или что-то в этом роде, я не являюсь членом клуба анонимных алкоголиков с пожизненным членским билетом и вовсе не помешана на трезвом образе жизни и тем не менее стараюсь пить только во время праздников или в каких-то особых случаях.

Я обычно избегаю говорить на эту тему, потому что люди начинают смотреть на меня с жалостью, когда я их посвящаю в эту сторону своей жизни. «Понятно, у нее было тяжелое детство». Но, как ни странно, я не увидела подобной реакции на лице Кейна. Напротив, оно выражало восхищение, и я не представляла, что с этим делать. Все это заставляло меня чувствовать себя неловко.

— Значит, я притащу вам еще кружечку, а себе возьму безалкогольное пиво, чтобы составить вам компанию.

Он тепло улыбнулся.

— Звучит неплохо.

Вернувшись за стол, я попыталась перевести разговор на деловые темы.

— Я вот что подумала — когда подойдет время собирать наушники у студентов, я, пожалуй, не прикоснусь к тем, которые взял мистер Людвиг. Их сначала надо хорошенько продезинфицировать.

Я смотрела на мокрые от пива губы Кейна, когда он произнес:

— А знаете, ведь он рисовал сегодня вас.

— Меня? Неправда, он рисовал голых женщин с роскошными формами.

Он глотнул пиво.

— И что?

— А то, что он рисовал уж точно не меня.

Кейн прищурил глаза, и у меня возникло ощущение, что он раздумывает, говорить или нет то, что было у него на уме. В конце концов он решился.

— У вас две родинки на левой стороне шеи.

Я невольно прикоснулась к шее. Он был абсолютно прав, но обычно их закрывали волосы.

— Это вы к чему?

— У вас привычка отбрасывать волосы на одну сторону, а именно — на правую. Я заметил это еще вчера, когда вы сидели в моей машине.

— И что?

Кейн посмотрел мне в глаза.

— Те откровенные картинки, которые нарисовал ваш сосед. У них не было голов, но шея была прорисована хорошо.

— Да, я обратила внимание. Конечно, это неподобающее занятие на лекциях. Но этот парень действительно неплохой художник.

— Да, он уделяет большое внимание деталям. У всех его обнаженных женских фигур была одна общая деталь.

Я вытаращила глаза.

— Не может быть.

Кейн кивнул.

— Две родинки на левой стороне шеи. Он определенно рисовал вас.

— Но он никогда не видел меня обнаженной.

— У него хорошее воображение. — Глаза Кейна опустились к вырезу моей блузки. Когда он снова посмотрел мне в лицо, взгляд его был полон лукавства. — Я бы даже сказал, превосходное.

От его взгляда у меня возник странный трепет в животе, который начал спускаться вниз.

О боже, только не это.

Я попыталась сбросить наваждение, отшутившись:

— Вот поэтому я и не встречаюсь со студентами. И, разумеется, не собираюсь принимать наушники из рук этого молокососа в вязаной шапочке, не говоря уже о том, чтобы сидеть рядом с ним на лекции.

— Вот и правильно, — с улыбкой произнес Кейн. — Вам лучше общаться со взрослыми мужчинами.

Он, разумеется, прав. Вот только я начала думать, что соблюдение этого правила для меня означало общение лишь с одним конкретным мужчиной.