Цугцванг

Вета Горч, 2023

Я неплохо играю в игры. На деньги, на жизни. На интерес – неинтересно. Всегда должен быть резон. Не раз уже ставил мат. На черно-белой доске жизни я ферзь. Другие фигуры меня, увы, не интересуют. Когда ты один, то тебе не приходится врать на каждом шагу, как это делают другие. Ложь, как наркотик, который тебя не отпускает, а создает мнимую реальность, считаемую раем. Однако я предпочитаю другую зависимость – одиночество, ром, шахматы и пистолет. Идеальный набор киллера, который еще надеется открыть свою правду.

— И ты не был нисколько тронут, глядя на нее в эту минуту, когда душа сияла на лице ее?..

— Нет.

Я лгал; но мне хотелось его побесить.

М.Ю. Лермонтов

Глава 1. Темная лошадка.

10 февраля, вторник

Я опять убил человека.

Пишу далеко за полночь, глаза слипаются. Тут, в машине, просто невозможно нормально спать. Шея затекает, ноги ломит. И сиденья не разложишь — заказ сзади лежит, ждет своего часа. В общем, немного приустал я. Мечтаю о кружке горячего чая с лимоном и о кровати с чистым постельным бельем, пахнущим цветочным кондиционером. А перед этим в душ! Но успокаиваю себя каждый раз, что еще немного и вернусь домой, в тепло и уют. Еще хочу есть. Эти крекеры, магазинные сэндвичи уже поперек горла вместе с газировкой. Столько сахара во мне не было давно, организм явно в шоке. Все, скоро домой.

На самом деле эмоционально вымотан. Серьезно. За этот год уже второй заказ. Так-то я не против, ибо заплатили двести пятьдесят тысяч рублей, теперь могу рассчитывать на переезд, который планировался еще месяца два назад. Что ж, желаемое в свое время реализуется. Это приятно.

Так вот, я только успел закрыть семестр, как звонят по работе. Новый заказ. На этот раз мне несказанно повезло — дело связано с любовным треугольником, куда включен мой заказчик, его (не буду скрывать) очаровательная жена и ее любовник, который является бухгалтером в фирме моего заказчика. Ну прям сцена из тупой мелодрамы, что крутят по телику для домохозяек. Хотя, по-моему, даже домохозяйки уже не смотрят эту ерунду, они переключились на более эрудированные телепередачи. Но это не факт.

Не люблю я все эти семейные разборки. Жена — муж, муж — жена, любовники. Фу! Странно, что заказчик заказал только бухгалтера, я бы на его месте пристрелил обоих. При том сам. Без помощи киллера. А что? Сэкономил бы тем самым двести пятьдесят тысяч. Эти деньги на самом деле даже не стоят того бухгалтера. Серьезно! Две минуты работы. Оглушил его у подъезда, потратил на него пузырек стрихнина (пришлось на этот раз вводить подкожно), теперь выжидаю, пока яд дойдет до мозга. Собственно, это я и называю — легкие деньги. За такого простачка две с половиной сотки… очень даже ничего.

Но, повторюсь, выматывает и такая работка, когда не успел отойти от экзаменов. Еще и эта вечеринка, будь она неладна. Но! Мне кажется, что я уже пришел в себя и те непонятные «чувства» к Тасе меня больше не мучают. Дышу спокойно и легко, никаких сопливых мыслей. Все-таки, чтобы я тут не говорил, а работа мне пошла на пользу.

12 февраля, четверг

После работы тогда приехал поздно, несмотря на то, что сил едва хватило, чтобы просто заползти в коридор; я взял себя в руки и пошел в ванну. Хотя и на коврике я бы лег спать. Нет. Нужно обязательно нормализовать свое состояние. Закинул все вещи в стирку, простирал их на два раза, сам залез в горячую ванну. Расслабиться, привести мысли в порядок и отдохнуть — это второе, а самое главное, это избавиться от ужасного ощущения смерти.

После каждого заказа ты чувствуешь себя настолько мерзко, насколько человек может себя раздражать, ненавидеть и презирать одновременно. И то, мне кажется, что в нашем языке (каким бы он богатым не был) нет таких слов, которые описывали мое состояние после работы. Ощущение причастности к смерти тебя обволакивает липкой паутиной, тебе мерещится тошнотворный запах гнили, крови и медикаментов. Гремучая смесь, от которой избавляешься несколько дней. Хорошее средство — это горячая ванна, ром, сон. Все по очереди, не исключая друг друга.

И да. Пополнил Список.

14 февраля, суббота

Я переехал. Да, это случилось.

Не думал, что подобное событие заставит меня так долго ждать и переживать, выжидать какого-то удачного момента, как будто такой вообще существует.

Перебрался поближе к центру, новый дом, очень уютная трехкомнатная квартира, с чудесным видом из окна. Особенно ночью. Прекрасный вид на город открывается из спальни и зала, увы, окна кабинета выходят на другую сторону, где я могу наблюдать за своими соседями, что тоже неплохо, но не входит в круг моих интересов. Да, на этот раз у меня есть кабинет. Это идеальное место для всего моего рабочего инвентаря и учебных бумаг. Все книги наконец‐то перекочевали на полки, где могут вдохнуть свежего воздуха; все тетради, конспекты и учебники обрели свое место — ящики шкафа, что стоит напротив двери, рядом с диваном. Сейф тоже переехал в кабинет, встал за рабочим столом, туда я уже определил все оружие, в планах осталось только его начистить и разобраться с патронами, ибо есть какое-то странное предчувствие. Все медикаменты и яды я также прибрал — три нижние полки шкафа, дверца которого закрывается на ключ. Чудесная идея. Документы, связанные с заказчиками и целями, флэшки, аудио и видеозаписи компромата сложил аккуратно в ящики стола, так будет сподручнее работать с информацией. Ну и самое ценное и важное — Список и дневники. Их тоже достал из коробок и разложил в хронологическом порядке во второй шкаф над сейфом. По мне, я идеально устроился в кабинете, и все вещи имеют свое законное место. Хотелось бы в этой чудесной квартирке остаться подольше, уж очень она мне нравится.

Спальня также пришлась по душе. Мой любимый минималистический стиль, который я люблю в комнатах, где положено отдыхать — большая кровать, невысокий комод для вещей (большой шкаф еще есть в коридоре), прикроватная тумба.

На самом деле, планировал иначе переезд: думал, что закажу газель, все оплачу, а мне в лучшем виде спустят, перевезут, поднимут. Тем более вещей у меня чересчур много, успел даже кое-какой мебелью обзавестись. Вечером позвонил Егор, спросил про мои дела, я рассказал о переезде, и он вызвался помочь. Подумать не мог, что друг захочет поучаствовать.

Хотя мне кажется, я просто его недооцениваю. Или наоборот — себя. Ведь дружеские отношения завязаны на взаимопомощи, однако я иногда думаю, мол, кто я такой, чтобы ради меня бросали все свои дела и бежали, сломя голову, на подмогу. Но ведь так и должно происходить. Нет. Не так. Да-да, никто никому ничего не должен. Так обычно происходит у обычных, среднестатических людей. Друзей.

Конечно, я не буду скрывать, что предложение Егора меня приятно удивило. Я был безумно рад, что не проведу вечер в одиночестве, таская мебель туда-сюда, обливаясь потом. В компании веселее все, тем более какой-то переезд. Ну действительно. Критическое восприятие переезда сменяется моментально чем-то приятным и уютным, когда знаешь, что тебе на помощь идут друзья. Они развеют твое состояние, создадут настроение, хоть и не готовились заранее к таким глобальным переменам. Все происходит само собой, что тоже невероятно круто. Ты вроде просто посидел с человеком, послушал его историю, что произошла с ним дня три назад, выпил чай, посмеялся над шуткой и — вуаля! — твой собеседник сияет, искренне улыбается, благодарит тебя за приятный вечер. Ты киваешь, в знак вежливости тоже его благодаришь, соглашаешься, что и у тебя поднялось настроение, ушли негативные мысли. А потом, когда уже едешь домой, думаешь: «А что собственно такого произошло? Ведь человек заметно поменялся, а ты для этого сильно не напрягался. Просто попил чай и поговорил. А он счастлив». Это и есть чудесное свойство дружбы.

Егор приехал к обеду.

— Собрался? — спросил он. — Газель вызвал? Много перевозить?

Да, я всю ночь потратил на сбор вещей, не спал. Еще и усталость после прошлой работы не сошла полностью. Мешки под глазами, какой-то бледно-серый цвет лица меня до сих пор смущают. Вроде окружающие не обращают на это внимание, а мне боязно смотреться в отражение.

— Смотри, здесь чемоданы, коробки с книгами и остальными вещами, тут плазма и посудомоечная машина. Это сейф. Надеюсь, парни из бригады перевозки нам с ним помогут, его нужно будет аккуратно вынести.

Мы вместе дождались газель, что перевезла все на новую квартиру. Теперь я живу на восемнадцатом этаже.

Спасибо Егору! Помимо физической помощи (из квартиры в лифт — из лифта в машину — из машины в лифт — из лифта в квартиру), он разобрал со мной коробки, установил технику и скромно отметил новоселье. За последние дни я изрядно вымотался и конечно больше морально. Была бы сейчас осень, списал бы свое состояние на осеннюю депрессию, на перемену погоды, на вечные дожди. Никакой романтики в этом времени года не вижу. В принципе, как и в весне. Это лишь серое, грязное продолжение зимы, что потом резко сменится первомайскими демонстрациями, чередой салютов и ленточками выпускников. Короче, я посчитал, что проведение время с Егором, пиццей и боксом по телевизору пойдет мне на пользу.

— Какие планы на оставшиеся выходные? — друг откусил кусок пиццы и продолжил: — Не хочешь развеяться?

— Есть предложения?

— Вроде ребята хотели затусить в ближайшие дни. Шашлык, кальян, музыка, алкоголь. Ты как? — будто невзначай сказал Егор, внимательно следя за действом на ринге.

Я не люблю бокс. Терплю только из-за того, что от него без ума Егор, он может целыми сутками сидеть, уставившись в экран, наблюдая, как один в синих труселях, избивает того, что в красных. Сломанное ухо, рассеченная бровь, капа, что с дичайшей агрессией выплюнули на ринг, забрызганный потом.

Поэтому, из-за разницы компетенции в данном вопросе, я мог заметить некую перемену в лице Егора. Он действительно был заинтересован происходящим здесь и сейчас на «Спорт.TV», но какая-то его часть пребывала тут, со мной, в реальности. Мне даже показалось, что у него шевельнулись уши, приготовились к моему ответу, чтобы не пропустить ни одного звука. Ни одного важного звука. Что несомненно должно было касаться моего ответа на его предложение поехать куда-то на шашлыки. О, я знаю, к чему он ведет. Нет. Нет-нет-нет.

— А вообще хата потрясная, — заметил Егор, когда мой ответ так и не нашел подходящего звукового кода. Он даже уменьшил громкость на телевизоре, что, конечно, было связано с рекламой, а не с заинтересованностью диалога, но все-таки это был некий знак, что мое молчание мне уже не поможет. Нужно что-то говорить.

Да-да, тут последовал его многозначительный, ехидный взгляд. Из серии «ты знаешь, о чем я, так что давай, не томи». А чего томить?

— Я не хочу.

— Эй, почему? Что тебя опять смущает? Ты вечно отказываешься куда-то выбраться, посидеть, пообщаться, вечно строишь дебильные отмазки. Может уже пора с этим кончать?!

— Неправда…

— Что не так? Да, ты отпраздновал недавно вместе с нами конец сессии, не спорю, но на этом все. Это второй раз за два года обучения, когда ты провел время с нами. С группой. А мы ведь не чужие люди.

— Ну ты же знаешь, Егор, я не любитель всех этих ваших тусовок, сборищ людей, громкой музыки и беспроглядного пьянства.

— Не преувеличивай! Много пьет у нас только Руслан. И все. Все остальные знают свою меру. Можешь не пить. Ты и так не пьешь. Ты же вечно за рулем, — и Егор вполне правдоподобно меня передразнил. Хотя, признаюсь, приятно от его реплики мне не стало. Наоборот. Будто бы больно ущипнули.

Я попытался найти себе срочное дело, например, отнести пустую коробку из-под пиццы на кухню, поставить там чайник, в общем, занять себя чем угодно, только не спором с Егором. А поспорить хотелось.

— Нет, ты мне просто скажи, что опять тебе мешает составить нам компанию. Составить компанию мне. — Егор увязался за мной. Попутно заглянул в холодильник, разочарованно хлопнул им, так как не нашел там ничего съестного. Удивительно! Облокотился на стену, перегородив дверной проем. — Там будет Тася. Еще Маша.

— Причем тут Маша?

— Ну так это же была ее затея…

Егор рассказывал про всю идею намечающейся вечеринки. Я не слушал. Ведь он сказал — Тася. Ну как я туда пойду, если там будет она? А ведь я почти согласился, прокрутив в голове все дни, что мне пришлось пережить, не сойдя с ума от работы, и понял, что охота поехать куда-нибудь, выйти, так сказать в люди, пообщаться хоть с кем-то, а не с эхом в квартире. А тут она.

–…да Маша сама будет рада тебя видеть, — и друг не менее ехидно подмигнул.

Это все ерунда.

Сам не знаю, как слухи набрали свою силу и расползлись по университету, но на каждом углу шепчутся, что между мной и Машей что-то намечается. Отношения, не отношения… Людям будто бы больше некого обсудить, как меня и Машу. При том это далеко не первый раз. Вот в чем минус учиться на факультете, где большое преобладание девушек. Большое. Слишком большое.

— Ты проведешь неплохо время с одной из красоток, — не унимался друг, — и параллельно поможешь мне с Тасей. — И снова это идиотское подмигивание.

Меня начало колотить от абсурда нашей незамысловатой беседы.

Почему меня нужно сводить с кем-то, когда в моих глазах не читается этого желания. Не читается же? Я в это свято верю. И ладно бы это делали неизвестные мне девчонки за спиной, так это же делает мой друг прямо в лоб. Смотря мне в глаза. Не стесняясь.

Да и как я ему помогу с Тасей? Что сделаю? Ну нравится она ему уже полгода, если не больше, ну пытается он ей оказывать знаки внимания, все без толку, так а кто в этом виноват?! Она? Я?

Так. Пойдем сначала. Хоть и сложно, но это один из верных путей. Возможно, я что-то упустил.

Егору нравится Тася. Я как друг, давал ему советы, подкидывал идеи, как можно заполучить внимание девушки. Что-то работало, что-то нет. Все индивидуально. Честно и искренне я отдавался просьбам друга, ведь понимал, как ему это важно. По нему видно — девушка ему не безразлична, так что только слепой этого не заметит. И то не факт. Но кто знал тогда, что в какой-то момент невинный разговор с Тасей перевернет мое представление о ней, что я буду думать о ней, не только в период, когда она находится передо мной, а когда я сплю, моюсь, пью чай, читаю книгу, еду на заказ, заполняю Список, сижу в баре, еду домой, засыпаю, смотрю на ее фото?! Кто знал, что со мной произойдет такая штука? А как еще назвать это, если не «штука»? Не влюбленность же…

И что мне сейчас прикажут делать? Помогать другу ухаживать за той девушкой, которая самому нравится? Нравится.

Я впервые в этом признался? Если написал, значит признал это. Смирился? Пока это вопрос.

Так и что делать? Нет. Я не могу поехать. Не могу. Я не имею ни малейшего понятия как себя вести, что говорить и советовать Егору… Да черт возьми! Я не могу даже в теории представить, что смогу сказать ей. Мне неловко от всего.

Нет.

Просто нет.

Пора научиться говорить это простое слово. Всего три буквы. Ничего сложного. Нет. Нет! Н-е-т.

15 февраля, воскресенье

Приятно просыпаться.

Я бы написал, что «приятно просыпаться дома», но пока не могу употреблять это слово в прямом значении. И не совсем уверен, что смогу когда-нибудь это сказать. Я дома. Нет. Как-то инородно звучит. Попахивает ложью. По крайней мере, за последние… года я так и не сумел найти пристанище, что смог бы назвать домом.

Но зато безопасно, спокойно на душе. И это главное. Спокойствие.

Рядом лежала Янта и громко мурлыкала. Так она просит, чтобы ее погладили. Я перевернулся на бок, смотрел в окно, чесал Янте пузико. Она разомлела.

Помню нашу первую встречу. Тогда стукнуло третья января, и я наконец‐то выполз на улицу, ибо есть было нечего, а пельмени доставать из морозилки не хотел. Не настал еще тот голодный день, когда бы решился вскрыть пакет замороженных пельменей, купленных мною еще при заселении на старую квартиру.

Я отмечал этот новый год в одиночестве. Отказался от предложения Маши присоединиться к ее компании, посидел сам с собой, закусил оливье, выпил несколько бокалов рома и завалился спать, еле дожив до курантов. На тот момент я жил без работы практически полгода и грешным делом задумывался о глобальном переезде, в какой-нибудь другой город, поближе к столице, там-то наверняка мой спрос должен был возрасти. Но сил не было, чтобы полностью уверовать в это. Какой переезд? Не могло быть и речи. Не сейчас это точно, и тогда, в новогодние дни, я это тоже понимал. Слава богу, что касаемо этого вопроса я трезвость разума не потерял.

Третьего числа я заглянул в пустой холодильник. Там конечно было скисшее молоко, четырехдневный — а то и пятидневный — салат с кальмарами, который не пошел мне даже в новогоднюю ночь, и какая-то еще несъедобная субстанция. Я вышел на улицу поздно вечером, восхитился погодой, купил себе пропитания на ближайшие дни, которые планировал провести в лежачем состоянии, смотря новогодние фильмы, надеясь, что тем самым я хоть как-то подниму себе настроение. По пути домой встретил соседку со своего этажа, с которой чаще всего встречался утром на парковке — мы вместе выезжали в город по будням, — она рассказала мне про кошку, что поселилась у нас в подъезде. Оказалось, по теории соседки, что ночью первого января, когда все бухие жители дома гуляли, бегали во двор запускать салют и ходили друг к другу в гости, из какой-то квартиры сбежала кошка и уже третий день живет этажом выше на лестничной клетке. Соседка призналась, что подкармливает кошку и даже постелила ей пеленку. Жалко животинку, а взять ее домой к себе не может, так как у нее самой живут два взрослых кота и собака, боится, что новую гостью не примут. Собственно, в этот же вечер мне и показали Янту.

Я поднялся вместе с соседкой, чтобы сфотографировать кошку, планировал разместить объявления в Интернете, распечатать и развесить их по ближайшим домам, ибо мое чутье подсказывало, что кошка забралась к нам погреться, а сама из какого-то другого дома. Почему же тогда жильцы этого подъезда еще не прошли все лестничные клетки, не опросили соседей и не забрали любимицу домой?

Зайдя в квартиру, я все думал о кошке. Она была очень ухоженная, спокойная, ласковая. Разрешила себя погладить, и глухо урчала, когда я чесал ее спинку. Узнал, что это британская короткошерстная порода кошек, и явный признак породистости животного — ярко оранжевые глаза, похожие на два янтаря. Это было точное описание.

Не помню, какие именно мысли привели меня к этому решению, но я забрал ее себе.

Зашел в тот же вечер к соседке и предупредил, что забираю кошку на время, что если объявится хозяин, то пускай звонит мне. Так и договорились.

Прошел месяц, за Янтой никто не пришел, так мы и стали жить вместе.

А она почти сразу же освоилась, обошла все комнаты, обнюхала каждый сантиметр квартиры, спала в моей кровати. Это мне не совсем нравилось, но ничего не мог с этим поделать. Ее янтаря покорили мое сердце.

Примерно в начале февраля я снял объявления с домов, где они еще весели, удалил все из Интернета. Янту уже никому бы не смог отдать.

Переезд она тоже пережила вполне спокойно, ей пришлась по душе и новая квартиры, и особенно кресло в зале, которое она заняла первым же делом.

Какого было мое удивление, когда через несколько часов после того, как я принял это чудное создание к себе, у меня начали слезиться глаза и появился насморк. Изначально я не принял все это всерьез, пока через два дня не проснулся посреди ночи с заложенным носом и сухостью во рту. За раз осушил литровый кувшин воды, но легче не стало. Тогда-то и задумался о том, что мой организм явно протестует появлению в моей жизни нового живого существа, которого я впустил и не собираюсь изгонять. Я принял животинку, чтобы вся моя серая жизнь, с резкими и яркими кровавыми пятнами стала хоть чуточку приятнее.

Что может быть хуже того, чем осознать, что у тебя на самое любимое в жизни аллергия? Какого жить дальше, приглушая недуг таблетками, создавая мнимую реальность, где ты себя чувствуешь прекрасно, где тебя ничего не беспокоит?

Первое время жил абстрагировано, не веря собственным ощущениям, которые доказывали мне обратное — жить с Янтой я не могу. Это превращается в садизм. Я покорился ее янтарным глазам и ласке, что готов глотать таблетки три раза в день, капать какую-то кисло-горькую жидкость в нос, которая отравляет еще и мою гортань.

И каждый раз, когда я об этом задумываюсь, я понимаю, что именно такая жизнь меня устраивает, что именно это и носит для меня признак чего-то настоящего. Я чувствую себя живым, когда страдаю, чувствую боль и усталость. Мне чужда гармония, мне не известен покой, я не приучен к миру.

Вчера я пропустил поход в бар «Койот». Обычно посещаю его каждую среду и субботу. Там играет живая музыка и именно в эти дни выступает очень интересная группа, мне нравится ее репертуар.

18 февраля, среда

Один из последних дней моих каникул, которые пролетели слишком быстро и незаметно, — как это происходит всегда с выходными, которые сначала так сильно ждешь, — я решил провести достойно. Обычно проходят долгожданные выходные, а осадок остается. И вроде бы ты отдохнул, занялся собой, не думал об учебе, которая какой бы интересной не была, но достаточно угнетает, но и выдохся. Как минимум потому, что и отдых иногда выматывает похлеще какой-нибудь физической работы. Ну и действительно, чего уж себя обманывать, я отдыхал достаточно мало. В конце января закрыл сессию и сразу же после того, как всей группой отметили конец семестра, я сразу же взялся на работу, самую нудную ее часть. Это слежка, изо дня в день по двадцать часов, подгадывание удачного момента, когда я лишу жизни очередного безликого персонажа, и согласование этого с заказчиком, который тоже имеет свое мнение по данному поводу. Хотя если подумать, то какое ему дело, когда я ликвидирую цель, если такова задача. Почему он имеет какое-то право говорить мне что-то о датах и времени суток, не мое ли это дело?! Все же я имею куда больше опыта в данной сфере, чем он, поэтому мой предложенный вариант будет объективно лучше его банального и ни в какие ворота не входящего «хочу». Но я стараюсь об этом не думать и не нагнетать, а просто работать. Все же мне за это платят. Да, возможно меркантильный подход, но по-другому здесь никак. Где могу, я посоветую, ну а если меня не слушают, то я сделаю так, как скажут, но в лучшем виде, последствия пускай разгребают мои заказчики, ибо нужно было слушать профессионала, а не перечить мне. Я делаю всегда все чисто, поэтому свою шкуру сберегу всегда, а насчет чужой еще несколько раз подумаю. Выгодно ли мне кого-то спасать.

Так вот, сегодня один из последних дней моих выходных, когда я могу отвлечься и от работы, и от переезда, что немало сил отнял. Как минимум и обжить квартиру за считанные дни нужно уметь. А еще я не понимаю, в чем смысл делать первый учебный день в пятницу, ну и зачем все это? Чтобы прийти на вводную лекцию к какому-нибудь сонному преподавателю, прозевать вместе с ним полтора часа, попить чай в буфете, потом, если повезет, отсидеть еще такую же скучную лекцию и поехать домой. Отдыхать. Еще два дня. К чему тогда эта прелюдия? Уж либо с понедельника, либо никак.

Приехал я вечером в бар «Койот», занял свой любимый угловой столик у стены, где куда меньше снуют официанты и посетители, что не мешает мне уединиться. Заказал салат и безалкогольный коктейль, хотя признаюсь, выпить хотелось, но я ведь как всегда за рулем. Да и имею некую установку, что если и пить, то лучше дома, как-то вся эта романтика выпивания где-то меня не привлекала никогда. Отчасти еще и потому, что люди часто не знают меры, а потом за них краснеют все. Даже совершенно незнакомые люди. Мне, например, очень стыдно за таких, хотя видел их в первый и, надеюсь, в последний раз. Официант, узнав во мне завсегдатая, посоветовал мне лучшее вино, которого ранее в меню не было. Соблазнился ли я? Нет. Хотя очень уж хотелось.

Я отвлекся на прекрасную солистку, что, обхватив руками микрофон, напевала знакомые мне слова. Музыкальная группа, что здесь выступает, пишет свои песни, которые не менее хороши, чем та попса, что популярна на данный момент. Хотя бывало, что они играли и просто акустическую музыку, создавая приятную атмосферу вечера. Но сейчас по залу плавно растекался мелодичный голос солистки, окутывал прохладным шелком и завораживал. Да, пела она прекрасно.

Когда я слушаю ее, то ненароком думаю о Тасе. Накрывают воспоминания, о том вечере, когда мы с ней разговаривали, и я буквально открыл другую вселенную и провалился в пропасть. Как Алиса в Стране Чудес. Только я шел медленно и степенно, и даже не за каким-нибудь белым кроликом, нет, просто шел. Увидел нору и, думая, что там ничего нет, ступил… а там сказочный мир, который не подвластен моим описаниям. Насколько же человек многогранен, загадочен и нереален одновременно. И каким же фантастическим образом влияет на нас ночь, как она пробуждает в нас истинное «Я», которое прорывается наружу, не стесняясь. Почему все-таки мы такие открытые и честные по ночам?

Я думаю, что все же влияние оказывает запах ночи. Да, банальные фразочки из лексикона какой-нибудь девочки-подростка, но ведь это правда. Холодный запах ночи невозможно спутать ни с чем другим. Это что-то особенное и уникальное. И как волшебно они на нас влияют. Мы начинаем говорить так, как не говорили никогда. С той тонкой и нежной интонацией, которую не знали ранее в себе. И даже не стыдно после. Ты не думаешь о том: «Зачем я это сказал», «черт возьми, да кто ж меня тянул за язык», нет такого, нет. Мы почему-то сразу уверены, что под покровом ночи мы рассказали человеку именно то, что нужно, и он обязательно об этом будет думать потом, наедине с собой, и ваш диалог останется лишь вашей тайной. Никто другой и не догадается о вашем невинном и волшебном тет-а-тет. Не знаю…

Не знаю, как это все работает, но работает весьма исправно.

Группа закончила свое выступление, когда я еще сидел, потягивал третий коктейль и предавался неадекватным воспоминаниям. Ну ведь это неправильно жить в прошлом и раз за разом прокручивать то, что было больше двух недель назад. Тася уже наверняка не помнит того, что говорила тогда со мной на балконе, она выкинула эту нелепость из своей головы и живет спокойно, не напрягаясь по пустякам. Ведь действительно, что такого? А ничего. Просто поговорили, я послушал ее, она меня, да, она приобняла меня, я тоже. Мы так простояли. Я восхитился нашим диалогом, который был слегка интимным, чем могли позволить приличия. Хотя… Ничего не было, а я сейчас сижу на диванчике, меня развезло от визуализации прошедшего, я будто бы чувствую ее прикосновения сейчас на своей спине и руке, ее голос и теплый-теплый взгляд. Разве такое бывает? Не знаю. Но я ощутил. На улице прохладно. Ночь. Мы стоим, говорим, по телу бегают мурашки, каждые полминуты я содрогаюсь от январского мороза, но как только она поднимает на меня свои глаза, так сразу же в груди вспыхивает пожар, что охота скинуть куртку и упасть в сугроб, чтобы хоть на чуть-чуть охладить свое тело.

Уже было около полуночи, когда я покинул бар. Прошел на стоянку. Мою «хонду» умело подперли, что я и при всем желании не смог бы выехать. И ни кто-то там, кому бы я мог дать по колесам, хлопнуть по багажнику и так далее, а кто-то на «Астон Мартин вантаж». Темно-синий матовый британец, под капотом у которого все шестьсот лошадиных сил. Я решил прогреть свою «хонду», в надежде, что богатенький сынок в скором времени придет и освободит мне проезд. Пришлось около двадцати минут гулять вокруг стоянки, ожидать чуда, ибо не было ни записки, ни номера, ничего, что могло бы мне помочь связаться с хозяином того спортивного автомобиля. Да, одним из вопросов, что мучил меня, это кто у нас в городе может разъезжать на таких тачках, ведь не все дороги приспособлены… нет, такая тачка не приспособлена ко всем дорогам. В общем-то мое терпение тоже не приспособлено к такому длительному времяисчислению, поэтому я набрался сил и решил вернуться к машинам, чтобы пнуть хорошенько этот синий автомобиль. Уже выбирая колесо, которое можно было бы попинать, я услышал у черного входа «Койота» чьи-то голоса. Мгновенно пролетела надежда, что те люди могут знать, чья тачка подперла мою бедную «хонду», ведь таких клиентов обычно знают в лицо и им не обязательно быть постоянным клиентом, стоит один раз припарковаться и тебя запомнили все в радиусе четырех кварталов.

Нет, я не побоялся пинать этот чертов автомобиль, из соображений, что выйдет владелец и настучит мне по макушке, нет. Я с этим бы тоже легко справился — достал бы «глок» и вышиб мозги этого человека на лобовое стекло его любимой машины. Однако связываться я все равно не хочу. Коммуницировать с людьми — далеко не мое хобби.

Я еще оглянулся на всякий случай — никого. Пошел в сторону черного входа, где раздавались голоса и все громче и агрессивнее. Вмешиваться в разборки я тоже не собирался, ибо и пьяные наскоки, обвинения и махания кулаками меня выводят из себя. Тут тоже просыпается желание уладить проблему двумя выстрелами. Но и на стоянке не хотел сидеть всю ночь, поэтому что-то сделать было необходимо. Пошел. И чем ближе подходил, тем четче различал грубоватый мужской голос, который срывался на нецензурную брань, и тихий женский писк, который в свою очередь намеревался вразумить первого, что весьма было смелым решением, на мой взгляд, стоя у задней стены здания, ночью, под светом одного тусклого фонаря, который периодически мигал как в тупых фильмах ужасов.

Подойдя к ним на достаточно близкое расстояние, я заметил хорошо одетого парня примерно моего роста, который зажал девушку к стене и что-то неразборчиво кричал. Из его быстрой и сбивчивой речь я вычленял лишь ругательства, когда он отходил от стены на несколько шагов, прохаживался быстро, возвращался, ударял стену, кричал в лицо девушки, снова отходил топтаться чуть подальше, снова возвращался и орал, что та жалась и пыталась спрятаться от него за собственной ладонью. Он вернулся, замахнулся на нее, снова выругался.

— Молодые люди.

— Ты кто такой? — мгновенно отозвался парень, развернувшись ко мне и будто бы потеряв интерес к запуганной девушке. — Тебе чего здесь нужно?

Я приблизился еще на пару метров и смог разглядеть его получше при свете переставшего мигать фонаря. Честно, весьма привлекательная наружность, несмотря на дикий взгляд. На нем был костюм от Хайдера Акерманна, сидящей по фигуре и подчеркивающий каждое его достоинство, даже если оно принадлежала не ему. Брюки с лампасами, рубашка, пиджак, начищенные до блеска ботинки.

— Можете машину убрать, она мешает проезду.

— Без проблем. Через пару минут.

— Если без проблем, то сейчас же переставьте машину.

— Я занят.

Он даже не повернулся ко мне, когда бросал последние слова, он просто вернулся к девушке, что, по мне, еще чуть-чуть и потеряет сознание. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, всячески подавляя желание пристрелить ублюдка в этом тихом месте.

— Отойдите от девушки и займитесь делом.

— Что ты сказал? — переспросил он, намереваясь орать мне в лицо и замахиваться кулаками.

— Машину уберите.

— Я закончу разговор и уберу. Стой и жди.

Что за панибратство? Я к нему на «вы» со всем уважением, которое можно наскрести, а он кидает фразу куда-то за спину, не смотря мне в глаза, и не стесняясь возвращается к запуганной девушке.

Я снова выдохнул, потряс правую руку, пытаясь избавиться от рефлекторного заведения ее за спину, где обычно был пистолет, и пошел к парню с лампасами, чтобы преподать ему урок. Но не успел.

Только я приблизился к ним в плотную, положить руку на плечо, чтобы развернуть его к себе, разглядеть смазливую морду и вогнать нос внутрь черепа, как слышу мерзкое: «Потом договорим». Он смахивает брезгливым жестом мою кисть с его плеча с комментариями: «Руки убери свои», — и вальяжно шагает в сторону «Астон Мартин вантаж».

Меня передергивает от его поведения и едкого одеколона.

— Все в порядке? — осведомился у девушки, что тоже смотрела в след уезжавшей машины.

— Да. Все хорошо. Спасибо.

Я узнал этот голос. Это та солистка, что пела для меня весь вечер. Ну… не только для меня.

— Вы уверены? — я разглядел ее рассеченную губу. — Может быть вас подвезти, все‐таки ночь уже…

— Не нужно. Не беспокойтесь.

Она закончила фразу и шмыгнула в дверь бара, что служила черным ходом.

Надеюсь, она не меня так испугалась. Я и не думал пугать, просто хотел помочь. Ибо ее кавалер поступил весьма гнусно. Мне действительно интересно, что может повелевать мужчиной, который поднимает руку на женщину, пытаясь что-то доказать. Правоту… неправоту… Неважно. Ведь это ничем не поможет. Когда страх помогал отношениям? Да и вообще, что демонстрирует мужчина в данный момент? Свою суперсилу, которая сможет одним хлопком прибить хрупкую женщину к полу, или свою деградацию, раз ты считаешь, что только силой решаются все вопросы. Отвратительная картина, конечно, стояла у меня перед глазами. Да и я не мог ничего толком сделать. Что я сделал? Ничего. Я просто спугнул этого мажора сейчас, но возможно завтра он снова придет к ней добиваться своего, доказывать что-то демонстрировать свою физическую силу и силу голоса. К чему это? Да и она весьма туманно отреагировала на мое вмешательство. Еще бы я остался виноватым, если бы дело дошло до драки. Мне все равно, кончено, но не хочу, чтобы меня ненавидели в тот момент, когда я всячески хочу помочь.