Тёмные звёзды

Вероника Черниенко, 2019

Сумеречный двойной мир разделен между двумя населяющими его расами: темными альвами, живущими на поверхности Свартальвхейма, и двергами, заселяющих его подземье. Армаэля – наследника трона темных альвов ждала тяжелая доля. Пойти войной на светлых альвов и вернуть темную материю, являвшуюся источником питания их звездных кораблей, но для начала ему предстояло разобраться с заговором против него и собрать войско чудовищ. Армаэль преодолел границу между мирами и проник в Альвхейм, там по воле судьбы он спас жизнь светлой альвийке Айне – дочери царя Альвхейма. Как теперь сложится ход войны? Окажутся ли чувства сильнее смерти?

Глава 4.

Странник

Куда идёшь ты путник в тёмный час?

Ты разве не боишься зла и вора?

Быть может, ты скрываешь что-нибудь от нас?

Признайся путник, какова твоя дорога.

Ты выбрал светлый путь?

Иль тот, что всех путей короче?

Не разглядеть тебя нам путник под покровом ночи.

Армаэль шел на восток от столицы Свартальвхейма, где лежит пустыня Аннвид, прозванная мертвой. Всё складывалось, как он хотел, а то, что дверги ещё не дали ему официальный ответ, его уже не интересовало. По логике вещей их внутренняя жадность, которую он слегка взбудоражил, заставит их выполнить условия договора. Он шел уверенно, ступая по каменистой, негостеприимной и очень холодной земле начинавшейся пустыни. Он искал магов давно покинувших Свартальвхейм.

«За нежелание подчиняться новому правительству их хотели казнить, но они сбежали, применив свою сильнейшую магию, их было двое учитель и его ученик, когда-то Дэй служил хранительнице и после него Свартальвхейм не видывал более искусного мага.

Его ученик Зинер часто играл со мной, ему всегда нравилась Нира, дочь моей служанки. Нира была красивой вообще, как и все женщины Свартальвхейма. В то время, она была ещё подростком. Из длинных, темно-каштановых волос, она виртуозно плела спиральную косу вокруг головы. Иногда она присоединялась к нашим играм. Да… были веселые времена — я с грустью вспоминаю о них. Моя служанка в ту ночь была рядом с матерью, её, как и стражников уничтожили на пути непростительного убийства королевы. Зинер ушёл вслед за наставником, или они сбежали вместе, неизвестно по сей день, как и то живы ли они вообще. В то время по их следу пустили лучших воинов, но на их стороне была магия» — мысли о прошлом, о прошлом будто и не было всего этого. Казалось, прошло так много лет, что воспоминания смешались с фантазиями. Армаэль был уверен в том, что кто-то из магов ещё жив и нужно искать их в пустыне, только туда редко наведываются свартальвы, место это очень суровое и опасное. Пустыня Аннвид, Армаэль неуклонно приближался к ней, там за осыпающимися и старыми, округлыми горами отточенными ветрами, сдерживающими песочно-пылевые бури, лежит город Ливра, не очень гостеприимный, жестокий город, где, впрочем, собрано много знаний. Так что путь его все равно проходил по одному курсу, если же он не найдет никого из магов, то всё равно отправиться в Ливру.

Пустыни Свартальвхейма были холодными ледяными равнинами, по которым ветер гнал мелкую пыль песка, а источники, встречавшиеся в них очень редко, бьющие из-под земли оказывались минеральными.

В пустынях почти всегда дует ветер, весной и осенью такие ветра могли превращаться в пыльные бури. Скоро весна и нужно было успеть до смены сезона пыльных бурь, которые могут остановить движение. На второй день пути Армаэль уже и не знал что хуже, буря или пронизывающий холодный ветер от которого не спасал его меховой тулуп до пят с капюшоном. Растительность встречалась редко и то в виде лишайника на склоне крупных валунов.

Невысокие горы гладкие, полукруглых форм высились невдалеке, они были похожи на гигантские чёрные грибы. Здесь, рядом с ними бил источник прохладной воды он вызвал огромную радость и быстро восстановил силы, приятно лопаясь на губах мелкими пузырьками. Армаэль не пил более суток и теперь жадно глотал живительную влагу, а она увиливала от его губ, как испуганная девица и стекала по подбородку, тонкими струйками прокрадываясь к молодой груди желая достигнуть и омыть сердце, голос которого, он давно заглушил. Ветер стих.

«Здесь!», — пришла резкая и убедительная мысль, он огляделся, ища глазами хоть что-то похожее на жилище. Ничего, только мертвая, кое — где подтаявшая ото льда земля и камни, камни, обтёсанные ветрами горы и пещеры, а дальше дюны песков.

«Пещеры! Точно, что же еще кроме пещер!»

Армаэль оглядел все ближайшие гроты, они были не глубокими и для жилища не подходили. Странное чувство чьего то присутствия не оставляло его, он прислушался к нему и решил немного подождать не уходя с этой местности. В дорожной сумке осталась черствая лепешка и засушенное немного солоноватое мясо, порезанное на тонкие длинные ломтики. Армаэль взобрался на покатистую невысокую гору издали похожую на гриб, подле источника и осмотрел территорию. Пустыня выглядела безжизненной, темное небо оккупировали серые громоздкие тучи, здесь все замерло и время тоже. Армаэль задумался над тем, что за много веков здесь ничего не поменялось, разве что форма и высота гор и если бы он оказался здесь тысячи лет назад он наверняка увидел бы тот же пейзаж и почувствовал тот же слабый запах мокрой земли вокруг родника и мысленно приклонился пред духами пустынь. И точно в благодарность за упоминание в своих мыслях духов, он случайно оступился, угодив ногой в углубление. Под его ногами красовался небольшой проём, худому свартальву без труда можно было пролезть в него, но для начала Армаэль решил осмотреть пещеру, чтобы исключить, если это вообще возможно, присутствие какой-нибудь твари, он просунул голову освещая брошенным факелом её небольшое помещение. Точно было видно, что вниз вела выдолбленная в камне лестница, высота составляла примерно два его роста, пока факел горел, Армаэль решил спуститься. Лук и колчан со стрелами мешали пролезть в дырку, пришлось их кинуть вниз, и спускаться с одним кинжалом, зажав его покрепче в левой руке. Каждый шаг вниз отзывался эхом и Армаэль усомнился в предполагаемых размерах пещеры. Её небольшие залы сменяли друг друга, и вот впереди виднелось помещение, оттуда исходил слабый свет. Армаэль зашёл. Помещение было похоже на келью, пара ниш выдолбленных в камне, горела лампада, у стены располагалась деревянная кровать, занимающая собой большую часть площади. В углу небольшой стол, с какими — то рукописями и табурет. Никого, только спокойствие и тишина.

— Я знал, что мы встретимся — раздался довольный голос позади, отдавая эхом. Армаэль обернулся, приняв в объятия старого друга.

— И я всегда надеялся на это! — он хлопнул по плечу Зинера. — Я искал тебя, мне нужна твоя помощь.

— Как видишь, помощи от меня немного. Я покинул мир свартальвов не по своей воле, магия также осталась в прошлом. Я стал изгнанником, но спустя несколько лет, живя в одиночестве, после смерти учителя я успокоился, теперь я отшельник. Мне ничего не нужно и ваш мир потерял для меня всякий смысл. Духовный мир стал мне более близким и видимым, цели и задачи поменялись. Стремления мои более не направлены во внешнее.

Они говорили всю ночь, вспоминали детство, обсуждали политику. Зинер слушал и внимательно изучал собеседника, сравнивая с образом, запомнившимся ему с детства. Армаэль всегда был таким пылким внутри и холодным снаружи и если бы маг не знал его истинную сущность, то думал бы об Армаэле как о революционном деятеле добивающимся власти и несущим разрушение. Маленький огонёк плясал в лампаде от сквозняка, проникающего в келью мага и в образах меняющихся теней, маг уловил то незримое, что могут уловить только лишь настоящие маги.

— Кажется, разыгралась буря, — сказал тихо Армаэль, вырвав своей фразой мага из объятий потустороннего мира. Какое — то время Зинер смотрел на него отстраненным взглядом, пока полное сознание не вернулось к нему, тогда взгляд его стал серьёзным и, бросив его на собеседника, он спросил:

— Чего ты хочешь достичь? — его взгляд был серьёзен, а лицо сурово. Армаэль немного растерялся, пытаясь не показывать этого своим видом, спокойно ответил:

— Процветания нашему миру.

— За счет уничтожения другого мира?

— Ты прекрасно знаешь нашу историю.

— Ещё я знаю, что тобой движет ненависть.

— Что с того, если она приведёт к результату? Разве вам всем важны мои чувства? Каждый озабочен лишь своими собственными чувствами, так что моя ненависть может принести народу только благо.

— В какой — то степени ты прав, знаешь, ненависть и тебе может принести благо.

— Каким это образом? Твоя философия меня удивляет!

— Ненависть это перевёрнутая любовь, то что ты не можешь принять в другом.

— Ты хочешь сказать, что я в глубине души люблю своего врага?! Того, кто убил мою мать! Естественно я не приму его, и я ненавижу его даже в глубине глубин своей души! — возмущенно закричал Армаэль.

— Как бы странно тебе это не казалось.…Даже если ты убьешь его, или разрушишь его мир, ты не почувствуешь облегчения.

— Мне не нужно облегчение, тем более прощение и вряд ли когда-нибудь я почувствую к кому — то любовь!

— Мудрость начинается с того, что причины своих бед ты начинаешь искать в себе, ты поймешь, когда придёт время.

— Что?

— Всё что способен будешь понять.

Зинер благожелательно улыбнулся, несмотря на напряженный разговор.

«Пустынный суслик! Он улыбается, будто знает то, чего не знаю о себе я. Это возмутительно! Бежать в пустыню. Жить в полном одиночестве много лет, рассуждая о мире, с собственной кельи, разве это объективно? Можно порассуждать о мире во всём мире только и всего. А вот устанавливать в нём порядок кто будет, если каждый спрячется за своей дверью, погрузившись в собственную философию?» — множество слов пытались вырваться из Армаэля кипевшего и переполняющегося возмущением, но он промолчал. Лицо отшельника было таким благожелательным и спокойным, что внутри видимо он чувствовал полную гармонию на корню рубившую шквал эмоций Армаэля. Переключив своё внимание на вопрос «Как ему это удаётся?» Армаэль не нашёл у себя ни одного вразумительного ответа, кроме как — Он просто сошёл с ума от одиночества, замкнулся в собственном мире! — да, кажется этот ответ самый подходящий. Но тогда почему он не удовлетворяет мою душу?»

Армаэль смотрел в огонь, в его колышущиеся струи, почти не моргая. По ним пробегали волны разных цветов: светло-желтого, оранжевого, алого и даже багрового. Мягко потрескивали угольки, корчась, умирали веточки в камине. От пламени шла приятная волна тепла, изгоняя из тела холод и успокаивая ум. Басистый голос мага вырвал его из завораживающего полного жизни захватившего его взор огня. Теперь во тьме перед ним плыли вспышки и пятна, образуя причудливые узоры или сливаясь в большое разноцветное пятно перед глазами. Усталость во всех мышцах медленно погружала его в сон несмотря на бас, которым всё ещё, что — то продолжал говорить Зинер.

Песчаная буря завывала гулкой далёкой песней с неразличимыми словами, и только её тон передавал печаль и еле уловимую угрозу. Настроение её песни было, что-то вроде: « все умирали и все умрут в своё время, становясь песчинкой в потоке времен… ». Да, это была истина и с ней не поспоришь, но как же не хотелось быть песчинкой такой же, как и все!

Буря продолжала петь, плавно танцуя, кружилась, поднимая волны серо желтого песка похожего на летящее тонкое женское платье. Медленно накатывалась усталость, перебивая и ослабляя грузные враждебные мысли, тушила их своими волнами, но тревожное сердце не успокаивалось, и только усталость марила глаза, тогда оно начинало сильно биться, противясь и бунтуя её наваждению. Грань между сном и реальностью становилась всё тоньше и расплывалась в появлявшихся и меняющихся образах. Они надувались как мыльные пузыри и также быстро исчезали, сменяя друг друга, словно они все были едины, рождаясь из одного источника. Попытка поймать, зафиксировать хоть один из них, доставляла немало неприятный ощущений, и Армаэль сдался, уже не задумываясь над каждым из них. Вдруг, он ощутил себя стоящим, посреди пустыни. Дул горячий ветер и не давал дышать, щуря глаза, он смотрел на приближающуюся к нему фигуру не в состоянии разглядеть её лица. Он ясно понимал, что знает её и чувство страсти и вожделения к этой незнакомке нарастало всё сильнее, как будто они знакомы много лет и снова встретились здесь в суровых песчаных дюнах. Она протягивала ему руку, но порыв ветра усиливался и отбрасывал их друг от друга и чем больше Армаэль желал приблизиться к ней, тем фигура становилась всё дальше, пока совсем не растаяла в кружащихся песчаных потоках.

Тонкий запах печеного хлеба щекотал нос, пробуждая и заставляя двигаться всё в животе, несмотря на всё еще продолжающийся затяжной и нудноватый сон, раздражающий Армаэля свое тягучестью и медлительностью. Согласившись с тем, что живот всё же, неконтролируемо свирепый орган, Армаэль заставил себя подняться и движимый по паутинке аромата добрался до его источника, заявив о себе громким внутренним бурчанием.

— А… и тебе с добрым утром! — весело проговорил Зинер, отковыривая лепешку от боковой стенки чана. Его большие глаза, резко выделявшиеся на светлом лице, внимательно осматривали гостя. — Что бы ты там не видел, знай — это не просто сон.

— Да, я понял это сразу, как наваждение какое-то. Воздух здесь тяжелый…

Маг посмотрел неоднозначно и промолчал, посеяв этим семя сомнения в душе свартальва.

— Я бы сейчас откусил эту лепешку вместе с твоей рукой, ну это так не в обиду, — отвлеченно произнес Армаэль стараясь не зацикливаться на увиденном. Совершенно хищным взглядом он заглядывал в чан, морща нос от валившего из него жара.

— Может тебе и не понравится, что я скажу тебе свартальв, но все же, я не вижу победы. Победы для тебя, по крайней мере, точно. Я знаю, ты не отступишь и пойдёшь в Ливру, всё чем я могу помочь тебе так это дать вот это…

В ладони Армаэля засверкала золотая монета с замысловатым орнаментом.

— Монета? Чтобы я купил меч побольше — с иронией промолвил он, изучая её.

— Ты найдёшь свартальва по имени Лерой и расплатишься с ним этой монетой за то, что он проведёт тебя на «остров мёртвых».

«Какая мелкая сумма за такую опасную прогулку, впрочем, Зинар наверняка знает, о чём говорит», — подумал Армаэль.

— Спасибо тебе за всё.

— Может всё — таки поедим?

— Конечно.

Скоро Армаэль должен был продолжать свой путь, а бури в этих краях никого не ждут.

Ливра — достаточно гостеприимна к гостям, это город и столица артефактчиков. Здесь многие перемещаются через системы порталов, устроенные в городах, но за подобную услугу надо всегда платить. Деньги были, ещё в походном мешке за плечом болтались около десяти крупных драгоценных камней украденных из обители двергов, остальные сокровища были надёжно спрятаны во дворце Свартальвхейма, среди них и были главные реликвии двергов. На данный момент он был загружен драгоценностями, среди которых ещё был медальон, подаренный Зинером размером и формой похожий на монету. Скорее всего, это и была монета только древняя естественно золотая с насечками, делящими её на четырнадцать секторов в каждом из которых были вписаны замысловатые иероглифы

Армаэль потер большим пальцем выступающий орнамент на её поверхности и спрятал в нагрудный карман, не желая расставаться с такой вещью если вдруг его мешок по несчастью куда — то денется. Он набрёл на конюшню, от неё очень скверно пахло. Армаэль предложил свой труд по её уборке вышедшего к нему навстречу хозяину, чтобы не вызывать подозрений в городе, стараясь тратить малые суммы. Заработав четыре монеты, он отправился к ближней речушке и как следует, вымылся. Скоро рассвет. Тонкие полосы тусклого света тянулись из-за горизонта ломаными линиями в вышине плыли облака, такие же как и на родной земле для них не было границ, всё небо было в их распоряжении. Армаэль завидовал облакам их метаморфозам и лёгкости. Ливра отличалась от других городов Свартальвхейма своими частыми кирпичными строениями, кое-где они были полуразрушены и заброшены. Армаэль шёл по вымощенной красным кирпичом улице, оглядываясь по сторонам в надежде встретить хоть кого-то, но безуспешно, было слишком рано. Серое утро потихоньку разгоняло туман, тишина и промозглая сырость медленно отступала. Армаэль накинул капюшон, следуя к самому высокому шпилю, торчавшему из глубины города артефактчиков. Посреди главной площади возвышался собор из темно — красного камня, над его остроконечными шпилями кружило вороньё, через вытянутые узорчатые окна украшенные витражами и ковкой ничего невозможно было рассмотреть. Армаэль с напряжением в руке приподнял железное кольцо и ударил им по толстой древесине ворот. Гулкий звук спугнул вороньё, никакого движения в соборе не наблюдалось, крики птиц усилились. Армаэль осмотрел здание. « Нужно проникнуть внутрь, придётся лезть через чердак» — он постоял ещё немного, задрав голову в ожидании, что всё же, кто-нибудь появится. «Неужели все монахи покинули собор? Значит и книга с ними!» — Армаэль занервничал и решил лезть вверх, не теряя времени, чтобы скорее убедится так ли это. С чердака вниз вела тонкая и очень ненадёжная лестница. Наконец, он стоял на выложенном мозаикой полу, за каждой из пяти колонн виднелась дверь, все они были заперты и Армаэль устремился в другую сторону зала, как вдруг услышал мягкие шаги и оглянулся, длинная тень мелькнула среди колонн. Но куда? Куда мог скрыться этот монах, если конечно это он? Армаэль подошел к колонне, увидев за ней приоткрытую дверь. «Она только что была закрыта. Значит, это всё-таки был монах, он открыл дверь для меня и исчез. Странно, какой ему в этом смысл, а вдруг это ловушка? Но я пришёл сюда за книгой, значит должен отыскать её, возможно, она именно за этой дверью» Армаэль осторожно ступая словно кот, приблизился к двери и юркнул в её темную арку, двигаясь по пути тусклого света исходящего из маленького окна кельи в конце небольшого коридора. Дверь кельи поддалась простому нажатию, распахнувшись перед незваным гостем. Внутри неё было светло, витражное стекло окна играло в лучах рассвета: синим, красным и ярким жёлтым цветом. Он потянулся к витражным переливам, будто хотел потрогать цвет. Странное чувство спокойной тоски посетило его, оно напоминало ностальгию, но о чём? Армаэль посмотрел вниз, на столике подле кровати лежала книга. Он осторожно перевернул несколько страниц, на них древним языком были написаны заклинания. «Да это была именно та книга, она лежала на виду, это было подозрительно. Но возможно, кто — то знает о моей судьбе больше, чем я сам. Книг по древней магии в кельи больше не было, значит, всё — таки это было подстроено. Странное чувство постороннего вмешательства не покидало его, когда он вышел из храма со спрятанной в сумке через плечо книгой. Ливра старинный город артефактчиков, а ныне торговый центр с крупным портом в котором можно встретить как странных торговцев различных национальностей, так и диковинных товаров, часто здесь дверги продавали предметы роскоши в основном украшения и эксклюзивное оружие. Дверги составляли большую часть населения города, поддерживая его экономику своими произведениями, в то время как свартальвов здесь было намного меньше. Раньше многие из них являлись артефактчиками и охотниками, также встречались пираты и все они имели незаурядную репутацию и достать могли всё что угодно, правда, за хорошие деньги. Рядом с торговым портом виднелась небольшая таверна. «Уж где, как не здесь знают всё обо всём» — подумал Армаэль с некоторым чувством ликования, оттого, что все складывается, как он и задумал.

В Таверне оказалось шумно. За большим столом у самой стойки завтракала группа мужчин с одинаково обветренными красными лицами, судя по повадкам — моряков. Раздавались соленые шуточки, то и дело слышался громкий смех и удары по столу фишками.

Армаэль скромно занял стол, в углу присматриваясь и изучая посетителей. Подошел хозяин, спросил, недружелюбно:

— Что будете?

— А что есть?

— Рыба жареная, тушеная, копченая, соленая, вареная, — быстро ответил хозяин.

— А мясо? — ехидно спросил Армаэль.

— В три раза дороже, — ответил хозяин. — Рыба всегда под боком, лови — не хочу, а с мясом возиться приходится…

— Ладно, неси рыбу и вина чашу.

Когда перед ним появилось блюдо, в котором небольшие рыбины, похожие на окуней, лежали в красном, пряно пахнущем соусе, Армаэль поманил хозяина пальцем, а когда тот нагнулся, тихо спросил:

— Не знаешь ли где найти мне свартальва артефактчика по имени Лерой?

Хозяин нервно покачал головой синхронно со своей полной тушей.

— Нет…

Армаэль протянул две монеты. Желтые монетки на огромной ладони дверга, казались совсем крохотными и исчезли с нее мгновенно, словно их ветром сдуло. Настроение дверга заметно улучшилось, и он быстро вернулся за стойку, через пару минут на столе Армаэля стояла чаша вина, а под ней записка с указанием места, где частенько бывал Лерой. Последний шторм обрушился на Ливру три дня назад с такой силой, словно надеялся сдуть город с лица земли. Ветер гудел, будто сотня труб, волны высотой в крепостную стену яростно бросались на берег, холодный дождь хлестал по крышам домов, все жители заблаговременно убрались с улиц вместе с торговыми палатками. Они уже давно привыкли к сезону штормов, заранее запасаясь всем необходимым в своих жилищах, и редко выходили на улицу. Армаэль стиснув зубы от злости, шел, наклоняясь вперед, обдуваемый ревущими потоками ветра пытающимися разорвать на части его плащ.

— Я не учел, что климат в пустыне и Ливре связаны, там бури и здесь, для ветра нет преград. Где же в такую погоду искать Лероя? Хотя, если он пьяница, как сказано в этой записке: «Любая ближайшая забегаловка в этом порту», то конечно в какой-нибудь ближайшей забегаловке он должен появиться, несмотря ни на какую бурю. Это все же не успокаивало, сроки поджимали, и от одной мысли что придётся продолжительное время сотрудничать с пьяницей от которого зависит целый отряд приводила в бешенство, хотелось скорее его разыскать и подняв за ноги просто вытрясти информацию о гидрах.

Ворвавшийся в помещение ветер принес с пылью кусочки соломы и листьев, громко хлопнув распахнутой дверью об угол стола. Толстый, взлохмаченный дверг оскалился на вошедшего вслед за порывом незнакомца, но вскоре притих, стуча грязными пальцами по пролитой кружке с пивом поглядывая на незнакомца сквозь густые брови, нависающие до самых ресниц. Армаэль успокоился, откуда-то из глубин сердца поднялась уверенность, твердая, как сталь, и холодная, точно лед.

«Я завоюю Альвхейм и верну темную материю своему народу! Я сын великой хранительницы!» — незримый никому колючий холодок пробежал по спинам присутствующих, хотя каждый сделал вид, что ничего не произошло, даже не подозревая, откуда взялось это странное чувство. Свартальв сидящий уединённо в самом углу посмотрел на него неожиданно серьёзно и Армаэль сразу понял, что перед ним тот самый Лерой. Всё же в глубине души поселилась маленькая надежда, что этот пьяница всё ещё способен на что-то. Армаэль присел напротив, молча перебирая монету между длинными пальцами.

— Что, хочешь угостить меня хмелем? — нагло с хрипотцой проскрипел Лерой

— Похоже, здесь ты чувствуешь себя как дома — с улыбкой произнес Армаэль, скрывая лицо в тени от нависающего капюшона.

— Допустим, а ты я вижу здесь впервые, иначе не светил бы золотишком в забегаловке, а то и до двери вряд ли сможешь добраться — усмехнулся он, оглядываясь на дверга сидящего по соседству, — Постой-ка, постой! — он явно занервничал и чуть было не полез через стол, его зрачки расширились, а лицо приобрело неприятную гримасу, но Армаэль затормозил его жестом, спрятав руку с монетой в карман.

— Знаешь что это?

— Нет, мне дал это мой друг Зинер

— Значит Зинер твой друг? — с опаской и подозрительно переспросил свартальв.

— Да

— Ты хотя бы знаешь, с чем имеешь дело?

— Конечно, — невозмутимо ответил Армаэль, сгорая от интереса к непонятной монете.

— Это древний календарь двергов. Но с его помощью и картой можно определить и найти места… — Лерой снова оглянулся на дверга и заметив что, тот уже предельно пьян продолжил всё же в пол голоса-… обитания гидр.

— Каким образом это можно узнать?

— Карта, нужна карта? Её хранят монахи в центральной части города.

— В храме с высоким шпилем?

— Ха…в храме, если это местечко можно так назвать! Там процветает настоящее скотство! — шепотом произнёс Лерой, сверкая «залитыми» глазами.

— Ну ты то мог бы её расшифровать если бы увидел?

— Нечего там расшифровывать, вся информация перенесена в книгу, так как карта давно истаскалась.

— Ты думаешь этой информации можно доверять?

— Думаю да. Хотя, скотство этих монахов… — снова захрипел Лерой, но был резко оборван в своём высказывании.

— Я хорошо заплачу тебе, и ты проведёшь меня на «остров мёртвых»

Лерой выпучил глаза, и занервничал, посматривая на чашу с вином.

— Это очень опасно, нет…нет… я туда ни ногой, к тому же книга. У тебя нет книги, монахи её тебе не отдадут! — снова захрипел он, пытаясь говорить тихо. Тогда на стол с грохотом Армаэль кинул мешок, чаша с вином поколебалась, выплеснув немного содержимого. Лерой сглотнул, будто испытывал жажду, шарясь в кармане длинного серого пиджака в поисках денег, неожиданно его толстый палец скатился в дырку подкладки.

— Мне они уже отдали книгу, что теперь скажешь, ведь скоро ты сдохнешь с голоду.

Армаэль придвинул чашу с вином к Лерою, его взгляд оживился, — соглашаешься?

— Хорошо… да, — он судорожно потянулся к чаше.

Армаэль терпеливо наблюдал, когда насытится этот алкаш, с презрением и явным вопросом в глазах «Как может самый уважаемый артефактчик пусть и уже далёких времён, но так опустится. У него было всё, что же произошло?»

— Думаю, мы сможем договориться, если у тебя действительно та самая карта, то можно попробовать. Но что тебе нужно в этой дыре? Там теперь властвуют мерзкие твари

— Известно, что они живут под землёй и любят влагу, как же их выманить?

— У тебя нездоровый интерес парень, даже не знаю, что с тобой делать

— А что ты можешь сделать со своим царём? — произнес Армаэль улыбаясь

— Царем? Да не смеши! Где же твоя свита, то да сё? — усмехнулся Лерой, но затем его глаза потихоньку округлились, приобретая оттенок серьезности. Глядя на Армаэля, он всё отчётливее понимал, сквозь пелену пьяни в какое непростое дело ввязался. — Ты Армаэль? — шепотом спросил он, наклоняясь в его сторону.

— Да. — Произнес молодой свартальв, забрасывая в рот маленькую жареную рыбку.

— Похоже, отказ не принимается? — серьёзно и насупившись спросил Лерой ошеломлённый новым знакомством.

— В самом лучшем случае я заплачу тебе за работу, — произнес Армаэль пафосно, откинувшись на спинку скамьи.

— Раз такое дело, тут тебе нужен не только я, но и этот старый козёл «Затворник». Думаю, за этот медальон он согласится обучить тебя повелевать этими тварями, — «Надеюсь, они сожрут тебя за это время…» подумал Лерой и продолжил, — ну а что касается меня, то с меня хватит полсотни золотых.

Армаэль неожиданно стукнул кулаком по столу так, что свартальв подпрыгнул на стуле, и схватив его за ворот подтащил к себе.

— Ты что вздумал ободрать меня до нитки старый алкаш!, — он смотрел разъяренно, скалив белоснежные зубы

— Нет… нет, это достойная цена за армию, — перепугано заплетая языком, протараторил старик.

— Идем, твоя награда это твоя сохраненная жизнь и бутыль вина, — от этих знакомых самому Армаэлю слов стало тошно, но ничего другого в голову не пришло, к тому же надо было проучить этого нахального алкаша.

Он выволок на улицу за руку старика, под проливной дождь и порывистый ветер, приказав двигаться до ближайшего ночлега для составления подробного пути на «остров мертвых». С этим храпом невозможно было справиться, туша бородатого грязного старика так и просила хорошего пендаля. Да, тяжело было находиться с ним в одной комнате, благо до утра осталось несколько часов. Одежда почти просохла, а замерзшее тело отогрелось и расслабилось. «Похоже, этому алкашу всё нипочем, он даже не снял с себя мокрую одежду, заснул, плюхнувшись на пол после выпитого бутыля. Практически ничего не отличало его от свиньи кроме кучерявой бороды, даже улыбка казалась свинячьей. Да деградирует постепенно народец…», Армаэль заснул, повернувшись на бок и съёжившись уже не обращая внимания на храп.