Матрёшка для испанца

Вероника Франко, 2022

Отец никогда не питал нежности к Маше, поэтому ради выгодной сделки, не задумываясь, приказал ей стать любовницей состоятельного испанского инвестора. Отправляясь в холодную Россию, Алонсо Торрес не искал женского общества. Его сердце умерло два года назад вместе с женой. Сможет ли Мария растопить лёд в душе сурового вдовца и заставить его поверить в искренность своих чувств?

Глава 5

В квартиру Марии они приехали глубоким вечером. Алонсо отметил, что у девушки совсем нескромное жильё. А чего он ожидал? Борис Залесский был одним из сырьевых магнатов. Занимался древесиной и добычей горных пород, из которых потом производили силикатный кирпич.

— Вот, это — твоя спальня, — Маша распахнула дверь в одну из четырёх комнат. — В ванной есть всё необходимое. Полотенца, там, шампуни.

— Спасибо! — кивнул испанец.

Спальня была выдержана в светлых тонах. Приятная, но безликая, как номер в отеле. Очевидно, эта комната предназначалась для гостей.

— Ты пока располагайся, а я закажу доставку еды. Какую кухню предпочитаешь? — спросила Мария, копаясь в телефоне.

— Выбери что-нибудь на свой вкус. Я ем почти всё, — Алонсо поставил сумку с вещами на стул. Испанец чувствовал себя уставшим после длительной прогулки по городу и своей премьеры фигуриста-неваляшки. Ему совсем не хотелось идти на ужин в ресторан. Маша угадала настроение Торреса, предложив поесть дома.

— Пицца подойдет?

— Вполне.

Алонсо принял душ и переоделся, после чего вышел из своей спальни. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта. Ведомый любопытством, испанец заглянул туда. Он оказался в помещении, напоминающим студию модельера. Посередине стояли два больших стола, на одном из которых лежала кипа эскизов, маркеры, цветные и простые карандаши. Мужчина просмотрел листы. В основном на них была изображена женская одежда, но иногда встречались и мужские вещи.

На втором столе громоздились рулоны с разными тканями, лекала, ножницы, мел и сантиметровые ленты. В комнате стояло несколько манекенов, задрапированных материалом. Будущие платья были подколоты булавками по швам.

Торресу понравилось сочетание цветов и собственно сами эскизы. Он подумал, что Мария определённо не лишена вкуса и стиля. Звонок в домофон прервал исследование студии.

— Ужин приехал, — раздался громкий голос Маши из коридора.

Алонсо почувствовал себя неудобно, потому что без разрешения вторгся в личное пространство хозяйки квартиры. Испанец решил не выходить из комнаты, в надежде, что девушка не пойдёт его искать. Но он ошибся. Не дождавшись ответа, Маша постучала в спальню гостя. Реакции не последовало, и тут Мария заметила свет в соседней комнате.

— А, вот ты где! — улыбнулась девушка, распахнув дверь. Алонсо был готов провалиться от стыда сквозь землю, словно его застукали на месте преступления.

— Да… Случайно зашёл, — сконфуженно пробормотал испанец.

— Ну и как тебе мои наброски? — абсолютно спокойно поинтересовалась Маша.

— Мне очень понравились твои модели, — Торрес обратил внимание, что Мария тоже переоделась. Сейчас на ней был свободный розовый домашний костюм, типа пижамы, с белыми единорогами. Уголки губ мужчины чуть приподнялись в улыбке, когда он вспомнил о том, что его дочка тоже любит этих мифических существ.

— Ты не обязан говорить из вежливости, — снова улыбнулась девушка. — Можешь сказать правду.

— Мария, мне, правда, понравилось то, что я увидел, — честно ответил гость.

— Ммм… хорошо, — задумчиво протянула Маша. — Здесь, на столе, летняя коллекция.

— Да, я заметил, — кивнул испанец. — Очень позитивная, яркая, но не кричащая. Как раз то, что надо для лета.

— У меня ещё есть зимние модели.

— Покажешь?

— Конечно!

Маша подошла к шкафу. Достала из него большую папку. Девушка обрадовалась возможности поговорить о своём творчестве и продемонстрировать наработки, которые сделала. Обычно никто не интересовался её эскизами. Отец не принимал всерьёз то, чем занималась Мария. Он только отмахивался, относясь к делу её жизни, как к развлечению. Подруг в Москве у девушки было немного, и они также не испытывали большого энтузиазма от задумок молодого модельера. Единственным человеком, который поддерживал Машу в стремлении создать свою коллекцию одежды, был Денис. С ним Мария могла часами обсуждать ткани, цвета, фурнитуру и аксессуары.

Алонсо внимательно посмотрел предложенные рисунки, а потом произнёс:

— Знаешь, мне кажется, тебе надо сделать акцент на русскую тематику. Извини, если лезу не в своё дело.

— Нет-нет, говори, — Маша спокойно воспринимала советы.

— Не пойми меня неправильно. Твои задумки хороши, но в них нет изюминки. Чего-то такого, чтобы стало бы твоей персональной фишкой.

— Создавая эти эскизы, я вдохновлялась Парижем. Просто влюбилась в этот город, когда там училась.

— Это заметно. Но во Франции зима не настолько крутая, как в России. Там она… Как бы это сказать… Безликая, что ли. Поэтому, думаю, для зимней коллекции тебе лучше черпать вдохновение в русских мотивах. Я очень впечатлился, когда увидел тебя в том платке с цветами. Ты была такая красивая.

— Правда? — сердце Маши подпрыгнуло и забилось чаще. Это слишком похоже на сказку! Мужчина из влажный девичьих грёз — высокий, сильный, с практически идеальными чертами лица и невероятными глазами, которые, в зависимости от освещения и настроения их обладателя, меняли свой цвет со светло-стального до антрацитового, увлечённо обсуждает эскизы. Её, Машины эскизы! И ещё он считает, что она красивая!

— Да, Мария, ты очень красивая. И не только в платке, — испанец выразительно скользнул тёмным взглядом по лицу и фигуре девушки. Маша затаила дыхание. Неужели Торрес снова её поцелует? В памяти были ещё очень остры невероятные эмоции, которые девушка испытала от поцелуев Алонсо на катке. Губы Марии приоткрылись сами собой, маня мужчину. Но он сдержался.

— Пойдём ужинать, пока еда не остыла, — мягко улыбнулся Торрес.

Маша принесла тарелки, фужеры и салфетки. Достала из бара бутылку дорогого красного вина. Быстро распаковала суши. Выложила на блюдо пиццу. Всё это девушка разместила на журнальном столике перед диваном.

— Извини, французское, — хохотнула Мария, протягивая штопор и вино Алонсо.

— Я не ханжа, — со смехом отозвался Торрес, уловив подколку хозяйки дома. Бытует суждение, что испанцы недолюбливают французские и итальянские вина, полагая, что лучше испанских не существует.

— Так значит, ты училась во Франции и в Испании? — спросил мужчина, разливая рубиновый напиток по бокалам.

— Угу, — кивнула Маша, беря кусок пиццы с ветчиной и грибами. — И в Англии ещё.

— ¡Salud! (прим. автора: испанский тост, в буквальном переводе означает «Здоровье») — Алонсо поднял свой фужер.

— ¡Salud! — ответила Мария.

— Ммм, интересно. И где тебе понравилось больше всего? — испанец умело поддел палочками кусочек суши.

— Каждая страна по-своему прекрасна, — пожала плечами девушка. — Испания — такая живая, пёстрая, открытая. Франция — утончённая и изысканная.

— Ну, а Англия?

— Англия… Англия не знаю. У меня связаны с ней не очень приятные воспоминания.

— Почему?

— Папа отправил меня туда в тринадцать лет. В закрытую школу-пансион. Я очень скучала по дому. Трудно приспосабливалась к новой жизни. А ещё там было промозгло и сыро. Я все время мёрзла и часто болела.

— Ты мёрзла? — Алонсо застыл от удивления с куском пиццы в руках, не донеся её до рта. — Я думал, русские не боятся холода.

— Это ещё почему? Мы обычные люди.

— Ну да, я видел, как вы купаетесь зимой в ледяной воде.

— Но ты тоже купался. И от этого не стал супергероем, — засмеялась Мария.

Она пребывала в лёгкой эйфории от выпитого вина и незамысловатого ужина с Торресом. Именно такой девушка представляла себе счастливую жизнь с любимым парнем: безо всякого пафоса и напрягов, с простой едой, в домашней одежде перед телевизором, по которому показывают старые музыкальные клипы. И хоть Алонсо вряд ли станет её парнем, но помечтать-то можно? Совсем чуть-чуть.

Торресу нравилась непосредственность Марии и непринуждённая атмосфера вечера. Он уже забыл, когда ел пиццу, сидя на диване, запивая её вином. Немного пошлое сочетание с точки зрения высокой кухни, но испанец устал от «правильного».

Его мать происходила из аристократической семьи, поэтому с детства приучала сыновей к этикету и манерам. Отец был из простых, но под влиянием жены превратился в чопорного сеньора. Брак родителей Алонсо стал возможным благодаря фундаментальным изменениям, потрясшим испанское общество после прихода к власти партии франкистов. При других раскладах семья высокородной Амалии Долорес Медина де ла Ривера ни за что бы не дала согласие на союз с Педро Торресом. Но разорившимся аристократам, большую часть которых с позором изгнали из страны, пришлось быстро пересмотреть свои убеждения.

Жена Алонсо тоже не отличалась простотой в быту. Летисия, дочь состоятельных родителей, воспитывалась как принцесса. Торрес не мог представить её, сидящую в позе лотоса, в пижаме с единорогами, жующую суши или пиццу.

Пеньюары из тонкого шёлка и кружева в спальне, дизайнерские наряды от ведущих европейских домов моды в гостиной — Летти всегда выглядела безукоризненно. Питалась исключительно полезной едой, сидя за столом, сервированным по всем правилам. Нет, Летисия не была скучной занудой, но иногда Алонсо чувствовал, что задыхался.

— Сейчас принесу десерт, — сказала Маша, вставая со своего места.

— А что? Есть ещё и десерт? — улыбнулся испанец.

— Да! Я заказала крем-брюле.

Пока девушка ходила на кухню, Алонсо откинулся на диванные подушки. Но при появлении хозяйки, быстро принял вертикальное положение.

— Можешь прилечь, если тебе так удобнее, — Мария протянула креманку с десертом и чайную ложку гостю. Подавая ему пример, залезла с ногами на диван.

Маша вела себя настолько естественно, что Торрес немного позавидовал её свободе. Обычно женщины в присутствии испанца принимали картинные позы, бросали томные взгляды из-под ресниц и соблазнительно улыбались. А Марии, кажется, было всё равно, как она выглядит. Девушка с удовольствием уплетала крем-брюле и смотрела телевизор. Маша являла собой полную противоположность всем, кого Алонсо знал до неё.

— У тебя вот здесь крем, — мужчина показал на уголок своей верхней губы.

Мария попыталась слизать кончиком языка десерт, но только ещё больше размазала его. Алонсо потянулся к девушке и стёр с её кожи крем подушечкой большого пальца. Маша замерла, встретившись взглядом с Торресом. Испанец провёл пальцем по нижней губе девушки. От неожиданной ласки хозяйка дома прикрыла глаза. Мужчина подался вперед и накрыл женский рот своими губами. Поцелуй был нежным, чувственным. Машу снова закружило в водовороте неконтролируемых эмоций. Кровь в венах побежала быстрее. Не отрываясь от Алонсо, девушка поставила на стол свою креманку и обвила мужчину за шею руками. Торрес крепко прижал Марию к себе. Она была такой мягкой, податливой, пахла тонким ароматом розы, чёрной смородиной и карамелью.