Малыш от чужого папы. НеСлучайная связь

Вероника Лесневская, 2022

– Малыш. Мой? – гремит за спиной, и я резко оборачиваюсь.– Твой, – на выдохе.– Ты солгала мне в ту ночь, – голос Артура режет сталью.– Я была уверена, что мы больше никогда не встретимся, – инстинктивно прикрываю руками живот.– И сейчас лжешь, – все так же холодно. – Ты знала, кто я, и забеременела намеренно. Чтобы потом манипулировать мною.– Я не…– Что же, угадала. Своего ребенка я никогда не оставлю, – в зеленых глазах загорается опасный огонь. – Но ты… исчезнешь из нашей жизни сразу же после родов.*Узнав, что мне грозит бесплодие, я в отчаянии провела ночь с шикарным незнакомцем. Утром мы расстались навсегда, не спросив даже имен. Тогда я и не подозревала, что вскоре увижу его вновь. В доме моего отца…

Глава 3

Несколько дней спустя

— Эйс, фу! Место! — рявкаю на папиного пса, который слишком громко рычит мне на ухо.

Просыпаюсь от собственного голоса. Резко подскочив, бьюсь головой обо что-то, ойкаю и, хлопая ресницами, осматриваюсь по сторонам. Осознаю, что я еще не дома, а трясусь в купе поезда. С верхней койки, об которую я, к слову, и ударилась, доносится звучный храп.

Поднимаюсь и, уперев руки в бока, некоторое время гипнотизирую взглядом спящего мужчину средних лет. Это не Эйс — не прогонишь прочь. Поэтому выхожу сама. По пути беру телефон и кидаю взгляд на женщину и парня лет шестнадцати — жену и сына «громкого пассажира». Спят без задних ног. Видимо, привыкли к «фону».

Выскальзываю в тамбур, становлюсь у окна, вглядываясь в непроглядную тьму. Задумчиво прокручиваю в руках смартфон. На часах далеко за полночь. Поздно. Все-таки не выдерживаю и набираю родной контакт.

На том конце провода звучит сонный, но взволнованный голос:

— Лиленок, ты уже приехала? Я встречу!

— Нет, подожди, пап, — смеюсь я. — В поезде еще. Просто соскучилась. Как дела у вас?

— Нормально, замотались днем. С нами Софи сегодня, — делает паузу, а потом, спохватившись, поясняет. — Дочка друга моего. Та еще юла, — жалуется, но с теплом в голосе.

— А отец ее? — бурчу недовольно.

Внутренне негодую. Хорош бизнесмен! Сбросил дочку на посторонних людей и смылся куда-то. Папа что не надо!

— Артур в разъездах. По делам, — пространно отвечает. — Наверное, уже к утру будет.

Понятно, какие у него «дела» ночью. И почему мне кажется, что с совместным бизнесом не все так радужно будет? Рано папа обрадовался. Но я его понимаю. Он хватается за любую возможность, чтобы увеличить доход семьи.

Семьи, которая не так давно стала больше… До того, как папа «прогорел» в бизнесе. Но запросы моих новых родственников остались прежними.

Тяжело вздыхаю, когда слышу на фоне недовольный голос мачехи:

— Мишенька, кто там трезвонит так поздно? — звучит, как пенопластом по стеклу. — Меня и так мигрень весь день мучает. Еще и поспать не дают, — причитает, давит на жалость. — Алиночке в универ завтра рано вставать, — добавляет гордо.

Алина — моя сводная сестра. Слишком избалованная для своих девятнадцати лет, но хотя бы не лицемерная. В отличие от…

— Лариса, — осекает новую жену папа.

— Ладно, пап, я тоже спать, — вру я, не желая ставить его перед выбором. — До встречи.

— Я люблю тебя, Лиленок, — шепчет ласково.

— И я тебя, — выдыхаю, когда связь обрывается.

Задумчиво вожу пальцами по потухшему дисплею, а потом прячу телефон в карман шортов. Хочу приподнять окно, которое никак не поддается. Прикладываю усилия — и морщусь от противного скрипа рамы.

Порыв ветра вторгается в тамбур. Освежает лицо, развевает мои волосы и забирается под футболку.

Покрываюсь мурашками. Холодно. Вместо того, чтобы вернуться в купе, я полной грудью вдыхаю морской воздух. Влажный, соленый, липкий.

Я скучала по дому. Но сейчас мне там не рады.

Поезд останавливается на станции. Я сразу узнаю это место. Даже в темноте вижу вдалеке мой любимый пляж у скалы. Днем с нее ныряют в море безумные, жаждущие острых ощущений туристы, но в такое время она пустует. Раньше я любила сидеть там в одиночестве, свесив ноги с выступа, и любоваться ночным морем.

Тянусь рукой ко рту и сминаю пальцами нижнюю губу. Я непроизвольно делаю так, когда нервничаю.

До дома ехать чуть более часа. Потом придется дергать папу, чтобы он меня встретил, выслушивать бурчание мачехи, что ее разбудили посреди ночи…

Или…

Снимаюсь с места и мчусь в купе. Натягиваю джинсы, надеваю куртку поверх футболки, перекидываю через плечо сумочку с деньгами и документами. Молюсь, чтобы поезд задержался на станции и позволил мне сбежать.

Хватаю чемодан. Тяжелый, зараза. Вроде брала только самое необходимое!

Несмотря на непосильную ношу, я ускоряю шаг. Вылетаю из поезда за несколько минут до его отбытия. Выдыхаю шумно. И с улыбкой смотрю вдаль.

Я немного побуду здесь, заряжусь положительной энергией, а утром — к папе!

Волоку по земле неподъемный чемодан, чтобы сдать его в камеру хранения. Избавившись от непосильной ноши, выдыхаю с облегчением и прячу ключик в сумочку.

Запыхавшись, неторопливо бреду в сторону набережной. Она изменилась за те несколько лет, что я жила в мегаполисе. На некогда пустынной местности, как грибы после дождя, разрослись безвкусные ларьки и кафешки. На чем только не пытаются заработать ушлые бизнесмены. Наверное, так и нужно «крутиться», но я скучаю по нетронутому дикому пляжу.

Прежде чем направиться к скале, захожу в одно из прибрежных заведений. Занимаю стул возле барной стойки, заказываю сок и пирожное. Не сразу замечаю, что на меня смотрят, как на идиотку. Но желание клиента — закон.

Мельком оглядываюсь по сторонам: танцующие тела на площадке под открытым небом, пьяные мужчины, откровенно одетые дамы… Кажется, вместо обычного кафе меня занесло в некое подобие ночного клуба. Логично, что в такое время суток только он и работает.

— Хотите секс на пляже?

Давлюсь глотком сока и закашливаюсь. Сквозь выступившие слезы наблюдаю, как на соседний стул опускается мужчина. Мускулистый, рослый. Футболка обтягивает рельефный торс, будто специально на размер меньше подобрана.

Незнакомец проводит рукой по своим блондинистым волосам, напоминая при этом модель из рекламы шампуня.

— Коктейль даме, — щелкает пальцами, подзывая бармена.

Оценивающе скользит по мне взглядом, заставляя поежиться, и улыбается во все тридцать два. Словно вот-вот достанет из кармана тюбик зубной пасты и предложит мне ее купить.

Странный тип. И явно не местный.

— Нет, спасибо, — поворачиваюсь к барной стойке.

Незнакомец придвигается ко мне, одну ладонь укладывает на край стола, а второй касается моего плеча. Оказываюсь зажата в кольце его рук. В нос ударяет противный сладковатый запах парфюма. Как по мне, совсем не мужской.

— Предлагаю провести ночь вместе, — блондин призывно играет бровями.

Так просто? Без «прелюдий»? Хотя, наверное, в подобных местах таким образом девушек и «снимают».

С другой стороны, вот он — тот самый первый встречный. Одна ночь без защиты — и расстанемся навсегда. Разве не идеально?

В очередной раз окидываю блондина взглядом. Изучаю…

Не вижу его в роли отца моего ребенка, хоть убейте! Что он даст малышу? Волосы и зубы из рекламы? Меня даже от мысли об этом передергивает.

Кажется, пора задуматься об ЭКО. Судя по всему, на случайную связь с незнакомцем я пойду только в том случае, если это окажется Джеймс Бонд с тремя высшими.

Отрицательно качаю головой, ввергая блондина в шок, и высвобождаюсь из липких объятий. Пользуясь искренним удивлением отвергнутого мачо, иду через танцпол к выходу.

Расслабленно выдыхаю, думая, что легко избавилась от навязчивого кавалера. Но вдруг меня хватают за локоть, прокручивают — и я вжимаюсь в крепкое мужское тело. Чувствую внутреннее отторжение. До тошноты.

Блондин смотрит на меня сверху вниз со слащавой улыбкой. Секунда — и она сменяется кривой ухмылкой.

— Мне никто никогда не отказывал, — выдает он свой главный аргумент.

— Значит, я буду первой, — фыркаю ехидно.

— Это я буду у тебя первым сегодня, — обдает дыханием шею.

Когда раздавали мозги, этот красавчик стоял в очереди за волосами и зубами.

— Припозднился немного, — прыскаю смехом. — Лет так на восемь.

Веселье заканчивается, когда наглый блондин выводит меня из заведения, тащит за угол и грубо впечатывает в деревянную сваю. Пытаюсь вырваться из цепких лап, но не могу. Видимо, за силой и мышцами этот мужчина тоже очередь занимал.

— Отпусти, — начинаю паниковать. — Кричать буду!

— О да, ты будешь кричать, детка, — тянет противным голосом.

Что за фразы и тон? Будто на порнороликах учился пикапу. Спасибо, хоть не по-немецки.

Набираю полные легкие воздуха, чтобы заорать, но блондин вдруг сам отшатывается от меня.

Недо-мачо кто-то хватает за шкирку, как щенка, и легким движением отбрасывает в сторону. «Рекламная модель» не сопротивляется, не дает отпор, а медленно оседает на песок. Выставляет ладони перед собой в знак капитуляции. Куда же делся былой запал?

Неуверенно поднимаю взгляд на своего спасителя. В темноте видны лишь мощная фигура и смутные черты, но его энергетика окутывает и порабощает.

— Брысь отсюда, — звучит тихо и спокойно, но с угрожающей сталью.

Блондин мгновенно подскакивает на ноги — и быстро исчезает, высекая пятками песок.

Понимаю его. Я и сама готова сбежать немедленно. Брысь — и как можно дальше. От мужчины, который меня защитил.

— Или я помешал? — обращается он ко мне.

Подходит ближе, а я инстинктивно вжимаюсь спиной в стену, будто пытаясь просочиться сквозь нее. Мужчина останавливается, складывает руки в карманы. На огромный силуэт падает свет из клуба, и я невольно рассматриваю его.

Высокий, темноволосый, с короткой бородкой. Одет в потертые джинсы и обычную футболку без принта, скрытую под спортивной курткой. Все так просто, небрежно, будто мужчина за хлебом вышел.

Я бы подумала, что местный житель, но акцент выдает его с головой. Значит, турист. Издалека. Отпуск закончится — и он уедет навсегда. Сохраняю эту мысль на подкорке сознания. Не знаю, зачем.

— Ч-что? — пищу, заикаясь. — Нет, наоборот! С-спасибо.

— Посещая подобные заведения, вы должны понимать, что вас здесь ждет, — выдает поучительно.

«Зануда!» — выношу ему приговор, а сама вслушиваюсь в акцент. Напоминает языки западногерманской группы.

Интересно, откуда этот «пришелец»?

— Я случайно, — оправдываюсь зачем-то. — Перепутала с кафе.

— Вы не умеете лгать. Не пытайтесь, — говорит снисходительно, будто знает меня. Или повидал «таких» на своем веку. Но он не прав.

— Не умею, — соглашаюсь, а потом осознаю смысл его фразы. — Но я действительно не знала…

Обидно становится. Раздражаюсь и нервничаю. По привычке касаюсь пальцами нижней губы, надавливаю. Ловлю на себе тягучий мужской взгляд — и отдергиваю руку.

— Подвезти? — опасно, с хрипотцой.

Сесть с ним в машину. Остаться в замкнутом пространстве. Наедине?

От одной лишь мысли об этом дыхание сбивается, по спине проносятся мурашки, устраивая бешеные гонки, а в солнечном сплетении вспыхивает пожар.

— Нет! — отрицательно качаю головой, как болванчик. — Я еще погуляю, — выпаливаю первое, что в голову приходит.

Мужчина почему-то хмуро сводит брови к переносице. Окидывает меня оценивающим взглядом. Чувствую себя не то чтобы обнаженной, а, скорее, прозрачной. Словно под рентгеном.

— Всего доброго, — бросает он совсем не по-доброму и, развернувшись, быстро шагает по песку.

Некоторое время смотрю ему вслед и ощущаю какое-то необъяснимое чувство дежавю. Провожаю мужчину взглядом вплоть до того момента, когда он достигает автомобильной площадки и садится во внедорожник лексус серебристого цвета.

Удивленно округляю глаза. Да уж, первое впечатление обманчиво. Так и хочется проговорить голосом известной советской актрисы: «Наши люди в булочную на лексусе не ездят».

Прищуриваюсь, сканируя номер, и замечаю значок Евросоюза. Хоть в чем-то я не ошиблась: иностранец.

Автомобиль резко трогается с места и мчится прочь, оставляя за собой лишь клубок пыли.

Запахиваю куртку, остро ощущая себя уязвимой. А еще возвращается давно знакомое мне чувство одиночества. Я даже не заметила, когда именно оно отступило на время.