Ископаемые

Вероника Коссантели, 2013

У Джорджа выдался не самый удачный день: его велосипед украли, и ему пришлось идти домой под проливным дождем. В таких обстоятельствах настроение испортится у кого угодно, а особенно если в обмен на твой замечательный велосипед тебе предлагают заржавевшее, розовое и совершенно девчачье недоразумение! Теперь мальчику срочно нужно заработать денег, и – как удачно! – он натыкается на объявление: Требуется помощник Любовь к животным обязательна Должен быть Подходящим Человеком Кто может быть более подходящим человеком, чем Джордж? Мальчик не подозревал, что эта работа изменит его представление о мире…

4

Неделя началась плохо. У мисс Триппс случился один из Капризных Понедельников. Еще не завершилась перекличка, как она уже начала ныть.

— Мне плохо, и я устала от вас, мальчишек, потому что вы сидите сзади и все время болтаете, — заявила она. — Я вас рассажу. Джошуа, иди и сядь рядом с Ясмин. Пруденс, можешь сесть рядом с Джорджем.

Пруденс была новенькая. Я знал лишь то, что у нее красные волосы, да и это заметил лишь потому, что Натан дразнил ее на площадке. Не рыжие, нет — красные, как кровь. Еще у нее были свирепые темные брови, которые она часто хмурила — возможно, из-за Натана. У Натана три с половиной мозговые клетки. Его любимое занятие — доводить людей до слез: новых учеников, малышей, странных детей, учителей на замене — всех подряд. У него это отлично получалось, но с Пруденс не прокатывало. Пока.

Пруденс села рядом со мной. Я не смотрел на нее, а она не смотрела на меня.

Мисс Триппс с громким шлепком захлопнула журнал.

— Поскольку это первый день Пруденс, — сказала учительница, — думаю, будет очень мило, если она представится классу. А мы попрактикуемся в умении слушать вежливо, Натан, пока она будет рассказывать о себе.

Я искоса взглянул на Пруденс. Вид у девочки был такой, будто она желала оказаться где угодно, только не здесь.

— Встань, Пруденс, — сказала мисс Триппс, — чтобы мы могли тебя видеть.

Медленно, очень медленно, Пруденс отодвинула стул и встала.

Мы все смотрели на нее и ждали.

Ничего.

— Ну? — сказала мисс Триппс.

Пруденс пожала плечами. Улыбка мисс Триппс стала увядать.

— Почему бы тебе не начать с семьи, дорогая? У тебя есть братья или сестры? А какие у тебя родители?

— У меня мамины волосы, — наконец начала Пруденс. — И ее глаза. Так все говорят. Мне от нее ничего не осталось. Она умерла. Как и отец. Он был убит. Гиппопотамом.

По классу пробежал заинтересованный шепот. По лицу мисс Триппс было видно, что она засомневалась, правильно ли поступила.

— Гиппопотамы очень опасные звери, — подхватила она. — Это случилось в Африке, дорогая?

Пруденс покачала головой:

— Кромвелл-Роуд, Южный Кенсингтон, Лондон.

Мисс Триппс выглядела слегка обескураженной. Прежде чем она успела что-либо сказать, Лакшми высоко поднял руку.

— Если у тебя нет мамы и папы, с кем же ты живешь?

— С мачехой, — это слово Пруденс произнесла так же просто, как я бы произнес «брюссельская капуста». Ее носик наморщился, будто она уловила неприятный запах. — Даймонд Пай. Она таксидермист.

— Водитель такси? — спросила мисс Триппс. — Очень полезная профессия. Мне тоже однажды пришлось поехать на такси, и я…

— Не водитель такси, — прервала ее Пруденс, — а таксидермист. Она изготавливает чучела. Птиц, животных и… вещей.

— Фу-у-у! — протянули некоторые девчонки и скорчили гримасы.

— Они мертвые? — спросил Дин. — Те звери, из которых она делает чучела?

Пруденс кивнула.

И только я услышал, как она добавила:

— К тому времени, как она закончит — да.

* * *

На игровой площадке во время перемены Натан предпринял еще одну попытку довести Пруденс до слез.

Она стояла, облокотившись о шведскую стенку, и читала книгу. Он врезался в нее, и книга полетела на землю.

— БА-А-ААА! — взревел он, широко раскрыв рот. — Я тебя съем! И твоего папу. Я гиппопотам!

Если честно, он был очень похож на гиппопотама. Пруденс подняла книгу.

— Гиппопотамы — травоядные, — сказала она. — Они не едят мясо. Все это знают. И еще, — добавила она, — на свете не бывает таких уродливых гиппопотамов, как ты.

— Пруденс Пай! Говорить так очень невежливо! — Мисс Триппс дежурила на площадке, ходила туда-сюда, совала нос в чужие дела и, как всегда, понимала все неверно. — Ты обидела Натана. Думаю, тебе стоит извиниться прямо сейчас!

Пруденс пожала плечами:

— Прости, — и снова уткнулась носом в книгу.

Девочка выглядела так, будто ей ни до чего нет дела. Она делала вид, что читала, но читать никак не могла, потому что книга была перевернута вверх ногами.

* * *

Натан не пришел на игровую площадку и не прикидывался гиппопотамом в обеденный перерыв, потому что находился в кабинете директора — там ему делали выговор. Он уже дважды нарвался на неприятности. В первый раз — когда посмеялся над Джейми Мэй, который плакал из-за того, что его собака по кличке Орешек убежала и не вернулась домой. Второй раз — когда рассказал Аише и Кети, что Сквермингтонский Змей прячется в девчачьем туалете. После этого ни одна девочка туда не заходила. Они жались на улице и кричали, плотно скрестив ноги.

Когда зазвенел звонок и настало время идти домой, мисс Триппс задержала Джоша на один из своих Коротких Разговоров. Он снова рисовал в учебнике литературы космические корабли. Я бродил на улице за школьными воротами и ждал его, как вдруг рядом со мной, взвизгнув тормозами, остановился автомобиль. Оглушая всех вокруг громкой музыкой, кабриолет с опущенной крышей припарковался — он чуть не заехал колесами на тротуар и едва меня не сбил. Отпрыгнув в сторону, я прижался к школьной ограде и во все глаза уставился на машину.

Это была быстрая, дорогая и наглая машина. А еще розовая. Ярко-розовая, кричаще-розовая. Водителя нельзя было как следует разглядеть, потому что большую часть лица женщины закрывали солнечные очки. Длинные распущенные волосы были выкрашены в цвет автомобиля — в ярко-розовый, кричаще-розовый цвет. Женщина сосала леденец.

Раздался гудок, да так резко, что я подпрыгнул. Затем я увидел Пруденс. Она вышла из ворот, наклонив голову и роясь в портфеле. При звуке гудка она подняла взгляд и увидела машину. Портфель свисал с руки девочки, а она стояла не шевелясь.

Женщина вытащила изо рта леденец. Он тоже был розовым.

— Ты как черепаха, — пожаловалась она. — Неужели нельзя быстрее?

— Я же сказала, что пойду пешком. — Лицо Пруденс стало белым, как лист бумаги.

Розовые ногти забарабанили по рулю.

— Ну, а вот и я.

— Я хочу пройтись, — повторила Пруденс.

— Другие дети — хорошие дети — сказали бы мне спасибо. Вот ты — эй, мальчик! — женщина указала на меня леденцом. — Тебе хотелось бы прокатиться на этой машине, не так ли?

— Гм-м, — промычал я. Не люблю, когда мне говорят, что мне хочется чего-то, когда это не так. — На самом деле, она немного… слишком розовая.

Женщина рассмеялась — изящным звенящим смехом, как будто у мамы в магазине на ветру зазвенели колокольчики. Такие колокольчики могут быть очень назойливыми.

— Вы, мужчины, — сказала она, — вы такие трусливые коты — боитесь цвета! Пруденс, садись в машину. — Колокольчики перестали звенеть. — Залезай сюда сейчас же, или проведешь ночь сама-знаешь-где.

Пруденс вздрогнула, как от удара, и села в машину. Когда автомобиль свернул за угол, я заметил номер: 5 ЧУЧЕ ЛО.

На мгновение я задумался о том, каково это, когда у тебя нет мамы, а отца убил гиппопотам. Затем появился Джош — он пинал по площадке бутылку с водой, и я забыл о Пруденс.

* * *

Обычно по понедельникам после школы мы с Джошем проводим время вместе. Но сегодня все было иначе: он шел в гости к Мэтту. Они собирались покататься на великах. У Мэтта был новый велик — блестящий, серебристо-черный, с миллионом передач. Джош мог кататься без рук и, похоже, считал себя лучшим на планете. Друзья собирались на поиски потерявшихся домашних питомцев. Не менее половины питомцев в Сквермингтоне пропали. Всюду были развешаны объявления, которые обещали вознаграждение. За Орешка отец Джейми предлагал сто фунтов.

— Мы открываем Детективное Агентство по поиску домашних питомцев, — сказал Джош.

— А тебе с нами нельзя, — добавил Мэтт, — потому что у тебя нет велосипеда.

* * *

Когда я пришел домой, мама была на кухне. «Пещера русалок» по понедельникам не работала, ведь, по словам мамы, в начале недели клиентов обычно не бывает. Не бывает их и во вторник, и в среду, и в четверг, и в пятницу, и в субботу, но никто не говорит об этом вслух.

Стиральная машина сломалась. Снова. В кухне был потоп, а мама стояла одной ногой в центре потопа в позе фламинго. Ее глаза были закрыты, а ладони плотно сжаты над головой.

Йога — это хорошо, полагаю я, но в некоторых случаях специалист по ремонту стиральных машин гораздо полезнее.

— Мам? — я остановился на пороге, там, где было сухо. — Ты вызвала мастера?

Она открыла один глаз, затем снова закрыла.

— Мастер стоит денег. Мы не можем его себе позволить. В очередной раз.

— Оу! — я посмотрел на растекающуюся по полу грязную мыльную пену. Соседская кошка сидела на гладильной доске. — И куда уйдет эта вода?

— Ш-ш-ш, — проворчала мама. — Я дышу.

Заняться мне было нечем — даже с сэром Криспином не надо гулять.

— Ты ведешь себя безответственно, — заявила Фрэнк, — и у меня нет другого выхода, кроме как прервать твою занятость.

— Что?

— Ты уволен, тупица.

Миссис Покер-Пигрим на меня пожаловалась. Она сказала, что мне нельзя доверять заботу о чувствительном и невероятно породистом животном. Я долго гулял с сэром Криспином и заставил его идти слишком далеко, а у него мог случиться сердечный приступ. Я возразил, что большую часть пути этот жирный шерстяной мешок просидел у меня на руках, и если у кого и мог случиться сердечный приступ, так это у меня.

— Неважно, — заявила Фрэнк. — Я закончила эссе и другие уроки. Помощь мне больше не нужна. Ты уволен.

Она выдала мне восемьдесят три пенса увольнительных — очень щедро, по ее мнению. Я положил их под кровать в коробку из-под обуви с надписью «ЭКСТРЕННЫЙ СБОР НА ВЕЛОСИПЕД — ОЧЕНЬ СРОЧНО!!!» Но такими темпами мне далеко не уйти.

Настало самое Подходящее Время вернуться на ферму Вормстолл.

* * *

— Мам? Я ухожу.

— Ты же только что пришел! Уже сделал все уроки?

— М-м-м, — невнятно промычал я.

— Ну ладно. Не задерживайся допоздна.

* * *

Я чувствовал себя немного виноватым, оставляя ее одну в мутной луже. Честно говоря, если бы папе пришлось проходить тест, чтобы определить, хороший он отец и муж или нет, он бы не получил ни одного балла. Я уже почти простил его за то, что он не позволил мне завести касатку, но вот купить маме новую стиральную машинку перед своим уходом он уж точно мог.