Человечек

Вероника Киреева, 2015

Маленькие истории из жизни. Наивные, смешные, трогательные… Чтобы плакать, чтобы смеяться. Чтобы еще раз пережить, вспомнить, почувствовать.

Мороженое с клубникой

Надо на курорт вместе с женами ездить! И кто это придумал, что людям нужно отдыхать друг от друга? Что за чушь? И будто бы живя на расстоянии, мужья начинают скучать по своим женам.

Они без конца им названивают, чтобы узнать, не спит ли кто на кровати? Не моется ли кто в ванной? Они хотят вернуться домой, причем неожиданно и внезапно, и некоторые даже уезжают раньше времени.… А жены тоже грустят и рыдают.

Они начинают еще больше любить своих мужей, и приезжая из отпуска накидываются на них прямо с порога! А потом целый месяц пекут блины и подслушивают телефонные разговоры. Я так приехал на курорт и на второй день забыл, что у меня дома жена!

А как мне про нее помнить, когда вокруг сплошные женщины и все они в купальниках передо мною лежат! Зина же купальник не наденет, не ляжет передо мной. Да я бы даже не посмотрел на нее!

А тут у меня голова закружилась, сердце забилось, не знаю куда смотреть! А женщины до того все прекрасны! И книги читают, и гимнастику делают и в воду ныряют, того гляди придется прыгать спасать. А я готов! А я уже разделся и жду, чтобы первым прийти на помощь.

И зачем мне жена, которая на кухне сидит, сковородки чистит, когда тут каждую минуту опасность? Да я мужчиной себя чувствую, который может оказаться рядом. Может спасти от смерти, вытащить из воды, наложить повязку. А что дома? В том-то и дело, что ничего!

Так на третий день я вообще себя узнавать перестал! У меня расправились плечи, выпрямилась спина. Я стал выше! Появилась уверенность в том, что я все сумею, что я все смогу! Рядом со мной прекрасные женщины. Одинокие, беспомощные, хрупкие. Они тоже забыли про своих мужей, и вовсю веселятся и наслаждаются жизнью!

Никто не грустит, не рыдает. Наоборот! Все смеются и друг другу подмигивают. Так, а что унывать, когда солнце светит каждый день! Каждый день море, горячие ванны, массажи и на работу ходить не надо! Можно просто лежать на песке, любоваться закатами, вдыхать кислород и никто не стоит над душой, не просит полку повесить, прибить плинтуса, заправить в штаны рубашку.

Да мы вообще уезжать не хотим! Хотим и дальше здесь жить и ничего не делать. Я так смотрю на женщин, а они смотрят на меня. И мне уже кажется, что как раз-таки здесь я и встречу свою настоящую любовь! Сильную страстную безумную любовь, от которой сердце будет отчаянно биться, будет кругом кружиться голова и в груди разгораться пожары.

А женщины тоже хотят любви! Да они устали в очередях стоять, таскаться с тяжелыми сумками, скакать у плиты, заглядывать в хлебницу. Мыть кастрюли со сковородками. Они приехали и тут же почувствовали себя женщинами, для которых столы накрыты, застелены простыни, набраны целебные ванны. И кругом много сильных загорелых мужчин в одних трусах!

И как тут не покраснеть? Как не застыдиться? Как не надеть на себя самый лучший наряд? Да они нарядились, накрасились, можно сказать, первый раз в жизни побрили ноги! Их красивыми такими не видели даже мужья. И лежим мы все вместе на пляже и разглядываем друг друга.

А вдруг, это судьба и мы будем бесконечно счастливы? И что нам до наших жен? Они как сидели на кухне, так и сидят! А нам хочется совершенно другого! Я так не знаю к кому подойти, с кем познакомиться. Все женщины хороши и удивительно культурны. Никто не ругается, не браниться, не жалуется на эпигастрий!

А они сами стали к нам подходить, а что стесняться? Что зря время терять, когда впереди столько открытий? Ко мне так женщина подошла, я смотрю, у нее глаза сверкают, волосы развеваются, щечки горят. И столько в ней энергии и азарта, что мне сразу же захотелось с ней пойти танцевать и перепрыгивать через горы.

— Элеонора, — весело представилась она и протянула свою загорелую руку.

— Валерий, — тут же сказал я и сжал ее ладонь со всей силы.

Как же прекрасно, что есть курорты!

— Давайте пройдемся, — предложила она, и посмотрела мне в глаза.

— С большим удовольствием! — согласился я и взял ее под локоток.

Да я поверить не могу своему счастью! Идем мы по набережной, а у нее волосы развеваются мне в лицо, и никаких упреков, никаких угроз. Никаких просьб затащить с балкона два килограмма минтая! Да я хоть дышать начал полной грудью, по сторонам смотреть, замечать облака на небе.

А Элеонора что-то щебечет, громко смеется, и дарит мне самые нежные взгляды.

— Присядем? — она указала рукой на столик.

— Конечно! — обрадовался я, а я что-то устал, и мне захотелось выпить стаканчик нарзана.

— Так, я буду мороженое с клубникой, — она схватила меню и стала разглядывать в нем картинки. — Салат из спаржи и кофе.

— А я водички попью, — сказал я и стал внимательно изучать цены.

— Какая чудесная погода, — она потянулась и, запрокинув ногу на ногу, стала рассматривать аперитивы. — А почему бы нам не выпить?

— Нет-нет! — чуть ли не вскрикнул я. — Алкоголь плохо влияет на печень.

— А я выпью! — она с вызовом посмотрела на меня. — Приехать на курорт и пить минералку? Ну, уж нет! Бокал вина и к нему, пожалуй, мясную нарезку. А лучше сырную!

— Акститесь! — а я даже представить себе не мог, что у нее такие аппетиты.

— Мне так надоела еда в столовой, — она капризно поджала губы. — Особенно эти безвкусные паровые котлеты. Боже мой! — она глубоко вздохнула и мечтательно посмотрела в небеса. — Как же это прекрасно вырваться из дома, убежать от кастрюль и прихваток. От надоевшего мужа! А он все время голодный, все время говорит, дай пожрать, хватает все грязными рукам…. Я не понимаю, трудно пойти и вымыть руки? Как же я устала!

Тут появился официант и, раскланявшись, приготовился взять заказ.

— Минеральной воды, — сказал я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос звучал весело и непринужденно.

— Бокал красного вина, — начала диктовать Элеонора, — салат из спаржи, сырную тарелку, а у вас есть маслины?

— Ну, конечно, — заулыбался официант.

— Так, значит мне маслины, — продолжила Элеонора, — черные большие маслины без косточек, мороженое с клубникой, а клубника у вас свежая?

— Ну, разумеется, — чуть ли не поклонился официант.

— Прекрасно! — торжествовала Элеонора. — А у вас есть шашлыки?

— Конечно, — радостно сообщил официант. — Из баранины, свинины, телятины, картофеля, овощей, курицы. Какой желаете?

— Я буду из баранины, — пожелала Элеонора, — и запеките, пожалуйста, репчатый лук и помидоры и баклажаны.… Как же я обожаю запеченные овощи! — она весело рассмеялась, и ее щеки стали покрываться румянцем. — Как же я давно не была в ресторане!

— Давайте проверим, — сказал официант и стал перечислять все, что заказала Элеонора. — Все верно?

— О, да! — воскликнула она. — И хлеба! Побольше горячего свежего хлеба! И зелени! А где можно помыть руки?

— Пройдете прямо, — он выкинул руку вперед, — потом повернете налево и увидите деревянную дверь с изображением женского силуэта.

— Спасибо, — Элеонора эффектно встала и царственной походкой направилась к туалету.

— Позвольте, — я умоляюще посмотрел на официанта. — Мы едва знакомы, и я вообще не ожидал, что эта женщина назаказывает так много…

— А что вы ожидали? — ухмыльнулся официант. — Такая женщина должна пить самое лучшее вино и есть тарталетки с икрой.

— Знаете что? — не выдержал я. — Принесите мне воды, а ей это дурацкое мороженое с клубникой и кофе!

— Вот даже как? — удивился официант и скривил без того свои узкие кривые губы.

— Ну что вам стоит? — стал упрашивать я. — Скажите, что баранины нету, есть жирная прежирная свинина! И маслин тоже нет! Ничего нет! Все вдруг закончилось. Ну, поймите же вы, наконец, что у меня нету денег! — я достал из кармана две смятые бумажки и кинул на стол.

— А что же вы приперлись-то сюда? — официант в недоумении посмотрел на меня.

— Это она меня сюда затащила, — сказал я шепотом. — А я и не собирался, да я даже представить себе не мог, что у нее нету совести! Как вообще можно назаказывать столько еды? И сыр ей подавай, и вино. Надо же! — я стал озираться по сторонам, боясь, что она уже вымыла руки и предвкушает набить свой живот всякой всячиной.

— В таком случае, — говорит официант, — вам нужно сидеть дома со своей женой и есть жареную картошку.

— Именно так я и делаю, — говорю я шепотом, — но на курорте, сами знаете…

— Так вы еще и любовники? — громко воскликнул официант.

— Да тише вы! — умоляю я. — Мы только что познакомились, пошли гулять по набережной, я думал, мы пропустим по стаканчику сельтерской, и всё! Всё! — а меня чувствую, злоба разбирает. — Откуда я мог знать, что она окажется такой ненасытной? — я вытащил салфетку из салфетницы и вытер пот со лба.

— Вы можете встать и уйти прямо сейчас, — говорит официант. — Я скажу, что у вас поднялась температура, случился сердечный приступ…

— Да! — радостно вскрикнул я. — Скажите, что приехала моя жена, и я срочно убежал в гостиницу, — я подскочил со стула и быстро направился к выходу.

Ну, кто бы мог подумать, что все так закончится? На следующее утро я снова встретил Элеонору. Она сидела на берегу и задумчиво смотрела вдаль.

— Здравствуйте, — поздоровался я.

— Валерий, — тревожно произнесла она, — что случилось? Мы не сможем быть вместе? — она схватила меня за руку.

— Приехала моя жена, — сказал я шепотом, и стал озираться по сторонам. — И она может нас увидеть. А вот и она! — я показал на незнакомую толстую бабу в длинном цветастом сарафане.

— Надо же! — Элеонора стала разглядывать бабу, а та ничего не подозревая, шла по пляжу и зевала во весь свой большой рот.

— Да, — с грустью сказал я. — Мне приходиться жить с этой женщиной, ничего не поделаешь.

— Какая жалость! — она еще крепче сжала мою ладонь.

— Мне надо срочно идти, — трагически сказал я, — а то она подумает, что мы знакомы.

— Конечно, — прошептала Элеонора. — Конечно!

А я-то думал влюбиться! Думал пережить какие-то небывалые чувства, какую-то безумную страстную любовь! Да зачем мне эти пожары? Этот пылающий огонь, сжирающий все мои деньги?

Мороженое с клубникой. Надо же было додуматься до такого!