Семья напрокат, или Приручи меня

Вероника Касс, 2022

По условиям завещания у Мирославы есть всего два года, чтобы родить ребенка. Но как быть, если из-за ужасного случая в прошлом она ненавидит мужчин, а ЭКО ей делать запретили? Именно в этот момент в жизни девушки появляется один из лучших адвокатов столицы и предлагает ей выход из ситуации. Но и сам мужчина кое-что хочет взамен…

Глава 5

Мирослав, зайдя в салон Огневой, краем взгляда отметил, что и престижный район местонахождения, и внутренний интерьер так и кричали о высоком уровне, соответствующем элитным посетителям.

Возможно, он погорячился, когда насмехался над девушкой, предполагая, что та и аренду выплатить не сможет.

— Здравствуйте, — мило улыбнулась администратор, сидящая за стойкой, — вы кого-то ожидаете? Или приехали записать на процедуру подругу?

Мир приподнял в удивлении брови и с ленцой в голосе поинтересовался:

— А мужчины у вас тут что, посетителями не бывают? — Девушка покраснела и, кажется, растерялась. Соколовский не дал ей ответить. Довольно. Он приехал сюда не просто так. — Где кабинет хозяйки?

— Извините, но к ней… — администратор застопорилась, прокашлялась и начала блеять, словно овца: — Она не принимает.

— Где кабинет хозяйки? — повторил Мир, сжимая кулаки, потому что эта беседа его порядком утомила.

Молодой мужчина шагнул мимо, заходя вглубь салона, и приглушенно ругнулся. Следом за основным помещением, большим и светлым, с креслами напротив зеркал, шел длинный коридор, в котором была далеко не одна дверь. Тыкаться в каждую, как слепому кутенку, ему не хотелось. Он повернулся и с нажимом в голосе повторил свою просьбу:

— Проводите меня к Мирославе Станиславовне, — глянул на бейджик, — Людмила.

— Да-да, хорошо, — засуетилась девушка, выбежала из-за стойки и засеменила к кабинету свой начальницы.

Да уж.

От таких работников надо избавляться. Сразу же.

Когда Мирослав зашел в кабинет Миры, он лишь убедился в своем предположении. Всех отсюда гнать поганой метлой, да еще и со штрафами и статьями в трудовой. Просто чтобы неповадно было подставлять хозяйку.

Его Лена грудью бы легла на амбразуру, на пороге каменным изваянием застыла бы, но никого в его кабинет без его ведома не пустила бы. Может, дело было в их воспитании — Лена с братом росли в том же интернате, что и Мир. И уж кто, как не они, знал, что за свое нужно драть глотку, но отстаивать собственные права до последнего.

— Мира, — он тихо позвал девушку, сидящую на полу в груде мусора.

Соколовский старался быть спокойным и держать себя в руках. С самоконтролем у него давно не было проблем. Как только он попал в приличное общество, он каждый божий день тренировался выдержке, но сейчас она была готова испариться к такой-то матери.

Мирослав шагнул к Ласке, по пути на что-то наступив. Звук хрустнувшей пластмассы был не таким уж и громким, но именно на него среагировала Огнева: она вздрогнула и резко оглянулась.

— Ах, это вы, — всхлипнула девушка и вернула голову на прежнее место, а именно на колени, которые она обнимала ладонями.

Сейчас она казалась еще меньше — свернувшийся маленький ежик, который непременно использует свои иголки против Мирослава.

Соколовский усмехнулся сам себе, второй день у него в голове прямо телепередача «В мире животных». Странные мысли в нем будила Мирослава.

— Ну и что здесь случилось? — спросил он, присев на корточки рядом с девушкой.

— Какая вам разница? — обиженно прошептала Огнева. — Давайте свои бумаги. Вы же за этим так быстро примчались?

У Мирослава перехватило дыхание. Ведь девочка права, сейчас был бы идеальный момент для сделки, она подписала бы любую всунутую ей в руки бумагу. И в другое время, с другим человеком, Соколовский действительно воспользовался бы предоставленным ему шансом. Только вот Огневу ему не хотелось использовать втемную. Он и так загнал ее в тупик, но хотя бы честно приоткрыл ей карты.

Пускай не все, но все же.

— Ну, во-первых, давай уже на «ты». А во-вторых, прости, но бумаги я с собой не взял.

— Тогда зачем приехали?

Мирослав прищурился, усмехнувшись, и девушка поправила себя:

— Зачем приехал?

— Мне не понравился твой голос, — спокойно произнес он и взял желтый лак, один из многих разбросанных на полу. — Ты сама этим занимаешься?

Для него это было странным, он думал, что Огневой подарили салон и та присутствовала в нем постольку-поскольку, потому что так было модно и положено по статусу.

А сейчас он заметил и сертификаты на имя Мирославы, и грамоты, и много всего прочего, валяющегося одной большой грудой у ног Ласки. И так трогательно выглядела девушка, что у него внутри что-то сжалось. Захотелось притянуть Ласку к себе на грудь и гладить по белоснежным волосам, лишь бы она успокоилась и больше не всхлипывала.

— Только знакомым и на курсах повышения квалификации. Как говорит отец… — Мирослава скривилась и поучительным тоном произнесла: — Тебе не по статусу у всех подряд под ногтями ковыряться.

— А тебе нравится, да? — Девушка кивнула. Мир подкинул на ладони бутылек и крепко сжал его. — Мы можем еще очень долго так сидеть. Может, ты все же расскажешь, что здесь произошло?

— Брат приходил, — шепнула Ласка и словно уменьшилась в размерах, прижалась теснее к своим же коленям.

Мирослав еще раз огляделся и опять выругался, на этот раз очень громко. Огнева приподняла голову и удивленно уставилась на него, а сам Мирослав костерил себя последними словами за то, что не просчитал и не продумал все от и до. Теперь бардак в кабинете его будущей жены ему виделся совсем под другим углом.

— Что он хотел? — хрипло спросил Соколовский и сжал желтый лак еще крепче, стекло больше не холодило кожу, оно давно нагрелось.

— Как что? — Девушка пожала плечами и обиженно произнесла: — То же, что и все.

По ее щеке потекла слезинка, и Мир быстрее сделал, чем подумал: он потянулся к лицу девушки и стер большим пальцем слезу с ее щеки.

— Все будет хорошо. Помнишь? Я же говорил, у нас все получится.

Губы девушки задрожали, она подняла свой взгляд на Мира, и ему словно по башке дали. На серебряном дне было столько боли, затаенной обиды и страха, что мужчине стало не по себе. Но он не убрал свою руку. Нет, напротив. Мир распластал ладонь на щеке девушки, ощущая пальцами бархатную и влажную кожу. Должно быть, пока он ехал к ней, Мирослава вдоволь наревелась. Вот тебе и Снежная королева.

— Нужно позвонить в клининговую компанию, — Мир первым нарушил тишину, потому что их гляделки были какими-то ненормальными.

Он смотрел на девушку и никак не мог понять, что же творилось у нее внутри. Зато то, что творилось с ним, он понимал отлично. Ни один нормальный мужик не смог бы устоять перед такой манящей Лаской.

Ни черта она не хищник, а всего лишь маленькая беззащитная принцесса, которая скалила зубы, пытаясь защититься, и на самом деле тряслась от страха.

Соколовского передернуло, когда ему в голову пришла мысль, что Мира, возможно, боялась и его.

Это было неправильно. Это было противоестественно. Она не должна его бояться.

— Пойдем, я отвезу тебя домой, потом договорюсь, и здесь все уберут.

— Мне некуда ехать, — обреченно прошептала Огнева, и Мир понял свою очередную ошибку. В здравом уме никто не сунулся бы обратно к своим родным. В такой-то ситуации.

— Хорошо, поедем ко мне, — решение пришло само собой и показалось ему единственно верным и правильным. Ласка хотела что-то сказать, но он ее остановил, не дав и начать. — Тебе в любом случае придется жить у меня. Не сегодня — так завтра. Так какая разница когда? Я живу в хорошем районе, в приличной квартире — правда, пока она съемная.

Снежная королева медленно прикрыла глаза, а он залип на ее пушистые черные ресницы. Так странно. С таким цветом волос — такие темные брови и ресницы, и заметил мужчина это только сейчас.

Девушка молчала. По-прежнему сидела с закрытыми глазами и не шевелилась, лишь в один момент ему будто показалось, что она сильнее прильнула к его ладони, как кошка в ожидании ласки, но Мирослав тут же над собой усмехнулся. Ничего не изменилось, это он не мог убрать руку с девичьей щеки, тогда как Мирослава просто сидела и не двигалась.

— Хор-ро-ошо, — запнувшись, произнесла она, словно одно-единственное слово далось ей с неимоверным трудом и легло на ее плечи бетонной плитой.

Соколовский поспешил убрать руку, пока глаза девушки были еще закрыты и она не видела, что с ним творилось. А творилось с ним что-то ненормальное, до абсурдности ненормальное и ломающее все его четко построенные планы. Мужчина встал, отряхнул брюки и, взяв Миру за тонкое запястье, помог ей приподняться.

Уже находясь в вертикальном положении, девушка вырвала свою руку из его захвата и рванула к лежащему столу, выдвинула один из ящиков, достала какие-то бумаги и, тесно прижав их груди, решительно произнесла:

— Пойдем. — Ее поведение менялось с безумной скоростью.

Всего пара минут, и она больше не была беззащитным зверенышем, которого хотелось укрыть от холода, погладить и приручить.

Девушка, не дожидаясь замершего на месте Мира, направилась к выходу из кабинета. А мужчина приложил руку к губам, ту самую, и облизал большой палец.

Соленый.

Палец был соленым.

А то, что творилось с Миром, было началом конца. И он это прекрасно понял.