В погоне за собственным хвостом

Вернер Вайс, 2021

Обычный дизайнер из Берлина переезжает жить на яхту. Со временем, он оказывается в центре противостояния аристократов и рептилоидов. Большие деньги, смертельная опасность, невероятные приключения.Книга об отношениях между людьми.О любви и дружбе, о верности и предательстве.

Глава 2. Перерыв на Мюнхен

У меня получилось довольно быстро закончить дела в Берлине, и через три дня я загрузил в багажник своего «БМВ» пару сумок с вещами, ноутбук, компьютер с профессиональным монитором, кофемашину, музыкальный центр и выехал в Мюнхен.

Через семь часов я был уже на месте. Нашел здание с арендованным под студию помещением на Прицрегентштрассе и стал искать отель поблизости. Минут через двадцать я уже заселялся в отель «Адриа» на Либигштрассе.

На следующий день я занялся поиском квартиры. Из предложенных риелтором вариантов выбрал уютную двухкомнатную квартирку на последнем этаже пятиэтажного дома на Райтморштрассе, в пяти минутах ходьбы от будущего места работы. Остаток свободной недели я обживался в новой квартире, знакомился с городом, совершая длительные прогулки по окрестным улочкам. Мюнхен, после Берлина, показался мне более уютным, спокойным городом.

В понедельник утром я пришел в офис нового агентства, застав на месте Жака в окружении группы строителей. Жак энергично размахивал руками, бегая по просторному помещению студии, показывал то одному, то другому строителю, за какую работу браться. Бригада бегала вместе с ним в несколько обалдевшем состоянии. Увидев меня, Жак бросил строителей и отвел меня в сторону.

— Я очень рад, что ты все-таки приехал, — сказал он. — Тут строители, замечательные, талантливые, трудолюбивые люди. Я не могу найти с ними общий язык, не могу правильно объяснить, что нужно делать. Ты возьми, пожалуйста, на себя общение с бригадой и продумай оформление помещения, а мне нужно бежать, буду здесь к вечеру. Кстати, как ты устроился в городе?

— Все отлично, снял прелестную квартиру здесь рядом.

— Ну и замечательно, командуй тут, вечером увидимся.

Ко мне подошел бригадир и сказал:

— Мы не совсем поняли, что он хотел втолковать, но у нас есть договор и согласованный проект, на этом этапе мы знаем, что и как нужно делать. Ваше участие понадобится к моменту чистовой отделки, желательно иметь дизайн-проект к началу следующей недели.

— Замечательно, тогда делайте свою работу, если будут вопросы, задавайте. А я пока осмотрюсь и подумаю над дизайном.

Работа закипела. Рабочие занялись делом, а я осмотрел помещение и начал делать наброски будущего интерьера в своем рабочем блокноте.

Жак руководил работой удаленно из Парижа или Милана, доверив все заботы по ремонту, дизайну и отделке мне.

Через три недели студия была готова к приему сотрудников и посетителей. Жак попросил меня заняться предварительным отбором кандидатов на должности художников и дизайнеров. Окончательный отбор он обещал провести уже совместно со мной по приезду в Мюнхен. Я подал заявку на поиск кандидатов в рекрутинговую фирму. Ко мне пошел поток претендентов на должность. Я встречался с каждым кандидатом, просматривал пухлые папки с их работами, отсеивал одних, записывал на следующий этап отбора других. Я с головой ушел в работу, проводил в офисе по двенадцать часов и в результате набрал приличную базу претендентов.

Приехал Жак, и мы начали приглашать кандидатов, прошедших мой отбор. Жак тепло принимал каждого, хвалил работы, затем в качестве теста просил придумать и нарисовать его виденье костюма монашки — прямо тут же.

Обычно кандидат рисовал монашку, Жак смотрел результат, хвалил технику, композицию, идею. Вместо отказа объяснял кандидату, что он слишком перспективный художник и нет смысла растрачивать его талант в нашей рядовой студии дизайна. Все отвергнутые уходили от него воодушевленными, с гордо поднятой головой. Количество художников таяло, а мы так никого и не выбрали.

Следующей в очереди оказалась полненькая девушка, в ее портфолио были в основном натюрморты, но у нее была очень интересная техника рисования. Жак просмотрел ее работы, очень хвалил и дал стандартное задание с костюмом монашки.

Девушка присела у окна и стала рисовать. Мы с Жаком тем временем сходили в бистро на первом этаже, выпили кофе.

Мы вернулись в студию, и девушка положила на стол перед нами свой рисунок — безупречно исполненная монашка в стандартном целомудренном наряде. Изображение мало чем отличалось от вороха рисунков предыдущих соискателей. Были только две маленькие детали, за которые зацепился взгляд Жака, а потом уже и мой.

Это были глаза монашки, скромно потупленные, но с каким-то озорным блеском, и главная деталь — выбившаяся непослушная прядь волос. Эти две мелочи полностью меняли восприятие всего рисунка, и скромная монашка вдруг отступала на второй план, на первый выходила уже совсем другая девушка со своим характером, желаниями, секретами…

Жак встал, пожал девушке руку и сказал:

— Прошу Вас принять наше предложение. Вы нам очень нужны.

Так в нашем небольшом коллективе появилась гениальная художница Мария.

Следующим удачным кандидатом стал Клаус. Этот молодой парень нарисовал скромную прелестную монашку, Жак похвалил его как обычно и сообщил, что он слишком крут как художник для нашей скромной студии. Парень все понял, положил на стол второй рисунок, повернулся и пошел к выходу. На втором была та же скромная монашка, но ее наряд был показан с другого ракурса. Сзади его украшал умопомрачительный вырез, открывающий спину девушки. С этого ракурса монахиня виделась уже совсем в другом свете.

Жак заорал вслед уходящему парню:

— Клаус! Стойте! Стойте! Стойте! Именно Вы-то нам и нужны!

Третьим кандидатом, прошедшим отбор, стал Мартин. Это был уже зрелый бородатый мужчина. Он быстро и уверенно нарисовал скромную сестру Христову, но добавил в рисунок малозаметные детали. Вместо крестика на груди монашки красовался знак хиппи «пацифик», а на талии — пояс с орнаментом логотипа «Кока-кола».

Мартин тоже был принят в наш тесный коллектив.

Я спросил Жака:

— А я прошел бы твой тест с монашкой, если бы пришел как рядовой кандидат?

Жак подумал и сказал:

— Вот так сходу — нет. Но если бы ты работал над темой неделю, то обязательно добавил бы своего фирменного чертенка. Тогда да.

— А как я смогу руководить художниками, каждый из которых талантливее меня?

— Знаешь, Вернер, в этом весь секрет. На работу нужно брать тех, кто умеет делать эту работу лучше тебя. Если ты можешь сделать лучше, то делай сам. Если другой может лучше — возьми его на работу. Я вообще не умею рисовать, но имею очень успешный бизнес только потому, что нанимаю тех, кто знает свое дело лучше меня.

Мы с головой окунулись в работу, Жак поставлял нам солидные заказы, мы выполняли их легко и красиво. Все работали с удовольствием.

Жизнь начала входить в размеренное русло. Я стал завтракать каждое утро в одном и том же кафе возле дома. В этом кафе работала официанткой симпатичная девушка Моника. Я обратил на нее внимание, так как заметил за ней одну забавную черту. Она, общаясь с клиентами, иронично подшучивала над каждым. Обычно это было настолько тонко и изящно, что клиент этого не замечал, и только внимательный и сообразительный посетитель иногда постигал смысл сказанного и улыбался, распробовав тонкий букет ее иронии.

Ее шутки были многоуровневыми, с двойным или тройным дном, со скрытыми смыслами, открывающимися один за другим. Казалось, что ее совершенно не беспокоит то, что большинство ее собеседников не понимают смысла сказанного. Она шутила и сама улыбалась своим наиболее удачным шуткам. Я стал приходить в кафе каждый день как в театр и старался выбрать место в центре, чтобы расслышать как можно больше шуток Моники, общающейся с клиентами.

Она не была очень симпатичной — невысокая, спортивного телосложения. Много времени проводила в спортзале, и под ее гладкой кожей скрывались крепкие, внушительные для девушки мышцы.

Моника стала замечать, что я внимательно прислушиваюсь к ее шуткам и часто улыбаюсь или даже смеюсь над ними. Я стал ее зрителем и поклонником. Она стала вести диалог с посетителями так, чтобы мне было лучше слышно. Чаще отпускала шутливые замечания и в мой адрес, просто проходя мимо с подносом.

В один из дней у меня было паршивое настроение, мы срывали сроки по важному проекту, не приходило стоящих идей, мы серьезно подводили заказчика.

В таком настроении я забрел в свое любимое кафе. Оно было почти пустым, посетители в тот день предпочли поглазеть на фестиваль воздушных шаров на окраине Мюнхена.

Моника, как обычно, приняла у меня заказ, но, видимо, заметила мое подавленное состояние. Я закончил ужин, сидел наедине со своими мыслями, допивал вечерний кофе. Подошла Моника с кофейником, предложила долить. Она присела за столик напротив меня и спросила:

— У вас что-то случилось? Вы сегодня такой грустный.

Я поделился с ней своими проблемами. Она посочувствовала мне и вдруг сказала:

— Вам нужно отвлечься. Я приглашаю Вас в бар. Вы же живете рядом. Через два часа у меня заканчивается работа. Приходите, я проведу Вас по интересным местам, по барам, о которых мало кто знает. Если не придете, я обижусь и в кафе Вас больше не пущу.

Я поднялся домой, принял душ, переоделся, разобрал электронные письма и через два часа спустился в кафе. Двери еще были открыты, но посетителей не было, хозяин кафе тоже ушел. Моника заканчивала уборку. Потом минут на десять она отлучилась переодеться и привести себя в порядок.

Моника вышла в зал в маленьком темно-синем платье, в туфлях на высоком каблуке, аккуратно причесанная, с безупречным макияжем.

Мы вышли на улицу, закрыли кафе и пошли по Райтморштрассе в сторону Роберт-Кох-штрассе.

Оказалось, что в этом районе есть несколько баров без вывески и рекламы, в которые можно попасть, только если знаешь об их существовании. Вот в такие заведения «не для всех» меня и повела Моника. Это были замечательные бары, где все посетители знали друг друга, здесь царила теплая семейная обстановка, в меню — вкусная еда, хорошие коктейли.

В каждом баре знали Монику и встречали нас как старых знакомых или близких друзей. В каждом мы выпивали несколько коктейлей, каждый по уникальному рецепту, который можно попробовать только в этом баре.

Мы много говорили, рассказывали друг другу о своей жизни. Я спросил у Моники:

— Как ты узнала о таком количестве тайных мест?

— Я профессионал. До кафе поработала барменом почти в каждом из этих баров.

Я выяснил, что Моника серьезно увлекается спортом, каждый день проводит в спортзале по два часа, для этого у нее даже предусмотрен трехчасовой перерыв на работе. А такой алкогольный поход по барам для нее скорее исключение.

Пройдя так с десяток баров, мы обнаружили, что порядком набрались, на ногах стоим уже с большим трудом, но настроение было отличным, расставаться не хотелось. И мы, поддерживая друг друга, пошли по улицам города. Покружив по району, мы оказались снова на Райтморштрассе, почти у моего дома. Я посмотрел на часы, была половина пятого утра.

Моника жила на другом берегу реки Изар, пересекающей Мюнхен. Брать такси, чтобы доехать домой, а потом через пару часов ехать обратно на работу, нам показалось глупо. Моя квартира была совсем рядом, и это в пятидесяти метрах от кафе. Я предложил Монике остаться у меня. Что произошло, когда мы оказались в квартире, я здесь описывать не стану. Читателю достаточно знать, что проснулись мы в одной постели и оба опоздали на работу.

С тех пор Моника стала оставаться у меня после работы два-три раза в неделю. На работе тоже все шло гладко. Жак частенько брал меня с собой для знакомства с заказчиками в Милан или Париж. Обычно он говорил:

— Марк, нужно общаться с заказчиком лично, живого общения ничто не заменит. Я вот живу одну неделю в Париже, одну в Милане, часто летаю в Лондон, Нью-Йорк, Токио. Я лично знаю всех важнейших людей в индустрии, поэтому у меня лучшие заказы и лучшие проекты.

Однажды после удачных переговоров с заказчиками в Милане мы с Жаком ранним утром выехали в Монако. Его серебристый «Бентли» довольно урчал двигателем и с удовольствием проглатывал километр за километром скоростного шоссе. Жак рассказал, что мы едем на встречу с одним из главных его клиентов — Софи Тризори. Эта очаровательная сорокалетняя женщина из старинного аристократического рода была фантастически богата. Она была замужем за итальянцем Джианни Мальгарди, представителем богатейшей семьи, которая отсчитывала свои коммерческие традиции от венецианских купцов а может быть и раньше.

Парфюмерный бренд, которым владела Софи, готовил выход на рынок нового аромата духов. Сам аромат готов, предприятия к серийному выпуску тоже, дизайн упаковки сохраняет свой стиль на протяжении десятилетий. Проблема только в дизайне флакона. Софи не может его выбрать. Она вложила колоссальные усилия и большие деньги в разработку нового продукта, поэтому так важна каждая деталь. И мы ехали проконсультировать ее по этому вопросу, так как она доверяла вкусу Жака.

Через четыре часа дороги мы оставили машину на парковке и поднялись в ее роскошный офис в Монте-Карло, в бизнес-центре на проспекте Спелюг.

В приемной нас встретила девушка-секретарь и проводила в кабинет Софи. Она оказалась фантастически красивой, стройной, очаровательной, улыбчивой женщиной с правильными чертами лица и гордой осанкой. Она очень тепло приняла нас, расцеловалась с Жаком, пожала мне руку и пригласила занять места на диванчиках вокруг низкого стеклянного столика.

Жак представил меня как своего лучшего и талантливейшего дизайнера — впрочем, он всегда и обо всех отзывался только восхищенно. Даже после того, как полицейский выписал ему штраф за превышение скорости, он рассказывал, каким приятным и вежливым был этот полицейский, насколько профессионально он себя вел.

Обменявшись новостями и любезностями с Жаком, Софи перешла к делу. Она поставила на столик перед нами изящный деревянный ящичек, открыла его и вручила нам по пробнику новых духов. Мы с Жаком со всей серьезностью отнеслись к делу и усердно вдыхали аромат.

Он оказался легким, мягким и приятным, больше я ничего сказать не могу, так как не эксперт в этом вопросе. Я похвалил новый аромат, а Жак от души сыпал самыми лестными эпитетами в адрес аромата и его создателей. Затем Софи по очереди вручила нам несколько пробников с ароматами конкурентов, настояв, чтобы мы внимательно принюхались к каждому.

После получасового марафона по сравнению Софи отобрала у нас пробники конкурентов и выдала свежие пробники своих духов, положила перед нами папки с эскизами флаконов и предложила просмотреть варианты дизайна, не забывая принюхиваться к духам. Мы углубились в работу, попадалось много хороших и интересных вариантов, но Софи настаивала, что дизайн флакона должен сочетаться с ароматом. Через некоторое время я признался, что не могу уловить, как дизайн флакона вообще может сочетаться с ароматом.

Софи тепло улыбнулась, села рядом со мной, пролистала с десяток страниц и указала на эскиз.

— Верни, дорогой, как на твой взгляд такой флакон?

— Неплохой вариант, очень стильно, есть необычные элементы в дизайне.

— Очень хорошо, Верни, теперь понюхай пробник, закрой глаза и представь себе этот флакон вместе с этим ароматом.

Я так и сделал, затем открыл глаза и заявил:

— Этот флакон совсем не подходит!

— А почему? — очень мягко и ласково спросила Софи.

— Аромат мягкий, легкий, какой-то округлый, а флакон тяжелый, с острыми гранями, я ожидаю другого аромата из этого флакона, более акцентированного, резкого, с ярко выраженными отдельными нотками. И цвет флакона слишком теплый и яркий.

— А Вы молодец, Верни, Вы все поняли.

Она захлопнула папку с эскизами и заявила:

— Все, эти папки в камин. Верни, я даю Вам две недели. А теперь приглашаю Вас в ресторан.

Она вручила мне деревянную коробочку с образцами духов.

— Но как насчет контракта, формализованного творческого задания, технического задания, условий оплаты? Нужно же подписать кучу бумаг.

Вмешался Жак:

— Венер, мы с Софи работаем без формальностей. Все на доверии, и ни разу друг друга не подводили.

Через пятнадцать минут мы уже сидели в отличном ресторане на набережной Монако и мило беседовали, наслаждаясь высокой кухней. Софи пила только воду и сок, а мы с Жаком с удовольствием продегустировали пару бутылок дорогого французского вина.

К вечеру мы вышли из ресторана, проводили Софи до парковки.

На прощание она сказала:

— Вернер, очень приятно было с Вами познакомиться. Буду ждать от Вас новостей.

Она поцеловала Жака в щеку, села в скромный «Ситроен» и уехала.

Я осмотрелся. Вся парковка была заставлена «Ролс-Ройсами», «Бентли», «Ламборгини», «Феррари».

Мы с Жаком пошли прогуляться по набережной до отеля. Я спросил его:

— Что-то у меня не сходится. Ты говорил, она очень богата, но почему она ездит на «Ситроене»? Я же вижу, ее платье стоит, как три таких «Ситроена», я уже начал узнавать коллекции и модельеров по некоторым деталям. А сумочка и туфли — я вообще не мгу представить, сколько они стоят, такие вещи не появляются в свободной продаже.

Жак улыбнулся:

— На «Ролс-Ройсе» и «Феррари» ездят те, кому нужно показать свой статус. Ей незачем что-то кому-то доказывать. Ты не найдешь информации о ней в рейтингах «Форбс». По официальным данным у нее вообще ничего нет. Все ее активы принадлежат оффшорным фирмам, фирмы принадлежат трастам, трасты управляются другим трастами. И только где-то в конце этих цепочек все записано на нее с мужем и на их семьи. А их бизнес-империя огромна, она занимается модой, парфюмерией, средствами по уходу за телом, произведениями искусства, фармакологией, поставляет компоненты для производства косметики и средств по уходу за телом. Ее муж управляет медными и серебряными разработками, производством алюминия, стали и редкоземельных металлов. Но все это только вершина айсберга. Реально большие деньги у них хранятся в инвест-фондах и приносят регулярную прибыль. Процентов восемьдесят всего бизнеса в мире принадлежит подобным фондам. Открой аналитику по акциям любой крупной компании мира, и среди основных владельцев акций ты увидишь одни и те же фонды. Возьмем, например, General Motors. Восемьдесят пять процентов акций держат такие фонды. В основном, Blackrock, Vanguard Group, State Street Corporation. Возьми Coca-Cola. Там в таких фондах почти семьдесят процентов акций. И основные держатели почти теже: Berkshire Hathaway, Vanguard Group, Blackrock, State Street Corporation, JP Morgan Chase. И так по любой крупной компании. Вся мировая экономика в руках нескольких десятков фондов. Вот и Софи с мужем владеют долями в нескольких таких фондах.

Так, за разговорами, мы дошли до отеля.

На следующее утро мы отправились на машине в Лион. По дороге увидели рекламный щит, приглашающий в Марсель на фестиваль азиатской еды. Марсель был почти по дороге, и мы решили заехать, получить новые впечатления.

Фестиваль проходил прямо на площади рядом с кафедральным собором Марселя. По площади протянулись вереницы киосков, предлагающих блюда азиатской кухни, между рядами киосков были установлены столики.

Жак потянул меня в сектор японской кухни и предложил побаловать себя настоящими японскими суси. Я выразил сомнение, стоит ли доверять изделиям из сырой рыбы в такую теплую погоду — на улице было около тридцати градусов. Жак возразил:

— Каждый раз в Японии я обязательно иду в ресторан с суси. Там тоже бывает довольно жарко, но суси всегда идеальны, японцы очень трепетно к этому относятся.

Мы взяли по порции суси. Они были отличными, мы взяли еще по порции в другом киоске, потом в третьем.

Затем переместились в сектора китайской, корейской и тайской кухонь, попробовав как минимум по одному блюду в каждом. Перепробовав все, что смогли себе позволить наши желудки, мы продолжили поездку по скоростному шоссе в Лион.

По дороге с нами приключился конфуз. Через некоторое время мы почувствовали, что наши желудки были все-таки не полностью готовы к перевариванию экзотических блюд в таком количестве. Основной причиной дискомфорта я предпочел считать суси. Тем временем дискомфорт постепенно перемещался в область кишечника. Жак подтвердил мои сомнения, сказав, что ощущает то же самое.

Мы стали внимательнее присматриваться к проносящемуся мимо пейзажу, высматривая придорожное кафе или заправку, даже начали спорить, кто первый займет кабинку туалета, если она окажется единственной.

Как назло, этот участок шоссе окружали только поля, ни заправок, ни кафе на горизонте видно не было. Тем временем дискомфорт отвоевывал себе все новые участки наших кишечников, неумолимо приближаясь к точке невозврата.

Настоящим подарком судьбы мы сочли несколько кустиков, росших в десятке метров от шоссе. Жак остановил «Бентли» у обочины, и мы рванули за ближайший кустик в надежде укрыться там от любопытных взглядов из проезжающих машин. Оказавшись за кустиком, мы молниеносно сорвали с себя брюки и позволили наконец нашим кишечникам освободиться от терзавшего их дискомфорта.

Тем временем полицейский патрульный автомобиль резко остановился возле нашего «Бентли», и двое полицейских, выскочив из машины, подлетели к нам с криком:

— Руки вверх! Медленно выходите с поднятыми руками.

Проблема состояла в том, что руки мы подняли и не имелось никакой возможности натянуть штаны обратно, пришлось предстать перед полицейскими в очень интересном виде. Особая пикантность ситуации состояла в том, что одним из полицейских была девушка. Так мы и стояли перед парой полицейских — двое солидных мужчин со спущенными штанами. Полицейские расхохотались, мужчина спросил:

— Месье, что вы там делали?

Жак ответил с напускной серьезностью:

— Искали трюфели, месье полицейский.

Девушка спросила, давясь от смеха:

— Месье, но почему вы без штанов?

Тут свое слово вставил я:

— Вы нас так испугали, что пришлось снять штаны, чтобы не навалить прямо в них от страха. Можно мы оденемся? Потом снова можем поднять руки, если это доставит вам удовольствие.

Все четверо дружно расхохотались, и мы наконец прикрыли стыд штанами.

Мы рассказали полицейским историю с фестивалем азиатской кухни, те посмеялись от души. Они рассказали, что неделю назад под этим кустом был найден тайник наркоторговцев. И вот сегодня во время патрулирования они увидели, что дорогой автомобиль резко остановился как раз у этих кустов и двое мужчин устремились к ним. Естественно, они приняли нас за наркоторговцев.

Попрощавшись с полицейским, мы продолжили путь в Лион уже без приключений.

Жизнь шла размеренным порядком. Но однажды Моника объявила, что переезжает в Зальцбург. Хозяин кафе, в котором она работала, собрался открыть там филиал и предложил ей место управляющей.

— Всего два-три часа на машине, — успокаивала она меня.

Наконец она уехала, и мы стали встречаться намного реже. Я ездил к ней в Зальцбург каждые выходные. Затем стал пропускать одну поездку из пяти, постепенно перерывы увеличивались. В итоге я вообще перестал к ней приезжать. Она отнеслась к этому совершенно спокойно, именно это меня и угнетало больше всего.

Я впал депрессию, стал скучным, раздражительным. Это сказалось и на качестве моих работ. Они тоже становились какими-то скучными.

Жак заметил мое состояние, пытался отвлечь меня командировками по Европе, но это помогало слабо.

Однажды мы сидели с Жаком в ресторане, и он предложил:

— Вернер, тебе нужно встряхнуться, заполнить жизнь чем-то еще, чтобы не так ощущалась пустота. Хочешь, поедем в Милан, я познакомлю тебя с хорошими девочками, у меня там много знакомых моделей и манекенщиц.

Я только покачал головой.

— А может, отправить тебя в Китай? Я давно подумываю открыть там студию. Там колоссальный рынок, а вот с дизайном у них все очень плохо. Получится крупный проект. Тебе будет интересно.

— Не хочу я в Китай.

— Давай куплю секс-тур на Кубу. У меня есть выход на людей, которые построили на этом серьезный бизнес.

Я снова отмахнулся. Жак продолжал:

— А чего, поживешь пару недель с мулаткой или двумя в уединенном бунгало или на яхте. Стоп. Ты же говорил мне, что вырос в городе Киль, в юности посещал парусную школу!

— Ну да, было дело, — вздохнул я.

— Отлично! Купим тебе яхту! Будешь ходить по Средиземному морю, а работать удаленно. Это точно тебя отвлечет. Там будет столько впечатлений, забот, эмоций! Может быть, даже приключений!

— А что, я хотел бы так пожить, встряхнуться немного. Деньги у меня есть, на яхту хватит. Только вот как быть со студией?

— Не проблема, Мартин будет тебя пока замещать, а там посмотрим, может, ты обратно и не захочешь возвращаться. Кстати, насчет денег на покупку — я немного добавлю на яхту. Выпиши себе премию в пятьдесят тысяч евро, ты ее заслужил.

На том и договорились. Я немного воодушевился, стал разгребать накопившиеся долги по проектам. Съездил на верфь Бавария. Заказал изготовление небольшой комфортной парусной яхты. Морально я был готов покинуть Мюнхен в любую минуту. Я больше не хотел оставаться в этом прекрасном городе. Здесь меня грызла тоска. Я ждал только момента, когда верфь изготовит мою яхту.