Неоконченная история

Вера и Марина Воробей

Что делать, если тебя начинают шантажировать? В такой ситуации оказалась Света Красовская, когда в ее жизни нежданно-негаданно вновь появился Сергей. Он поставил девушку перед выбором – или она дает ему денег, или он рассказывает Марку о ее «прошлом». На что решится Света? Уступит шантажисту или сама выяснит отношения с Марком?

3

Зазвонил будильник. Света нащупала кнопку и выключила его. Мама была верна себе: вчера она предупредила дочь, что уйдет на работу пораньше, и на всякий случай поставила будильник на полвосьмого. Обычно Света вставала раньше, около семи, но сегодня по расписанию ей нужно было ко второму уроку. Поэтому она позволила себе еще поваляться в кровати минут десять, а потом встала, надела тапочки и прямо в футболке, служившей ей пижамой, отправилась в ванную. По дороге, ясное дело, не утерпела, задержалась перед большим зеркалом и в который раз убедилась, что природа ее не обидела: тонкие черты лица, изящная фигура, стройные ноги. Правда, лицо было чуть бледным после бессонной ночи, а под большими светло-карими бархатистыми глазами обозначились тени, но это даже понравилось Свете. Ей вдруг показалось, что какой-то таинственный и, вне всякого сомнения, талантливый художник за ночь нарисовал ее портрет прозрачной пастелью, разглядев ее лучшие черты. Настроение заметно улучшилось, и, уже напевая себе под нос, Света принялась собираться в лицей. Это раньше она заставляла себя туда идти, теперь все изменилось. Света посещала занятия охотно. Во-первых, потому, что учиться по специально разработанным программам в прекрасно оборудованных кабинетах было интересно. А во-вторых, потому, что все ее недоразумения с одноклассницами остались позади. Впрочем, отношения с некоторыми из них можно было назвать скорее терпимыми, чем дружескими. Особенно среди ее недоброжелателей выделялись Ирочка Говердовская, Людочка Зверева и Карина Тер-Петросян. С этим спевшимся трио сложно было договориться о перемирии. От них так и веяло великодержавным холодком.

Едва Света вошла в кабинет биологии, как услышала голос именно Говердовской:

— Вы же знаете, что мой папик на телевидении не последний человек…

— Да ладно резину тянуть, паркуйся скорее, Говердовская! — перебила Ольга Дубровская и, заметив Свету, махнула ей рукой: мол, присоединяйся. — Тут Ирка в своем репертуаре — сногсшибательными новостями потчует.

— А кому не нравится, я за хвост не держу! — манерно произнесла Ирочка, регулярно появлявшаяся в роли статистки на телевизионном экране исключительно благодаря своему папе.

Собственно говоря, внешность у нее была вполне на уровне, только мелкие прыщики на лбу портили кукольное личико. Но ведь симпатичной мордашки, стройной фигурки и стильных тряпок недостаточно, чтобы стать телезвездой, как талантливая Туся Крылова. А именно к звездности Говердовская и стремилась всеми фибрами своей черной души.

Ольгу Дубровскую, однако, не так-то легко было сбить с толку. Она продолжала сидеть на парте верхом, ритмично покачивая ногой в тяжелом ботинке фирмы «Доктор Мартинс». Дорогие бутсы украшали заклепки и блестящие металлические накладки на квадратных мысах.

И тут Света поймала себя на мысли, что ей в последнее время везет на настоящих друзей. Взять хотя бы Ольгу. Она умница, привлекательная и очень справедливая. Только вот в ней много мальчишеского — манеры, одежда, светловолосый «ежик» на голове. Ну и, разумеется, язычок может такое выдать, что мало не покажется. Зато авторитет у Ольги — выше крыши! Не зря же ее постоянно выбирают старостой. Света сдружилась с ней незадолго до Нового года, когда Ольга и Юлька Васильева неожиданно встали на ее сторону против пресловутой троицы. Спор зашел об одежде и моде. В лицее вообще котировались три темы — погода, природа, мода. О деньгах не говорили, считали ниже своего достоинства. В этом смысле Ольга была как все: любила дорогие стильные тряпки, но, в отличие от многих, смотрела не на фирменные ярлыки, а оценивала саму вещь и носила только то, в чем чувствовала себя комфортно. В этом Света была с ней солидарна.

Кивнув нескольким девчонкам, заметившим ее появление, Света подтянула вельветовые капри песочного цвета и присела рядом с Ольгой. Все же любопытно узнать, отчего так блестят темные глаза Говердовской.

— Так вот, мой папа… — снова завела пластинку Ирина. Ольга шумно втянула в себя воздух и проворчала:

— Достала уже.

Неудивительно. Здесь у каждой из двадцати учениц были такие папы. Олин отец, например, ворочает финансами, к тому же депутат. У Юльки Васильевой, только что присоединившейся к ним, отец — директор крупного издательства.

–…рассказал мне по секрету, — продолжала Говердовская, не обращая внимания на Ольгино ворчание, — что «Смэш» собирается снимать новый клип на песню.

— Ах! — восторженно завздыхали девчонки и громче всех Жанка — симпатичная блондинка с голубыми глазами. Она была влюблена в Сережу Лазарева всерьез и надолго.

— Ну что, больше можно не рассказывать? — перекричала всех Ирка.

— Рассказывай! — девчонки притихли, чувствуя, что главное впереди.

— Ну ладно, — смилостивилась Говердовская. — Короче, им понадобится несколько девчонок для клипа о богатом мальчике. По этому поводу в «Останкино» скоро будет устроен кастинг. — Тут папенькина дочка обвела торжествующим взглядом притихших одноклассниц и безжалостно добила: — Но я уже застолбила себе местечко.

Новость вызвала очередной всплеск радости, а затем бурное обсуждение. Первой опомнилась Жанна. Она дернула Говердовскую за рукав кофточки.

— Ир, а Ир, а нельзя и мне с тобой, а? Ну, пожалуйста! — умоляюще захныкала она. — Вдруг я тоже подойду? А я тебе за это ну все, что ты хочешь!

— Почему бы и нет. Думаю, что это можно будет устроить, — согласилась Ирочка, покровительственно улыбнувшись. — А уж как тебе расплатиться, мы что-нибудь придумаем. Правда, девочки? — Она обращалась к своим приятельницам — Людочке и Карине.

В эту минуту Ольга шепнула Свете в ухо:

— Пошли выйдем.

Света охотно поднялась. Ей и самой надоел этот треп. Когда они оказались в коридоре, Ольга полезла за сигаретами, закурила и сказала с усмешкой:

— Во, блин, пурги нагнала! Нет, чтобы просто сказать: пойду в статистки майку выше горла задирать, как проделывали свихнувшиеся фанатки этих двоюродных братцев в предыдущем клипе.

— Да пусть себе развлекается. Каждому, как говорится, свое.

Света отошла к роденовскому «Мыслителю». Вернее, к его копии. Здесь на каждом этаже были скульптуры, картины, маленькие зеленые оазисы, обставленные плетеной мебелью, в аквариумах плавали золотые рыбки. Когда-то это Свету потрясало, а потом она привыкла.

— А давай забьемся, за просто так, что Ирка прокатит Жанку? — пристала Ольга.

— А какой в этом смысл? — возразила Света. — Я с тобой на все сто согласна. Трудно, что ли, обещать, заранее зная, что не выполнишь обещание? А Жанку, дурочку, жалко — нашла в кого втрескаться.

— Хорошо тебе говорить, Красовская. У тебя Марк есть.

— Тебя послушать, так он моя собственность, — усмехнулась Света.

— А что, разве не так? — откликнулась Ольга. — Чужой на день рождения голландские тюльпаны и «родную» туалетную воду дарить не станет. Кстати, ты ею уже пользуешься?

— Нет, для особого случая берегу. — Света присела на идеально чистый подоконник и взглянула на подругу с тайным сочувствием.

Дело в том, что Ольга еще ни разу ни в кого не влюблялась. Кто его знает, что отпугивало от нее парней? Может, ее сильный, совсем не женский характер, может, острый язычок, а может, папин шестисотый «мерс» и нынешний телохранитель Костик. В общем, получалось как в песне: «Девушкам из высшего общества трудно избежать одиночества!» К тому же Ольга часами просиживала за компьютером: достанет новую игру и давай «геймерить», прыгая с уровня на уровень в виртуальном мире, вместо того чтобы поискать себе приятеля в реальной жизни.

— Хочешь расскажу, как мы с Марком подружились? — спросила Света, которую вдруг потянуло на откровения.

— Чего я лысая, что ли? Конечно, хочу, — сказала Ольга, взъерошив свой «ежик».

— Он помогал мне отыскать мой «Крылатый ветер».

— Ту статуэтку Фаберже, которую я у тебя видела?

— Угу. Представляешь, у нас ее украли перед самым Новым годом. Прихожу из школы, и вроде бы в квартире все на месте, а ощущение такое, что в ней побывал кто-то чужой. Меня словно под руку толкнули. Полезла в шкаф, а статуэтки нет. А она же у нас в семье как реликвия. От прадедушки досталась. Он какого-то генерала в Первую мировую войну на передовой спас, тот его и наградил этим красавцем конем.

— Точно, красавец ваш Пегас. Грива развевается, камни в глазах горят, а сам он словно по воздуху летит. — Ольга прикрыла глаза, вспоминая, как выглядит знаменитая статуэтка из бронзы, и тут же их распахнула: — А как же вы его отыскали?

— Милиция помогла. Но и мы тогда все здорово побегали по Москве, обходя ломбарды, скупщиков и коллекционеров. А хочешь скажу, кто похитителя навел?

— Кто?

— Ровенская. Казалось бы, случайно получилось. Она болтнула, ее приятель запомнил. Но ведь сама понимаешь, ничего случайного в жизни не бывает.

— Во дела! — Ольга затянулась сигаретой. — Значит, Марк с тобой статуэтку разыскивал?

— Ну да. Мы тогда к одному коллекционеру в гости напросились. Он на двенадцатом этаже жил, а я замкнутых пространств жутко боюсь, а тут еще электричество вырубили. — Света улыбнулась приятным воспоминаниям. — Вот Марк меня и развлекал в лифте…

— Да… любопытная история. А знаешь, мне бы тоже хотелось пережить какое-нибудь приключение, — мечтательно отозвалась Ольга, — чтобы меня кто-нибудь спасал, рискуя собственной жизнью… Ну чего ты лыбишься, Красовская? — одернула ее подружка прежним тоном, и Света пожалела, что не сдержала улыбку. Ольга редко позволяла себе быть такой сентиментальной. — Сама же рассказывала, что у вас в той школе есть Юлька какая-то, так ее уже два раза крали. Два! А я, дочка миллионера, получается, на фиг никому не нужна! Слушай, может, нанять кого-нибудь, чтобы меня украли? А что? Устроить себе небольшое экстремальное шоу, за границей это очень даже практикуется!..

Звонок на урок прервал разговор на самом интересном месте. Одновременно со звонком в конце коридора показалась Валентина Михайловна. Она стремительно приближалась к подругам, размахивая журналом.

— Атас! Валя идет! — предупредила Света, первой заметив преподавательницу.

Ольга торопливо загасила окурок о белоснежный подоконник и точным щелчком отправила его в урну, но было поздно. Валентина Михайловна бросила на Ольгу недовольный взгляд поверх маленьких круглых очков:

— От кого, от кого, а от вас (к лицеисткам обращались исключительно на «вы»), Дубровская, я этого не ожидала.

Ольга виновато потупилась, больше для виду. К счастью, настроение у биологички было хорошее. Она не потребовала у Ольги дневник, не отправила ее к завучу Ленечке, по прозвищу Якубович, а ограничилась мягким упреком:

— Ай-ай-ай! А еще староста! Ладно уж, ступайте в класс!

Ольга и Света поспешили занять свои одноместные парты: Света — у окна, Ольга — в ряду у стены. Урок начался.

После уроков Света и Ольга оделись и вышли на улицу, не дожидаясь остальных. Чаще всего к ним присоединялась Васильева, но сегодня она слиняла с химии. В журнале напротив ее фамилии стояла жирная точка — вот Юлька и оттягивала трагический финал. Ясен корень! Получит тройбан — папа на неделю перекроет источник финансирования. Он воспитывал Юльку в строгости.

— Ты щас куда? — поинтересовалась Ольга.

— Домой, — ответила Света, забрасывая рюкзак на плечо.

— Подвезти? — спросила Дубровская, высматривая темно-синий «мерс», забирающий ее после уроков.

— Давай, — согласилась она.

Ей совсем не хотелось месить снежную кашу под ногами, толкаться в метро. Она уже предвкушала поездку в теплом комфортном салоне, пустую болтовню о том о сем и вдруг услышала:

— Света! Красовская!

— Вот черт! — вырвалось у Светы, когда она обернулась.

На противоположной стороне тротуара, в двух шагах от знакомого желтого «Пежо» стоял Сергей. Его челка развевалась на ветру. Дубленка была распахнута, на шею наброшен длинный пестрый шарф.

— Что за мен? — с интересом спросила Ольга.

— Так, один знакомый.

— Можно тебя на минутку! — позвал Сергей, глядя на Свету.

И она пошла к нему, механически переставляя ноги — так двигаются зомби в кино.

— Тебя подождать? — донесся до Светы обескураженный голос подруги, и она безнадежно махнула рукой.

Неожиданно тысячи неприятных ощущений овладели ею. Казалось, каждый шаг, сокращающий расстояние между ней и Сергеем, возвращает ее обратно в прошлое. Но уже в следующую секунду, осознав это, Света решительно вздернула подбородок: нет, она еще поборется со своей своенравной судьбой. И, поравнявшись с Сергеем, Света сухо поинтересовалась:

— Что ты здесь делаешь?

Он рассмеялся так, словно ему в жизни не приходилось слышать ничего забавнее.

— Ну, ты даешь! Тебя жду! Что же еще?

— Зачем?

— Поговорить нужно. — Сергей поежился от порыва ветра, бросившего в лицо снежные крошки. — Может, пойдем куда-нибудь, посидим?

— У меня нет времени.

— Я тебя не задержу.

Одному богу известно зачем, Света оглянулась и окинула рассеянным взглядом ухоженный школьный двор. Тер-Петросян и Зверева спускались по ступенькам, оживленно что-то обсуждая. Разговаривать у них на виду не хотелось, потом вопросов не оберешься, и Света шагнула к «Пежо».

— Хорошо, давай поедем в кафе, здесь неподалеку.

Через десять минут они сидели за столиком. Перед каждым стояла чашечка кофе. Света оплатила свой заказ заранее, чтобы уйти, как только представится такая возможность. Она даже не стала снимать куртку, но, поскольку в помещении было жарко, расстегнула молнию и избавилась от тяжелого рюкзака, положив его на свободный стул.

— Ты хотел со мной поговорить, — напомнила Света, сделав небольшой глоток.

— Да, хотел. — Сергей задумчиво рассматривал содержимое своей чашки, затем приподнял голову и встретился с ней взглядом. — Понимаешь, людям свойственно влюбляться…

— И разочаровываться в любви, — с иронией закончила за него Света.

— Вот видишь! — подхватил Сергей, мгновенно оживляясь. — Мы с тобой неплохо понимаем друг друга. Чем не повод, чтобы поставить на прошлом крест? Я, конечно, мог бы попросить у тебя прощения, объяснить, что не способен к постоянству. Но что от этого изменится?

— Ты совершенно прав, ничего не изменится, — медленно проговорила Света. Она не могла поверить, что Сергей разыскал ее для задушевного разговора. Слишком уж это было не похоже на него. Решив поскорее покончить с мучительной неизвестностью, она спросила начистоту: — Что тебе от меня нужно, Сергей?

— Деньги. Мне до зарезу нужны триста баксов.

Света на миг потеряла дар речи. Это было так неожиданно и невероятно, что ей даже показалось, что она ослышалась.

— Не поняла. Ты приехал занять у меня денег?

— Сейчас у тебя точно такой же удивленный вид, как вчера в баре, — сказал Сергей и, усмехнувшись, признался: — Честно говоря, я и сам от этого не в восторге, но у меня безвыходное положение. Прямо непруха какая-то. Не успел прилететь — с родителями разругался. Пришлось перебраться к приятелю в общагу. А на днях, как назло, на крупные бабки налетел. Представляешь, подсек новенькую «бээмвешку» на кольцевой. Теперь нужно за ремонт платить, а у нее одна фара сто пятьдесят баксов стоит.

В душе у Светы шевельнулось что-то похожее на жалость, но она быстро избавилась от этого чувства. Во-первых, нашел у кого занимать триста баксов! У школьницы! А во-вторых, а может быть даже и в-первых, почему она должна его выручать? Или он считает, что одного «давай поставим на прошлом крест» достаточно, чтобы все простить и забыть? Но было еще и в-третьих. Что-то подсказывало Свете, что не все в этой слезливой истории следует принимать на веру. Вчера, во всяком случае, Сергей выглядел вполне преуспевающим, кутил с приятелями в баре. И «Пежо» его совершенно не помят, сверкает как новенький. Чем же он БМВ подсекал? Нет, здесь явно что-то нечисто. А раз так, то и разговаривать больше не о чем. Света поднялась.

— Знаешь, Сергей, ты совершенно напрасно потратил время. У меня таких денег нет и быть не может. Ты, наверное, решил, что раз я теперь в таком навороченном лицее учусь, то внезапно разбогатела. Так вынуждена тебя разочаровать. Меня сюда взяли исключительно по блату. Я, конечно, тебе сочувствую, — сказала она, слегка покривив душой, — но помочь, как ты сам понимаешь, ничем не могу. — Куртка уже была на ней, оставалось взять рюкзак. Света протянула руку к соседнему стулу и услышала:

— А я уверен, что можешь!

Она подняла глаза, хотела сказать что-нибудь колкое, в конце концов всему есть предел, и замерла, поразившись, насколько изменилось лицо Сергея. Взгляд его заледенел, в уголках рта появились жесткие складки. «Бежать! Бежать отсюда, пока не поздно!» — застучало в висках, но ноги будто приросли к полу.

— Давно ты с Марком дружишь? — спросил Сергей, выдержав паузу и, видимо, не рассчитывая на ее ответ, а потом продолжил с нагловатой уверенностью: — Хороший парнишка. Чувствуется, с характером. И терпением бог не обидел. Вы ведь все еще на конфетно-букетной стадии топчетесь?

— Ты это к чему? — опешила Света.

— Ну, ты из себя недотрогу не строй, не девочка уже, — пренебрежительно скривился Сергей.

Света вся сжалась от этих оскорбительных слов. От ее былой уверенности не осталось и следа. Она обессиленно опустилась на стул. Сергей видел, что причиняет ей боль, но это его не остановило.

— Интересно, как твой Марк отнесется к тому, что нас с тобой связывает нечто большее, чем обычное знакомство? — как бы в задумчивости произнес он, глядя на нее в упор. — Думаю, ему это не понравится. Уж поверь мне на слово. Мы парни такие — на словах нам все равно, что там до нас было, а на деле каждый хочет быть первым и единственным. Ну так как, стоит твоего Ильина посвящать в наш роман или…

— Нет! Ты… ты этого не сделаешь! — Это был крик отчаяния.

— Да, знаешь, мне бы и самому этого не хотелось. Но, похоже, ты не оставляешь мне выбора, — жестко отозвался Сергей. Его глаза хищно прищурились. — Или все же выбор есть? Подумай. Тут все зависит от тебя.

— И ты от меня отстанешь? Раз и навсегда? Ну, если я найду нужную тебе сумму?.. — спросила настороженно Света.

— Без вопросов.

— Хорошо, я постараюсь, — с трудом выговорила она.

— Постарайся, Светик, постарайся, это же в наших общих интересах. — Сергей посмотрел на нее, улыбаясь. — А я тебе в субботу ближе к вечеру позвоню. Скажем, часов в пять. Договорились?

Все, на что была способна в эту минуту Света, — это молча кивнуть головой. Так плохо ей еще никогда не было. От одной только мысли, что Марк может узнать о ней такое, у нее темнело в глазах и останавливалось сердце. А может, сердце останавливалось потому, что Марк может узнать об этом от человека, способного на любую подлость, способного придумать даже то, чего между ними никогда и не было. В помутившемся сознании промелькнуло: «Так иди и сама расскажи Марку!» Но едва Света об этом подумала, как сразу же поняла: нет, не хватит у нее смелости на подобное признание… И уж точно не сейчас…

Значит, оставалось одно — откупиться. Заплатить за молчание. И Света принялась лихорадочно размышлять, где достать деньги.