Не такая, как все

Вера и Марина Воробей

Каркушу уговорили вернуться в реалити-шоу «ЖЗР», где она снова встречается с Ромой и Николаем. Вместо Клавы, которая уехаладомой, в программе появились две новые девушки – Варя и Лена. И снова Жадность, Зависть и Ревность провоцируют участников программы на безнравственные поступки. Сможет ли Рома, в которого Каркуша по-прежнему влюблена и ради которого вернулась в это шоу,устоять перед искушением большими деньгами?

3

— Внимание! — скомандовала Алиса. — Камера! Мотор! Наша съемочная группа находится в гостях у Кати Андреевой, или, как все ее называли на шоу «ЖЗР», Каркуши. Сейчас я задам ей тот самый, волнующий всех вас вопрос, услышать ответ на который не терпится, как я понимаю, всем вам, собравшимся в студии. Итак, Каркуша, мы все искренне и горячо надеемся, что у тебя было достаточно времени, чтобы принять решение. Ведь, насколько мне известно, через несколько минут истекает второй срок, который определило руководство проекта. Так все-таки, Каркуша, ты вернешься на шоу? «Да» или «нет»? Каким будет твой ответ?

Студия загудела, кое-кто засвистел и затопал ногами.

— Прошу тишины! — выкрикнул ведущий — молодой, бритый под ноль парень, которого Каркуша никогда раньше не видела. — Внимание! Пожалуйста, успокойтесь! Иначе мы не услышим Каркушин ответ.

— А они там что, видят меня? — спросила Катя, с опаской покосившись на экран.

— Разумеется. Все, происходящее здесь, транслируется в студии на большом экране. Покажите нам, пожалуйста, экран! — попросила Алиса, и в следующую секунду Каркуша увидела собственное лицо, увеличенное до невероятных размеров.

— Блин! — вырвался у Каркуши возглас удивления, но уже в следующую секунду она полностью овладела собой и широко улыбнулась. — Привет. Это все так неожиданно… Нет, честно… Я правда не знала о сегодняшней съемке… Меня даже не предупредили… Поэтому…

— Так ведь шоу у нас без правил! — вклинилась со своим комментарием Алиса.

— Ну да, я понимаю, но все равно, — неуверенно проговорила Каркуша, ни на секунду не забывая о камере.

Это было странно, ведь там, на шоу, где камеры снимали практически каждую секунду ее существования, Катя совершенно не думала о них.

— Итак, Каркуша… — Алиса взяла инициативу в свои руки. — Вопрос задан. Студия ждет ответа. Каким же он будет? «Да» или «нет»? Ты вернешься на шоу «ЖЗР»? Но прежде чем мы услышим ответ Каркуши, я хочу, чтобы нам показали одного человека, который, возможно, больше остальных желает возвращения Кати Андреевой, потому что от ее решения зависит… Все вы наверняка догадались, что я говорю о Романе Березине!

Каркуша вздрогнула. На экране крупным планом появилось немного растерянное, как ей показалось, лицо Ромы.

— А можно я задам ему вопрос? — неожиданно для себя самой выкрикнула Катя.

— Нет проблем, — преувеличенно бодро откликнулась Алиса. — Каркуша хочет о чем-то спросить Романа! Интересно, о чем? Неужели у них было недостаточно времени для выяснения отношений здесь, как мы все привыкли говорить, «на воле»? Ну что ж, тем лучше и интереснее для нас, поклонников Каркуши и шоу «ЖЗР».

— Рома… — Катя старалась смотреть прямо в объектив. — Почему же ты не предупредил меня об этом телемосте? Ведь если приехал в студию, значит, ты знал?

— Я хотел, котенок, — глядя с экрана взглядом побитой собаки, начал оправдываться Рома. — Правда хотел позвонить тебе, но они запланировали экспромт и запретили тебе говорить… Правда, котенок, честное слово…

— Понятно, — хмыкнула Каркуша. — Ну давай, теперь твоя очередь, спрашивай.

— Котенок, я хочу, чтобы все услышали это! Я тебя безумно люблю! Безумно! Я полный кретин, что не разглядел в тебе сразу того, что смогли разглядеть миллионы парней. Прости меня, котенок! Давай вернемся вместе! Дай мне шанс! Я смогу доказать тебе и всем, что я не полное дерьмо, как тут многие обо мне думают…

Только теперь, когда камера отъехала от лица Ромы на порядочное расстояние, Катя смогла увидеть, что он сидит внутри высокого прозрачного цилиндра.

«Как заключенный в зале суда», — мелькнула у Каркуши мысль, и в следующий миг Рома как бы в подтверждение проговорил:

— Я не знаю, котенок, видно тебе или нет, но я тут сижу под колпаком из бронированного стекла. — Протянув руку, он постучал по стенке цилиндра. Раздался глухой, но ясно различимый звук. — Потому что иначе твои поклонники меня бы в клочья разорвали, точно.

И тут, словно по команде, в Рому полетели какие-то одинаковые предметы. Каркуша не сразу сообразила, что это куриные яйца. Стукнувшись о толстое стекло, яйца разбивались и сползали на пол отвратительными слизистыми потоками.

«Почему же они раньше не швыряли в него яйца? — недоуменно подумала Каркуша. — Словно ждали определенной реплики, команды. Да наверняка так оно и есть, — решила она. — Все это шоу, где каждое слово, каждый жест выверены и известны заранее, хоть зрители и думают, что все происходит спонтанно и само собой».

Впрочем, внезапный приезд к ней домой телевизионщиков мог служить ярким опровержением этих предположений.

— Вот видишь, котенок, как меня все здесь ненавидят! И все равно они хотят, чтобы я вернулся на шоу, потому что им сказали, что только в этом случае вернешься ты, — с потерянным видом сообщил Рома то, что всем и без него было известно. Потом он резко вскинул голову, посмотрел в камеру глазами, полными слез, и, выдержав паузу, выдал фразу, которую, очевидно, долго готовил и обдумывал: — Котенок, моя судьба в твоих руках. От одного твоего слова зависит все.

И тут зал начал громко скандировать:

— Кар-ку-ша су-пер! Ро-ма от-стой! Кар-ку-ша су-пер! Ро-ма от-стой!

— Что ж, Каркуша, — преувеличенно бодрым голосом заговорила Алиса, — теперь уж тебе точно не отвертеться! И все же, — неожиданно пошла на попятную тележурналистка, — прежде чем мы услышим решение Каркуши, хотелось бы дать слово кому-нибудь из ее болельщиков. Впрочем, точнее, наверное, будет слово «поклонники». А вдруг Катино сердце дрогнет? Вдруг именно этой последней капли и не хватает для того, чтобы все мы услышали столь долгожданное и желанное Катино «да»!

Чувствуя, как лицо ее заливает краска (все же не каждый день услышишь в свой адрес столько лестных слов), Каркуша взволнованно смотрела на экран. Лысый ведущий, тем временем молниеносно переместившись в другой сектор, вручил микрофон пухленькой девушке, которая даже запрыгала на месте от нетерпения.

— Катя! Я — лидер группы поддержки Каркуши… То есть поддержки тебя, — немного смутившись, пояснила девушка. — Меня зовут Марина. В нашу группу уже записалось тысяча двести тридцать семь человек. Все они присылают свои голоса по Интернету. И это уже устаревшие цифры, после сегодняшнего эфира, я уверена, число твоих поклонников удвоится, а может быть, даже и утроится! Ты только прикинь, Катюха! Неужели ты окажешься настолько жестокой чувихой и разочаруешь такую мощную толпу? Не делай этого, мы все тебя просим! Вернись на ТВ! Вернись на шоу! Короче, Каркуша, возвращайся, нам всем тебя дико не хватает!

Девушка резко выкинула руку в сторону ведущего, а когда тот забрал микрофон, столь же резко опустилась, буквально рухнула на свое место, словно потеряв остатки сил.

— Ну а теперь слово тебе, Каркуша! — выкрикнула Алиса и сунула микрофон в Катину руку.

— Спасибо вам, ребята, всем, кто пришел сегодня в студию, чтобы меня поддержать, и всем тем, кто не смог прийти, но запомнил и полюбил меня за тот короткий срок, который я провела на проекте. — Стоило Каркуше заговорить, как вдруг она ощутила необыкновенный эмоциональный подъем. Сейчас Катя чувствовала себя уверенно и легко, так, словно для нее это было чем-то вполне обыденным и привычным — разговаривать посредством телекамер с целой толпой собственных поклонников. — И хотя сегодняшнее событие для меня полный сюрприз, — спокойно продолжала она, — сейчас я чувствую себя по-настоящему счастливой. Вот только… когда вы начали бросать в Рому яйца… Я не знаю, кто это придумал, но это точно не очень хороший человек. Скорее всего, яйца вам раздали в студии и даже сказали, после каких слов их надо бросать. Но как бы вы ни относились к Роме, унижать человека нельзя ни при каких обстоятельствах. Когда это произошло, мое сердце сжалось от жалости. Мне больно видеть Рому сидящим под колпаком из бронированного стекла, больно видеть его затравленный взгляд, слышать его дрожащий от неуверенности голос…

Конец ознакомительного фрагмента.