Испытание славой

Вера и Марина Воробей

Толик Агапов совершенно неожиданно заболел звездной болезнью. В баскетбольной команде академии физкультуры, куда он поступил после окончания школы, его сразу зачислили центровым. И вдруг в нем проснулось тщеславие и самодовольство: он решил, что центровой в команде – главная фигура. Тем более что у него были все шансы попасть в молодежную сборную страны. Туся, конечно же, не могла не заметить перемены в Толике и решила поговорить с ним начистоту. Но она совершенно не была готова к тому, что Толик предложит взять тайм-аут в их отношениях…

4

Их шестерка сидела за столиком в недавно открывшемся клубе «Пилот», который местная молодежь по одной ей известной причине переименовала в «Курятник». Девчонки заказали кофе с пирожными, парни — пиво.

Толик пил безалкогольное из спортивного принципа. Марк и Кирилл обычное, с градусами, хотя они тоже активно занимались спортом: Кирилл — большим теннисом, а Марк — плаванием.

— Зря все же ты, Марк, ушел из сериала, — в который раз упрекнула его Туся, переживавшая за общее дело.

В зале царил приятный полумрак, и она с удовольствием избавилась от затемненных стильных очков, с которыми не расставалась в последнее время.

— У меня не было выбора. — Марк в бессилии развел руками и демонстративно наморщил лоб. — Сама же знаешь, если бы мы и дальше продолжали сниматься вместе, это кончилось бы смертоубийством. Либо твой Толик меня прибил бы из ревности за достоверность сценического поцелуя, либо… — Марк покосился на Свету.

Все рассмеялись, но Туся к ним не присоединилась.

— Между прочим, напрасно смеетесь. Я сейчас вспомнила историю, как один знаменитый артист, в Англии, кажется, до того достоверно злодея играл, что какой-то зритель не выдержал и застрелил его прямо в зале. А после этого зрителя казнили и похоронили в той же могиле, что и актера, а на общей могиле написали: «Лучшему актеру и лучшему зрителю».

— Чепуха, — недоверчиво отозвался Толик. — Обычная газетная утка.

Лиза не могла промолчать, когда покушались на журналистов.

— Ну и что, если эту историю кто-то придумал? — горячо откликнулась она. — Все равно красиво и, главное, верно: уж если берешься за дело, то делай его так, чтобы не краснеть за себя. Я вот тут продумываю один сюжет… Нет, — одернула она себя и задумчиво закончила: — Не сейчас. Пока еще рано об этом говорить.

— Да ладно тебе, раз начала, колись, — пристал Марк.

— Нет. — Лиза решительно покачала головой, и сразу же в ее рыжих волосах заплясали огненные блики. — Давайте лучше обсудим, где будем встречать Новый год.

— Точно, — поддержал Кирилл и посмотрел на брата. В его взгляде ясно читалось: «Отвали от нее, а то загрызу».

— Можно у меня, — предложила Туся. — КС с мамой завтра улетают в Испанию на горнолыжный курорт. На целых три недели.

— А ты?

— А мы остаемся, — ответил за нее Толик.

— Зашибись! — не удержался Кирилл. — Я — за. В смысле, за Новый год в домашних условиях. Лиз? — Он вопросительно приподнял бровь, ожидая одобрения своей девушки.

— Есть еще одно предложение. — Лиза привычно переплела с Киром пальцы. Они часто так сидели и даже не замечали этого. — Можно отпраздновать у меня на даче. Я в принципе с родителями договорилась. Они не возражают. Елку можно прямо во дворе нарядить. А первого числа можно будет с горок покататься на санках.

— Ребята, подождите, — перебила Света. — Ну, говори, — разрешила она и посмотрела на Марка с улыбкой заговорщика, которому не терпится раскрыть тайну.

Марк неспешно отставил бокал и стал нарочно тянуть время.

«Паузу держит прямо по Станиславскому», — подумала Туся и уже собралась легонько пнуть Марка ногой под столом (он удачно сидел точно напротив нее), но тут он соизволил открыть рот:

— В общем, отец Светы через свое военное министерство смог достать две горящие путевки в спортивный лагерь под Истрой, так что мы тридцатого числа сваливаем на все каникулы.

— Вот так номер, что б я помер! — брякнул Толик, в то время как Лиза с Тусей молниеносно обменялись выразительными взглядами, смысл которых сводился к следующему: а не слишком ли стремительными темпами развиваются отношения этой влюбленной парочки? Месяц как познакомились, а уже едут вместе отдыхать.

— Выходит дело, вы на мою игру не попадете? — досадливо произнес Толик, и Туся обернулась к нему, позабыв о Лизе.

— А когда вы играете с «Вихрем»? — вырвалось у нее.

— Десятого января в пять часов. Я же тебе сто раз говорил. — Между светлых бровей пролегла недовольная складка.

— Прости, вылетело из головы, — покаялась Туся. — Сам знаешь, какие суматошные выдались эти две недели.

— Ну, ясен перец! У тебя съемка, у тебя в Интернете официальный сайт, тебе нужно появляться на форуме, отвечать на вопросы поклонников…

— Ой, музыка появилась, — предусмотрительно вмешалась Лиза, стараясь направить разговор в иное русло.

— Пока они от блям-блям к делу перейдут, вы еще по пирожному успеете съесть. — Толик, как видно, в это русло входить не желал. Он смотрел на Тусю, она на него. — У меня, между прочим, тоже ответственный экзамен на носу. Если мы выиграем, то примем участие в спортивных юношеских играх, а оттуда открытая дорога в молодежную сборную. Надеюсь, ты понимаешь, как это важно для меня?

— Конечно, понимаю, — поспешно согласилась Туся, чувствуя за собой что-то вроде вины. Ну как она могла забыть число? Это все из-за последней серии, которая так тяжело снималась, ухода Марка из съемочной команды и физики, по которой у Туси вышла в этой четверти тройка.

— Конечно, победа нужна всей команде. Институту. Я со своей стороны заверил тренера, что, как всегда, сделаю все возможное и невозможное, но я же не Господь Бог, в конце концов. — Тусин слух чутко уловил ставшие привычными нотки самодовольства, и ее чувство вины каким-то образом сразу исчезло. Ей даже уши захотелось заткнуть — до того неуместно все это звучало сейчас. Но Толик этого не замечал или не хотел замечать. — У Жука старая травма спины дает о себе знать, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Дим Димыч коленную чашечку все потирает: тоже мне, нашел время, когда со своим мениском носиться. А еще Славон, кэп наш, чернее тучи ходит. Сегодня предложил ему к нам присоединиться, так он сказал, что биологию нужно учить. Нормально, да?

— Ну, на мой взгляд, нормально, — нашел возможность встрять Кир, который серьезно относился к учебе, но Толик не обратил внимания на его замечание.

— А позавчера капитан конкретно на тренера наехал, говорит: «Не могу при публике разминаться. Здесь не реальное шоу!» А в зале-то было десятка два студентов на верхних скамейках, девчонок, разумеется, больше. Ну, шушукались, посмеивались. Так пора бы к этому привыкнуть, не первый же год на площадке, как под рентгеновскими лучами. И вообще, за спортсменами ведь постоянно охотятся. Им все время грозит не одно, так другое. — И Толик посмотрел на Тусю так, что у нее мелькнула неожиданная мысль: «Неужели он хочет сказать мне, что не только у меня появились фанаты, досаждающие своим вниманием?»

Ведь именно по этой причине Туся стала носить очки с затемненными стеклами, когда посещала вот такие общественные места. Они здорово меняли внешность, пряча одно из главных Тусиных достоинств — выразительные серо-зеленые глаза, которые в зависимости от состояния души могли таинственно блестеть матовым блеском, как малахиты, или сверкать, как изумруды. Вот только темно-каштановые блестящие прямые волосы, которые отросли почти до пояса, Тусе никак не удавалось скрыть. Они были как бы ее фирменным знаком в сериале. И она привыкла носить их распущенными, как и ее героиня.

Затянувшуюся за столом паузу нарушил Кирилл.

— Да, аховое положеньице у тебя, Толян, — посочувствовал он и тут же с ходу успокоил: — Ничего, не дрейфь, мы и втроем окажем вашей команде нужную поддержку. Правда, подружки?

— Ну конечно, — хором откликнулись Туся с Лизой.

Только Лиза сказала это с воодушевлением, а Туся как-то растерянно. Она все еще находилась под впечатлением догадки, что Толик ревнует ее к ее популярности. Но ведь это же глупо! Нет, нужно с этим что-то делать! И не успела она об этом подумать, как раздались первые аккорды и солист группы выкрикнул в микрофон:

— Хай, молодежь! Вас приветствует группа «Лайф!» Кто у нас такой продвинутый, что придумает рифму к «Лайф»?

— Кайф! — выкрикнула какая-то сообразительная девица, с ног до головы увешанная замысловатыми фенечками.

— В десятку, детка! — длинноволосый солист, внешностью напоминающий скандинавского викинга, ткнул в сторону девчонки пальцем и после этого вдарил по струнам уже всерьез. — Итак! Ловим кайф под группу «Лайф!» — перекричал он свои же виртуозные аккорды, и танцплощадка стала быстро заполняться парочками.

Дальше наступило всеобщее веселье. Народ ушел в отрыв. Разговор за столом прекратился, но ненадолго.

— Между прочим, я с Лизкой согласен, — говорил два часа спустя Толик, провожая Тусю. — Тот, кто может делать, — пусть делает, а кто не может, пусть даст возможность делать другим. Знаешь, сколько старперов в высших лигах?

— Лиза не так сказала, — тихо возразила Туся.

— А как?

— Она сказала, что нужно делать дело так, чтобы потом не краснеть за себя.

— Да? Ну, может быть, я не так запомнил, не важно, — охотно согласился Толик. — Все равно в жизни существует закон действия и противодействия.

«Нет, важно!» — подумала Туся с легкой досадой. Одно дело ревновать к несуществующим соперникам, и совсем другое — страдать манией величия.

У Туси все чаще стало появляться желание поговорить с Толиком по душам, объяснить ему, что в жизни есть много вещей, которые гораздо важнее, чем успех и довольно призрачная слава, которая сегодня сопутствует тебе, а завтра ее и след простыл. Но что-то постоянно удерживало ее от этого шага, возможно, понимание, что этот разговор может обернуться для них ссорой.

Вот и сейчас Туся чувствовала, что момент для серьезной беседы совершенно неподходящий. Вечер выдался романтический. От легкого морозца снег поскрипывал под ногами, ветви деревьев, укутанные снегом, напоминали тонко сплетенные кружева. Тоненький месяц-серп освещал им дорогу. Толик шел рядом, держа ее за руку. И Туся отступила, попросту говоря, струсила.

«Как-нибудь в следующий раз, может, после Нового года или после этой ответственной игры с „Вихрем“», — сказала она себе, посмотрела в темнеющее небо, где вдалеке пестрели белые точечки, и неожиданно ее потянуло на лирику. Строчки слетели с языка сами собой, секунду назад Туся думала совершенно о другом и вдруг произнесла:

Открылась бездна, звезд полна,

Звездам нет счета — бездне дна.

Она заглянула Толику в глаза:

— Толик, а как ты думаешь, это стихи или что-то еще?

— Нет, это больше, чем просто стихи. Это поэзия и немножко философии, — ответил он, развернул Тусю к себе и поцеловал.