Во власти теней

Вера Эпингер, 2020

Она – первокурсница, состоящая в многолетних токсичных отношениях. Он – зрелый, женатый преуспевающий адвокат, преподающий в ее университете. Очередной будний день стал для неё началом конца. Тайные мечты, скрытые под покровом ночи; пошлые шутки и испытывающий взгляд; безграничная любовь, обремененная совсем не приемлемыми желаниями… К чему это все приведет? Всего лишь одна крамольная мысль "А если…?" способна изменить всю нашу жизнь.Первая часть дилогии.Содержит нецензурную брань.

Глава третья.

На следующий день я пулей прилетела в машину Дениса после окончания последнего семинара. Как он и обещал, мы съездили за новым телефоном: сильно шиковать не стали, выбрали недорогую, но функциональную модель. Глядя на мою довольную физиономию, Денис рассмеялся.

— Какой же ты ещё у меня ребёнок! — ласково произнёс он, целуя меня в висок.

— Я не ребёнок! — нахмурилась и отвернулась к окну.

Знал бы ты, мой любимый, о чем твоё «дитя» мечтает ночами…

— Разве? Ты смотрела на витрины таким оленьим взглядом! По тебе всегда заметно, когда ты хочешь что-нибудь. Глаза добрые-добрые, хитрые-хитрые становятся.

Я фыркнула. Денис был прав — он всегда замечал, как изменялось выражение моего лица, если мне очень сильно хотелось чего-нибудь. Чего стоят его постоянные смешки на кассе в супермаркете! Но разве я виновата в том, что обожаю сладкое и разноцветные обёртки от шоколада всегда привлекают моё внимание? Обычно в таких ситуациях Денис безошибочно кидал в тележку с продуктами ранее выбранную мной сладость.

В последнее время мне претила сама мысль, что я всё порчу. Но ведь… я же ничего плохого на самом деле-то и не делала. Фантазии никогда не станут реальностью, а мысли не обретут плоть и кровь. И всё-таки чувство предательства меня не покидало.

Мы ехали в тишине: я ковырялась в новом смартфоне, а парень пребывал в своих мыслях. Интересно, о чём он думает? Наверное, о нашей утренней ссоре…

Денис не любил, когда я носила довольно откровенную одежду без него. Он был против даже обыкновенных юбок длиной до колен.

— Тебе есть для кого так вырядиться? Ну хорошо, твое дело. Я тебе слова больше не скажу, — поднял он на меня голос, когда увидел, как я застёгиваю молнию чёрной строгой юбки.

— Хорошо, я пойду в брюках, — тихо ответила я, чувствуя, как в горле образовывается ком.

— Зачем? Ты же хотела идти так! Вот и иди. Только не подходи больше ко мне, — он скрестил руки на груди и уставился на меня злым взглядом.

Что я сделала не так на этот раз? Длина юбки приличная — на ладошку ниже колен, светло-бежевая блузка без декольте застёгнута практически под горло.

— Денис, что я опять сделала не так? — я попыталась его обнять, но он отшатнулся от меня, как от прокажённой.

— Ничего. Нам уже пора, — выплюнул он.

— Что тебя не устраивает? — от обиды подняла я голос.

Почему всегда одно и то же? Действительно, это необычно для меня. Раньше я ненавидела выглядеть женственно: кроссовки, джинсы и футболка стали неотъемлемой частью меня. Но чем старше я становилась, тем больше мне хотелось казаться хрупкой и изящной девушкой, а не пацанкой. Что плохого в том, что я пойду в юбке? К тому же в последнее время я и рядом с Денисом старалась чаще появляться в платьях, всё же я видела, как ему приятно видеть меня такой. Конечно, он всегда говорил, что любит меня лохматой и в фуфайке, любит просто за то, что я есть, но всё же.

— Меня всё устраивает, — я поёжилась от его ледяной интонации. — Я в машине. Дверь закроешь, — и он уверенным шагом направился прочь из квартиры.

Проглотив обиду, сжала руки в кулаки и пнула лежащую на полу сумку. В моей душе клокотала злость, доводящая до безумия. Казалось, что сердце сжалось в маленький комок, а в мыслях было лишь одно желание — колотить Дениса, пытаясь достучаться до него. Он ненавидел, когда я психовала, хотя сам не отставал от меня.

— Психуешь? — он резко остановился и повернулся ко мне. — Я тоже могу психовать!

В его глазах плескалась странная смесь раздражения и отвращения.

— Денис! — я попыталась коснуться его, но сильные руки оттолкнули меня, удерживая на расстоянии, будто ему было противно ко мне прикасаться.

— Что тебе ещё надо от меня? — процедил он сквозь зубы, не давая мне ни единой попытки вывернуться из капкана его рук.

— Да нихрена мне от тебя не надо, — выплюнула я. — Ты завёлся из-за какой-то ерунды! Почему ты не можешь жить спокойно? Почему ты вечно начинаешь ссоры из-за каких-то тупых причин? Я тебе повод ревновать даю или что? Что плохого в том, что я пойду в юбке?

Выслушав мою тираду, он сжал челюсти и тихо процедил:

— Ерунда?! Ты считаешь это ерундой? Ты наряжаешься для каких-то педиков в своём гребанном универе! Что? Надоел тебе? Нашла лучше? Так держать, Кристина! Молодец! Поздравляю!

Я застыла истуканом, кое-как осознавая смысл сказанного. Что за бред он несёт?

Грудь разрывалась от начинающихся рыданий, я прерывисто дышала, шумно глотая солёные слезы. Я не умела переживать конфликты. Лёгкие обуревало пламя: мне не хватало воздуха — я задышала чаще и закашлялась. Каждая наша ссора доводила меня до такого взвинченного состояния. Я чувствовала, как сотрясаюсь в рыданиях, и на волю рвутся завывания побитой собаки.

Денис резко отпустил мои руки, и, потеряв опору, я тут же осела на пол.

— Успокойся, — на плечо опустилась рука, — Кристина! Успокойся! Если ты сейчас же не прекратишь, я уйду!

— Я не могу, — выдавила из себя в перерывах между всхлипами.

Я не могла контролировать себя в такие моменты, мне вообще тяжело давалась критика и ругань. Ещё в школе в любых спорах из моих глаз начинали литься слезы и, давя их, я пыталась привести свои доводы. Хуже всего будет, если он сейчас уйдет. А в том, что он это сделает, я не сомневалась.

Рука вдруг исчезла с моего плеча.

— Успокойся! — через пару секунд меня грубо подняли и сунули под нос стакан с водой, заставляя её выпить.

— Нет, — мотнула головой, пытаясь сдержать себя и перестать реветь. Почему я постоянно рыдала и унижалась перед ним?

— Пей! — он попытался насильно влить в меня воду, но я крепко сжала челюсти и замотала головой. Не ожидая рьяного сопротивления, Денис не смог удержать стакан в вертикальном положении, и тот наклонился, отчего на меня вылилось немного воды. Я ещё громче зарыдала, медленно отползая от Дениса в сторону кровати.

Кое-как поднявшись, смогла залезть на неё и спрятаться под тёплое пуховое одеяло, скрываясь под ним от разрывающего на части любимого взгляда.

Свернувшись калачиком, я крепко обхватила ноги и затихла.

— Успокоишься — придёшь в машину.

Как всегда. Вместо того, чтобы подойти и успокоить, он уходил, бросая меня одну. Как же меня всё это достало! Почему мы не можем жить, как нормальные люди?

Мне стало так больно и обидно, что из меня непроизвольно вырвалась злая фраза:

— Пошёл к черту.

Порой под влиянием сильных эмоций мы говорим то, что сами боимся услышать. Поддаёмся сиюминутным порывам и раним любимых людей ядовитыми словами.

— Что ты сказала? — Денис сорвал с меня одеяло. — Собирай вещи.

Я что-то прошипела и бросилась за ним, когда он, взяв пакет, начал выгребать вещи из комода. Я боялась таких порывов. Мне становилось до одури страшно, рыдания прекращались, оставляя после себя лишь выжженную пустыню злости и агрессии.

— Перестань!

— Что ещё, Кристина?

Мне захотелось крикнуть, что я его ненавижу. Я вырвала пакет из его рук и разорвала к чертям.

Я понимала, что сама виновата в своей истерике, ведь могла молча кивнуть и переодеться, а не начинать ссору. Могла не обвинять Дениса, но обвинила. Могла попросить прощения, но не попросила. Могла просто успокоиться и поговорить с ним, но не поговорила.

— Кристина, — снова холодный голос.

— Прости, — хрипло и медленно прошептала я, делая над собой героическое усилие. — Давай сядем.

Он не сопротивлялся, когда я взяла его за руку и повела к дивану.

— Прости меня, пожалуйста. Я люблю тебя…

Денис молчал, не пытался погладить меня по волосам или обнять. Он просто сидел, как будто не обращая внимание на мои слова.

— Я… я истеричка. Пожалуйста… — мой и так тихий голос постепенно сошёл на нет, но Денис слышал меня. Я знала, что он слушает весь поток бессвязной речи, идиотские попытки извиниться, фразы искреннего сожаления. Я шептала, с каждым словом прижимаясь к нему всё ближе, хватаясь за него, словно утопающий за спасательный круг. Чем больше я говорила, тем легче становилось на душе.

Мы раним любимых, причиняем им боль. Забираем слова назад, извиняясь и прося прощение. Но залечиваются ли раны от острия обиды? Нет. Они затягиваются со временем, но остаётся крошечная царапина. И чем больше этих царапин, тем сильнее наши ссоры. Нас прощают, но остаются противный чёрный осадок, оседающий на дно души. И постепенно… постепенно чаша терпения переполнится, и мы услышим всё то, что скрывают от нас наши любимые люди. Мы услышим, как сильно их ранили, что натворили… Но будет уже поздно.

Я потеряла счёт времени. Может, мы сидели пару секунд, может, полчаса. Я очнулась от этого забытья, лишь когда Денис обнял меня.

— Ты простишь меня?

— Куда я денусь… — услышала улыбку в его голосе и подняла на него зарёванные глаза.

Я поёрзала на сидении, украдкой бросая взгляды на парня. Он был всё так же задумчив, но, видимо почувствовав, что я смотрю на него, тут же улыбнулся.

— Ты чего?

— Просто. Я боюсь тебя потерять.

— Перестань делать глупости и не потеряешь, — ответил он.

Я поправила ремень безопасности на груди и посильнее закуталась в тёплый вязаный свитер. Сегодня было прохладно. Эту идиотскую юбку я, конечно же, сняла и переоделась в тёмно-синие джинсы.

На первый семинар я благополучно опоздала.

Поймав меня в промежутке между занятиями, Вероника поцокала языком на джинсы — она их терпеть не могла. Возможно, именно внешний облик подруги заставлял меня меняться — она всегда выглядела неотразимо в красивых нарядах и на высоких каблуках. Мне до неё было далеко, но так хотелось… Я чувствовала себя белой вороной — многие девушки в университете действительно блистали элегантностью. Но зато у меня был Денис.

Я понимала, что он сильно ревновал меня, но… к кому? Я никогда не давала ему поводы. Он писал обидные сообщения, когда я была занята на семинаре и не могла ему ответить. Когда мы встречались после — был холоден и безразличен, слова приходилось клещами вытягивать. Я пыталась доказать ему, что всё хорошо, а он тыкал меня носом в мои поступки, как будто я нашкодивший котенок, напакостивший на хозяйский ковер.

— А как бы отреагировала? — говорил он.

Я не знала, что ответить. Уж точно бы не обижалась на то, что, если бы он был на работе, не ответил на сообщение. Денис всегда парировал тем, что он находит время на меня, а я не могу. Значит, в универе есть что-то важнее него, и я предпочту общение с подругами общению с ним. Это ещё одна причина, почему я звонила ему на каждом перерыве. Конечно, я очень скучала по нему, но всё же иногда нужно было повторить материал или мне просто хотелось поговорить с подругами… но я не могла. Если я не позвоню, Денис будет зол.

Как-то во время очередной ссоры я сказала ему, что живу в клетке, что он никуда меня не пускает и ничего не разрешает. Отчасти, это было правдой. Мои представления об отношениях были иными. Да даже изначально Денис по-другому относился ко мне — я могла спокойно сходить куда-нибудь одна. А сейчас… сейчас он просто безразлично кивал, бубня что-то в духе «значит, мне там не месте. Иди одна, больше я с тобой никуда не пойду».

Мне нравилось быть частью его интересов, но я давала ему свободу, никогда не навязывалась с его друзьями. Никогда не ездила с ними в клуб, хотя Денис и говорил, что я могу поехать. Но при этом каждый раз он убеждал меня, что мне будет противно там находиться, а, значит, будет плохо и ему, он захочет уехать. Ведь он не ездит туда ради развлечения, а только возит друзей. Эти люди во многом помогают ему… но… моя нетерпимость к пьяным не была главной причиной. Да даже в его сервис я часто не приходила, потому что давала возможность отдохнуть от меня.

Я старалась не заострять внимание на том, что он ночами пропадает в сервисе или ездит с Костей и Максом в клуб. Они уезжали около десяти вечера и приезжали под утро, когда мне нужно было ехать на учебу. Денис рассказывал о глупых выходках друзей, об их похождениях, о боди-шотах от танцовщиц клуба. Я знала, что Денис не заглядывается на них, что он всегда стоит с охранниками, лишь изредка заходя проверить друзей, но… неприятное чувство продолжало терзать душу.

Денис уверял, что работает ночами ради меня, чтобы дать мне все, что я захочу… но почему тогда нельзя было работать днём? Ведь когда мы приезжали с учебы, он ложился спать до вечера, а затем уходил в сервис.

— Хватит, — мысленно одёрнула себя.

Всё больше я сомневалась в том, что моя жизнь — сказка.

— Крис, слушай, — начал разговор Денис. — Утром звонил Костян. Хочет съездить в «Гадкий» сегодня, будет новая программа.

— Хорошо, — я постаралась скрыть разочарование. А что я ещё хотела? Прошлую ночь он провёл со мной. Впервые за несколько недель… — Ты их повезешь?

— Да. Я понимаю, что ты не в восторге, но Костя — тот человек, которому я могу позвонить посреди ночи и он приедет. Понимаешь? Они с Максом — единственные люди, которые остались рядом со мной. Если что-то случится, по первому же звонку мы приедем друг к другу. Я не могу отказать.

— Я знаю, всё хорошо, — ложь.

Костя и Максим действительно были замечательными, но уж слишком любили выпить и затусить.

— Кристин, — Денис накрыл мою руку своей.

Я крепко сжала его ладонь. Подумаешь, ещё одна ночь в одиночестве. На крайний случай у меня есть фантазии о Градове. Я подавила нервное хихикание. Вот и как в такой атмосфере не развиться этой странной мании по Евгению Александровичу? Бред…

— Я не против, посмотрю фильм, поиграю в онлайн-игрушку.

— А завтра, обещаю, мы весь вечер проведём вместе. Доделаю машину, и я в твоем распоряжении.

Я согласно кивнула.

Мы ненадолго заехали к родителям Дениса. Раисы Ивановны дома не было, так что я пила чай на кухне в одиночестве, пока Денис с отцом решали дела насчет банковских счетов. После разговора парень был очень напряжённым.

Когда мы вернулись домой, было уже довольно поздно. Прощально чмокнув меня в щеку, Денис укатил к друзьям — я провожала силуэт белого «Лексуса» взглядом, пока он не покинул двор. Как же я мечтала сама водить автомобиль… Но… как только мне исполнилось восемнадцать, получила отказ от Дениса по мотиву сильного беспокойства за меня. Он не сможет отпускать меня одну на дороги, пока не убедится в моих навыках, ведь в автошколах ничему не учат. Времени пока на это у него нет, так что он попросил подождать. Вот только легко ли задвинуть на задворки сознания мечту, которую я лелеяла лет с пяти?

Денис изредка пускал меня за руль, когда мы ездили за городом, но мне так хотелось стать более независимой и свободной. Ведь всегда можно просто сесть в машину и уехать. Лететь в ночи, прислушиваясь к мирному шуршанию шин, наслаждаясь лёгкой музыкой и свежим прохладным ветром.

Напоследок скользнув взглядом по припаркованным во дворе автомобилям, вздохнула и вернулась в квартиру. Мне предстояло чем-то занять себя, прежде чем сон заберёт все силы. Занятие нашлось довольно быстро. Устроившись на диване с чашкой какао и вкуснейшими булочками с корицей, я предалась забытью во всемирной паутине, бездумно ползая по социальной сети, заходя на странички незнакомых мне людей или просто рассматривая фотографии.

С каждым кликом я испытывала всё большее отвращение к этой интернет-мании. Я перестала осознавать, что вообще делаю. Кто все эти люди? Что я хочу от них? Неужели в жизни нет более интересных занятий? Отвлекшись от «увлекательного» времяпрепровождения, быстро набрала сообщение Денису: «Доехали?». Отчёта о доставке не последовало — может, телефон разрядился?

К тому времени какао мне заменили пара бокалов вина. Я редко пила алкоголь — так что вино практически сразу ударило в голову, вызвав приятную слабость. Щёки раскраснелись, и настроение пересекло отметку «Жизнь прекрасна».

Вновь обратив свой взор на экран, я застыла в немом удивлении. И как меня сюда занесло? На страничке социальной сети красовалось имя «Евгений Градов». Фотографии не было, личной информации не наблюдалось — в графе образование лишь стояло название нашего университета. Отчего-то сомнения не возникало: это точно Градов собственной персоной.

— И зачем ему нужен аккаунт? — усмехнулась я, ощутив немалое воодушевление. — Так, и что тут у нас?

Боже, я действительно рыскала по страничке Евгения Александровича?! Но ведь он этого не узнает, верно? Мигом настрочив Веронике послание со ссылкой на находку, я к своему разочарованию обнаружила, что подруга не в сети.

Мне не давал покоя вопрос: зачем? Зачем успешному адвокату глупая страница? Среди шестидесяти друзей я нашла лишь пару преподавателей с универа да двоих знакомых парней с потока — остальные были мне незнакомы.

А вот записи на «стене» были. Колкие и ироничные, правда опубликованные год назад.

Репост с сообщества с ёмкой цитаткой «Чтобы никто не догадался, что Витя тупой, Витя получил высшее образование. Но он всё равно тупой» был отмечен аж десятью «Мне нравится» от подписчиков Градова.

Забавная картинка, на которой изображена вывеска «Юрист. Парикмахерская. Ремонт обуви. Цены низкие» содержала комментарий Градова «Он не учил ТГП».

Собственные рассуждения-зарисовки преподавателя о нынешних студентах, комментарии на «горячие новостные темы», под которыми развернулись живенькие дискуссии. Судя по всему, со студентами — Градов активно отвечал на комментарии, с кем-то даже соглашался.

Мой вердикт был прост: кажется, страничка нужна адвокату для общения с активными ребятами. А я разве не активная?

Возле имени маячила надпись Online. Меня так и подмывало добавить его в друзья и написать.

В голове крутилась лишь одна фраза, которую так и хотелось отправить ему: «Поиграем, Евгений Александрович?». Я сконфуженно покраснела, вспомнив свои фантазии в душе. Какой стыд.

Какого же было мое удивление, когда я осознала, что всё-таки напечатала ему этот короткий текст… пальчик застыл над «Enter». До отправки — всего лишь одно действие.

— Ты же не будешь этого делать, правда? — пробурчала себе под нос, но-таки нажала кнопку.

Сообщение отправлено.

Дура! Какая же идиотка!

В следующую секунду я уже удаляла отправленное сообщение, благодаря разработчиков за функцию «удалить у всех»… да я готова была их расцеловать в этот момент! Надеюсь, что преподаватель не увидел уведомление с текстом.

Словно заметая следы, быстро закрыла все вкладки и почистила историю просмотров. Спать. Пока еще дел не натворила.

Телефон пропиликал — пришло сообщение от Дениса.

«Скука. Ложись спать, солнце мое. У нас завтра много дел».

Отправив в ответ пожелание сладких снов, забралась с носом под одеяло. Крепко зажмурившись, постаралась мыслить трезво. Итак, что мы имеем? Интерес к Градову — раз. Его попытка вытянуть на паре — два. Сомневаюсь, что Градова волнуют студенточки вроде меня. В его глазах — мы дети. Он же никогда не обращал внимание на девчонок, да, бывало, бросал пошловатые шуточки, но чтобы заинтересоваться? Очень вряд ли.

— Всё, спать, — сказала самой себе и, поудобнее устроившись в холодной постели, закрыла глаза.

Кажется, я металась во сне. Даже кричала. Помню лишь тихий всхлип, слетающий с губ:

— Не уходи.

Сон вспыхнул яркими красками, из чёрно-белого обретя полноцветность. Резкий контраст походил на то, будто я проснулась и теперь бодрствую, а происходящее реально.

Почему тело изнывает от нежных ласк? Кто тот змей-искуситель, что подавил мою волю и наслаждался моим бессилием… кто он? Не снился ли мне дьявол во плоти, ставший объектов моего вожделения, моей страсти?

Я видела лишь контуры, размытые движения тела. Чувствовала лишь сладкую негу, разливающуюся по телу; волшебство, исходящее из кончиков его пальцев, золотистыми искрами вспыхивающее там, где он уверенно проводил рукой по моей коже.

— Иди ко мне.

Я тянулась к нему, но меня держали крепкие нити, не дающие покорному телу идти на зов. Всё неправильно. Я разрывалась на части: хотелось остаться здесь, но часть меня рвалась вперёд, выпутываясь из оков.

Пыталась подойти ближе, лишь бы ещё раз ощутить его прикосновения, но их нет. Холод одиночества заставил меня задрожать, в бессилии обняв себя руками.

— Кристина? — голос Дениса спас меня из клетки. Я смотрела на него и видела нежную улыбку, ласковый взгляд зелёных глаз. — Я люблю тебя, — прошептал он и поцеловал меня, оставляя на губах призрачное прикосновение.

— Люби, — чужой ехидный смешок, и часть меня, словно чёрный ворон, встрепенулась. — А я могу дать тебе то, чего тебе так не хватает.

— Она любит меня, — ревнивый крик Дениса, сжимающего меня с такой силой, что мне становится больно.

— Подавись ты этой любовью, сопляк.

— Я её не отдам, она моя!

— Она сама придет, — смех.

Я открыла глаза, понимая, что это был сон. Всего лишь глупый сон. Жутко реалистичный кошмар.

— Кажется, у меня поехала крыша, — простонала. — Только этого мне сейчас не хватало.