Остров на краю света

Вера Чиркова, 2022

Мэридит наконец нашла свое счастье, но душа юной королевы неспокойна. Ее мать отправлена в ссылку к человеку, который ей вовсе не рад. И ей предстоят трудные испытания, которые дочь могла бы отменить, но не сумела убедить упрямую матушку.

Глава пятая

— Силь… — позвал кто-то и тут же раздался звон колокола.

Несколько секунд тишины и снова:

— Силь…

Затем снова колокол. Судя по гулу — не маленький, таким в их городке сзывали на ярмарку и пожар. Значит, нужно вставать. А так не хочется…

Может он уже замолчал?

И тотчас, круша напрасные надежды прозвенело — Бум!

— Ну Силь же, проснись пожалуйста! Я уже опаздываю…

— Куда? — пробормотала женщина, сползая с кровати и шаря вокруг себя руками в поисках платья.

Управлять флаконом со светящимся песком она пока так и не научилась. Как-то не дошли руки.

— Что стряслось, — кое-как напялив платье, Силь отдернула меховой полог.

— Я ухожу за рыбой… — пряча за спину чугунный котел, Эст отступил на шаг и отвел взгляд, — хотел поговорить…

— А потом нельзя? — еще ворчала его напарница, но уже понимала — нельзя. Иначе он не стал бы таскаться с котлом.

— Нет, — подтвердил напарник, разворачиваясь к выходу, — жду на кухне. И переодень платье.

— Что? — Не сразу поняла Силь, глянула на подол и сердито фыркнула, — у меня в спальне темно.

— Надо раз в пять дней менять флаконы, — отозвался снизу Эст, — а угасшие вешать на солнце.

— О чем ты хотел сказать? — Выпалила узница, едва вбежав в кухню.

— Попросить прощения. Я был неправ вчера вечером… прости, пожалуйста, Силь. — тяжело выдавил напарник, признание вины явно далось ему непросто. Но следующая фраза Эста стала для женщины неожиданней удара молнии среди ясного дня. — Не хотел говорить заранее… мне обещали амнистию со следующим указом. А оставить тебя здесь я просто не смогу.

— Но я… — начала Силь и тотчас смолкла, сообразив, что пока неизвестно, откликнется ли магистр на ее запоздалую просьбу.

— Мне пора… — напарник поспешно шагнул к выходу, но уже открыв дверь, оглянулся, — Ты меня прощаешь? Никуда не уйдешь?

— Да, — твердо ответила узница, — я и не собиралась.

— Спасибо. Вернусь часа через два… договорим.

Несколько минут Силь сидела у стола, бездумно сметая ладонью крошки и пытаясь привести в порядок мысли и чувства. Но они упорно не приводились. В неожиданное признание напарник вложил далеко не тот смысл, какой услыхал бы самый наивный пастух, если пастухи такими бывают.

И заявить, что он не нашел отклика в ее сердце, узница не могла. Да и не хотела. Пусть ей уже сорок один год, для человека со способностями это всего десятая часть жизни. Да и неодаренные живут не менее двухсот. И обрекать себя на одиночество, как сделала двадцать три года назад, Силь больше не намерена. Разумеется, она не будет спешить с окончательным решением, хотя уже осознала, что чувствует себя рядом с этим мужчиной так спокойно и защищенно, как никогда и ни с кем прежде.

Решение пришло как-то вдруг, словно все время было рядом, оставалось лишь забрать. Простое и изящное. Хоть и не хочется признавать, но все же это следствие общения с Грэхемом. Герцог любил рассуждать при ней о способах решения всевозможных проблем. А она слушала и запоминала, все яснее осознавая, какую пользу могут принести крупинки чужого опыта. Просто не все методы нужно считать подходящими для себя.

Женщина тряхнула головой, отгоняя ненужные воспоминания и поспешно направилась к плите. Напарник бродил сейчас по ледяной воде, добывая еду, а у нее в котелке до сих пор ничего не булькает и не шкворчит.

Конечно, она все успела. Давно известно, когда времени мало — нужно готовить самые простые блюда. И лучше те, что варятся или пекутся без постоянного присмотра. Вот Силь и сварила рыбный суп, проще него точно такой же, только с фрикадельками, но мясорубки у Эста не нашлось.

А на второе сделала кашу с утятиной, посомневавшись, не слишком ли щедро тратит крупу. Узникам давали очень мало круп, и они выращивали в огороде немного кукурузы и гороха. На большее просто не хватало места.

Закончив с готовкой, Силь села писать заявление. Но просила не амнистии, а свидания с магистром Анцельсом, вот только Эсту об этом говорить не собиралась. За свои ошибки и промахи женщина давно уже привыкла платить сама.

Напарник ввалился на кухню промокший и трясущийся от холода. Бросил по пути на лавку тяжелый мешок и ринулся в купальню.

— Нужно было ему кружку горячего чая приготовить… — запоздало спохватилась Силь, и огорченно вздохнула.

В следующий раз ни за что его не отпустит, пока не выяснит все тонкости предстоящего дела.

— Прости… — мужчина вернулся через полчаса в чистой и сухой, хотя и много раз латаной одежде и с легким румянцем на впалых щеках, — сегодня ветер холодный. Как бы шторм не нагрянул.

— А тут сильные шторма? — Силь подхватила грубо выточенную из дерева поварёшку и метнулась к котлу, — пробуй. Я не успела спросить, что можно приготовить.

— Всё, — Эст жадно черпал душистый бульон, — мне сказочно повезло. Из всех женщин, какие тут были, только Фира умела готовить все и печь хлеб, она и учила Зану с Лиз, как самых способных. Теперь она на воле…

— Подлить? На второе каша с уткой. Только не знаю… сколько крупы можно тратить.

— Тебе положена доля, Роб принесет. — доев кашу, Эст испытующе глянул на напарницу, — а ты… еще не подумала?

— Уже написала прошение, — серьезно ответила Силь, — решила уйти вместе с тобой. Только не торопи… мне сначала нужно со своими проблемами разобраться. Обещаю, я никуда не денусь, не девочка шестнадцатилетняя, чтобы чужими чувствами шутить. Сорок одна зима уже вьюгами отпела.

— Мне сорок пять намотало… — напарник бережно взял ее за руку, прижал ладонь к заросшей щетиной щеке, — и я давно уже решил оставшуюся жизнь прожить холостяком… но теперь мечтаю о семье. Ты, я… и кто-нибудь маленький. Лучше двое. Ты будешь прекрасной матерью.

— Не рви душу, — женщина резко вырвала руку и сбежала, оставив Эста гадать, что он опять сделал не так?

Однако долго раздумывать узник не стал, сорвался с места и ринулся догонять напарницу. Женщины попадают сюда очень редко, и все же они бывают. И Эсту даже везло, его пару раз выбирали в напарники. Однако лишь Силь удалось увлечь его с первого же взгляда и вынудить рьяно торговаться за очередь. А после она как-то нечаянно умудрилась отогреть насквозь промерзшее сердце ссыльного и поселить там робкую пока надежду на счастье. И вот за этот нежданный дар Эст готов был бороться со всем миром. Кулаками, ногами, зубами… да чем придется.

— Силь… прости меня, Силь, — запыхавшись, прислонился он к меховой шторе, — брякнул не подумав. Больше словечка не скажу… только не плачь.

— Это ты прости… — донесся всхлип из ее спальни, — ты про себя рассказал… а я…

— А у тебя еще не улеглось… я понимаю. Тут многие о себе молчат… и никто не спрашивает, чтобы не сделать больно. А я вот такой неуклюжий…

— Не наговаривай на себя, — возразила Силь, — ты очень добрый. И я отлично понимаю, как мне повезло тебя встретить. Но рассказать пока ничего не могу… потом поймешь, почему.

— Ладно, — согласился он, чувствуя, как душа расцветает уже от одного обещания будущего рассказа.

Значит она и в самом деле так решила и никуда без него не уйдет. И можно будет наконец, отбросить грызшую его в последние дни тревогу, забыть про наглого Грэхема и вздохнуть свободно.

— Давай сходим, отнесем прошение, — предложил он, — а то разыграется непогода…

Просто так спросил, на всякий случай, и сам не веря, что Силь согласится. Никто из знакомых по прежней жизни женщин на ее месте не пошел бы. С покрасневшими глазами, без вуали и пудры? Шагать вдоль крохотного поселка как раз в тот момент, когда все расходятся по своим домам на обед? Да ни за что.

— Идем, — отодвинулась занавесь. — потом покажешь мне, как менять светильник. И кстати… а как мы получим ответ?

Это «мы» снова обдало душу дознавателя живительным теплом, и он не удержался, нежно коснулся растрепавшейся прически неожиданно обретенной любимой. Волосы цвета темной бронзы оказались мягкими, как пух коз, из которого все узники вязали зимними вечерами разные вещи. В основном носки и одежду, но в последнее время пришлось вязать и наволочки. Чехлы подушек давно превратились в набор заплаток.

— Эст… — может, не пойдем? Ты засыпаешь на ходу.

— Так всегда после рыбалки, — виновато выдохнул он, — ничего, на свежем воздухе не усну.

Погода и в самом деле портилась прямо на глазах. Темные облака мчались мимо островка так быстро, что казалось — это остров вдруг сорвался с места и теперь несется неизвестно куда. Порывы ветра моментально подмели тропу и теперь старались сорвать с плеч Силь неказистую шаль.

— Может я сам отнесу, а ты вернёшься? — в который раз предложил напарник.

— Немного осталось… вместе дойдем. — Силь и сама не знала, почему должна бросить письмо сама, но это казалось ей непреложным.

Крошечное оконце, проскользнуть в которое могла бы только мышка, открывалось всего на несколько секунд. И как предупредил Эст — не более двух раз в день.

Поэтому свернутое трубочкой прошение Силь заталкивала туда впопыхах и облегченно выдохнула, когда послание куда-то провалилось. Или улетело.

— И сколько ждать ответ? — волновало женщину.

— Никто не знает. Иногда послания приходят вместе с посылками, иногда — просто так. А бывает и вовсе никто не отвечает.

— А посылки… вам часто приходят? — озадаченно смотрела на него Силь, как-то не думавшая прежде об этом.

— Мне — вообще никогда, — бесшабашно усмехнулся Эст и напарница поверила бы, если в его взгляде не сквозила горечь.

— Ну и леший с ними, — Силь крепче вцепилась в мужской локоть, — ты и без посылок неплохо живешь.

— Вот именно, — подтвердил он и почти бегом устремился к своему убежищу, — нужно спешить, дождь тут начинается внезапно.

Но на этот раз им повезло. Первые капли ударили по тропе, когда они уже стояли в пристройке.

— Остальным тоже не часто приходят, — оказавшись дома, Эст внезапно вспомнил про прерванный разговор, — первые годы еще шлют, потом все реже. Иногда раз в год вспомнят, набросают всякой ерунды… сюда ведь не все можно. Тут была женщина, оставившая племянникам имение и кучу денег. Так они прислали две или три посылки… и все. Она плакала, писала им письма… потом примолкла и однажды сказала, что ей терять нечего… а им — есть. Не знаю… как маги узнали, из нас судьям никто не писал… но ее увезли. Может, в обитель для безумных… или монастырь.

— А она никому не говорила, где ее имение?

— Нет.

— Жаль, — искренне посочувствовала Силь, — вы смогли бы выяснить, что с ней.

— Я тоже так думаю. И уже дал свой адрес тем, с кем не против позже встретиться. Конечно, дом мне давно не принадлежит, но есть люди, которые не сочли мою вину тяжкой. И помогут с работой. Но я не о том хочу просить… скажи, где тебя искать, если вдруг…

— Эст! Я и шага без тебя не сделаю! — Ахнула она, — но меня найти просто, спросишь придворного магистра Анцельса. Он будет знать.

— Чей он придворный? — нахмурился дознаватель, — я о таком не слышал.

— Агернского короля.

— Полуостров? Никогда бы не подумал… и не нашел. Спасибо. А жила ты где?

— В Тарвенском герцогстве, но туда никогда не вернусь. И больше ничего не спрашивай.

— Ясно, — покладисто кивнул он, потер глаза и виновато добавил, — иду спать. Завтра рано вставать, огород.

— Я тоже пойду, неслышно шепнула вслед ему Силь.