Город мудрых дев. Мозаика монастырской жизни

Вера Руднянская, 2022

Вы держите в руках дебютную книгу начинающего молодого автора Веры Руднянской. Она живет в одном из монастырей России и пишет заметки обо всем, что трогает её ум и сердце. Каждый человек ежедневно видит, чувствует, размышляет о многих вещах. Подчас их сложно разделить в сознании. Радости и печали, монахини и миряне: туристы, паломники и прихожане большой обители предстанут на страницах этой книги. Структура книги соответствует авторскому подзаголовку – мозаика монастырской жизни: деление на главы в книге весьма условно в содержательном и хронологическом плане. Авторский замысел состоит в том, чтобы Вы сумели прожить вместе с Верой некоторые отрезки времени, смогли почувствовать, как события и настроения перетекают одно в другое. Надеемся, что описанные здесь истории помогут Вам избавиться от стереотипов, касающихся церкви, монашествующих и монастырей, и просто скрасят Ваш досуг, подарят улыбку и тепло. Книга написана лёгким, живым языком и читается с большим удовольствием.

Глава 4. Туристы-Интуристы

«Папа, мама, стоп!

Смотрите, смотрите!

Монаха пошла!»

Малыш.

***

Народная мудрость гласит: как день начнёшь, так его и проведёшь. Христианин начинает его со славословия Богу, с благословения этого мира своей скромной молитвой. Азербайджанский писатель Эльчин Сафарли заметил:

«Дети просыпаются утром и воспринимают новый день как чудо, словно первый день их жизни. Большинство взрослых не умеют этого. Не можем не думать о завтрашнем дне, не можем оставить прошлое позади».

Монахи — дети Божии, и нам дано это счастье — рождаться заново каждое утро, с надеждой глядя вперёд, с доверием и благодарностью оставляя заботы прожитого дня на суд Божий.

Полноценный рабочий день в нашем монастыре начинается в 5:30 утра. В 5 часов над окрестностями разносятся мерные удары колокола, вспархивают с крыш и куполов ночные птицы, первые лучи солнца пронизывают пробуждающееся пространство, во Вселенной рождается новое благословенное утро. Выдвигаются черные силуэты. Невесты Христовы. Не спеша бредут по тропинкам из келий схимницы с длинными четками, их лица сокрыты капюшонами и никогда не узнаешь, что у них в душе.

Не узнаешь и не надо. Бог да душа — вот монах, как говорили древние. Бесшумной поступью передвигаются скромные монахини, их мантии словно паруса расправляются и превращаются в крылья неземных птиц; словно озорной ветер летят молодые инокини, спешащие на клирос петь Богу, «дондеже есмь».

Трёт глаза не выспавшаяся послушница, зевает, крестится, оглядывается на кота, как же хочется тютёшить его сейчас, почесать за ушком. Мимо, опираясь на палку, бодро ковыляет на молитву неунывающая девяностолетняя монахиня Мария, вставшая в 4 утра, успевшая совершить великое множество дел. Котя устраивается на крылечке собора, мурлыкает и пытается лапой поймать пушинку.

***

Все послушания в монастыре, как считается, от Бога. В Его Очах они все равноценны и равнодуховны. Главное, с каким чувством ты подходишь к исполнению порученного дела. Даже посуду можно мыть творчески или гладить бельё в гостинице. Трудись по совести и выкладывайся на 100 процентов — вот вся премудрость, а Господь в долгу не останется.

Монастырь похож на единый организм, в котором всё взаимосвязано. Мы — Церковь, Народ Божий, люди, взятые в удел, призванные к святости и счастью. Какие мы, христиане, счастливые! Мы будем жить вечно! «Даже если мы этого не хотим!» — как иронично добавил протоиерей Андрей Ткачёв. Как жаль, что многие люди не испытали радость жизни в Боге и не знают дороги к Нему. Об этом болит и наше, монашеское, сердце.

В этой главе мне хочется утешить Вас, дорогой читатель, некоторыми случаями из нашей повседневной жизни. В основном мои заметки будут связаны с теми послушаниями, которые связаны непосредственно с общением с туристами и паломниками. Забавные случаи на экскурсиях происходят чуть ли не каждый день. Возможно, когда-ни — будь я напишу отдельную книгу именно об этом.

***

Сразу же вспоминается история, рассказанная мне монахиней С. К нам нередко приезжают французы на экскурсии. Иностранцы ходят по монастырю, восторгаются и бесконечно фотографируют. А наши сестры через переводчика, хотя некоторые и сами знают до пяти языков, отвечают на интересующие вопросы. Мать С, нежная и добрая сестра, похожая на незабудку, водила «своих» французов полтора часа. Прощаясь с ними, она расчувствовалась. Ей стало жалко, что европейцы любуются только внешним и не воспринимают духовное. Но Благодать Божия действует и без наших слов. «Ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Души, созданные по Образу Божию, ощущают присутствие Творца через красоту.

Гости почувствовали, что чем-то огорчили своего доброго ангела-путеводителя и стали через переводчика спрашивать, что же случилось. Мать С. заплакала: «Дорогие вы мои! Как мне хочется, чтобы вы спаслись! Идите в церковь, молитесь Богу! Он вас так любит!». Волнение передалось и туристам. Сначала один, потом другой, потом подхватила вся группа — громко зааплодировали и каждый подошёл к матушке с желанием пожать ей руку. Посовещавшись с группой, самый авторитетный француз протянул матери С. несколько банкнот: «Это на ваш самый красивый в мире монастырь! Мы Вас Любовь».

… Снова про деньги, свежая зарисовка. Отзывают от всех дел. Благословение: встретить машину с правительственными номерами и провести экскурсию важной гостье. После давнего случая с мнимыми «важными гостями», которые просто въехали на своей машине в открытые ворота в то время, когда мы с минуты на минуту ждали делегацию и объявили себя ей, я теперь всякий раз несколько раз переспрашиваю гостей, точно ли они это они. И на этот раз. Въезжает мерседес, мигалки прилагаются. Водитель — суровый мачо. На переднем сидении наблюдаю скромненькую старенькую бабулю, ничем даже отдалённо не похожую на государственного деятеля. Здороваемся, прошу её представиться. Просто Света.

— Отчеств, сестра, не надо, я ведь ещё молода.

Хм. За первую минуту в мозгу рой мыслей: кто она? (Знать аудиторию экскурсоводу необходимо, её взгляды, интересы, специфику для того, чтобы понять, как и что вещать).

— Я домохозяйка. Из Владивостока. Раньше магазинчиком заведовала. А сейчас занимаюсь садом и внуками. У меня закрадываются сомнения, точно ли водитель забрал из гостиницы нужную гостью? Вдруг она, ТА самая, мокнет под дождём и набирает важные номера с ругательствами? Может быть, меня ждёт кто-то другой? Невозмутимо идём дальше, я пытаюсь завести разговор об истории монастыря, начать, наконец, экскурсию. Гостье же явно интересны лишь цветочки, она снисходительно поворачивает взгляд к стендам с исторической фотохроникой. И, наконец, произносит:

— Это всё хорошо, спасибо конечно. Но вот теперь я тебе расскажу разные истории, чтобы ты не скучала. А то что вы тут все делаете?! Не понимаю.

Оказалось, в моём лице, а точнее, на моем лице человеку нужны были свободные уши. Ей просто захотелось чу — точку человеческого внимания. Как это понятно. Дама начинает рассказывать мне истории о хамоватых чиновниках, называющих себя верующими. О пьющих и страшно корыстных попах на мерседесах. Робко замечаю, что в церкви много искренне верующих людей и священников-тружеников, абсолютно бескорыстных, и незаметных. Входим в храм, предлагаю поставить свечи.

— А зачем? Я уже в Москве у Матроны однажды ставила. Пойдём лучше, деточка, на улицу, я тебе ещё кое-что интересное расскажу.

От гостьи следует новая порция историй об алчных батюшках. Но нам уже пора прощаться, о чём я скоромно напоминаю. Светлане и самой неловко, ведь её ждёт водитель, а она, простая женщина, не привыкла кого-то обременять. Ей непривычно быть в центре внимания, создавать неудобства. Широкая русская душа, залетевшая в наши края неизвестно по какой причине.

— Всю жизнь Ваш монастырь вспоминать буду. Не монастырь, рай. Доживу до следующего года, опять приеду.

Тут уже и я внутренне расчувствовалась. Меня освободили от важных-важных послушаний, для того, чтобы доставить радость этой милой бабушке. Я не знаю кто она, но Господь почему-то захотел, чтобы я прошлась с ней, может быть в последний раз в её жизни по такой красоте.

— Ну, а ты то деньги возьмёшь? Не отказывайся — Протягивает мне 1000 рублей — На счастье, на здоровье!

После предыдущих разговоров про алчность и церковь мне как-то не по себе и я отказываюсь брать, хоть и нужно оплатить телефон.

— Молодец, что не берёшь, ты настоящая, — добавляет бабушка Света, молча кладёт мне деньгу в карман подрясника и уезжает на правительственной машине. Вопрос остался неразрешимым: «Что это было?» И расскажет ли она кому-нибудь потом об алчных монахинях?

*** Иностранцы. Продолжение.

Сестра, знающая французский язык, слышит разговор двух пожилых граждан страны любви:

— Как русские умеют разрушать, Николя, ты только посмотри на это! — женщина указывает на фотографии обители 1987 года после передачи территории Церкви.

— Да, Франсуаза! Но как они умеют и восстанавливать! Взгляни на красоту кругом! Я бывал и в Лондоне, и в Нью-Йорке, и в Мексике, и в Индии — но такую красоту вижу впервые, я поражен.

Французы задумчиво вошли в храм и увидели, что русский подросток вместе с матерью кладёт земные поклоны перед чудотворной иконой.

— Мой дорогой, ты только посмотри, КАК Русские молятся, КАК они славят Бога…

***

Вообще, к нам часто приезжают иностранные туристы. Сестры с интересом наблюдают их переживание катарсиса при соприкосновении с нашими святынями и архитектурой. Вначале, по привычке, гости громко беседуют на посторонние темы и требуется терпение, чтобы обратить их внимание. Смотрят первые минуты снисходительно, покровительственно. Многие жуют резинку и не снимают солнцезащитных очков. Начинать разговор часто трудно. Зато в конце экскурсии людей не узнать. Происходит волшебство. Лица гостей из Евросоюза преображаются. Взгляд перестаёт быть рассеянным, душа чувствует соприкосновение с подлинной красотой.

Неоднократно говорили и писали о том, что у многих европейцев лёгкий и открытый нрав, они умеют искренне радоваться жизни, восхищаться неповторимыми моментами. И вот улыбка (естественная ли или заученная — не будем разбираться в этом вопросе), становится мягче, взгляд полон удивления. Заводишь группу во время богослужения на пару минут внутрь храма, а они не хотят выходить. Объясняют: никогда в жизни мы не слышали подобного равноангельского пения, не видели такой необыкновенной красоты! А ведь объездили весь мир! Бывали и в Версале, и в Дрезденской галерее, и на вершине Мачу-Пикчу.

***

Иностранные или русские туристы, впервые может быть так близко почувствовавшие Что-то, а точнее, Кого — то задумываются, увлажняются их веки, мысль уходит во внутренние глубины. Души касается благодать Божия. Я ничего не знаю о жизни этих людей, но понимаю, что не случайно Господь каждого из них привел в обитель. Прощаясь, слышишь через переводчика: «Может быть останемся?»; «Жюли, я даю честное слово, что ещё приеду сюда и привезу жену!» «О, я влюбился в эту загадочную Россию!». И возвращаются, и привозят своих близких и друзей.

***

Однажды летом 2014 года к монастырской пристани подплыл речной трамвайчик. Пропустив вперед дачников и паломников, с трапа спустились две высокие девушки в джинсах, с альпинистскими рюкзаками за плечами. Глазам не поверила — неужели это Юля? Мы вместе учились когда — то в университете и, бывало, в философских беседах прогуливали вместе скучные лекции (я не перфекционист, не удивляйтесь — погулять очень даже любила). Вторую барышню видела впервые в жизни.

— Hello! — застенчиво произнесла красавица. My name is Sibilla! — Так вот оно что! Юлина спутница иностранка!

Сибилла — ученица знаменитого кинорежиссёра Ларса фон Триера. Она решила провести отпуск в России, а осталась здесь на два года. Неплохо научилась говорить и понимать все, что касалось приключений. Особенно трогательно было слышать от нее доброжелательное «Привьет!» и

«Спасийбо». Сибилла интересовалась всем вокруг, влюбилась в наш непостижимый характер и традиции.

В первый приезд подруги больше ездили по Крестовску и окрестностям, возвращаясь в обитель лишь на ночлег. По вечерам мы долго беседовали, и я убегала только тогда, когда чутье подсказывало, что через минуту-другую до утра закроют ворота, отделяющие сестринскую часть от гостевой.

Года через два после первого приезда Сибилла вновь оказалась в Москве, выбирала тему для будущей выпускной режиссерской работы. Она захотела снять фильм о России в стиле своего знаменитого учителя.

Шла однажды по центру столицы и видит афишу на автобусной остановке: «Рай Крестовского монастыря…», выставка фоторабот известного фотохудожника в московском центре фотографии. На афише, девушка не верит глазам, её знакомая маленькая мать Валерия звонит в колокол. «Что-то зазвенело в ответ в моём сердце» — призналась датчанка. В ту же минуту она через смартфон купила электронный билет на поезд и меня вызвали ближе к ночи встречать неожиданную путешественницу.

Сибиллу поселили в паломническом корпусе в общей комнате на 8 человек. Трудниц приехало как никогда много, в январские праздники 2014 года возможностью посетить святое место воспользовались полтора десятка благочестивых женщин. Сибилла поразила всех. Она стала ходить на длинные службы. Она наравне со всеми чистила картошку и мыла полы, заучивала мелодии молитв. Девочка из богатой копенгагенской семьи надевала рыбный фартук и пожертвованную кем-то шапку, отправлялась потрошить рыбу. Как-то в заготовочной трапезной на белокурую труженицу обратила внимание старшая монахиня, решила похвалить за усердие. Сибилла в ответ захлопала глазами и произнесла что-то на своем, на датском. С монахиней случился культурный шок «Что?! У нас послушаются уже и иностранцы?!»

Одной из трудниц сообщили о смерти родственника, через день были назначены похороны в Тотьме. Сибилла, как увлеченный первооткрыватель всего неизведанного, напросилась на русские поминки и исчезла из моего поля зрения на неделю. Человек вернулся окрылённым: «Поминанки, а потом свадьйба! Песни! Мордобой! Я приеду ещё снимать фильм! Про всех вас!» — на прощанье воскликнула девушка-видение. Прониклась, так сказать, русским духом, с полным погружением в тему. И больше я её не видела. Где же ты, Сибилла?!

***

Году в 2013 посетили нас шведы-искусствоведы. Матушка Н. осипла, рассказывая им буквально про всё. А вопросов они задавали много. Но самым удивительным было то, что придя в Летний собор, а дело было морозной зимой, гости перестали спрашивать, их перестал интересовать рассказ. Они стояли перед фресками. Стояли долго, приоткрыв рты от восторга. Они, доктора наук, понимали толк в живописи и оценили фрески XVII столетия. Ученые ходили и смотрели, перешептывались, трогали графьи, записывали что-то в блокноты и беспрестанно фотографировали, на что заранее благословились у настоятельницы. Когда группа уехала, градус восторга ещё долго витал в воздухе.

Была моя неделя зажигать лампады в храме перед службой. Я пришла на переход между зимним и летними храмами, чтобы взять бутыль с лампадным маслом. В собор вела пластиковая дверь с прозрачными стёклами. На переходе хранились просфоры, шпатели, тряпочки и товары из иконной лавки. Собираясь уходить в церковь, я услышала тихий стук, скорее скрежет в дверь из летнего храма. Надо отметить, что в зимнее время года температура в нем подчас опускается ниже, чем на улице. И вот стук. Вглядываюсь и отдёргиваюсь. За стеклом силуэт человека. Соображая, что кого-то закрыли, немедленно поворачиваю замок. Из собора по ступенькам спускается, трясясь от холода, женщина.

— И как это вас угораздило там оказаться? — вежливо спрашиваю я.

— Its very beautiful! That pictures are genius!… Её забыли, соображаю я. Шведка. Ещё в суд на нас подаст.

Тут женщина достаёт невиданный нами в ту пору ай — фон и включает голосовой переводчик: «Я хотел смотреть много картина. Все уехали. Я могу быть здесь. Вечер такси. Самолёт завтра».

Вот она, сила искусства!

***

В кафе «Паломник» морозным январским днем 18 января заходит пара: итальянец-фотограф с девушкой. Видно, что иностранец, мягко говоря, «под впечатлением» от русских морозов и ему необходимо срочно согреться. От холода сводит скулы, он что-то говорит спутнице, предлагая выбрать меню. Девушка тоже в замешательстве.

Неожиданно к итальянцу обращается наша монахиня, прожившая интересную жизнь и знающая несколько языков.

— Бонджорно, сеньоре! Съешь вот это, согрей живот! — показывает она оторопевшему мужчине на борщ с тунцом, только что привезённый из кулинарных недр кухни.

Через пару минут потрясенный Марио (так звали итальянского туриста) просит повторить порцию и восклицает с южноитальянским акцентом:

— О! Это мой самый вкусный в мире суп!

— Уважаемый путешественник, Вы знаете, что ночью у нас в России праздник Крещения? Приезжайте к нам ближе к полуночи в Реке окунуться!

— А можно?

— Нужно! Получите массу впечатлений, не забудьте взять с собой фотоаппарат.

На следующий день картина с точностью повторяется. Вновь замерзший и счастливый вваливается итальянец. Девушка семенит за ним следом.

— Борщ, плиз!

Марио видит вчерашнюю матушку и восклицает, расплываясь в улыбке:

— Купался, фотографировал вас, русских, и пришёл!

Это мой самый лучший в мире ресторан!

***

Недавно в монастырь пришёл мужчина, вместе со своей женой и друзьями. Рассказывает историю. С месяц назад ехал он через Крестовск в N-ск. Знал, что у нас находится чудотворная икона Божией Матери, да и решил хоть раз в жизни поклониться Ей. Человек малоцерковный, но совестливый.

Стал прикладываться и вдруг чувствует, потекло что-то по телу: полная лампада масла от иконы вылилась на него. Человек воспитанный, он внутри себя вскипел, а потом вдруг успокоился. Снял свитер, расчесал волосы, вытер салфетками лицо и заторопился в путь. По дороге то ли сам к кому-то подсел, то ли в его автомобиле спутников прибавилось, но вот поехали они, как выяснилась, навстречу смерти. И, не доехав до N-ска, попали в аварию. Подробности мне не известны. Факт: погибли все, кроме этого нашего мужчины. У него — ни царапины, но глубокий шок. Первым делом, как смог, собрал близких и приехал в монастырь благодарить Божию Матерь за Её заступничество.

***

Не первый раз слышу я о проливающихся на ни в чём не повинных граждан лампадах. Сестры рассказывали, что лет двенадцать назад приехала в монастырь группа туристов. Выслушали экскурсию, побрели по лавкам. Кто-то остался приложиться к Чудотворному Образу. Раздался шум и немногочисленные присутствующие в храме гости увидели, как молодой человек из их группы растерянно озирается по сторонам. На него опрокинулась лампада. Подбежавшая монахиня посмотрела на юношу и произнесла отчего-то пришедшие на ум мысли: «Неспроста тебя Божия Матерь помазала. Может быть, священником станешь!»… Прошло несколько лет и действительно, однажды молодой иерей, приехавший с паломниками из другого города, рассказал этот случай окружившим его сёстрам, подошедшим под благословение. «Сложно мне тогда было принять слова вашей матушки. Да и не запомнил я их, слишком далёк был от Церкви. А потом такое началось, что я удивляюсь Божьему Милосердию».

***

Когда стоишь с экскурсионной группой у нашей иконы Богородицы, хочется рассказывать про неё часами. Или не рассказывать совсем. Благоговейно молиться, глядя на лица людей. Столько случаев помощи! Но не вмещает человек зараз всё и сразу, приходится из чего-то выбирать и чем — то жертвовать.

На одной из экскурсий вспомнила я случай про молодого иерея. Рассказываю, гости улыбаются. И тут надо же, на глазах у всех, лампада ни с того ни с чего опрокидывается и обливает седины пожилого бородатого паломника. У всех изумление. А паломник невозмутимо протирает чело, втирает масло в руки, благоговейно прикладывается к Божией Матери и расстёгивает кофту. В нагрудном кармане рубашки виднеется протоиерейский крест.

— Матушка, — обратился священник ко мне. — Я не хотел Вас отвлекать в начале экскурсии. Что вы будете меня выделять?! Я уже, Милостью Божией, двадцать лет у Престола служу. А сейчас в отпуске.