Убереги меня от бед

Вера Мосова

Неожиданно свалившееся на героиню наследство в виде квартиры в провинциальном городке полностью меняет её жизнь. Оставив столицу, она отправляется в неведомый Загоруйск. Новые люди, новые чувства, новые отношения. Но не всё так просто в этой жизни, и человек порой не сразу понимает, кому можно довериться, а кому – не стоило бы. Однако время всё расставляет по своим местам, правда, прежде героине приходится пройти непростой путь, уготованный судьбой.

Глава 6

Дыханье старины

Подруги неспешно брели по Купеческой улице, разглядывая старые особняки и рисуя в своём воображении картинки прошлой жизни. Вот этот кирпичный дом, основательно вросший в землю окнами первого этажа, наверняка, когда-то смотрелся и выше, и солиднее. Сейчас он слегка осел, одряхлел, стены щерятся вмятинами от выкрошившихся кирпичей, а оконные стёкла помутнели от времени. Его бывший хозяин, какой-нибудь коренастый купец с окладистой бородой, возможно, был видным лицом в этом городке. В плисовых штанах, заправленных в хромовые сапоги, в суконной поддёвке и картузе важно вышагивал он по этой улице, и все почтительно кланялись ему. По своим торговым делам часто отлучался он из дома, порой далеко и надолго. В его отсутствие в лавке заправляли старшие сыновья. Парнишка лет семи, взятый в мальчики, прислуживал им. Купчиха, баба суровая и властная, держала в руках весь дом, никому не давая спуску. Даже родных детей порой поколачивала за провинности, а уж прислугу и подавно. Купеческая дочь, дебелая, розовощёкая девка в сатиновом сарафане, отороченном яркой тесьмой, прячась за цветущими геранями, то и дело украдкой выглядывала вот в это самое окно на проходящих мимо женихов, пока маменька не застанет её за непристойным занятием да не оттаскает за косу.

— Неужели в этом доме ещё кто-то живёт? — задумчиво проговорила Лена. — Там наверняка уже подгнившие скрипучие полы и покрытые плесенью стены.

— А может, и нет! — возразила Лада. — Видишь, на окне шторы висят. Может быть, там тепло и сухо. Ты только представь картинку: изящные венские стулья, резной буфет, фикус в большой кадке, накрахмаленная скатерть на круглом столе и мягкий свет от большого абажура с бахромой.

— Нет, не могу такое представить. Даже если сейчас и живут там люди, то они давно уже выкинули всю эту рухлядь и обставили дом новой мебелью, — уверенно заявила Лена.

Подруги шли от дома к дому и придумывали разные истории про прежних жильцов, что доставляло им необыкновенное удовольствие. Эта игра появилась у них ещё в пору студенчества, когда они беспечно бродили по узким московским улочкам, знакомясь с ними и пропитываясь духом старины. Вот и теперь они безмятежно погрузились в любимое занятие. Улица, по которой они шагали, казалось, сама навевала эти истории. Некоторые особнячки уже стали офисами, их отличали жалюзи на окнах и кондиционеры на стенах. Другие были явно жилые, и именно они вызывали у подруг наибольший интерес.

Вот в этом двухэтажном доме низ каменный, его когда-то полностью занимала лавка, о чём говорит большая дверь в самом центре первого этажа и запертые ставни на окнах по обе стороны от неё. Второй этаж бревенчатый, почерневший от времени, крыша над ним слегка провисла. Здесь тоже жила купеческая семья. По утрам хозяин спускался в лавку и давал наставления приказчикам, а вечерами считал прибыль, записывал её в большую амбарную книгу, потом запирал все засовы и поднимался наверх, к своей семье. За домом виден садик с раскидистыми яблонями. Прежде там наверняка стоял сколоченный из досок стол и скамьи вокруг него. На них сиживали гости. В центре стола обычно ставили большой самовар и устраивали чаепитие с калачами да баранками. Каждое лето в огромных медных тазах варили крыжовенное или малиновое варенье, а точно в Спас собирали яблоки в большие плетёные корзины. Потом их мочили в бочках или сушили в русской печи.

— Ты когда-нибудь ела мочёные яблоки? — спросила Лада.

— Нет, даже вкуса их не представляю.

— Вот и я никогда их не пробовала.

— А они-то их ещё и продавали, наверное, — предположила Лена. — Представляешь, ставят бочку с яблоками на телегу и везут её на базар. Копыта цокают по булыжникам, колёса гремят, рассол плещется.

— Эх, попить бы сейчас этого яблочного рассола! — мечтательно проговорила Лада.

— А вон там, впереди, похоже, кофейня. Видишь, вывеска какая-то? Давай, зайдём!

— Давай! С удовольствием выпью чашечку кофе!

Но это оказалась вовсе не кофейня, а пивной бар. Всё равно решили зайти. Внутри полумрак и прохлада, как в погребке, но вполне уютно. Придётся утолять жажду пивом.

Молодой человек в длинном фартуке из плотной ткани тут же подскочил к посетительницам, усадил их за столик, подал меню и порекомендовал наиболее популярные закуски к пиву, в том числе и копчёные свиные уши, отчего подруги дружно сморщились.

— А мочёных яблок у вас, случайно, нет? — весело прищурившись, спросила у официанта Лена.

— Увы, нет, — покачал тот головой и предложил взамен квашеную капусту и солёные бочковые огурчики.

Подруги решили тут и пообедать. Выбор блюд был невелик, но их вполне устроили немецкие колбаски с тушёной капустой.

— Сейчас наша фантазия обострится до предела, — с улыбкой предположила Лена. — Вот выпьем по кружке пивка и такого напридумываем про бывших жителей этой улицы, мама не горюй!

Ждать пришлось недолго. Расторопный официант ловко сновал по залу, стараясь быстро обслужить клиентов. Да и посетителей было немного. Скорее всего, бар оживает лишь по вечерам. Подкрепившись и даже отдохнув, подруги двинулись дальше.

Следующим на их пути оказался доходный дом вдовы Куприяновой, о том гласила табличка на потемневшей от времени стене. Видимо, схоронив мужа, вдова свернула его торговлю. Но жить стало нечем, и она решила пускать на постой пришлых людей. Брала недорого, но и больших удобств не обещала. На первом этаже наверняка жили те, кто победнее, для них и комнаты были на несколько человек. А наверху — сама хозяйка и постоянные жильцы в отдельных номерах. Подруги тут же представили убранство комнатки, в которой поселилась, например, приезжая барышня, учительница из столицы, направленная работать в земскую школу. Здание самой этой школы, деревянное, с широкими окнами и высоким крыльцом, встретилось им раньше, на соседней улице. Итак, что же могла представлять собою комната в этом доходном доме? Лена с Ладой наперебой начали высказывать свои предположения. Наверняка в ней стояла кровать с простым деревянным изголовьем. Небольшой столик с затейливой формы кувшином для умывания и глубоким тазом. На одной из стен — полка с книгами. На двери — тяжёлые бархатные шторы с кистями и подвесами, оставшиеся от прежней роскошной жизни хозяев. Единственное окно, завешенное тюлевой шторой, пропускает не так уж много света. Стол и стул с высокой спинкой довершают обстановку комнаты. Интересно, дорого ли это обходилось постояльцам?

— Как же всё-таки хорошо иметь собственное жильё, а не ютиться в снятых номерах! — довольно проговорила Лада.

— Да, повезло тебе, — согласилась подруга. — И никаких ипотек не висит над головой дамокловым мечом. А мне до конца своей жизни выплачивать долги придётся.

— Зато ты в столице, а я в провинции. Хотя я всё больше склоняюсь к мысли о том, что здесь мне даже лучше. Ты знаешь, сегодня я реально испугалась, что Иван станет со мной судиться из-за квартиры, — призналась Лада.

— А зачем ему это надо? Он же нормальный мужик, без всяких там закидонов.

При этих словах нормальный мужик Иван реально возник в поле их зрения. Он вышел из большого особняка на противоположной стороне улицы и стоял на крыльце под полукруглым кованым козырьком. От неожиданности девушки остановились. Лада помахала ему рукой. Увидав их, он перешёл улицу, не особо загруженную транспортом.

— Кого я вижу! — с улыбкой проговорил он, подходя к девушкам. — Похоже, в этом городке просто невозможно не встретиться!

Подруги согласно закивали, тоже обрадованные встречей. Иван сообщил, что смотрел в этом здании офис и, поскольку выбор у него невелик, скорее всего, он остановится именно на нём. Лада отметила, что ей это нравится. Во всяком случае, сам особняк и его месторасположение. Отличная тихая улочка, всё тут дышит стариной. Да и само здание выделяется из прочих, оно строилось явно позднее остальных, скорее всего, в конце ХIХ века, и не просто с размахом, а даже с претензией на столичный шик. Полуколонны справа и слева от входа, украшенный лепниной фронтон, массивная двустворчатая дверь. Иван пояснил, что когда-то это был дом местного пивного короля, господина весьма состоятельного, далеко не последнего человека в Загоруйске. После революции его национализировали и приспособили под Дом пионеров. Сейчас же особняк полностью используется как офисное здание, где соседствует множество самых разных компаний. Офис нужен Ивану буквально на пару месяцев, пока он решает вопрос с производственными площадями, оборудованием, набирает штат, утрясает все юридические вопросы. Позднее всё будет в одном месте: и производство, и управление. А сейчас именно здесь они с тётушкой и начнут свою деятельность. Лада согласно кивала головой — её всё устраивало. Иван опять поспешил по своим делам, но, прощаясь, напомнил, что вечером обязательно заглянет в гости и, указав на сверкающие вдали купола, с улыбкой обратился к Лене:

— Свечку поставить можно вон в той церквушке.

— Разберёмся! — ответила та и двинулась вперёд, Лада пошла за ней, помахав племяннику на прощание.

Теперь они шагали молча и просто смотрели по сторонам. Каждая думала о своём. Тёплый весенний ветерок ласково трепал им волосы, солнце многообещающе улыбалось. Неожиданно подруги вышли к гостиному двору. Старинное сооружение пестрело разномастными современными вывесками, что сильно портило его внешний вид.

— Мне надо новые шторы для гостиной, — сказала Лада, решительно потянув подругу к двери с вывеской «Ткани». — Помоги мне выбрать.

Но готовых штор в магазине не оказалось, зато девушкам пришлась по душе портьерная ткань, которую они тут же и купили.

— Ты ведь привезла мою швейную машинку? — уточнила Лада.

— Привезла, конечно, она стоит в прихожей.

И тут подруги сообразили, что даже не разобрали вещи, привезённые утром Леной, просто занесли всё в квартиру и сложили кучкой.

— Пора шагать домой! — скомандовала Лада. — Надо ещё успеть ужин приготовить к приходу гостя.

— А свечку поставить? — остановила её Буся.

Лада вздохнула, и они двинулись по направлению к куполам.

Церковь стояла на небольшом возвышении, называлась она Успенской, то есть, в честь праздника Успения Пресвятой Богородицы. Небольшой уютный дворик по периметру был засажен аккуратно подстриженными декоративными кустарниками, на клумбах уже пробилась зелень первоцветов и весело пестрели цветущие крокусы. Они были разных сортов и оттенков: белые, жёлтые, фиолетовые, — и отлично украшали дворик. Пара побирушек у входа тут же протянула к девушкам руки. Подруги подали милостыню и вошли в церковь. Она в этот час оказалась пуста, каждый звук гулко отскакивал от стен и растворялся в пространстве купола. Из прихожан там были только две старушки, в поклоне шептавшие молитвы у иконы Богородицы. Лада решила поставить свечку за упокой души своей бабули, но тут же вспомнила про обретённых мать и отца, поставила и за них. Лена пошла со своей свечой к иконе Богородицы, встала рядом со старушками и что-то прошептала. Что уж она просила у неё, Лада уточнять не стала, а та потом непривычно молчала на протяжении всей дороги до дома. Лада даже начала беспокоиться, не обидела ли чем подругу, но спросить не решалась.

Лишь когда они вошли во двор, Буся привычно произнесла:

— Блииин! Лучше бы мы на машине поехали! Я все пятки смозолила!

И Лада улыбнулась — с подругой всё в порядке.