Шесть из восьми

Вера Ард, 2023

Восемь одиноких людей принимают участие в проекте "Узнай свою половинку" на одном из Валаамских островов. Однако вместо любви всей жизни двое из них встречают смерть. Что произошло на далеком острове в Ладожском озере? И какие тайны скрывают оставшиеся в живых? Следователю предстоит распутать загадочное преступление, а героям ответить на вопрос: на что они готовы, чтобы устранить помехи на дороге к счастью. Герметичный детектив на фоне карельских пейзажей, совмещающий захватывающее расследование с разговором о природе одиночества тридцатилетних.

Часть 1

13 мая. День

«Ну вот и все! Теперь тебе не сбежать!»

Полицейский из фильма посмотрел в глаза убийце и направил на него пистолет. Сергей наклонился к маленькому экрану смартфона, пытаясь сосредоточиться на сюжете, но в этот момент раздался противный звук: кто-то вызывал его по рации. «Началось…» — мелькнуло у него в голове. Сергей раздраженно поставил телефон на паузу и потянулся к коробке передатчика. Нажав на кнопку, он резко произнес:

— Что?

— Серег, — из рации раздался сильно искаженный голос начальника. — Можешь на Голый смотаться?

Сергей посмотрел на огромную темную тучу, висевшую за окном, и переспросил:

— На хрена?

— Да там это реалити-шоу, помнишь? Они по утрам на связь должны выходить, а тут молчат уже больше часа. Вдруг рация сломалась. Надо проверить.

— Да мне до них минут сорок плыть! Может, разберутся к этому времени? — Сергей мысленно проклял великовозрастных дебилов, собравшихся на Валааме поиграть в «Любовь с первого взгляда».

— Сгоняешь, ничего с тобой не случится, — в голосе начальника мелькнули приказные нотки. — Ты ближе всех находишься, все равно, небось, сидишь, кино смотришь. — Сергей ничуть не удивился прозорливости начальника. Май только начался, и работы в заповеднике действительно было немного.

— У них стоянка с западной стороны, — добавил начальник, не услышав никаких аргументов против.

— Да я знаю, — прервал его Сергей, — я же с ними в первый день был, показывал, как лагерь разбить, чтобы остров за неделю не угробили.

— Ну вот заодно и глянешь, как они там себя ведут. Будь моя воля, ни за что бы их туда не пустил. Там же чистейшая природа, ни монахов, ни туристов почти не бывает. Видать, Пал Палыча хорошо отблагодарили за разрешение…

Сергей даже через нечеткую связь рации почувствовал в голосе начальника раздражение. Еще бы, денег за это мероприятие дали директору заповедника, а разгребать им, егерям.

— Ладно, понял, — ответил он. Не хотелось тратить время на пустые разговоры. Сергей знал, что ехать все равно придется.

Свернув кино на телефоне, егерь неспешно направился к моторной лодке. Серегина сторожка находилась на одной из самых дальних туристических точек архипелага. Раньше он работал на самом Валааме, но всех сотрудников заповедника с основного острова выселили монастырские власти. Вот и сидел егерь между объездами территории на Оборонном. Место было неплохое — к югу от основного острова. Туристы сюда приезжали «нормальные», интересовавшиеся историей русско-финской войны: на острове сохранились остатки военных укреплений знаменитой линии Маннергейма. А вот паломники, которых егерь недолюбливал, в этих местах появлялись редко, скитов на Оборонном не было. Но с прошлого года и тут начались монастырские стройки, так что Сергей понимал, что его спокойной жизни скоро придет конец.

В первой половине мая на Ладоге всегда было тихо, за что Сергей и любил это время. Днем светило солнце, снег оставался лежать лишь в темных углах леса. Основная навигация на метеорах начиналась в середине месяца, с ней же появлялись и туристы-палаточники. В начале мая для них погода оставалась слишком холодной, да и добраться до архипелага было проблематично. Из Сортавалы в это время ходил только медленный советский теплоход, да частники могли подкинуть на своих лодках. И тут как снег на голову — какая-то компания решила провести игру типа «Любви с первого взгляда». На Голом острове — точке на карте в шести километрах от архипелага (по нему как раз и проходила граница заповедника). Видимо, монастырь не дал добра разместиться поближе и в более теплое время, чтобы не смущать паломников, поскольку проект не выглядел безгрешным.

Желающие принять в нем участие заполнили на сайте тест, а потом из уймы одиноких людей, приславших анкеты, выбрали восемь человек: четырех мужчин и четырех женщин, которые якобы идеально друг другу подходили по психологическому профилю. И отправили пожить неделю в палатках на Голый остров. Сотовая связь там не ловится, поход так и рекламировали как полное единение с природой.

Про все это Сергей узнал от начальника неделю назад, когда возвращался из отпуска, проведенного в Питере. Он даже на денек задержался в Сортавале, чтобы доплыть до Голого с участниками и проконтролировать их размещение. Сергей удивился, увидев не юнцов, а взрослых людей тридцати-сорока лет. Хмыкнул тогда: что ж их несет-то в такую даль? Неужели не могут поблизости найти? Сам он после развода жил один, лишь изредка созваниваясь с уже учившимися в институте детьми. В свои почти сорок пять обзаводиться семьей Сергей больше не планировал.

В который раз мысленно обматерив участников и весь проект целиком, Сергей сел в лодку и взглянул на небо. Дождя пока не было, но начаться он мог в любой момент, причем весьма сильный. Спустя пару минут, моторка уже неслась по слегка волнующемуся озеру, рассекая своим носом холодную воду. Брызги летели прямо в лицо. Спрятав голову поглубже под капюшон, Сергей развернул лодку в нужную сторону.

Остров, сохранивший финское название Палинсаари, в русском обиходе называли Голым, потому что, кроме скал с восточной стороны, на нем ничего не было. Вытянутая на километр с лишним груда камней, постепенно выползала из озера небольшим холмом, а потом еще более полого спускалась обратно. Кустарники и редколесье были лишь на западном берегу, где и разбили лагерь одиночки. Если какая живность там и обитала в старые времена, то в русско-финскую войну вся она была съедена голодными солдатами. Но из-за уединенного месторасположения сюда теперь нередко приплывали нерпы, да гнездились чайки. В начале мая от криков птиц по всему Валааму покоя не было — брачный период, и сами не спят, и жителям отдохнуть не дают.

Дорога заняла минут сорок, но, к счастью, дождь так и не начался. Туча под порывами ветра уплыла куда-то в сторону Сортавалы. Аккуратно причалив к берегу, Сергей наскоро закрепил моторку, привязав ее канатом к сосне. Это было самое удобное место для швартовки на острове. И, насколько Сергей помнил, организаторы оставили участникам весельную лодку, чтобы они могли развлечься катанием вдоль берега. Но сейчас лодки на месте не было. Чувство тревоги, которое нарастало в егере с самого звонка начальника, только усилилось.

Высадившись на скалистую землю, Сергей первым делом крикнул в тишину: «Эй, есть кто-нибудь?» На пустынной местности его голос должен быть слышен издалека. Но нет, никто не откликнулся. Сергей быстро осмотрелся и пошел в сторону лагеря. Ошибиться в направлении было сложно. Очередным проявлением идиотизма организаторов было поставить в самой высокой точке острова туалет: деревянная будка, хоть и прикрытая слегка невысокими соснами, была видна издалека. «Полное единение с природой» — еще тогда съязвил про себя Сергей. По каким-то им одним понятным расчетам именно эта точка лучше всего подходила для отхожего места. Сам же лагерь располагался чуть ниже, поэтому палаток пока видно не было.

Сергей совсем недалеко отошел от берега, когда заметил нечто, что заставило его замереть. Буквально в сотне метров от скалистого подобия причала прямо на камнях среди кустов лежал труп женщины. В том, что она мертва, сомнений не было. Подойдя ближе, Сергей увидел, что короткие темные волосы смешались с кровью, на темени зияла рана. Сердце бешено заколотилось. Он никак не думал, что, приехав на остров, увидит подобную картину. Егерь наклонился и поднес руку к губам мертвой брюнетки, близко, но не прикасаясь. Он знал, что трупы лучше не трогать. Дыхания, даже слабого, не было. Да и, судя по всему, девушка лежала здесь уже не один час.

«Твою мать, что здесь произошло?» — выругался про себя Сергей. В голове не укладывалось, что кто-то из хлюпиков с острова мог учинить подобное. Но надо было быть наготове. Сергей потянулся к табельному пистолету и расстегнул кобуру. Он сделал еще несколько шагов, оглядываясь по сторонам. Людей поблизости не было. Живых… За кустами Сергей увидел еще один женский труп.

Подходить ближе на этот раз он не стал, боясь оставить лишние следы. Вместо этого егерь внимательно осмотрелся, стараясь не упустить ни одной детали, ладонь сжимала рукоятку пистолета. Уже с гораздо большей осторожностью, чтобы не производить лишнего шума, Сергей продолжил идти вперед, пытаясь понять, что же случилось этой ночью. Нервы сдавали: совсем не такую картину он должен был здесь встретить. Сергей ждал испуганных участников, которые никак не могут справиться с рацией, а вместо этого ему сейчас стоило опасаться и за свою жизнь.

Егерь чуть пригнулся, приближаясь к самой высокой точке, чтобы его не было видно из-за туалета. Людей поблизости все еще не наблюдалось. Но тишина, он знал, обманчива. Такими же пустыми казались аулы в Чечне: лишь расслабишься, как едва успеваешь увернуться от выстрела засевшего на чердаке снайпера. Что делать? Вернуться на лодку и вызвать подмогу? Но он все же решил сначала проверить лагерь. Странно было ему, прошедшему две чеченские войны, прятаться в лодке. Хотя бы осмотреться сначала.

Чуть ли не ползком егерь приблизился к деревянной постройке и в эту секунду услышал шорох. Из-за туалета выскочил человек с топором.

— Лицо в землю, — крикнул он. — А руки за голову.

Но не успел мужчина договорить, как егерь уже выхватил пистолет и направил его на противника.

— Опусти топор, — медленно произнес Сергей. — И рассказывай, что здесь случилось.

8 мая. День

От воды веяло холодом. Небольшой кораблик отплывал все дальше, оставляя вдали серый причал Сортавалы. Надежда поежилась и закуталась в плед, накинутый поверх ветровки. Она очень пожалела, что не взяла с собой шапку: уши от холодного ветра прикрывала лишь хлопковая повязка наподобие тех, что в девяностые носили девушки из телевизора, проводящие занятия по аэробике. Восьмого мая даже в ее родном Пскове обычно намного теплее. Здесь же на Ладоге все напоминало, скорее, март, чем начало майских праздников. Надо было бы вернуться под крышу, оттуда веяло теплом. Но ей так хотелось сейчас смотреть вдаль, на уплывающие берега, а не дышать соляркой, вглядываясь в заляпанные грязью окна.

— Тоже не любите сидеть в толпе?

Надежда резко обернулась. В шуме мотора она не заметила, что уже не одна на палубе. Чуть поодаль от нее стоял симпатичный мужчина лет тридцати пяти, примерно ее ровесник. Он был не очень высокого роста и худощав, хотя застегнутая на молнию куртка и обтягивала начинающий появляться живот. Надежда с ее весом почти в семьдесят килограмм и ростом в сто шестьдесят два сантиметра выглядела крупнее его. А на каблуках, наверно, могла бы еще и смотреть на мужчину сверху вниз.

— Я просто никогда не плавала на таких корабликах, — быстро заговорила Надя. — Ждала чего-то необычного, но внутри ощущение, будто в автобусе едешь.

— Их поэтому так и называют — «речные трамваи». Просто странно говорить «речной», когда мы находимся на озере…

— Точно… Просто трамвай, — улыбнулась Надежда. — А хочется смотреть на волны, вот поэтому я и сбежала. Думаю, пообщаться мы еще успеем, восемь дней вместе жить.

— О, извините, — как-то сразу стушевался мужчина. — Не буду вам мешать.

— Нет-нет, стойте! — воскликнула Надежда, испугавшись, что он сейчас уйдет. — Я не имела в виду, что мне не нравится ваша компания. Просто люблю смотреть на волны. Давайте посмотрим вместе! — улыбнулась она, заглянув в серо-голубые глаза собеседника и отметив про себя, что у него очень длинные ресницы, о которых могла бы мечтать любая девушка. Мужчина был в шапке и понять, какого цвета его волосы, у нее не получалось. Надя подумала про себя: «Интересно, он блондин?» И сама же ответила: «Да и пусть, с брюнетами мне никогда не везло».

Мужчина с интересом посмотрел на нее.

— Вы улыбаетесь? Это здорово!

— Простите, — смутилась Надежда, — ушла в свои мысли.

— В какие?

— Ааа, вспоминала, как вас зовут, — быстро сориентировалась Надежда. — И поняла, что не помню. Уж извините.

— А я вот запомнил всех. Вы Надежда, верно?

— Дааа, у вас хорошая память, в отличие от меня. А вы… Марк?

— Почти, — улыбнулся мужчина. — Матвей.

— Точно! — Надежда демонстративно схватилась за голову. — Конечно, Матвей. Марк — тот темноволосый, с бородкой. Я еще удивилась, что такие необычные имена. Как у евангелистов.

— Интересное замечание… Чтением Библии увлекаетесь?

— Скорее, историей. Я учителем работаю, как раз ее и преподаю.

— Ого! В школе? — Матвей посмотрел с неподдельным интересом.

— Да, в самой обычной. Меня еле отпустили, сейчас же конец учебного года. С трудом договорилась, чтобы подменили. И почему они не сделали поездку летом… — Надежда поежилась и посильнее закуталась в плед.

— Я так понял, что монастырь был против, чтобы неподалеку от святых мест неженатые люди вместе проводили время. Вот и договорились организовать все до начала сезона. Паломники же сюда только с середины мая приезжают, метеоры с шестнадцатого числа начнут ходить, когда нам уже нужно будет возвращаться домой.

Надежда погрустнела от его слов.

— Возвращаться домой… Интересно с чем?

— Со своей второй половинкой? — улыбнулся Матвей.

Надежда тут же покраснела. «Неужели он намекает на что-то?» — подумала она.

— Надеюсь, так хочется поверить, что все получится. Меня мама отговаривала. Что за ерунду придумала! Маньяки там одни! — зачем-то сказала Надя и сразу остановилась с мыслью: «Ну что за чушь я несу!» Разговаривая с мужчинами, она сразу начинала нервничать и говорить невпопад. Так было и в студенческие годы, и не закончилось и к тридцати пяти годам.

— А вдруг она оказалась права? — попытался пошутить Матвей.

Учительница смутилась.

— Нет, нет, не верю!

Надежда отвернулась и взглянула на гладь озера, не зная, как скрыть волнение. Она почувствовала, что Матвей встал рядом и тоже засмотрелся на след от корабля на воде. Их пальцы на перилах оказались совсем рядом. Кораблик начал поворачивать, и ладонь женщины коснулась пальцев руки ее спутника. Странно, но тепла она не почувствовала. Лишь ледяной холод.

13 мая. День

— Два трупа? И за что ж мне такое счастье? — Виктория раздраженно посмотрела на начальника Следственного комитета Сортавалы. Она знала, что Дмитрий Петрович ее недолюбливал, но не до такой же степени, чтобы заставить тащиться в дождь на дальний остров Валаамского архипелага.

— Вика, дорогая, ну ты же понимаешь, что у нас сейчас слишком мало людей. А ты прошлое дело закончила, как раз до перевода управишься. Да и ситуация такая, непростая… Организаторы мероприятия обещали быть очень благодарны, если все пройдет без шума. Они столько бабок вбухали, а тут на первом же этапе двоих человек убили. Но хотя бы подозреваемый есть, осталось его найти.

Вика ненавидела этот елейный тон своего шефа. Она прекрасно понимала, что ей пытаются спихнуть работу, которую никто больше делать не хочет. К сожалению (или к счастью), за полтора года работы в Сортавальском отделении, Вика так и не стала в коллективе своей. К счастью, в Карелии ее больше ничего не держало, и не так давно она подала рапорт для перевода обратно в Петербург. Там скоро должно было освободиться место в нужном ей районе. И Вика честно надеялась в оставшееся время позаниматься бумажными делами, а не разгадывать загадки в духе «Десяти негритят».

— Что еще известно? — вздохнула она.

— Да пока особо нет информации. Егеря из заповедника попросили съездить посмотреть, почему участники не выходят на связь по рации. Сотовая там не ловится. Он приехал и обнаружил два трупа. И еще пятерых оставшихся в полном неадеквате. Один из них на него чуть ли не с топором напал. Рассказали, что проснулись утром, а троих нету, рацию украли. Двух девушек нашли мертвыми неподалеку от лагеря, и еще один пропал. Скорее всего он уплыл на лодке. На острове прятаться негде, иначе бы его уже нашли ребята из Валаамской полиции. Они там, тебе только все проконтролировать. Озеро прочесывают на катере, но пока никого не обнаружили. Погода еще плохая, штормит, как бы с непривычки мужик на весельной лодке ни утонул. Но, на ваше счастье, подогнали вертолет, организаторы оплатили. Сейчас туда вместе с МЧС доберешься, вас высадят, а озеро осмотрят с воздуха.

— А если шторм усилится, я могу еще и на ночь там застрять?

— Не волнуйся. Пока ты доберешься, наши друзья из полиции уже его найдут и выбьют показания. А вечером благополучно вернешься. Если уж не в Сортавалу, то на Валааме переночуешь в гостинице при монастыре.

— Я так понимаю, что выбора у меня все равно нет?

Дмитрий Петрович пожал плечами, но на лице его мелькнула с трудом сдерживаемая ухмылка. Вика скривилась и со словами: «Пойду хоть забегу домой за одеждой», вышла из кабинета.

Вике еще ни разу не приходилось летать на вертолетах. Когда, спустя полтора часа, она оказалась рядом с громыхающей машиной, то с сомнением посмотрела на тучи, из которых капал дождь. «Замечательный день, чтобы умереть», — мелькнуло у нее в голове. Накинув капюшон на шапку, она направилась к стоящим у открытой двери вертолета мужчинам. Один из них явно был пилотом, а второй давал ему какие-то указания. Вика поздоровалась и, увидев на лицах незаданный вопрос, представилась:

— Виктория Павловна Лунева, Следственный комитет.

— Ааа, это вам поручили расследование? — спросил молодой мужчина, с сомнением оглядывая дешевенькую куртку Вики. Он был выше ее на голову, лет на пять моложе и, судя по идеально сидящему дорогому пальто, зарабатывал намного больше, чем провинциальный следователь. — Олег Дорецкий — креативный директор проекта «Узнай свою половинку».

— Ааа, это вы отправили всех замерзать на Валаам? — съязвила Вика.

Лицо мужчины заметно напряглось. Было понятно, что он не из тех, кто позволяет резко с собой разговаривать. Но в данной ситуации представитель организаторов был не в выигрышной позиции, поэтому молча проглотил Викин комментарий.

— В этот проект вложено столько сил и денег, что нам очень не хотелось бы, чтобы дело получило огласку.

Вика пожала плечами:

— Ну, два трупа нам никак не утаить. Про вас уже и в федеральных новостях говорят. Так что, если вы хотели получить внимание прессы, вам это удалось.

Олег сокрушенно покачал головой, всей своей позой выказывая сожаление:

— Я не представляю, как такое могло произойти…

— Наверно, нужно было досконально проверить приглашенных и выявить, не спрятался ли среди них маньяк…

— Мы проводили для всех психологическое тестирование. Уже на онлайн-этапе отсекали людей, склонных к жестокости или с другими личными чертами, которые не позволят им находиться вместе в замкнутом пространстве, — быстро заговорил креативный директор, будто оправдываясь. — Все предоставляли справки об отсутствии судимостей, и что не состоят на учете в психо — и наркодиспансерах. И тут такое… В общем, очень надеемся, что преступление будет раскрыто как можно скорее.

— Сделаем все, что в наших силах, — ответила Вика дежурной фразой.

Пилот, к этому времени уже скрывшийся в вертолете, крикнул им через открытое окно:

— Все в сборе! Отправляемся!

Креативщик посмотрел на Вику и тут же, будто вспомнив что-то, полез в свою сумку. Следователь уже хотела сесть в вертолет, но мужчина остановил ее и протянул папку.

— Здесь досье на участников с результатами их тестов. Можете пока посмотреть.

— А вы с нами не летите? — спросила она.

— Нет, но я или мой помощник будем на связи у рации. Возникнут какие-то вопросы, задавайте.

— Хорошо, — ответила Вика и забралась в адски шумящую машину. — Спасибо за помощь с вертолетом! — добавила она, уже оказавшись внутри.

Мужчина кивнул и отошел от вертолета, оставшись наблюдать за взлетом.

Вика поздоровалась с несколькими полицейскими цели сотрудниками МЧС, сидевшим в салоне, и примостилась на свободное место. Она открыла папку и увидела в ней файлы с досье участников. Вика пролистала их и посмотрела в окно: сейчас ей хотелось наблюдать за взлетом, а не думать о работе. Но уже через пару секунд Вика, будто вспомнив что-то, вновь открыла папку и пересчитала файлы. Их было семь.

8 мая. Вечер

— Ну, что за тишина? Надо это исправить, — бодрый голос Лилии вывел всех из легкого оцепенения. Ужин, состоявший из рисовой каши с тушенкой, заканчивался. В котелке уже грелся чай, а на маленьком походном столике аппетитно расположились сушки и сухари с изюмом.

Александра посмотрела на прервавшую тишину симпатичную, но чуть потрепанную шатенку, голос которой так и искрился позитивом, и подумала, что сама должна была бы быть на ее месте. Это ей следует привлекать к себе внимание, знакомиться с мужчинами, а не другим. Но сил не было. Просто хотелось уже выпить шампанского, которое никто не решался открыть, и хоть немного расслабиться.

Когда при отъезде из Сортавалы Александра положила телефон в камеру хранения, то думала, что сложности, оставшиеся дома, не будут ее беспокоить. Но мысли то и дело возвращались и к сыну, отправленному на неделю к матери, и к другим проблемам, посвящать в которые она никого не хотела.

Саша сказала себе: «Надо сосредоточиться». У нее есть цель, и она к ней идет. Не должно быть никаких «но». Улыбку на лицо и не дать этой крашеной рыжеволосой стерве забрать себе внимание мужиков.

— Предлагаю поиграть в одну старую игру. Если никто не против, конечно, — резко произнесла Александра. Краем глаза она взглянула на Лилию, и про себя улыбнулась, увидев, что на лице рыженькой мелькнуло недовольство из-за того, что кто-то посмел ее перебить. — Вы говорите, как вас зовут, потом буквально пару слов о себе — все что хотите, а затем любое свое качество на ту же букву алфавита, что и ваше имя. А следующий должен повторить и имя, и качество за всеми предыдущими.

— Надеюсь, мы пойдем против часовой стрелки? — недовольно спросила Лилия, сидевшая через одного человека справа от Александры. Видимо, запоминать всех ей не очень-то хотелось.

— Нет, конечно! По часовой. Это же традиция. Если никто не против, конечно.

— Я за! — прокричала сидевшая слева от Александры Яна. Ее поддержал Матвей — узкоплечий невысокий парень, которого Саша сразу отмела. С ее ростом почти в сто восемьдесят сантиметров связываться с коротышкой, пусть и симпатичным, гордость не позволяла.

Александра улыбнулась поддержавшим ее участникам и заговорила очень быстро, чтобы ее не успели прервать.

— Так, начнем. Я Александра. Ну, о возрасте девушки не говорят, — хихикнула она, чуть закатив глаза, — но шестнадцать мне уже исполнилось не один раз. Я живу в Петрозаводске, работаю медсестрой в частной клинике. У меня есть сын, ему восемь лет. Ну а если про качество. Я… — Александра демонстративно задумалась. — Артистичная. Яна, теперь твоя очередь. Повторяй, что запомнила, и добавляй.

Александра обернулась к девушке рядом. Яна была самой молодой из них. Похоже, что ей не исполнилось еще и тридцати. Красивая темноволосая девушка в очках, с короткой стрижкой и светлым мелированием на кончиках. Хоть она и не была сейчас накрашена и больше молчала, наблюдая за другими, было заметно, что Яна привыкла хорошо выглядеть и привлекать к себе внимание мужчин.

— Ну, повторюсь, поскольку с кем-то я уже успела пообщаться. Меня зовут Яна, я живу в Москве, занимаюсь SMM — то есть рекламой в соцсетях. — Она сделала паузу, будто задумавшись. — Мне нужно повторить предыдущего и назвать свое. У нас была Александра артистичная, ну а я буду Яна яркая. Матвей, теперь твоя очередь.

Мужчина рядом с Яной, хоть и поддержавший Сашу в ее затее, будто чуть смутился, но все же представился:

— Матвей… Нуу, у меня очень простая профессия по сравнению с SMM, я инженер на заводе в Санкт-Петербурге. Детей у меня нет, женат не был. Но вот надеюсь это исправить.

Матвей хотел уже передать слово сидящему рядом брюнету, чьи некрасивые черты лица хоть чуть-чуть маскировала аккуратная бородка, но Лилия, как раз в этот момент вставшая, чтобы посмотреть воду для чая в котелке, тут же произнесла:

— А повторить?

Матвей смутился, будто его поймали на чем-то противозаконном, но тут же улыбнулся и добавил.

— Точно, думал, что не заметите. У нас были артистичная Александра и яркая Яна. Ну а на «м»… Пусть будет «максималист».

— Но это же не прилагательное, — поморщился мужчина рядом с ним, чье имя Александра не могла вспомнить.

— Ну что вы, давайте не придираться. Пусть будет максималист! — воскликнула Лилия.

Матвей благодарно кивнул рыженькой в ответ. А вот сидящий рядом мужчина чуть недовольно вздохнул и с долей сарказма в голосе произнес:

— Ну, если вы так настаиваете. Ладно. Меня зовут Марк, тридцать восемь лет. Я ведущий специалист отдела закупок в градостроительном комитете Твери. Был женат в далеком прошлом, но не сложилось. Так, имена… Александра артистичная, Яна яркая, максималист Матвей. Черт! Что ж там еще на букву «м» есть… Какая-то ерунда в голову лезет.

— Может, мнительный? — тихо, но с легкой издевкой в голосе произнес сидящий чуть поодаль Владимир. Высокий крепкий мужчина, на которого в первую очередь при знакомстве обратила внимание Саша.

Марк быстро посмотрел на говорившего, тело его напряглось, и он жестко ответил:

— Нет, мнительный — это не про меня, — и тут же перевел взгляд на костер, прищуривая свои и без того небольшие темные глаза. — Мудрый! Точно… — вдруг воскликнул он.

— И скромный, — вновь ухмыльнулся Владимир.

Во взгляде Марка вспыхнуло недовольство. Голос стал резким.

— Ну это уж мне, наверно, решать, подходит слово «мудрый» или нет. Или кто-то здесь знает лучше меня?

— Мальчики, стоп-стоп, — быстро заговорила Александра, почувствовав, что надвигается конфликт. Ей совсем не хотелось, чтобы первый вечер у новых знакомых ассоциировался с чем-то плохим, что придумала она. — Каждый выбирает сам. Не будем из-за этого ссориться.

— Да кто ж ссорится, — вальяжно произнес Владимир. — Уж и пошутить нельзя.

— Пошутишь, как всех перед собой назовешь, — пробурчал Марк.

— Назову, не переживай.

— Так, теперь моя очередь! — с сильнейшим волнением произнесла еще одна из женщин, невысокая толстушка. Видимо, ей непросто было перекричать мужчин, но пропустить свою минуту славы она не хотела. — Я всю голову уже сломала над качеством на букву «н». Я Надежда. И я невероятная, — произнеся эти слова, она сразу чуть потупилась, будто испугавшись своей смелости, и потом заговорила тихо и быстро, видимо, преодолевая волнение. — Я, кстати, работаю учителем истории в школе. Так что память на имена у меня хорошая. Итак, у нас были…

Надежда перечислила всех без ошибок. А еще она много улыбалась и смотрела по сторонам. Александра отметила про себя еще одну соперницу. Хоть Надежда была толстушкой и далеко не красавицей, но образ восторженной учительницы ей шел. Мальчики ведь так любят воплощать свои детские фантазии и таскать к себе в постель педагогов. С ней тоже стоило быть начеку.

— Браво! — произнес Владимир. — Ну что ж, и я ошибаться не собираюсь. Меня Владимир зовут. В будущем году стукнет сорок. У меня небольшой бизнес в сфере грузоперевозок. Миллионы не получаю, но главное, что сам себе хозяин. Могу сказать, что я верный. Ну и по порядку…

Владимир, спотыкаясь, но все же успешно справился с задачей. «Неплох» — подумала про себя Александра. Как минимум, выше ее ростом, собственный бизнес, правда на голове уже появились залысины, ну да это не страшно. Надо бы приглядеться, пока его никакая другая хищница не подхватила. Одна из таких, Лилия, как раз сейчас заговорила.

— Меня Лилия зовут. Возраст свой не скрываю, мне тридцать два. Я играю на скрипке в симфоническом оркестре Санкт-Петербургской консерватории. Не солистка, но мне все равно нравится. Детишек у меня нет, я не тороплюсь, считаю, что главное — встретить нужного человека, — она быстро оглядела сидящих вокруг костра, будто оценивая впечатление от ее фразы. — Сейчас попробую всех вспомнить. Александра артистичная, Яна яркая, Матвей — максималист, Марк… — на ее лице отразилось мучение. — Прости… Забыла. В голову лезет «мнительный».

— Мудрый, — скривился Марк.

— Точно! Извини… Мудрый. Невероятная Надежда и Владимир верный. Уф, справилась. Ну а я… — Лилия сделала паузу, как бы задумавшись, хотя по мелькнувшей на лице улыбке было видно, что она давно решила, что будет говорить. — Любвеобильная, — произнесла она и будто смутившись тут же опустила глаза в землю.

«Тьфу, позерка, — с раздражением подумала Александра. — И как мужики на такое ведутся?»

— Теперь твоя очередь, — тем временем произнесла Лилия, повернувшись к рядом сидящему мужчине. В ее взгляде мелькнуло какое-то напряжение. «Неужели засомневалась, не переборщила ли?», — подумала Александра, но почти сразу отвлеклась от мыслей о Лилии, решив получше рассмотреть следующего участника. Он весь сегодняшний день был в тени. Помогал с обустройством лагеря, все делал, но чаще помалкивал. Только сейчас Александра заметила, что ростом он даже повыше Владимира. Фигура, может, была и не такой спортивной, но он хотя бы не был низким и узкоплечим, как Матвей, и черты его лица были намного приятнее, чем у Марка. Высокий, полноватый, с необычными зелеными глазами, неплохо сочетающимися с выбивающимися из-под шапки густыми каштановыми волосами, в свете костра отливающими золотистой рыжиной. Голос у мужчины оказался глубоким и приятным.

— Я последний. Ну что ж. Меня зовут Евгений. Я программист, живу в столице. Не женат и не был, детей тоже нет. Но вот слова на «е» не придумал, что-то ничего не лезет в голову.

Он как будто немного смутился из-за этого и уткнулся взглядом в землю, пытаясь то ли придумать нужное качество, то ли просто спрятаться.

Сидящая рядом Александра тут же сообразила:

— Могу я подсказать?

Евгений быстро и чуть испуганно взглянул на нее, но тут же расслабился. Что-что, а улыбаться мужчинам Александра умела.

— Да, пожалуйста, а то я, правда, никак не соображу.

— Естественный! — воскликнула Александра. — Мне кажется, тебе подходит.

Евгений снова смутился, но ответил:

— Пусть будет. Лучше все равно ничего не придумаю. Так, тогда вспомню все остальных. Александра артистичная…

Пока он спокойно перечислял участников, не сделав при этом ни одной ошибки, Александра вдруг подумала, что этот вариант ей тоже нравится. Да и успеха достичь будет несложно. Евгений явно не так обласкан женским вниманием, как Владимир. И эти скромные программисты одеваются простенько, зато на счету всегда имеют круглые суммы на черный день. А именно такой день и предстоял самой Александре. Ну что ж, похоже, цель намечена. Нужно приступать к действиям.

Месяц назад. Москва

— Войдите! — Евгений медленно потянул ручку двери и заглянул в кабинет начальника. Глеб сидел, развалившись в кресле, и с кем-то оживленно разговаривал по телефону. Он кивнул своему подчиненному и жестом показал, чтобы тот присел. Евгений чуть поморщился и опустился в кресло. Шеф довольно смеялся, ни капли не стесняясь постороннего. «Мальчишка», — мелькнуло в голове. Евгению через год должно было исполниться сорок, тогда как его начальнику не было еще и тридцати. За время, что Евгений работал в компании «IT-Tesk», таких Глебов сменилось трое. И каждый новый был все моложе и моложе. Сам Евгений давно оставил в прошлом амбиции, с которыми он оканчивал институт. «IT-Tesk» была его первой работой после переезда в Москву, и ничего менять сам он не планировал. Зарплату платили исправно, каждый новый год приносил небольшую прибавку, да и работа программиста была ему уже настолько хорошо знакома, что позволяла спокойно уходить из офиса в шесть вечера и не напрягаться на выходных. Руководители проектов же вечно были в делах, совещаниях, телефонных звонках, а сам Евгений очень уставал от общения с людьми. Он был уже в том возрасте, когда хорошо понимал, что жизнь конечна и не стоит тратить ее на то, что тебя совсем не радует.

— Ладно, потом тебе еще перезвоню, тут человек пришел. Пока-пока! — с улыбкой пропел в трубку Глеб и, наконец, отложил телефон. — Что случилось, Жень? Ты так редко сюда заглядываешь, что я прям испугался, — начальник, как обычно, пытался шутить, видимо, выучив на курсах, что это помогает расслабить собеседника.

— Да так, — чуть неуверенно ответил Евгений, — хотел спросить, нельзя ли мне взять неделю отпуска после вторых майских праздников?

— Это зачем? — удивился начальник. Евгений прочел по глазам невысказанное вслух «у тебя же ни семьи, ни детей». Все давно привыкли, что если нужно поработать на праздниках, то это к нему. Кто еще сможет удаленно поддержать запуск проекта в США в два часа ночи по московскому времени или будет сидеть на поддержке с вечера первого января? Если Евгений и брал отпуска, то в районе марта или ноября, чтобы путешествовать по достопримечательностям, когда там немного народу.

— Да небольшие планы, собирался кое-куда съездить, — Евгений опять замялся, рассказывать правду ему совсем не хотелось.

— Не в Карелию ли часом? — рассмеялся Глеб.

Евгений вздрогнул, не зная, что ответить.

— Что, правда, в Карелию? — вытаращив глаза, с улыбкой произнес начальник. — По тому проекту, что мы делали зимой? «Узнай свою половинку»?

Евгений продолжил молчать, но внутри начинала закипать злость. И зачем он только во все это ввязался? Вот и Глеб сейчас еще шуточки по всей конторе отпускать будет.

— Да, — наконец, он решил, что смысла скрываться не имеет. — Я же работал тогда над приложением, ну и протестировал на себе. А вчера письмо получил, что в базе для меня нашлась девушка с подходящим психологическим профилем. И если мы оба подтвердим свое участие, то сможем поехать на этот остров. И вот сегодня сообщили: девушка едет.

— Слушай, ну для такого я тебя точно отпущу. А вдруг это судьба? И ты потом будешь меня всю жизнь винить, если я откажу — рассмеялся Глеб. — Иди в отдел кадров, оставляй заявление на отпуск, я все подпишу.

— Спасибо, — тихо произнес Евгений и направился к выходу. Уже взявшись за ручку двери, он обернулся и чуть нерешительно сказал:

— Я могу тебя попросить не распространяться об этом? Как-то не хочется, чтобы в офисе знали.

— О, даже не беспокойся, — замахал руками Глеб. Он, вообще, много жестикулировал. — Я могила, — но на этой фразе на губах его мелькнула едва сдерживаемая усмешка.

— Спасибо! — Евгений вышел из кабинета с мыслью, что к вечеру о его поездке будет знать весь офис. Ну да и пусть, лишь бы все, что он задумал, получилось.

13 мая. День

Вика с недовольством посмотрела на палатку, колыхавшуюся под порывами сильного ветра. Амурчики и пронзенные стрелами сердца, видимо, нанесенные на тентовую ткань по спецзаказу организаторов, сейчас отдавали каким-то сюрреализмом. Капли дождя, прилипшие сухие травинки, да и попросту грязь превратили милый рисунок в декорацию скандинавского нуара.

Обойдя палатку, она увидела у открытого тамбура высокие кроссовки размера не меньше сорок пятого и чьи-то толстые ноги, затянутые в синие джинсы. «Владимир Даниленко», — проговорила про себя Вика, вспоминая досье. «39 лет, из Выборга, разведен, сын тринадцати лет живет с бывшей женой в Томске. Владелец небольшой компании, занимающейся грузоперевозками».

Пригнувшись и скидывая с себя мокрый темно-серый дождевик, Вика забралась в палатку. Мужчина, сидевший внутри, окинул ее хмурым недоверчивым взглядом. Толстяком его нельзя было называть, но он казался довольно объемным, несоразмерным этой маленькой палатке. Широкое скуластое лицо с глубоко посаженными глазами, чуть отросшая стрижка под ноль, помогающая скрыть залысины. «Вес — килограмм девяносто» — мелькнуло в голове у Вики. В ней пятьдесят три. И ростом она чуть ли не на голову ниже. Ее взгляд невольно задержался на его ладонях, выглядывающих из-под рукавов замшевой с оторочкой из меха куртки. Кожа от запястий до пальцев была неестественного цвета, будто их облили краской. Ожоги… Но руки все равно казались сильными. Наверно, он мог бы переломить ей шею одной левой. Или правой.

Владимир, перехватив Викин взгляд, тоже посмотрел на свои ладони. Усмехнулся, видимо, зная, какое производит впечатление.

— Думаете, не я ли их убил? — без приветствия спросил он.

Вика скривила губы:

— Да, оцениваю возможности, — задумчиво ответила она, но тут же поправилась. — Виктория Павловна Лунева — следственный комитет Российской Федерации, Сортавальский межрайонный отдел, — начинать все же нужно было со знакомства.

— Может, стоило бы поискать этого психа? — Владимир будто не услышал ее имени или демонстративно не обратил внимания.

— Ищут. Вертолет, на котором я прилетела, уже отправился осматривать озеро.

— Вы даже не спросили, о ком я? — усмехнулся Владимир.

— Да чего уж там. И так, понятно. Интересно только, почему вы назвали Марка Шарвина психом? На то были основания?

Владимир чуть задумался, видимо, подбирая нужные слова.

— Да я таких уродов за версту чую. Чиновничек. Много приходилось общаться, когда фирму открывал. Типичный такой — без подарка ничего не сделает. И смотрит на всех как на шваль. Ему ж даже не столько денег надо, сколько почувствовать свою значимость.

— Ну… Это не повод называть человека психом.

— Да он не просто псих, он же педик!

— В смысле педик? — удивленно переспросила Вика. — Или, по-вашему, все чиновники к этой категории относятся?

Владимир вдруг с интересом взглянул на нее, видимо, не ожидая от официального лица такой реакции. Вику это не удивило. Невысокий рост и неприметная внешность чаще всего заставляли окружающих видеть в ней серую мышку. До сих пор со злостью вспоминалось, что при переезде в Сортавалу новый начальник заставил ее аккуратно подстричься и перекрасить волосы из ярко-красного в скучный каштановый цвет.

— Нет, почему же, — уже спокойнее ответил Владимир. — Просто две категории людей, которые могут пересекаться. Или как там это называется по-научному, какие-то круги…

— Эйлера, — подсказала ему Вика.

— Точно! — как ни в чем не бывало, продолжил Владимир. — И в этом уроде они пересеклись. Он явно женщинами не сильно интересовался.

— Так почему вы все-таки сделали такой вывод?

— Ааа, — в голосе Владимира возникло раздражение. — Ну, что ж тут непонятного. Ну, как он смотрел на женщин и на мужчин. Ну это же видно! Я на таких пацанчиков еще в армии нагляделся.

— Тогда зачем бы ему было убивать двух девушек?

— Разве не понятно? Приревновал!

— Кого? Вас?

— Слава Богу, нет. Он меня на дух не переносил. А вот на Матвея очень даже заглядывался.

— У Матвея были отношения с одной из убитых, если я правильно поняла?

— Да. Поэтому и стоило бы с него допрос начать.

— Ему пока, скорее, требуется помощь психолога, чем общение со следователем.

— А мне не требуется? — усмехнулся Владимир. — Раз вы с меня начали.

— Вы выглядели наиболее спокойным из всех, — Вика довольно жестко посмотрела собеседнику в глаза. — Ощущение, что со смертью вам сталкиваться не впервой.

Владимир усмехнулся и взглянул на свои пальцы.

— Да, не впервой. Я сам уже умирал.

— Я видела в вашем досье информацию об аварии, — произнесла Вика. Ее привычная язвительность потихоньку уходила. Веяло от собеседника мужиком. Не в плане запаха пота и грязи, которыми пропиталась палатка, а именно первобытной силы. Правда, чаще всего на таких надежных жены и пишут заявления о домашнем насилии. В любом случае хорошо, что допрос она начала с него, по крайней мере, раздражения не вызывает, как оставшиеся «мальчики», в сорок лет живущие с мамами.

— Так, давайте перейдем к делу. Это вы обнаружили трупы?

— Да, — ответил Владимир и отвел взгляд в сторону, будто вспоминая картину сегодняшнего утра. Не дожидаясь следующего вопроса, он продолжил. — Проснулся ближе к семи. Пошел в туалет и, выходя, глянул в ту сторону от холма. Ну и увидел среди кустарников…

Голос дрогнул.

— Интересно, а вы всегда туалет по утрам по кругу обходите?

— Нет, конечно, — как-то слишком быстро ответил Владимир. — Но тем утром решил посмотреть, вот и все.

Он явно занервничал, будто на ходу придумывая оправдания. Вика сделала себе отметку и продолжила задавать вопросы:

— Где вы были прошлой ночью с двенадцати и до утра?

Владимир, не отрывая взгляда от следователя, сказал:

— Спал в своей палатке, — голос вновь стал спокойным

— Один?

— Ложился один. Матвей еще гулял.

— Во сколько ваш сосед вернулся с прогулки?

— Не знаю, я не слышал, — пожал плечами Владимир. — Я лег в районе одиннадцати и проснулся уже утром, когда захотел в туалет. Матвей спал рядом.

Вика кивнула.

— То есть той ночью ничего подозрительного в лагере не происходило?

— Насколько я знаю, ничего.

Владимир вновь посмотрел Вике в глаза, демонстрируя, что ему нечего скрывать. Но следователю этот взгляд не понравился. Она была почти уверена, что Владимир что-то недоговаривает, но также и не сомневалась, что просто так он ей своих секретов не выдаст.

— Давайте вернемся к вашему приезду на остров, — перевела тему Вика. — Не было ли чего-то странного в первые дни?

— Странного? — вот тут Владимир усмехнулся, будто ожидал этого вопроса. Усевшись поудобнее, он ответил. — Было, конечно. Кое-что интересное расскажу.

9 мая. Ночь

Владимир проснулся от какого-то движения рядом. В первую секунду он даже не понял, где находится. Холод, темнота, спина болела от жесткой постели, точнее, от неровной земли под туристическим ковриком. Ну конечно, Валаам. Владимир вытащил руку из спальника, пытаясь достать мобильник и посмотреть время, но вспомнил, что телефоны они оставили в Сортавале в камере хранения. Вместо них участникам раздали наручные часы с подсветкой. «1:23». Свет фонарика, бивший в сторону, видимо, чтобы не пугать еще сильнее, позволил разглядеть сидящую рядом худую фигуру. Ничего страшного не произошло — это был ночевавший с ним в одной палатке Матвей.

— Что случилось? — тихо спросил Владимир.

— За фонариком вернулся, — прошептал Матвей. — В туалет пошел, а там никакого освещения.

— А как же фонарь? — Владимир помнил, что вечером, когда они ложились спать, все работало. Туалет им организовали в виде деревянной будки, на возвышении, чуть в отдалении от лагеря. На двери закрепили фонарь, чтобы ночью понимать, куда идти.

— Не знаю, — ответил Матвей. — Вышел, а тут полная темнота. Вот и вернулся за фонариком.

В его голосе послышались тревожные нотки. Владимир поморщился, но выпитое накануне по поводу приезда спиртное давило на мочевой пузырь, так что он произнес:

— Пойдем вместе проверим. Мне тоже не помешает.

Накинув на себя куртку поверх толстовки и спортивных штанов, в которых он спал, и, взяв в руку фонарик, Владимир вылез из палатки. Вокруг была кромешная темнота. Небо еще вечером затянуло тучами, поэтому ни звезд, ни луны не было видно. Владимир вдохнул дурманяще свежий воздух. Вот за что он любил северную природу и переехал из Сибири не в Краснодарский край, а поближе к Карелии. Холодная хрустальная тишина, которой никак не надышишься. Аккуратно светя фонариком себе под ноги, он пошел в сторону туалета. Матвей двигался вслед за ним.

В лагере сейчас в шахматном порядке стояли четыре палатки. В крайней поселились Владимир с Матвеем, в соседней — Марк и Евгений, затем Надежда с Александрой и в последней — Лилия с Яной. Чуть поодаль стояла еще одна палатка, которую организаторы предусмотрели для уединения парочек. Владимир, впервые увидев амурчиков на фоне карельских камней, сразу представил на тамбуре табличку: «Не беспокоить. Идет секс». Вроде бы и задумка проекта ему казалась интересной, но подобная пошлость угнетала. Он чувствовал себя неудачником, причем не просто, а выставленным напоказ. А это ощущение ему крайне не нравилось. Хорошо хоть организаторы обещали, что не будет никаких скрытых камер как в реалити-шоу нулевых. Типа цель у них совсем не хайпануть — а показать на живом примере эффективность разработанного тестирования.

— Вот, посмотри, — Матвей осветил карманным фонариком крышу деревянного сооружения с дыркой в виде сердечка на двери (хорошо хоть Амура не вырезали). На крыше была установлена солнечная батарея. Так как туалет организовали на самой высокой точке, где тени в принципе не было, дневной подзарядки вполне должно было хватать на недлинную майскую ночь. Батарея толстым проводом соединялась с фонарем, закрепленным снаружи под крохотным навесом, образованным торчащими вбок досками крыши. Но сейчас фонаря там не было.

Владимир попытался дотянуться до крыши, но роста все равно не хватило.

— Подсади, — произнес Матвей, облокотившись о плечо напарника. Он отличался худощавым телосложением и весил раза в полтора меньше Владимира.

— Куртку не запачкай, — произнес Владимир, присаживаясь на корточки и нагибаясь к земле. Матвей шустро облокотился коленом на его спину и на несколько секунд придавил своего соседа по палатке еще сильнее к мерзлой каменистой почве.

— Ну что там?

— Батарея на месте, а вот провод вырван, — произнес Матвей, спрыгивая на землю. — Кто-то унес фонарь…

— И кто же это мог сделать? И зачем?

Мужчины на секунду замерли, будто не желая делиться своими худшими подозрениями. Шорох у них за спиной заставил вздрогнуть. Владимир быстро повернулся, вспоминая армейские навыки, и в темноте увидел стоявшую у них за спиной фигуру. Почти рефлекторно его рука сжалась в кулак, готовясь нанести удар.

— Вы что здесь делаете? — раздался сзади резкий, с визгливыми интонациями голос.

— Марк? — Матвей осветил лицо пришельца.

— А ты сам что здесь делаешь? — опуская руку, но не разжимая пальцев, жестко произнес Владимир.

— Я услышал шум и вылез из палатки, увидел, что вы идете с фонариками к туалету.

— И решил посмотреть, чем мы тут занимаемся? — зло усмехнулся Владимир. Марк не понравился ему с первого взгляда, и он ничего не мог с собой поделать.

— Да мало ли… Странно, что двое мужчин ночью гуляют.

В его освещенном фонарем лице мелькнуло какое-то странное обиженное выражение. «Ревнует как будто» — вдруг подумал Владимир. Надо последить за ним повнимательнее, педиков еще тут не хватало. Вспомнилась армия. И как к нему, восемнадцатилетнему пацану, один такой лез. Офицер медицинской службы. Заработал по морде. А Владимир получил три дня на губе за драку, зато больше тот к нему не прикасался.

— Ты ничего подозрительного не слышал? — спросил Марка Матвей. — А то мы обнаружили, что фонарь украли.

— Кто?

— Не знаем. Может, ты? — Владимир демонстративно навел фонарик на лицо чиновника.

— Что за бред! Я ничего не делал!

— Слушайте, — вдруг заговорил Матвей, — вы пока тут пререкаетесь, можно я в туалет-то схожу! И давайте потом уже спать, все равно ночью ничего не выясним.

С этими словами Матвей скрылся за деревянной дверцей.

— Ну раз здесь очередь, я пока в палатке погреюсь, — не дожидаясь ответа, Марк развернулся и пошел назад к лагерю.

А Владимир остался стоять у туалета, решая в голове, что хуже: думать, что фонарь украл кто-то из своих, или подозревать, что в лагере появился чужак. Жизнь научила его, что доверять нельзя даже самым близким людям.

Пять лет назад. Томск

Когда машина загорелась, и Владимир понял, что не может открыть дверь, то почему-то не вспомнил ни сына, ни жену. Перед глазами была картинка из старого фильма, увиденного в детстве, где на костре сжигали ведьму. Она жутко орала, а он сидел и не мог оторвать взгляда от экрана, наблюдая за тем, как лицо ее постепенно превращается в почерневший череп с налепленными лоскутами кожи. Ему казалось, что нет ничего страшнее, чем сгореть заживо. Владимир еще раз со всей силы толкнул дверь, но нет, она не поддалась. А кабина заполнялась дымом. Он попытался задержать дыхание, но надолго сил не хватило. Дым ворвался в легкие, заставив закашляться. Становилось жарко. Он снова вдохнул гарь от плавящегося пластика. Сил думать уже не было, все тело сводило спазмами. Он не мог вспомнить потом, в какой момент потерял сознание, но никакой другой мысли не было, кроме: «дышать».

Говорят, что ждать смерти — страшнее, чем, собственно, умирать. Но он теперь знал точно, что еще страшнее — возвращаться. Тогда он не чувствовал боли. Его отравленный угарным газом организм отключился вовремя: когда начала гореть кожа, он был уже без сознания. Чувства появились позже — точнее одно: боль. В фильмах показывают, как счастливы люди, понимающие, что они выжили в катастрофе, когда они приходят в себя в больницах и видят рядом близких. Он не видел никого. Зрение еще не вернулось. Голоса слышал, как и слышал шаги, по которым определял медсестер. Их приход означал: скоро будет укол, который хоть ненадолго вернет его в сон, где не было боли. Человеческий организм совершенен, даже с таким количеством ожогов он находил силы регенерировать кожу. Так писали в умных статьях. Однако почему-то там не упоминали, что ты буквально чувствуешь, как она прирастает. И эта боль настолько сильна, что порой тебе хочется расчесать, содрать новую кожу. Да и просто умереть.

Ему сказали: «Повезло, что столкнулся с машиной сына министра из областного правительства. Был бы кто из простых, ну посадили бы его — тебе б от этого легче? А тут, ну подписал, что сам забыл поворотник включить, и лечение в Новосибирске оплатили, и еще денег дали, что не только на новую машину, но и на квартиру хватит». Так могла бы сказать и его жена. Если бы не ушла. Ее ли винить? Они и так-то уже давно жили как соседи. А тут: у тебя сосед лежачий больной, которого и сыну показывать жалко. И это не неделя, не две — она выдержала полтора месяца. Тварь. Или не тварь? Он вот смог бы так ухаживать за ней? Надо быть честным — вряд ли. Деньгами бы помогал, сколько сумел — все-таки мать его сына. Но больше? Нет, не стоит судить. Баба, она и есть баба — что с нее взять. И сын весь в нее — отца видеть не мог в таком состоянии. Ему бы все подарки, что из командировок привозил. А тут — судно выносить. Быстро разлюбил.

Когда спустя два года, он, наконец, смог вернуться к полноценной жизни, от полученных денег мало, что осталось. Продал квартиру в Томске, но на квартиру в Питере не хватило. Поселился в Выборге — а почему нет? С юности любил север, после армии даже думал там остаться. Финляндия рядом. Грузы возить — всегда работа найдется. Фургон себе новый купил, так и началось. Через три года на него работало уже пятеро водителей со своими машинами, а он все больше клиентов выискивал. Деньги появились, женщины тоже. Повезло ему тогда, что при пожаре основные ожоги на спину и руки пришлись. Лицо ему поправили врачи, шрамов почти уже и не осталось. Все, что ниже пояса, в рабочем состоянии осталось. Правда и сейчас он просил спину не трогать. Говорил, что шрамы до сих пор болят. Врал. Просто любое прикосновение напоминало о лечении, а значит — о боли. Секс был, ребенок тоже, пусть и в Сибири, алименты платил исправно. Задачи выполнены. Дом на окраине Выборга строить начал и даже успел в него переехать. Пока там была обжита одна комната, но это дело времени. Зато он вновь начал чего-то хотеть. Перемен. Перестать жить одним днем и перестать жить одному. Дом — не холостяцкая квартира, в нем должна быть хозяйка. Может, поэтому он и зацепился за странную идею — уехать на остров в поисках пары. А почему бы и нет? К походным условиям он был привычен, так что хватит скрываться, пора начинать жить.

13 мая. День

Вика вылезла из-под амурчиков, когда погода совсем испортилась. Накинув капюшон дождевика, она побежала по грязи в сторону поставленной поодаль большой армейской палатки, в которой организовали нечто вроде штаба. Дел предстояло еще много. Допросы, допросы… Нашли бы уже этого пропавшего, и дело с концом. Добиться признания и завершить следствие, а не мокнуть под дождем, выслушивая истории жизни тридцатипятилетних неудачников.

Вика начала допрос с Владимира, потому что он обнаружил тела, да и в целом, показался ей самым адекватным из всей компашки. Даже злость из-за этой поездки немного отпустила. Вот человек выжил после сильнейших ожогов, долго восстанавливался, жена, стерва, ушла, а он все заново начал. Была в нем какая-то сила. Вика оглянулась и увидела, что Владимир стоит под дождем и смотрит ей вслед. Она тут же отвернулась, стараясь не показывать, что о чем-то задумалась.

Проскочив в палатку, Вика присела на раскладной стул в уголке и достала из рюкзака ноутбук. На вертолете они привезли с собой мощную рацию и большой пауэрбанк для электричества.

— Не нашли? — спросила Вика у проходящего мимо полицейского. Молодой лейтенант покачал головой:

— Нет, ни его, ни лодки не видно. Вертолет сделал круг и уже возвращается в Сортавалу, погода плохая, а такие поиски очень дорого стоят. Теперь только на катер МЧС надежда.

— Куда он мог доплыть за это время на веслах?

— Ну, если считать, что он не спортсмен, — ответил парень, — то, скорее всего, не дальше архипелага. Если поплыл в нужную сторону. Голый — самый дальний из Валаамских островов. Если его унесет в сторону Питера, то на веслах он может еще долго скитаться.

— Интересно, что же его заставило ночью, без подготовки, уплыть в такую даль? — задумчиво произнесла Вика.

— Ну, двойное убийство, такое натворить, — в голосе парня послышался интерес. Вика чуть внимательнее посмотрела на своего коллегу. Лет ему должно было быть больше двадцати, так как у него уже было офицерское звание, а без высшего образования его не дают. Но выглядел парень моложе. Чуть пухлые щеки и белокурые волосы с легкими волнами придавали его лицу невинно-детское выражение. Даже странно было повстречать такого херувимчика в этой дыре.

— Однако никто ничего не видел и не слышал. Мог бы лечь спать и сделать вид, будто ничего не произошло, — задумчиво добавила Вика.

— Может быть, в крови перепачкался, — пожал плечами лейтенант.

Вика скептично посмотрела на паренька, не пытаясь скрыть сомнений в его компетенции:

— Крови не так много, чтобы ночью в озере не суметь отмыть, а потом переодеться. Причем забили камнем одну, а вторую-то задушили.

Лейтенант сразу чуть стушевался. Но Вика решила его не добивать.

— Пока неизвестно, было ли изнасилование? — спросила она, переводя тему.

— Нет еще, — вздохнул лейтенант. — Трупы только увезли в Сортавалу, туда вызвали судмедэкспертов из Петрозаводска. Но пока они еще доберутся. Сами понимаете, такое дело — огромная редкость.

— Понимаю. У вас же одни монахи, преступность нулевая должна быть.

— Да… Тут дел-то особо нет, — будто оправдываясь, сказал паренек. — Чаще всего, своруют что-то у паломников. Нас, местных-то, почти не осталось. Монастырь за свой счет квартиры в Сортавале жителям покупал, лишь бы уехали. Редко что-то такое случается, из-за чего нужно следователей с земли вызывать.

— А ты чего остался? Ты же с самого Валаама, правильно? Как тебя, извини, забыла…

«Точнее, и не пыталась запомнить», — добавила про себя Вика.

— Пантелей.

Вика чуть не подавилась слюной, услышав непривычное имя.

— Я девятого августа родился, в день целителя Пантелеймона. Поэтому так и назвали, — произнес парень, увидев ее удивление. — У меня мать очень верующая, при монастыре работает. Вот я пока с ней и живу. Она уезжать не хочет, ну и мне привычно. Работа нетяжелая.

— Поняла… Ты кого-то еще успел допросить?

— Совсем коротко. Женщины в шоке, конечно. Но говорят, что ночью ничего не видели и не слышали. Я еще сам с таким не сталкивался, допрос тяжело идет.

— Хочешь, со следующим пообщаемся вместе? — вдруг смягчилась Вика.

— С Лесницким?

Вика поморщилась:

— Ну, с точки зрения расследования, конечно, стоит начать с него.

— Да, говорят, что у него был роман с убитой.

— Хорошо. Сейчас я сделаю записи по прошлому допросу и тебя позову.

Пантелей вежливо отошел от Вики и встал в паре-тройке шагов от нее.

«Занялся бы чем-нибудь, ну что за детский сад!» — со злостью подумала она, открывая рабочий файл. В обычном вордовском документе Вика записала самые важные моменты из допроса. Картинка происходящего на острове вырисовывалась интересная, но это лишь одно мнение, нужно было узнать и другие. Она отвела взгляд в сторону и заметила, что Пантелей все еще стоит рядом.

«Точно, я же обещала провести допрос вместе с ним. И кто меня за язык дернул?»

Вика нехотя закрыла ноутбук и кивнула Пантелею. Пора было выслушать от первого лица любовный роман с несчастливым концом.

9 мая. Утро

— Мы должны сообщить организаторам! — чуть ли не кричала Александра. — А вдруг на острове еще кто-то есть? А вдруг тут маньяк? Меня сын дома ждет! Я не хочу здесь умирать!

Матвей смотрел на девушку, думая, высказаться ему или нет. Но желающих поорать и без него хватало.

— Думаю, в этом нет никакой необходимости, — довольно спокойно произнесла Яна. Ее глаза, спрятанные за линзами очков в широкой оправе, смотрели куда-то вдаль, будто девушка напряженно соображала. Удивительно, но ее не хотелось прерывать. Хотя Яна и была самой молодой из всех, она выбивалась каким-то внутренним спокойствием и уверенностью в себе. — Ну, скажем мы им? — произнесла она, поглаживая безымянный палец на правой руке, будто теребя кольцо, которого сейчас не было. — Как вы думаете, что они сделают? Отменят все? Представляете, сколько денег вложено в проект?

— Да какая разница, сколько денег? — влез в разговор Марк. Чиновник этим утром выглядел особенно нервным. Да и неудивительно, если он почти всю ночь не спал. — Нам-то что от этого? А если они реалити-шоу здесь снимают, как нас всех будут убивать?

— Мне кажется, я знаю, с кого они начнут, — тихо усмехнулся сидящий рядом с Матвеем Владимир.

Матвей едва сдержал улыбку. Ему на заводе нередко приходилось встречаться с такими людьми, как Марк. Сделаешь разработку, а потом появляется начальство, которое почти ничего в них не понимает, и начинает: а вот здесь надо удешевить, а вот это ускорить, не понимая, что каждый их комментарий — это неделя или месяц его работы. Причем потом сами же про эти комментарии забывают и через пару дней уже спрашивают: «Почему не готово? давай как есть!»

— У нас сеанс связи в десять, до этого времени еще почти час, — Матвей постарался говорить громче, чтобы перебить крики истеривших. — Мы можем сейчас разбиться на пары и осмотреть остров, он всего меньше полутора километров в длину. Все деревья с нашей стороны, а дальше только камни и кустарники, будем видеть друг друга.

— Поддерживаю, — громко сказал Владимир. — Если здесь кто-то есть, то спрятаться ему негде. За лагерем весь остров будет как на ладони.

Александра нервно покачала головой:

— Надеюсь, мне не достанется в пару тот, кто выкинул шутку с фонарем ночью…

— Сашенька, — спокойно произнес Владимир, но Александра, да и другие, вздрогнули от такой ласковой формы обращения, хотя прошлым вечером за шампанским все и перешли на ты. Будто вчерашний праздник остался где-то позади, и они из романтической мелодрамы переместились в классический хоррор с убийцей с бензопилой. — Ты можешь выбрать в пару, кого тебе хочется.

— Точно, заодно и пообщаемся наедине, — улыбнулась Яна, разряжая обстановку.

— Ну, хорошо, — смирилась Александра. В ее лице мелькнула нотка удовлетворения, сменившая истеричный страх. Похоже, ей нравилось быть в центре внимания. — Тогда приглашу Евгения. Женя, ты не против? — спросила она. От Матвея не укрылось, что на лице сидящего рядом с ним Владимира в ответ на это «Женя» промелькнула досада.

Евгений, до той поры не проронивший ни слова, посмотрел на Александру с удивлением, но тут же ответил:

— Конечно, не против.

— А я возьму Марка, — вдруг сказала Яна. Матвей с Владимиром быстро переглянулись: это было неожиданно. Неужели самая молодая девушка на проекте предпочла им этого истерика? Да что ж с ним не так-то! Но в любом случае еще оставались Лилия и Надежда. После разговора на палубе по пути на остров Матвей заметил, что последняя нередко останавливала на нем свой взгляд. «Ой, только не это!» — думал он, уже не раз пожалев, что подошел к ней на корабле и из вежливости завел разговор. Надя, конечно, была приятной в общении и скромной, но она совершенно не нравилась ему внешне. За удлиненной курткой, скрадывающего фасона, было не сразу заметно, насколько она полная. Он, конечно, любил девушек в теле, но не до такой же степени. А она уж, наверно, нафантазировала себе, что он и есть ее половинка.

— Матвей, ты не против пойти со мной? — вдруг услышал он голос Лилии и, кажется, впервые встретился взглядом с этой девушкой. Она выглядела куда интереснее Нади. Густые каштановые волосы, тоже невысокий рост, фигура не была идеальной, но все равно она была намного стройнее соседки, да и большая грудь вполне уравновешивала чуть заметный животик. В то время как Надя вдобавок к животу имела еще и толстые бедра. И, кажется, Лиля с утра, как и Александра, даже слегка накрасилась, а Матвею всегда нравились женщины, которые успевают следить за собой в любой ситуации.

— Да, конечно, — улыбнулся Матвей. И поднялся с бревна, на котором сидел рядом с Владимиром.

— Ну а я, значит, пойду с Надеждой. На успех, — рассмеялся его сосед, стараясь снять появившееся в воздухе напряжение.

— Да, да, конечно, — чуть испуганно произнесла Надя. А Владимир громко спросил:

— Ну что, кто в какую сторону?

13 мая. День

— То есть ваше личное общение с убитой началось с той прогулки?

Вика пристально посмотрела на Матвея. Он выглядел совершенно раздавленным, ощущение было, что вот-вот расплачется. Худоба и большие глаза с длинными ресницами делали его похожим на голодного ребенка.

— Что-то не так? — еще раз спросила Вика, видя, что мужчина ей не отвечает.

Матвей наклонил голову и прислонил пальцы к вискам. Тяжело дыша, он проговорил:

— Вы не могли бы не называть ее убитой?

— Аа, ну да. Извините, — формально произнесла Вика и посмотрела в сторону, где рядом с ней, держа в руках блокнотик и ручку, примостился Пантелей. Как будто, если она будет называть погибшую по имени, девушка воскреснет.

— Хорошо. Ваше знакомство с Лилией Кульпиной началось с той прогулки?

— Да, — то ли сказал, то ли выдохнул Матвей, глядя в клеенчатый пол палатки. Он сидел на своем спальнике, а Вика с Пантелеем разместились на постели Владимира. В ногах обоих спальников валялась одежда, которую еще предстояло проверить на наличие пятен крови или других следов преступления.

— У вас сразу… — Вика попыталась подобрать правильные слова, — возникли к ней романтические чувства?

— Н-не знаю, не помню! — в голосе Матвея звучало раздражение. Будто ему расковыряли незажившую болячку. — Мы шли, общались, — быстро заговорил он. — Лиля еще много говорила про то, как ей нравится этот проект. Как она любит читать книги по психологии и искренне верит, что можно найти свою половинку. Что несколько ее длительных отношений в прошлом оказались ошибкой, и она уже долго в поиске, но не готова жить абы с кем, что она хочет найти того самого, единственного. Мне это было так близко! У меня в студенчестве была сильная влюбленность, казалось, что на всю жизнь. К сожалению, не срослось, девушка ушла. Я долго переживал, но все еще надеялся испытать подобные чувства. Не знаю… — Матвей, наконец, поднял глаза и посмотрел на Вику. — Я понял, что хочу получше узнать ее. А вдруг тест показал, что мы идеально подходим друг другу? Я просто очень хотел этому верить.

— Хорошо… — протянула Вика, пытаясь прервать поток Матвеевых соплей. Она, будучи всего на пару лет старше, уже давно не верила ни в любовь, ни во вторых половинок, и ее искренне поражали ровесники, особенно мужского пола, пытающиеся искать в этом мире единственную и неповторимую. — Давайте вернемся к ситуации с фонарем. Вы же первым обнаружили, что он пропал?

— Да, — попытался собраться Матвей. — Пошел в туалет, заметил, что света нет, и вернулся в палатку за фонариком. Случайно разбудил Володю, и он пошел вместе со мной.

— А Владимир точно спал в это время?

— Мне кажется, да. По крайней мере, я не слышал, чтобы он ночью вставал.

Дальше рассказ Матвея полностью совпадал со словами Владимира. Они обнаружили пропажу фонаря, встретили ночью Марка, а наутро уже рассказали всем о произошедшем.

— Так почему же вы в итоге ничего не сообщили организаторам?

— Мы вернулись в лагерь, никого не обнаружив на острове. И стали решать, что делать дальше…

9 мая. Утро

— Вы что не понимаете? Значит, фонарь украл кто-то из нас! — чуть ли не кричал Марк.

— Ой, да может его, вообще, чайки унесли… — Александра вернулась с прогулки в хорошем настроении и быстро поменяла свое мнение. Видимо, решила, что возможность заполучить Евгения для нее важнее, чем опасность быть пойманной маньяком. Она сидела рядом с программистом и даже как-то слишком близко от него. Матвей, чья спутница тоже примостилась рядышком, уже по рассадке заметил, что наметились пары. Правда теперь Владимир сидел на одном бревне с Марком, максимально отодвинувшись от него. А все еще расстроенная Надежда оказалась рядом с Яной.

— Ну, чайки вряд ли бы смогли это сделать. Вес у них маловат, — скептично заметил Матвей. Несмотря на яркость Александры, он никогда бы не заинтересовался ею. Тупые женщины ему нравились еще меньше толстух.

— А может, кто-то случайно сломал и потом побоялся рассказать? — произнесла Надежда. — У меня ученики иногда так делают: натворят что-то, а потом боятся, что их накажут, и не признаются, — будто оправдываясь, добавила она.

Матвей вновь покачал головой:

— Нет, фонарь был закреплен довольно высоко, не верится, что его ночью могли выломать случайно. Это не так просто сделать. Если только кто-то не хотел украсть его в личных целях.

— Так давайте проверим вещи! — воскликнула Надя, будто на нее снизошло озарение. Матвей сразу заметил, как напряглись лица у всех сидящих в кругу.

— Нет уж, позвольте, я не имею ни малейшего желания разрешать кому-то рыться в своих вещах, — с брезгливой гримасой произнес Марк.

Матвей посмотрел на Владимира, ожидая, что тот выплеснет очередную порцию яда в сторону чиновника. Но нет, сосед по палатке тоже молчал. Видимо, идея, что кто-то полезет и в его вещи, ему не понравилась.

— Я не против показать девушкам сумки, хоть это и неприятно. Но, мужчины, уж извините, демонстрировать свое нижнее белье я бы не хотела, — пытаясь изобразить поддельное смущение, а по факту просто флиртуя, произнесла Александра.

Яна покачала головой:

— Нет, это нерационально. Мы только покажем, что не доверяем друг другу и окончательно угробим всю идею, ради которой здесь собрались. Если фонарь украден, то использовать его незаметно, с учетом размеров, не получится. Если же это было целенаправленное вредительство, то нет ничего проще, как выбросить фонарь в озеро.

— Ну да, концы в воду, — вздохнул Владимир, — в общем, давайте голосовать. Кто за то, чтобы постараться забыть о случившемся и продолжить проект?

Владимир сразу поднял руку. К нему присоединились Яна и Александра. Вслед за Александрой проголосовал Евгений, и Матвей почувствовал, что рука сидящей рядом Лилии тоже потянулась вверх. Он посмотрел на девушку, та тепло улыбнулась в ответ. Матвей вздохнул, но тоже поднял руку.

— Ну, большинством голосов… — Владимир подошел к рации, не слушая собиравшегося опять разораться Марка.

Когда появилось соединение, сосед Матвея громко произнес:

— Доброе утро! Первая ночь прошла хорошо. Все в порядке.

13 мая. День

— То есть инициатором скрыть ситуацию с фонарем был Владимир? — вдруг влез в рассказ Пантелей, видимо решив, что ему тоже пора хоть что-то спросить.

— Да, наверно… — пролепетал Матвей.

— Бред какой-то! — уже не сдерживала эмоций Вика. — Неужели вы не понимали, чем это могло грозить? Кто-то целенаправленно украл фонарь. Как на это можно было просто забить?

— Конечно, мы понимали, что что-то не так, — оправдывался Матвей. — Но не хотелось верить. Мы приехали с надеждами, планами. А эта история просто могла их разрушить. Поэтому мы и остались на острове. Если бы только знать тогда… Я бы проголосовал по-другому. И Лиля была бы сейчас жива… Простите, — он все же не смог сдержать слез и как-то по-детски вытер глаза рукавом куртки. — Когда нас уже отпустят в город? Мне нужно позвонить маме, она будет волноваться, если услышит про это в новостях.

«Мама будет волноваться», — Вику будто вышибло на двенадцать лет назад, когда она стояла в травмпункте с подозрением на перелом ноги и с жуткой болью, облокачиваясь о стену в коридоре, потому что все стулья были заняты пожилыми людьми, а ее муж пытался сбежать от нее, чтобы положить денег на телефон и позвонить маме, что они задерживаются на пару часов к ней на день рождения. «Мама будет волноваться!» Вика сжимала зубы, чтобы не сорваться от боли и обиды.

— Не переживайте, — жестко сказала она Матвею. — В новостях дадут телефон горячей линии МВД, и ваши родственники смогут позвонить и узнать, что с вами все в порядке. Ваши, — подчеркнула она. — К сожалению, не погибших девушек.

Матвей расплакался еще сильнее. Вика, пытаясь справиться с раздражением, произнесла:

— Посидите немного, успокойтесь. Я к вам еще подойду.

Не глядя на Пантелея, она быстро вылезла из палатки.

На улице чуть посветлело, дождь почти прекратился, осталась только мелкая изморось. Вика сделала несколько глубоких вдохов. В голове шумело: «Как же все это бесит! Бесит! Этот дождь, эта мокрота и холодный ветер. Я не хочу здесь сейчас быть! Я хочу домой! Я хочу в Питер!» Голос разума в голове произнес: «Ты думаешь, там не будет холодного ветра и дождя? Ты думаешь, ты будешь там счастлива?»

— Виктория Павловна, — Вика оглянулась, услышав свое имя, и увидела подошедшую к ней женщину примерно одного с нею возраста. Ее красивое лицо было несколько испорчено морщинками и легкой припухлостью. То ли из-за бессонной ночи, то ли из-за периодического злоупотребления алкоголем. Крашеные в светлый тон волосы до плеч с темными корнями были небрежно заколоты крабом, а в глазах замерло напряжение вперемешку со страхом. — Я Александра Соломатина, мне сказали, что нас отпустят только после общения с вами. Можно уже нам поговорить? Я все расскажу, очень хочу позвонить сыну и уехать, наконец, отсюда.

Месяц назад. Петрозаводск

— Данечка, вставай! — Александра наклонилась к кровати, пытаясь растолкать сына. Голова нещадно болела. Меньше всего ей хотелось сейчас садиться в свой старенький «матиз» и везти ребенка в школу. Интересно, если ее остановят и заставят подуть в трубочку, прибор покажет наличие алкоголя? Хорошо хоть сегодня работать во вторую смену, сможет после вчерашнего отоспаться дома.

Даня чуть повернулся и, не раскрывая глаз, попытался забраться с головой под одеяло. Из-под подушки торчали лишь его кудрявые золотистые волосы, такие же, какие были и у самой Александры в детстве. Сейчас, чтобы оставаться блондинкой, ей приходилось постоянно краситься, а непонятные завитки ее бесили, из-за чего она каждое утро тратила уйму времени, чтобы выпрямить их после мытья головы.

— Данечка, солнышко, ты не успеешь позавтракать, надо вставать, — повторила она.

— Не хочу! — донеслось из-под одеяла.

— А ну, быстро вставай, я кому сказала! — заорала Александра, стягивая одеяло с мальчика и буквально скидывая его с кровати. Даня вцепился в спинку и начал орать, пытаясь оттолкнуть ее ногами.

— Ах ты дрянь мелкая, еще пинаешься! Вставай, кому я говорю, — еще сильнее крикнула Александра и ударила мальчика по плечу. Головой она понимала, что так делать нельзя, что нужно себя контролировать. Дане уже девять лет, и скоро она просто не сможет с ним справляться физически. Но сейчас ей не хотелось ничего — только побыстрее стащить его с кровати, отвезти в школу и хоть немного отдохнуть. А еще куда-то выплеснуть накопившуюся злость. Александра вновь ударила мальчика, на этот раз по затылку. Так получилось, что в этот момент он чуть приподнял голову и вдобавок стукнулся о спинку кровати. Даня отпустил руки и схватился за затылок.

— Аа, больно, — закричал сын, а на глазах мгновенно выступили слезы.

Увидев, что натворила, Александра села на пол и бессильно уткнулась лицом в колени. Нельзя, нельзя! Ну почему она снова делает это?

— Данечка, прости, пожалуйста, прости, — запричитала она, обнимая мальчика, но тот лишь отбивался от ее прикосновений.

Через полчаса, чуть успокоившись, они уже ехали в машине к школе. Даня сидел насупленный. Хоть он и поел, и собрался, а Александра старалась вести себя с ним очень ласково, было видно, что обида не прошла. Когда они подъехали к школе, Александра, отстегивая мальчику ремень безопасности, наклонилась, чтобы поцеловать его, но Даня вместо того, чтобы обнять маму в ответ, быстро отодвинулся и открыл дверцу машины. Прижимая к себе рюкзак, он молча выскочил на улицу и побежал к одноклассникам.

— Засранец, как и его папаша, — пробормотала про себя Александра, поскорее отъезжая от тротуара, чтобы освободить место другим родителям.

Но звук телефонного звонка заставил ее остановиться. Она увидела номер и, пробормотав: «ну только не сейчас», хотела его проигнорировать. Но, проехав пару метров вдоль тротуара, все же остановилась, поставила машину на ручной тормоз и взяла трубку.

— Але, — произнесла она и чуть прикрыла глаза, слушая, как собеседник представился.

— Да, да, я помню. Прошу, мне нужно еще немного времени. Еще хотя бы пару месяцев, и я все верну. Обещаю.

Она в который раз уже выслушала слова, которыми ее проклинали, и угрозы о том, что будет, если она не выполнит обещание. Она все это знала, но понятия не имела, что делать дальше.

Приехав домой, Александра первым делом добралась до холодильника и вытащила недопитую вчера бутылку вина. Один глоток, никто не заметит ни на работе, ни за рулем. Так будет легче, чуть легче. Налив треть бокала, она зашла в спальню и забралась на кровать, листая ленту соцсети. В этот момент она увидела уведомление из электронной почты. В графе «Отправитель» высветилось: «Узнай свою половинку». Александра быстро раскрыла текст и чуть не заплакала. Вот он шанс, которого она так ждала! Теперь она сможет выбраться из этой ямы. Точно сможет.

13 мая. День

— То есть вы тоже поехали на остров в надежде найти свою половинку?

— Конечно, — вздохнула Александра. — Я уже давно не живу с отцом ребенка, мы даже и женаты-то официально не были. Я случайно забеременела, но, когда узнала, то не смогла сделать аборт. Вот у вас дети есть?

Вика скривилась от этого вопроса. Достали. Ну, неужели нечего больше спросить?

— Нет, у меня нет детей.

— Ой, извините, я просто хотела привести пример, чтобы вы меня поняли.

«Я и так уже поняла, что ты любишь лезть не в свое дело», — со злостью подумала Вика, но ничего не сказала в ответ.

— Я к тому, что осознала, какое это чудо, что внутри меня новая жизнь. И решила оставить ребенка. Мы даже сошлись на какое-то время, когда появился Данечка, но Витя был невыносим, все наши проблемы только усилились, и мы снова расстались. Он иногда навещает ребенка, но нормальных алиментов не дождешься, работает неофициально. Даже судиться с ним пришлось, сейчас вроде платит хоть какие-то деньги, да и Даню иной раз забирает, в футбол с ним играют. Так что приходится крутиться одной: на полторы ставки работаю медсестрой, почти без выходных. Хорошо хоть смогла в платную клинику устроиться, все-таки денежек побольше.

— И другим способом вы себе мужчину найти не смогли? — съязвила Вика.

Александра посмотрела на нее с легкой злостью в глазах, но сдержалась, видимо, понимая, что со следователем лучше не спорить. Женщины отошли немного от лагеря и стояли сейчас на берегу озера. До кромки воды, медленно нахлестывающей на камни, оставалось всего несколько шагов. Обе смотрели вдаль, куда-то, где серо-голубая вода сходилась с таким же серо-голубым небом.

— Вы понимаете, как это сложно — устроить свою жизнь с ребенком? — вновь начала жаловаться Александра, пытаясь заработать пару очков по шкале сочувствия. — Да, есть мужчины, которые проявляют ко мне интерес, но дальше встреч пару раз в неделю дело не доходит. Долгое время я и сама старалась никого не приводить в дом, сын для меня главное, и я не хочу, чтобы ему приходилось жить с другим мужчиной, — попытка набрать очки по шкале «хорошая мать»? — Но сейчас ему уже девять, он взрослеет, и я понимаю, что у него появятся другие интересы, а я не хочу мешать ему своей заботой. Мне всего тридцать шесть, я могу еще наладить свою жизнь. Про проект я от подруги узнала, она тоже в разводе. Попробовали заполнить анкеты. И, видите, мне повезло.

— Я правильно поняла, что у вас завязались отношения с Евгением Карпинским?

Александра громко вздохнула:

— Мне так казалось, но сейчас даже не знаю. Смогут ли продолжиться отношения, которые начались с такого кошмара…

9 мая. День

— Я рада, что ты решил остаться, — произнесла Александра, подходя к Евгению. Он в этот момент разводил костер, готовясь к предстоящему обеду.

Евгений на секунду посмотрел на девушку, а затем вновь продолжил разламывать мелкие ветки.

— Я согласен, что не стоит уезжать с острова из-за пустых страхов, — спокойно произнес Евгений. — Мне здесь нравится.

— Мне тоже, — улыбнулась Александра и взяла одну из веточек, чтобы помочь мужчине. Как бы невзначай она коснулась его руки. Евгений вздрогнул, это было ожидаемо. По первому их разговору во время утренней прогулки, чуть нескладному, потому что Евгений все больше молчал, Александра поняла, что он не очень-то привык к общению с женщинами. В голове даже мелькнула мысль: а уж не девственник ли он? Нет, определенно, стоило его разговорить.

— А ты до этого ездил куда-нибудь с палатками?

— Уже очень давно, — произнес Евгений, продолжая заниматься костром. — В студенческие годы в лагерь на Селигере.

— И как тебе?

— Селигер очень понравился, а вот жизнь в палатках нет.

Александра почувствовала, что он оттаивает. Надо продолжать.

— А что тебе особенно запомнилось на Селигере?

Евгений отложил, наконец, веточки, и посмотрел в сторону:

— Бескрайняя гладь, тишина, вода чистая очень, заходишь по шею, а дно видно.

— Да, жаль, что сейчас слишком холодно. Я бы забежала в воду и вперед, до горизонта! — воскликнула Александра.

— Я не умею плавать, — буркнул Евгений и вновь отвернулся к веточкам.

«Бл… На хрен я про это заговорила?» Александра скривилась и сжала зубы, пытаясь подавить разочарование. «Не злиться, а мило улыбаться. Кто же думал, что ты еще больший лох, чем кажешься?»

— Ты знаешь, я сама недавно научилась плавать. Уже после учебы, — соврала Александра, в школьные годы постоянно сбегавшая с друзьями купаться на озеро, когда погода позволяла. — В детстве надо мной все смеялись из-за этого, да и в институте тоже.

— А ты заканчивала институт? — чуть с удивлением спросил Евгений. Но хотя бы в принципе начал задавать вопросы. — Ты же медсестрой работаешь, если я правильно понял.

— К сожалению, пришлось уйти на четвертом курсе, нужно было помогать маме после смерти отца, а у врачей нет заочного обучения. Было очень сложно с деньгами.

На самом деле, никакого четвертого курса не было, как и первого, и второго. На медицинский она не поступила ни после школы, ни после медучилища. В чем Александра не соврала, так это в том, что денег учиться платно действительно не было. А потом и желание пропало: работы хватало с головой. Живут и без диплома, и даже замуж выходят, а потом сидят на шее у богатых мужей. Вот бы и ей так пристроиться?

— Понимаю, — только и сказал Евгений. Видимо, на тему семьи ему разговаривать не хотелось.

— Эй, мы тут еще веток принесли! — Александра обернулась и увидела подошедших Лилию и Матвея. Судя по всему, эти уже начинают ходить парочкой. Ну что ж… Матвей ей сразу не приглянулся, она даже без каблуков была выше его ростом. Да и инженер на заводе явно зарабатывал меньше программиста. Лилия как соперница тоже отвалится. Хотя на ее лице мелькнула самодовольная улыбка, когда девушка клала ветки рядом с костром, чуть ли не заглядывая при этом Евгению в лицо. Александра подумала, что не стоит ее списывать со счетов. Может, Лиля и другие варианты смотрит. Надю Александра в расчет не принимала: полненькая невзрачная училка вряд ли могла составить ей конкуренцию. А вот Яна пока оставалась для нее темной лошадкой, вообще непонятно было, как ее занесло на остров.

— Спасибо, — тихо сказал Евгений, беря хворост у Лилии и сразу отворачиваясь, будто внимание девушки его пугало.

Александра еще раз посмотрела на программиста: вроде и внешность у него нормальная, и работа денежная, но это боязливо-замкнутое выражение, приклеившееся к его лицу, отпугивало. Он будто безмолвно говорил: не хочу никого видеть рядом. Александра еще раз подумала: «Может, стоит все-таки попробовать с Владимиром?»

***

— А какие отношения у вас складывались с убитыми? — спросила Вика, прерывая рассказ про историю любви Александры и Евгения.

— Ну… В целом, хорошие. Мы все с девочками сдружились, конфликтов не было. Лиля, вообще, была очень веселая, разговорчивая. С Надей мы, конечно, больше общались, потому что вместе в палатке жили. А вот Лилю с Яной я поменьше знала.

— У вас были мысли, кто мог бы желать ей зла?

Александра напряглась и тут же выпалила:

— А в чем дело? Разве уже не очевидно, что убийца — Марк?

— Пока нет, — пожала плечами Вика. — Марк Шарвин уплыл, но мало ли какие могут быть для этого причины. Забудьте про него. Если бы он никуда не пропал, и вы обнаружили два трупа на острове, на кого бы вы в первую очередь подумали?

Вика внимательно смотрела на Александру, но та явно нервничала, думая, что ответить. Наконец, стараясь не поднимать глаз на следователя, она произнесла.

— Если бы речь шла только о Лиле, я бы сказала, что больше всего поводов ненавидеть ее было у Нади.

***

— Надюш, ты чего там одна сидишь? Иди к нам! — Александра заглянула в палатку, где пряталась ее соседка. Та посмотрела в ответ испуганными глазами, будто ее застали за чем-то неприличным, хотя она всего лишь читала. Александра усмехнулась про себя, но решила продолжить изображать заботливую сестричку. По крайней мере, так она легко контролировала бы одну из соперниц. — Ну что ты все с этими книжками? Мы ж сюда за другим приехали, — подмигнула она с улыбкой.

— Да, да, конечно, — заторопилась Надя и вылезла из палатки вслед за Александрой.

— Ну что, все в сборе? — Яна улыбнулась и чуть сощурилась от солнца, чьи лучи резко светили в ее очки. Вся компания теперь сидела у костра. — Мы тут с Лилей посоветовались и решили, что нам стоит поиграть во что-то, что позволит еще немного узнать друг друга.

— Вы всерьез думаете, что сейчас время для игр? — Марк зло посмотрел на всех. — Может, лучше обсудим, что нам дальше делать?

— А какие варианты? — сразу отреагировал Владимир. — Сидеть каждый в своем углу?

— Нет. Я говорю о том, что нам нужно обезопасить себя на эту ночь. Вдруг тот, кто украл фонарь, вернется? — произнес Марк. Его голос звучал уже спокойнее.

— Прилетит и задушит прямо в палатках? — усмехнулась Лиля.

— Прилететь-то не прилетит, вертолет мы бы услышали, а вот приплыть вполне может.

И хоть Марк говорил разумно, Александра тут же прервала его:

— Да что за бред! — Ей совсем не хотелось портить поездку, когда хоть что-то начало наклевываться. — Кому и зачем это нужно?

— Не знаю, — жестко ответил Марк. Когда он переставал истерить, то казался очень даже разумным человеком, — но я подумал и решил, что нам стоит договориться и оставлять на ночь дежурных. Двоих человек — каждого по три часа, на темное время. С одиннадцати до пяти. Это не так страшно, зато остальные могут спать спокойно.

Александра заметила, как поежилась сидящая рядом с ней Надя. Трусиха.

— На самом деле это не такая плохая мысль, — задумчиво произнесла Яна. — Заодно будет возможность тем, кто захочет, присоединиться к дежурящим и провести время вдвоем ночью у костра. Мне кажется, это довольно интересно.

— Да, Яна права, — поддержала ее Лиля. — Можно составить график дежурств, кто когда, и желающие смогут пообщаться наедине.

— Вообще, у нас для этого отдельная палатка есть, — съязвил Марк, — а я про безопасность говорил.

— Ну, хорошо, ради безопасности, — улыбнулась ему Лиля. — Я не против. Думаю, незваных гостей, если не ложиться, мы услышим издалека. Остров крошечный. Ты не возражаешь?

Лиля посмотрела на сидящего с ней рядом Матвея и всем без исключения было очевидно, что она обращается к нему как к своему парню. «Ого, быстро же они», — мелькнуло в голове у Александры.

— Конечно, нет, — спокойно ответил Матвей. Даже если он и не влюбился еще, внимание Лилии коротышке очень льстило.

— Ну, раз никто не возражает, — громко произнес Владимир. — Давайте попробуем.

Александра быстро взглянула на Надю, собираясь спросить, не против ли она. Но слова застряли в горле. Глаза Нади словно остекленели. Она, не отрывая взгляда, смотрела на улыбающихся Матвея и Лилю. «О как, а училка-то ревнивая», — подумала Александра.

— И кто будет первым? — спросил Евгений.

— Сейчас решим, — захватила шефство Александра, пока никто не передумал. — Предлагаю чередовать. Сначала двух парней, потом двух девушек. — Она быстро обвела всех взглядом. — Пусть сегодня будут Марк и Евгений. Завтра я и Надя. Послезавтра Владимир и Матвей. А на четвертую ночь Яна и Лилия. Все согласны?

— О нет, только не сегодня, — нервно покачал головой Марк. — Я и прошлую ночь толком не спал из-за этого фонаря. Мне что и сегодня не ложиться?

— Я подежурю за тебя, не волнуйся, — с чувством превосходства произнес Владимир. — Мне не привыкать, за рулем сутки иногда проводил без сна. А ты можешь за меня послезавтра. Или, вообще, не дежурь, раз тебе так тяжело.

Александра про себя улыбнулась и посмотрела на Марка, ожидая его реакции. Ей нравилось, как Владимир ставит на место этого нытика. И, вообще, ей импонировала его мужская энергетика. Но также она и не сомневалась, что управлять им будет гораздо сложнее, чем Евгением.

Тем временем Марк глубоко вздохнул и вновь неприятно поморщился. Но, видимо, желание выспаться было сильнее.

— Ладно, давай поменяемся. Я подежурю послезавтра.

— Ну вот и хорошо, что никто не возражает, — примиряюще сказала Александра и с улыбкой посмотрела на Евгения. Кажется, у нее сегодня будет удачный вечер.

13 мая. День

— То есть это вы предложили сделать такой график дежурств? — спросила Вика.

— Ну да, — замялась Александра. — Мне казалось, что так будет удобнее. Если бы я только знала, к чему это приведет, я бы никогда не поддержала Марка. Но, казалось, здорово: можно будет с Женей провести время вдвоем без лишних глаз. По-моему, его очень смущали эти палатки с амурчиками. Да и остров настолько маленький, что, кажется, всегда кому-нибудь попадешься на глаза.

— Но Надежда была против дежурств?

— Да, она, правда, боялась об этом говорить, но, когда мы ложились спать, я ее расспросила, и она призналась, что ей страшно сидеть одной у костра. Ну, я ей сказала, что надо кого-то с собой позвать, и тут она чуть не расплакалась. И призналась, что ей очень нравится Матвей, а он уже с Лилей. Я тогда посоветовала ей обратить внимание на Марка, он явно был пока не при делах. Но хорошо, что она не послушала. Сейчас, по крайней мере, жива.

— А у Марка с Яной или Лилией не возникло симпатии?

— Нет, — произнесла Александра. — У меня было ощущение, что ему очень дискомфортно. А после той первой прогулки, когда Яна его вытащила осматривать остров вместе, между ними, вообще, какое-то напряжение возникло. И дальше с каждым днем он все больше замыкался в себе. Я даже Женю спрашивала, не говорил ли Марк что-то ему? Но Женя и сам не очень-то общительный, так что, по его словам, они вечером просто молча ложились спать.

— Хорошо… — вздохнула Вика. — То есть, несмотря на некоторые недомолвки, никаких открытых конфликтов в лагере не возникало?

Вика посмотрела в глаза Александре и снова заметила, что та обдумывает, что сказать.

— Вы расспросите лучше Надю. Я слышала, что в один из вечеров, когда я гуляла с Женей, они с Лилей сильно поругались. Но что Надя делала в последнюю ночь, я не знаю. Я ночевала в отдельной палатке с Женей и не видела, во сколько она легла спать.

— То есть, и она, и Марк спали по одному и могли выскользнуть из своих палаток незамеченными… — проговорила Вика вслух, обращаясь уже не столько к Александре, сколько к самой себе. — А вы и ваш спутник спали всю ночь?

Александра на этом вопросе замялась еще сильнее.

— Ну, не только спали, вы же понимаете… Еще кое-чем занимались, а потом уже уснули.

— И из палатки ни вы, ни Евгений не выходили?

— Нет, конечно, я бы услышала, что он вставал. У меня чуткий сон.

— А вы предохранялись? — вдруг спросила Вика, следуя за своей мыслью.

— Что за вопрос? Какое это имеет значение? — резко воскликнула Александра.

— Имеет. Предохранялись?

— Да, — Александра с легкой озлобленностью посмотрела в глаза следователю. — В палатке для этого специально оставили несколько упаковок презервативов.

— Хорошо, — задумалась Вика.

И с мыслью: «Пора поговорить с Евгением», отправилась искать программиста.

10 мая. Ночь

Евгений проснулся от звонка будильника на наручных часах. «1:59». Мелодия была тихая и противная, как на сотовых времен его юности. Евгений с легкой завистью посмотрел на громко сопящего в соседнем спальнике Марка. Вылезать на холод не хотелось, но ничего не поделаешь. Натянув джинсы на теплое спальное трико, а затем надев куртку и шапку, Евгений высунулся в тамбур. Уже оттуда пахнуло холодом. Кроссовки казались ледяными, когда он натягивал их на ноги и завязывал шнурки. Уже застегнув за собой молнию тамбура, Евгений подумал, что зря не взял ничего почитать. Сидеть три часа у костра было бы как минимум скучно. Ладно, в конце концов можно поизучать правила настольных игр, которые им оставили организаторы. Правда, он никогда эти мафии и уно не любил: пьяный смех, сопровождавший подобные посиделки на корпоративных выездах, его порядком раздражал.

Когда он подошел, Владимир неподвижно сидел у костра, закутавшись в плед. «Заснул, что ли?» — подумал Евгений, но тот тут же повернулся, будто услышав мысли сменщика.

— Ну, наконец-то, два часа, — довольно громко для ночной тишины сказал он.

— Все спокойно? — спросил Евгений, присаживаясь на походный стул.

— Да, никого не видел, — Владимир скинул с себя плед и протянул его Евгению. — Накинь, тут очень холодно.

Программист кивнул в ответ и взял плед. Мужчины дежурно пожелали друг другу спокойной ночи, и Евгений, проводив взглядом уходящего Владимира, остался в одиночестве у костра. Тишину нарушали лишь криками чаек. Несмотря на холод, это место действовало на Евгения как успокоительное. Те мысли, с которыми он ехал в Карелию, не казались теперь важными. Ему просто хотелось смотреть на гладь озера, дышать воздухом с легким запахом хвои, наблюдать за пламенем, освещающим ночную темноту. В конце концов, он не обязан выполнять задуманное. Но, с другой стороны, неужели он зря проделал весь этот путь?

Евгений протянул руки к костру, чтобы погреться, но пламя было совсем слабым. Видимо, Владимир не сильно утруждал себя подбрасыванием дров. Евгений подошел к укрытой брезентом поленнице, стоящей в паре десятков метров от костра, и взял несколько деревяшек, но тут же вздрогнул от шороха. Сердце бешено заколотилось: кто здесь мог быть? Неужели?.. Борясь со страхом, но одновременно терзая себя надеждой, он оглянулся и в отсветах тлеющего костра увидел женскую фигуру. Нет, конечно, нет. Иначе все было бы слишком просто… У костра стояла Александра. Никак не хочет оставить его в покое.

— Я решила, что тебе скучно будет сидеть одному, — улыбнулась девушка, когда Евгений подошел ближе. — Ты не против, если я составлю тебе компанию?

— Нет, конечно, — соврал Евгений. И вдруг подумал, а может и не так плохо, что она им заинтересовалась? Это, конечно, не то, что он планировал, но что, если результат окажется еще лучше?

Евгений опустился на складной стул возле костра и подбросил в него веток. Александра села рядом, ближе, чем ему хотелось бы. Слишком близко… Она взяла кусок полена из его рук и как бы случайно коснулась пальцами запястья. Ее руки были теплыми, несмотря на холодный вечер. Она тоже сидела в куртке, волосы были небрежно распущены, а на лице не осталось дневного макияжа. В этот момент Александра показалась ему беззащитной девочкой, такой же, как его младшая сестра, а никак не охотницей за мужем, которой она предстала перед ним в первый раз. Его всегда пугало, когда женщины начинали вести себя агрессивно, предлагать что-то, настаивать на своем. Будто все считали его за дурака, который сам не знает, чего хочет. От таких он сбегал, подозревая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Пока не появилась другая… Может быть, он и влюбился тогда так сильно, потому что она слышала и слушала его. Он готов был терпеть все, лишь бы она была рядом. А потом оказалось, что ей нужно совсем другое. Совсем…

— Так хорошо просто молчать… — Евгений очнулся от воспоминаний и увидел, что все еще держит в руках деревяшку, а пальцы Александры нежно поглаживают его ладонь. Ее глаза были прикрыты, и она чуть откинула голову назад, будто подставляя свое лицо бледному свету луны, пробивающемуся сквозь облака.

— Да, — произнес Евгений. Наверно, нужно было продолжить разговор, но он не знал, что еще ответить. Пусть придумывает сама, раз уж пришла.

— Расскажи, о чем ты мечтаешь ночью, когда сон не идет.

Евгений подавил желание сказать правду. Нет, это останется только с ним, пока, по крайней мере.

— Как и все, наверно, мечтаю о жене, детях… — решил он подыграть.

— А какой должна быть твоя жена? — спросила Александра, открывая глаза и поворачиваясь к нему, так что ее лицо оказалось очень близко, и он почувствовал теплое дыхание на своей холодной коже.

— Она должна меня любить, — твердо произнес Евгений и повернулся к Александре. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом девушка резко обняла его и прикоснулась губами к его губам. Отвратительно! Евгению хотелось плеваться, когда ее язык во время поцелуя попытался залезть к нему в рот. Он ненавидел это ощущение, поэтому зубы так и не разжал. Александра удивленно отстранилась:

— Извини, не люблю целоваться с языком, — пояснил он. — Можно я тебя просто обниму?

Александра еще раз безмолвно замерла, но тут же улыбнулась:

— Да, конечно, как скажешь.

Евгений чуть неуклюже погладил ее по плечу, но толстая подкладка куртки не давала почувствовать тело. А ему безумно захотелось сейчас прикоснуться к ее коже. Рука скользнула вверх, и он дотронулся ладонью до обнаженной шеи. Девушка чуть вздрогнула, а ему вдруг стало очень спокойно: он почувствовал под пальцами ее пульс. Евгений прикрыл глаза и на секунду представил на ее месте другую. Возбуждение покатилось вниз, и он ртом вдохнул холодный воздух, пытаясь его остановить. Нет, еще рано, слишком рано.

13 мая. День

— Какие у вас отношения были с погибшими?

Евгений, не отводя взгляда с темно-коричневого пятна на тенте чуть сбоку от Вики, произнес монотонным голосом:

— У меня не было с ними никаких отношений. У нас как-то сразу, с первой встречи, сложилось с Сашей, и на других девушек я внимания не обращал.

— Любовь с первого взгляда? — усмехнулась Вика.

— Не знаю… Она проявила интерес, мне это было приятно. И захотелось узнать ее получше. Вот и все. Разве не за этим мы сюда приехали?

Евгений, наконец, посмотрел Вике в глаза, но как-то исподлобья. Она поняла, кого он ей напоминает. Теленка из старого советского мультика, которого воспитывал волк. «А то все мама да мама», — любимая фраза всплыла в голове, и Вика не успела сдержать улыбку, но Евгений, видимо, подумал, что смеются над ним и сразу еще сильнее набычился. А ведь он обладал достаточно красивыми правильными чертами лица, но это выражение, затравленное и агрессивное одновременно, все портило, так что сразу хотелось держаться от него подальше.

— Вам лучше знать, — собралась Вика. — Очень радостно слышать, что хоть у кого-то в этой истории сложилось. Но давайте вернемся к обстановке в лагере. По вашим ощущениям, у кого-то был повод желать смерти погибшим?

Евгений вновь покачал головой, но как-то слишком много и часто, будто у него начался тремор. Вика напряглась: что-то он не договаривал.

— Они обе казались очень добрыми, — все так же, чуть трясясь, произнес программист. — Всегда старались помочь. Не знаю, кто мог бы желать им зла?

— А Марк Шарвин? Вы же жили с ним в одной палатке и, видимо, больше всего общались. Вы верите, что он мог их убить?

Евгений вновь уставился на пятно и будто остекленел. Секунд двадцать он сидел не шевелясь и, наконец, произнес:

— Я не знаю, кто еще, кроме него, мог это сделать.

— Но до той ночи он не проявлял негатива к ним?

Глаз собеседника дернулся. Резко, как при нервном тике. Вика вновь подумала, что за монотонным голосом и вымученными фразами скрывается сильнейшее волнение.

— Мне кажется, ему не нравилась Яна.

10 мая. День

— Будешь со мной? — спросил Марк, забираясь в палатку. В руке он держал бутылку вина и штопор.

Евгений чуть приподнялся в спальнике и покачал головой:

— Не хочу, тем более еще только обед.

— Ты ж сам говорил, что самое время поспать после бессонной ночи. А мне без вина здесь не спится, — с тоской в голосе произнес Марк. — Вчера хоть вырубился с вечера, но слышал, как ты вернулся в пять утра, и больше так и не улегся. Сейчас срубает.

— Может, так заснешь?

— Нет, не получится. Хочу вина, мне всегда помогает.

Марк осторожно снял с горлышка этикетку, сел на свой спальник и зажал бутылку между ногами. Аккуратно приставил штопор, завинтил его и, подняв плечики, резко выдернул пробку. Несколько капель красного попало ему на руки. Не боясь грязи, он слизнул вино с ладони языком. Евгения передернуло.

— Точно не хочешь? — протянул Марк бутылку.

— Точно, — покачал головой программист.

Марк, не доставая бокала, выпил прямо из горла. Вновь вытер рот ладонью и вытащил из кармана куртки маленькую банку шпрот. Организаторы оставили им уйму консервов самого разного толка.

Евгений устроился поудобнее в спальнике и попытался закрыть глаза, наблюдать за этой трапезой у него не было ни малейшего желания. Терпеть не мог алкоголиков. С детства, когда отец еще жив был. Он тогда решил, что никогда не притронется к спиртному. Да, полностью исполнить обещание не удалось, но пил он крайне редко, только по особым поводам.

— Скучные вы все… — пробормотал Марк, видимо, алкоголь требовал не сна, а разговора. — Как Янка-то вскипела, когда я выпить за обедом предложил. Да и этот боров ее тут же поддержал, небось ждет, что она к нему в спальник полезет.

Евгений приоткрыл глаза, но тут же закрыл их снова, решив, что отвечать на этот выпад и уж тем более обсуждать Яну с Владимиром он не хочет.

— Не нравится мне эта очкастая, — произнес Марк, будто что-то вспомнив. — Вчера, когда гулять со мной ушла, вся из кожи вон лезла, чтобы меня заинтересовать, а как поняла, что не в моем вкусе, сразу переменилась. Ходит тут, зырит за всеми, хотя самая молодая. И какого хрена ее сюда, вообще, понесло? Такая явно может себе и нормального мужика найти.

— А мы здесь что, ненормальные? — спросил Евгений.

— А какие же? — расхохотался Марк. — Что в нас нормального? Просто некоторые боятся в этом признаться. Поэтому и ищут, знакомятся с кем попало. А я вот не хочу знакомиться! Было дело уже — женился. Больше не собираюсь, ничего там хорошего нет.

— А зачем ты сюда приехал? — не открывая глаз, произнес Евгений.

— Доказать, что хрень все это собачья! — вскричал Марк. — Меня мать заставила тест пройти. Где-то в рекламе его увидела. Она ж в психологи на старости лет подалась, и меня учит. Все мечтает моих детей понянчить. Хотя сестра ей уже внуков родила. Ну, не стал ее расстраивать. Прошел тест — а они вдруг: пара есть. Ну что ж, посмотрим. Если у тебя Сашка, у Матвея — видать, эта Лиля, то мне кто ж — очкастая или жирная?

— Во-первых, Саша не моя.

— Хорошо, хорошо, пусть не твоя. Значит, ты не против будешь, если я к ней подкачу?

Евгений открыл глаза и хотел было сказать, что ему пофиг, но в голове вдруг нарисовалась картинка, где Марк вместе с Сашей, и он сразу почувствовал укол ревности.

— Я спать хочу, давай потише, — не стал он продолжать разговор и отвернулся к боковине палатки. Марк, судя по звукам, продолжал поглощать шпроты, запивая их вином. Но тут снаружи донеслись шорохи, заставившие Евгения обернуться: кто-то открывал молнию на тамбуре.

— Мальчики, к вам можно? — раздался снаружи женский голос.

— Сука, Яна, — прошептал Марк, пытаясь спрятать куда-то недопитую бутылку вина. Он поставил ее за своей спиной и загородил рюкзаком. Банка из-под шпрот оказалась там же.

— Да, заходи, — крикнул он.

Молния начала приоткрываться, и в проеме появилось лицо Яны. Быстренько она забралась внутрь. Хоть банка и была убрана, но Евгений сразу понял, что Яна не сможет не заметить запаха копченостей.

— Марк, можно с тобой поговорить? — мило улыбнулась Яна, но в голосе слышалось напряжение.

— Конечно, разговаривай.

Евгению, пригревшемуся в спальнике, очень не хотелось вылезать.

— Если у вас ничего секретного, можно я просто отвернусь и полежу? — спросил он.

Яна внимательно посмотрела на Марка. Тот ответил:

— Мне скрывать нечего, пусть лежит.

Евгений демонстративно отвернулся, сделав вид, что не хочет слушать.

— Марк, — Яна понизила голос, в голове звучало плохо скрываемое раздражение. — Я увидела, что ты взял бутылку вина из общего запаса. Ты понимаешь, что так делать нельзя?

— Нельзя? — Марк, напротив, даже не пытался говорить тихо. — А кто это сказал? Кто придумал такое правило? Если вы тут все строите из себя трезвенников, то я-то при чем?

— Послушай, я не хочу с тобой ругаться. Просто предупреждаю, что если ты и дальше будешь игнорировать мнение других и проявлять агрессию, то я сообщу об этом организаторам.

— О чем? О выпитой бутылке вина? — рассмеялся Марк. — А может, хочешь со мной?

Евгений услышал шуршащий звук: видимо, его сосед достал алкоголь из-за рюкзака.

— Может, расслабишься, наконец, а то ты тут будто на работе.

— Я не на работе, — чересчур экспрессивно ответила она. — Но я хочу, чтобы эта поездка прошла хорошо, и мы все могли найти свои пары. А если ты этому будешь мешать, то придется принять меры.

— И какие же? Заставишь забрать меня с острова?

— Не только. Думаю, ты не захочешь, — она сильно понизила голос, но Евгений все же расслышал начало фразы, — чтобы кто-то узнал…

Далее голос растворился в шорохах одежды. Видимо, Яна наклонилась и прошептала что-то Марку на ухо. Потом шепотом, но чуть громче, она произнесла:

— Надеюсь, ты меня понял?

— И что за чушь ты несешь? — голос Марка тоже был тихим, но в интонациях все равно чувствовалась злость.

— Не чушь, и ты это знаешь. А будешь выеживаться, узнают и другие.

Далее Евгений услышал звук расстегивающейся молнии. Видимо, Яна вылезла из палатки. Он подумал, не стоит ли повернуться, но решил, что его этот разговор не касается. Пусть разбираются сами. Марк тоже предпочел промолчать.

13 мая. День

Вика вылезла из палатки. Ну вот, почти все. Интересно, чем же Яна пригрозила Марку? И за что он в действительности мог ее убить? Евгений сказал, что после того случая с бутылкой Марк начал вести себя намного спокойнее. Затаился. Факт, что девушка погибла в ночь своего первого дежурства, свидетельствовал против Марка. Дождался подходящего момента… И? А вторую зачем? Стала невольной свидетельницей? Но все равно странно… Почему же он сбежал? Надо будет дождаться результатов судмедэкспертизы, но пока нет никаких прямых доказательств против него. Побег — это все равно лишь косвенная улика.

Вика оглянулась по сторонам. Несколько полицейских осматривали территорию в поисках хоть каких-то следов. На каменистой почве, размытой дождем, обнаружить что-то конкретное было очень сложно. Она увидела чуть вдалеке на берегу сидящего на корточках Пантелея. Он что-то напряженно рассматривал на дорожке из крупных камней, лежащих столь аккуратно, что сложно было представить, будто это сделано природой. Вика направилась к нему. Наверно, можно было бы спросить и кого-то другого из коллег, но она больше никого не запомнила по имени, а говорить: «Эй, ну что там», обращаясь непонятно к кому, ей не хотелось.

— Пантелей, ты что-то нашел?

Парень поднял глаза на Вику и быстро поднялся. Он выглядел чуть смущенным, будто его застали за неприличным занятием.

— Нет, извините, — ей показалось, что он покраснел. — Засмотрелся на камни.

— А что с ними?

— Вы не видите? Они же не просто так тут лежат, сложены прямой линией. Считается, что это остатки каких-то древних жилищ. Тут и камни с письменами находили.

Вика посмотрела себе под ноги. Камни как камни. Крупные, конечно, размером почти с кирпич. А вдали так несколько здоровых виднелись, больше полуметра в диаметре. И лежали и вправду длинной, чуть извивающейся линией, похожей на тропинку.

— Я просто здесь в первый раз, — вдруг начал оправдываться Пантелей. — Вроде и живу недалеко, но на этом острове никогда не был. Хотя мечтал… Мы в детстве все хотели сокровища найти. Думал, вырасту — все мелкие острова здесь посмотрю. Но так и не сплавал.

— Какие еще сокровища? — удивилась Вика.

— Ну, вы же знаете, что после революции Валаам был финской территорией, а в начале сорокового Карелию обратно захватили, и монахи в спешке убегали в Финляндию, пытаясь вывезти отсюда все самое ценное. Но ходили слухи, что какие-то сокровища были спрятаны на дальних островах в надежде, что сюда еще вернутся. Вот Голый как раз остров далекий, на нем никто не живет, может, здесь тоже что-то закопали. Не верите?

Вика усмехнулась.

— Да все может быть. Только я думаю, что Советы тут еще в сороковом все облазили, да и финны во время Великой Отечественной тоже здесь долго находились.

— Но им-то не до этого было. Война! Эх, Виктория Павловна, не верите вы в чудеса, — голосом старшеклассника, спорящего с учительницей, ответил Пантелей.

Вика улыбнулась, вспомнила себя в двадцать лет. Тоже все надеялась на чудо. Ну что ж, пусть. Надо же ему о чем-то мечтать в этой дыре.

— Ну а по делу-то ничего больше не нашли? — спросила она.

— Нет, никаких следов особых нету. Но у нас еще несколько часов до катера. Потом всех заберут и отвезут на Валаам. Организаторы обещали разместить там участников в гостинице за свой счет.

— Ну да… Пусть будут под боком, пока не нашли сбежавшего.

— А вы уже со всеми пообщались?

Вика на секунду задумалась:

— Нет, у меня еще одна участница. Пойдешь со мной?

— Надежда Корзинкина? Я уже видел ее, но толком не успел расспросить. Она очень на нервах была.

— Ну вот можешь это исправить. Попробуй сам с ней пообщаться, а я послушаю.

Пантелей с легким испугом посмотрел на Вику, но все же кивнул. Вместе они вернулись к лагерю. «На ловца и зверь бежит», — подумала Вика, увидев стоящую возле сосны полную женщину с уставшим испуганным лицом.

— Надежда Александровна? — спросила она, подходя ближе.

Та вздрогнула:

— Да, я…

— Я Виктория Павловна, следователь. А это Пантелей, — Вика не стала заморачиваться с отчеством, про которое сразу и не подумала спросить. — Он из валаамской полиции. Пойдемте, прогуляемся?

Женщина все так же испуганно кивнула и с видом овцы, идущей на заклание, направилась вслед за Викой. Пантелей замыкал их группу.

Когда они чуть отошли от всех и оказались на каменистом берегу в паре метров от воды, Вика тихо кивнула Пантелею и сделала шаг в сторону, как бы давая тому возможность начать допрос. Молодой полицейский, стараясь выглядеть максимально уверенным, заговорил:

— Надежда Александровна, вы не против, если я задам вам несколько вопросов?

Надежда с опаской посмотрела на Вику. Видимо, ей не очень-то хотелось разговаривать с мужчиной, но она все же замахала головой и пролепетала:

— Не против.

— Хорошо, — произнес Пантелей. — Расскажите, пожалуйста, какие отношения у вас были с убитыми?

10 мая. День

Надя сидела на берегу с книгой. В руках у нее был томик Джейн Остин в мягком переплете — «Чувство и чувствительность» — единственный из романов писательницы, который она еще не читала. С момента знакомства с «Гордостью и предубеждением» летом после десятого класса она отчетливо ощущала связь с героинями Остин, запертыми в оковы дома и женской роли. И всегда находящими того единственного, кто их из этих оков вызволит. Ей казалось: «Вот одноклассники — все дураки, но поступлю в институт и встречу его, кто также любит историю и книги». Но в институте были одни девчонки, да несколько парней, которых застолбили еще на первом курсе более шустрые студентки. Ей было больно, но она верила, что найдет того, кто увидит ее душу, а пока после занятий возвращалась домой, где мама уже приготовила вкусный ужин.

Конец ознакомительного фрагмента.