Как в японской дораме

Вера Анмут, 2023

Наконец-то Милена неплохо устроилась. Любовник с достатком, квартира в столице, доходная работа, минимум проблем. Можно расслабиться и жить спокойно. Но однажды в это тихое русло хлынула волна эмоций и событий. Даже не волна, а настоящее японское цунами по имени Соби, и напрочь разрушила плотину спокойствия.

1ДЕНЬ

Катя перед собой тяжёлую тележку, я вышла из торгового центра и направилась к крытой автостоянке, где оставила свой тёмно-красный «Рено». Сегодня у меня покупок много. Я запаслась продуктами, купила наряды для моей сестрёнки, а ещё приобрела зеркало для ванной. Большое овальное с рисунком по краю и с ажурной полочкой.

Выйдя на стоянку, я сразу почувствовала вокруг некий сумбур и беспокойство. Люди не прекратили своих действий, однако стали напряжены, оглядывались, переговаривались, хмурились и качали головами. Видимо, что-то случилось. Я поинтересовалась у первого попавшегося мужчины, что происходит? На что тот ответил:

— Кто-то сбежал. Вор, наверное. Теперь при выезде будут осматривать машины. Вон уже охрана стоит у шлагбаума.

Я так же, как и все остальные, недовольно покачала головой. Как эти неудачливые воры нормальным людям жизнь отравляют! Уж, коль не умеешь воровать, не берись.

Открыв багажник, я сложила туда половину пакетов, остальные свалила на заднее сидение. Сверху на них аккуратно уложила прекрасное зеркало. После, откатив в сторону тележку, я и сама заняла место за рулём. Мечтая, как прекрасно будет смотреться новое зеркало в ванной, я закрыла дверцу, пристегнула ремень безопасности, потянула руку, чтоб вставить ключ зажигания… И вскрикнула от испуга и неожиданности.

На полу перед соседним сидением, скрючившись под панелью, сидело нечто в чёрном с всклокоченными волосами. Это был человек. Мужчина в чёрных джинсах и чёрной водолазке. С трудом умещаясь под панелью, он крепко обхватил руками согнутые колени и воткнул в них лицо. Услыхав мой крик, мужчина чуть повернул лицо, и сквозь упавшую на лоб длинную густую чёлку на меня посмотрели испуганные глаза.

— Ты кто такой? — придя в себя, воскликнула я. — А ну, вон из моей машины!

— Не кричите, девушка, прошу вас, — тихо с заметным акцентом взмолился сидевший. — Спасите меня, пожалуйста. Они ищут меня.

— А-а! Так ты и есть тот воришка, из-за которого тут такой переполох?

Заметив, что мужчина не буйный, не угрожает, я почувствовала себя увереннее.

— Я не вор. А они — не полиция. Они убьют меня, если поймают. Умоляю, вывезите меня отсюда.

— Ты с ума сошёл! Там проверяют все машины при выезде. Если тебя здесь найдут, то меня повяжут вместе с тобой. Вылезай! Мне не нужны проблемы! Тем более, если это убийцы.

Но глаза смотрели на меня с такой мольбой и отчаянием, что моё мягкое женское сердце дрогнуло. И всё ж нельзя всех подряд жалеть. А если это разборка между группировками, и я попаду в самое пекло их войны? К тому же и беглец явно не русский. Нет уж, своя жизнь дороже.

— Вылезай! — тряхнула я головой. — Ищи других дураков!

— Девушка, добрая, милая, не гони меня, — застонал мужчина. — Я всё для тебя сделаю. Я стану твоим слугой, твоим рабом, я буду любить тебя каждую ночь, я стану столиком для твоего обеда, только спаси меня… Умоляю…

Я оторопела. Подобными мольбами меня ещё никто ни о чём не просил. Столик для обеда. Смешно. А уж на ночь мне такое чудо вообще не нужно.

— Никакая я не добрая и не милая, — проворчала я, отвернувшись. И всё же моё сердце потеплело ещё на градус, а в душу уже проникла жалость. — И почему я должна тебе верить?

Я посмотрела в сторону шлагбаума, где уже выстроилась очередь из автомобилей. Охранник останавливал каждую машину, открывал багажник и дверь в салон. Так что и я обязательно подвергнусь досмотру. Ох, и почему он залез именно в мой автомобиль? Да потому что я, дура эдакая, вечно забываю двери запирать. Что же теперь делать? Я оглянулась, осмотрела салон. Взрослому мужчине спрятаться негде. Если только…

— Ладно, — сдалась я. — Попробую вывезти. Довезу тебя до ближайшего двора, а дальше — твои проблемы.

— Да-да, спасибо большое! — выпалил обрадованный мужчина.

Отстегнув ремень, я вышла из автомобиля. Теоретически я уже придумала, как спрятать беглеца, теперь это надо было умудриться исполнить практически. Распахнув дверцы с правой стороны, я осторожно вынула зеркало.

— Понимаю, что это трудно, — обратилась я к скрючившемуся мужчине, — но попробуй сжаться ещё сильнее. Может, получится сунуть ноги под сидение?

Мужчина постарался. Не знаю, каким образом, но у него получилось ещё уменьшиться. Я положила на переднее кресло зеркало, и оно почти полностью закрыло и сидение, и человека под ним. Чтобы закрыть больше пространства, я даже расправила обёрточную бумагу, а сбоку от кресла поставила пакет с деталями от полочки. Затем критично осмотрела результат маскировки. Если зеркало не поднимать, то беглеца не заметят. Закрыв двери, я снова села за руль и завела мотор.

— Тебе удобно? — спросила я несчастного.

— Я потерплю, — ответил мне голос из-под сидения.

— Ну, тогда молись, чтоб мы проехали без проблем.

Отстояв очередь, я подъехала к шлагбауму. Охранник достаточно вежливо остановил меня, объяснил, что на территории торгового центра скрывается преступник, и ради его поимки проводится вынужденная проверка всех выезжающих автомобилей.

— Извините, но я должен осмотреть багажник и салон, — закончил он речь.

— Открывайте, смотрите, — с деланным равнодушием позволила я, а у самой сердце едва не выпрыгивало от волнения.

Охранник направился к багажнику. У шлагбаума стояли ещё двое мужчин в джинсовых куртках. Узкие азиатские глаза смотрели на меня пристально и с подозрением. «Ну точно, какая-то мафия. Если мужика найдут, мне конец».

Охранник закрыл багажник, открыл заднюю дверцу в салон, осмотрелся, закрыл. Затем открыл переднюю дверцу, осмотрелся, потянулся к зеркалу.

— Аккуратнее, пожалуйста, — рявкнула я. — Я еле уложила зеркало.

Охранник отдернул руку.

— Красивое, — сказал он, стараясь заглянуть под него.

— Цена у него тоже красивая. Потому и переживаю.

— Извините. Можете проезжать.

Охранник захлопнул дверцу и подал знак, чтобы открыли шлагбаум. Старательно сохраняя на лице маску безразличия, я покинула территорию автостоянки торгового центра.

Лишь выехав на шоссе, я облегчённо выдохнула. Подобного ужасного волнения мне ещё никогда в жизни не приходилось испытывать. Даже удивительно, как я смогла сохранять спокойствие? Наверное, жить очень хотелось.

— Можешь расслабиться, — сказала я спрятанному беглецу, — ты в безопасности. Сейчас заверну в какой-нибудь двор и выпущу тебя.

Из-под зеркала раздалось в ответ тихое всхлипывание. Должно быть, беглец и сам сильно перенервничал. Заехав в ближайший двор, я остановила автомобиль в тени деревьев. Потом вышла, переложила зеркало на заднее сидение и помогла мужчине выползти на волю. У бедняги всё тело затекло от неудобной позы. Выйдя на волю, он со стоном попробовал распрямиться. Получилось. Беглец оказался довольно высоким стройным молодым парнем. Чёрные прямые сальные волосы до плеч, густая длинная чёлка почти полностью закрывала лицо, оставив напоказ лишь пухлые губы и округлый давно не бритый подбородок. Одежда сильно потрёпана: водолазка сбоку и на плече имела дыры, джинсы покрыты пылью, грязные кроссовки, очевидно, когда-то имели светло-серый оттенок. Молодой человек сделал попытку потянуться, но покачнувшись, упал обратно на сидение.

— Ксо, — выплюнул он что-то ругательное. — Ноги задеревенели совсем.

Он склонился и стал растирать затёкшие ноги.

— Эй, я не собираюсь стоять здесь вечно, — поторопила я его.

Беглец поднял голову и убрал с лица чёлку, будто шторку отодвинул. Этого мне только не хватало! На меня смотрели раскосые азиатские тёмно-карие глаза и хлопали густыми ресницами. «Наверняка нелегальный гастарбайтер, — решила я. — Поди, натворил чего-нибудь да сбежал от хозяина. А я-то, дурочка, пожалела».

— Я чуть-чуть посижу, можно? — попросил парень.

В принципе он был довольно симпатичным, у себя на родине, возможно, даже считался красавцем. Глаза не слишком узкие, скулы не слишком высокие, лицо не слишком широкое. И фигура хорошая. Если его помыть, побрить да приодеть, очень даже хорошеньким получится.

— Ладно, но только недолго, — почему-то я опять уступила ему.

Парень слабо улыбнулся и вновь опустил голову, возобновив растирание ног. Я же прислонилась к автомобилю, ожидая, когда мой странный пассажир приведёт себя в дееспособное состояние.

— Ты сам-то откуда? — поинтересовалась я от нечего делать. — Ты таджик? Или узбек?

Парень на мгновение замер. Затем, придержав чёлку, повернул ко мне нахмуренное лицо.

— Я не таджик и не узбек, — обиженно буркнул он.

— Значит, татарин, — сделала я вывод.

Тяжело вздохнув, парень удручённо покачал головой и вернулся к прерванному занятию. «Вообще-то, у татар более смуглая кожа, — подумала я. — А у этого… будто морской песок…»

— А, поняла! Ты китаец.

Но парень снова вздохнул и, выпрямившись, недовольно ответил:

— Я не китаец. Я из Японии.

— Футы-нуты, — передёрнула я плечом. — Извините, что обидела вашу великую особу.

— Ничего, я уже привык. Меня в этой стране многие принимают за китайца.

— И от кого же ты спасался?

— Меня похитили, чтоб шантажировать моего отца. А я сбежал.

Ничего себе! Похищение?

— У тебя богатый папочка?

— Нет. Тут дела криминальные.

— Зачем же тебя в Россию вывезли?

— Меня не вывозили. Я живу здесь, в Москве. Поэтому здесь меня и поймали.

— Ничего себе, ситуация. Я такое только в кино видела. И что ты теперь намерен делать?

— Пока не знаю. У меня забрали документы, и денег совсем нет. — Парень склонил голову и, оттирая с руки грязное пятнышко, казалось, ушёл в разговор сам с собой. — В общагу возвращаться нельзя, там наверняка меня уже поджидают. Телефона нет, с друзьями не связаться. Идти в посольство? Это, конечно, вариант. Если только там меня тоже не караулят. Мне бы брату позвонить, он сможет помочь…

— Я б дала тебе сотовый, но он ещё в магазине разрядился.

Парень повернулся ко мне и грустно улыбнулся.

— Ладно, я что-нибудь придумаю. Ты мне и так очень помогла. Теперь даже не знаю, как смогу отблагодарить тебя.

Парень встал, потянулся, размял мышцы.

— Удивительно, как ты такой высокий поместился под сидением? — высказала я, наблюдая за физической разминкой.

— Наверное, страх перед смертью сделал из меня гнома, — усмехнулся парень.

Неужели его и вправду могли убить? И почему я ему верю? Почему жалею? Ведь вполне возможно, что история его выдумана. Да может, он и не японец вовсе. Лжец и жулик. Всё, пора уезжать. Я помогла ему бежать, а дальше пусть сам выпутывается.

— Ну, удачи тебе, японец, — бросила я и, захлопнув дверцу, направилась на место водителя. — Признаться, у меня совсем нет времени на пустые разговоры.

Парень растерянно наблюдал за мной. Неужели, он наивно рассчитывал на продолжение моей помощи? Я села за руль, захлопнула дверцу, завела мотор и выехала из тени. В зеркало заднего вида мне было видно, как удаляется сутулая фигура парня. Я ему даже не дала возможности сказать мне «спасибо». Впрочем, парень, видать, и сам уже осознал, что мы больше никогда не увидимся, так как улыбнулся мне вслед и помахал рукой. Вот и отблагодарил.

Я завернула за угол, остановилась на пороге шоссе, пропуская поток машин. Странный беглец не выходил у меня из головы. Вот куда он такой пойдёт? Без паспорта, без денег, грязный, оборванный, да ещё азиат. Его наверняка остановит полиция и скорее всего не поверит в сказку о похищении. Не поверит, значит, запрёт в «обезьянник», может, и изобьёт. О, Боже! И с чего вдруг я стала такой жалостливой?

Включив задний ход, я вернулась на территорию двора. Парень сидел на скамейке и, низко склонив голову, массировал пальцами виски. Должно быть, его мучила головная боль. Вот разве мне должно быть до этого дело? Я развернула автомобиль и подъехала к парню. Он выпрямился, удивлённо приподнял брови. Вернее, одну бровь, так как второй глаз был полностью закрыт чёлкой. Перегнувшись через пассажирское кресло, я открыла дверцу.

— Тебе больше не к кому обратиться, кроме брата? — спросила я.

Беглец отрицательно потряс головой.

— Ладно, садись.

Парень не заставил себя ждать и с готовностью занял переднее место в моём автомобиле.

— В таком виде без документов и с азиатской внешностью тебе лучше не ходить по городу. Сейчас поедем ко мне, и ты позвонишь брату. Он точно поможет?

— Да, точно. Он ещё не знает, что я на свободе. А когда узнает, то обязательно заберёт меня.

— Вот и отлично. Закрой дверцу.

— Спасибо. Ты очень добрая.

— Я не добрая, — огрызнулась я. — Это ты жалкий.

Всю дорогу мы ехали молча. Парень сидел, опустив голову, и длинные волосы скрывали его лицо. Я даже не пыталась угадать его мысли. Мне они были не интересны. Вскоре я завернула во двор и остановилась у многоэтажного дома, в котором жила. Оглядевшись, я к радости своей не заметила кого-либо из знакомых или соседей. Не очень-то хотелось, чтобы меня вдруг увидели в обществе азиата. Потом лишних расспросов не оберёшься. Мы вышли из машины, я нагло нагрузила парня тяжёлыми пакетами с моими покупками, сама же взяла драгоценное зеркало. Молча мы вошли в подъезд, молча поднялись на лифте на седьмой этаж, молча зашли в мою квартиру.

— Разувайся. Положи пакеты на пол, — указала я и кивнула в сторону журнального столика у дивана. — Вон телефон, звони.

Я отнесла зеркало в спальню, аккуратно положила его на кровать, после вернулась в залу.

— Нет! — взвизгнула я, заметив, как гость садится на мой прекрасный голубой диван.

Испугавшись моего крика, парень резко отскочил.

— У тебя штаны грязные, а диван светлый, — грозно пояснила я. — Вон, стул возьми.

Но парень видимо решил, что и стул тоже лучше не пачкать, так как просто опустился перед столиком на колени. Пусть сидит, как хочет, только чтоб мне потом лишних забот не создал.

Сняв ветровку, перехватив заколкой свои длинные волосы, я взяла пакеты с продуктами и прошла в кухню. Оттуда мне было хорошо слышно, как парень разговаривал с кем-то на своём языке. Я не прислушивалась. Смысл слов всё равно останется неясным, а как они звучат, неинтересно. К тому времени, как я распаковала пакеты с провизией, в комнате наступила тишина. Должно быть, разговор окончен. Я прошла в комнату. Сгорбленный и задумчивый парень сидел на полу возле журнального столика, поджав под себя ноги. Подошвы его носков были не намного чище кроссовок. И я только сейчас заметила, что на спине его водолазка имела дыру, да такую большую, что в неё свободно можно было просунуть обе руки. Ну, настоящий бродяга.

— Поговорил? — спросила я.

Парень вздрогнул и быстро поднялся.

— Акито… Брата ещё нет дома, — отрапортовал он. — Но должен прийти скоро, примерно через час.

— А с кем же ты разговаривал?

— Это Кичи, невеста брата.

— Она тоже японка?

— Ну да.

Вот уж не думала, что в Москве развелось столько японцев.

— Значит, ты будешь этот час ждать?

— Я могу… — Парень замялся. — Я могу подождать за дверью…

— Вот ещё! — фыркнула я. — Чтоб тебя кто-нибудь увидел такого «красивого»? Жди здесь.

Оставив парня в комнате, я вернулась в кухню. День выдался утомительным, и голод напоминал о себе более настойчиво, чем обычно. Я зажгла газовую плиту, поставила на огонь чайник, затем достала из холодильника кастрюльку с тушёной картошкой и разогрела себе обед. После с наполненной едой тарелкой села за стол.

Спустя какое-то время из-за дверного косяка появилось нерешительная физиономия моего странного гостя. Неужели он мне даже поесть спокойно не даст?

— Чего хочешь? — поинтересовалась я.

— Можно мне воды? — неуверенно попросил парень. — Немножко.

Я заметила, что он старается не коситься на обеденный стол, только получалось это у него довольно плохо. «Он ещё и голодный», — с тяжёлым вздохом посетила меня догадка.

— Обедать будешь? — Парень промолчал, видимо, стесняясь ответить утвердительно. — Ванная комната прямо за тобой. Иди, вымой лицо и руки.

Всё так же молча, парень отправился выполнять моё указание. Пока он наводил хоть какую-то чистоту, я выставила на стол ещё одну тарелку с порцией картошки, подала вилку и ломоть мягкого хлеба. Вскоре парень вернулся, занял место напротив меня. Настроение его заметно улучшилось, он даже улыбнулся.

— Спасибо, — с лёгким поклоном сказал он.

— Ешь, не стесняйся.

Парень взял хлеб, вилку и приступил к трапезе. Ел он неторопливо и аккуратно, маленькими кусочками. Наверное, ради меня выдерживал этикет. Я окинула парня более внимательным взглядом: воротник водолазки стал немного мокрым, значит, шею он тоже вымыл; рукава были задраны выше локтя, открыв для обзора серые синяки на запястьях; джинсы так же имели лёгкие влажные пятна, видимо, парень пытался и их почистить; ноги освобождены от грязных носков и тоже прошли процедуру мытья.

— Очень вкусно, — похвалил парень. — Сама готовишь?

— Как видишь, кроме меня в доме больше никого нет, — отозвалась я. — Ты давно не ел?

— Сегодня от завтрака я сбежал, а вчера ужин дали в около пяти вечера.

Я покосилась на настенные часы. Три часа дня. Если говорит правду, то не ел почти сутки.

— Тебя как зовут-то? — вновь спросила я.

— Ишиока Соби. Можно просто Соби. А твоё имя?

— Милена.

— Милена, — с улыбкой повторил парень. — Красиво. Это от слова «милая»?

— Думаю, да. И давно ты в Москве живёшь?

— Чуть больше года. Я учусь здесь.

— Вот как? И где?

— В балетной академии.

— О! Так ты танцор балета?

— Не совсем. Я занимаюсь на факультете современного танца.

— А у вас разве такой академии нет?

— Есть. Но русская считается лучшей.

— А твой брат здесь тоже учится?

— Нет. Акито живёт и работает в Токио.

— В Токио?! — Я так удивилась, что даже вилку отложила. — И сейчас ты звонил в Токио?

— Ну да. — Соби наивно похлопал ресничками.

— Ты же сказал, что брат заберёт тебя! Как, если он так далеко?

— Прилетит на самолёте. Если сегодня не успеет, то завтра обязательно.

— Завтра? Значит, тебе надо будет где-то ночевать?

Я уже ругала себя, что вернулась за этим бродягой, что привезла его к себе. Нельзя быть такой жалостливой дурочкой!

— Думаю, одну ночь я найду, где переночевать. Может… вокзал… или…

— И представляю, какой счёт мне придёт за телефонные разговоры!

— Я намерен просить брата, чтоб он отблагодарил тебя за твою помощь…

Но меня эти пустые обещания мало успокаивали.

— Ты не представляешь, что такое ночевать на вокзале, да ещё при твоём внешнем виде! — высказывала я. — Завтра твой братик будет искать тебя либо в полицейских обезьянниках, либо в моргах. Нет уж, если понадобится, ночевать будешь здесь. Уж потерплю тебя одну ночь.

Раздался телефонный звонок. Нервная и даже немного злая я рванула с места и прошла в комнату.

— Алло! — рявкнула я в телефонную трубку.

— Гуд ивнинг, — вдруг отозвался приятный мужской голос. — Экскьюз ми, мисс. Май нейм из Ишиока Акито. Ишиока Соби из май бразе. Хи коллд ту ми фром зиз намбе энд…

— Ес, ес, оф коз… — нервно прервала я мужчину, догадавшись, чего он хочет, и крикнула в сторону кухни. — Соби, это тебя! Ты оставил им мой номер?

Парень буквально вбежал в комнату и бросился к телефону.

— Нет, у Кичи есть определитель номера. Акито! Яххо, ани!¹

Дальше, опустившись на пол, Соби начал что-то громко и эмоционально вещать на своём языке. Я же вернулась в кухню. Хоть бы брат приехал за ним. Я даже согласна довезти Соби до аэропорта. Сколько, интересно, по времени лететь из Токио до Москвы? Часов пять-шесть или больше? Нет, вряд ли брат сегодня прилетит. Придётся Соби устраивать у себя на ночь.

Я прислушалась. Бурные высказывания закончились, и теперь Соби больше слушал, время от времени издавая короткие фразы. И чем дальше шёл разговор, тем слабее и грустнее становился тон этих фраз. Я почувствовала недоброе. Поставив мою опустевшую тарелку в мойку, я прошла в комнату. Парень сидел на полу и выглядел расстроенным.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я.

— Тётто матцу²… — сказал Соби собеседнику и, отстранив трубку, повернул ко мне печальное наполовину прикрытое чёлкой лицо. — Ты можешь поговорить с моим братом?

— Нет, не могу. Я не знаю английского, а он, как я поняла, не знает русского. Что произошло?

— Он не сможет приехать за мной сейчас.

Я напряглась. Мои предчувствия, кажется, оправдывались.

— Почему не сможет?

— Понимаешь… Он работает в Федеральной службе безопасности и сейчас занимается расследованием дел одной группировки… Он просит дать ему дней пятнадцать-двадцать…

— Сколько?!

От моего крика Соби сжался в комок, будто его бить собрались.

— Акито сказал максимум двадцать, — теряя уверенность, повторил парень и виновато отвёл глаза. — Он просит тебя… и… я тоже прошу…

— Я так и знала. Я так и знала! Разве можно кому-либо доверять в наше время! — Я была в бешенстве, но скорее от себя, чем от несчастного парня. — Я впустила тебя на пять минут, чтоб ты позвонил. Потом ты остался на час, потом выяснилось, что ты можешь остаться на ночь. Теперь хочешь поселиться на месяц. С такими темпами ты вскоре вообще здесь пропишешься. У меня, между прочим, есть личная жизнь, в которую ты со своими проблемами совершенно не вписываешься!

— Хай. Я понял, — пролепетал Соби. — Я скажу, что ты не можешь…

— Да, так и скажи, — ткнула я и разгневанная вышла из комнаты.

Подойдя к мойке, я включила кран и стала рьяно намывать тарелку. «Ишь, чего придумали, поселиться у меня на двадцать дней! Решили, если я один раз помогла, то буду теперь подчиняться их капризам? Пусть идёт, куда хочет. Я не виновата, что его братец такой деловой. Тоже мне, агент 007. Родного брата уберечь не смог». С тарелкой в руках я вышла из кухни и заглянула в комнату — Соби, сгорбившись, сидел по-турецки возле столика и что-то тихо лепетал в трубку. Я вернулась на прежнюю позицию. И почему мне его жалко? Я всегда и всем уверенно говорила «Нет», если мне так надо было, я всегда была тверда в своей позиции. Что со мной теперь? Уже который раз за день не могу отказать этому странному парню. Может, это из-за его жалкого внешнего вида?

Выключив кран и отложив тарелку, я вновь отправилась в комнату.

— Через двадцать дней братец точно приедет? — спросила я.

У Соби был взгляд невинно побитого котёнка.

— Он обещал. Постарается раньше приехать. К тому же у него есть связи в посольстве, возможно, мне удастся поселиться там.

— Сегодня пятое сентября. Плюс двадцать, это будет двадцать пятое. Двадцать шестого сентября я выставляю тебя отсюда без всякой жалости.

На лице парня расцвела такая счастливая улыбка, будто я ему мою квартиру подарила.

— Милена-сан, домо аригато! Спасибо большое! — с крайней нежностью произнёс он и поспешил сообщить хорошую новость своему брату.

Одно утешало, мне не придётся оплачивать столь долгие переговоры с Японией. Я вновь отправилась в кухню, налила в чашку чай и села за стол. Почему, зачем так поступаю? Ведь совсем не знаю этого человека. Может, он мошенник? И всё же в душе что-то заставляло ему верить. Я даже не понимала, что.

Вскоре вошёл Соби. Вид его был довольный и успокоенный. Ещё бы! Он спасся от преступников и даже нашёл укрытие, и всё благодаря одной дурочке.

— Садись, доедай обед, — позвала я. — Он уж остыл, наверное.

Парень поправил чёлку, сел за стол и взял вилку.

— Милена-тян, прости, что я так ворвался в твою жизнь, — сказал он. — Если б не обстоятельства…

— Ладно, уже ворвался, — прервала я его. — Ешь. А потом будем приводить тебя в порядок. Я надеюсь, ты не куришь? Не люблю запах табака от мужчин.

— Нет, не курю.

— Хоть что-то хорошее.

Соби с удовольствием продолжил трапезу. Я вновь обратила внимание на его синяки на запястьях, на рваную одежду. Видел бы этот брат, в каком жалком состоянии сейчас находился Соби.

— Если бы я узнала, что мой брат спасся из плена, я бы бросила все дела и примчалась за ним, — с упрёком высказала я.

Соби помолчал, прожевал, а после, не поднимая глаз, негромко ответил:

— Те парни, у которых я «отдыхал», тоже из той самой группировки. После моего звонка Акито свяжется с местным управлением полиции, и по горячим следам бандитов постараются поймать. Если поймают, я смогу вернуться в общежитие. Ещё и мама лежит в больнице. Когда она узнала, что я попал в плен, с ней случился удар. Но сейчас ей уже лучше, аригатаи кото-ни³.

Что ж, наверное, я не права. Возможно, парню действительно было тяжело, а я… Я эгоистка. Ведь ему здесь даже пожаловаться некому. Даже Родина его находилась очень далеко.

— Ты пьёшь крепкий чай? — смягчила я тон голоса.

— Да, крепкий, — кивнул Соби.

— У меня есть лимон. Будешь чай с лимоном?

— Да, можно.

Я встала, достала чашку, отрезала ломтик лимона.

— А что значит «Хай»? — поинтересовалась я, наливая чай в чашку. — Ты произнёс это слово, когда отвечал мне.

Соби улыбнулся.

— Хай — это «да» по-японски, — объяснил он.

— Хм! Хай. Интересно…

После обеда я выделила для моего нового постояльца два полотенца, мочалку, новую зубную щётку и отправила в ванную.

— Вон там возьмёшь шампунь, мыло, — указывала я. — Брюки кинь в стиральную машину, а майку твою я выброшу. Что ещё? Да. Если тебе нужно, у меня есть бритвенный станок.

— Да, нужно, — подтвердил Соби, потирая обросший подбородок.

— Вот, возьми. Правда, ни пены, ни лосьона для бритья я не имею…

— Ничего, и мыло сойдёт. Спасибо.

— Ну, тогда оставляю тебя. Не торопись, можешь плескаться тут, сколько пожелаешь.

Оставив Соби в ванной, я прошла в спальню. Надо бы ещё чистую одежду для парня выделить. Я порылась в своём гардеробе и достала тёмно-синюю футболку и серую водолазку, которые уже давно не носила. Поковырявшись в шкафу ещё немного, вытащила на свет голубые спортивные брюки. Парень не толще меня, так что брюки на него налезут. Вот только будут коротковаты. Но ничего, потерпит.

Я закрыла шкаф и села на кровать. Возникала ещё одна проблема. Что я скажу Игорю? Как объясню появление мужчины в моём доме, да ещё и азиата? Игорь, конечно, добрый человек, но уж больно ревнивый. Выдать Соби за брата моей подруги детства, который приехал в Москву учиться? Может, и поверит. Но всё равно потребует выставить. Или сделает это сам. Всё-таки это его квартира. Был бы Соби девушкой — другой разговор. Но он молодой мужчина. И довольно симпатичный мужчина. Я вздохнула. Приключение случилось со мной, несомненно, интересное, вот только оно принесло уйму проблем.

Достав с антресоли утюг, я выгладила приготовленные вещи. Соби плескался не долго. На спальню и так называемую гостиную квартира была разделена широкой аркой, а потому, когда парень появился в комнате, я сразу его увидела. Босой, с растрёпанными мокрыми волосами; бёдра обёрнуты широким банным полотенцем, на плечи накинуто полотенце ручное.

— Проходи сюда! — окликнула я его, убирая утюг на место.

Парень прошёл в мою маленькую сумрачную спальню, где почти всю свободную площадь занимала кровать, оставив лишь немного места для туалетного столика да для гардероба.

— О, а ты хорошенький без щетины, — заметила я.

В ответ на комплимент Соби, послал мне улыбку кокетства. Видать, парень не такой уж и скромный, каким казался вначале.

— Вот, нашла для тебя кое-какие вещи, — указала я. — Они не новые, но чистые. Только брюки могут быть коротковаты, я всё-таки пониже тебя.

— Ничего страшного, буду носить как бриджи.

— Ну, тогда одевайся.

Оставив парня и выйдя в комнату, я подумала, что моему гостю понадобится расчёска и, наверное, ещё носки. Вот только такого большого размера носков в моём гардеробе не имелось. Ладно, походит пока босиком, а потом свои постирает. Я открыла ящик внизу стеллажа, в котором хранилась вся моя женская мелочь, нашла подходящую расчёску. Затем, уверенная, что Соби уже оделся, я повернулась в сторону спальни. И оцепенела.

Надев брюки, парень аккуратно подвернул их, сотворив подобие манжет, и выпрямился. Такой разноцветной спины я ещё не видела. В области поясницы желтел застаревший синяк, на плече фиолетовым пятном разлился более свежий, левый бок имел цвет пасмурного неба.

— Что… это?… — выдохнула я.

Соби обернулся и покосился на свою спину.

— На том «курорте», где я был, только такой загар, — отвернувшись, угрюмо ответил он.

— Подожди, не одевайся, — остановила я парня. — У меня есть мазь от… от подобного «загара».

Подбежав к тумбочке под телевизором, я достала аптечку и взяла из неё тюбик с нужной мазью. Парень ответственно ждал, а после безропотно позволил мне втереть мазь во всю его спину. Плечо я старалась трогать особенно осторожно, понимая, что оно, должно быть, болело больше всего.

— У тебя нежные руки, — неожиданно произнёс Соби.

Зачем он так сказал? Он всё испортил. Я вдруг осознала, что прикасаюсь не просто к человеку, а к крепкому красивому телу молодого мужчины. «Нежные руки». Почувствовав себя крайне неловко, я остановилась. Во мне даже промелькнул проблеск смущения, чего не случалось очень давно, да с самой юности. Ни к чему всё это. Не нужно мне. Жалость немедленно схлынула, обнажив мои годами наращенные колючки.

— Дальше продолжишь сам, — демонстративно вложила я тюбик в руку парню и ушла прочь.

А направилась я в ванную комнату. Пора было заняться делом, а именно, повесить новое зеркало. Для начала я сняла старое крохотное зеркальце, которое висело так высоко, что мне было видно в нём только лоб да макушку. Осторожно сняв этот осколок, я отставила его в сторону, после чего вгляделась в стену. Оказывается, зеркало было посажено на болты. А я думала на гвозди. Что делать? Для меня прибить гвоздь было легче, чем ввинтить болт. Но, ничего. Возможно, и эта работа не такая уж и трудная. Хорошо, что после ремонта я попросила оставить мне всякие гвозди, винтики, болтики, кое-какой инструмент. Сейчас это всё очень даже пригодится.

— Может, лучше мне этим заняться?

Я повернулась и оценивающе смерила взглядом стоявшего в дверях Соби. Он уже нарядился в мою синюю футболку, расчесал волосы и даже заколол свою длинную чёлку заколкой. Моей заколкой, между прочим.

— А ты сумеешь? — поинтересовалась я.

— Представь себе, мои руки умеют держать не только хаси.

— «Хаси»?

— Палочки для еды. У тебя инструмент имеется?

Соби держался весьма уверенно. От недавнего жалкого вида в нём и следа не осталось. Что ж, раз в моём доме появился мужчина, то почему бы не поручить ему мужскую работу?

— Конечно, имеется, — ответила я. — Тебе что понадобится, сверло или молоток?

Парень пригляделся к стене.

— Сверло, — выдал он. — И болты крупнее, чем эти.

— Я принесу всё, что у меня есть. Разберёшься сам.

Я не мешала Соби. Даже не наблюдала за его работой. Занялась пока разбором новых вещей, купленных для моей младшей сестрёнки. Нужно собрать посылку, чтоб завтра отослать в Спасск. Я с нежностью представила, как Людочка обрадуется обновкам. Особенно этому платью. Как раз такому, о котором она мечтала. Ей очень пойдёт. Наконец я могу красиво одевать сестрёнку, дать ей образование и жизнь не хуже, чем у других. Никогда не позволю моей Людочке чувствовать себя ущербной.

Два джемпера, юбку, брюки я аккуратно сложила в пакет и перевязала его. Положила сверху коробку с сапогами. В этот раз большая посылка получается. Ещё и куртку уложить надо будет. Как же мне поступить? Придётся собрать две посылки. Там и для мамы кое-что приготовлено.

— Я повесил зеркало, можешь взглянуть, — раздался за спиной голос Соби.

— Да, сейчас подойду, — отозвалась я, однако сама даже с места не тронулась.

В данный момент мои мысли были заняты посылками. Тогда Соби сам приблизился ко мне и встал рядом, так же уставившись на большой куль, лежащий на диване.

— Можно спросить, кому подарки собираешь? — поинтересовался он.

— Моей сестрёнке и маме, — ответила я.

— Они далеко живут?

— В Спасске.

Кажется, название города парню ни о чём не сказало.

— Красивое платье, — вновь произнёс он. — Сколько лет сестрёнке?

— Пятнадцать. Скучаю по ней безумно, — вздохнула я. — Мы с ней всегда были неразлучными подружками, несмотря на разницу в возрасте.

— Да у вас разница-то маленькая, — будто мимоходом заметил Соби.

— Девять лет, довольно приличная.

— Масака! Не может быть! Я думал, тебе не больше двадцати.

Я медленно повернулась к парню и устало взглянула в его невинно хлопающие ресницами раскосые глаза.

— Ты опять пытаешься делать комплименты? — упрекнула я. — Не трать усилий, они на меня не действуют. Пойдём смотреть твою работу.

Работа Соби мне понравилась. Зеркало висело ровно, и мусора вокруг не замечалось. Но вслух я ничего не сказала. Лишь с королевской милостью позволила повесить ещё и прилагавшуюся к зеркалу ажурную полочку.

С полочкой мой работник почему-то возился дольше. Я упаковала вещи для посылки и после отправилась в кухню, дабы заняться ужином.

— Моя помощь ещё в чём-то нужна? — поинтересовался Соби, завершив наконец работу.

— Нет, — отозвалась я. — Отнеси ящик с инструментами в коридор, после уберу его на место.

Исполнив это, парень вернулся в кухню и сел на табурет у обеденного стола. Теперь он от меня вообще не будет отходить что ли?

— Можешь пока посмотреть телевизор, — предложила я.

— Не хочу, — ответил Соби. — Я не люблю быть один. Лучше с тобой поболтаю. Если ты не против, конечно.

Я тяжко вздохнула. Вот ведь свалился на мою голову. Придётся двадцать дней не только терпеть его присутствие, кормить его, но и развлекать беседами. Уж поскорее бы поймали тех бандитов. Я выложила на стол большой розовый помидор, пару огурцов, пучок зелёного лука, поставила миску и всучила парню нож.

— Раз решил сидеть тут, то нарежь салат. Справишься?

Парень приподнял бровь и, искоса взглянув на меня, снисходительно усмехнулся.

Я вернулась к приготовлению ужина.

— Ты довольно грамотно и свободно говоришь по-русски, — завязала я разговор. — Выучил его за год проживания здесь?

— В общем, да, — охотно ответил Соби. — Но русский язык преследует меня почти полжизни.

— Это как?

— В средней школе со мной училась одна девочка Нарико, — начал рассказывать парень, не спеша нарезая вверенный ему салат. — И она увлекалась русской культурой. Мне Нарико очень нравилась, только подойти к ней было трудно. Красивая, независимая… с шипами… прямо, как ты. И тогда, чтобы добиться её расположения, я вместе с ней пошёл на курсы русского языка, потом с ней в паре брал частные уроки. Я занимался танцами, мне не нужен был русский, и всё же я добросовестно учил его ради внимания Нарико.

— Расположения-то от неё добился?

— Да. Сначала стал её другом, потом завязались более близкие отношения. Я думал, после школы мы поженимся.

— И что помешало?

— Окончив школу, Нарико уехала в Россию и осталась здесь навсегда. Выучилась, вышла замуж. Мы больше не общаемся.

— Ты переживал?

— Сначала да. А потом я пошёл учиться в институт искусств и там, в балетном классе, познакомился с симпатичной девчонкой с шикарными волосами цвета спелого каштана. Такими же, как у тебя. Её звали Оксана, она была из русской семьи. Её родители по контракту несколько лет работали в Токио. Оксана очень обрадовалась, заметив в своём окружении человека, который знает её родной язык. Когда мы с ней оставались вдвоём, она просила говорить с ней только по-русски. Для меня это была хорошая практика. Хотя, тогда я всё ещё считал, что русский язык мне не нужен.

— Ты на ней тоже хотел жениться?

— Не знаю. — Соби устремил задумчивый взор на пейзаж за окном. — Оксана была нежной… очень нежной. Слишком нежной. Приторной. Никогда не капризничала, ничего не просила. С ней было спокойно, но иногда её нежность утомляла. Нет, я не воспринимал её как невесту, — быстро скинув воспоминания, парень вернулся к работе. — Мы с Оксаной расстались через год. У её родителей закончился контракт, и она вернулась с ними в Россию. Больше мы не виделись.

— Кто была твоей следующей учительницей?

— Потом у меня был большой перерыв в изучении языка. Я учился в школе танцев, после устроился в танцевальную труппу, но она быстро распалась. А однажды я прослышал о просмотре на одной киностудии. В дораму требовался профессиональный танцор…

— Извини, куда требовался? — не поняла я.

— В дораму. Это фильм… сериал.

— А, понятно.

— Меня почти взяли на роль. Но пришёл парень, который танцевал так потрясающе, что я искренно почувствовал себя дилетантом. Даже позавидовал его мастерству. После я ним познакомился, спросил, где он научился так танцевать. И когда он ответил «В Москве», я сразу понял, для чего судьба заставила меня выучить русский язык. Конечно же, я немедленно собрал вещи и приехал сюда учиться. Мне выделили комнату в общежитии, и уж тут… я познал все… как это… выкрутасы русской речи.

Я невольно рассмеялась, отчётливо представив, в каких компаниях и за какими столами у бедного иностранца проходило данное обучение.

— Не сомневаюсь, что общежитие стало для тебя лучшим педагогом, — заметила я.

— Это точно! — Соби тоже рассмеялся. — И главное, уроки проходили весело, не навязчиво.

— Вот только от акцента никак не избавлюсь, — добавил он, убавив смех.

— И не надо от него избавляться. Он придаёт твоей речи необычность, привлекательность…

— Правда? — взметнув брови, подивился парень. — А я всегда думал, мой акцент смешон.

— Нет. Немного забавен, но…

Стоп. С чего это я вдруг комплименты раздаю? Ещё подумает, что понравился мне. Не нужна мне эта лирика.

— В принципе, у меня ужин готов, — сообщила я, повернувшись к Соби.

— В принципе, у меня салат тоже почти готов, — вторил он мне, указав на полную миску.

Я достала из холодильника бутылку оливкового масла и подошла к столу. Соби сидел, сложив руки, словно ученик и с интересом наблюдал за мной. Даже не за мной, а за моим лицом. Будто рассматривал его. Я посолила салат, заправила его маслом, убрала со стола нож и обрезки овощей. Соби продолжал за мной наблюдать. И почему-то меня это не смущало, не нервировало. Даже странно, почему?

— У меня есть бутылочка вина. Может, по глоточку за наше странное знакомство? — предложила я.

На лице парня расцвела кокетливая улыбка, и бровь его игриво дрогнула.

— Согласен.

Ужин у нас длился очень долго. Не потому, что мы много ели, а потому, что много разговаривали. Говорил в основном Соби. Он оказался весьма интересным рассказчиком, знал множество захватывающих историй, забавных происшествий. И каждый его рассказ насыщался жестами рук и яркими эмоциями на лице. Столь яркими, что говори парень на своём родном языке, я бы прекрасно поняла, о чём речь, по одной его мимике.

Возможно, именно эта эмоциональность и приковывала мой взгляд к его лицу. К пухлым губам, которые то вытягивались в улыбку, то слегка выпячивались, выражая недовольство. К смуглым щекам, на которых при смехе проявлялись слабые ямочки. К тёмно-карим глазам непривычного разреза со слегка приподнятыми вверх внешними уголками. К глазам, в которых умещались все чувства и переживания, участвовавшие в повествовании. К чёрным пушистым волосам, которые периодически подвергались машинальному встряхиванию рукой, отчего приобретали немного неряшливый вид. Я думала, что внимательно слушаю рассказчика, однако на самом деле с не меньшим интересом откровенно рассматривала его.

После завершения очередной истории я мельком взглянула на настенные часы.

— Ничего себе! — удивилась я. — Уже почти восемь! Ещё ни разу так долго не ужинала. Предлагаю помыть посуду и переселиться в комнату. Там всё-таки есть мягкий диван.

— Я могу вымыть посуду, — вызвался Соби.

Он тут же вскочил и ринулся к мойке, где уже были сложены грязные тарелки.

— Я и сама вымою, — возразила я, подойдя к парню. — Сядь на место.

— Мне не трудно, — упрямо заверил Соби, включив кран. — И вообще, если уж я буду здесь жить какое-то время, то почему бы и не помочь тебе по хозяйству? Убери лучше со стола.

Он забрал за уши длинные пряди волос и принялся за работу. Мочку его уха украшал золотистый янтарный камушек.

— Ты носишь серьги?

Соби искоса взглянул на меня.

— Девушки находят это весьма романтичным. Тебе так не кажется?

Вместе с вопросом мне была послана и хитрая улыбочка. Однако я не собиралась рассыпать восхищения и лишь равнодушно передёрнула плечом.

— Да мне всё равно.

Восстановив на кухне чистоту, мы прошли в комнату. Я включила свет, уселась на диван и жестом предложила Соби занять место рядом со мной.

— А теперь, Соби, нам нужно обсудить кое-какие аспекты твоего проживания в моём доме.

Парень отвесил лёгкий поклон и приготовился внимательно слушать.

— Прежде всего, у меня есть работа. С понедельника по пятницу, с девяти утра до шести вечера я должна присутствовать в офисе и выполнять свои обязанности. Из дома утром обычно ухожу в восемь и возвращаюсь около семи вечера. Уже понятно, что ты не любишь быть один, но ради тебя я не собираюсь брать отгулы и тем более отпуск.

Соби понимающе покивал головой.

— Завтра понедельник, — продолжала я, — и на целый день я уйду на работу. А ты… смотри телевизор, слушай музыку, читай книги, журналы… да хоть спи. В общем, развлекай себя сам, как хочешь. Главное, чтоб всё было тихо, без пожаров и наводнений. И ещё одна проблема у меня возникает. Я, конечно, надеюсь, что ты завтра или послезавтра сможешь вернуться в общежитие или переехать в посольство, но если останешься… Одним словом, я встречаюсь с мужчиной. Он мне необходим, и я не хочу его терять.

— А разве я могу помешать вашим отношениям?

— Дело в том… что мы с Игорем встречаемся только два раза в неделю с семи до десяти часов вечера. Он приходит сюда, в эту квартиру. И присутствие постороннего мужчины здесь в это время мне совершенно не нужно.

Соби отвёл в сторону задумчивый взгляд.

— Странные у вас свидания, — проговорил он. — Этот Игорь женат?

Теперь я опустила глаза. Обсуждать свою личную жизнь с малознакомым молодым человеком было крайне неловко.

— Да, он женат. У нас нет возможности встречаться в другие дни.

— Но у вас крепкие чувства?

А вот это уже слишком. Я недовольно зыркнула на собеседника.

— Тебя это не касается, — поцедила я. — Тебе нужно знать совсем иные факты. Игорь очень ревнивый. Данная квартира принадлежит ему. Если он здесь застанет меня, свою девушку, в обществе молодого парня, то я лишусь крыши над головой и хорошей работы.

— Ты так от него зависишь?

Я не поняла, какое чувство пропитало голос парня, да только мне почему-то стало стыдно и противно от этого стыда.

— Лучше скажи, куда тебя прятать, когда Игорь придёт, — буркнула я, не решаясь поднять глаза.

— Это не проблема. Я могу просто по улице погулять, в кино сходить.

— Не боишься встретить своих похитителей?

— Боюсь. Но если рассуждать логически, они не знают, в каком направлении я скрылся, у них слишком мало людей, чтобы прочёсывать всю Москву, а, следовательно, встреча с ними в этом районе маловероятна.

— Ладно, значит, пойдёшь гулять, — согласилась я. — Когда брат позвонит тебе?

— Обещал в течение двух дней. Надеюсь, мне не придётся долго докучать тебе своим обществом.

— Я тоже на это очень надеюсь.

В разговоре повисла тяжёлая пауза. Казалось, мы говорили то, чего не хотели говорить, но были вынуждены. Не знаю, что ощущал Соби, я же чувствовала усталость, и физическую, и моральную. И надумала я тогда пораньше лечь спать. Вот только сначала надо устроить ложе моему гостю. Я встала, прошла в спальню и открыла шкаф. Соби молча за мной наблюдал.

— Спать будешь на диване, — сообщила я, вернувшись в комнату с одеялом и постельным бельём в руках. — Он раскладывается, так что тесно не будет. Сейчас выделю для тебя подушку.

— Ты всегда так рано спать ложишься?

Я наконец взглянула на парня.

— А ты разве сегодня не устал от своих приключений?

Соби согласно кивнул и поднялся с дивана. Я показала парню, как нужно раскладывать диван, разостлала постель, дала подушку помягче. Затем с чистой совестью отправилась в ванную, где с удовольствием смыла под горячим душем всё напряжение прошедшего дня.

Да, столь рано я ложилась спать крайне редко, но в этот день я уступила усталости. Соби было милостиво позволено смотреть телевизор, только негромко. Впрочем, этим дозволением парень не воспользовался. Когда я легла в кровать и выключила ночник на туалетном столике, Соби тоже погасил свет.

Я очень быстро погружалась в дремоту. В сонном разуме мелькал разноцветный калейдоскоп разнообразных мыслей и кадров прошедшего дня. Я уже почти утонула во сне… и сквозь его туман почувствовала, как по моей руке скользит что-то тёплое и ласковое… Встревоженный разум попятился обратно в реальность… Очень медленно, лениво пытаясь осознать, что же так приятно прикасалось ко мне. Но лишь, когда шею обожгли горячие губы, меня вдруг выбросило из сна, и я распахнула глаза.

Резко повернув голову, я разглядела в темноте склонённое надо мной лицо, прикрытое длинной чёлкой. Соби! Я моментально приняла сидячее положение и со всей силой вспыхнувшей злости столкнула мерзавца на пол.

— Ты совсем свихнулся?! — вскричала я. — Решил, если я впустила в дом, то впущу и в постель?!

— Ми-милена, Милена-тян… не надо… — проблеял парень, робко выглядывая из-под кровати. — Не кричи… я то-только хотел…

— И так ясно, чего ты хотел, кобель!

— Хотел отблагодарить… до-доставить удовольствие…

— Смотри-ка, какой самонадеянный! С чего ты взял, что твои ласки доставят мне удовольствие? В качестве благодарности можно быть просто нормальным человеком.

— Ми-милена…

— Пошёл прочь!

Я была зла, как никогда. Надо же какое оправдание он себе придумал — «отблагодарить»! Весь день невинной овечкой прикидывался. А вот теперь выставил наружу всю свою мерзкую волчью сущность.

— Гомэн⁴, Милена-тян… Я…

— Ещё одно слово, — прошипела я, уничтожая взглядом, — и выставлю тебя вон из дома!

Соби понял наконец, что сейчас со мной лучше не спорить. Не спеша он стал подниматься с пола. Я смотрела на него с презрением. И лишь теперь заметила, что парень был без майки, с голым торсом. А вдруг на нём и штанов нет? Испугавшись, я крепко зажмурилась, не желая видеть это ужасное зрелище. Но всё-таки женское любопытство взяло своё, и чуть погодя, я осторожно приоткрыла один глаз. Нет, брюки на парне присутствовали. Этот факт позволил мне слегка расслабиться и даже немного остыть.

Сгорбившись, Соби медленно покидал территорию моей спальни, что-то едва слышно бормоча себе под нос. На меня, наверное, ругался. В конце ворчания парень вдруг резко хлопнул себя полбу и шумно с трагедией выдохнул: «Бака!⁵»

Я легла и натянула одеяло до самого подбородка. Сон улетучился. Вот ведь мерзавец! Оригинально он задумал отблагодарить меня. Словно альфонс какой-то. Интересно, сколько ему лет? Двадцать пять, двадцать семь, не больше. Вероятно, у него и правда уже имелся опыт в подобных «благодарностях»? Он молод, уверен в себе, симпатичен, хорошее тело, приятное обхождение — есть что предложить.

Я повернулась на бок. А фигура у него действительно хороша. Игорь, конечно, тоже старается следить за собой. Но разве сравнить тело сорокавосьмилетнего мужчины с телом молодого парня? У Соби и мышцы крепче, и кожа нежнее. И волос на груди нет, как у Игоря.

Я улеглась на живот. Зато Игорь целуется хорошо, ласково. Правда, губы его не такие мягкие, и усы немного колются…

Я повернулась на другой бок. Всё это ерунда. Зато у Игоря глаза синие-синие, как глубокий океан. Конечно, они уже обрамлены морщинками, да и часто спрятаны за стёклами очков. Но они очень добрые.

И вновь я легла на спину. Главное, чтобы эти добрые глаза не увидели здесь Соби.

Интересно, парень уже уснул? Я прислушалась. В тишине квартиры слышалось едва уловимое шуршание. Что он там делает? С кровати не было видно стоящий за стеной диван. И потому любопытство заставило меня встать и на цыпочках подойти к арке. Осторожно я заглянула за угол. Такого увидеть я точно не ожидала. Соби на коленях стоял у дивана и, молитвенно сложив руки и склонив голову, очень тихо бормотал на своём языке. Вот уж действительно странный. Решил, что совершил тяжкий грех и теперь кается? Ладно уж, прощу его. А вдруг он и в самом деле сумел бы доставить мне большое удовольствие?

Чтобы не мешать парню, я всё так же очень осторожно вернулась в свою кровать.

2 ДЕНЬ

Звонкий голос будильника эгоистично вырвал меня из мира сна. Со стоном нежелания просыпаться я помяла подушку и повернулась на другой бок. Обычно я позволяю себе немного поваляться, минут пять-десять, дать разуму не спеша выйти из грёз. Да только в это утро реальность несколько настойчивее врывалась в моё сознание. И не только звоном будильника, но и запахом, распространяющимся по моей квартире. Запах приятный, аромат только что сваренного кофе. Только откуда он взялся? Неужели Соби опять старается мне угодить?

Придётся встать. Я покинула кровать, расчесала волосы, надела поверх пижамы розовый атласный халат с запахом и побрела выяснять, что творит на кухне мой беспокойный жилец. Уже в комнате к кофейному аромату добавился ещё один знакомый запах. Блины?! Боже, что он там придумал?

Соби действительно стоял у плиты и, негромко мурлыкая себе под нос, колдовал над сковородой. Заслышав мои шаркающие шаги, парень обернулся и радостно помахал мне ложкой. У него явно было хорошее настроение.

— Доброе утро, Милена-тян! Я решил приготовить нам завтрак.

— Я уже чувствую.

Соби вернулся к своему занятию.

— Я нашёл в холодильнике немного молока и приготовил тесто для блинов. Ты любишь блины?

— Угу…

— Молока было мало, так что их немного получилось.

Я подошла к парню поближе. То, что шипело на сковороде, конечно, вызывало интерес, но моё любопытство обратило внимание на нечто иное.

— И как называется твоя причёска? — задала я вопрос, разглядывая торчащий на макушке парня хвостик, распадавшийся во все стороны, словно струи фонтанчика.

Соби улыбнулся ещё шире.

— Мне просто чёлка мешается.

— Обычно, когда чёлка мешается, её отстригают.

— Ттэяндэ! Да ты что! — наигранно удивился парень, распахнув глаза. — А я-то мучаюсь, резинкой перевязываю, заколками подбираю…

Я усмехнулась. Шутник. Сладко потянувшись, я отправилась в ванную, смывать с себя остатки сонного состояния. А к моему возвращению обеденный стол был уже сервирован к завтраку на двоих.

— Ты всегда такой хозяйственный или для меня стараешься? — поинтересовалась я, сев за стол.

— Вообще-то, всегда, — ответил Соби, наполняя чашки ароматным кофе. — Я уже несколько лет живу один, сам себя кормлю, одеваю, обслуживаю. Мне нетрудно. Заодно и тебе приятное сделаю.

Парень поставил чашки на стол и занял своё место. Улыбка вдруг сошла с его губ, а глаза приобрели оттенок нерешительности, чайная ложечка нервно закрутилась в его пальцах.

— Милена-тян… вчера… Прости меня, пожалуйста. Я правда не хотел ничего дурного…

— Конечно-конечно. Обычно, забираясь в постель к спящей девушке, мужчина имеет самые благие намерения, — съязвила я.

Соби виновато опустил голову.

— Понимаешь…

Но я не собиралась развивать эту тему. Что случилось, то случилось.

— Не надо ничего объяснять, Соби, — остановила я парня. — Ты уже прощён. Просто не делай так больше, хорошо?

— Хорошо. Без твоего согласия не буду.

Я улыбнулась, да на такого вообще невозможно обижаться.

Время меня уже поджимало, и я приступила к завтраку. Прежде всего, конечно, я попробовала творение Соби. Блины не могли похвастать особой красотой, зато оказались довольно вкусными. Что я и не замедлила высказать их изготовителю.

— А я думала, ты не умеешь готовить, — говорила я.

— Немного умею, — отвечал Соби. — Если хочешь, могу сегодня ужин приготовить. Мне всё равно заняться нечем.

— Хорошая идея. Это будет что-то национальное?

Соби дёрнул бровью.

— Как пожелаешь. Мне ещё нравится итальянская кухня.

— Ну, тогда решай сам. Только предупреждаю, сырую рыбу я не ем. И морскую капусту не люблю.

— Да у тебя её и нет, — коротко рассмеялся Соби. — Ёку, обещаю, не мудрить с едой.

На том и порешили. После завтрака, оставив на Соби уборку кухни, я вернулась в спальню, застелила кровать и переоделась в брючный костюм. Затем, сев за туалетный столик, с помощью лёгкого макияжа довела до совершенства своё лицо, а с помощью расчёски — свою причёску. После я быстро наполнила ридикюль всякой необходимой мелочью, повесила на плечо сумку с ноутбуком и поспешила к выходу. Соби в это время сидел на диване, то ли скучая, то ли ожидая чего-то. Я прошла к журнальному столику.

— Вот номер моего рабочего телефона, — сказала я, вырывая из блокнота листок и записывая на нём цифры. — Это на всякий случай. Просто так мне болтать некогда. Трубку возьму я.

Парень рассматривал меня открыто и без всякого стеснения.

— Что-то не так? — поинтересовалась я, положив записку рядом с телефонным аппаратом.

— Ты красивая, — просто ответил он.

— Я, кажется, говорила, что комплименты на меня не действуют, — холодно напомнила я и, развернувшись, направилась в прихожую.

— А где ты работаешь? — Соби вышел из комнаты следом за мной.

— В бухгалтерии банка. Слушай, Соби, — добавила я, надевая туфли, — раз уж тебе действительно нечем заняться, может, посмотришь дверь у шкафа? Она держится на честном слове, и боюсь, однажды всё-таки упадёт на меня.

— Хорошо, сделаю. Если нужно что-то ещё, только скажи.

— Да вроде больше ничего не нужно.

Собравшись и прихватив огромный куль для посылки, я отперла дверь. Но перед уходом обернулась. Я уже долго жила одна и совсем отвыкла от того, что кто-то меня провожает. Даже странно немного.

— Ну, до вечера, — сказала я. — Веди себя хорошо, дверь никому не открывай.

Соби широко улыбнулся.

— Милена-тян, счастливого дня, — поклонился он мне на прощание.

Такой он всё-таки забавный.

Ровно в девять часов я заняла своё рабочее место, включила компьютер и загрузила отчёт. В просторном офисе нас работало пятеро: вечно грустная Анна, суетливая пышечка Мария, экстравагантная красавица Павла, жгучая брюнетка Карина и собственно я. Мы с Кариной среди всех были самыми молодыми и самыми незамужними. Возможно, поэтому между нами возникли более дружеские отношения, чем с другими.

— Ну, рассказывайте, как провели выходные, — призвала Карина к началу рабочего дня. — Что у тебя нового, Милена?

— Я купила большое зеркало в ванную комнату, — охотно похвастала я.

— О! Наконец-то! — похвалила Карина. — Теперь ты умываешься без табуреточки?

— Теперь я вижу себя по пояс. Оно очень красивое с рисунком по краям и с полочкой…

— Дорогое? — спросила Павла, которая чаще судила о вещах по цене.

— Не очень. Но и не дешёвое.

— А ты, Павла, помирилась наконец со своим Вольдемаром? — перевела Карина своё внимание на другой субъект.

— Ещё в пятницу, — лениво улыбнулась Павла. — Но сегодня снова поссорились.

— Что на этот раз?

— Этот неуклюжий мерзавец пролил кофе на совершенно новую атласную простынь.

— Он же, наверное, не специально.

— Какая разница? Вещь-то теперь испорчена. Не буду с ним разговаривать, пока не купит точно такую же простынь.

— Карина, а тебе родители звонили? — поинтересовалась Мария. — Что там с твоим женихом?

— Звонили, — недовольно буркнула Карина. — Ахмед согласен взять меня в жёны.

Семья Карины жила в небольшом посёлке под Казанью. Девушка против воли родителей уехала в Москву учиться, а потом осталась здесь жить. Скрипя сердцем, родители её простили, но беспокоясь, что дочь в чужих краях прервёт связь с предками и отойдёт от истинной веры, они постоянно сватали её, подбирая в мужья татарина-мусульманина. А Карина постоянно всем отказывала.

— Хоть бы его фотографию тебе прислали, — продолжала Мария.

— Прислали. Он мне не понравился.

— А сколько ему лет? — спросила я.

— Тридцать два, кажется.

— Староват для тебя.

— Да, тридцать два, это уже старость, — тоскливо вздохнула Анна, которой недавно стукнуло тридцать четыре.

— Я не говорю, что он старый, — поспешила оправдаться я. — Просто Карине нужен мужчина помоложе. Тем более в мужья.

— Твой Игорь рядом с ним дряхлый старик. — Павла не упустила возможность уколоть меня.

— Но я же не собираюсь за него замуж, — парировала я.

Отчёт не сходился, и в поисках ошибки я уже в который раз скрупулёзно просматривала цифры в счетах. В офисе установилась относительная тишина. Мои коллеги так же занимались расчётами. И лишь радио распространяло в воздухе негромкую музыку. В обеденный перерыв я сходила на почту, отправила домой посылку, а после вновь углубилась в начинавший нервировать отчёт.

Зазвонил телефон. Не отвлекаясь от цифр, я на ощупь взяла трубку.

— Бухгалтерия.

— Привет, Милена, — отозвался негромкий голос со знакомым акцентом.

Внимание, естественно, тут же отстранилось от отчёта.

— Не хотел тебя отвлекать, — говорил Соби, — но я никак не найду утюг.

— А зачем тебе утюг? — Я тоже убавила громкость голоса.

— Мои джинсы высохли, я хотел их выгладить.

— А-а. Утюг на антресоли. Гладильная доска у стены за шкафом.

Я покосилась в сторону и заметила, что Карина с интересом наблюдает за мной.

— Хаккири⁶. Кстати, дверь я отремонтировал. И ещё. Дома совсем нет хлеба. Я бы сходил в магазин, но у меня нет ключей, чтоб запереть квартиру…

— Не надо. Я сама куплю вечером.

— Ясно. Только не задерживайся, я тебя жду.

Я положила трубку и невольно улыбнулась. Надо же, меня дома ждали. Довольно приятное ощущение. Может, и к лучшему, что я впустила в свой дом Соби, хотя бы вспомню, как это не быть одинокой. Я вдруг осознала, что мой разговор с парнем был очень похож на разговор Марии с её мужем — магазин, ремонт двери… Эта мысль дала повод для ещё одной улыбки.

— Кто это у тебя в утюги играет? — донёсся до меня вопрос Карины.

Даже не было сомнения, что она заподозрила что-то необычное в моей жизни. Частных звонков по телефону у меня случалось крайне мало, и в основном они были на тему встреч и отдыха, а с Игорем я в принципе не могла говорить на тему утюга. Как тут не заподозрить? Придётся придумывать отговорку.

— Это ко мне подруга… одноклассница приехала… — солгала я, стараясь придать голосу больше убедительности. — У неё сейчас отпуск…

— Вот как? А что ж ты не рассказываешь?

— Да она на несколько дней всего… приехала…

— Будешь показывать ей Москву?

— Наверное. Погода тёплая, погуляем по вечерам.

— Хорошенькая?

— Ничего так…

— Как зовут?

— Со… — Вот ведь пристала! — Света. Света Соболева.

— Возьмите меня с собой на прогулку.

Я посмотрела на Карину. Взгляд у неё хитрый и слегка насмешливый. Неужели она мне не поверила? Мы с Кариной иногда гуляли по вечерам, заходили в кафе, так что в её просьбе не было ничего необычного. Однако сейчас нужно как-то негрубо и убедительно ей отказать.

— Она очень стеснительная, — отведя взгляд, проговорила я. — Да и со странностями…

— С какими странностями?

Я вздохнула. Карина собирается до конца рабочего дня меня пытать?

— Она… Она… увлекается японским…

— Боже мой! — возмущённо воскликнула Павла. — Сейчас все помешались на этой Азии! Фэн-шуй, суши, кимоно, аниме, иероглифы на каждом шагу! Помните, я вам рассказывала об Эльвире, моей троюродной сестрёнке?

— Это которая купила себе особняк? — уточнила Мария.

— Ну да. Вот уж кто со странностями. Эта взбалмошная богачка наняла себе китайского слугу! Представляете? Молодой, но страшный! Он ей всю мебель переставил по законам фэн-шуя, наставил какие-то фонтанчики, разбросал дырявые монетки, готовит китайскую еду, нарядил Эльку в китайскую одежду, учит китайским обычаям… В общем, кошмар какой-то.

— Нам богатых не понять, — вздохнула Анна.

Какая же Павла молодец, что отвлекла от меня внимание, и Карина прекратила свой допрос. В коллективе началось бурное обсуждение правил фэн-шуя, потом китайской экономики, потом китайских вещей… Лично я снова уткнулась в свой отчёт и в дебатах не участвовала.

Найдя наконец ошибку в расчётах, я облегчённо выдохнула и потянулась, разминая затёкшую спину. До конца рабочего дня оставался всего час, браться за следующий отчёт уже не имело смысла. Может, Карине помочь?

Запел мой сотовый телефон. Я взяла его, взглянула на табло. Игорь. Ему-то чего надо? Добавив в голос немного мёда, я ответила на звонок.

— Здравствуй, дорогой! Как я рада слышать тебя.

— Здравствуй, милая, — отозвался мягкий баритон. — У меня плохие новости.

— Ах! Что случилось?

— Мне нужно срочно уехать в Питер на пару дней. Мы завтра не сможем встретиться.

У меня прямо от сердца отлегло. Да разве ж это плохо? Это замечательная, отличная новость! Значит, завтра мне не придётся прятать или выпроваживать Соби. А до пятницы, возможно, он съедет. Но вслух, конечно же, я радости своей не показала.

— Ох, как жалко, дорогой. А я так жду встречи.

— Что поделать, работа.

— Да, конечно. Я понимаю. Ну, что ж, придётся подождать ещё.

— Не расстраивайся. Я привезу тебе подарок. Мне пора ехать. Не скучай!

— Счастливого пути! Целую!

Разговор окончен, телефон отложен в сторону.

— Всё удивляюсь, как наивный Игорёк до сих пор верит в твою любовь? — подала голос Павла.

— Просто я верна ему, — ответила я, — и он в этом не сомневается. А раз верна, значит, люблю.

— Неужели ни разу не изменила?

— Представь себе, нет. И не собираюсь.

— Молодец. Такой тугой кошелёк надо крепко держать в руках.

— А о Со-Светлане ты его предупредила?

Я зыркнула на Карину. Она мне не поверила. Её раскосые татарские чёрные глаза смотрели на меня с усмешкой. До чего же проницательная баба!

— Света действительно скоро уедет, — спокойно отозвалась я и, представив это, неожиданно для самой себя издала тяжкий вздох.

В свою квартиру я заходила со странным чувством ожидания чего-то эдакого. И первое, что произошло — это встреча с Соби, вбежавшим в прихожую, едва я отперла дверь.

— Милена-тян! Окаэри насай⁷! Я по тебе соскучился! — радостно провозгласил он.

Я не смогла сдержать улыбки: ну надо же, какой милый. И тут же осекла себя. Милый? Ещё утром он был просто забавный. И за день в нём ничего не изменилось, — джинсы, футболка, падавшая на лицо чёлка. Даже радостная улыбка та же. Соби принял у меня сумку с ноутбуком, пакет с хлебом и вышел из прихожей. Наверное, я просто слишком долго была одна и отвыкла от внимания.

Пройдя в комнату, я удовлетворённо заметила, что в квартире сохранились чистота и порядок. В воздухе витал аромат чего-то вкусного. И едва мысли повернулись в сторону еды, как чувство голода немедленно дало о себе знать.

— Это ужином так аппетитно пахнет? — поинтересовалась я.

На лице Соби вновь расцвела широкая и очень довольная улыбка.

— Не буду тебе мешать, — сказал он. — Переодевайся и приходи в кухню.

Раз уж парень решил устроить мне романтический ужин (а я в этом не сомневалась), то нужно и выглядеть соответственно. Мой любимый голубенький с зайчиком домашний костюмчик не подойдёт. И после некоторых раздумий я остановила свой выбор на летнем платье-халате цвета черешни с широким, выгодно подчёркивающим мою талию поясом. Да, вполне неплохо, скромненько, но симпатично. Теперь главное, чтоб ужин не разочаровал.

Соби сидел за уже сервированным столом и, терпеливо ожидая моего прихода, задумчиво смотрел в окно. Он так задумался, что даже не слышал, как я шумела водой в ванной, как появилась в кухне. Интересно, где витали его мысли? Лица Соби я не видела, оно было повёрнуто к окну, и потому, насколько глубоки думы моего гостя, понять не могла. Я деликатно кашлянула — ноль реакции. Должно быть, действительно глубоки. Я подошла к столу.

— Ну, чем будешь угощать?

Соби вздрогнул, повернулся. Глубокая складка меж его бровями немедленно разгладилась, а губы моментально растянулись в улыбке.

— Милена-тян! Извини, задумался. Присаживайся.

Я заняла своё место за столом и вгляделась в содержимое тарелки.

— Выглядит аппетитно, — констатировала я. — Что это?

— Ничего особенного, рис и тушёное мясо, — просто пояснил Соби. — Я же обещал не мудрить.

Я наколола на вилку кусочек мяса и положила в рот. В соус были добавлены какие-то специи, среди которых я, прежде всего, распознала жгучий красный перец. Соби следил за мной с видом ученика, ждущего оценку за контрольную работу.

— Вкусно, — подвела я итог дегустации. — Только, очень остро.

— Остро? — заволновался повар и сам немедленно попробовал своё творение.

Впрочем, прожевав, он непонимающе пожал плечами. Видимо, ему острота блюда показалась нормальной консистенции.

— Милена-тян, ты не любишь острое?

— Люблю. Но не настолько жгучее.

— Перец полезен для здоровья, для иммунитета, поддерживает тонус. Особенно повышает мужской… как это… темперамент.

— А-а, ну это необходимо повышать, — понимающе покачала я головой.

Соби скромно потупил глаза.

— В следующий раз я учту твой вкус, — сказал он.

Мне показалось, что парень немного обиделся. Впрочем, возможно, это только показалось? Но я всё равно вдруг почувствовала себя виноватой.

— Очень вкусно, Соби. Правда, — честно похвалила я. — Впервые встречаю парня, который умеет готовить. Тебя мама учила?

— Да. Когда я начал жить один, мне очень не хватало вкусной домашней еды. Тогда я звонил маме, и она по телефону диктовала рецепт и объясняла процедуру приготовления. Но я не многое умею.

— Обычно, когда парню не хватает домашней еды, он приводит в дом девушку.

— Хонто каи?⁸ — взметнув брови, наигранно удивился Соби. — Эх, как же я не догадался!

Я рассмеялась. Шутник. А любопытство уже подталкивало меня продолжать тему.

— У тебя вообще девушка-то есть?

— Здесь? Да как сказать?.. Есть знакомые девчонки, с которыми я учусь. Есть парочка для приятных вечеров… Но такой, чтоб сердце тревожила, нет.

— А там, в Японии, тебя никто не ждёт?

— Уже нет. — Тема Соби не стесняла, он отвечал открыто и вполне буднично. — Она была против моего отъезда в Россию, не понимала, зачем мне нужно учиться именно здесь. Да и не пыталась понять. Даже поставила мне условие выбора: она или Москва.

— И ты выбрал не её?

— Когда я это услышал, мои чувства сразу остыли. Такие условия нельзя ставить тому, кого любишь. Это же всё равно, что вынуждать человека разрываться на части. Я или твоя семья, я или твоя карьера, я или твои убеждения. Это неправильно. Если любишь по-настоящему, то примешь любимого вместе с его семьёй, карьерой, убеждениями и тому подобному. Такие условия показывают недоверие. А где недоверие, там нет любви. Я не собирался оправдываться и что-то доказывать. Мы расстались. У неё уже другой парень.

— И ты не расстроился?

— Говорю же, мои чувства остыли. Да и времени уже прошло немало.

— Смотрю, тебе не очень везёт с девушками, — полушутливо заметила я.

Однако Соби не поддержал шутку, лишь пожал плечами.

— Честно говоря, женским вниманием я не обделён, — после короткой паузы признался он. — Но для серьёзных отношений почему-то действительно выбираю не тех. А у тебя кроме Игоря кто-нибудь есть?

Я резко отвела глаза. Разворачивать разговор на мою персону не желательно.

— Нет, — просто и холодно ответила я с надеждой, что продолжения не последует.

— Ты его любишь? — Надежда не оправдалась.

— Я ему благодарна, — зачем-то честно призналась я. — Кстати, Игорь сегодня звонил и предупредил, что уезжает по делам в Петербург и завтра прийти ко мне не сможет. Так что тебя не придётся прятать.

— А в пятницу?

— А до пятницы, я надеюсь, ты съедешь. Но если всё-таки останешься, отправлю тебя к Анжеле.

Брови парня снова удивлённо взлетели, и глаза непонимающе захлопали ресницами.

— Кто это?

— Девушка. Молодая красивая и одинокая. Живёт в этом же подъезде на втором этаже. Мы с ней не очень близкие подруги, однако я ей доверяю.

Соби смотрел на меня внимательно с некоторым напряжением, медленно пережёвывая еду.

— Да не переживай. Анжела — девушка хорошая. Весёлая блондинка без комплексов. Мужчин любит, особенно таких… с повышенным темпераментом.

Жевательный процесс вдруг резко остановился, и с шумным трудным глотком еда протиснулась сквозь горло внутрь организма.

— Тебе брат когда обещал перезвонить?

— Сегодня или завтра, — тускло ответил Соби, вяло перебираясь на другую тему разговора. — Но сегодня уже вряд ли. Сейчас в Японии первый час ночи. Значит, буду ждать известий завтра.

После ужина я вызвала на видеосвязь мою любимую сестрёнку. Иногда по вечерам мы с ней устраивали такие короткие свидания. От них мне становилось спокойнее на душе и не слишком одиноко. Прежде, чем сесть перед ноутбуком и выйти на связь, я предупредила Соби, чтобы тот вёл себя смирно и беззвучно, чтоб мне не пришлось перед семьёй объясняться, откуда в моём доме посторонний мужчина, и что он здесь делает. Так как я заняла место на диване, Соби пришлось сидеть на стуле.

— Привет, сестричка! — радостно приветствовала я Людочку, как только увидела её личико на экране ноутбука. — Как ты, моя хорошая?

— Привет! — звонко отозвалась сестра. — Классно выглядишь!

— Да всего лишь платье надела.

— Свидание? — хитро покосились на меня девичьи глазки.

— Проказница, — пожурила я. — Просто хорошее настроение. Лучше расскажи, как начался твой учебный год?

— Нормально. К нам новый пацан пришёл. Рыжий мелкий! Ниже меня ростом! Даже ниже Дашки! Сменилась училка по истории. Татьяна Васильевна уволилась. А эту не помню, как зовут. Что ещё? Математичка постриглась. Прикинь, совсем коротко. Но ей идёт, мы похвалили. Зато Ромка, красавец наш, наоборот отрастил локоны до плеч. Мы вообще обалдели! Он такой!.. Уау! Ну, у него стильная стрижка, конечно, не просто лохмы висят. Вот здесь вот так вот, уши прикрыты, чёлка густая длинная, но вот так лежит, лицо открыто… Да что рассказывать? Я фотки потом выложу, посмотришь. Он ещё и ухо проколол… С Маринкой совсем плохо стало. Она и так по нему сохла, теперь вообще ума лишилась.

Я слушала рассказ Людмилы и невольно сравнивала описание стрижки её красавца-одноклассника с причёской сидящего недалеко от меня парня. Один в один. Ещё и ухо проколол. Соби сидел молча на стуле, склонив голову и что-то ковыряя в ногтях. Он, естественно, слышал восторги моей сестры, и теперь тихонько посмеивался.

— Ты сама-то не влюбилась в него?

— Не-ет, у меня есть Коля. У тебя-то как дела, что нового?

— Да чего у меня может быть нового с моей однообразной жизнью и нудной работой?

— Я всё жду, когда ты похвастаешь, что повстречала молодого красивого, какого-нибудь смуглого брюнета. Ну, или голубоглазого блондина…

Я снова покосилась на Соби. Улыбка, видимо, прочно заняла место на его лице.

— Прекрати, Люда, — осекла я сестру. — Не тебе меня жизни учить. Лучше скажи, почему мама не подходит?

— Так она в гостях у соседки. У Галины Фёдоровны сегодня юбилей, пятьдесят пять лет.

— Правда? Поздравьте там её от меня. Ладно, с мамой поболтаю в другой раз. Как её здоровье?

— Да нормально. Я присматриваю за ней.

— Я вам сегодня посылку отправила. Большую, так что на почту идите вдвоём.

— Хорошо. А что в посылке?

— Вещи. Там тебе куртка зимняя, сапоги… Для мамы кое-то есть. И ещё платье, какое ты хотела. Наденешь его на свой День рождения.

— Платье! Вот с такой юбкой?! И вот такой вырез?!

— Да.

Людмила так завизжала от восторга, что я зажала уши. Соби уже и не скрывал, что наш разговор его откровенно забавляет.

— Прекрати! — снова строго прикрикнула я на сестру. — Как поросёнок!

— Милена, ты самая лучшая сестрёнка!

— Хорошо-хорошо.

— Зайди потом на мою страничку. Мы позавчера с девчонками в парк ходили, я фотки выложила.

— Ладно, сейчас посмотрю. Посылка, наверное, к выходным дойдёт до вас, свяжемся в субботу.

— Нет, звони раньше. А то мама с тобой не виделась. Она о тебе каждый день говорит.

— Ты права. Тогда в четверг. Ну, пока. До следующего свидания!

— Милена! — остановила меня сестра.

— Что?

— Желаю тебе молодого и красивого! — с помахала она мне ручкой.

Мои общения с семьёй были короткими не от того, что говорить не о чем или время поджимало. Я слишком скучала по ним. Мне так хотелось обнять и маму, и сестрёнку, что слёзы подступали к глазам. Вот они-то меня и подгоняли. Закончив разговор, я отключила связь.

— Весёлая у тебя сестрёнка, — подал голос Соби.

— Весёлая, — с тоскливым вздохом согласилась я.

— Можно и мне её фотографии посмотреть?

— Идём, посмотрим.

Соби шустро переместился на диван и, заняв место рядом со мной, уставился в монитор. Зайдя на страничку к Людмиле, я стала перелистывать её фотографии.

— Она похожа на тебя, — комментировал Соби. — Вы как двойняшки.

— Мы же всё-таки сёстры.

— Я вот, например, на брата совсем не похож. А эта девочка? Подружка?

— Да. Люда с ней с первого класса дружит. Друзья — не-разлей-вода.

— Это весь класс?

— Не думаю, что весь. Больно мало народа…

— А где тот парень, который стал на меня похож?

— Его здесь нет. Но он всё равно не стал на тебя похож.

— Почему? Причёска многое меняет во внешности…

— У него глаза большие и голубые.

Соби смолк. А после паузы, обиженно поведя плечом, изрёк:

— Подумаешь, как примитивно.

Перебрав фотографии моей сестры и, рассказав немного о ней и её школьной жизни, я плавно перешла к воспоминаниям о моём детстве, естественно, к только хорошим. В этот вечер развлекательную программу в основном вела я. Впрочем, и Соби не оставался пассивным слушателем, периодически вставляя в нашу беседу забавные истории из своих детских лет. За разговором мы сравнили наши семейные традиции, порядки в школах, интересы молодёжи. Сравнивали, о чём-то спорили, над чем-то шутили, и время вновь пролетело незаметно. Когда в комнате повисли сумерки, я включила торшер за журнальным столиком.

— Ты уже четвёртый раз спину разминаешь, — заметил Соби. — Болит?

— Просто устала, — отмахнулась я. — Целый день скрюченная сижу за компьютером.

— Хочешь, массаж сделаю? Я умею.

Я подозрительно покосилась на собеседника. И всё-то он умеет.

— Не надо. Не впервые, само пройдёт. Ух ты! — взглянула я на часы. — Уже одиннадцатый час! С тобой так быстро время проходит.

— Приму это за комплимент, — улыбнулся Соби. — Будешь ложиться спать?

— Вообще-то, мне завтра на работу.

Я встала, переложила ноутбук с дивана на журнальный столик.

— Ты всегда проводишь вечера дома? — наблюдая за мной, поинтересовался Соби. — С друзьями никуда не ходишь?

— У меня мало друзей, — против воли вздохнула я. — И Игорь ревнив очень. Он не любит, когда я гуляю в компаниях.

— Он же с тобой только два вечера в неделю.

— Игорь может позвонить домой в любую минуту. Да и… привыкла я уже быть верной ему.

— Такую привычку хорошо сохранять для мужа.

Странно, но я почему-то не разозлилась на это замечание, не указала Соби на место. Напротив, мне снова стало неловко перед парнем. Я отвернулась от него, ушла в спальню и начала стелить постель.

— А ты как проводишь свои вечера? — продолжила я беседу.

— Как правило, шумно и весело, — отвечал из комнаты Соби. — Ночные клубы, дискотеки, кино, вечеринки у кого-нибудь на квартире… Или просто по улице бродим. На выходные большой компанией можем выехать загород…

Я издала ещё более тяжкий вздох. Вот человек, у которого жизнь горит, а моя… так, тлеет. Даже тоскливо стало. Я села за туалетный столик и приготовилась к процедуре снятия макияжа. И тут обнаружила на столике охлаждающий крем.

— Соби! — позвала я. — Тебе нужно смазать твой «загар».

Взяв тюбик, я вернулась в комнату и всучила его парню. Соби как-то странно посмотрел на меня, будто ждал продолжения. Но мне дополнить больше было нечего. А потому я вернулась за свой столик и, сев поудобнее, промокнула салфетку лосьоном. Однако вскоре в зеркале я заметила силуэт прислонившегося к стене парня. Не будет мне от него покоя. Я обернулась.

— Чего ещё?

— Мне самому неудобно спину мазать, — просто ответил Соби.

Что поделать, он прав. Придётся помочь. Кивком головы я попросила его подойти ближе. Сняв по пути футболку, Соби подошёл и остановился, повернувшись ко мне спиной.

— Мазь помогает, сегодня краски уже не так пестрят, — констатировала я, смазывая кожу спины.

И всё-таки плечо ещё сохраняло тёмно-лиловый оттенок. Я вдруг ярко представила, как происходило создание этой жуткой абстракции, с каким зверством. Несомненно, это был не честный бой, а грубое тупое групповое избиение. Жалость к страдавшему парню снова разлилась по прожилкам моего сердца.

— У тебя внутри ничего не болит? — с тоном участия спросила я.

— Вроде нет, — спокойно ответил Соби.

— И чем… чем по тебе рисовали?

— В основном ногами. — Голос парня всё же дрогнул.

Дура. Мне хотелось расспросить его про плен, о причинах, которые вогнали его туда, о побеге, но я сдерживалась, понимая, что вспоминать и заново переживать всё это Соби будет больно. Сдерживалась, и всё-таки сорвалась. Всё, больше ни слова об этом. Если захочет, сам расскажет.

Отвлёкшись от раздумий, я обнаружила, что Соби уже повернулся ко мне лицом, подставив для процедуры голубое предплечье. Как бы ни было жалко парня, поддаваться его хитрости я не собиралась.

— Здесь ты уже сам достанешь, — высказала я ему, протягивая тюбик.

— Но после твоих рук быстрее заживает, — возразил Соби.

— Одинаково заживает. — Я вложила тюбик в его руку и села за столик. — Возвращайся на свою территорию. Надеюсь, сегодня ты не побеспокоишь меня с благими намерениями?

— Но ты же не хочешь.

Хитрый и нахальный.

3 ДЕНЬ

Утром к звону будильника вновь добавился аромат кофе. Всё-таки очень приятно, когда кто-то готовит тебе завтрак, и вдвойне приятно осознавать, что этот кто-то — молодой человек. Я сладко потянулась, впитывая свет солнечного утра.

В кухне уже суетился Соби. Его чёлка опять была забрана в весело торчащий хвостик.

— Доброе утро, Соби, — приветствовала я своего квартиранта.

— Доброе утро, — улыбнулся он мне в ответ.

— Сегодня на завтрак снова блины?

— Сегодня нет молока. Но я сделал горячие бутерброды с ветчиной и сыром.

— Мм! Я их обожаю.

Я села за стол и всем своим видом дала понять, что готова к потреблению завтрака. Соби искоса наблюдал за мной, приподняв одну бровь.

— Вижу, ты с утра в хорошем настроении, — заметил он.

— Да, со мной и такое случается, — признала я. — Соби, а что тебе снится в моём доме?

Парень поставил на стол тарелку с горячими бутербродами и две чашки с дымящимся кофе.

— Я не запоминаю сны, — сев за стол, бесцветно ответил он.

— Или просто не хочешь рассказывать?

Загадочно улыбнувшись, Соби опустил глаза.

— В твоём хозяйстве закончился кофе, — сменил он тему. — Боюсь, завтра утром будем пить чай.

— Совсем закончился? Ладно, вечером зайду в магазин.

— Я мог бы сходить. Мне всё равно скучно. Только у меня нет ключей.

Я напряглась. К чему он клонит? Прожил в квартире два дня и уже ключи от неё просит? В моём солнечном настроении поползли тучки разочарования.

— Ты предлагаешь снабдить тебя ключами? — пренебрежительно усмехнулась я.

Соби стушевался, видимо, поняв, что сказал что-то не так.

— Может, тебе ещё показать, где деньги лежат?

Парень совсем угас, склонил голову, утопив взгляд в чёрных глубинах кофе.

— Ты правильно делаешь, не доверяя мне, — проговорил он. — Только… Если бы я был вором, то ушёл бы отсюда ещё вчера. И вору вовсе не обязательно запирать за собой дверь.

— Я не говорю, что ты вор…

— У меня есть и деньги, и одежда. Только это всё в общежитии, — продолжал Соби, и голос его наполнялся горечью. — Номера моих друзей остались в телефоне, который у меня отобрали. Помню лишь номер Сашки, моего соседа по комнате, но он почему-то не отвечает. Как только ответит, я попрошу его принести мои вещи. А может, и сам в общагу вернусь. И тогда я смогу отдать тебе больше, чем взял.

— Соби…

— Думаешь, мне легко быть нахлебником? — К горечи добавился звон нервов. — Я ни разу в жизни им не был. Я даже не знаю, как играть эту роль. Если бы не обстоятельства, я никогда не позволил бы себе сидеть на шее у женщины. Извини, что испортил тебе настроение.

Резко поднявшись, Соби, не удостоив меня даже мимолётным взглядом, вышел из кухни. «Дура, — ругала я себя. — Ну, попрекнуть ключами ещё куда ни шло, но попрекать деньгами… Он же их не просил, от меня ничего не требовал. Можно было просто сказать «нет», не расписывая подробности». Я снова почувствовала стыд за мой поступок. Если Соби останется у меня надолго, он вывернет мою совесть наизнанку. Надо пойти за ним и извиниться за своё неправильное поведение.

Не доев бутерброд, но допив кофе, я отправилась в комнату. Соби сидел на диване, откинув голову на спинку, и равнодушно взирал на потолок.

— Спасибо за завтрак, — сделала я первый нерешительный шаг.

Парень поднял голову и послал мне лёгкую улыбку:

— Додзо. На здоровье, Милена-тян.

От его улыбки моя совесть ещё больнее впилась в меня. Я села на диван рядом с Соби.

— Прости, я была груба, — выдохнула я.

— Ты говорила то, что на твоём месте сказали бы многие, возможно, и я сам, — спокойно ответил Соби. — А вот мне следовало понять и не срываться.

— Ну… если мы оба виноваты, то давай так же дружно простим друг друга.

— Вполне разумное предложение.

На работе меня ждал очередной отчёт. И его сверка мне опять давалась с трудом. Из мыслей не выходил Соби, его грусть в глазах, его горечь в голосе. «Думаешь, мне легко быть нахлебником?» Почему я ему сочувствовала? Почему ему верила? Зачем вообще думаю о нём? Об этом странном человеке. Действительно странном. Позавчера он был жалким, вчера милым и забавным, сегодня грустным. Передо мной постепенно раскрывались оттенки его души. Каким-то я увижу его завтра? И увижу ли вообще? А вдруг Соби уже сегодня покинет меня? Сердце вздрогнуло. Снова наступят тихие спокойные вечера. Снова поселятся в моём доме тоска и одиночество.

— Ты что такая вялая сегодня? — окликнула меня Карина.

— Да… — отмахнулась я. — Поздно спать легла. Не выспалась.

— Долго со Светой гуляла?

— Нет. Просто долго болтали.

— Понятненько.

Мои мысли вернулись к прежнему предмету моих раздумий. Надо перестать быть такой грубой. В конце концов, Соби не виноват, что судьба так развлеклась с ним. И ко мне он тоже не навязывался. Какой же я стала циничной в последнее время, нетерпимой, раздражительной. Ведь я не была такой, к людям старалась относиться с участием, проблемы свои решала с достоинством. Что сделала со мной жизнь всего за полтора года.

Интересно, чем Соби сейчас занят? Спит? Читает, лёжа на диване? Или готовит обед? После сегодняшних несправедливых упрёков я бы на его месте ничего не готовила. Вот бы взглянуть сейчас на него…

Камера! — вспыхнуло у меня в мозгу. Ведь в квартире есть скрытая видеокамера! Когда-то её поставил Игорь, ещё задолго до наших отношений. Я, конечно, ничего об этом не знала. Но вот месяцев восемь или девять назад он мне о ней рассказал, покаялся. Естественно, я была в гневе. Эх, и закатила же я ему скандал тогда! Хороший такой, громкий, с истерикой и пощёчинами. Даже пригрозила расставанием. Но зато, благодаря подглядыванию, Игорь убедился в моей верности, уверился в моей любви. А в качестве награды за милостивое прощение подарил вот это колечко с бриллиантиком и вот этот ноутбук, к которому и подключена та самая пресловутая камера. До сих пор я ей ни разу не пользовалась. Даже забыла о ней. Но сейчас, если включу её, то смогу понаблюдать за моим квартирантом. Нехорошо, конечно, подглядывать, но… Всё-таки в моей квартире находится совершенно чужой мне человек, должна же я посмотреть, что он там делает. Я повернулась к ноутбуку. Найти бы ещё, где эта камера включается.

— Не хочешь прогуляться в обед? — спросила Карина. — Купим мороженое. Взбодришься.

К удивлению подруги я отказалась от приглашения. Меня ждало более интересное занятие. Вот только бы найти камеру. А вдруг Игорь её удалил? Нет, не должен. Он тогда ещё сказал: «Можешь в любой момент посмотреть, всё ли в порядке у тебя дома».

Я уже стала подряд открывать все папки, хранящиеся в ноутбуке, и наконец нашла нужную. А здесь уже проще. Программа включилась, подала сигнал, и сразу на экране монитора появилось изображение моей комнаты. Камера, видимо, была установлена где-то под потолком со стороны прихожей, так как помещение просматривалось именно с этого ракурса. Я нажала кнопки «вправо-влево», «вверх-вниз», но изображение не менялось. Значит, камера не поворачивалась.

Соби сидел на диване возле журнального столика и, машинально пощипывая думку, разговаривал по телефону. Звук. У фильма обязательно должен быть звук. Я спешно порылась в своей тумбочке и нашла маленькие наушники. Соби говорил по-японски. Говорил негромко, серьёзно, нахмурив брови. Естественно, я ничего не понимала. Только несколько раз ухо уловило имена Акито и Милена. Значит, говорил с братом. И судя по выражению лица парня, разговор не был приятным. Соби то трагично качал головой, то обречённо кивал. Забранная в хвостик чёлка весело колыхалась в такт движения головы и совершенно не в тему печальных эмоций. И вот разговор окончен. Не кладя трубку, Соби нажал на рычаг и набрал номер на циферблате. Посидел, послушал гудки…

— Сашка! Кими хадоко дэс ка?… Доко?…⁹ — пробубнил он.

Послушав ещё немного, звонко цокнув языком, Соби нервно кинул трубку на рычаг и откинулся на спинку дивана. На его лицо легла печать тяжёлых раздумий, взгляд остановился на одной точке в пространстве. Так он просидел несколько минут. Что у него стряслось? Может, позвонить, узнать? Нет. Пусть вечером сам расскажет. Я уже хотела отключить камеру, как услышала короткий тихий всхлип и увидела, как парень стирает со щеки слезу. Неужели Соби плачет? Вот и с другой щеки убрана слеза.

Всё же нужно позвонить и успокоить. Я уже начала набирать свой домашний номер, но остановилась. Какую причину для звонка я назову? Соскучилась? Решила узнать, прошла ли твоя обида? Или честно: сижу, подсматриваю и вот увидела, как ты плачешь? Я положила трубку.

Порывисто прогнав с глаз слёзы, Соби резко встал и начал широкими шагами ходить по комнате. Правильно, так нервы легче успокоить. Ходил взад-вперёд, изредка выдыхая какие-то непонятные мне фразы. Останавливался у телефона, мрачно оглядывал его и продолжал ходьбу. Спустя какое-то время, Соби наконец подошёл к окну и остановился, направив взгляд в яркий солнечный день. Теперь я могла видеть парня только со спины. Он стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, стоял молча и неподвижно. Может быть, снова плакал? Так прошло ещё несколько минут.

Я покосилась на своих коллег. Обеденный перерыв был в самом разгаре. Карина и Мария ушли на прогулку, Павла сосредоточенно занималась коррекцией бровей, Анна вязала. На меня никто не обращал внимания. Вот и славно.

Соби по-прежнему стоял у окна. И вдруг в наушниках зазвучала негромкая мелодичная песня на японском языке. Неожиданно. Всё-таки этот парень очень странный. Пел Соби немного фальшиво, однако голос имел мягкий приятный, и потому песня своей красоты не потеряла. Но ещё большей неожиданностью стало то, что окончив песню, Соби вдруг произнёс моё имя, да с такой теплотой, что у меня аж сердце защемило.

— Милена… Каваии…

«Каваии»? Надо будет узнать, что это значит. «Каваии»… А вдруг, он песню пел для меня?

Постояв ещё немного у окна, Соби вновь подошёл к телефону. Поднял трубку, набрал номер. Песня, казалось, успокоила парня, но тишина в трубке снова заставила его нервничать.

— Куда ж ты делся? — со стоном спросил Соби у телефона и бросил трубку на рычаг.

И опять началось измерение комнаты шагами.

В кабинет вошла Карина. Предположив, что она может ко мне подойти, я выключила камеру, и изображение бродящего по комнате расстроенного парня тут же исчезло с экрана. Карина ко мне не подошла, однако заставила уделить внимание её рассказу о том, где она только что побывала.

Отчёт снова не сходился. Это и не удивительно, ведь мои мысли работали совсем в ином направлении. Что произошло у Соби? Чем ему помочь? Необходимо узнать телефон его общежития и выяснить, что случилось с его другом. Я взяла со стеллажа телефонный справочник и стала его листать. Логичнее сначала найти телефон балетной академии. Да, вот он. Секретарь. У вежливой девушки я узнала номер вахты в общежитии. Вот только звонить при всех и спрашивать о парне мне не хотелось.

— Кого это ты ищешь в балетной академии? — поинтересовалась любопытная Карина.

— Да так… Моя одноклассница туда поступила учиться. Хочу найти её…

— Ещё одна одноклассница? — недоверчиво покосилась подруга.

— Да, ещё одна, — твёрдо ответила я и, прихватив свой сотовый телефон, вышла из кабинета.

На звонок мне ответил немолодой женский голос.

— Здравствуйте, — начала я разговор. — Скажите, пожалуйста, в вашем общежитии проживают учащиеся балетной академии?

— Да, живут.

— Значит, у вас живёт Соби… Соби… — Я поняла, что совсем не помню его фамилию. — Он японец.

— Соби Ишиока? Боже мой, лучше бы его искали с той же активностью, с какой названивают сюда! — громко проворчала женщина.

— Что значит «искали»?

— Вы что, девушка, не знаете, что он пропал? — искренне удивилась женщина. — Вот уж неделю его нет нигде. Ушёл утром и не вернулся. Бедный парень! Мальчишки его везде искали, подали заявление в полицию. Вы разве не видели по телевидению объявления? Да вы кто ему вообще-то?

— Я… знакомая…

— А то вчера тоже звонила одна, интересовалась, невестой назвалась. Брат звонил, какой-то друг звонил, полиция звонила — и все спрашивают «Где он?» Это их надо спрашивать, где он!.. — возмущалась словоохотливая женщина. — Теперь и вы, знакомая, спрашиваете. Не знаю, где Соби. Вещи здесь, парня нет. Я даже не знаю, жив ли бедный мальчик? Наверное, уж нет, иначе бы дал знать о себе…

В трубке раздался громкий всхлип. Если вахтёрша так скорбит о постояльце, значит, этот постоялец, скорее всего, был человеком хорошим, вежливым, улыбчивым, уважительным.

— Скажите, а Александр, сосед Соби по комнате…

— Его полиция тоже замучила расспросами. А зачем он вам?

— Мне нужно с ним поговорить.

— Сейчас он в академии. Вы мне скажите, я передам. Это касается Соби? Вы знаете, где мальчик?

— Нет… — солгала я, предпочтя, чтоб Соби сам объяснялся. — Я о другом… Мне нужно поговорить лично с Александром. Когда он вернётся?

— Думаю, не раньше семи. Если не пойдёт гулять…

— Тогда я перезвоню, хорошо?

— Эх, что-то вы хитрите, девушка.

— Ни в коем случае. Спасибо, что поговорили со мной.

И я скорее отключила связь, пока женщина с разожжённым любопытством не продолжила разговор. Итак, кроме телефона общежития я ещё и выяснила, что Соби мне не лгал. По крайней мере, о том, что касалось его учёбы и места проживания.

Работа не клеилась. Я нервничала и еле дождалась конец рабочего дня. Торопясь, доехала до дома, забежала в ближайший магазин за банкой кофе и батоном хлеба. Стряхнув с себя напряжение, я отперла дверь и вошла в квартиру.

Соби вновь вышел мне навстречу. Он улыбался, но не так радостно, как накануне.

— Добрый вечер, Милена-тян, — поздоровался он с лёгким поклоном.

— Привет!

Парень принял у меня пакет с продуктами, сумку с ноутбуком и вышел из прихожей. Сняв туфли, я тоже прошла в комнату. Дабы не дать никакого повода заподозрить себя в подглядывании и подслушивании, я старалась выглядеть как можно спокойнее.

— Вижу, твоё настроение так и не улучшилось? — обратилась я к Соби.

Парень положил ноутбук на столик, поставил рядом пакет с продуктами. Густая чёлка пыталась прикрыть смятение и нерешительность на его лице.

— Милена-тян, мне надо сказать тебе… — не смея поднять на меня взгляда, скорбно произнёс Соби.

— Что такое?

— У меня плохая новость. Даже две. Если хочешь, можем после ужина поговорить.

— Нет уж, давай сейчас, — заявила я, присев на диван. — Плохие новости лучше слушать на голодный желудок.

Соби опустился на пол и сел напротив меня, поджав под себя ноги. Я видела в кино, японцы любят так сидеть. Всё так же не поднимая глаз, Соби с трагедией в голосе начал говорить.

— Во-первых, я разбил твою кружку.

Я промолчала. Эта ерунда не заслуживала внимания.

— Во-вторых, мне сегодня звонил брат. Ни здесь, ни там преступники ещё не пойманы. Хуже того, они разозлились. В моего отца стреляли, он ранен в плечо. За Акито наблюдают. Меня здесь тоже ищут. Уже наведывались в академию и в общежитие от имени моего брата, обзванивают моих друзей. Полиция взяла только одного из этих преследователей, но остальные продолжают действовать. Акито запретил мне возвращаться в общежитие и встречаться с друзьями. Возможно, там меня ждут. В посольстве принять меня отказались. Я толком не понял, почему. Предложили только помощь в моём возвращении в Японию.

— Это тоже неплохо.

— Да. Но Акито отказался. Сказал, что в аэропорту и на вокзалах меня тоже могут ждать. Видишь ли, я перестал быть поводом для шантажа. Сбежав, я стал опасным свидетелем, который видел и слышал не то, что надо. Меня теперь не обязательно брать живым. Так какая разница, где уничтожать свидетеля?

У меня было такое ощущение, будто я смотрю фильм или слушаю пересказ прочитанного детектива. Всё происходящее было столь невероятно, что мой разум с трудом впитывал информацию.

— Конечно, здесь я в определённой безопасности, — продолжал Соби. — Однако не хочу, чтобы из-за меня пострадала и ты. У меня имеется достаточно денег, чтобы снять квартиру на месяц. Правда, нет паспорта… Впрочем, можно и без него квартиру найти. Вот только с Сашей никак не могу связаться…

— Если он не отвечает, можно позвонить в общежитие.

— Я думал об этом. Но телефона общежития не знаю, и телефонного справочника у тебя не нашёл… Правда, искал поверхностно… Милена-сама, я очень прошу тебя об одолжении: помоги мне связаться с Сашей и найти подходящую квартиру.

Окончив речь, Соби склонился и замер в выжидательном поклоне. В такой позе он был похож на провинившегося ребёнка, покорно ожидающего наказания. Неужели всё, что он сейчас рассказал, правда? Неужели я сама во всём этом участвую? Мне вспомнилось, как Соби плакал после разговора с братом. Может, расстроился из-за отца, может, надавили проблемы. А может, просто испугался. Думаю, не очень весело ощущать себя мишенью для бандитских пуль.

— Что ж, будем решать вопросы по порядку, — сказала я, открывая свою сумочку и доставая клочок бумаги. — Во-первых, вот телефон вахты твоего общежития. После ужина позвонишь.

Соби вскинул голову и сквозь упавшую на лицо чёлку послал мне удивлённый взгляд.

— Во-вторых, — продолжала я. — Здесь ты действительно в определённой безопасности. Я не числюсь в списке твоих друзей и сокурсников, никто в мире не знает, что мы с тобой знакомы. И никому не известно, в каком направлении ты скрылся и в каком районе притаился. Твой брат спокоен за твою жизнь, а я в некотором смысле несу перед ним за тебя ответственность. Так что, квартиру снимать ты не станешь, а останешься в моём доме столько, сколько понадобится.

— Домо… Но Акито… может не уложиться в двадцать дней…

— Ты слышал? Сколько понадобится, — повторила я. — Главное, чтоб Акито сам под пулю не попал. Ну, и в-третьих, посуда бьётся к счастью. Видишь, как всё просто? А теперь пойдём ужинать, я ужасно голодна.

Отставив сумочку, я встала и, сохраняя спокойствие, направилась в ванную комнату. Не столько для того, чтобы помыть руки перед едой, сколько, чтобы побыть одной и выпустить скопившиеся в душе переживания, упорядочить мысли.

Я сочувствовала Соби, мне его было жалко. Даже слёзы наворачивались. Но я никак не могла понять, почему верю ему? Его история такая непонятная, такая необычная, странная. А вдруг он мошенник, вдруг выдумывает подобные истории, дабы разжалобить женщину, втереться к ней в доверие и жить за её счёт? Сколько таких «умных» на свете! Нет-нет, тогда Соби не жил бы в общежитии. «Думаешь, мне легко быть нахлебником? Я ни разу в жизни им не был. Я даже не знаю, как играть эту роль». Он действительно не знал этого. Просто пытается мне угодить, пытается быть благодарным, и при этом не позволяет себе расслабиться, тихо сносит обиды, всегда помнит, что он в гостях.

Но с другой стороны его ищет какая-то невеста. А вдруг, одну девушку он уже обманул? А возможно, и не одну? Однако «невеста» может быть такой же ложной, как и ищущий его «брат». Нет, Соби не мошенник, и его чувства неподдельные. Он действительно попал в жуткую переделку. Ведь днём он не притворялся. Он был один в доме и не знал, что я за ним наблюдаю. Спектакль со слезами и заламыванием рук играть было не перед кем. Он не обманывает меня.

Я вышла из ванной. В квартире стояла тишина. Заглянув в комнату, я обнаружила, что Соби сидит на том же месте и, сцепив перед лицом руки, тихо молился. Какой же он мошенник? Будь он таковым, то сейчас прыгал бы от радости, что обвёл дурочку вокруг пальца, а не молился бы.

У меня сразу стало легче на душе. Значит, я пришла к верному выводу, значит, поступаю правильно. Душа чувствует больше, чем разум, её не обманешь.

Я не стала беспокоить Соби и прошла в кухню. Сегодняшний ужин, похоже, ароматом не обладал. На газовой плите стояла большая глубокая сковорода, закрытая крышкой. Я заглянула в неё — какие-то странные штучки из теста, похожие на вареники. Что-то необычное сегодня состряпал? Вернуть на место крышку тихо у меня не получилось, и потому уже через минуту в кухне появился Соби. Всё-таки я его потревожила.

— Позволь, я сам.

Соби снял крышку, после достал из холодильника маленькую кастрюльку, вылил из неё в сковороду какой-то бульон. Лицо парня продолжало сохранять напряжение, глаза ещё не решались смотреть в мою сторону.

— Чем ты сегодня хочешь меня подивить? — сделала я попытку разрядить обстановку.

— Это гёдза, пельмени.

— Пельмени? Какие странные.

— Они лишь немного отличаются от обычных. Ты можешь пока переодеться. Или садись за стол.

Но я никуда не пошла, осталась стоять рядом и наблюдать за хозяйственным квартирантом. Соби взял лопаточку и приподнял каждый пельмень, пуская под него бульон. Неужели парень теперь так и будет вести себя, словно тихий покорный слуга?

— У тебя такой вид, будто я ответила не то, что ты хотел услышать, — заметила я, разглядывая скрывающуюся за густой чёлкой тоску.

— Нет, что ты! — встрепенулся Соби. — Просто я… — Однако взглянув на меня, вновь виновато отвёл глаза. — Честно говоря, я думал, что ты мне не поверишь, разозлишься, прогонишь.

— Твоя история, конечно, невероятна. Но чего только в жизни не бывает! А я, получается, действительно даю повод считать себя жестокой стервой?

— Нет, Милена, я вовсе не считаю тебя такой! — снова горячо заверил Соби, даже взял меня за руку. — Ты немного резка, но очень добра, у тебя большое сердце. Я благодарен судьбе, что она свела меня именно с тобой. Благодарен тебе, что спасла меня и продолжаешь спасать. Отныне я твой вечный должник.

— Не надо хвалебных речей, — прервала я. — Не умею их принимать. А если ты и в самом деле мне благодарен, то зажги огонь под сковородой, иначе ужина сегодня я не дождусь.

Соби нахмурился, не сразу сообразив, о чём я говорю. Потом взглянул на сковороду, заглянул под неё, и, поняв наконец проблему, коротко рассмеялся. Теперь неприятная тема точно закрыта.

Я всё-таки решила переодеться. В строгом офисном костюме дома мне было не комфортно, и я сменила его на вчерашнее платье-халат. А чтобы совсем успокоить нервы и окончательно разрядить обстановку, я добавила к нашему ужину пару бокалов красного вина.

— Я хочу, чтобы твоим отцу и брату повезло в их нелёгком деле, — высказала я пожелание в качестве тоста. — И чтобы они при этом не пострадали. Хотя бы не пострадали серьёзно.

— Спасибо, Милена-тян. Я верю, что так и будет.

Осушив бокал до дна, я наконец приступила к еде.

— Мм! Какой нежный пельмешек! — похвалила я. — Что в начинке?

— Ничего такого, чего ты не ешь, — улыбнувшись, отозвался Соби.

— Я понимаю, но…

— Здесь главное техника приготовления. Только сейчас рассказывать о ней не буду.

— Ладно. Всё равно потом обязательно допытаюсь.

— Это моё любимое блюдо. Обычно гёдза едят с соусом, но мне больше нравится с бульоном. — И Соби указал на лежащую рядом с моей тарелкой ложку.

Парень, вроде, расслабился и повеселел, хотя ещё ощущалась сдержанность в разговоре и эмоциях. Я подумала, что сейчас он, возможно, именно в том состоянии, когда можно его расспросить о недавних страшных приключениях. Вот только не знала, как начать.

— Твой брат Акито тоже умеет готовить? — начала я из далёкого далека.

— Нет, — покачал головой Соби. — Если только рамэн…

— Он старше тебя?

— На много. На двенадцать лет. Сейчас ему уже тридцать семь.

— Почему же он до сих пор не женится?

— Некогда. Работа не отпускает. Бедная Кичи ждёт его предложения более пяти лет.

— Надо же. Так сильно любит?

— Любит. Представляю, как сейчас переживает за него. Сейчас она в монастыре.

— Почему?

— Акито отправил её туда, опасаясь за её жизнь.

— Эта группировка так опасна?

— Там целая мафиозная сеть, которая охватывает несколько стран. Наркотики, торговля людьми. С ней полиция воюет уже несколько лет, да только веточки ломает. А тут удалось докопаться до самого корня. Вот только недостаточно доказательств, свидетели не доживают до официальных допросов. И сам главарь пока труднодосягаем.

Вроде разговорился, буду продолжать.

— Твой отец, я поняла, тоже полицейский и тоже занят этим делом?

— Он главный прокурор страны, — гордо, но с ноткой горечи ответил Соби. — Идайна Ишиока. Великий Ишиока. Имеет славу самого честного, самого неподкупного, самого фанатичного служителя закона. За тридцать шесть лет службы ни одного нераскрытого или проигранного дела. Ни одного. Даже в разводе с женой не уступил.

— Твои родители разводились? — удивилась я.

— Мама хотела уйти от него. Отец тяжёлый человек. Он всегда был занят карьерой, да и сейчас службу ставит превыше всего. В семье он появлялся крайне редко. О своих детях знал только то, что они существуют. Когда отец достиг определённого авторитета, ему стали поручать самые сложные, самые запутанные и самые опасные дела. Однажды преступники пытались его напугать, поставить условие. Ворвались в наш дом и сильно избили мою мать, оставив отцу предупреждение, что, если он не остановится, то в следующий раз она будет мертва. Отец не остановился. Отвёз полуживую жену в больницу и ни разу не навестил её. Правда, дело быстро довёл до конца. До второго нападения не дошло. Но мама была напугана. Хотела развестись и уехать к родителям. Я не знаю, почему отец не отпустил её. Мама верит, что от любви, а мне кажется, что просто не хотел портить себе репутацию.

Соби замолчал. Видно было, что он держит обиду на отца и оправдывать его не желает.

— Я, конечно, не знаю твоего отца, но, возможно, он не такой уж и злой человек, — попробовала я высказать своё мнение, — просто очень принципиальный… патриот…

Однако Соби смотрел на меня так, будто я наивная глупышка.

— Со стороны, может, так и кажется, — после произнёс он. — Я вовсе не собираюсь его обвинять и выставлять монстром. Хотя на самом деле именно так к нему и отношусь.

Я тоже замолчала, не зная, что сказать на всё это. Соби хоть и откровенничал, но чувствовалось, что на сердце у него тяжело и горько. Стоило ли продолжать разговор в этом направлении? Хотела, да не решалась. Какое-то время мы ели молча, даже не смотрели друг на друга. И всё-таки я не выдержала.

— Почему преступники похитили именно тебя?

— Да потому что глупцы, — усмехнулся Соби. — Им надо было лучше изучить характер своего врага. Они думали, что он любит сыновей, особенно младшего сына. Они не знали, что он отрёкся от меня ещё тогда, когда узнал, что я больше интересуюсь танцами, нежели уголовным кодексом. Они наивно полагали, что Великий Ишиока ради спасения сына пойдёт на их условия. Если бы похитили Акито, то ещё могли бы иметь какую-то сотую долю надежды. Но к вооружённому полицейскому, который никогда не ходит один, подобраться труднее, чем к беспечному школьнику, к тому же очень удачно проживающему в чужой стране. Ко мне просто подошли двое, натянули на голову пакет и запихнули в автомобиль.

Соби отложил ложку и откинулся на спинку стула.

— Я им сразу сказал, что у них ничего не выйдет. Но мне не поверили. По интернету послали отцу получасовое видео с моим избиением. Сомневаюсь, что он смотрел его. Когда озвучивали ответ, я уже пришёл в себя и слышал. Великий Ишиока сказал, что спокойная жизнь страны ему важнее, чем жизнь сына. Парни аж ошалели. Эх, и посмеялся же я над ними. Только преступники оказались настырными. Посовещались и отправили предупреждение: «Даём три дня на выполнение условий, а потом начинаем высылать сыночка по кускам». На что отец лаконично ответил: «Жду, адрес знаете». Парни опять не поверили. Они думали, он так говорит специально, рассчитывая на то, что шантажисты потеряют к ненужной вещи интерес и выкинут её. Они честно прождали три дня. А после стали решать, какую часть меня выгоднее послать в первую очередь? Пальцы, ухо или нос?

Соби отвернулся к окну. Его глаза заблестели от проступившей влаги, пальцы нервно теребили друг друга. Парень вкладывал в рассказ насмешки, даже некое пренебрежение, но я понимала, это лишь для того чтобы скрыть боль и обиду.

— Наверное, стыдно такое говорить мужчине, но я испугался. Я знал, что бандиты сделают то, чего задумали. И прежде всего, было страшно пострадать ни за что, зная, что моя жертва никому не принесёт никакой пользы, даже преступникам. Все три дня я думал, как бы сбежать. Однако это казалось невозможным. Я сидел запертый в клетке два на два, и за мной следили четыре человека, попарно сменяя друг друга. Находились мы в каком-то подвале с маленьким окошечком под потолком. Дверь в подвал не запиралась, но закрывалась на щеколду. Когда один из охранников приносил мне еду, второй стоял при входе в клетку. Драться я не умею, да и руки чаще связаны. В общем, шансов сбежать имелся целый ноль. Я правда боялся. Я понимал, что в живых меня в любом случае не оставят, только убивать будут медленно. Думаю, и отец это тоже понимал, потому и не соглашался на сделку.

Соби тяжело перевёл дыхание. Я слушала его с замиранием, забыв о еде, выйдя из реальности.

— Вечером зашёл босс злой и нервный, приказал парням, чтоб те утром отрезали мне три пальца, сняли этот спектакль на видео и послали моему отцу. Приказал и, забрав с собой одного из моих охранников, ушёл. Всю ночь я почти не спал. Мне оставалось только молиться. Я просил Бога либо сотворить чудо, либо позволить мне сразу умереть. И вот наступило то самое воскресение. Возможно, случилось обычное стечение различных обстоятельств, а возможно, Бог действительно надумал протянуть мне руку помощи. Надзирателей осталось трое. Один толстяк, вечно травил анекдоты, другой злобный коротышка, и ещё один лысый, который оставался за старшего. Парни решили не откладывать выполнение задания надолго и заняться им сразу после завтрака. Лысый отправился в магазин за выпивкой, коротышке приказал приготовить на всех еду и накормить меня. А толстяк… У него именно в это утро случилось несварение желудка, и он постоянно бегал в туалет. Коротышка приготовил для меня горячий рамэн на завтрак, открыл мою клетку, развязал мне руки. А потом всё произошло очень быстро. В момент, когда коротышка вошёл ко мне с миской еды, толстяка скрючило, и он поспешил к выходу из подвала. Появилась единственная минута, которой можно было воспользоваться. Мои руки были свободны, а дверь открыта. Я резко надел миску с горячим бульоном на лицо бандита и помчался к открытой двери. Дальше даже не помню, как бежал, куда, но в результате выбежал на улицу. Увидев впереди большой торговый центр, решил затеряться в его толпе. Я не знаю… наверное, парни успели связаться с боссом, а тот имел и влияние, и связи. Выходы центра перекрыли, охранники стали рыскать по отделам. Я был в панике, и всё же надежда ещё оставалась. Ведь центр такой большой, обязательно должна найтись хоть какая-нибудь лазейка. Вскоре я очутился на автостоянке. Попытался отпереть багажник ближайшего автомобиля, и завопила сигнализация. Я попробовал открыть ещё несколько дверей, но только шуму наделал. И понял, это точно конец. На визг сигнализаций соберётся народ, прибегут охранники, которые уже искали меня. Не поверишь, обречённо я прислонился к какому-то автомобилю и тут обнаружил, что дверца машины открыта. Так я очутился в твоём «Рено». — Соби повернулся ко мне и мило улыбнулся.

— Я постоянно забываю запирать машину.

— Оказывается, это не всегда плохо. Я сидел долго и тихо, слышал, как отключались сигнализации, слышал, как перекрикивались охранники. Но меня не обнаружили. Слышал, как объявили о досмотре автомобилей при выезде. И всё равно ещё на что-то надеялся. Когда я увидел, что хозяйка машины молодая девушка, то понял, произойдёт одно из двух: либо она меня по-женски пожалеет и поможет, либо опять же по-женски испугается, поднимет крик и выдаст меня. На счастье, случился первый вариант. Так что, Милена-тян, я с уверенностью могу сказать, что ты мне послана Богом.

— Не выдумывай, — возразила я и вернулась к прерванной трапезе. — Всё, что произошло — невероятное и удачное стечение обстоятельств.

— Да? И даже то, что ты пожалела меня? И то, что вернулась за мной?

— Конечно. Ты выглядел очень жалким, как побитый котёнок. А я всё-таки женщина. К тому же, такими словами меня ещё никто не умолял. Мне просто стало любопытно.

— А я и не отказываюсь ни от одного своего обещания.

— Даже от «столика для моего обеда»? — с подозрением покосилась я.

Соби искренне рассмеялся.

— Я не знаю, почему тогда сказал это. Должно быть, слышал что-то подобное в каком-то фильме, и от страха в памяти всплыло.

— Значит, от этого обещания ты всё-таки отказываешься?

— Нет. Я всегда сдерживаю данное слово.

Соби отложил ложку и поднялся из-за стола. Я заволновалась. Неужели действительно решил прямо сейчас исполнить обещание? Я ярко представила его в виде «столика», и увидеть это зрелище наяву мне как-то не захотелось.

— Стой! Я пошутила! — воскликнула я. — Мне и за обычным столом весьма удобно.

Но Соби повернулся и спокойно пояснил:

— Я хотел подлить тебе горячего бульона. Еда уже начала остывать.

— А-а… Ну ладно, подлей.

После ужина мы с Соби устроились на диване и занялись налаживанием связи с Александром. Дабы избежать общения с излишне любопытной и болтливой вахтёршей, Соби попросил меня позвонить на вахту и вызвать парня к телефону. Я без возражений набрала номер, и мне ответил тот же женский голос, который говорил со мной днём.

— Здравствуйте. Будьте добры, пригласите к телефону Александра Захарова из двести шестнадцатой комнаты.

Тон мой был официально-вежливым, и женщина, похоже, меня не признала.

— Хочешь его слышать, девочка, звони на его мобильник, — огрызнулась она.

— Он не отвечает. А у меня очень важное дело.

— Какое дело?

— Извините, но это касается только Александра.

— Тогда приходи сама и говори с ним. — Настырной женщине явно не хотелось куда-либо идти.

— Я не могу прийти. Я в больнице. И виноват в этом только он. Прошу вас, отнеситесь ко мне с пониманием.

— В больнице? В роддоме что ли? — ахнула женщина, но я промолчала. — Ладно, подожди. Он вроде дома сегодня.

Вахтёрша отложила трубку и ушла.

— Что ты говоришь? Какая больница? — возмутился Соби.

— Надо же было заставить её подняться за твоим дружком, — отвечала я. — И если он придёт, будешь сам с ним разговаривать.

За Александром женщина ходила долго, минут десять, наверное. Наконец мне в ухо гаркнуло грубоватое «Алло!». Я сразу протянула трубку Соби.

— Сашка! Это Соби. Не произноси моё имя! Я звонил тебе два дня… Потерял? А новый приобрёл? Скажи номер, я сейчас перезвоню.

Соби пододвинул к себе лист бумаги, на котором я оставляла ему номер моего рабочего телефона, и стал под диктовку записывать на нём цифры. После, нажав на рычаг, набрал их на циферблате.

— Сашка! Слушай, я попал в жуткую ситуацию. Меня похитили, но я сбежал и сейчас скрываюсь. Да, японцы. Ставили условия моему отцу. Я после тебе всё расскажу. Брат? Я знаю. Никакой он не брат, Акито в Токио. Это его арестовали? Да, как видишь, мне всё известно. Какая невеста? О ней не знаю… Она такая же фальшивка, как и брат. Уверен. Кто? Таня? Сильно? Зря. Я ей ничего не обещал. Мы с ней, наверное, больше не увидимся. Нет, не говори ей. Вообще никому не говори. Саша, мне нужна твоя помощь. Ты уже в комнате? Сайко.¹⁰ Собери и передай мне мои вещи, пожалуйста. Конечно, все. Сумка под кроватью. Да, чёрная. Половина вещей уже в ней. Что? Безусловно, ты мой друг…Фотоаппарат? Да, возьми. Только флешку вынь… Ноутбук? Мне, конечно, не жалко, но он с японским алфавитом… Саша… Какой костюм? Кожаный?.. А кроссовки? Кэкко¹¹, не помещаются, так не помещаются… Саша, я всё понимаю, но куртка мне тоже нужна. Лето уже закончилось. И главное, в шкафу лежит портмоне, нашёл? Да, хорошо, что тогда не взял его с собой. Что? Совсем на мели? А сколько там? Возьми. Но портмоне положи в чемодан! Аригато¹². Так… как мы встретимся? Нет, извини, мой адрес не скажу. За тобой не наблюдают? Да, представь себе, боюсь. Да, всё так серьёзно.

— Если хочешь, я смогу забрать твои вещи, — предложила я.

Соби взглянул на меня пристально, с раздумьем.

— Да-да, слышу, — отвернувшись, отвечал он Александру. — Передашь вещи моему хорошему другу. Девушка… Это не то, что ты думаешь! Она спасла меня, между прочим. Да. Завтра вы встретитесь… Почему не сможешь? Правда?! О! О-мэдэто годзаимас!¹³ Я же говорил, тебя примут! Жаль, что не вместе… Не знаю. Как получится. Ну, тогда в четверг? Вечером. — Прикрыв рукой трубку, Соби обратился ко мне. — Куда и во сколько ему лучше подъехать?

— Рядом с моей работой есть станция метро «Полянка». Пусть подъезжает туда к половине седьмого. Я буду ждать при выходе у газетного киоска.

Соби передал другу мои слова, напомнил Александру о портмоне и предупредил, чтоб тот никому об их общении не рассказывал, да и само их общение, скорее всего, пока не возобновится. А после, попрощавшись, повесил трубку. Настроение парня заметно улучшилось, на лице заиграла весёлая улыбка.

— Милена-тян, спасибо, — повернулся ко мне Соби. — Ты снова выручаешь меня. Как ты узнала телефон общежития?

— Позвонила в академию, и там секретарь дала номер общежития, — просто ответила я.

— Академия! — Соби хлопнул себя по лбу. — Бака! Я же знал телефон секретаря! Вот глупец!

— А твой дружок, оказывается, хапуга. Столько вещей твоих забрал и не постеснялся.

— Да мне не жалко. Сашка добрый, и я могу ему доверять.

— А почему он не сможет отдать вещи завтра?

— Его приняли в танцевальную труппу одного ночного клуба. Завтра первое выступление. — Соби устало откинулся на спинку дивана. — Мы с ним вместе ходили на просмотр, подали заявление. Меня обнадёжили, им понравились не только мои способности, но и моя азиатская внешность. Даже предложили создать свой номер. Жаль, что мне помешали.

— А раньше ты нигде не работал?

— В Москве нет. Хотелось устроиться именно танцором, но не удавалось. Зато я давал частные уроки японского языка. У меня было трое учеников.

— Мм! Как интересно. Японский язык сложный?

— Если учить, не очень. Хочешь попробовать выучить? — Соби послал мне хитрую улыбочку.

— Нет, нет, — отмахнулась я. — У меня нет способностей к языкам. Я английский-то одолеть не могу. А скажи мне лучше, что значит слово «Каваи»?

— «Каваии»? — Взгляд Соби почему-то покрылся недоумением. — Это значит «милый», «милая»… А… где ты его слышала?

Я смутилась и невольно заволновалась, — вдруг он что-нибудь заподозрит?

— Так… по радио говорили… — Нужно срочно сменить тему. — Что за невеста о тебе спрашивала?

— Не знаю. Имя не назвала, только сказала, что невеста моя, — принял тему Соби. — Даже не сомневаюсь, что она подставная.

— А кто такая Таня? Одна из твоих девушек?

— Тебе это обязательно знать? — зыркнул на меня парень.

— Конечно. Мне нужно всё знать о моём квартиранте. У вас были отношения?

— Только на физическом уровне, — без стеснения, но и без желания ответил Соби.

— Раз она переживала за тебя, то с её стороны уровень был повыше.

— Я не знаю, — парень равнодушно дёрнул плечами.

— И не пытался знать. Мужики везде одинаковы, поиграли и в сторону.

Но Соби предупреждающе покачал указательным пальцем.

— Я веду себя честно. Ложных надежд не подаю, и словами «я тебя люблю» попусту не кидаюсь.

— Ага, только ночью под одеяло втихаря залезаю…

— Ты теперь ежедневно будешь меня попрекать? — Соби моё замечание задело. — Я действительно хотел отблагодарить тебя. Мне нечего было дать кроме себя самого, и тогда решил подарить тебе несколько часов страсти и плотского удовольствия. И поверь, я знаю, как это сделать. Но я допустил ошибку в том, что сразу начал действовать, не спросив дозволения. Так что ничего дурного тебе не желал. А теперь пойдём, сделаю тебе массаж. Мне надоело смотреть, как ты разминаешь спину.

— Не надо массаж, — воспротивилась я.

— Надо, — твёрдо поставил точку Соби и приказал. — Иди, ложись на кровать.

— Нет, Соби…

— Не переживай, приставать к тебе не буду. Ложись, а я пока руки сполосну.

Соби ушёл в ванную. Делать нечего, придётся подчиниться. Моя спина действительно болела сильнее. Ладно, пусть помассирует, возможно, и вправду поможет. Я расстелила постель, нарядилась в пижамные штаны, сверху на теле оставила только бюстгальтер и улеглась на кровать, повернувшись на живот. «И поверь, я знаю, как это сделать», — всплыло в памяти. Чего он хотел этим сказать? Что я теперь должна жалеть об упущенной возможности получить удовольствие? Вот ещё! Все мужчины считают себя непревзойдёнными любовниками, и этот не лучше других. Но уже не память, а тело вспомнило лёгкое скольжение пальцев по коже и прикосновение мягких губ. Эти ненужные воспоминания погнали быстрее мою кровь и пустили по телу мелкую дрожь. Воспоминания, которые необходимо вычеркнуть, которые уже начинали мне мешать.

Вскоре вернулся Соби, сел на кровать возле меня и уверенно расстегнул на мне бюстгальтер.

— Эй, оставь… — возмутилась я.

— Мышцы ничего не должно стеснять, — спокойно отозвался Соби. — Сейчас рядом с тобой не мужчина, а массажист. Расслабься.

Руки Соби работали сильно и уверенно, причиняя мне необходимую боль и вырывая из моего дыхания охи и стоны. Тело моё мучилось и в то же время испытывало облегчение. После продолжительной экзекуции Соби посоветовал закрыть глаза и выкинуть из головы все мысли. Что я и сделала. В руках массажиста появилась ласка, прикосновения обрели лёгкость. Ту самую лёгкость, которое моё тело с трепетом вспоминало совсем недавно и которую испытывало снова. Гладкие ладони нежно поглаживали кожу, успокаивая мышцы и пропитывая теплом. Было так приятно, что на мои губы даже легла улыбка. Разум тоже расслабился, мысли замелькали цветными радужными картинками и зазвучали красивой светлой музыкой. Веки тяжелели, разум утопал в омуте пестрящей ряби, и вскоре я незаметно уплыла в загадочный мир сновидений.

4 ДЕНЬ

Отчёт сошёлся быстро. Он был последним в закрытии месяца. Да и работала я сегодня более продуктивно: переживания за Соби не отвлекали, и спина после лечебной процедуры не беспокоила.

— Как вчера развлекалась? — спросила Карина во время нашего обеденного чаепития. — Ходили куда-нибудь со Светой?

— Нет, дома были, — отвечала я. — Света мне массаж делала.

— Мм! И хорошо сделала?

— Да, спина больше не болит.

— Приятно было?

И раскосые глазки Карины послали мне хитрющий взгляд. Я уже не сомневалась, что моя проницательная подруга догадывалась, что Света далеко не женского пола. Ладно, пусть. Главное, чтоб не болтала никому и меня с расспросами не донимала.

— Для того чтоб было приятно, массаж должен делать мужчина, — со знанием дела вступила в разговор Павла. — Желательно молодой. У меня массажист именно такой. Хочешь дам его адрес?

— Нет, спасибо, — отказала я. — Я не большой любитель подобной процедуры.

Мне не хотелось говорить с девчонками о Соби даже такими завуалированными речами. Зато очень хотелось взглянуть на него. Очень хотелось. И чем дальше, тем больше было это желание. Ноутбук рядом, надо только камеру включить. Как же разъедает душу грешный соблазн, когда есть возможность подглядывать. Поддавшись этому соблазну, я отвернула от всех экран ноутбука и включила камеру.

Комната была пуста. Странно. Может, Соби в спальне? И что он там делает? Как жаль, что нельзя повернуть камеру и заглянуть в другое помещение. А может, Соби пошёл в магазин? Я ведь утром всё-таки оставила ему запасные ключи от квартиры. Вот такая я дурочка. Соби, конечно, удивился. А я на его удивление ответила: «Раз уж ты взял на себя хозяйство, так отвечай и за запас продуктов. Да и сутками сидеть в четырёх стенах, наверное, тоже не особо весело. Магазин находится в соседнем доме, пройти можно через тихий двор. Думаю, никто из твоих преследователей тебя не обнаружит».

Несколько минут я наблюдала неподвижное изображение моей комнаты, но никаких изменений в нём, видимо, не предвиделось. С последней надеждой я подключила наушники. В них тут же заиграла негромкая музыка включенного радио, и послышался звон посуды. Я невольно улыбнулась. Дома, занят приготовлением обеда.

Успокоенная тем, что дома всё хорошо, я отключила камеру. Буквально в эту же минуту на моём рабочем столе зазвонил телефон. Я подняла трубку:

— Бухгалтерия.

— Привет, бухгалтерия! — отозвался звонкий девичий голос.

Я его сразу узнала. Это была Анжела. Обычно на работу она мне звонила, только в том случае, если с ней случалось что-нибудь эдакое, или она узнала супер потрясающую новость.

— Привет! Раз ты мне звонишь, значит, я услышу сейчас нечто необычное.

— Да-да-да! Ты вот целые дни проводишь на работе и не знаешь, что в нашем доме поселился настоящий японец. Да что в доме, в нашем подъезде! Я видела его сегодня в магазине.

Надо же, Соби один раз вышел на улицу и уже умудрился попасть на глаза Анжеле.

— С чего ты взяла, что он именно японец?

— Так потому что он похож именно на японца, — ответила Анжела таким тоном, что я прямо-таки увидела, как она недоумённо пожала плечом, удивляясь, почему я не разбираюсь в такой ерунде?

— Ты за ним следила что ли?

— Ну конечно! Он зашёл в наш подъезд и сел в лифт. А вдруг он твой сосед?

Да уж, возможно. Сосед по комнате.

— Он такой молоденький, симпатичненький! — продолжала изливать восторги Анжела. — Довольно высокий. Правда, одет уж очень простенько. Но иностранцы все так одеваются. Я просто обязана с ним познакомиться!

— Хочешь охмурить?

— Я сделаю это!

— А вдруг он женат?

— Плевать. Я его хочу. Только представь, мой парень японец. Это так необычно!

Анжела в своём репертуаре. Она умудрялась влюбляться во всех симпатичных парней и любила их до тех пор, пока не встречала следующую кандидатуру, а происходило это довольно скоро. Наверное, именно поэтому, при всём изобилии кавалеров она оставалась одинокой.

— А вдруг он не оправдает твоих надежд?

— Но попробовать же всё равно надо.

Сказать ей правду или оставить пока в неведении?

— Анджела, а что ты делаешь в пятницу вечером?

— Вроде ничего. А что?

— Хочу попросить тебя о помощи. Не занимай пока этот день, пожалуйста.

— Ладно. А что случилось-то?

— Я после тебе позвоню. Хорошо?

На том и закончили разговор. Карина подозрительно косилась на меня, и я ждала, что сейчас начнутся очередные расспросы. Однако к моему удивлению, она промолчала.

Домой я вернулась в отличном настроении. Соби, уже привычно, встречал меня у порога.

— Ну, как прошёл день? — спросила я, пройдя в комнату.

— Нормально, — пожал плечами Соби.

— На улицу выходил?

— Да. — Но парень уже что-то заподозрил по моему поведению. — Какой-то тон у тебя… как это… с подтекстом. Что-то произошло?

— Плохой из тебя конспиратор, Соби-сан. Тебя засекли.

— Кто?

— Анжела.

— Та девушка со второго этажа?

— Да. Она заметила тебя в магазине и проследила за тобой до самого подъезда.

Соби стоял напротив меня, засунув руки в карманы брюк и направив задумчивый взор куда-то в сторону.

— Кудрявая блондинка с пышными формами? — уточнил он. — Да, она на меня смотрела. Она тебе звонила?

— Звонила. Сказала, что ты ей очень понравился, что ты буквально запал ей в душу. Представляю, как она обрадуется, когда я в пятницу вас познакомлю.

— В пятницу? — Во взгляде парня вдруг появился испуг, а потом к нему присоединилась и мольба. — Может, я всё-таки погуляю?

Я рассмеялась. До чего же Соби забавный. Пройдя в спальню, я открыла гардероб с намерением найти наряд для сегодняшнего вечера.

— Неужели ты, такой ловелас, боишься слабой женщины? — говорила я оттуда. — Анжела хорошая. Между прочим, она сразу распознала в тебе именно японца, а не кого-то иной национальности.

— Этот факт должен меня к ней расположить? А что ты ей обо мне рассказала?

— Пока ничего. На работе неудобно о тебе разговаривать.

Я зашла за отворенную дверцу шкафа и переоделась, нарядившись в тёмно-оранжевое платье. Всё-таки присутствие в доме молодого мужчины заставляло следить за привлекательностью внешнего вида.

— Сегодня позвоню Анжеле, — продолжала я говорить, — или завтра вечером. А может, сходим к ней в гости?

Я вернулась в комнату. Соби стоял на том же месте, в том же положении, только взгляд его угас.

— До дэмо ии¹⁴. Поступай, как хочешь, — равнодушно пожал плечами парень и, развернувшись, направился в кухню.

Что это с ним? Я опять что-то сказала не так?

— Соби! Соби! — поспешила я за парнем. — Ты обиделся что ли?

— Ийе, — буркнул тот.

Парень не смотрел на меня. Притворившись занятым, он стал накрывать стол к ужину.

— Ну, что я такого сказала? — недоумевала я. — Что ты понравился Анжеле? Так это ж хорошо…

— Мне-то она не понравилась.

— Господи, ну не жениться же на ней я тебе предлагаю, а лишь провести три часа…

Соби наконец развернулся ко мне, одарив недовольным взглядом.

— Чувствую себя котёнком, которого из жалости подобрали в луже, а теперь не знают, куда пристроить, — высказал он.

— Не говори ерунды, Соби, — упрекнула я. — Кто ж виноват, что ты попал к такой проблемной особе? А по улице мотаться, словно бездомный, лучше что ли? Или будешь сидеть во дворе на лавочке, мозолить глаза нашим бабкам? А может, предлагаешь запереть тебя в шкафу на несколько часов?

Уж не знаю, чем бы закончился наш разгорающийся спор, да только в этот момент раздался скрежет открывающегося замка входной двери. Мы с Соби оба замерли и прислушались. Во мне моментально вспыхнул страх, и душу охватила паника.

— Кто это? Воры? — тихо спросил парень.

— Лучше б это были воры, — едва дыша, ответила я. — Это Игорь. У него есть ключи.

Брови парня удивлённо вздрогнули. Что же теперь делать? Как оправдываться?

— Милая, сюрприз! — донёсся до нас радостный бас.

— Оставайся здесь, — приказала я Соби и поспешила навстречу неожиданному гостю.

Игорь поджидал меня в прихожей. Как обычно в строгом костюме, с идеально уложенной причёской; в его синих глазах светилось мальчишеское озорство. Давно он надо мной так не подшучивал.

— Игорь! Вот уж действительно сюрприз! — воскликнула я, старательно изображая счастье.

Как и положено любящей женщине, я бросилась на шею любимому мужчине.

— Ну, что ж ты стоишь тут, проходи скорее!

— Нет-нет, — отказался Игорь. — Я сейчас прямо с вокзала. Забежал к тебе буквально на десять минут. Соскучился страшно!

Игорь сжал меня в крепких объятиях и жарко поцеловал в губы. А у меня сердце металось в груди от волнения. На десять минут, это хорошо. Может, всё и обойдётся.

— Как жалко, — вслух расстроилась я. — А я уж надеялась, что сегодняшняя встреча заменит пропущенную вчерашнюю.

— Нет, не получится, милая. Смотри, что я тебе привёз.

Игорь вынул из внутреннего кармана пиджака бархатную коробочку, из которой достал серебряную цепочку в пять нитей с несколькими нанизанными на них красновато-золотистыми янтарными звёздочками. Оригинальная нежная вещичка.

— Нравится? — спросил мужчина.

— Очаровательно! — восхитилась я.

Игорь надел цепочку мне на шею и застегнул замок. При этом коробочку продолжал держать в руке. Да только неудобно с ней возиться с мелким замочком, и мужчина уронил коробочку на пол. И наклонился за ней. И застыл. Коробочка была немедленно забыта, так как Игорь обнаружил нечто более любопытное. А именно, кроссовки Соби.

— Милая, я не понял, у тебя изменился размер ноги? — поинтересовался Игорь.

Мужчина резко выпрямился.

— Кто у тебя? Где он? — раздался рык разъярённого ревнивца.

Вот и смерть моя пришла. От страха я даже дышать перестала. Пока я медленно и безрезультатно придумывала оправдание, откуда в моём доме взялась мужская обувь, Игорь отстранил меня и ворвался в комнату. В первую очередь он, конечно, посетил спальню, и не найдя там никого, помчался в кухню. Я за это время успела совершить только несколько шагов вглубь комнаты. Что делать? Что придумать? В правду Игорь не поверит. Уж очень эта правда походила на фантазию писателя. В разуме царил хаос из обрывков мыслей, не выстраивалось ни одной логической лжи.

— Ага! Вот он! — донёсся до меня возглас охотника, нашедшего добычу. — Ещё и нерусь!

Широкими тяжёлыми шагами Игорь вернулся в комнату. Синие глаза потемнели от гнева, лицо перекосилось от злобы, даже усы ощетинились.

— Кто это?! — рычал Игорь. — Почему этот мужчина в твоём доме?!

— Не кричи на меня! — с назревавшими слезами пискнула я.

Соби тоже вошёл в комнату, прятаться ему уже не имело смысла. Как ни странно, но выглядел он спокойным, и его лицо ничего не выражало.

— Или ты немедленно дашь мне вразумительный ответ, или я вышвырну его в окно! — категорично потребовал вконец разъярённый Игорь.

— Конечно, объясню… — обиженно дёрнула я плечиком, хотя меня уже начинала пробирать нервная дрожь. — Это… это…

В обрывках мыслей я лихорадочно искала какой-нибудь подходящий вариант. Очевидно, поняв моё удручающе-трудное положение, Соби решил сам всё объяснить и уже открыл рот… К моему прежнему страху добавился ещё и страх, что парень может сказать не то, что надо. Например, правду.

— Это слуга-китаец, — неожиданно для самой себя выпалила я. — Китаец. Да. И он совершенно не понимает по-русски.

Оба мужчины взирали на меня с огромным изумлением. Да, наверное, глупость я придумала, но деваться уже некуда, придётся теперь придерживаться этой версии. Главное, чтоб Соби подыграл.

— Слуга? — переспросил обескураженный Игорь. — Но зачем тебе слуга, да ещё и китаец? И почему именно мужского пола?

И тут меня понесло, причём слова бежали значительно быстрее мыслей.

— Это не мой слуга. Он здесь временно, — затараторила я, надев на лицо невинную улыбку. — Ты не поверишь, дорогой, такая нелепая история. У нашей Павлы (ну, коллега моя) сумасшедшая сестра Эльвира наняла вот китайца, чтоб тот ей прислуживал, ну, и всё делал по дому… И тут в её доме случился пожар. Небольшой, но ремонт потребуется капитальный. Эльвира временно переехала к Павле, а вот его девать некуда. А работа-то его уже оплачена. Ну, Эльвира и попросила принять слугу на время…

— Почему именно тебя? — Игорь слушал внимательно, но с недоверием.

— Так все её подруги уже замужем или живут с мужчинами… Только я одна живу… Как-то неудобно было отказывать Павле, всё-таки работаем вместе… дружим… А парень хорошо справляется с обязанностями, убирается, готовит мне… Он очень вкусно готовит. Я прямо барыней себя чувствую.

— Как же ты с ним общаешься, если он не знает русский?

— А… на английском. Заодно и в языке потренируюсь.

— Странно, китайцы лучше русский знают, чем английский. Давно он здесь?

— Да два дня всего.

— И на какое время ты его арендовала?

— Пока Эльвира ремонт не завершит. Но она обещала за месяц сделать.

— Целый месяц?! Не нравится мне это.

Игорь недобро покосился на стоявшего поодаль парня. Соби пребывал в смешанных чувствах: его удивлял мой рассказ, возмущал новый статус, и вообще, он меня увидел с новой совершенно неприглядной стороны.

— Что-то не верится мне в твою историю, — выдал Игорь, оценивая моего «слугу».

— Так сам позвони Павле и спроси у неё, — просто предложила я, прекрасно зная, что Игорь никогда не опустится до того, чтоб перепроверять такие глупости и выставлять себя дураком.

— И этот тип мне тоже не нравится. Не похож он на слугу. Нет раболепия во взгляде.

Соби действительно смотрел на собеседника уверенно, даже с вызовом.

— Ладно, посмотрим. Как его зовут?

— С-Соби…

— Со Би? Такие дурацкие у них имена. Эй, Со Би, — высокомерно обратился Игорь к парню, — принеси-ка мне воды.

Услышав это, Соби недоумённо воззрился на меня, потом на Игоря, снова на меня. Ясно было, что играть роль прислуги он не желал. А я мысленно посылала ему мольбу: «Подыграй, подыграй…»

— Он же не понимает по-русски, Игорь, — неловко напомнила я.

— Видимо, действительно не понимает. — Игорь внимательно следил за парнем. — Бринг ми уоте!

Наверное, Соби всё-таки понял, что деваться некуда и придётся включиться в игру. Он коротко поклонился мужчине и сухо ответил:

— Ес, мастэр.

Развернувшись, Соби ушёл в кухню. А Игорь развернулся ко мне. Неприятный допрос ещё не закончился.

— Он только убирается и готовит? — Мой мужчина снова сверлил меня пристальным взглядом.

— Ну… в общем, да. — Я старалась держаться естественно. — Но он мне ещё дверь шкафа починил, зеркало помог повесить…

— Не притворяйся, что не поняла меня! — рявкнул Игорь. — Ты с ним спишь?

Вот тут меня захлестнуло уже вполне искреннее возмущение.

— Что?! Да как ты… Как ты смеешь?! За кого ты меня принимаешь?! — повысила я голос.

— Ладно, ладно, не злись, — более примирительно заговорил Игорь. — Я просто проверил.

— Ничего себе проверочка! Ты меня оскорбляешь!

В комнату вернулся Соби, в руке он держал маленький поднос со стаканом воды. Игорь снова окинул парня презрительным взглядом.

— Я верю тебе, Милена, — продолжал он со мной говорить. — Знаю, ты не унизишь себя до связи с цветным. К тому же за четырнадцать месяцев нашего знакомства ты не дала мне ни одного повода подозревать тебя в неверности. Ну хорошо, пусть этот китаец остаётся, раз он тебя так забавляет. Но только на месяц. И будь с ним осторожна. Эти узкоглазые азиаты — хитрые типы. Приглядывай за ним, ты знаешь как.

Игорь, несомненно, намекал на видеокамеру. Он даже обернулся и посмотрел куда-то в угол под потолком. После он приблизился к Соби. Парень с коротким поклоном протянул поднос со стаканом. Не отрывая от «слуги» высокомерного взгляда, Игорь взял стакан, отпил глоток и, вместо того, чтоб вернуть стакан на поднос, демонстративно бросил его на пол. Естественно, тонкое стекло разлетелось на осколки, а вода образовала лужу у ног Соби.

— Клир зе фло, — бросил ему Игорь и, направившись в прихожую, обратился ко мне. — Проводи меня, Милена.

Не смея от нахлынувшего чувства вины поднять глаза на Соби, я прошла следом за Игорем в прихожую. Там мой любовник развернулся ко мне и после долгого поцелуя строго предупредил:

— Я тебе доверяю, милая, верю, что любовь твоя настоящая. И на этот раз не стану устраивать слежку. Но если ты это доверие предашь, нам придётся расстаться. Понимаешь?

Я согласно кивнула. И наконец Игорь ушёл. Закрыв за ним дверь, я устало прислонилась к стене. Мне было очень стыдно, невообразимо стыдно перед Соби за наше с Игорем поведение. Парень не заслуживал таких оскорблений. Я теперь и не знала, как смотреть ему в глаза.

Из комнаты донёсся негромкий звон стекла. Всё равно придётся вернуться к нему. Какой, наверное, сволочью он теперь меня считает. Нужно обязательно извиниться. С тяжёлым сердцем я вернулась в комнату. Сидя на коленях, Соби неторопливо собирал с пола осколки и складывал их на поднос. Выглядел он спокойным, даже равнодушным. Длинная чёлка полупрозрачной вуалью прикрывала его лицо. Я прошла и опустилась на мокрый пол напротив парня.

— Прости меня, — произнесла я.

— За что?

— Что назвала тебя слугой.

— А кем бы ты меня назвала? — тускло отозвался Соби, не поднимая головы. — Соседом? Другом детства? Коллегой по работе? Или сбежавшим от мафии пленником? Я считаю, ты придумала лучший вариант. Зато теперь, когда бы он ни пришёл сюда, у меня есть веская причина находиться в этом доме.

Я подобрала несколько осколков и положила их на поднос. Я прекрасно понимала, почему Игорь вёл себя так с Соби. Он хотел показать, кто в доме хозяин и указать «слуге» его низшее положение. Но самое противное, что Соби наверняка это тоже понял. Более того, он отлично слышал и понимал оскорбительные слова хозяина дома. Игорь ушёл, а мне теперь принимать на себя весь стыд за его поведение.

— И тебе нравятся такие мужчины? — поинтересовался Соби всё тем же бесцветным голосом.

Я взглянула на парня, но он по-прежнему смотрел в пол.

— Просто Игорь очень разозлился, — оправдывалась я. — А на самом деле он хороший, добрый, заботливый…

— А ещё заносчивый богач и расист.

— Ну, да… есть немного, — со вздохом признала я.

— К тому же он стар для тебя, — продолжал наводить критику Соби.

— Он не старый, — защищала я моего мужчину. — Он хорошо выглядит в свои годы.

— Да ему лет пятьдесят, не меньше. — Соби соизволил поднять голову.

— Не пятьдесят! Не пятьдесят… Сорок восемь.

— О да! Я существенно ошибся! — усмехнулся Соби.

Ну, это уже слишком. Быть может, он и обижался, однако лезть не в своё дело, да ещё и с насмешками, он прав не имел.

— Да что ты знаешь, чтоб попрекать меня? — вскочив на ноги, возмутилась я. — Кто ты такой, чтоб вмешиваться в наши отношения?!

— И в самом деле, кто? — Соби вновь обратился к осколкам. — Всего какой-то слуга-китаец, узкоглазый хитрый тип.

— Не строй, пожалуйста, из себя униженного и оскорблённого!

Я нервно передёрнула плечами и направилась прочь.

— Между прочим, твой ухажёр действительно меня…

— Ай!

Я громко вскрикнула от резкой боли в ступне. И впервые в жизни пожалела, что хожу по дому в носках, а не в домашних тапочках.

Словно беспомощная цапля, я на одной ноге застыла посреди комнаты. До дивана было ещё приличное расстояние, пару шагов. Надо хотя бы допрыгать до него и посмотреть, что поранило ступню. Несомненно, отлетевший осколок, что ж ещё?

Едва я приготовилась к прыжку, как меня обхватили крепкие руки. Соби без лишних слов отнёс меня на диван, усадил, подкатил журнальный столик и положил на него мою раненную ногу. Рассмотрев ступню, он аккуратно взялся за осколок и выдернул его. Я снова ахнула, почувствовав боль.

— Хорошо, что он не глубоко вошёл, — сказал Соби, снимая с моей ноги носок. — Но кровь идёт. Где в твоём доме аптечка?

Я указала на тумбочку. Соби вынул аптечку, достал из неё йод, вату, бинт, принёс из кухни миску с водой. Потом протёр влажной ватой ступню, смазал ранку йодом, и перебинтовал. Парень действовал быстро и по-деловому.

— Крови больше нет, — сказал он, завязывая узелок на повязке. — Да и ранка небольшая. До завтра заживёт.

Соби ещё раз осмотрел свою работу, после взглянул на меня и улыбнулся.

— Сейчас я вытру пол и разогрею ужин, — сказал он.

От его улыбки и мягкого голоса я почувствовала себя виновной во всех смертных грехах Человечества. Соби собрал оставшиеся осколки, затем принёс половую тряпку, вытер насухо пол. Ощущая себя крайне неловко, я решила хотя бы сама дойти до кухни, хотя бы помочь с ужином. Однако заметив мою попытку встать, Соби немедленно остановил меня.

— Не опускай ногу, сиди так, — приказал он. — Пусть кровь отступит от раны. Я тебе сюда еду принесу.

Сказал и отправился в кухню. Ну нет, я не привыкла, чтобы вокруг меня так суетились. Я даже маме такой заботы не позволяла. В конце концов, рана-то не смертельная. Встав с дивана, я похромала следом за парнем. Соби стоял у плиты спиной ко мне. Он не видел меня. Может, слышал лучше обычного, так как его длинные волосы были заправлены за уши, но не видел. Однако с упрёком высказал:

— Так и знал, что не станешь сидеть.

— Разве я настолько громко хожу?

— Нет. Просто начинаю постепенно познавать твою своенравную натуру.

С лучезарнейшей улыбкой Соби обернулся ко мне, подошёл, заботливо взял меня под руки. Зачем он так поступает? Разве не понимает, что от его действий совесть, мучаясь сама, раздирает и меня на части? Парень провёл и усадил меня за стол. Настроение его подозрительно быстро улучшалось.

— Ты притворяешься или вправду легко прощаешь обиды? — с недоверием поинтересовалась я.

— Смотря, как обидят, — ответил Соби. — А вообще, если в себе гнев не поддерживать, он быстро проходит. У нас говорят: «У кого весёлый нрав, тот и сквозь железо пройдет».

Парень вернулся к плите, где на огне стояла закрытая крышкой большая сковорода и издавала скворчащие звуки.

— К тому же, я не хочу портить с тобой отношения из-за какого-то грубого невежды, — добавил Соби, открыв крышку и перемешивая ароматное содержимое сковороды. — Мы и так ссоримся каждый день. Прямо как в японских дорамах. Там герои тоже постоянно то ругаются и расходятся, то мирятся и сходятся.

— Ты любишь смотреть эти дорамы?

— Не так, чтоб очень. Смотрю, когда больше делать нечего. Хотя среди них встречаются довольно интересные.

— А покажи мне хотя бы одну.

Удивлённо приподняв бровь, Соби с интересом покосился на меня.

— Но это обычные сериалы.

— Ну и что? Я никогда не видела японских сериалов.

— Киман¹⁵, — согласился Соби. — После ужина найдём что-нибудь достойное внимания. Я даже знаю, что. Очень весёлый фильм. Тебе понравится.

5 ДЕНЬ

Хорошо, что в тот день у меня не было много работы. Ибо мои мысли совсем не хотели бродить среди цифр, а предпочитали витать где-то в облаках приятных воспоминаний.

Прошедший вечер начался ужасно со скандалов, зато закончился весело со смехом. И всё благодаря Соби. После ужина, пока я принимала душ, он нашёл в интернете фильм, который хотел мне показать. Правда, этот японский сериал оказался без перевода, но Соби решил проблему быстро, отважно возложив нелёгкую роль переводчика на себя. Фильм и вправду оказался интересным и весёлым. Впрочем, сам переводчик веселил меня значительно больше. В зависимости от персонажа, Соби менял тембр голоса, старательно передавал эмоции героя, то охая, то рыча, то скромно заикаясь, то гневно вскрикивая. Особенно смешно у него получалось женское кокетство. Мы просмотрели три серии, и я уже изнемогала от смеха, слёзы текли потоком, щёки болели.

— Ну что, ещё одну серию смотрим? — поинтересовался Соби.

— Нет! Пожалей меня, — взмолилась я, с трудом переводя дыхание после бурного смеха.

— Значит, тебе фильм не понравился.

— Понравился. Но у меня больше нет сил смеяться. Ох, Соби, тебе только в кино играть!

— Да вот, не получилось.

— А раньше ты нигде не участвовал? В каких-нибудь спектаклях?

— В детстве только, в школьном театре. Но так как я был очень толстым, то мне доставались лишь роли глупых обжор да жадных хозяев.

— Ты был толстым? — не поверила я. — Да ладно!

— Круглым, как мячик, — спокойно ответил Соби. — Когда я пошёл в школу, мама решила отдать меня в какую-нибудь спортивную секцию. Но такого толстяка никуда не принимали. По соседству с нами жила учительница танцев, она пожалела меня и пригласила в свой класс. Там было двенадцать девочек и два мальчика. И я. Девчонки смеялись надо мной. А мне так понравилось танцевать, что я решил во что бы то ни стало стать лучшим, среди всех. А позже у меня появился более серьёзный стимул похудеть.

— Какой?

— В наш класс пришла Нарико.

— Ты упёртый. Во всём добиваешься цели.

— Да, я настырный.

Вернувшись в реальность, я обнаружила, что улыбаюсь. Со стороны это, должно быть, выглядело странно. Я скорее сняла с губ улыбку. Но едва воспоминания коснулись веселья прошедшего вечера, она против моей воли вновь появилась. Я вновь встряхнулась, заставив себя выйти из тумана памяти, и огляделась. Все работали, не обращая на меня никакого внимания. Все, кроме Карины. В последние дни она почему-то много наблюдала за мной. Именно в последние дни, именно с тех пор, как я рассказала ей о поселившейся в моей квартире Свете. Я отвернулась и сделала вид, будто углубилась в работу.

Но не до работы было мне. Страшно хотелось увидеть Соби. Благодаря скрытой камере, это желание, а главное, его исполнение обещало войти в привычку. Я развернула ноутбук и включила камеру.

И вот снова моя комната. Однако сегодня мне предстояло увидеть нечто новенькое. Опираясь на невысокий стеллаж у стены, Соби проделывал балетные упражнения. Ну конечно, он же профессиональный танцор, ему необходимо поддерживать форму. Батман глиссе, деми брас, эн крос, деми плие, гранд плие, батман фондус — как мне всё это было знакомо. Даже какая-то ностальгия душу затронула. Соби занимался со всей серьёзностью и ответственностью. Тело его было гибким, движения плавными, спина предельно ровной. Джинсы он сменил на мои голубые спортивные брюки, ноги босые. Волосы на этот раз забраны уже в два хвостика — фонтанчик из чёлки на макушке и короткий хвост на затылке — чтобы ни одна прядь не мешалась.

Я наблюдала за занятиями парня с интересом, ибо это было действительно красиво даже без музыки. Моя память выискивала в своём словаре названия упражнений, мои мышцы невольно вспоминали напряжение от когда-то знакомых им движений. Если подумать, не так давно это было, всего каких-то восемь лет назад. Восемь лет. Всё-таки давно.

Сколько прошло времени за наблюдением, не знаю. Фильм меня увлёк. Я вскинула короткий взгляд на коллег — но мной, казалось, никто не интересовался. Даже Карина. Хорошо.

Закончив упражнения у импровизированного «станка», Соби вышел на середину комнаты. Неужели будет танцевать? Теперь нужна музыка. Я подключила наушники. По радио пела бодрая модная песня, мало подходящая для занятия балетным танцем. Впрочем, как выяснилось, именно такая музыка и нужна была Соби, так как танец его оказался далёк от классики. В чёткие уверенные движения мягко вплетались плавные и ласкающие. Причём в танце участвовало не только тело, но и мимика лица и выражение глаз. Всё это вместе создавало единую выразительную эмоциональную картину, оторваться от которой мне было невозможно.

Внезапно Соби остановился и повторил последнее движение. Замер, пристально смотря перед собой. Только теперь я обратила внимание, что во время всего короткого танца, парень постоянно направлял взгляд на стену, будто в зеркало смотрел. Но на этой стене не было зеркала, даже маленького. Зато именно на ней располагалась камера, полностью исключавшая её из своего обзора, и поэтому возможность узнать, во что же смотрится танцор, у меня отсутствовала. Может, в телевизор? Но он стоял ближе к углу, и экран его находился не так высоко.

Однако Соби явно репетировал определённое движение, подбирая под него подходящий наклон головы и взгляд, и он однозначно наблюдал за своими действиями в зеркале. Загадка.

В кабинет вошёл наш начальник Всеволод Петрович, лысоватый поджарый мужчина средних лет. Встрепенувшись, я немедленно закрыла ноутбук. Начальник обвёл нас всех внимательным взглядом и поинтересовался, кто из нас сейчас свободен? Мы дружно промолчали. Но, видимо, в моих глазах промелькнула неуверенность, и он подошёл ко мне.

— Заведи проводки и составь справку. Срочно, — распорядился Всеволод Петрович, положив мне на стол документы, после чего степенно вышел из кабинета.

Делать нечего, придётся отвлечься от танцора и выполнить срочную работу. К моей радости, времени она заняла не слишком много, чуть больше часа. Я отнесла справку директору, получила от него сухое спасибо и скорее вернулась к прерванному фильму.

Да только занятия танцами уже завершились, и Соби куда-то вышел из комнаты. Как жалко. Наблюдать пустоту помещения не хотелось, и я уже собралась отключить камеру, как мой квартирант вновь появился. Полуголый, с мокрыми волосами, с повязанным вокруг бёдер банным полотенцем. Понятно, принимал душ. Парень прошёл в мою спальню, а когда вернулся оттуда, его мокрую чёлку уже украшала моя заколка. Смотри-ка, совсем освоился. Соби сел на диван поближе к телефону, поправил под боком мягкую думку, снял трубку и набрал номер. Кому это он? Как всё-таки интересно подглядывать!

У меня на столе зазвонил телефон. Я поморщилась — как не вовремя.

— Бухгалтерия, — сообщила я в трубку.

— Привет!

Я покосилась на экран. Так вот кому звонит Соби. Довольная улыбка расцвела сама собой.

— Привет! — отозвалась я.

— Я тебя не отвлекаю?

— Не очень. Хочешь что-то спросить?

— Нет. Просто захотелось услышать твой голос. Так тоскливо без тебя, — вздохнул Соби.

— Чем занимаешься? — задала я тему беседы, бесстыдно рассматривая обнажённый торс парня.

— Ничем. Принял душ, теперь валяюсь на диване.

— Хорошее занятие, не требующее лишних усилий.

— Я всё утро прилагал усилия. Прибрал в доме, занимался танцами… В магазин прогулялся…

— Так рано? Боишься встретиться с Анжелой?

Соби скривил недовольную мордочку.

— Не нравится она мне.

— Но почему?

— Взгляд у неё… Она смотрела на меня, будто… Будто увидела давно желаемую вещь со скидкой в девяносто процентов. Она хищница.

Я рассмеялась. Ещё не встречался мне мужчина, которого так пугал всего лишь взгляд девушки.

— Хотя признаю, — продолжал Соби, игнорируя мой смех, — что после вчерашнего мне всё-таки лучше отсидеться завтра у неё.

— Тогда я приглашу её вечером в гости.

— Ёку. Но только ненадолго! Ты помнишь, что сегодня встречаешься с Сашкой?

— Ах, вот зачем звонишь! Чтобы напомнить…

— Нет! Я лишь хотел попросить, чтоб ты не задерживалась. Сашка симпатичный, разговорчивый…

— Думаешь, он мне понравится?

— Не знаю. Но опасения есть.

И было это сказано столь серьёзно, что во мне тут же вспыхнул новый смех.

— Почему опять смеёшься? Разве я так смешон? — капризно упрекнул Соби.

И на мониторе я увидела, как он обиженно надул свои пухлые губки, от чего стал ещё забавнее.

— Нет, что ты… — заверила я, пытаясь убавить смех.

— Маа, смейся, тебе можно, — вздохнув, позволил Соби.

— Чем сегодня подивишь на ужин? — сменила я тему.

— Сегодня? Я в холодильнике обнаружил немного грибов и решил приготовить пасту, спагетти с грибным соусом.

— О! Знаешь, я каждый день удивляюсь, и почему ты не повар?

— Я иногда тоже этому удивляюсь, — улыбнулся Соби. — Но не думай, что я всегда так готовлю. Обычно ограничиваюсь чем-то… как это… более примитивным. Просто сейчас у меня много свободного времени и… И мне нравится ухаживать за тобой. Нравится делать тебе приятное.

Неожиданное признание застало меня врасплох. Мужчины столь редко делали мне комплименты, что я так и не научилась их принимать. А потому и сейчас не нашлась, что ответить.

— Ой, я ведь тебе мешаю работать, — встрепенулся мой собеседник.

— Нет, не мешаешь.

— А как же? Твоя работа умственная, связана с цифрами, а я тут о ерунде болтаю. Не задерживайся вечером, я тебя буду ждать. Мата-наа¹⁶.

И Соби повесил трубку. Все-таки, странный он человек. А может, и не странный? Может, мне просто не попадались такие мужчины? Такие внимательные, заботливые, милые. Я положила телефонную трубку, продолжая наблюдать за парнем через монитор. Вот Соби потрепал свои влажные волосы, а после улёгся на диван и сладко потянулся. Я невольно улыбнулась. Забавный. И такой симпатичный.

— С кем это ты там воркуешь? — вывела меня из раздумий Павла.

— Не воркую, а разговариваю, — пряча смущение, неловко оправдалась я. — С подругой говорила…

— М-да?

— Милена, помоги мне, пожалуйста, — обратилась ко мне Карина. — Никак не могу найти ошибку, посмотри свежим взглядом.

И встав с места, она подошла ко мне. Ноутбук я естественно немедленно закрыла. Карина положила передо мной таблицу с суммами и склонилась к самому столу. Со всем вниманием я всмотрелась в цифры, но тут мне в ухо зашептали слова:

— Не знаю, с кем ты разговаривала, только у тебя был вид влюблённой женщины.

Я замерла.

— Мне сразу стало понятно, что твоя Света мужского пола, — тихо продолжала Карина. — Но не бойся, не выдам. Я даже рада, что ты отвлечёшься немного от своего старичка. А вот ты себя можешь выдать. Аккуратнее веди себя, особенно перед Павлой, иначе весь коллектив узнает о твоём романе.

Я молчала. Тупо смотрела в графы таблицы и думала: «Плохая из меня актриса. Смогу ли я завтра сыграть роль перед Игорем и не потерпеть фиаско? А может, просто Карина хороший психолог?»

— Фото его покажешь? — ещё тише шепнула Карина.

— У меня нет его, — тем же тоном ответила я. — И я не влюблена.

— Ну да, держишь чисто для массажа.

Я невольно улыбнулась. Всё-таки это Карина хороший психолог, а не я плохая актриса.

— Не твоё дело, — мягко осекла я её.

— Ладно, давить не буду, расскажешь, когда захочешь. — Карина выпрямилась и, забрав у меня таблицу, уже громче добавила. — Спасибо, Милена. Вот что значит свежий взгляд на вещи. Пойдёшь со мной в обед погулять?

— Куда гулять? — вздохнула я. — Я же говорила, что вчера наступила на осколок… Нога болит.

— А, да-да, я запамятовала. Тогда пойду одна. Тебе купить мороженое?

— Купи…

После работы я подъехала к месту свидания с Александром, поставила автомобиль у обочины, но сама не вышла, а стала наблюдать. Вскоре, опоздав на десять минут, к газетному киоску подошёл высокий парень в кожаном тёмно-коричневом костюме. В руке он нёс огромную и, очевидно, весьма тяжёлую чёрную дорожную сумку. Остановившись в условленном месте, парень поставил сумку на асфальт и огляделся. Несомненно, этот человек и есть друг Соби. Тогда я покинула своё укрытие и направилась к нему.

— Александр? — поинтересовалась я, подойдя к парню.

— Да. — Тот послал мне широкую улыбку. — А ты подружка Соби?

Я холодно оглядела парня с головы до ног: милированные волосы, из-под воротника бежевой рубашки блестела золотая цепочка; чёрные туфли тщательно начищены, шоколадного цвета брюки плотно облегали бёдра, пиджак привлекал внимание оригинальной отделкой. А ещё он привлекал тем, что был немного маловат в широких плечах парня. Я догадалась, что этот кожаный костюм — тот самый, который «не уместился» в чемодан Соби.

Александр тоже внимательно оглядел меня. Вот и познакомились.

— Честно говоря, у меня совсем нет времени, — сказала я. — Это все вещи?

— Жаль, что торопишься. Мы могли бы посидеть где-нибудь.

— У меня нет не только времени, но и особого желания.

— Ладно, не кипятись, — примирительно усмехнулся Александр. — Расскажи хоть, что там с Соби случилось? Как он?

— Он же тебе вкратце обо всём рассказал.

— У него действительно настолько серьезные проблемы?

— Да, очень серьёзные. Но сейчас он в порядке и в безопасности.

— У тебя живёт? — Я промолчала. — Ты поаккуратнее с ним. Он у нас известный сердцеед. Не влюбилась ещё? Значит, скоро влюбишься.

Со второго взгляда Сашка мне понравился ещё меньше.

— Тебе пиджак мал, — сухо указала я, на что парень вопросительно приподнял бровь. — Ты очень стараешься шикарно выглядеть, но при этом надеваешь костюм не по размеру. Думаешь, другие девушки этого не заметят?

Кажется, я Александру тоже не понравилась.

— А ты колючая, — вновь усмехнулся он. — Но всё равно влюбишься. Сумку сама понесёшь?

— Отнеси её в мой автомобиль. Пожалуйста. Он рядом.

И я указала на мой «Рено». Александр молча поднёс и поставил в багажник сумку. Распрощались мы с ним примерно в том же тоне, что и встретились, в морозно-снисходительном.

А до лифта мне пришлось нести сумку уже на себе. Она была не только тяжёлой, но и неудобной. Даже страшно представить, сколько вещей у этого парня! И это учитывая, что Сашка кое-что «не уместил». Вот наконец и моя квартира. Я по полу протащила сумку от лифта к двери, затем откопала в ридикюле ключи и открыла замок. Соби уже стоял у порога. Как верный пёс, разве что тапочки в зубах не держал.

— Вон твоя сумочка, — махнула я в сторону лестничной площадки. — Дальше с ней сам забавляйся.

Радостный Соби с лёгкостью подхватил сумку и внёс её в квартиру.

— Спасибо, Милена-тян! Куда её можно поставить?

Вот и новая проблема. Я со вздохом огляделась. В зале эта чёрная глыба будет весь вид портить. Оставалась спальня. Я прошла туда и, пробежавшись взглядом по углам, указала на свободное место у стены. Соби поставил сумку, опустился на колени возле неё, деловито заправил волосы за уши и, распахнув «молнию», залез обеими руками внутрь. Кажется, это надолго. А я, между прочим, голодная, и нога у меня болит. Я недовольно скрестила руки на груди.

Поковырявшись в сумке, Соби достал ноутбук, вытянул какой-то провод, откинул кое-что из одежды, и, порывшись ещё, отыскал наконец портмоне. Видимо, именно оно являлось главной целью, так как, взяв его, парень поднялся и с довольной миной подошёл ко мне.

— Отныне мы будем жить на мои средства.

— Да? И как ты себе это представляешь?

— Так ты же сама отдала хозяйство и запас продуктов под моё ведомство. Теперь я наведу в кухне свой прядок.

— Ладно. Но не забывай, что здесь всё-таки моё государство. И если мне хоть что-то не понравится, ты будешь отстранён от взятых на себя обязанностей.

— Хай, Милена-сама! — с почтительным поклоном ответил Соби.

— И коль уж говоришь по-японски, то с переводом, пожалуйста.

Парень только рассмеялся. Настроение его было ярко-солнечным, можно даже сказать, счастливым. Ещё бы, теперь Соби наверняка перестал чувствовать себя нахлебником и нищим. Мне не тяжело было кормить моего гостя, тем более что он и ел-то не много, но я не стала ему перечить, понимая, что мой отказ от его денег вполне может задеть его мужскую гордость.

— Переодевайся, а я пока ужин разогрею, — распорядился мой новый министр продовольствия и отправился в кухню.

Открыв гардероб, я задумчиво уставилась на развешанную по вешалкам груду нарядов. «Он у нас известный сердцеед». Сердцеед. Ну уж нет, об моё сердце он свои зубки точно обломает. Моё вредненькое ворчащее настроение выбрало короткую чёрно-белую юбку клёш и красную трикотажную кофточку с глубоким декольте. Одевшись, я покрутилась перед зеркалом. Сердцеед. Что если Соби и на меня уже начал распространять свои флюиды? В последнее время я почему-то слишком часто стала думать о нём. «У тебя был вид влюблённой женщины». Ерунда! Он просто рассмешил меня! «Не влюбилась ещё? Значит, скоро влюбишься». Нет-нет-нет. Нет! Мне хватает неизвестно откуда взявшегося смущения и постоянно царапавшей мою душу совести. Любви и даже маленькой влюблённости к этому «сердцееду» во мне не будет никогда. Стены моей крепости высокие, из огромных кирпичей, да и оборона от амуровых стрел отличная. Я расчесала волосы, распушила свои колючки и направилась в кухню.

Соби уже сервировал стол. Он обернулся, непонятным взглядом оглядел меня с головы до ног и, не произнеся ни слова, продолжил своё занятие. Значит, ему всё равно как я выгляжу? Может, и сердце моё ему не так уж и нужно? Не знаю почему, только холод парня меня неприятно задел. Я прошла и села за стол. Соби покосился на моё декольте. Нет, ему не всё равно, просто не решается что-либо сказать.

Парень поставил на стол тарелки с дымящейся пастой и занял своё место.

— Как тебе Сашка? — завязал Соби разговор.

— Ничего особенного, — отозвалась я, с аппетитом наматывая на вилку спагетти. — Кстати, он был в твоём кожаном костюме.

— Хонто каи?¹⁷ Он давно на него глаз положил.

— Костюм, конечно, красивый, но твоему другу он мал. Как минимум на полразмера.

— Сашка любит покрасоваться. Пусть носит. Не все же такие внимательные, как ты.

Я подняла глаза на собеседника — Соби активно орудовал вилкой в горке спагетти.

— Вы с Александром давно дружите? — продолжила я тему, вернувшись к еде.

— С того дня, как заселились в комнату. Мы с ним сразу нашли общий язык. Он обучал меня особенностям жизни и общения в России, а я научил его карате.

— Карате? Ты же говорил, что не умеешь драться.

— Не умею, — спокойно подтвердил Соби. — Но основу самозащиты знаю.

— Значит, девушку защитить ты сможешь.

— А как же? Проявление трусости перед женщиной — это позор для мужчины. Ты уже звонила Анжеле?

— Нет ещё. — И тут мои вредные колючки зашевелились, глаза хитро сузились, и рот скривился в ехидной усмешке. — А что? Тебе не терпится с ней познакомиться?

Соби снова вскинул на меня непонятный взгляд. Прожевал еду, и вдруг его лицо украсила точно такая же ехидная улыбочка.

— Конечно, — проговорил он язвенным тоном. — Однообразие в личной жизни утомляет.

Что?! Да мой слуга вздумал бунтовать!

— Бабник, — недовольно выдохнула я.

— Ещё какой!

Отставив еду, Соби не сводил меня нахального взгляда. Битва насмешек? Да ты же проиграешь.

— Не зли меня, Соби, — шипела я, — а то я позволю Анжеле делать с тобой всё, что она захочет. А хочет она уже многое.

— Смотри, ты же ей потом будешь завидовать.

— Или тебе сочувствовать.

Усмехнувшись, Соби вернулся к трапезе. Я же знала, что проиграет.

— Ты хотя бы переоденься, — посоветовала я.

— Канара-дзу.¹⁸ Пока ты будешь мыть посуду и звонить Анжеле, я выглажу для себя одежду.

Посуду? Но я… как бы уже отвыкла от этой работы.

— Мыть посуду? — подивилась я.

— А что, не хочешь? — Соби так же изобразил якобы изумление. — Тогда погладь мне рубашку.

— Вот ещё! — хмыкнула я, передёрнув плечами. — Лучше вымою мои тарелки, чем буду гладить твою рубашку.

— Я тоже так подумал. Мои рубашки фирменные из тонкого сукна. Ещё сожжёшь.

Парень смотрел на меня наглым взглядом победителя. Кактус. А притворялся белым и пушистым. Я твёрдо отложила вилку и, облокотившись на стол, приблизила недовольное лицо к противнику.

— Хочешь поругаться?

Мой оппонент поступил точно так же и звонко цокнул на меня.

— Ты первая начала.

Несколько секунд мы не сводили друг с друга пристальных взглядов, будто держали оборону. И тут парень медленно провёл кончиком языка по своей верхней губе и закусил нижнюю. Чего это он? Взор его бессовестных раскосых глаз скользнул по моим губам и, сверкнув, по шее скатился вглубь декольте. Я была не из робкого десятка, но смущение вновь накрыло меня огромной волной. Я даже невольно прикрыла рукой вырез на кофте. Моя самоуверенность поджала хвост. Пришлось сдаться.

Остальную часть ужина мы провели молча, изредка бросая друг на друга косые недовольные взгляды. А после, не сказав ни слова, Соби встал и удалился из кухни. Даже со стола за собой не убрал. Гляньте-ка, уже хозяином себя почувствовал! Раздражение во мне только увеличилось. Наспех наведя порядок, я тоже прошла в комнату. Соби был занят: он стоял у гладильной доски и медленно водил утюгом по разложенной рубашке. И делал это с таким видом, будто выполнял особое важное задание. На меня парень даже не взглянул. Видать, обида застряла прочно. Взяв свой сотовый, я уселась на диван.

— Привет, Анжела! Чем ты занята сегодня?

— Как чем? — искренне подивилась Анжела. — Жду твоего звонка. Ты же сама просила не занимать сегодняшний вечер, чтобы в чём-то помочь тебе.

— Вообще-то, я просила о пятнице.

— Да? Ну вот… А я отказала девчонкам, не пошла с ними в клуб…

— Не расстраивайся. Я тебе компенсирую потерянное веселье.

— Это как же? — В голосе Анжелы тут же вспыхнул интерес.

— У тебя выпивка найдётся?

— Только Мартини.

Прикрыв ладонью и отведя трубку, я крикнула в сторону спальни:

— Соби, ты пьёшь Мартини?

— Со льдом, да, — откликнулся голос парня.

Я вернулась к прерванному разговору.

— Анжела, бери Мартини и поднимайся ко мне, я тебя кое с кем познакомлю.

— С кем? С мужчиной?

— Да.

— Молодой?

— Да.

— Симпатичный?

— Да.

— Ух ты! Ну, тогда мне надо переодеться! Сейчас прибегу!

Анжела спешно положила трубку. Интрига не позволит ей долго собираться, а значит, минут через десять она уже будет здесь. Я вновь прошла в кухню и открыла холодильник. Лёд у меня имелся. Жарким летом Игорь очень любил пить чай со льдом, и потому в морозильнике всегда имелась пластиковые формочки с кубиками заледенелой воды. И ещё в холодильнике был обнаружен апельсин. Лёд я высыпала в чашку, нарезанный кружочками апельсин уложила на тарелку. Затем, взяв всё это в руки, отправилась в комнату. В этот же момент из спальни вышел Соби.

Я остановилась? Нет, я оцепенела. Вот так превращение. Да в этом уверенном в себе азиатском красавце уже и не узнать того жалкого пугливого оборванца, которого четыре дня назад я обнаружила в своём автомобиле! Чёрные волосы аккуратно уложены, длинная чёлка не закрывала лицо, в ушах сквозь пряди сверкали маленькие хрусталики серёг-гвоздиков; светло-лиловая рубашка игриво расстегнута на три верхние пуговицы, пояс чёрных идеально отглаженных брюк перетягивал ремень лилового цвета с красивой матовой пряжкой; на ногах модные кожаные туфли.

— И как я выгляжу? — с кокетливой улыбочкой поинтересовался щёголь, вальяжно приближаясь ко мне пластичной походкой леопарда.

— Хорош, — признала я, вырывая себя из изумления. — Хорош. Бедная Анжела. Если ты в простом наряде одним взглядом сумел обжечь её сердечко, то теперь оно непременно сгорит дотла.

Соби остановился совсем близко от меня. Надо же, от него даже веяло тонким ароматом парфюма.

— А до тебя искорка не долетела? — заглянул Соби в мои глаза.

У меня внутри что-то вздрогнуло. Кажется, это было сердце. Тёмно-карие раскосые глаза ждали моего ответа. «Он у нас известный сердцеед». Слова Александра очень вовремя всплыли в моей памяти. Они не позволили моим колючкам вяло обмякнуть под действием жаркого обаяния.

— И не надейся, — огрызнулась я.

Раздался звонок в дверь. Тоже вовремя. Передав Соби чашку со льдом и тарелку с апельсинами, я отправилась встречать гостя. Анжела не зашла ко мне, а буквально запрыгнула. В одной руке она держала бутылку Мартини, в другой — пакет с тремя грушами, а между ними выпирала почти обнажённая пышная грудь, зажатая в тугой лиф ярко-синего платья. Анжела в своём репертуаре. И если ей предстояло получить серьёзный ожог сердца, то Соби рисковал окосеть.

— Ну, где он? — зашептала Анжела, хлопая от горящего любопытства длинными ресницами.

Забрав из её рук бутылку и пакет с грушами, я указала вглубь квартиры. Анжела помяла свою копну бело-жёлтых кудрей, поправила лиф платья и смело под цокот каблучков вошла в комнату. Я прошла следом. Как я и полагала, завидев парня, Анжела остолбенела, не смея отвести от него распахнутых не то от восторга, не то от удивления светло-карих глаз.

— Ну вот, знакомьтесь, — приблизилась я к парочке. — Это мой друг Соби, а это — Анжела, моя подруга и почти соседка.

— Добрый вечер, — мило улыбнулся Соби, отвесив короткий поклон.

— О! Это… — Анжела выползла из оцепенения и изобразила на лице улыбку. — Соби-сан, конничива. Урэсии дэс нэ…¹⁹

Теперь у парня брови взметнулись вверх от удивления.

— Мм… Нихонго-о ханасэмас ка?²⁰ — спросил он.

Анжела непонимающе захлопала ресничками, а после звонко рассмеялась. Что и говорить, смех у неё был красивым, в книгах о таком пишут: «как перелив серебряного колокольчика».

— Нет-нет, я не говорю по-японски! — помахала она ручкой и пояснила, чётко и не спеша проговаривая каждое слово. — Просто у меня такое хобби. Я из каждого языка учу основные слова и фразы. Ну… «здравствуй», «до свидания», «да», «нет», «спасибо», и так далее. И мне познания, и иностранным друзьям приятно.

— Это у неё профессиональное увлечение, — добавила я.

— Интересно. И кем же ты работаешь, если не секрет?

— О! Ты хорошо говоришь по-русски! — обрадовалась Анжела.

— Хай, отлично говорю и прекрасно всё понимаю.

— Да ты настоящее чудо, Соби!

Я поставила бутылку Мартини на столик рядом с тарелкой нарезанного апельсина, выложила груши и прошла в кухню за ножом и бокалами.

— Я работаю в туристическом агентстве «Волшебный мир», — говорила тем временем Анжела. — Оно находится прямо за углом этого дома. Обеденный перерыв у меня с часу до двух часов дня, и я в это время частенько хожу в вон тот магазин, где, между прочим, видела тебя вчера. А работу заканчиваю в шесть вечера и до утра полностью предоставлена сама себе.

Ну, полная реклама. Когда я вернулась в комнату, парочка уже уселась на диван. Анжела не сводила горящих восхищением глаз с лица нового очаровательного знакомого. Соби пока вежливо улыбался, однако его улыбка уже начинала терять уверенность, а неловкий взгляд, который парень пытался направить куда-нибудь неважно куда, всё равно, словно примагниченный, возвращался к выставленной напоказ груди девушки. Несчастный Соби, точно окосеет.

Я поставила бокалы на стол и, склонившись, стала нарезать груши. Соби слегка оживился, наконец-то появилась возможность отвлечься от знойной собеседницы. Он сел поближе к столику и занялся бутылкой. Но нет, не будет сегодня его глазам покоя. Моё декольте хоть и было намного скромнее, однако тоже имело, что показать. Заметив, что взгляд парня пригрелся в вырезе моей кофточки, я немедленно выпрямилась. Ему и Анжелы хватит.

— Милена, а вы с Соби любовники? — вдруг спросила моя гостья.

Анжела была очень простой, без комплексов и церемонностей. Я-то к ней уже привыкла, но Соби зря не предупредила. Он так и застыл от неожиданности и почему-то вопросительно уставился на меня. Может, надеялся, что я отвечу «Да»?

— Нет, — улыбнулась я подруге, усевшись на стул. — Соби только мой друг.

— Это хорошо!

Счастье Анжелы увеличилось вдвое, и девушка резво подсела ближе к парню. Обречённо вздохнув, Соби принялся наполнять бокалы, разложил кубики льда, налил вино.

— Ты, наверное, по работе часто бываешь за границей? — без всякого интереса возобновил Соби разговор с Анжелой.

— Да, частенько, — охотно отвечала девушка. — Я занимаюсь составлением туров. Но езжу только в Европу. Германия, Австрия, Бельгия, Швеция… в Азии ни разу не была. И иностранные друзья мои все из Европы. Я с ними по интернету общаюсь. Соби, а можно, я тебя тоже в друзья зачислю?

— Конечно. — Парень с улыбкой повернулся к Анжеле и подал ей бокал с напитком.

— Отлично! Ну что, за знакомство? — приподняла Анжела бокал. — Такое неожиданное и такое приятное. По крайней мере, для меня.

— За знакомство, — поддержал Соби.

Мы все сделали по нескольку глотков, после чего разговор продолжился.

— Соби, а чем ты увлекаешься? — спросила Анжела, подсев к парню ещё на сантиметр поближе.

— Танцами, — дал короткий ответ парень.

— О! Прямо, как ты, Милена!

Услыхав это, Соби немедленно вскинул на меня удивлённый взгляд. Я отвернулась. Ну да, скрыла. Да там и рассказывать-то не о чем. Три года в кружке бальных танцев в нашей провинциальной школе.

— А кто ты по профессии? — продолжала интересоваться Анжела. — Тоже танцор?

— Да.

— Как интересно! Никогда не встречалась с настоящими артистами. Я тоже люблю танцевать. Меня это так расслабляет, снимает весь жизненный негатив. Держу пари, ты часто посещаешь дискотеки.

— Не слишком часто, но иногда провожу там вечера.

— Как-нибудь сходим в клуб вместе? Ты где остановился? У Милены?

— Раз ты затронула эту тему, то давай поговорим о деле, — вошла я в разговор.

Рассказывать Анжеле правду мне не хотелось. История Соби была слишком необычна. Болтушка Анжела может не сдержаться и разболтать её всем подружкам и знакомым соседкам. Косые взгляды соседей, слухи, недомолвки мне совершенно были не нужны, и потому я решила представить Анжеле более примитивную версию.

— Видишь ли, Анжела, Соби приехал ко мне в гости, но в аэропорту у него украли барсетку, в которой находились все документы, карточки… Снять номер в гостинице он не может. И потому я временно поселила его у себя, пока в посольстве не оформят ему новые документы.

Соби слушал меня с тем же любопытством, что и Анжела. Конечно, мне нужно было заранее обсудить с ним новый вариант его пребывания в моей квартире, вот только я не сочла это нужным, эгоистично посчитав себя полной хозяйкой ситуации и чужих эмоций.

— Мне даже хорошо, что Соби живёт здесь, но… Сама понимаешь, возникли проблемы с Игорем…

— Ага, он настоящий зверь, — согласно закивала Анжела. — Он выгонит не только Соби, но и тебя.

— Вот именно. И потому я прошу тебя завтра на вечер приютить у себя моего гостя.

— Ой, да конечно! — тут же воскликнула обрадованная Анжела. — И на вечер, и на день! Соби, ты вообще можешь переехать ко мне! Я живу одна, парня сейчас у меня нет…

— Мм… как-то… — замялся обескураженный громкими эмоциями парень.

А Анжела уже уверенно схватила его под руку:

— Соглашайся, со мной не бывает скучно. А ещё я отлично готовлю.

Бедняжка Соби. И как только он терпел всё это? Из-за меня он подвергся унижению от Игоря, теперь перед Анжелой наверняка чувствовал себя полным дураком. Ещё и от меня постоянные тычки получает. Да если бы со мной так обращались, я предпочла бы прятаться в каком-нибудь подвале.

Мне снова стало стыдно перед парнем. Однако внешне я сумела себя не выдать.

— Анжела, спасибо за приглашение, но… я всё-таки приехал к Милене, — с вежливой улыбкой отказался Соби, освобождая свою руку из цепких лапок.

— Жаль. Ну, тогда завтра мы идём гулять. Или в кино.

— В кино.

— Отлично! Подай мне, пожалуйста, грушу.

Соби взял со стола тарелку с фруктами и протянул девушке. Анжела выбрала себе дольку.

— Аригато²¹, — послала она парню взгляд полный соблазна. — А из какого ты города приехал?

— Из Токио.

— Ты там живёшь с семьёй?

— У меня есть родители, но я живу отдельно от них.

— С девушкой?

— Нет, пока один.

Соби не был многословен, но на вопросы отвечал с готовностью и без раздражения. Будто интервью давал. И всё это с мягкой улыбкой и ласкающим голосом. И тут я подумала: а вдруг это не наигранно? Вдруг Анжела всё-таки понравилась Соби? Одна из моих вредных колючек развернулась и больно уколола меня в сердечную мышцу.

— Нужно обязательно побывать в Японии, — продолжала ворковать Анжела. — Там все такие хорошенькие, как ты?

Соби заулыбался ещё шире, а в его раскосых глазах блеснуло кокетство.

— Не могу сказать обо всех. Но ты приезжай, разочарована не будешь.

— Эй, голубки, — недовольно окликнула я, — верните тарелку на место. Вы не одни здесь.

Соби повернулся в мою сторону, однако даже не взглянул на меня. Просто молча поставил тарелку с фруктами на столик и вернулся к своей собеседнице. Вот ведь бабник! Я залпом допила свою порцию Мартини. Внутри, где-то очень глубоко, закипала непонятная обида непонятно на что. Я вновь взглянула на парочку. Анжела заинтересовалась какой-то японской традицией, а Соби охотно давал объяснения. Они не обращали на меня никакого внимания. Казалось, если я сейчас встану и уйду, они и не заметят.

— Соби…

Но парень не отреагировал. Его позабавило, как Анжела коряво повторила за ним какую-то японскую фразу, и он смеялся. Тогда я сама взяла бутылку и наполнила свой бокал.

А вдруг Соби и вправду решит, что отсидеться у Анжелы ему будет намного проще? У неё нет любовника, который может унизить, нет шипов, как у меня, она не станет раздавать его подружкам на время, скорее сама будет развлекать. Да ещё как развлекать. Уж она-то его с кровати не сгонит. Если этот неблагодарный тип так решит… Если так поступит после всего, что я для него сделала!.. Значит, он не достоин ни грамма моей жалости, ни доли сочувствия! Не достоин даже моей доброй памяти о нём!

Я отпила из бокала. А может, не надо Соби отправлять к Анжеле? Ведь она его совратит, обязательно совратит. Вон уже как соблазняет, мерзавка, прямо у меня на глазах.

Стоп. Что происходит? Ещё полчаса назад мне всё казалось шуткой, забавной ситуацией. А теперь такое ощущение… будто насмехаются надо мной. Впрочем, если подумать, что посеешь, то и пожнёшь.

Мой лежащий на тумбочке сотовый телефон просигналил, что мне прислано сообщение. Я встала, взяла телефон — весточка от моей дорогой сестрёнки. Она упрекала, что я обещала в четверг связаться с ней по видеосвязи, а сама и не думаю этого делать. И действительно, с этими гостями я совсем забыла о внимании к родным. Прихватив ноутбук, я направилась в спальню.

— Милена-тян, что-то случилось? — подал голос Соби.

Надо же, заметил, что я ухожу.

— Ничего особенного, — задержавшись, ответила я. — Сестра попросила срочно зайти в интернет. Не обращайте на меня внимания, общайтесь.

Я зажгла настольную лампу, уселась на кровать и включила ноутбук. Первое, что сообщила мне Людмила, что сегодня они получили мою посылку. Естественно, при этом сестрёнка буквально визжала от радости и восторга. Особенно ей понравилось платье.

— Иди, примерь его, — попросила я. — Хочу посмотреть, как оно на тебе сидит. Я пока с мамой поговорю. Сегодня она не ушла в гости?

Люда побежала выполнять мою просьбу, а её место заняла мама.

— Рада видеть тебя, Милена, — ласково улыбалась мне она. — Как ты живёшь?

— Всё хорошо, мам, — отвечала я. — Новых новостей нет. Ты как?

— Нормально.

— Там, среди одежды я положила лекарства…

— Да, я нашла их. Спасибо. Ты опять потратилась. Зачем? У Люды ещё есть зимняя куртка.

— Она ей мала, рукава короткие. А блузки уже в груди не сходятся. Я хочу, чтобы вы у меня были красивыми. Как погуляли на Дне Рождении Галины Фёдоровны?

— Ой, отлично погуляли. Народа много было. Она и соседей пригласила.

— Сын её приезжал с Севера?

— Приезжал. С женой и детьми!

— Ух ты! Вот это подарок! Галина Фёдоровна младшего-то внука ещё не видела…

Из комнаты донёсся громкий смех Анжелы. Что они там делают? Игры затеяли? Или сразу к оргии перешли? Я невольно прислушалась. Однако кроме неясного тихого говора ничего не разобрала. Мама рассказывала о семействе Галины Фёдоровны, но я её плохо слушала. В груди закопошилось беспокойство, и я ещё не понимала, чем оно было вызвано. Мой слух напрягся до предела. Как жаль, что с этого места не виден диван! Вскоре раздалось томное мычание Анжелы, и до меня долетели её приглушённые негой слова: «Твои губы такие мягкие, словно взбитые сливки». Они что, не могут подождать до завтра?

У меня и без того настроение было подпорчено, так теперь оно вообще потемнело от злости.

— Ты чего напряглась? — заметила мама моё изменившееся состояние.

— Я… Кажется, у меня котлеты подгорели… Запах какой-то…

— Ты готовишь?

— Да… Наверное, сковороду не выключила. Подожди немного, я сбегаю, посмотрю.

Отложив на кровать ноутбук, я осторожно приблизилась к разделяющей комнаты стене и затаилась. Я знала, что подслушивать нехорошо, но иначе поступить не могла. Голоса были тихими, однако теперь с этого места получалось разобрать каждое слово.

— Анжела… Я же сказал, прекрати, — строго выговаривал Соби.

— А если не прекращу? Что ты со мной тогда сделаешь? — с придыханием страсти спрашивала бесстыжая Анжела.

— Завтра не приду к тебе. Отправлюсь в кино один, — в голосе парня зазвенела сталь.

— Ну… не будь занудой, Соби…

— Перестань! Я серьёзно!

— Давай, завтра никуда не пойдём, а останемся у меня, проведём время с большей пользой.

— Думаешь, мне понравится?

— Уверена. Соглашайся.

Соби молчал. Возможно, просто кивнул головой? Эх, как жаль, что напротив дивана не висит какое-нибудь зеркало. Я бы смогла не только подслушать, но и подсмотреть. Вместо слов я услышала, как в пустой бокал упали кубики льда, потом забулькала наливаемая жидкость.

Я вернулась к кровати. В груди что-то неприятно давило, щемило и кололо. Он согласится, конечно, согласится. Какой нормальный мужчина откажется от такого аппетитного лакомства, как Анжела? От этого убеждения мне стало ещё хуже. Но почему? Ведь ещё пару часов назад я спокойно отправляла Соби к Анжеле, прекрасно зная, какие именно планы она строила на его счёт. Я села на кровать и взяла в руки ноутбук. Мама добросовестно ждала меня перед монитором.

— Извини, мам, я задержалась.

— Ты такая расстроенная. Котлеты и правда подгорели? — озабоченно спросила мама.

— Да, немного. — Я заставила себя улыбнуться. — Хорошо, что кроме меня их никто не будет есть.

Боковым зрением я заметила движение со стороны комнаты и мельком взглянула туда, — ко мне неторопливо подходил Соби.

— Неприятно, и всё же это вовсе не повод чтобы огорчаться, — утешила мама. — А вон и Людочка в твоём подарке!

В экране появилась моя нарядная сестрёнка, стала крутиться и красоваться. С платьем я угадала, оно ей очень шло.

— Как хорошо! — восхитилась я. — Ты настоящая красавица!

— Девчонки обзавидуются! — гордо восклицала Людмила. — Ещё бы украшение на шею…

— Да, об этом я не подумала.

— Ну и ладно. Мама обещала подарить мне его на День Рождения. Жаль, что тебя не будет. Может, выберешься? Оно как раз на субботу выпадает.

— Видно будет. Постараюсь, что-нибудь придумать.

Я подняла глаза — Соби стоял прямо передо мной.

— Без тебя очень скучно, — прошептал он.

Лицемер. Я махнула ему рукой, прося вернуться в комнату. Но парень даже не тронулся с места.

— Сапоги тебе впору? — вернулась я к разговору с сестрой.

— Да, в самый раз. Они такие классные!

Я вновь подняла глаза — Соби смотрел на меня умоляющим взглядом брошенного котёнка. Я обратила внимание, что его рубашка теперь была наглухо застёгнута на все пуговицы. В густых чёрных тучах моего настроения блеснул бледный лучик крошечной радости от мысли, что Анжела всё-таки начала Соби раздражать. Ладно, уступлю. Но только пусть попробует уделять Анжеле больше внимания, чем мне! Сошлю его к ней на вечное рабство.

— Рада, что подарки вам понравились, — сказала я своим родным. — Рада, что у вас всё хорошо.

— Ты уже прощаешься что ли? — догадалась Люда.

— Да… Мне ещё надо голову помыть, а уже десятый час. Мы скоро опять увидимся.

— Ну ладно, пока!

— До свидания, дочка, — помахала мне мама.

— Милена! Молодого тебе и красивого!

Сестрёнка в своём репертуаре. Я выключила ноутбук и устало взглянула на Соби.

— Почему ты не развлекаешь гостью? — упрекнула я.

Парень хотел мне что-то ответить, да только в этот момент, громко цокая каблучками, в спальню вошла Анжела. Лицо её выражало недовольство.

— Теперь вы тут оба застряли, — капризно высказала она. — Думаете, мне весело в одиночестве?

Мы с Соби повернулись к ней и, не сговариваясь, дружно и тяжко вздохнули. Не знаю, как Соби, а мне очень захотелось, чтобы Анжела ушла домой.

Когда мы все вернулись в комнату, Соби к моему удивлению спешно занял место на стуле. Мои тучи порезал ещё один бледный лучик. Мы с Анжелой сели на диван, а наш единственный кавалер наполнил вином бокалы и придвинул к нам тарелку с фруктами.

— Кто там у тебя так весело визжал? — поинтересовалась Анжела. — Даже здесь было слышно.

— Сестрёнка моя. Она получила от меня платье, о котором мечтала, — сказала я. — А ты тут не скучала без меня?

— Нет, что ты! Соби отличный собеседник! Мне так нравится его акцент!

— Да, акцент очень милый, — согласилась я.

— И сам он такой приятный парень, — продолжала откровенные восторги Анжела. — Обаятельный. Фигура у него красивая.

— Неудивительно при его-то профессии.

— Да. Только характер упрямый. Как решил, так и делает.

— Это не так уж и плохо.

— Возможно. Но не в тех случаях, когда что-то нужно сделать по-твоему.

Я коротко рассмеялась и закивала, соглашаясь с верным замечанием. Соби недоумённо взирал на нас со своего места.

— За покладистых мужчин! — предложила Анжела тост, и, чокнувшись бокалами, мы отпили вино.

— Вы не ругаетесь? — продолжала разговор Анжела.

— Нет, ещё не успели.

— Почему ты скрыла от меня знакомство с таким интересным парнем?

— Девочки, я вам не мешаю? — решился напомнить о себе предмет наших обсуждений.

— Нет, нисколько, — успокоила я его и вновь повернулась к подруге. — Соби появился в моей жизни довольно неожиданно. Я даже не думала, что он столь скоро объявится у меня дома.

— Наверное, ты ему понравилась.

— Может быть. Но, честно говоря, мне в это не очень верится.

— А как Соби тебя развлекает? Ты видела, как он танцует?

— Нет, не довелось. Вот думаю попросить его продемонстрировать свой талант.

— Нан даттэ?²² — проворчал Соби, вскочив со стула. — Вы нарочно? Сговорились что ли?

Мы одарили его пренебрежительными взглядами королев. А как он хотел? Обижать бедных слабых девушек без последствий?

— Может, прямо сейчас оценим его способности? — предложила Анжела.

— Способности в танцах? — уточнила я.

— Ну, можно и ещё в чём-нибудь. Эдаком.

— А он против не будет?

— А мы его станем спрашивать?

— О-ёшинасай!²³ — угрожающе рявкнул он.

Несчастный Соби принял наши язвенные насмешки всерьёз. Его раскосые глаза постепенно округлялись, приближаясь к вполне европейским стандартам. Анжела легонько ткнула меня локтём, призывая продолжать игру. А меня уже распирал смех, я едва сдерживалась.

— Может, не стоит? — заступилась я. — Вдруг он не выдержит испытаний? Всё-таки нас двое…

— Жалостливая ты больно. Смотри, какой он хорошенький, — хищно шептала Анжела, — свеженький, аппетитный, с экзотическим привкусом.

— Думаешь, надо попробовать?

— Почему бы и нет? Хватай, пока птичка сама в клетку прилетела.

Соби с опаской наблюдал за нами, даже отступил на шаг. Неужели он и вправду решил, что мы нападём на него? Анжела допила свою порцию Мартини, поднялась с дивана и походкой хищной кошки обошла столик. Соби отступил ещё на шаг. Он был напряжён и похож на человека, готового отразить любой внезапный удар. Поставив бокал на столик, Анжела повернулась к парню, оценивающе оглядела. Столь оценивающе, будто праздничное блюдо перед трапезой. С аппетитом. Девушка подняла руку к лицу Соби, провела пальчиком по его щеке. Но парень отстранился.

— Смилуйся, Анжела, совсем пацана напугала, — упрекнула я.

На что девушка печально выдохнула:

— Мм, жаль, что птичка не моя.

Анжела с сожалением отступила, обозначив окончание игры. Скинув с себя маску королевы, я тихо рассмеялась. Соби же обижено надулся. Роль объекта для девичьих насмешек ему не понравилась.

— Засиделась я тут с вами, ребята, — поставила жирную точку Анжела. — Уже поздно, а завтра на работу. И тебе, между прочим, тоже, Милена. Пойду-ка я домой.

И то правда. Я встала, дабы проводить подругу.

— Было приятно познакомиться с тобой, Соби-сан. — Анжела по-дружески протянула парню руку. — Не обижайся на меня. Я же просто шутила.

Соби оставался недоволен, но руку пожал.

— Да ладно, — буркнул он. — Чего ещё от женщин ожидать, кроме глупых насмешек?

— Дэкэ мата!²⁴ Завтра жду тебя.

Переступив порог, Анжела повернулась ко мне и с жаром прошептала:

— Соби классный!

— Не обижай его завтра, пожалуйста, — от души попросила я.

— Постараюсь. Хотя очень хочется!

— Не надо. Видишь, какой он ранимый.

— Так это ещё больше возбуждает!

Неугомонная. Но придётся ей довериться. В моей ситуации обращаться за помощью больше не к кому. Заперев дверь, я вернулась в комнату. Соби сидел на диване и пил своё Мартини. Я села рядом. Настроение стало лучше, но лишь немного. Какая-то неясная тревога всё равно продолжала сдавливать грудь.

— У тебя неприятности на работе? — мягко спросил Соби.

Не было никаких неприятностей, только Карина уверилась в том, что у меня поселился молодой любовник, и что я влюблена в него.

— Нет.

— Может, обидел Сашка?

Ничем не обидел, лишь открыто предупредил, что я дала приют коварному соблазнителю, пожирателю женских сердец.

— Нет.

— Может, я тебя обидел?

Я бросила на парня короткий взгляд. Да пустяки, не стоящие внимания. Всего лишь откровенно флиртовал с Анжелой, не стесняясь моего присутствия, целовался с ней, даже дал повод надеяться на большее. И я снова ответила:

— Нет.

— Тогда зачем… зачем ты так зла? Ведь днём по телефону ты была совсем другой.

Злая? Да, наверное, злая. Но действительно, зачем? Из-за чего? Карина за меня порадовалась, Александр просто предупредил без задних мыслей. Соби не был ни моим женихом, ни моим парнем, почему бы ему и не пофлиртовать с молодой девушкой? Тем более я сама привела её в свой дом. И привела для него.

И всё-таки ему можно было вести себя поскромнее.

Соби поставил пустой бокал на столик и направился к своей сумке. Поковырявшись в ней, он достал несколько музыкальных дисков.

— Почему ты не рассказала мне, что тоже занималась танцами? — спросил Соби.

Вернувшись в комнату с дисками в руках, он подошёл к стоявшей в стеллаже магнитоле.

— Так не о чем рассказывать, — отозвалась я, без интереса наблюдая за действиями парня. — В нашей школе был кружок бальных танцев. Я в нём прозанималась три года. И всё.

— А почему бросила?

— Таланта не имелось. Да и работать пошла. Уже не до танцев стало.

Соби вставил диск в магнитолу и нажал кнопку воспроизведения. По комнате полились негромкие звуки неспешного свинга, а чуть погодя в их стройный ряд вошёл мягкий голос певца.

— Тебе нравилось танцевать? — повернулся ко мне Соби.

— Да, очень нравилось, — признала я. — Но таланта действительно не было.

Парень не спеша приблизился ко мне и с лёгким поклоном протянул мне руку. Я вскинула на него удивлённый взгляд. Это… это приглашение на танец? Я отрицательно покачала головой. Но Соби повторил своё приглашение, добавив к нему самую обворожительную улыбку.

— Нет-нет, — протестовала я. — Я не танцевала уже более семи лет…

Тогда Соби просто взял меня за руку и вывел на середину комнаты.

— Не нужно стесняться. Расслабься. Просто впусти музыку в душу, а тело само найдёт движения.

Рука парня мягко легла на мою талию, и я подчинилась.

Сначала я чувствовала себя скованно и нерешительно. Но Соби столь умело направлял мои движения, что моё тело вскоре вспомнило всё, чему когда-то училось. Мой танец приобрёл лёгкость, стеснение ушло вместе с тучами плохого настроения. Я даже позволила себе смеяться и кокетничать.

Прошла одна песня, вторая, третья… Менялись ритмы, менялись темпы… Я так давно не танцевала, что теперь никак не могла насытиться чувством полёта и единения с музыкой. Да ещё с таким чудесным кавалером! С таким умелым и обаятельным. Соби удалось то, чего мне не удавалось уже несколько лет: вывести меня за дверь наполненной проблемами жизни и дать прикоснуться к чувству счастья. Я запрещала себе данную вольность, а он взял и разрушил этот запрет.

Однако усталость всё-таки дала о себе знать. После очередного динамичного танца я остановилась, тяжело переводя дыхание.

— Устала? — В отличие от меня Соби даже не запыхался.

— Я уже отвыкла от таких физических нагрузок, — выдохнула я.

— Когда отдохнёшь, продолжим? Мне понравилось с тобой танцевать.

— Прекрати говорить комплименты.

— Почему ты мне не веришь, когда я говорю о тебе хорошо?

Я подняла глаза. Соби стоял совсем близко, его руки обнимали мою талию. За время танцев я уже привыкла к присутствию мужских рук на моём теле, к их прикосновениям, даже не обращала на них внимания. Но сейчас, встретившись с глубоким взглядом тёмно-карих раскосых глаз, я вдруг ощутила, что прикосновения жаркие, что руки крепкие, осознала, что принадлежат они мужчине, молодому, сильному, красивому. Эти ощущения не новы, да только я слишком давно их не испытывала. Так давно, что уже успела позабыть об их существовании.

Дыхание всё ещё оставалось тяжёлым, но уже не от усталости. Что-то внутри груди не давало прохода воздуху. То, что совсем недавно грузом навалилось на сердце, теперь будто стало легче, только увеличилось в размере. И стало очень горячим. Почти обжигало.

Медленно и неуверенно лицо парня приближалось к моему лицу. Я заметила это, однако мой разум, попав в гипнотическое сияние раскосых глаз, совершенно перестал как-либо работать. И потому я молча стояла и молча, будто со стороны, наблюдая за происходящим. Сближались наши лица, сближались наши глаза, и всё для того, чтобы сблизились и наши губы. Я видела их — полные, чётко очерченные, мягкие… желанные. Они приближались для поцелуя. Где-то в глубинных далях моего разума слабо шевелилось сознание, пытаясь послать ко мне какие-то импульсы, но усилия его были тщетны. А губы всё приближались. Пусть. Пусть приблизятся, пусть достигнут цели, пусть сделают то, чего хотят…

«Он у нас известный сердцеед». Разум всё же вырвался из-под гипноза. Вырвался и грубо втолкнул меня в реальность. Я резко отвернула лицо, и лишь горячее дыхание обожгло мою щёку.

Правильно ли я поступила? С точки зрения разума — да. А вот сердцу почему-то стало тяжелее.

Эти губы сами виноваты. Они слишком медленно приближались.

— Спасибо за танцы, — проговорила я, неловко выбираясь из мужских объятий. — Мне было очень приятно… и весело…

Отпуская меня, Соби молча убрал с моей талии руки. Это правильно, но я вдруг пожалела: в его объятиях я чувствовала себя уютно.

По радио зазвучала новая песня, медленная, нежная, с печалью. Пел всё тот же мягкий мужской голос. Пел на непонятном мне языке. Песня мне показалась знакомой, и я прислушалась внимательнее. Ну да, эту песню пел Соби. Позавчера, когда я днём подсматривала за ним. Только теперь она звучала лучше, без фальши, под красивую музыку.

— Это твой любимый певец? — спросила я, не поворачиваясь к собеседнику.

— У меня нет кумира, — ответил Соби. — Есть песни, которые мне просто нравятся.

Я подошла к стеллажу, взглянула на футляр музыкального диска. На обложке была фотография молодого человека с раскосыми, как у Соби, глазами и неопрятной причёской чёрных волос. С левой стороны выстроился ряд непонятных мне иероглифов. Возможно, они содержали имя певца и название альбома.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Привет, брат!

2

Подожди минутку…

3

Слава Богу.

4

Извини.

5

Дурак!

6

Понятно.

7

С возвращением!

8

Правда?

9

Где ты?

10

Отлично.

11

Хорошо.

12

Спасибо.

13

Поздравляю тебя!

14

Мне всё равно.

15

Решено.

16

Пока, до встречи.

17

Правда?

18

Обязательно.

19

Здравствуй, Соби-сан. Рада тебя видеть…

20

Вы говорите по-японски?

21

Спасибо.

22

Что такое?

23

Довольно!

24

До встречи!