Темные воды минувшего

Вера Анатольевна Прокопчук, 2021

Безмятежная жизнь респектабельных обитателей английской деревни середины 19 века нарушена скандалом: убита молодая женщина. Подозрение падает на самого завидного жениха тех мест, его вина кажется слишком очевидной. Но с этим не может смириться его юная невеста Агнес. Сумеет ли наивная девушка викторианской эпохи распутать сеть интриг и найти настоящего преступника?

ЧАСТЬ 2

Туманная дымка стелется вдоль улицы, и ей страшно. Тишина, такая тишина кругом. И только стук каблучков по мостовой — да учащенный стук ее собственного сердца. Агнес бежит по пустынным улицам, и одновременно спрашивает себя, словно не веря:

— Неужели это я бегу по этой мостовой сквозь ночь?

О да! это она бежала так, вдыхая всей грудью свежий ночной воздух, всматриваясь в каждую травинку, что прорастала между камней мостовой. И наконец, перед ней оказался нарядный особняк, окруженный живой изгородью.

Вот и «стайл», деревянный перелаз через изгородь, и Агнес, боязливо перебравшись через него, подходит к особняку и стучит в знакомое окно…

Темнота и тишина были ей ответом.

Еще несколько раз она постучала в окно, уже громче — и, наконец, в глубине темной комнаты зажглась свеча; шаги и свет приближались; поднялось окно, и лицо мистера Парсона, освещённое свечой, показалось из окна…

— Кто тут?

— Мистер Парсон, это я, Агнес…

— Мисс Мэйси?! Боже мой!

— Ради Бога, не беспокойтесь, я сейчас уйду. Я пришла сюда только затем, чтобы…

— Да вы дрожите, вам холодно. Я сейчас открою дверь…

— Вы разбудите слуг. Погодите… Вы можете поднять окно повыше?

Забравшись на выступ здания, Агнес уселась на подоконник, и, пригнувшись, пробралась в комнату.

— Я понимаю, что мой поступок ужасен, но я пришла только задать вам один вопрос.

В нарядной гостиной догорали угли в камине, от натертых до блеска полов пахло воском. Зубы у Агнес постукивали, но уют комнаты уже действовал на нее благотворно. Она глубоко вздохнула и осмотрелась.

Невил Парсон стоял перед ней в халате, накинутом поверх пижамы, растрепанный и такой… такой… Она даже не могла сказать, какой. Обычно он казался ей застегнутым на все пуговицы. Сейчас он был каким-то домашним, простым. Он взял плед с кушетки и накинул на плечи Агнес.

— Садитесь сюда, к огню, я сейчас разожгу его пожарче, — он подвел ее к камину, и принялся ворошить угли кочергой. — Так что за вопрос?

— Скажите, вы ведь не убивали эту девушку?

— Что изменит мой вам ответ, — произнес он с горечью. — Я не убивал ее — мне не было нужды ее убивать, но разве мои слова — доказательство? Вы поверите мне?

— Поверю…

— Благодарю вас, — отвечал он серьёзно, — ваши слова для меня и впрямь поддержка… но пока мне не верит никто, тем более, что я действительно был с ней знаком… больше, чем просто знаком.

— Вы любили эту девушку?

— Нет.

— Но почему же тогда вы… что вы имели в виду, когда сказали «больше, чем просто знаком»?!

— Дорогая мисс Мэйси, я не должен говорить на эти темы с незамужней леди!

— И вы тоже… считаете, что для меня есть какие-то запретные темы…

— Простите, я согласен, что правила, среди которых мы живем, не учитывают человеческой природы.. но я тоже воспитан в этих правилах… Верьте мне только в одном: я не убийца, хотя доказать обратное я не в силах.

— Но что теперь будет?

— Не знаю. Сначала коронер передаст дела в суд. Если меня обвинят в убийстве, то, вероятно, повесят.

— Нет!!!

— Увы, да. Но если даже им не удастся доказать моей вины, если сомнения присяжных будут в мою пользу — что с того? Я буду запятнан подозрением. Мое доброе имя погибло.

Агнес до боли сжала руки в кулачки.

— Расскажите мне, как все это было? Ну, то есть вот вы подошли к дому… почему именно в это время? Вам было назначено?

— Нет, но я всегда приходил к ним в середине дня. Да зачем вам знать?

— Мне нужны все подробности. Вы услышали крики и вошли?

— Нет, никаких криков я не слышал. Если не считать того, что в глубине дома плакал ребенок.

— То есть, к моменту, когда вы подошли, Глэдис уже была мертва?

— Безусловно, а что?

— Да вот странно. Мистер Бэзуорт, по словам коронера, слышал крики из дома, и это побудило его звать соседа на помощь. Вы же говорите, что криков не было. Получается очень короткий промежуток времени: Бэзуорт слышит крики и убегает, добежать до коттеджа соседа и обратно минут пять… К тому времени подходите вы, заходите внутрь, а Глэдис уже мертва. Значит убийца, кто бы он ни был, должен был убежать за эти пять минут, и притом так, чтобы не попасться на глаза ни вам, ни мистеру Бэзуорту!

— Я тоже думал об этом. Но я никого не видел. Впрочем…

— Да?

— Он мог уйти через черный ход, когда я вошел. Или просто выпрыгнуть в окно, еще раньше, чем я вошел… подождал, когда я войду, и прокрался к калитке… нет…

— Что «нет»?

— Там живая изгородь вокруг дома и никаких перелазов через нее. Выйти можно только через калитку, понимаете?

— Да.

— Тогда ему очень трудно было уйти незамеченным, ведь Бэзуорт и его сосед вошли в дом буквально через минуту после того, как я увидел Глэдис… И они должны были просто столкнуться у калитки с убийцей!

— Господи, кто же ее убил? Этот убийца — просто невидимка!

— В том-то и дело. Так виртуозно улизнуть, чтобы его не заметил ни я, ни Бэзуорт с соседом — просто невероятно! И поэтому присяжные, которые в чудеса не верят, скорее всего, предпочтут надеть верёвку на шею мне…

— Нет! — воскликнула Агнес, — нет, я не могу… то есть, я не позволю…

— Тсссс!

Запоздалое «Тссс!» и палец, приложенный Парсоном к губам, не помогли. Ибо от возгласа Агнес в комнате для слуги проснулся старый камердинер Питер — проснулся, вооружился кочергой, и уже пробирается к комнате хозяина, о чем, конечно же, Агнес и Парсон знать пока не могут, да и не того им — они слишком захвачены обсуждением важнейшей темы…

— Вы так волнуетесь из-за моей возможной недоброй участи… Могу ли я предположить, что моя судьба вам небезразлична?

— Вы могли бы понять, что ваша судьба мне небезразлична, еще когда я пришла сюда!

— Я счастлив это слышать.

— Знаете, что? Бывают минуты, когда надо говорить только правду… Мне страшно, что мы не успеем эту правду сказать друг другу… Что вы думаете об этом?

— Вы правы. Но моя правда проста. Вы — единственная девушка, на которой я бы хотел жениться, но боюсь, сейчас уже поздно спрашивать, могу ли я надеяться…

Агнес расплылась в мечтательной улыбке.

— Я так себе представляла, как вы сделаете мне предложение, как мы будем стоять у алтаря, как выйдем из церкви, и нас будут осыпать рисом. Скажите, вы бы сделали мне предложение, если бы не этот ужасный случай?

— Я не знаю, решился бы я. Вы такая чистая и такая гордая, а ваши тетушки — старые дамы настолько строгих правил, что узнай они о том, что у меня внебрачный ребенок, отшатнулись от меня с ужасом… Вы же знаете, что такое общественное мнение.

— А если бы не это опасение? Если бы вы точно знали, что я отвечу да, вы бы…

Они были совсем рядом, и губы их сами встретились, Бог знает, как…

От упоительного занятия их отвлек шум открывшейся двери.

— Сэр, извините… я подумал, что тут воры… шум…

— Тут не воры, Питер. Но у меня для тебя поручение. Сейчас ты проводишь мисс Мэйси домой, а потом — не скажешь о том, что она была тут, никому и никогда… И да, — добавил он нервно, — убери с глаз моих кочергу, я с некоторых пор не могу видеть эти железяки….

Агнес поднялась, скинув с себя плед.

— Плед оставьте, — мягко заметил Невил, — потом вернете его Питеру, чтобы не вызвать подозрений.

— Пойдемте, мисс, — сурово вымолвил Питер.

Агнес покорно прошла к двери, но у самого выхода обернулась.

— Невил, я буду искать настоящего убийцу. Я докажу вашу невиновность!

— Агнес, что вы такое говорите! Я запрещаю вам даже думать об этом, это же опасно, вы не понимаете… я вам запрещаю!

— Вот когда женитесь на мне, тогда и запрещайте, — парировала Агнес, подняв подбородочек, — а пока — это не в вашей власти!

***

Утро Агнес встретила вопросами «Неужели это вправду было?» и «С чего начать?».. И, поразмыслив, она решила начать с визита к Беатрис; ранние визиты в деревне дело обычное. Через час она уже входила в калитку дома подруги.

— Беатрис, я к тебе. Прости меня, что я без предупреждения..

— Ну что ты, я всегда тебе рада. Проходи. Я представлю тебя своему мужу…

Муж Беатрис, мистер Купер, помещался на террасе, и Агнес ужаснулась его виду. Это был совершеннейший, как ей показалось, старик — изможденное лицо в обрамлении седых бакенбард было изжелта-коричневым, а морщинистые руки, лежащие поверх пледа, казались небрежно брошенными на ткань посторонними предметами… В них уже не было ни силы, ни воли…

Утреннее солнце просвечивало сквозь пузыречек с лекарством, стоящим на столике, играло бликами на граненой рюмочке, и от этого веселого света становилось еще тоскливее.

— Простите, что не встаю при виде входящей дамы, — произнес мистер Купер тихо, — но сами видите, в каком я состоянии…

— Надеюсь, вы скоро поправитесь, — начала было Агнес, но он прервал ее легким шевелением руки.

— Это началось давно, а теперь идет к своему завершению. Спасибо Беатрис, она пытается скрасить мои последние дни. Я слышал, у вашего доброго знакомого неприятности…

Агнес мелко закивала. Старик вздохнул, глядя на нее с сочувствием.

— Я не в силах вам помочь — я с трудом передвигаюсь. Увы.

— Но вы считаете, что все-таки можно помочь?

— Мне ничего не известно об этом молодом человеке, — голос адвоката шелестел, как опадающие осенние листья. — Вероятно, он весьма легкомысленный — но не лишен чувства ответственности, а ведь именно с чувства ответственности начинается понятие джентльмен. Ведь он содержал ребенка. А мог бы и отказаться — никто бы его не заставил.

— Сэр! Вы же адвокат. И всю жизнь имели дело с такими делами… Скажите, как мне найти настоящего убийцу?

— Я бы не советовал вам этим заниматься. Вы дитя. И если преступник узнает, что вы его ищете, он может убить вас.

— А если он не узнает? Поймите, я ведь не ради забавы, я…

Агнес не докончила фразы, но адвокат улыбнулся ей уголком губ, и одарил все понимающим взглядом.

— Тогда ищите того, кому была выгодна смерть бедной Глэдис. Или того, кто, возможно, был на нее в страшном гневе в тот момент. Или и то и другое… Короче, ищите, поперек чьих интересов она встала на пути?

— Благодарю вас, — пробормотала Агнес.

— Изучите все детали, — продолжал он. — Изучите денежные дела всех, кто имеет прямое или косвенное отношение к делу. Изучите скандалы, в которых эти люди были замешаны, изучите историю их жизни, не упуская никаких мелочей…

— А историю жизни зачем?!

— Как знать? Возможно, вы узнаете, что человек когда-то сломал ногу, в детстве, и с тех пор не мог бегать. И вот, кто-то утверждает, будто видел, что этот человек бежал… Лично я сделал бы вывод, что свидетель лжет, и насторожился…

— Я поняла, — кивнула Агнес, — надо искать несовпадения, да?

— Изучите обстановку в доме, осмотрите орудие убийства, и да — самое главное — осмотрите труп. Это тяжело, но для дела необходимо…

— А что там изучать? — растерянно молвила Агнес.

— О, труп может рассказать очень многое! Раны, синяки, царапины… они расскажут вам, что произошло с человеком при жизни — надо только уметь это прочитать. Увы, мы не очень хорошо умеем по трупам узнавать действие ядов…

— Но ее вроде как убили не ядом, я слышала…

— А кто знает, может и ядом тоже? Одно другому не мешает…

Агнес яростно строчила карандашиком в блокноте.

— А самое главное — родня жертвы, ее друзья и друзья друзей….. Проверьте, может они были как-то связаны? Может, в прошлом кто-то кого-то сильно обидел, — внезапно он замолкает, словно вспомнив что-то, и кладет руку на сердце.

— Вам плохо? — вскидывается Агнес.

— Нет, просто устал я — в последнее время я легко утомляюсь…

— Простите, что я заставила вас утомиться, я не подумала… Благодарю вас, — пробормотала Агнес, и встала.

— Я провожу тебя, — промолвила Беатрис, и тоже встала.

Они молча прошли по садовой дорожке вдоль цветочных клумб, молча подошли к калитке, и тут Беатрис нарушила молчание.

— Ты хочешь спросить меня, как меня угораздило выйти замуж за старика, да?

— Вовсе нет, — начала было Агнес, но Беатрис только усмехнулась.

— По сути, я сиделка при собственном муже. Ну что ж. Взаимовыгодная сделка — он получил уход и заботу на старости лет, я же — избавилась от оскорбительной и назойливой опеки своей семьи. Если бы ты знала, что мне пришлось перенести в собственной семье… нет, прости. Я этого не говорила.

— Ну почему же, если тебе хочется выговориться…

— Хочется. Но я не хочу докучать тебе своими печалями, — Беатрис улыбнулась через силу. — Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь. Мне уже искать в этом мире нечего…

— Нечего? — удивилась Агнес.

Беатрис не ответила. Помолчав, она пристально посмотрела на Агнес.

— Скажи, тебе что — так дорог этот юноша, мистер Парсон?

— Да. Очень.

— Послушай мой совет. Не вкладывай всей души в любовь к мужчине, и не доверяй. И будь готова только к одному: тебя любой мужчина предаст в любой момент, и чем беззащитнее будет твое положение, чем больше ты доверишься мужчине — тем больнее тебе будет. Поверь, я знаю, о чем говорю. И твои тетушки в общем-то правы, когда советуют тебе держаться подальше… Брось это расследование, я говорю на шутя. Для твоего же блага.

— Беатрис! Что ты такое говоришь. Ты, наверное, никогда не любила! Иди к мужу, ты ему нужна, я вижу. Я сама найду дорогу.

На губах Беатрис складывается горькая усмешка, и, кивнув головой, она снова спешит на веранду. Однако она не видит, что Агнес, притаившись за кустом сирени, никуда не уходит — она крадется под кустами следом за ней, и, притаившись за углом веранды, внимательно слушает разговор мужа и жены.

***

— Беатрис, могу ли я тебе задать один вопрос?

— Да, Мортимер, — она поправляет на муже сползший плед.

— Ты знакома с мистером Бэзуортом? У которого сестру убили?

— Нет, — рассеянно отвечает Беатрис.

— Ты, помнится, говорила мне, что твоего первого возлюбленного звали Лайонел. А мистера Бэзуорта тоже зовут Лайонел.

— Вероятно, это совпадение.

Мистер Купер смотрит на нее пристально.

— Совпадение, возможно. А еще ты говорила, что Лайонел был брюнет, с прекрасными голубыми глазами, высокий..

— И что же?

— А Лайонела Бэзуорта я знал с детства. Рослый был мальчик, красивый, брюнет, с прекрасными голубыми глазами. Опять совпадение?

— Ты спрашиваешь так, словно на что-то намекаешь. Не думаешь ли ты, что я пошла и прикончила его сестру?

Пристальный взгляд был ей ответом.

— Не понимаю, — говорила, уже нервничая, Беатрис, — даже если предположить, что этот Бэзуорт и есть тот самый Лайонел — и я, горя жаждой мести, пришла в их дом — логично было бы убить его самого, а при чем тут его ни в чем не повинная сестра?

— Порой потерять родного человека и мучиться, зная, что он погиб из-за тебя — это куда страшнее, чем…

— И вы думаете, что я способна лишить жизни невинного человека, чтобы… Даже если б я была на такое способна, в этом не было бы смысла. Тот Лайонел, которого я знала, не стал бы переживать ни из-за чьей смерти. Вот, возьмите ваше лекарство, время принимать.

Купер одним глотком выпивает рюмку, и ставит ее на стол.

— Мне остается только поверить вам на слово…

Он делает паузу.

Он закрывает глаза.

— Скажите Стефану, пусть поможет мне добраться до кровати. Я устал…

Когда появляется Стефан, мистер Купер стает, опираясь на его руку, делает несколько шагов — но затем колени его подгибаются, и он, как подкошенный, падает наземь. Агнес, побледнев, выбирается из-за кустов и бросается наутек.