Грязная Гарди

Вера Александровна Петрук, 2021

У Гарди Джексон мутное прошлое, туманное настоящее и неопределенное будущее. Получив неожиданное наследство, она переезжает в глубинку, где пытается измениться и начать новую жизнь. Но жители деревни не принимают чужачку, ее наследством пытаются завладеть, а ведьмин сын, который, по слухам, еще и оборотень, проявляет слишком большой интерес к новой соседке. Да и прошлое ко всему не готово отпускать своих жертв.

Глава 3. Праздник лета

Гарди разбудила птица. Пернатая сидела на подоконнике открытого окна и издавала пронзительные вопли, которые могли поднять мертвого из могилы. Девушка прищурилась, разглядывая нахохленный силуэт, резко выделяющийся на фоне лучей заходящего солнца. Ей снилось прошлое, но мягкий свет, заполняющий комнату, успокоил быстро — жизнь продолжалась.

Какое-то время она лежала и слушала легкое постукивание, раздающееся со второго этажа. Так могли звучать шаги осторожного человека, задумывающего недоброе, однако она была знакома с достаточным количеством воров, чтобы быть уверенной — ни один вор не позволит себя услышать.

Может, это Ас Гойдон подослал убийцу? Грязная Гарди так бы и подумала, но Гарди Новая решила, что пусть то будут расшалившиеся привидения. С ними как-то спокойнее, чем с отморозками из плоти и крови.

Незнакомый гость, похоже, нарезал круги, потому что топтание стало равномерным, затем усилилось, отчего с потолка посыпалась пыль, а потом также внезапно затихло.

Ну и черт с тобой, подумала Гарди и, напялив сапоги, выглянула в окно.

Смеркалось, но в деревне царило оживление. Нетрудно было догадаться, что праздник проводили рядом с главным административным зданием местных — квадратным домом на холме у Бурливой реки. Там все уже сияло огнями, слышалась музыка, состоящая из барабанов и каких-то свистулек, веселые голоса и возбужденные крики. По дороге ползли повозки, запоздавшие к празднику. На реке тоже царило оживление. Яркие точки оказались лодками с фонарями, в которых плавали местные.

Прихлопнув на щеке комара, девушка подумала, что с главной нечистью Голубого Ключа она, похоже, уже встретилась. Воспользовавшись тем, что окно было открыто, кровососы набились в комнату вопреки тому, что их не приглашали. О том, что нечистая сила может войти в человеческое жилище только по приглашению, Гарди прочла в книжке Сальвии и теперь была недовольна тем, что ненужная информация не только осталась в голове, но, похоже, там закрепилась.

Побродив по комнате, Гарди выползла в полутемную кухню, все еще не придя в себя ото сна. Последние недели ей редко когда удавалось поспать дольше четырех часов подряд. По крайней мере, она теперь знала, чем займется в дивном королевстве, гражданство в котором ей так неожиданно досталось. Она будет спать!

Свечи оказались в буфете, как и предположил Дерек. Гарди запалила пару штук, но, обнаружив лампу из ракушечника, все фитили потушила. Камень давал света с лихвой, не обжигал и выглядел чрезвычайно красиво — переливался внутри зеленоватым туманом, отчего по углам кухни поползли загадочные тени.

Наведавшись в уборную, Гарди поняла, что чаша весов сдвинулась в сторону городского жилища. Квартира в Альбигштайне по меньшей мере обещала унитаз, а не дыру в полу. Тем не менее, неприятного запаха в туалете не было, очевидно, по тому, что комнатой давно никто не пользовался. Надо будет разведать, как тут устроена канализация, подумала Гарди и отправилась за водой к колодцу, о которой ей рассказал Дерек.

На верхнем этаже дома имелся вместительный бак, из которого вода под собственным давлением поступала в душевую на первом. Однако для того, чтобы помыться емкость нужно было наполнить, а воду предварительно подогреть. Наверное, если в доме полно слуг, процесс помывки проблемой не был, однако смерив глазами высоту и крутизну лестницы, ведущую на второй этаж, Гарди решила от душа отказаться. К тому же, бак нужно было еще найти, а она еще не разобралась с ключами — все двери второго этажа были заперты.

Зато в кухне она нашла большой чан, которой, как подозревала, использовался прежней хозяйкой вместо ванны. И правда — куда легче было натаскать воду на кухню, подогреть ее в кастрюле и тут же, рядом с плитой, помыться. С колодцем, правда, пришлось повозиться. К тому времени на улице окончательно стемнело, а когда Гарди попробовала взять лампу из ракушечника, то едва не уронила ее на пол — приспособление было неподъемным. Свечи быстро задул ветер, который поднялся еще в обед. Плюнув на свет, она побрела к колодцу наощупь, благо он находился на возвышенности, и его темный силуэт хорошо выделялся в лунной ночи.

Собрав на себя всю паутину, Гарди с трудом добрела до цели, где успела хорошенько обжечь руки о крапиву, прежде чем смогла добыть ведро, прятавшееся в сорной траве. Она уже привыкла к темноте, и заглянув в колодец, с облегчением вздохнула, заметив отблеск воды, блюдце которой дрожало в трех метрах внизу от нее. Если бы колодец оказался пересохшим, она бы в ту же секунду отправилась пешком в Альбигштайн, но на этот раз ей повезло, и чаша весов снова качнулась в сторону поместья. Погруженное в ночь, с яркой россыпью звезд над крышей, в окружении благоухающих диких цветов и загадочных сумеречных птиц, оно очаровывало.

Добывать воду оказалось непросто. С непривычки Гарди вылила первое ведро на себя, второе — обратно в колодец, зато третье, довольная, потащила в дом. Уже у крыльца она потеряла тропинку и наступила на какой-то куст, который, если ей не изменяла память, днем здесь не рос. В саду было много растений, и Гарди не знала название ни одного из них, но точно помнила, что оборвала все высокие сорняки, которые росли у перил, когда бродила днем вокруг дома.

Затащив ведро в дом, она взяла свечу и, тщательно прикрыв ее руками, вынесла свет на крыльцо. Вездесущий ветер тут же задул пламя, но она успела кое-что разглядеть. На земле распластались несколько стеблей растоптанных цветов, а взрыхленная земля вокруг них говорила о том, что растение посадили недавно. Цветы она узнала, ведь Голубой Ключ теперь навсегда был связан в ее памяти именно с аквилегиями. Пока она спала, кто-то пробрался и посадил куст у крыльца.

Если это были извинения, то более нелепого способа Гарди не видела даже в своей прежней жизни, а уж нелепиц она повидала достаточно. Вот и появился повод явиться на праздник. Надо будет найти этого Кира и растолковать ему понятие частной собственности.

Помывка в чане удовольствие не доставила. Дрова в камине чадили, дымили и разгораться не желали, в результате, Гарди решила не тратить время и искупалась в холодной воде, отчего сразу захотелось вернуться к теплому свитеру и брюкам.

Однако твердо решив из толпы не выделяться, девушка заставила себя заглянуть в теткин сундук, отыскавшийся рядом с кроватью. Ей повезло, потому что идти наверх и искать одежду в запертых комнатах хотелось меньше всего. И дело было не в привидениях. Теперь Гарди была уверена, что на втором этаже топтался Кир. Однако она с детства ненавидела тяжелые платяные шкафы, в которых провела немало времени, прячась от алкашей, которые составляли основную клиентуру матери.

Довольная, что рыться в шкафах не придется, она выволокла весь старушечий хлам на кровать и задумчиво оглядела коллекцию тряпья, которое когда-то носила Алисия. Впрочем, привередливой Гарди не была и остановилась на том, что не так сильно пахло старостью. Длинная цветастая юбка была ей большой, но выручил пояс, который нашелся на дне сундука. К юбке подошла бежевая блуза с открытыми плечами и завязками на груди. Гарди в жизни не носила такой одежды и сейчас чувствовала себя по-настоящему новой. Пожалев, что у нее нет длинных волос, которые можно было красиво распустить по плечам, она пригладила свой короткий рыжий ершик мокрой рукой и решила, что собой довольна. Главное, что она себе нравилась, а что там подумают местные, было все равно. Не ради Аса же она наряжалась. И точно не ради Кира.

И все же, спускаясь с крыльца, Гарди не удержалась и сорвала цветок с раздавленного куста аквилегий. Растение вряд ли выживет, а вот его цветы ей безумно понравились. Воткнув затейливый цветок в петлицу блузки, девушка направилась к воротам. Луна поднялась выше, налилась и, похоже, светила с удовольствием. В отличие от дороги к колодцу путь до решетки оказался приятнее. По крайней мере, она сумела вовремя разглядеть паучьи сети и не раздавить лиану какого-то растения, перекинувшегося через тропинку. А вот с комарами ничего нельзя было поделать, и Гарди, размахивая руками, поспешила на открытое место.

По дороге она шла не одна. Люди оглядывались, робко улыбались, но не получая улыбки в ответ, поспешно уходили вперед или отставали. У Гарди было хорошее настроение, но улыбаться каждому она не привыкла.

Зайдя в тень, Гарди какое-то время изучала гуляющих и только потом поняла, что действовала опять по старинке — смотрела на селян, как на противников, которых прежде нужно изучить. На освещенной огнями поляне перед домом выделялись три группы. Дерека она заметила сразу. Вместе с Гойдоном и еще парой бородачей адвокат сидел за столом под раскидистым деревом, украшенным фонариками. На столе среди посуды, бутылок и свечей возвышался знакомый ей бидон с грибами, и Гарди решила, что к этой компании она подойдет в последнюю очередь. На площадке неподалеку тоже было светло. Лампы из ракушечника и факелы создавали чарующую атмосферу, а вот музыка ей не понравилась. После работы ритм барабанов навсегда закрепился в голове, как гимн войны. Однако девицам, лихо отплясывающим на полянке в кругу парней и других девушек, музыка явно была по душе.

Третий круг гуляющих собрался на холме у берега. Из-за спин зрителей было трудно понять, что происходило, но по звукам можно было догадаться, что там дрались. Драка идеально соответствовала ее душевному настрою, и Гарди направилась к реке.

Работать локтями она умела и через минуту уже стояла в первом ряду, прижимаясь животом к изгороди, которая чудом не слегла под напором толпы. Гарди ошиблась. На огороженном участке размером с маленькое футбольное поле драки не было, хотя происходившее очень походило на побоище. С десяток вспотевших парней, мужчин и даже мальчишек беспорядочно бегали по вытоптанной траве, то и дело сталкиваясь друг с другом, но продолжая свое бестолковое занятие. Они так пристально глядели себе под ноги, что и Гарди стала смотреть на землю, благо достаточное количество факелов и ламп из ракушечника, установленных вдоль ограды, позволяли не напрягать зрение.

Поросенка она заметила не сразу. Свиненыш так ловко мелькал среди босых ног игроков, что разглядеть его в поле можно было с большим трудом. Теперь только Гарди поняла, почему низ забора был обшит сплошными досками — чтобы животное не убежало.

— Варварство, — пробормотала она, догадавшись, что игроки бегали за поросенком.

— Что вы сказали? — охотно откликнулась стоявшая рядом женщина в лихо завязанном на голове красном платке. Она давно косилась на Гарди и, видимо, была рада поводу завязать разговор.

— Да так, — снова буркнула девушка, собираясь уходить, но селянка уже вцепилась ей в локоть.

— Вы, наверное, новая хозяйка мызы, верно? — спросила она, сверкая глазами. — Мы так зовет дом безумной Алисии. Говорят, вы приехали его продавать. Правильное решение, такая рухлядь никому не нужна.

«Эта рухлядь» будет покрепче большинства здешних домов, подумала Гарди, но женщина не дала сказать и слова.

— Меня Хризеллой зовут, — представилась она. — А вас, кажется, Гардия. Дерек рассказал. Вам, наверное, непонятно, что тут у нас происходит. Сейчас все объясню.

И селянка погрузилась в путанную историю о давних традициях ловить поросенка на Первом дне лета, который они отмечали после посадок. Гарди собиралась уже выбираться из толпы, как вдруг заметила среди играющих Кира. Она так и не поняла, почему столь хорошо запомнила его лицо и фигуру. При свете факелов их волосы были почти одного цвета, только у Кира они были на порядок длиннее. Затянув их в хвост, он ловко скакал за поросенком, без труда уворачиваясь от игроков. Для фермера Кир был слишком подвижен. Гарди привыкла считать земледельцев неприветливыми, коренастыми типами, трудными на подъем, но очевидно, она судила по знакомым фермерам из Старого Города, местные же ребята были из другого теста.

— Надо же, как старается, — невольно прокомментировала она, залюбовавшись быстрыми ногами пройдохи, к которому у нее имелся разговор.

— По правилам победителю достается танец с королевой праздника, — тут же подхватила Хризелла. — Вон она, среди танцующих девок на кресле сидит. Мы королеву весной выбираем и весь год на праздниках парни с ней танцуют. Мона уже третий год подряд у нас королева. Она сестра Аса Гойдона.

Хризелла многозначительно склонила голову, мол, ну ты понимаешь, что у других девушек шанса просто нет. Гарди с ней согласилась. Ей хватило одного быстрого взгляда, чтобы определить, к какому типу людей относилась Мона. Девушка была красива и статна, но самомнение у нее было точно завышено. Впрочем, как и у брата.

— А этот парень явно хочет стать победителем, — едко заметила Гарди, указывая на Кира. — Метит в женихи к Моне?

Она тут же прикусила себе язык, но, к счастью, Хризелла на ее тон внимания не обратила.

— Кир-то? — фыркнула она. — Да Мона его к себе и близко не подпустит. Скажу вам по секрету. Королева танцует только с тем, с кем сама захочет, а Мона она, как бы помягче сказать, со всеми местными, за исключением, пожалуй, Кира, уже погуляла и теперь ждет свежую кровь. Говорят, что Ас уже нашел ей новых женихов в других поселках. Ну, так речь не о ней. Знаете, почему эти парни сейчас так надрываются? Да потому что победителю кроме танца, которого, скорее всего, не будет, достается поросенок. А поросенок стоит сто корон! Говорят, вы богатая, вам трудно понять. У нас уже пять лет неурожаи, посевы и скот постоянно гибнут. Поросенок — это целое сокровище. Его можно продать и месяц о еде не думать. Или съесть самим. Но лучше продать, выгоднее получится.

— Не знала, что все так плохо, — искренне изумилась Гарди. — А с виду и не скажешь, что в Голубом Ключе голод.

— Ну, — замялась Хризелла, — чтобы от голода умирать, такого у нас еще не было. Всегда можно пойти к Асу и взять в долг, а потом на его полях отработать. Но выиграть поросенка — это счастье.

— Почему этот Ас такой богатый? — напрямую спросила Гарди, с трудом отведя взгляд от Кира, который, вспотев, снял рубашку, закинув ее в кусты. У него оказалось прямо-таки фигура борца — поджарая и мускулистая.

— Звезды ему благоволят, — серьезно произнесла Хризелла. — И кто рядом с ним, тоже получит частичку его удачи.

Между тем, игра закончилась. Отвлекшись на разговор с селянкой, Гарди не заметила, как поросенок оказался в руках Кира. Извивающееся животное вот-вот было готово ускользнуть, но парень держал добычу крепко.

— Я поймал! — крикнул он. — Труби!

Гарди закрутила головой и увидела мужика с дудкой, который почему-то не спешил подносить ее к губам. Другие игроки столпились вокруг Кира, и выражение лиц их было недобрым.

— Я его честно поймал, это моя победа, — начал оправдываться парень, и Гарди догадалась, что сейчас произойдет. Местные не собирались отдавать награду тому, кого считали изгоем.

— Ты жульничал! — закричал в ответ один из играющих.

Поняв, что большинство не на его стороне, Кир перехватил поросенка покрепче и устремился к изгороди. Легко перемахнув плетень, он в три скачка преодолел расстояние до реки и прыгнул в темную воду. К тому моменту, когда толпа преследователей, к которым присоединились и зрители, достигла берега, Кира с поросенком уже и след простыл. Гарди не могла представить, как можно плыть с такой верткой добычей в бурной воде, да еще ночью, но, похоже, Кир проделывав такое не впервые.

— Опять ушел, гад, — разочарованно произнес один из играющих, крепкий парень с кудрявыми черными волосами. — Говорил вам, что не надо его в игру пускать.

— Пойдем к Асу, — подхватили другие, — с ним и Дерек сидит, пусть они Кира оштрафуют.

Похоже, Дерек еще и занимался местным правосудием, потому что внимательно выслушал возмущенных игроков и, конечно, принял сторону большинства под одобряющие кивки Аса.

— Так и сделаем, — прогудел уже не совсем трезвый Дерек. — Штраф — сто корон и еще двадцать за нарушение правил.

По мнению Гарди, нарушить правила в столь примитивной игре было сложно, но и с местными все было понятно. Внезапно она почувствовала острое желание оказаться как можно дальше отсюда — и от пьяных селян, и от невезучего Кир, и от поросенка, которого почему-то было особенно жаль.

Когда она подошла к столу и встала в круг света ракушечника, Дерек едва не подавился грибом, а Гойдон засиял столь фальшивой улыбкой, что Гарди обрадовалась, что ничего не ела — ее бы точно стошнило.

— Простите за недоразумение, — склонился в поклоне Ас. — Я себя ненавижу за ту оплошность. Мы можем начать все с начала? Я готов предложить хорошую сумму за вашу недвижимость.

Оказывается, Гойдон умел разговаривать.

— Да-да, — вставил Дерек, который начинал икать. — Мы рады, что вы к нам присоединились. Садитесь, пожалуйста. Грибочков?

Гарди осторожно присела за противоположный край стола, но от грибов спастись не удалось, так как они были повсюду — в тарелках, кружках и просто на столешнице в лужах отвратительно воняющей жидкости. Однако местным они, действительно, нравились. Сидящая рядом с Гойдоном девица — та самая, из повозки, — усиленно делала вид, что слушает, но на самом деле, была занята поеданием деликатеса.

— Дерек, — обратилась Гарди к адвокату, потому что Асу по-прежнему хотелось хамить. — Подготовьте мне оценочную стоимость усадьбы. Сколько времени это займет?

— О, да я могу вам сразу сказать, — охотно начал Дерек, но Гарди его перебила.

— Мне нужны бумаги. Документ с печатью вашего какого-нибудь там земледельческого министерства и подтвержденные цифры с примерами. А потом мы с вами поговорим.

Она посмотрела на Гойдона, в глазах которого читалась плохо скрытая неприязнь. Между прочим, взаимная.

— Ну, на это потребуется время, — промямлил Дерек, — а я так занят, что…

— Тогда я найду другого адвоката, — отрезала Гарди и отпихнула от себя вилкой грибочек, который вывалился из опрокинувшейся миски.

— Потребуется день или два, — сразу пошел на попятную Дерек.

— Хорошо, — кивнула Гарди, но удовлетворения не почувствовала. Эта компания сельских мужланов вызывала у нее чувства, граничащее с отвращением. Захотелось утереть им нос как-нибудь еще. Взгляд мазнул по изгороди, где еще недавно ловили поросенка, и Гарди ляпнула, даже не успев подумать.

— Сколько, говорите, должен Кир за украденного поросенка и плохую игру? Сто двадцать корон? Возьмите из моих денег.

— Вы хотите оплатить за него штраф? — нехорошо прищурил глаза Ас.

— Именно, — кивнула Гарди. — Я смотрела игру и считаю, что все было по-честному.

— О, — Дерек смешно округлил глаза. — Но это неправильно, вы не должны платить за такого…

— Или я нахожу другого адвоката, — прибегать к столь сильному доводу два раза подряд было опасно, но Гарди рискнула.

— Какие-то проблемы? — перебила она Аса, который открыл рот, собираясь что-то сказать.

— Нет, — процедил он и попытался вернуть спокойное выражение лица, но владение собой явно было не его сильной чертой.

— Значит, вопрос улажен? — на всякий случай уточнила Гарди и, дождавшись кивка, встала из-за стола.

— А как же ужин? — спохватился Дерек, но девушка лишь махнула рукой.

— Я не голодна, — соврала она, направляясь к дороге. Ее не стали задерживать. Видимо, по напряженной спине догадались, что Гарди сейчас лучше не трогать.

А вот селянка Хризелла была не столь проницательной, потому что нагнала ее, едва Гарди покинула круг света от факелов и ламп гуляющих.

— Хочешь сыра? — спросила она, внезапно переходя на ты. — Я только что головку вскрыла, специально к празднику готовила. Я бы с ними тоже пить не стала, — она кивнула на Аса с Гойдоном, — молодец, что отказалась. Пойдем на берегу посидим, по глазам же вижу, что голодная.

Гарди прищурилась, подумала и кивнула. В доме тетки она видела пару банок с крупой, но если выбирать, то домашний хлеб с сыром, которые выглядывали из корзинки Хризеллы, были куда аппетитнее каши.

Они устроились под раскидистым кустом ивы недалеко от бормочущей в темноте воды. Хризелла принесла с собой не только хлеб с сыром, но еще вино, клубнику, мясной рулет и банку с резко пахнущим маслом, запах которого мгновенно прогнал комаров и надоедливую мошку.

Какое-то время они ели молча, разглядывая силуэты качающихся на ветру деревьев и искоса бросая взгляды друг на друга.

— С чего это ты решила со мной подружиться? — не выдержала первая Гарди.

— Ну, — замялась Хризелла, — мне кажется, ты у нас останешься. И тогда я буду первая, кто завел знакомство с местной богачкой. Может, ты мне денег как-нибудь одолжишь и в отличие от Аса процентов не возьмешь?

Звучало честно, и Гарди расслабилась.

— Нет, я здесь вряд ли задержусь, — протянула девушка, с удовольствием вонзая зубы в кусок остро пахнущего сыра. — Иначе мы с Асом точно перегрызем друг другу глотки.

Они переглянулись и прыснули от смеха. Хризелла откупорила вино и, сделав глоток, протянула бутылку Гарди. Напиток был некрепкий, но с приятным вкусом мяты и незнакомой ягоды. Сидеть на берегу стало веселее.

— А за Кира ты зря вступилась, — сказала Хризелла, сделав еще пару глотков. — Его когда-нибудь или убьют, или прогонят. Сколько раз говорила ему, чтобы сам ушел, но нет, упрямо продолжает нарываться на ссоры, а потом пакостить.

— Пакостить? — не поняла Гарди.

— Сама увидишь. После их стычек с Асом в деревне всегда что-нибудь плохое происходит. На прошлой неделе они с Гойдоном на мельнице поругались, так потом там рядом сарай сгорел.

— Может, он сам загорелся, мало ли? Почему сразу Кир? — Гарди поймала себя на мысли, что защищает местного изгоя, и ей это не понравилось. — Впрочем, вам виднее, конечно, — тут же исправилась она, но Хризелла подозрительно прищурилась.

— Ой, приворожил он тебя, вот мамой клянусь, приворожил. Кто же, если не Кир, деревне беды приносит? Его ведьма с младенчества воспитывала, неужели не передала бы она свое черное знание? Да и ясно ведь, почему он тут остается, хотя жизнью рискует, и нам покоя не дает. За мать мстит. Она сама померла, когда ему лет десять было, но Кир считает, что ее убили. Отравилась чем-то.

— Ведьма и отравилась? — скептически склонила голову Гарди. Если Кровавая Сальвия хоть немного была в курсе того, во что верили местные, то подаренная ею книга о нечисти была оправдана.

Хризелла пожала плечами.

— Всякое бывает. У нас как-то зимовал один лесоруб, так его деревом раздавило. Муж-то у тебя есть?

Столь резкое изменение темы заставило Гарди поперхнуться. Отложив хлеб, она подумала было пошутить, но решила, что при таких радикальных взглядах местных с ними лучше не шутить.

— Нет, — покачала она головой. — А как думаешь, этот Кир сумел уплыть в такой бурной воде, потому что он, как там, ведьма?

Река и в самом деле шумела неспокойно. Гарди даже показалась, что пока они ели сыр, волны стали круче и выше. На луну наползли облака, темнота сгустилась. Похолодало.

— Ты хотела сказать ведьмак? — уточнила Хризелла. — Нет, наш Кир другой. Он оборотень.

Хорошо, что Гарди успела проглотить вино, иначе точно бы подавилась.

— Да брось, — фыркнула она, но женщина смотрела серьезно.

Неизвестно, к чему бы привел их разговор, если бы на поляне не раздались громкие крики. В круг света вбежал мужчина в растрепанной одежде. Похоже, его разбудили посреди ночи, и он одевался наспех. Значит, не все деревенские участвовали в попойке Аса.

— Куры! — возопил он и, увидев Гойдона, побежал к нему. — Клянусь, капкан на хоря стоял, но там все клети разворочены! Только нечисти такое под силу!

— Да ты дверь, балбес, забыл закрыть! — накинулся на мужчину побелевший Ас. Интуиция подсказала Гарди, что куры были его, а прибежавший, очевидно, на него работал.

— Все было закрыто, все! — не унимался селянин. — Я даже задвижку на трубе закрыл!

— Да ты не кричи, расскажи толком, что случилось, — вмешался Дерек.

— Кур передавили, — выдохнул несчастный слуга Аса. — Судя по тому, как тушки разбросало, зверь был крупный, не хорь какой-нибудь. Но как он внутрь проник? Я ведь когда на шум прибежал, все было закрыто? И куда он делся?

— Может, он еще там? Ты хорошо смотрел?

Местные загалдели, и за шумом больше ничего нельзя было расслышать.

— Значит, оборотень, говоришь? — посмотрела она на Хризеллу, а та многозначительно кивнула.

— Его рук дело. Отомстил Асу за штраф.

— А где этот Кир живет? — как можно более обыденно спросила Гарди. Женщина, к счастью, интереса не заметила и кивнула в сторону темнеющей полосы леса.

— Там, за кладбищем, в доме своей матери. Ее в свое время из деревни прогнали, но она лечила хорошо и полностью изгонять не стали. Разрешили поставить сруб на краю леса за погостом. Страшное место, скажу тебе по секрету. Мало того что кладбище рядом, так еще и болотина прямо за домом начинается. И как он еще не потонул? А ты куда собралась?

— Пойду посмотрю на оборотня, — слегка заплетающимся голосом ответила Гарди. — Он, наверное, кур всех умял и пошел к себе спать. Самое время на него поглядеть.

— Ну ступай, ступай, — усмехнулась Хризелла. — Ишь, как вино тебе в голову ударило, оно молодое, да крепкое. Если плохо стало, могла бы причину и не выдумывать, чтобы уйти.

Но Гарди и не выдумывала. Пробормотав неразборчивое спасибо за еду, она поднялась и направилась, куда указала женщина. На кладбище. Изобразить опьянение было несложно, а вот то, что происходило в деревне, хоть и не было ее делом, но, определенно, не давало покоя. Если допустить хотя бы мысль об оборотне, значит, согласиться с тем, что Кровавая Сальвия была права, а Гарди уступки врагам не делала.

Кладбище так кладбище. После трущоб Старого Города никакое место ей уже не могло казаться страшным.