По каменной дороге

Веня Валентинович Мишин

Одно необъяснимое событие, произошедшее с Эриком прямо у порога его дома, повлекло за собой серию загадочных явлений, которые заставили его бежать из дома на поиски ответов.

3 Глава

— Необязательно так сильно кричать, — попрекнул незнакомец. — Надо же, поначалу казался тихим и мирным, а тут вдруг такой переполох.

Не помня, что произошло, в растерянности Эрик попытался понять — где он находится, и как он попал в машину к незнакомому человеку? Он огляделся — местность ему не знакома. Куда не глянь — везде люди, спешно передвигаются по тротуару. Мощенные булыжником дорожки простирались по обе стороны, вдоль широкой улицы, переполненной шумными транспортными средствами. Бешеный ритм большого города не утихал, за плотно закрытыми окнами автомобиля. Выпучив глаза от недоумения, Эрик запаниковал, прижался к кожаному сидению, пристально рассматривая незнакомца.

За рулем двухместного авто восседал плечистый молодой мужчина, на вид лет двадцати семи. Обильная щетина расползалась по всей бороде, а также подчеркивала нижние части щек. Словно покрытые сухой нефтью волосы — слегка потрепанные — отброшены набок, и спадали ниже линии глаз. Золотые края галстука бабочки, сильно выделялись на фоне глубоко-черной рубашки, сливающейся с брюками, жилетом, туфлями, волосами незнакомца, а так же с салоном автомобиля.

Не отводя глаз от молодого мужчины, Эрик норовил понять, что тут происходит. Предположения о похищении отпадают. Жертву обычно прячут в замкнутом помещении, а не свободно везут средь бело дня, по оживленной улице города. Тем не менее, Эрик посчитал нужным удрать, пока представляется возможность. Щелкнул внутренний замок дверцы автомобиля; Эрик повернулся к мужчине, тот закрыл глаза и покачал головой.

— Не спеши, мы еще толком не познакомились, — улыбнувшись, незнакомец отвернулся, и стал наблюдать за грузовиком, перегородившим дорогу.

— Мне не интересно! — сердито заявил Эрик, не теряя надежду открыть запертую дверь машины.

— Меня зовут Андерс, — коротко представился молодой мужчина, не называя свою фамилию. — Вчера вечером, мы в буквальном смысле — столкнулись на дороге. Помнишь?

Ослепляющий свет фар, скрежещущий звук шин по мокрому асфальту: воспоминания потянули за собой ужасную огненную картину — яркое пламя замазывало маленький домик на Холм стрит, а вмести с ним отца Эрика. Стало тяжело дышать…

— Слышал, твой городок славится тишиной и спокойствием, — продолжил говорить темноволосый мужчина ленивым тоном, Эрик его почти не слышал, он был занят наглухо закрытой дверцей. — Я хотел подыскать себе жилье. Оказалось — слухи не так уж правдивы.

Он повернулся лицом к Эрику, тот застыл от страха, поспешно оттягивая руку от тусклых кнопок на панели, обдумывая — на что ему намекает, леденящая кровь особа?

Мысли Эрика перепрыгивали с места на место: «Вряд ли этот чудак прогуливался по Холм стрит вечером, когда в меня врезалась непонятная штуковина, и не думаю, что он был в парке, во время набросившегося на Тихую Долину ливня. И уж точно, он не был у меня дома!»

— Твоя оробелость, ставит меня в неловкое положение. Будь добр, не смотри на меня так, — от недовольства, щетинистый Андерс наморщил лоб. Хотя его взгляд оставался равнодушным.

Его глаза были переливчато-разноцветные. Стоило ему пошевелиться, как они переливались с темно-синего цвета, на густо-зеленый окрас, отливая золотистыми вкраплениями возле зрачков. Они переливались, как наклейки со сказочными персонажами, которые Эрик когда-то коллекционировал в детстве. Никогда раньше, он не видел таких необычных глаз. Он решил, что это — линзы.

— О чем это вы? Что вы имели в виду, говоря о неправдивости слухов? — подавляя дрожь в голосе, уточнил Эрик.

— Разве ты не знаешь? — мужчина не утрудился изобразить удивление.

— Нет, — невозмутимо соврал Эрик.

— Ну да, конечно! Я понимаю, — он явно не поверил. Странный тип вяло сжал губы в улыбке, затем отвел разноцветные глаза, и продолжил путь.

Водителю грузовика удалось сдвинуть с места, свой еле живой аппарат. Дорога освободилось, застывшие машины тронулись с места.

— Хочу тебя уверить, досаждать себя волнением — больше нет нужды. Ведь ты везунчик, а этого достаточно чтобы успокоиться.

— Вот уж действительно!.. — не без сарказма, отреагировал Эрик на околесицу черноволосого.

Слова пышущего энигматичностью мужчины, показались Эрику абсурдными! Он дернулся, словно его облили холодной водой. Никакой он не везунчик, скорее несчастный подросток, которого преследовало нечто ужасное. Видимо этому Андерсу ничего не известно, раз он считает иначе.

— Почти всем приходилось пробираться сквозь болото сомнений и непониманий, в одиночку.

Было не ясно, что на этот раз он имеет в виду. Эрика нисколько не тронуло его высказывание, а так же юноша не прислушался к его совету, и продолжал оставаться настороже.

— Куда мы едим? — спросил он.

На самом деле Эрик хотел узнать, когда будет ближайшая остановка. Он все еще вознамеривался покинуть незнакомца.

Нажав на тормоза, Андерс припарковал машину вблизи небольшого кафе. Перед тем, как выйти из автомобиля, Эрик спросил у него:

— Кто вы такой? — напоследок, ему все же захотелось понять намерения человека, подобравшего его с дороги. И возможно, ему таки удастся постигнуть смысл его намеков.

— Всего лишь тот, кто хочет тебе помочь. Ты нуждаешься в поддержке, сейчас она тебе необходима, как никогда раньше. И как никогда раньше, сейчас тебе мало, кто сможет ее выказать, — довольно серьезно пояснил Андерс.

Признательности не последовало, ведь Эрик не верил в помощь посторонних людей. Ему никогда не помогал его родной отец, зачем это делать чужим людям, незнающим его?

— Может так оно и есть, но вам-то это зачем?

У всего есть своя причина — верил Эрик. Например, его друг Ноа Хольм уговорил своего отца взять Эрика на работу, не только из дружбы: просто Ноа не хотел проводить дни в компании родителей, и братьев, которым до него нет дела.

У всего происходящего, есть своя причина; считая бескорыстие порождением фантастики, Эрик намеревался выяснить причину помощи Андерса.

— Я понимаю, с чем ты сейчас пытаешься справиться…

— Сомневаюсь! — тут же возразил Эрик, не дав договорить Андерсу. Он уверен, что никто не в состоянии понять, каково ему сейчас.

— Я всего лишь хочу вернуть свой долг! — с иным выражением лица, и интонацией в голосе, признался мужчина.

Эрик снова ничего не понял, из его слов.

— Но вы мне ничего не должны. Я вижу вас впервые! Может вы ошиблись? — в который раз, Эрик оказался в замешательстве.

— Никто не говорил, что я должен тебе! — ухмыляясь, разъяснил Андерс.

Несмотря на это, вопросы не закончились: кому он хочет вернуть долг? Остается лишь догадываться. Хотя Эрика это мало волновало, он решил, что его не касаются причуды посторонних людей, и что ему уже пора уходить.

— Почему ты убегаешь? — неожиданно спросил Андерс, будто ему известен замысел Эрика.

— Вы говорили, что знаете, с чем я сейчас борюсь — значит должны знать ответ.

— Мне лишь известно, во что ты вляпался, — акцент прозвучал на последнем слове, — но почему ты бежишь мне неведомо.

— А во что я вляпался? — Эрик так же выделил последнее слово.

— Я первый спросил! — возразил молодой мужчина.

Его вопрос был не так прост, как может показаться. Точного объяснения не было. У Эрика вообще ничего не было, он сам толком не понимал, зачем так поступает. Немного подумав, он попытался дать ответ не только своему собеседнику, но и себе:

— Возможно… возможно, я виноват кое…, в чем-то ужасном. Хочу убедиться наверняка, — открыто признался он.

Только сейчас Эрику хватило смелости выдвинуть предположение, о собственной причастности к случившемуся с его отцом. Яркий шар, раздавленный телефон, ураган внутри городского парка, взрыв в кухне: у всех кусочках мозаики общая константа — он сам.

— Что будешь делать, если твои опасения подтвердиться?

— Не знаю, но назад я точно не вернусь!

Если окажется, что вина действительно лежит на его плечах — возращение станет невозможным.

— Ваша очередь, — напомнил потрепанный подросток новому знакомому.

— Перед тем, как ответить, я бы хотел знать, что ты думаешь обо всем, что произошло с тобой за последние дни?

Андерс продолжал удивлять своей осведомленностью, которой не ведомо каким образом обладал. Возможно, он нарочно недоговаривал, поэтому Эрик исключил конкретику из своего ответа, оставив лишь впечатления от пережитого.

— Единственное, что приходит на ум — его утрата. Вполне вероятно, я схожу с ума, — грустно ухмыльнувшись, Эрик спрятал глаза за серой челкой, не желая показывать страх.

— Моя история, похожа на твою. Однажды, мне пришлось бежать из родного дома. Было это много лет назад. Я посчитал себя угрозой для своих родных, ради их защиты, пришлось отказаться от них. Довольно непростая дилемма.

Удивление вспыхнуло на лице Эрика, еще до того, как безмятежный голос Андерса остановился.

— Действительно, очень похоже на мою историю! Откуда мне знать, что вы говорите правду? — Эрик потребовал доказательств.

— Не имею понятия, просто поверь! — посоветовал Андерс. Как ни странно, но казалось, что ему вообще плевать: верят ему или нет.

— Это не просто! — воспротивился Эрик.

Довериться незнакомому человеку, да еще который ведет себя эксцентрично, а иногда жутковато — слишком опрометчиво.

— Да, заставить человека поверить тяжелая задача, но я попытаюсь, — судя по выражению лица и манере речи — слабо верилось, что он в этом хоть немного заинтересован.

Оттого вырисовывается загадка — зачем ему это надо?

— Ты так мне и не сказал.

Андерс отвлек Эрика от размышлений.

— Что именно? — он снова ничего не понял, понемногу Эрик начал к этому привыкать.

— Ты так сильно обеспокоен, что до сих пор не представился.

Эрик всегда был не очень приветливым, зачастую это было связано с его положительным безразличием к окружающим.

— Меня зовут Эрик Лантер.

Перед тем, как зайти в кафе, Эрик предупредил, что у него нет с собой денег, так что он не сможет расплатиться. Демарш пятнадцатилетнего паренька, вызвал обескураженность, и усмешку на лице Андерса, при чем, весьма искреннюю.

Все столики внутри помещения кафе были заняты, поэтому Андерс и Эрик расположились на открытом воздухе. Крохотная официантка в белом фартучке, принесла меню, и сразу же убежала к другим посетителям, нетерпеливо ждущих ее обслуги. Сегодня в кафе «Блабар» ажиотаж! Помотав головой, Эрик подметил, как сильно он и его новый знакомый выделяются среди остальных людей. Неестественно черная одежда Андерса — пожирали свет, падающий на нее. Он спрятал глаза за солнечными очками, и принялся ждать следующего прихода официантки, чтобы сделать заказ. Пристально рассматривая предлагаемые заведением пищу, Андерс отказался от основного блюда, и сразу попросил десерт — блинчики с брусничным вареньем. Так и не определившись с выбором, Эрик попросил принести ему то же самое. Он отложил меню, посмотрев на свои руки, испачканные в грязи: они чудно гармонировали с порванной курткой, измазанной мокрой землей.

— Мы поедим на север, — объявил Андерс.

Пока еще Эрик не решил, поедет ли он с ним. С одной стороны — ему некуда пойти, у него нет пристанища на время выяснения загадочных событий. С другой стороны — неразумно отправляться неведомо куда, непонятно с кем.

— Почему на север? — поинтересовался он, тыкая вилкой в блинчики.

— Я там живу, уже очень много лет, — пояснил Андерс, соскабливая вилкой варенье. Вальяжные движения плавно комбинировали с отстраненностью, в большей степени повелевающим его обликом.

По крайней мере, Эрику стал известен мотив выбора пункта назначения.

— Расскажи мне о себе, — коротко одарив подобием улыбки, попросил Андерс.

Его мимика постоянно менялась, с приветливого, хоть и не всегда правдоподобного, на отрешенное, иногда слегка зловещее.

— Мое имя ты уже знаешь, — Эрик не заметил, как стал обращаться к нему на «ты». — Мне пятнадцать лет. В этом году, я должен был окончить школу, и уехать из городка, в котором люди считают, что на мою голову в детстве вылили банку серой краски. С первым боюсь — ничего не выйдет, а со вторым, как видишь, проблем не возникло. Как все до такого дошло, объяснять не хочу, — он чувствовал себя некомфортно. Да и вообще Эрик не обладает склонностью к откровению.

— И не надо, я и так все знаю, — совершенно спокойно, заявил Андерс, — так или иначе, я понимаю. Возможно, тебе станет проще, когда я поведаю тебе правду. А может — и нет.

— Неужели?! Это почему же? — вознегодовал Эрик.

— Люди чрезвычайно непредсказуемые создания.

— Обещаю вести себя сдержанно! — уверял Эрик, сжимая губы, и делая взгляд решительным, настолько — насколько он способен.

— Уж постарайся, — тон походил на приказной. — Ну что ж, предположим у всего в этом мире есть определенная энергия, за счет которой он существует. Будь то человек, животное, растение, и даже звезда в небе: у всех имеется свой собственный ключ к жизни. Так же, предположим, что кто-то, по чистой случайности удостоился получить долю чьей-нибудь энергии, например нашей планеты.

Единственное, что выдавил из себя Эрик, после услышанного:

— Предположим…

— Допустим, — продолжил Андерс, — источник энергии нашей планеты — пламя, которое никогда не угасает, а может лишь увеличиваться, расти. И когда его размер превышают допустимое, происходит выброс — выброс лишней энергии.

— Вроде извержение вулкана? — озадачился Эрик, пытаясь представить сказанное Андерсом, и подавить, норовящую показаться, улыбку.

— Вроде, но не настолько масштабно и зрелищно. Когда источник избавляется от лишней энергии, он испускает крохотный луч, несущий в себе невероятную силу. Если выброса не будет, источник продолжит расти, в результате чего взорвется.

— И как часто происходит выброс? — спросил Эрик, исключительно для поддержания беседы.

— Каждый раз, как только один и тот же месяц сменяется в тринадцатый раз.

Замолчав, Андерс стал наблюдать за ступором, в который впал Эрик.

— То есть… каждые двенадцать лет и один месяц? — уточнил он.

Андерс молча кивнул.

— Хочешь сказать — мы живем на бомбе? — Эрик невольно засмеялся, но тут же прекратил веселье, вовремя разглядев потенциально возможный всплеск гнева.

— Эта бомба, всегда сама будет себя обезвреживать, не беспокойся, — невозмутимо растолковал он, в то время как Эрик безудержно вертелся, переваривая его слова, а не еду.

Сказанное Андерсом, было немыслимым, хоть и звучало убедительно, но все же безумно!

— Даже если и так, — на секунду, Эрик вообразил, что такое возможно, — причем здесь я?

Выражение лица Андерса стало злорадно суровым. Ожидание затянулось, кончик указательного пальца Эрика, молотил по круглой столешнице.

Выгнувшись вперед, темноволосый мужчина наконец-то заговорил:

— Зачастую, вырвавшись из какой-либо точки поверхности Земли, луч выброса исчезает в просторах космоса, но иногда, этот самый лучик может задеть человека. Его невидимое вторжение в человеческое тело, создает иллюзию появления: удар молнии, вспышка света, и многое другое.

Все конечности Эрика замерли, будто он упал в ушат ледяного умопомрачения. Он сразу же вспомнил, что с ним случилось на крыльце его дома, в последний день лета. В него врезался светящийся шар, упавший прямо с неба. После этого явления, с ним и стали происходить необъяснимые события, сопровождающиеся разрухой и смертью.

Из слов Андерса следовало, что никакого шара не было, что это была всего лишь иллюзия, вызванная лучом выброса. К сожалению, все, что случилось после него — реально.

Нет, нет, нет! Неужели, этот Андерс рассчитывал, что кто-нибудь в это поверит, во весь этот бред? Эрик не мог определиться: верить или нет?

— И что же будет, если… «предположим», — выпалил Эрик, тем самым выражая сомнения, — луч выброса попадет в человека?

— Ему стоит прекратить предполагать, и просто принять это, и смириться!

— Нет. Неужели, ты хочешь сказать, якобы в меня попал, какой-то там луч выброса? — юноша пришел к выводу, что не верит не единому слову сумасшедшего.

Окончательно списав доверие к Андерсу, парень потянулся к стакану с водой. Взяв сосуд в руки, он поднес его к губам, собираясь сделать пару глотков. За мгновение ока, стеклянный стакан рассыпался на песчинки: вся вода в стакане растекалась по толстовке и промежности джинсов Эрика.

— Не только в тебя, — холодно произнес Андерс.

Его фокус остался незамеченным для посторонних глаз. Посетители кафе, продолжали беззаботно болтать, или поспешно уплетать обед, чтобы не опоздать на работу. Никто не обратил внимания, как парень с серыми волосами пролил на себя воду.

— Ты боишься, потому что не понимаешь. Все мы трепещем в ужасе пред неизведанным, но это чувство необходимо перебороть, иначе вопросы будут лишены ответа, — сказал Андерс.

— Дело вовсе не в этом!

Эрик не хотел верить Андерсу — по одной, простой причине.

— Выходит, это…

«моя вина, я убил его…» — про себя договорил Эрик; теперь он знал правду, жестокую, невыносимую правду.

У Эрика не хватало сил смириться с совершением убийства. Ему стало непереносимо тошно от самого себя. Он вспомнил звук, что сообщил ему о кончине отца, то, как он размозжил его голову о стену. Он убил его! Тот ужасный вечер, ему уже никогда не забыть. Надежда невиновности потухла, как пламя на восковой свече, стекающей по подсвечнику. Из отчаяния, чувства Эрика переместились во всеобщее безразличие.

— Я помогу тебе Эрик, — Андерс потянул к нему ладонь, облаченную в угольную перчатку без пальцев, и остановился на полпути, не дойдя до середины стола.

При любых других обстоятельствах, Эрик счёл бы его сумасшедшим фанатиком, психом. Возможно, так и есть на самом деле, но тогда и он тоже, был психом. Бредовые объяснения Андерса, были объяснением бредовых событий, произошедших с ним: других разъяснений не было.

Воспользовавшись общим молчанием, Эрик начал осмысливать все, что рассказал ему Андерс: об энергии, источнике, выбросах, и других невообразимых вещах. Внутри что-то тикало, скорее всего — это был шок. Еще бы, все-таки не каждый день говорят, что в тебя попадает луч из сердца планеты. Если бы не печальные последствия, возможно Эрик утопал бы сейчас в восхищении.

— Как… как ты собираешься мне помочь? — тихо спросил он, глядя на разноцветные глаза, сквозь солнцезащитные стекла очков.

— Со мной было то же самое, как и с остальными. Невзрачный момент жизни превратился в переход в иную реальность, с другими правилами и законами, — не спеша, проговорил Андерс. — Мы все получили силу: кто-то счел ее даром, а кто-то проклятием.

— И кто же мы? — поинтересовался Эрик.

— Всего лишь носители лишней энергии источника, — легко и непринужденно разглагольствовал Андерс, словно он говорил о чем-то, являющемся само собой разумеющимся.

— А короче названия нет? — буркнул Эрик.

— Если хочешь, можешь сам придумать: никто не возражает. Судя по твоему аппетиту, нам можно выдвигаться. — Андерс взглядом указал на нетронутые блинчики в тарелке Эрика.

— Я еще не дал согласия, — напомнил ему Эрик.

В ответ, Андерс издал тихий смешок, а затем сурово изрек:

— Мое предложение не является приглашением.

— Раз так, какой смысл был меня уговаривать? — озадачился Эрик.

— Этот вариант не такой хлопотный, — было очевидно, что для такого человека, как Андерс, данная причина считалась довольно весомой.

— Отчего мне кажется, что это угроза? — иронично задался вопрос Эрик.

— Скорее предостережение, но уж точно не угроза! Уверен, ты уже успел осведомиться по поводу силы, и конечно же опасности, которую несут в себе носители энергии, — его слова вынудили Эрика подумать об отце; парень тут же помрачнел. — Судя по всему — да. Тогда ты должен понимать, что требуется контроль.

— Я не осознавал, что делаю… — в никуда оправдывался Эрик, точно не понимая перед кем именно: собой, Андерсом, отцом?

— Сейчас это неважно, главное не допустить этого вновь. И я помогу тебе, Эрик. Однако для этого, тебе придется остаться со мной на некоторое время, и я научу тебя контролировать свою энергию.

На самом деле, для Эрика сия необходимость настоящий подарок, хоть он этого и не признавал. Ему предоставят время и место, чтобы склеить себя, после падения. Конечно, ему хотелось домой, представляя, как мама сходит с ума из-за его пропажи. Эрик посчитал, она должна знать, что он жив, чтобы самой спокойно жить дальше. Вот только, что ей сказать? Вдруг у Эрика ничего не получится, вдруг он не сможет подчинить энергию, и она подчинит его, как тогда быть? Он не знал, как ему поступить, как лучше сделать.

Погрузившись в себя, Эрик раздумывал: как не запачкать свою душу кровью, в очередной раз.

— Много это займет времени? — спросил он, все еще думая о матери, которая не знает, где ее сын.

— Это уже зависит от тебя, — наставительным тоном, сказал Андерс.

Эрик представил, как его душевная боль бесследно растворяется, освобождая его от тяжелых оков. «Нет, конечно, нет! Ничто не способно излечить меня! Чувство вины навсегда останется со мной. Оно будет червем, который пожирает яблоко изнутри. Оно будет уничтожать меня…» — подаренная неуверенность в себе, размолотила крошечную надежду о счастливом конце.

Впрочем — попытаться все же стоит.

Лучи солнца мягко падали на землю; прохожие то и дело оголялись: закатывали рукава, снимали пиджаки, расстегивали пуговица кардигана, чтобы больше соприкасаться с теплыми бликами света.

Машина Андерса, как и он сам, выделялась отсутствием определенности. Тяжело разобраться к какому десятилетию она принадлежит, да и к какой марке. Отполированный до блеска автомобиль, сиял чернильно-черными тонами на выпуклом корпусе, и серебряной окраской на покрышках.

Особо разглядывать автомобиль Эрик не стал, причина отсутствия энтузиазма заключалась нисколько в безразличии, сколько в ненависти. На протяжении всей жизни ему приходилось наблюдать за тем, как Карл Лантер с превеликой радостью транжирит деньги на убитые колымаги, нежели на свою семью. Одержимость машинами, вынуждала мистера Лантера приобретать новую доходягу, а в связи со скудным доходом, ему приходилось избавляться от старой. Таким образом, он менял одно гнилье на другое, отчаянно пытаясь найти тот самый автомобиль, который бы полностью отвечал высоким требованием его эго. Несмотря на неприязнь к отцу, Эрик так же надеялся, что вскоре тот отыщет свою мечту на колесах, ибо долги с каждым годом росли, чего нельзя было сказать о его зарплате.

Упав на сидение, Эрик закрыл глаза, смущаясь перед чудесной погодой. После двадцати минут езды, Андерс оставил его наедине с самим собой. За это время, темноволосый мужчина не обронил ни одного слова, похоже — лимит откровений был исчерпан. Эрик сидел, смотрел на колени, пытаясь навести в голове порядок: расставить все в правильном порядке не удавалось.

Держа в руках несколько картонных пакетов, Андерс вернулся в машину.

— Вот, — протянул он сумки Эрику, — прикупил тебе одежды. Твоей пора отправляться в мусорный контейнер. Выглядишь… весьма неподобающим образом.

— Да ладно.

Чувствовал себя Эрик гораздо хуже, чем выглядел. Забыв, что он не один, юноша молчал, пока они оставляли большой город позади. Путники двигались по бесконечной дороге, тянувшейся к полярному кругу. Чем ближе они к нему подбирались, тем темнее становились пепельные облака, на простирающемся над ними небе.

Свободный пейзаж за стеклянными окнами, постепенно превращался в высокие горы.

— Может, ты хочешь, что-то спросить? — заговорил Андерс, после нескольких часов дороги.

Все это время, в машине стояла тишина: молодой мужчина понимал, что Эрику необходимо время, чтоб свыкнуться с мыслью о том, кем он стал. Поэтому он не хотел его тревожить, и не стал этого делать, после безмолвной реакции на вопрос. Эрику хотелось придерживаться затишья, зависшее внутри него. Молчание защищало от словесных звуков, притягивающих размышления над воспоминаниями.

В машине зазвучала музыка, Андерс включил радио, и тут же переключил радиоволну, когда ведущий заговорил о пропавшем подростке.

— Извини.

По радио объявили, о вчерашнем исчезновении пятнадцатилетнего Эрика Лантера, жителя маленького городка Тихой Долины. Последние, кто его видели — местные горожане, наткнувшиеся на него у разрушенного городского парка: около двадцати тридцати часов вечера. Ведущий начал было говорить, что в том же городке, произошла еще одна трагедия, по причине которой подростка так быстро объявили в розыск. К тому времени, как он собирался уточнить, какая именно трагедия случилась в маленьком городке, Андерс нажал на кнопку переключателя.

Карл Лантер ворвался без предупреждения, злобно поговаривая: «Даже не думай, так просто забыть!» Мучащие терзания Эрика, пятикратно увеличили силу.

Молчание нисколько не помогло, и тогда Эрик выбрал иную стратегию — утонуть в мире, о котором раньше не слышал.

Неожиданно для себя, он осознал, какое сильное чувство любопытства распирает его.

— Надеюсь, ты прихватил для меня теплую куртку, — начал говорить он, глядя в окно на снежные горы, вырастающие из-под земли.

— Она тебе не понадобится, — сказал Андерс, сворачивая с главной дороги, на проселочную, ведущую через пустые поля.

— Объясни, — ухмыльнувшись, потребовал Эрик.

Наверное, удивляться уже было глупо, однако ему все-таки хотелось знать — почему ему не нужна теплая куртка, посреди севера, окутанного холодом?

— Лишняя энергия источника гораздо теплее пуховика. Это все равно, что огонь, который осел у тебя в крови и на костях. Вся сила энергии сосредоточенна именно в них. Благодаря этому, такие, как мы, не чувствуют холода.

— А что насчет жары? — будучи уже удивленным, полюбопытствовал Эрик, дабы изумиться еще больше.

— В данном случае, энергия нормализует температуру тела, и так же будет непрерывно поддерживать баланс жидкостей организма. Кстати говоря, если длительное время использовать энергию источника — носитель ослабнет, и будет нуждаться в удовлетворении обычных человеческих потребностей: таких, как пища и сон — пока энергия не восстановится. Потому многие носители избегают места славящиеся жарким климатом. Там их энергии израсходуется на много быстрее, чем в любом другом месте, и они никак не смогут повлиять на это. При повышении температуры энергия расходуется автоматически, без воли носителя. В то время, как при понижении энергия не потребляется.

Машина продолжала ехать прямо по тракту, приближаясь к темному подножию горы, с чисто-белыми вершинами, ее кончиков не было видно. Они были где-то высоко в облаках.

— Выходит, мы почти не спим, что ж, это… это прекрасная новость, ничего не скажешь, — лишение сна означало для Эрика потерю единственной возможности на время отключиться от захватившего его полоумия. — Расскажи мне еще что-нибудь. В чем еще я больше не нуждаюсь? Что на счет воздуха? Неужели и он нам не нужен… — вдруг, Эрику в голову пришла идея. — Не отвечай, я сам проверю! — тут же сказал он.

Задержав дыхание, он плотно сжал губы, и надул щеки. Видя, как его глаза выпучиваются и краснеют, Андерс прервал глупый опыт.

— Прекрати, без воздуха нам не обойтись. Чтобы избавить тебя от затрат драгоценного времени, попытаюсь изъяснить все сразу, — спешно проговорил Андерс. — Воздухом мы дышим, водой утоляем жажду, на земле обитаем, а за счет энергии живем. Все вышеперечисленное — атрибуты, без которых существование носителей невозможно. Обо всем остальном — можешь не волноваться. Ну, почти обо всем, — на щетинистом лице появилась улыбка.

Оскалив белоснежные зубы, Андерс сменил милость на гнев, срыву нажав на педаль газа: машина взревела, увеличила скорость и понеслась вперед, запросто поднимаясь на крутой склон. Сидящий рядом Эрик немного занервничал, хоть и старался этого не показывать.

— Когда ты говорил, что мы поедим на север, я не думал, что так буквально! Зачем мы поднимаемся на гору? — спросил Эрик, не отводя глаз от окна.

Они продолжали двигаться вверх, передвигаясь по извилистой тропе. Невероятно, валявшиеся на пути булыжники отпрыгивали в стороны, как только колеса машины приближались к ним. Им словно приказывали расчистить путь, и они беспрекословно слушались. Тропа значительно ссужалась, выходя к крутому обрыву. Резко повернув — автомобиль помчался вдоль него, едва не слетев вниз.

— Я здесь живу, — торопко сообщил Андерс.

— Что, на вершине горы? — изумился Эрик, продолжая посматривать в окно, на устрашающую пропасть, огражденную жалкой трухлявой изгородью. Это все равно, что заточить льва в лозовую клетку.

— Нет, у подножия скалы, за соседней возвышенностью, — Андерс указал на гору, похожею на гигантскую башню.

Было совсем не понятно, каким образом он собирается туда попасть? Ведь чтоб до нее добраться — необходимо преодолеть широченную пропасть, разделяющую снежную башню с горой, по которой они сейчас движутся.

Двигатель работал почти беззвучно, лишь звуки шин, наезжающих на маленькие камешки, и рык ветра доносившийся отовсюду. Не сбрасывая скорость, легковой транспорт продолжал нестись попутно ветру: тропа стала петлять, уходя правее. Хорошенько присмотревшись, Эрик заметил впереди огромный выступ, тянущийся к скальному балкону снежной башни, к горе — за которой находится дом Андерса.

— Нет! — крикнул Эрик, распознав очевидное.

— Не беспокойся, это будет здорово!

Удивительно, но Андерс светился от радости, предвкушая предстоящий полет. А вот Эрик напротив, его совершенно не забавлял грядущий прыжок через пропасть. Он снова задумался о психическом состоянии нового знакомого: правильно ли он поступил — доверившись ему?

Выскочив на горизонтальную площадку, Андерс в очередной раз поднажал на газ, направляя машину строго вперед! Застыв во времени, парень с серыми волосами оглядел ледяную пустыню — просторную и безумно красивую, затем подскочил от жесткого приземления на соседний выступ. Послышался тихий скрежет металла, скорее всего от сумасшедшего прыжка пострадал бампер.

Юноша понадеялся, что на этом одинокие гонки прекратятся: естественно он ошибся! Абсолютно равнодушно, с тем же бешенным настроением — Андерс продолжил дергать рычаг передачи, набирая все больше оборотов. Машина летела быстрее ветра, на этот раз не вверх, а вниз, по неровной каменистой дорожке, ведущей через расселину. Нагромождение ледяных глыб на скалах, пугающе навивали смертоносную угрозу, своей массивностью. В страхе оказаться замурованным снежной лавиной, Эрик сжал кулаки от страха, уповая на милость тяжеленых пучин. Он переживал, что любой скачок автомобиля вызовет лавину.

В итоге — все закончилось без происшествий; волнообразная тропа расселины вывела их из каменных тисков, на просторную террасу снежной башни. Тормоза заскрипели, и машина сбросила скорость: Эрик решил, что Андерс заблудился, что они попали в тупик. Вместо преграды у них имелся — свободный путь с горного балкона. И только, когда поняв, что машина все еще движется, хоть и медленно, но движется — пятнадцатилетний парень взвыл от недовольства.

Добравшись до обрыва, черный автомобиль Андерса медлительно накренился, позволяя пассажирам полюбоваться на захватывающий вид сверху. Задние колеса сошли с твердого камня, и машина полетела вниз. Эрик громко закричал, смотря на кончик капота, устремляющегося в сугроб. Неважно, что там внизу: рухнув с такой огромной высоты, машина вряд ли уцелеет, шансов у Эрика и чокнутого Андерса — еще меньше. Но последнего — по всей видимости — это абсолютно не волнует.

Перед тем, как они должны были вонзиться в землю, словно нож в масло: автомобиль застыл в воздухе, в дюйме от замерзшей поверхности. Когда машина остановилась, Эрик со всей дури ударился носом об приборную панель: кровь тут же хлынула из покрасневших ноздрей.

— Ах, да… — сказал Андерс, посмотрев на юношу, пытающегося рукавом остановить кровь. — Не переживай, наши раны заживают очень быстро! Глазом моргнуть не успеешь!

Багажник выровнялся с капотом на один уровень, после чего машина упала на заснеженную землю, но уже с гораздо меньшей высоты.