Четыре Евы. Связь поколений

Веера Хелена Рейникайнен, 2023

Прежде чем вы начнёте читать первую часть книги «Четыре Евы», хочу сказать, что рассказ мой построен на воспоминаниях о реальных событиях. Если вы спросите меня, почему я решила предложить вашему вниманию такое объёмное повествование, отвечу так: «В последние годы решение написать эту книгу стало для меня буквально навязчивой идеей, непреодолимым желанием, потребностью всего моего существа. Захотелосьподелиться со всеми не только мыслями о пережитом, но и предостеречь всех, особенно женщин, от ошибок фатальных, непростительных, непоправимых и роковых…»

ГЛАВА 5

Вера в Бога есть открытие, освобождение, глубочайшее доверие, свободное изъявление любви — но как же порой трудно любить! Иной раз сердце так быстро наполняется гневом, отчаянием и усталостью…

Янн Мартел

Когда человек пришёл к осознанию того, что в жизни надо что-то менять, когда он приблизился к черте, за которой не видит продолжения нормальной жизни, он в мыслях (иногда не осознавая этого) всё чаще и чаще обращается к Богу. Человек, стоящий на краю пропасти, обычно оставляет суету (ведь терять-то уже нечего), и, осознавая, что он бессилен и беспомощен, как в детстве, протягивает руки и просит о помощи у невидимых сил. В такие минуты он открыт и честен, его гордыня и его эго уходят на задний план, а вперёд выходит настоящая правда.

Так случилось и в этой семье, семье Владимира и Эльвиры.

Владимир умолял (бессознательно) Всевышнего о помощи, просил, чтобы всё в его жизни изменилось к лучшему. Родители не приобщали его к вере в Бога, но он чувствовал, что кто-то «там» есть! Кто-то должен быть!

И этот кто-то должен помочь его семье. Ведь так не может продолжаться! Должен настать новый светлый день! Эльвира, измучившаяся от тяжести обиды, осуждения, непонимания и одиночества, тоже понимала, что так больше жить нельзя. Она молила о помощи, она надеялась и верила, что выход непременно должен быть. А когда человек надеется и просит помощи, то выход находится! Стоя на коленях, вся в слезах просила Эльвира у мужа прощения, и понимала, что жизнь её действительно изменится. Теперь всё будет хорошо, ведь многое зависит от неё самой. А она уже знала, как будет дальше жить и как поступать. Она чувствовала освобождение от этого не — выносимо тяжкого груза ненависти, обиды и осуждения, который раньше сдавливал её грудь. Она была счастлива и свободна, а на сердце было легко и спокойно — она словно прозрела, и решила, что её жизнь начнётся с чистого листа. Владимир уговаривал жену встать с колен. Он чувствовал, что сегодня тот самый день — «день очищения», что выход из непростой семейной ситуации может быть найден, что час настал, теперь в их жизни появился свет надежды. Алкоголь словно выветрился из его сознания, голова его стала светлой, от пережитого шока всё изменилось в одночасье. Ему, конечно, хотелось узнать, где была его жена, и откуда она пришла такая просветлённая и совсем другая. Эта другая ему очень нравилась! Но он не стал её об этом спрашивать, надеясь, что когда-нибудь она сама всё расскажет.

Вечер был удивительным! В доме воцарился мир и покой, Эльвира была очень внимательной к мужу, время от времени спрашивая, что он ещё хочет. Она уложила мальчиков спать, перестелила их с мужем постель, потом прибралась на кухне, что-то напевая себе под нос. Эта мелодия очень понравилась Владимиру, он никогда раньше её не слышал. Владимир тайком с удивлением наблюдал за женой, она казалась ему сейчас совсем незнакомой. Такую спокойную, добрую, внимательную жену он раньше никогда не видел. Она была совсем другой женщиной! Он ждал продолжения, ждал, чем же всё это закончится… Он заметил, что Эльвира время от времени смущённо смотрит на него, он увидел в её взгляде интерес к себе (и это согревало его душу), он увидел, что Эльвира, кажется, больше не равнодушна к нему! В голове Владимира проносилось множество мыслей: «Что случилось с моей женой? Кто её так изменил? Почему?» Он понимал, что вовсе не его поведение спровоцировало все эти изменения. Ему было интересно наблюдать за женой в тот вечер, с трепетом ожидал он, как поведёт она себя в постели. Эльвира опять подошла к нему, спросила, нужно ли ему ещё что-то. Она назвала его Володенькой! Он был потрясён, не мог произнести ни слова, просто замотал головой, показывая, что всё хорошо, что он ни в чём не нуждается. Эльвира неожиданно оделась и вышла на улицу. Владимиру было интересно, куда же она пошла, но он не решился идти за ней, лёг в кровать и стал ждать возвращение жены. Когда она вернулась через полчаса, Владимир заметил, что она прячет глаза, но он успел разглядеть, что они красные и опухшие от слёз. Она ходила на улицу, чтобы там выплакаться?

Владимир спросил, что случилось, на что Эльвира, к его удивлению, ответила:

— Ничего, Володенька, всё хорошо, — и тихо легла рядом с ним.

В ту ночь она, не проронив ни слова, в полном смирении исполнила супружеский долг. Он был изумлён и боялся только одного, что завтра она снова может стать прежней, и весь этот покой, уют и согласие могут исчезнуть. Он хотел, чтобы это счастье не кончалось, чтобы жена оставалась такой всегда, чтобы не превращалась больше в прежнюю холодную и безразличную женщину. С этими мыслями он и уснул.

А Эльвира ещё долго не могла заснуть, размышляя о том, как она сможет спасти мужа, как сможет правильно воспитать своих мальчиков, как она должна теперь поступать, чтобы жить по заветам Христа. Думала она и о том, как рассказать матери, что нашла живого Бога, нашла настоящую веру и знает теперь, как ей жить в этом мире.

Теперь она знала точно:

— Обратного пути нет! Мир и покой, прощение и радость теперь навсегда вошли в моё сердце! Я, Эльвира — спасённое дитя Божье! Это Господь послал того мужчину на ту тропинку, к тому дереву, чтобы спасти меня! Спасти во второй раз!

Она вспоминала, как Он уже спасал её, когда она умирала в больнице, уже тогда она точно знала, что это был Спаситель! Она чувствовала, Создатель рядом с ней! Он любит её! Он любит каждого и хочет спасти каждого! Она чувствовала теперь неожиданную, но очень сильную любовь к мужу: «Я должна спасти Владимира! Я должна спасти моих мальчиков и мою мамочку! Ведь они живут пока без Бога. А с Богом так спокойно и легко!» Эльвира слышала, как где-то у неё внутри словно птички поют. Ей больше ничего не надо в жизни теперь, только бы всё хорошо было в семье, только бы её родные последовали вместе с ней за Господом! Ведь Он — мир и покой, Он — спасение и жизнь!

Так, лёжа в постели, рассуждала она сама с собой. Ей хотелось петь от восторга! В голове складывались стихи о любви, о заботе, о мире и покое. Она удивлялась себе, тому, что так складно может рассуждать, чувствовала, что в стихи превращается её внутренняя радость.

— Надо будет утром записать эти стихи в тетрадь. Надо будет попросить у того мужчины, что спас меня, Евангелие или Библию… хотя бы на короткое время. Выпишу в тетрадь всё, что успею, а потом буду это перечитывать.

Она была рада, что научилась в своё время читать и писать, не зря два года ходила за десять километров в ту школу в Сибири. Засыпая, она подумала, что завтра надо будет проснуться раньше всех и приготовить что-то вкусное на завтрак…

Как только она проснулась, сразу поспешила на утреннюю молитву. Она хотела теперь общаться с Господом и утром, и в обед, и вечером перед сном. Для неё теперь это был разговор со своим другом и своим Спасителем. Она хотела поведать ему все свои мысли, а может и просьбы, так как чувствовала и понимала, что Он её поймёт, а значит — утешит, поможет и простит…

Она снова просила за мужа, который пока зависим от алкоголя, лжи и курения, который подвергает опасности других людей на дороге, когда в нетрезвом виде возвращается с работы домой. Она молила о здоровье и послушании детей, она просила за своего брата и любимую маму. Братик, который по её вине остался в трёх-летнем возрасте инвалидом, перед Богом чист и безвинен, в нём нет зла, он безгрешный ребёнок, хотя уже и взрослый. Он, как солнышко, всегда всем доволен и всегда всему рад, он не может сознательно причинить зло, и поэтому зло не может жить в нём. Ей было жаль его, но, с другой стороны, она видела, что он из них самый чистый и останется таким до конца своих дней. Он уже спасён!

— Буду помогать маме с ним и просить у Бога, чтобы дал терпения и сил маме для ухода за братом.

Дни в заботах теперь пролетали быстро, муж теперь не раздражал, так как стал для неё объектом спасения, дети (она теперь была уверена в этом) вырастут правильными людьми, она научит их любить Господа, научит их понимать, что всё в руках Божьих.

Эльвира не знала, как сообщить матери о том, что она обрела живого Бога. И хотя именно мать окрестила её, научила читать молитвы и была по-своему набожной женщиной и сама регулярно молилась, Эльви чувствовала, что в её матери нет пока той живой любви к Господу, какая сейчас есть в ней самой.

Эльви вспоминала, что раньше она, хоть и была крещённая, хоть и молилась, произнося заученные слова, хоть и знала Божьи заповеди (в том числе «не убий», «прощай»), сама их не исполняла. Только теперь она осознала в полной мере весь свой грех, когда пошла на страшное преступление — на убийство своего ребёнка в чреве своём. Эльви видела в своей матери и излишнюю раздражительность, и обидчивость, и неумение прощать, слышала её бесконечные упрёки, поэтому считала, что мать нуждается (так же как она сама когда-то) в спасении. Её новые братья и сёстры объяснили, что их вера признаёт обряд крещения возможным только тогда, когда человек понял суть веры, принял её и сам может определять свой жизненный путь. Ведь Бог там и с теми, кто посвятил всю свою жизнь ему, кто пожертвовал собой и своими прихотями ради него, кто избрал (как и ученики Христа) тернистый путь праведников. То, что её новые братья и сёстры отреклись от земных благ, её умиляло. Она чувствовала, что с ними Бог, и он через них спас её от смерти в лесу. И ещё она видела, что в душах этих людей царит любовь, они называют себя братьями и сёстрами, помогают друг другу во всём, делают добрые дела для всех. Они учат своих детей жить по заповедям Божьим, чтобы те, когда вырастут, служа Господу, посту — пали всегда правильно и справедливо.

Эльви всё нравилось в этих людях, хотелось быть та — кой же правильной, так же жить, как они, и так же поступать, как они. Как же ей хотелось, чтобы и её Володечка стал одним из этих братьев, чтобы стал он примером для детей, чтобы стал настоящим спутником и помощником для неё, чтобы были у них общие темы для разговоров и чтобы вместе они преклоняли колени перед Господом. Ей хотелось мира и покоя, как в тех семьях, где муж и жена вместе, где дети вместе с родителями. Ей так хотелось быть с Господом, так хотелось общения с братьями и сёстрами во Христе, что посиделки у родственников со спиртными напитками (где сначала веселье, а потом осуждение и ссоры) стали ей неинтересны. Печалило только то, что там, вместе с её новыми братьями и сёстрами, нет пока мужа, что он ещё грешит и огорчает этим Господа. Она старалась быть примером для него: знала, что если она промолчит, не будет ссор, если она уступит, не будет обид. Прекратить посещение молитвенных собраний она не могла, а потому старалась всё успеть сделать по дому, чтобы у мужа не было причины не пустить её туда.

А Владимир и не думал запрещать ей посещать эти собрания, ведь она стала для него ангелом, стала доброй, заботливой, молчаливой и безотказной женой. Он заметил, что и сам он очень изменился — стал теперь меньше выпивать, а по вечерам спешил скорее вернуться домой, к семье.

Эльви решилась и рассказала, наконец, матери про то, что она встретила прекрасных людей, посвятивших свою жизнь Господу, про то, что они теперь её друзья, и предложила пойти туда с ней вместе. Но когда Хелена услышала, что дочь предала лютеранскую веру (веру отца и матери), что поменяла её на какую-то непонятную, она не только не одобрила её за это, она осудила дочь. Это было непонятно и неприемлемо!

Она закричала:

— Ишь что удумала?! Не будет этого, пока я жива! Потеряешь и мужа, и детей, если будешь туда к ним ходить! Ты предала нашу веру, веру нашего рода, веру нашей нации! Эльвира поняла, что своим признанием она не только не обрадовала мать, а наоборот, страшно огорчила её, поэтому постаралась успокоить Хелену и заторопилась домой к детям, надеясь, что когда-нибудь она достучится до сердца матери, и та со временем поймёт, что дочь права. А когда познакомится и поговорит с братьями, то изменит свою точку зрения окончательно и начнёт ходить туда с удовольствием.

С этого дня между матерью и дочерью возник религиозный конфликт. Дочь считала, что мать должна пересмотреть своё отношение к Богу, что мать должна ходить туда же, куда ходит она, а мать считала, что дочь предала веру отцов, что дочь нашла себе друзей (так называемых братьев и сестёр), которые стали ей, к сожалению, ближе матери.

Хелена начала думать, как предостеречь неразумную дочь от ошибки и греха. Однажды вечером она приехала к своей дочери домой, чтобы поговорить с ней на эту тему ещё раз, чтобы попытаться вразумить и наставить на путь истинный. Но дома был только Владимир и мальчики, а Эльви опять ушла на собрание (так сказал Владимир). Хелена была в ярости, она, совсем уже немолодая женщина, едет к дочери, а та в это время, бросив детей и мужа, уходит куда-то!

Она крикнула Владимиру:

— Куда ты смотришь?! Почему ты это позволяешь? Откуда ты знаешь, с кем она там встречается и где проводит время?! Ты что, хочешь свою жену потерять? Если не прекратит уходить из дома, разводись с ней! Если она бросила всех вас и ушла, значит, и её надо бросить! Может, тогда одумается и вернётся. Вот придёт — не пускай её в дом! Пусть на улице помёрзнет до утра!

Хелена понимала, что теряет свою дочь, понимала, что дочери лучше где-то там, с этими чужими людьми. Обида и страдание захлёстывали! Надежда была теперь только на Владимира (хотя, по её мнению, он не был хорошим мужем для дочери). Но теперь только он сможет помочь ей вернуть дочь, только он сможет заставить дочь прекратить это безумство, только он сможет спасти Эльви от греха перед Богом и от разрыва отношений с матерью. Хелена ещё раз сказала Владимиру, как ему надо по — ступить, и, надеясь, что он всё сделает как надо, а дочь после этого одумается и станет прежней, поехала домой. После ухода тёщи Владимир задумался: «А действительно, куда она ходит? С кем там общается? Что там происходит?!»

Мысли были самыми тёмными: «А вдруг у неё там мужчина? А может, она здесь со мной такая добрая и заботливая лишь для того, чтобы потом спокойно уйти и мне изменять? А я, дурак, отпускаю её, не зная, куда!.. Правильно тёща посоветовала не пускать её в дом, когда придёт! Пусть на улице помёрзнет! Будет знать, как меня и детей бросать!» Эльвира возвращалась домой, наполненная светом, миром, покоем, надеждой, радостью и любовью. Там, на этих собраниях, она наполнялась силой. Сейчас ей хотелось как можно быстрее прийти в тёплый дом к своим детям и мужу. И вот уже дом… вот уже семья рядом!

Но что такое? Двери заперты! Она постучала, но двери не открыли. Её охватило волнение.

— Что случилось? Муж и дети дома, но почему мне не открывают?

Она видела в окно, что Владимир слышит её стук и специально не открывает дверь. Она поняла, что он зол и принципиально не хочет её пускать, поняла, что это ей наказание за то, что она ходила на богослужение, где собирались братья-баптисты. Эльви понимала, что можно, конечно, продолжить настойчиво стучать в дверь и требовать, чтобы ей открыли, но тогда будет ссора и скандал. Остаться ночевать на улице до утра? И вдруг ей как будто кто-то подсказал: «Ходи вокруг дома, чтобы не замёрзнуть, и тихонечко (как птичка) стучи в каждое окошко». Так она и сделала, стала ходить вокруг дома, стала стучать в те окошки, куда доставала рука, стучала нежно и тихо, как птичка, которая замерзает и просит пустить погреться. Каждый раз, когда слышался этот робкий стук, Владимир вздрагивал: это был стук беззащитной, замерзающей от холода птички (словно клювом по стеклу). Он прислушивался к этому тихому стуку, и сердце его не выдержало, открыл он засов двери, сожалея, конечно, о том, что не смог проучить жену: «Слабак: сдался, не смог!»

Эльви была рада, что достучалась до сердца мужа, что не пришлось всю ночь мёрзнуть; она и за то время, пока ходила вокруг дома, уже успела продрогнуть. Она тихонько вошла в дом, быстро разделась и легла в постель к мужу, давая понять, что просит прощения и благодарит за то, что открыл. Владимир повернулся к ней спиной, не мог простить себе, что не исполнил то, что советовала тёща. А Эльвира продолжала угождать мужу во всём. Она убиралась, стирала, ухаживала за мальчиками, всегда старалась всех вкусно накормить, добивалась, чтобы в доме всегда был покой, мир и уют. Теперь она всегда спрашивала разрешение у мужа, когда хотела пойти на собрание. А ещё спрашивала, не пойдёт ли и он с ней туда, пыталась рассказать ему, что там собираются прекрасные верующие люди, что они там красиво поют, а проповеди, что там звучат, удивительные и очень разумные. Владимир пойти вместе с женой пока не соглашался, но не препятствовал тому, чтобы Эльви ходила на эти собрания, понимал, что если она его туда зовёт, то ничего непристойного там быть не может.

Так воцарились в их доме мир и покой. Владимир стал реже приходить домой пьяным, ему совсем не хотелось огорчать свою любимую жену, которая каждый вечер ждала его дома с вкусным ужином. Ему вообще теперь не хотелось пить, алкоголь не доставлял больше удовольствия, ведь и пил-то он раньше из-за того, что было плохо дома. Эльвира же была уверена, что это Бог услышал её молитвы, что это они помогли. Она надеялась, что придёт время, и муж повернётся к Богу, надо только горячо молиться и смиренно ждать.

Однажды Владимир сообщил, что двоюродные сёстры пригласили на посиделки. Приближался какой-то праздник, и, как было давно заведено, собирались все родственники Эльвиры (обычно это были двоюродные сёстры с семьями). Владимир на этих посиделках был гвоздём программы и играл на гармошке. У него не было музыкального слуха, и поговаривали, что ему медведь на ухо наступил, но в такие дни все пели и плясали под эту его гармошку, и всем всегда было весело. Вот и теперь он сообщил, что все решили собраться у Лиды в Энколово. Эльвира чувствовала, что она не может и не хочет туда идти. Там спиртное… там она больше не хочет быть! Она сказала об этом мужу, предложила пойти туда без неё. Сама она решила в это время побыть у мамы. Дом Лиды был рядом с домом Хелены, но Эльви была уверена, что никто не посмеет прийти в дом матери и увести её оттуда — все родственники побаивались крутого нрава бабушки Хелены.

Когда Владимир вошёл в дом Лиды один, то первой, кто кинулся спрашивать про Эльви, была Анна, знакомая читателю из прошлых воспоминаний. Анна любила Эльви, всегда ждала встречи с ней и всегда наслаждалась общением со своей любимой сестрёнкой (так она её называла). Ведь она нянчила её в детстве, да и по душевным качествам Эльви для неё была ближе всех остальных. Владимир стал неловко объяснять, что теперь Эльви не нравится выпивать, что она очень изменилась, что ходит теперь на молитвы, а сейчас пошла к матери, и там будет его ждать. Анна, услышав, что Эльви у матери, заявила, что тоже пойдёт туда. Присутствующие были не совсем довольны тем, что в компании не будет ни Эльви, ни Анны, но Владимир, как мог, защищал свою жену, ведь в глубине души он гордился тем, что его жена лучше всех остальных жён. Его Эльви теперь самая правильная жена! Она пошла к матери, а ему позволила веселиться здесь. Когда Анна пришла в дом тётки Хелены, то услышала, как та громко ругает свою дочь.

А Эльви сидит рядом с матерью и тихо твердит:

— Бог един! Бог един! Мамочка, Бог един!

Анна не сразу поняла, что здесь происходит, и почему мать ругает свою всегда покорную и послушную дочь. Хелена сразу стала рассказывать Анне о том, что её глупая дочь решила предать их лютеранскую веру, поменять родную мать на чужих, непонятных сестёр и братьев. Анна не поняла ничего, но ей показалось, что тётя Хелена несправедлива к Эльви, ей было жаль сестрёнку, но она боялась встать на её защиту, так как знала суровый характер Хелены.

Она только слышала, как Эльви, защищаясь, повторяет:

— Мамочка, Бог един!

Анна постаралась перевести разговор на другую тему, но для себя решила, что непременно расспросит (только в другой день), что такое узнала Эльви, и почему так случилось, что сестра выбрала другой путь и другую жизнь. Ну а мать и дочь оставались каждая при своём мнении, каждая из них была убеждена в своей правоте. Мать считала, что дочь должна слушать своих родителей (в данный момент свою единственную мать), и если мать и отец определили для неё веру и крестили её в детстве в лютеранской церкви, то дочь не вправе менять эту веру, не вправе заново принимать крещение. Дочь же считала иначе — когда её в детстве крестила мать и отец, она была неразумным ребёнком и не понимала ещё сути веры. Та материнская лютеранская вера не спасла её от грехов и не приблизила её к живому Богу! Теперь же, когда она стала взрослой, стала понимать значение и смысл самой веры, она приняла крещение у тех людей, которые спасли её от смерти. Теперь она приняла водное крещение уже сознательно, полностью понимая смысл и суть веры. У каждой из них была своя истина и своя правда, но разрыв между матерью и дочерью был глобальным и разрушительным для их отношений. Эльви продолжала надеяться, что мать изменит своё мнение в отношении баптистов, когда познакомится с братьями и сёстрами, когда она их выслушает и поймёт, что с ними Бог!

Она часто приглашала свою мать туда, к своим единомышленникам. Хелена иногда приходила, но как только понимала, что её хотят обратить в другую религию, вставала, и, хлопнув дверью, уходила. Она не могла предать Своего Бога, которого знала с детства, в которого научили верить родители. А вера её была сильна! И она не может жить без Бога, ведь Он помогал ей на протяжении всей её тяжёлой жизни, поэтому она ежедневно произносит молитвы, которым научена с детства. Хелена понимала, что между ней и дочерью теперь пропасть, созданная людьми, которые отняли у неё дочь, и этим людям дочь доверяет теперь больше, чем ей. Она ощущала это как предательство со стороны дочери: каждый раз, когда они виделись, дочь пыталась переубедить мать и склонить её к той, новой вере. Для Хелены новая вера была неприемлема, она часто просто вставала, прекращала разговор и, взмахнув рукой, уходила прочь. Хелена была натурой очень темпераментной и властной, она не могла позволить дочери грешить, поэтому всегда демонстративно уходила сама, показывая тем самым, что страшно обижена. Виделись они теперь не часто…

К сожалению, в жизни нередко бывает, что из-за разных верований и убеждений страдают человеческие отношения. Когда настал мир и покой в доме Эльвиры с мужем, с матерью наоборот случился страшный разлад. Эльви очень страдала и впадала в отчаяние из-за того, что не понимала, как донести до матери, что Бог один, что она с Богом, что она Его не предала, что братья и сёстры не враги, а друзья и очень хорошие, добрые люди. И живут они по законам Божьим, а то, что собираются они по домам, так это потому, что подчиняются они только одному Богу, а не властям, которые попирают Бога и держат всё и всех под контролем. В тех церквях, которые были зарегистрированы, сидели комитетчики и учили, о чём можно говорить во время богослужения, а о чём нельзя. А это неправильно! Вот братья и ушли из тех подконтрольных власти церквей и теперь собираются в частных домах или на квартирах у тех, кто предоставляет им для этих встреч своё жильё. В те времена, когда дарвинизм объяснял, что человек произошёл от обезьяны, а в школах внушали детям, что Бога нет вообще, что это выдумки малообразованных людей, религия преследовалась, а церкви закрывались. Но христиане-протестанты стали создавать свои группы из верующих христиан. Так возникло одно из направлений протестантского христианства — баптизм, которое является самым популярным во всём мире. Баптисты, которых власти не могли контролировать, были как бельмо на глазу всего образованного общества; таких людей притесняли, разгоняли, увольняли и сажали. В их числе были и незарегистрированные баптисты из Санкт-Петербурга. Именно с этими людьми теперь была дочь Хелены. Хелена страдала, понимая по-своему, что эти люди забрали у неё дочь. Эльви же со своей стороны ежедневно продолжала молиться за свою мать, своего мужа, своих детей, за родственников, соседей… за весь мир! Каждый день она уходила куда-то молиться и возвращалась че — рез какое-то время обратно с опухшими от слёз глазами, но спокойная, тихая и просветлённая. Владимир не мог понять, почему его жена плачет, ему даже стало казаться, что она плачет из-за него. Он старался отогнать эту мысль, ведь он нормальный муж, работает, приносит в дом деньги, заботится о семье, жену не обижает и не оскорбляет: «У неё нет причин из-за меня плакать!»

Он не спрашивал у жены, что её так тревожит, может быть, боялся услышать, что причина в нём. А Эльви, хоть и приходила с заплаканными глазами, претензий мужу не высказывала.

— Ну, мало ли о чём женщина может горевать! Раз не жалуется, значит, всё нормально — сходила куда-то, поплакала там, успокоилась…

И всё-таки ему очень хотелось понять, куда ходит жена, и кто там собирается на этих собраниях?

В один прекрасный день он спросил:

— А может, мне и вправду один раз сходить с тобой туда, куда ты ходишь?

Он захотел, наконец, убедиться в том, что у жены там никого нет, и что она ему не изменяет.

А Эльви даже замерла на месте, услышав от мужа то, о чём так долго мечтала и о чём так долго молилась. Она была счастлива — Бог услышал её молитвы и побудил мужа пойти с ней на молитвенное собрание. Она не могла дождаться этого дня! Радовалась, что Господь коснулся сердца её мужа и призвал его последовать за Ним!

Наконец этот день настал! И она была уже готова идти, но Владимир вдруг засомневался, он вдруг почувствовал, что боится. Но собрался и пошёл — раз обещал, надо исполнять обещанное. По дороге решил, что просто зайдёт и постоит у дверей, посмотрит, послушает, о чём там говорят, а если что-то ему не понравится, то он сразу уйдёт оттуда.

Когда вошли, он увидел, что в доме много людей, и все они, к его удивлению, были добрыми и необычайно приветливыми. Они общались с ним так, как будто давно его знали, они подходили к нему и приглашали его пройти вперёд, ближе к центру. Владимир немного побаивался незнакомых людей и предпочёл остаться стоять у вход — ной двери, на всякий случай… если придётся убегать… Эльви сожалела, что муж отказался пройти вперёд, ведь там бы он лучше всё и всех видел, и, возможно, больше бы услышал, а значит, лучше бы понял всё, о чём здесь говорят. Её безумно радовала мысль о том, что он здесь вместе с ней. Она столько раз просила Господа, чтобы Он помог ей достучаться до сердца мужа, до его души, и сделать так, чтобы душа распахнулась навстречу Богу, который его так сильно любит.

Когда эти люди начали говорить, Владимир сначала ничего из сказанного не понял (как будто не услышал даже). Он разглядывал присутствующих: мужчины были одеты обычно, на них не было ряс, женщины были одеты скромно и опрятно, на головах у них были платки. Когда начали петь, Владимир стал внимательно вслушиваться в слова: его заинтересовало то, о чём они поют. Он понял, что поют они о жизни, и все слова — правда. «Красивые слова!» — подумал он, потом прислушался к мелодии — она ему тоже очень понравилась, такая спокойная, красивая и одновременно какая-то совсем необычная. Когда пение закончилось и снова заговорил проповедник, Владимир стал более внимательно вслушиваться в его слова и понял, что тот говорит об отношениях между мужем и женой, о Божьей милости и любви, о том, что Господь прощает все грехи, и что каждый имеет шанс на спасение, каждый должен сам выбрать, как жить и как поступать. Владимир почувствовал угрызения совести за своё не всегда правильное поведение, а внутренний голос словно спрашивал его: «Ты раньше гулял и изменял жене потому, что она не хотела исполнять супружеский долг, а сейчас почему это делаешь? Ты раньше пил потому, что не хотел видеть вечно недовольное лицо жены, а сейчас почему ты пьёшь? Ведь она тебя ждёт, делает для тебя всё, служит тебе». Ответов не было, Владимир не мог найти оправдания своему поведению. Он понял, что виноват и, ощущая огромную вину перед Эльвирой, сожалея о совершённых ошибках, захотел вдруг встать на колени и попросить у Бога прощения. Чтобы не передумать, он шагнул вперёд и опустился на колени. А потом громко зарыдал! Рядом стоящие люди услышали, что он что-то невнятно шепчет. Этот невнятный шёпот был его разговором с Богом! Владимир просил у Господа прощения за всё и обещал, что с этого дня больше никогда не будет курить, пить, изменять жене. Глаза его были полны слез…

Эльвира почувствовала безмерное счастье, когда увидела своего мужа коленопреклонённым. Она поняла, что наконец настал тот долгожданный день, о котором она столько мечтала и столько молила Бога! Она рыдала от счастья, понимая, что теперь у неё есть друг, с которым она будет воспитывать своих мальчиков так же правильно, как и её братья во Христе.

Счастливые и умиротворённые возвращались супруги домой, держа друг друга за руку. По дороге Владимир достал из кармана открытую пачку сигарет, смял её и выбросил. Эльви его поступок очень понравился, она ещё раз почувствовала, что рука Бога коснулась сегодня её мужа, теперь он обретёт счастье и покой (так же как и она сама). Когда они вернулись домой, Владимир тут же нашёл припрятанную бутылку водки и вылил её содержимое на землю. Он решил окончательно, что с этого дня эти два постыдных пристрастия больше не будут мешать ему жить!

Теперь Эльви могла рассказать мужу про то, что она просила у Бога дочь, которой хочет дать имя Вера.

Владимир выслушал её внимательно и спокойно произнёс, улыбнувшись:

— Ну, значит… у нас с тобой будет дочь Вера!

А как-то раз, возвращаясь с очередного богослужения, они решили, что будет правильно, если и в их доме будут проходить молитвенные собрания. Пусть в нём звучат молитвы о мире и о спасении людей! Они были готовы посвятить свой дом Богу. Пусть братья и сёстры приезжают к ним в дом, пусть молятся, беседуют и поют здесь. Когда через год Эльви забеременела, она была уверена, что Господь послал ей дочь Веру как свидетельство того, что она прощена за свой грех детоубийства во чреве. Она ждала эту девочку, радуясь всем сердцем, представляла, что когда она её увидит, все сомнения отойдут прочь, она окончательно обретёт веру в то, что прощена за всё, и этот ребёнок будет напоминать ей о прощении на протяжении всей её жизни.

Она обещала Богу воспитывать дочь так, чтобы любовь и веру в Господа она впитала с молоком матери навсегда. Она не боялась родов, хотя врачи её предостерегали, говорили, что рожать ей опасно из-за деформированных с детства тазовых костей. Но Эльви знала, что ничего ни с ней, ни с ребёнком не случится, потому что с ними будет Бог!

Время настало — муж привёз её в родильный дом, она была готова и с нетерпением ждала родов. Владимир тоже ждал (но в приёмном покое, в те годы мужей не пускали в родильное отделение). Роды были мучительными и долгими. Но муки и страдания Эльви закончились, и первый крик ребёнка известил, что в этот мир пришла девочка по имени Вера! Эльвира освободилась от своих сомнений и была безмерно счастлива! Ей был послан свидетель Божьего прощения и милости! Она была готова вкладывать в воспитание дочки Веры всю свою огромную любовь, чтобы привить ей безмерную любовь к Господу! Дочь унесли, а Эльви лежала счастливая, не замечая боли от многочисленных разрывов и разрезов, мечтая о том моменте, когда сможет взять своё чудо на руки. Она радовалась, ждала, когда принесут дитя, печалилась о том, что вряд ли сможет вскормить её своим молоком, обычно молока у неё было очень мало и его не хватало для кормления ребенка. Она думала только о своей маленькой доченьке, о своей Вере, которая пришла в этот мир и в её жизнь как дар от Бога. Она чувствовала, что теперь она не одна, у неё теперь есть дочь — свидетель и помощница. Это мальчики больше тянутся к отцу, а девочка — это подарок для мамы…

Счастливая, испытывающая необычайное блаженство, уставшая от тяжёлых и мучительных родов, но предвкушая благодать, заснула наша Эльви сладким сном…

Всё это время Владимир сидел в приёмном покое. Ему казалось, что часы остановились. Когда же всё закончится! Он очень волновался за свою жену: как она там, как себя чувствует. Он понимал, что там ей сейчас не сладко. Почему мужчин не пускают поддержать своих жён? С другой стороны, он и сам туда не пошёл бы, так как от увиденного ему стало бы очень плохо, ведь Владимир не переносил вида крови.

Наконец, он услышал от медсестры:

— Папаша, у вас родилась дочь!

Владимир не верил своим ушам, неужели дочь, неужели, как и предсказывала ему жена, у них дочь? Эличка когда-то просила у Бога дочь, и вот она родилась. Но вдруг в его голове пробежала мысль, да ведь сегодня 1 апреля — это шутка. Поэтому он улыбнулся в ответ медсестре и проговорил:

— Так я вам и поверил! Да-да, конечно, у меня родилась девочка.

Медсестра ещё раз повторила:

— Да, у вас действительно родилась дочь!

Владимир смотрел на неё широко раскрытыми глазами, думая о том, правду она сейчас ему говорит или шутит? Её серьёзный вид говорил о том, что не шутит.

Тогда Владимир спросил у неё:

— Ну, так я побежал за шоколадкой?

Она пожала плечами и тихо проговорила в ответ:

— Ну бегите, бегите!

Владимир выскочил из больницы и побежал в ближайший магазин. Он думал всю дорогу только об одном: это была шутка про дочь или правда. Но он так хотел верить в то, что женщина ему не солгала и над ним не подшутила.

Когда вернулся в больницу, он, ещё сомневаясь, робко протянул шоколадку медсестре с надеждой на то, что та говорила правду.

Медсестра взяла шоколад, улыбнулась и ещё раз повторила ему:

— Спасибо, у вас правда сегодня родилась дочь, поздравляю!

И только теперь он ей поверил окончательно. Он хо — тел петь, плясать, кричать от радости: «Дочь, дочь, у меня родилась дочь!» Этот день он не мог забыть, потому что он был самым счастливым в его жизни.