Четыре Евы. Связь поколений

Веера Хелена Рейникайнен, 2023

Прежде чем вы начнёте читать первую часть книги «Четыре Евы», хочу сказать, что рассказ мой построен на воспоминаниях о реальных событиях. Если вы спросите меня, почему я решила предложить вашему вниманию такое объёмное повествование, отвечу так: «В последние годы решение написать эту книгу стало для меня буквально навязчивой идеей, непреодолимым желанием, потребностью всего моего существа. Захотелосьподелиться со всеми не только мыслями о пережитом, но и предостеречь всех, особенно женщин, от ошибок фатальных, непростительных, непоправимых и роковых…»

ГЛАВА 1

Жизненный путь Елены получился нелёгким. Сначала она долго искала работу, потом работала то тут, то там батрачкой, и, наконец, пришла в небольшую деревню под названием Энколово. Узнав, что самым богатым в деревне считают молодого Фому, решила пойти просить у него работу. Этот финский парень Фома Терявяйнен был старше её по возрасту и оказался очень добрым, мягким и отзывчивым мужчиной.

Он внимательно выслушал Елену и сказал ей ласково:

— Я с удовольствием дал бы тебе работу, но проблема в том, что мы не берём на работу батраков. Мы сами в семье справляемся со всей нашей работой, так что не обессудь, — потом помолчал и продолжил, — но… если выйдешь за меня замуж, то войдёшь в мой дом полноценной хозяйкой. Елена была девушкой, как говорится, с перчинкой — упрямой и гордой, совсем не из робкого десятка, но красавицей была удивительной. Тяжёлые русые волосы, сплетённые в толстую косу до пояса, очень красивая фигура и, что больше всего поразило Фому — огромные голубые глаза, в которых, казалось, отражалось небо.

Мать Фомы была против такого выбора сына, против этого брака, не хотела, чтобы её сноха была из батрачек. Фома, однако, своего решения не изменил, предложение своё повторил, а Елена, недолго думая, согласилась выйти замуж за богатого Фому и войти в его дом хозяйкой.

Как рассказывала сама Елена, в доме, кроме мужа Фомы, жила его вредная полуслепая мать, которая вечно была всем недовольна, и сёстры Фомы — Катя, Анна и Хилма, которые занимались хозяйством.

Елена рассказывала, что однажды, когда мыла полы в гостиной, услышала, как лежащая на печке слепая свекровь спросила:

— А что, эта ленивая невестка до сих пор всё ещё спит?

Елена ответила вредной старухе так, что та не просто сразу замолчала, но прекратила укорять сноху раз и на — всегда.

Однако племянница Анна (дочь старшей сестры Марии), которая с раннего детства жила в доме Елены и Фомы, рассказывала, что всё было не совсем так, что Елена в доме никогда сама не работала, а только руководила всеми, ухитрялась командовать не только мужем, но и его сестрами, заставляя их работать по дому. Подтверждением этому является событие, когда сестра Фомы Анна, моя полы, из-за попавшей в палец занозы получила заражение крови, приведшее к её смерти.

Семья Фомы была на тот момент в деревне самой богатой. У них в роду всегда и все много работали. Как говорится, отец начинал, сын продолжал, и так из рода в род работали и приумножали своё богатство.

Но, как гласит многовековая мудрость, если у отца трое сыновей, то чаще всего недоверие и обиды между сыновьями обеспечены при отсутствии взаимопонимания. Так случилось и в этой семье.

Когда отец умер, отцовская кузница и большая часть имения досталась старшему брату Фоме. Он тогда уже был профессиональным кузнецом, ведь умения и премудрости мастерства отец ему передал ещё при жизни, когда сын помогал ему в кузне. В связи с тем, что он был прекрасным кузнецом, а также потому, что был старшим сыном, именно Фоме (с согласия матери) перешла после смерти отца большая часть хозяйства.

Средний брат ушёл однажды из родительского дома и больше в него никогда не возвращался, и о нём после этого случая в семье больше никто не вспоминал.

Младший брат Матвей с таким решением тоже был не согласен. Он ушёл из семьи и построил собственный дом на соседней улице. Эти семейные ссоры между тремя братьями никогда при жизни Эльви не обсуждались. Но продолжение у этой истории было…

Старший Фома по-прежнему жил в родительском доме со своей красавицей Еленой, с престарелой и уже больной матерью и тремя сёстрами. После смерти матери и средней сестры Анны старшая сестра Фомы вышла замуж, а в доме осталась только младшая сестра Хилма. Она прожила с ними долгие годы, прошла с Еленой страшный путь до самой Сибири и скончалась в преклонном возрасте в Финляндии.

У Елены в 1931 году родилась первая дочь Эльви. Именно эту девочку Эльви, когда ей было уже девять лет, здесь (в Энколово) нянчила Анна, с воспоминания о которой мы начали свой рассказ.

По рассказам Анны, дядя Фома был очень добрым и хорошим человеком. Он был единственным кузнецом на всю округу, работал в своей кузнице, с радостью исполняя многочисленные заказы односельчан. Благодарные люди платили ему за работу, ну, а для тех, у кого денег не хватало, он делал работу бесплатно. Хозяйство у него было большое: коровы, лошади, мелкий скот, и, кроме того, немало угодий для выращивания и овощей для семьи, и кормов для скотины.

Он был одним из тех выживших в то время фин — нов, которых в начале 30-х годов раскулачивали, увозили и расстреливали. Его спасло тогда то, что его красавица жена Елена была из батрачек.

Когда-то он сказал ей:

— Батраков не нанимаем, сами управляемся, — этот их семейный принцип и спас его от смерти.

Вдобавок ко всему, когда начали раскулачивать, он од — ним их первых, по воспоминаниям Анны, добровольно, отдал всё, что у него было: 13 коров, всех лошадей и всё имущество, лишь бы сохранить семью, лишь бы счастливо с нею жить. Именно этот поступок спас Фоме жизнь. Анна вспоминает и про то, что у семьи был очень большой дом с верандой, стёкла в которой были витражными, и про то, что дядя Фома занимался не только кузнечным делом, он также возил свои молочные продукты в город на продажу. А оттуда привозил муку, крупу и сахар, не забывая купить гостинцы для всех детей. Возвращения его из этих поездок с нетерпением ждали и взрослые, и дети.

Фома позволял молодёжи устраивать в своих амбарах танцы и даже оставаться на ночлег, если было уже поздно возвращаться домой. А было у Фомы пять амбаров: один был определён под инвентарь кузнеца, а также под всё необходимое для охоты и рыбалки; другой амбар был оборудован для белья и одежды (в доме шкафов не было), в этом амбаре были специальные перекладины, на которые вешали одежду.

Именно в этом бельевом амбаре молодёжь обычно и ночевала, чтобы не будить никого, когда приходили с гулянки. Анна помнит, что и они с Хилмой спали там в молодости. Третий амбар был продовольственным, в нём в больших ларях хранилась мука, крупа и сахар. Четвёртый амбар был приспособлен для сбруи и хомутов. Ну, а пятый амбар был мясным, в нём хранили туши, которые покупали целиком и там развешивали. Это было время, когда холодильников ещё не было, поэтому продукты хранились зимой в леднике на улице, а летом выкапывалась в мясном амбаре яма, туда на дно клали лёд и так создавали температуру в амбаре, как в холодильнике.

Семья Терявяйнен много работала, за счёт этого и жила хорошо. Ну, а командовала всем красавица Еле — на! Эльви вспоминает, что папа Фома был очень добрым и очень любящим и ещё то, что он всегда молчал, когда мама его ругала и даже обижала…

После Эльви Елена родила сына Армуса. Однажды, когда Армусу было три года, а Эльви всего семь, мать ушла по делам из дома, а дочке наказала смотреть за младшим братом. Семилетняя дочь осталась в няньках, но нянчиться ей быстро наскучило, захотелось выйти во двор, поиграть с соседскими девчонками и с тряпичными куклами. Заигравшись, сестра совсем забыла про брата, а трёхлетний Армус вышел через калитку на сельскую дорогу и пошёл навстречу новой, неведомой, и, как оказалось, небезопасной жизни.

Именно по этой дороге в тот злополучный день пастух гнал стадо коров с пастбища на дойку. Пастух шёл последним за стадом и не мог видеть идущего по дороге маленького мальчишку. Обычно в стаде первой идёт корова с самыми большими рогами, она возглавляет и направляет стадо. Так было и в этот трагический день. Ведущая корова увидела у себя под ногами ребёнка, стадо шло следом, пастух сзади стадо подгонял. Корова, чтобы убрать препятствие, подхватила шагающего мальчишку на рога, они попали под лямки шортиков, что были на Армусе, и мальчик на рогах повис. Корова испугалась, от страха стала крутить головой, пытаясь сбросить груз, била головой о землю, а затем, ошалевшая от ужаса, понеслась вперёд. Когда люди, догнав корову, сняли несчастного ребёнка с её рогов, мальчик был белым, как полотно, ни стоять, ни сидеть не мог.

Одна из женщин принесла ребёнка в дом Фомы, накричала на семилетнюю сестру, упрекая ту в безалаберности, и сгоряча оттаскала девчонку за волосы. Только тут маленькая Эльви осознала, что виновата, потому что, заигравшись с подружками, забыла про брата. Боясь гнева матери, она больше не отходила от Армуса и, поглаживая, смотрела на него, а он совсем не плакал, он просто был белого цвета и как будто сонный, и ещё он падал на кровать, когда она пыталась его посадить. Тогда она решила дать ему уснуть, и он проспал почти три часа, а когда проснулся, начал кричать и всего бояться. Таким беспомощным и больным увидела своего сына вернувшаяся домой Елена.

После этого случая Армус стал умственно отсталым, мочился под себя, не мог сам есть и с тех пор боялся всего на свете. Елена обвиняла в случившемся дочь, а сын стал теперь для неё тяжким крестом на всю жизнь. Так печально, в один день, изменилась судьба этой семьи, так страшно, практически не начавшись, настоящая человеческая жизнь для маленького мальчика Армуса закончилась. Перед самой войной у Елены родился ещё один сын — Эйно (по документам — Геннадий).

В марте 1942 года всю семью Фомы как финнов по национальности и как врагов народа сослали в Сибирь. Везли такие семьи (как спецпереселенцев) в вагонах для скота. Перед отъездом им дали 24 часа на сборы и выдали хлебные карточки на дорогу. В пути случилась очередная беда: у Фомы украли все его карточки. Эльви помнит, как мама ужасно кричала на папу, как говорила сквозь слёзы, что теперь они умрут с голоду, не выдержат этой тяжёлой и страшной дороги в Сибирь. Эльви очень жалела свое — го любимого отца, она смотрела на него с состраданием, не зная, чем ему помочь.

Фома тихо и спокойно сказал своей Елене:

— Успокойся, пожалуйста, вы доедете. Я есть не буду, я и не хочу есть.

Он сдержал своё страшное слово, и ради жизни своих детей и их матери, и ради того, чтобы больше не слышать от жены упрёки в свой адрес. Эльви помнит, а ей тогда было уже одиннадцать, что папа садился всегда в угол вагона, сажал её рядом с собой, а когда Елена давала ему, отрывая от себя, кусок хлеба, он разламывал его на несколько кусочков и незаметно для жены всё отдавал детям. Когда давал кусочек своей Эльви, то прикладывал палец к губам, чтобы она молчала. Хлеба было мало, дети голодали, и дочка, жадно хватая папин хлеб, не понимала, что отец из-за постоянного голодания может умереть. Фома, как и обещал, на протяжении целого месяца не ел ничего, и эта дорога стала для него последней…

В один из дней в этом ужасном, предназначенном для перевозки скота вагоне он просто не проснулся. Спецпереселенцев по жестоким законам того времени хоронить не полагалось, его тело охранники просто выбросили из вагона в лес, на съедение диким животным.

С этого момента его Елена перенесла свою обиду и ненависть на всех русских, она ненавидела их яростно и до самой смерти, наказав дочери Эльви, чтобы на её похоронах не было ни одного «русака». Обида на свою русскую мать, которую носила в себе Татьяна, разрослась в сердце её дочери Елены стократно, превратившись в ненависть ко всему русскому народу. Эльви нарушила заповедь матери. На похоронах Елены всё-таки присутствовали русские.

Своим поступком Эльви прервала эту цепь ненависти, которой больше не было места в жизни последующих поколений семьи.

Фома сдержал своё слово, его жертвенная любовь спасла детей и жену от смерти, они смогли доехать до Сибири живыми.

Цепочки из добра и зла, радостей и обид, прощений и упрёков, делают своё дело — одни продлевают дни жизни человеку, другие укорачивают её…

Когда-то народы жили мирно. Русский и финский народ жили на одной земле дружно, как братья. В одной части земли жили в основном финны, а в другой части были в основном русские.

На своих финских территориях финны занимались земледелием и скотоводством; всё, что выращивали своими руками, возили в Санкт-Петербург на продажу, а взамен привозили домой всё, что было нужно для жизни; учились в своих финских школах; верили в своего Бога; ходили в свою лютеранскую церковь; развивали свою финскую культуру. Эти земли, где жили и русский народ, и финский (ингерманландский) народ, считались общи — ми. В то время и для русского народа, и для финского народа хватало этой общей территории для жизни. Они жили в мире и уважении, и добро было между этими двумя народами…

Так продолжалось до того времени, пока не пришли на эти земли гордыня, жадность, насилие и зло, и тогда всё изменилось…