Между прочим. Не отрезвление ли? (23 марта 1912 г.)

Вацлав Воровский, 1912

«Чеховский Лопахин говорил, что «всякому безобразию есть свое приличие». Кажется, это мудрое правило начинает применяться и к королю безобразий Пуришкевичу. Проделки этого господина надоели уже тем, для кого он старается, и «реприманды» самого неожиданного свойства сыплются на него раз за разом…»

Чеховский Лопахин говорил, что «всякому безобразию есть свое приличие». Кажется, это мудрое правило начинает применяться и к королю безобразий Пуришкевичу. Проделки этого господина надоели уже тем, для кого он старается, и «реприманды» самого неожиданного свойства сыплются на него раз за разом. Недавно сенат вынес решение, весьма неприятное аккерманскому депутату, а теперь против него же восстают и академисты. Они хотят уйти подальше от него, ибо его имя даже в глазах правой молодежи является синонимом «торговли монархическими убеждениями, лицемерной политики, делания карьеры». Это очень характерный признак. Именно то, что молодежь уходит от Пуришкевича, свидетельствует о падении престижа подобных скандальных дел мастеров. Пусть «старшей» ради «лицемерной политики» держат еще при себе паяца, хотя и проклинают его в душе, — там слишком ясен расчет. Молодежь, даже черносотенная, стоит все-таки дальше от такого рода непосредственной расчетливости, и если она подняла бунт против недавнего кумира, то видно он довел ее до тошноты. Разумеется, такое отрезвление еще не означает просветления умов, академисты так и останутся академистами, пока другая общественная обстановка не вложит им в головы другие мысли и другие понятия. Но одно дело иметь перед собою противника, а другое дело видеть и осязать что-то непристойное.

Конец ознакомительного фрагмента.