В кривом зеркале (8 августа 1908 г.)

Вацлав Воровский, 1908

«Прочтя вчера новые утешительные известия из Константинополя, я поспешил к Фанкони. У меня была тайная мысль порадовать моего приятеля Павла Крокодилуса, убежденного младотурка, который обыкновенно выпивал в это время свою чашку кофе. Но каково было мое удивление, когда я увидел его на обычном месте бледным, осунувшимся, со следами слез на лице. Сигара его потухла. Даже бородка куда-то исчезла…»

Прочтя вчера новые утешительные известия из Константинополя^[1], я поспешил к Фанкони^[2].

У меня была тайная мысль порадовать моего приятеля Павла Крокодилуса, убежденного младотурка, который обыкновенно выпивал в это время свою чашку кофе.

Но каково было мое удивление, когда я увидел его на обычном месте бледным, осунувшимся, со следами слез на лице. Сигара его потухла. Даже бородка куда-то исчезла.

Я окаменел, газета с радостным известием выпала из моих рук.

— Что с тобою, Крокодилус? Сожгли твою виллу на Босфоре? Перерезали твоих жен? Лишили тебя казенной субсидии?

— Что виллы! что жены! что субсидии! — голосом отчаянья воскликнул мой приятель. — Красота гибнет! Понимаешь? Красота!

И, махнув рукой, он застонал.

— Прощай, город-сказка!

Я все еще не понимал.

— Помилуй, Крокодилус, что ты говоришь! Ведь твои младотурки победили. Повсюду идут реформы. Рушится старая гниль. Очищается Турция от грязи, варварства, от дичи. Читал ты, например, что пытки отменены?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Воровский имеет в виду известия о победах, одержанных младотурками в период буржуазной революции 1908 г.

Напуганные этими победами, размахом народной борьбы, особенно после провозглашения конституции, многие младотурки стали усиленно ратовать против «крайностей революции», пытались ограничиться половинчатыми мерами.

Турецких либералов, напоминавших во многом своих русских собратьев, и подвергает Воровский осмеянию в лице Крокодилуса (см. также прим. к фельетону «Турецкие дела».

2

Фанкони — модный одесский ресторатор.