Универсальный пассажир. Книга 1. Кто-то другой

Василиса Чмелева (2024)

Какова вероятность, что человек начнет вспоминать свои прошлые жизни, ведь незримые гиды веками следят за своими подопечными, корректируя их подсознание? И если для Высшего мира встанет такая угроза, то незамедлительно на арену выйдут эфоры, которые в кратчайшие сроки исправят ситуацию? Раньше существа не усомнились бы в ответах на эти вопросы, пока череда небольших ошибок одной троицы не открыла глаза на глобальные проблемы Сообщества. Будут ли они верны ему теперь? И так ли существа отличаются от людей, как они думали?

Глава 2

Через темные солнцезащитные очки взгляд Софии был устремлен на полуденное солнце. Ультрафиолет не мог повлиять на ее зрение, но мог привлечь внимание людей, которые были более уязвимы. Держа в руке листик от черной смородины, она то и дело прокручивала его пальцами.

Звонкий сигнал наручных часов отвлек от бесполезного действия. Не было сомнений, что на сенсорном экране эфор увидит координаты и фамилию нового подопечного.

Нащупав под ногами приставную деревянную лестницу, София в последний раз бросила взгляд на сопки.

«С крыши одноэтажного домика открывается красивый вид!»

Так однажды ей сказал знакомый человек, и придерживаясь этого мнения, эфор стала иногда сидеть на крыше. К тому же такая изоляция помогала ей избегать пустых разговоров.

Спрыгнув на устойчивую землю, двинулась к машине.

— Уже уезжаете? — приветливо окликнула ее соседка напротив, повиснув на невысоком заборе.

«Кстати о пустых разговорах».

— К сожалению, да, — кивнула София.

— С-софия, поговори с Эстер. Она с-совсем себя не жалеет. А ей, между прочим, исполнилось шестьдесят лет! И чем она занимается? С-садит еще клубнику…

София постаралась не смотреть откровенно на существо, которое облокотилось возле ее соседки на слегка покосившемся заборе. В солнечном свете оно напоминало змею, которая выползла погреться в теплых лучах.

Ее ярко-желтые глаза сверлили Эстер, а длинный язык раздваивался на кончике и был значительно длиннее человеческого.

— Это не мое дело, — тихо прошептала София, осматривая грязные колеса. Дороги здесь были не из лучших. А грязь приводила эфора всегда в недоумение, и появлялось неутолимое желание ее оттереть.

— Заходите ко мне, я покажу Вам свою новую клумбу. Она просто прелесть! — соседка сняла садовые перчатки и махнула ей, приглашая зайти.

— Как-нибудь в следующий раз, миссис. Я правда спешу.

— Нет, не уезжай, — не унималось существо. — Здесь такая с-скука, почему мы не можем прос-сто поехать куда-нибудь в Голландию. Там этих тюльпанов тьма.

София подняла голову и отметила, что если убрать необычный окрас, существо походило на молодую девушку с африканскими чертами лица.

Ничего нового. Когда твой гид Номадум, вся жизнь превращается в странствие. Кочевники, не имеющие собственных «гнезд». Находят (если повезет) себе подобных и много путешествуют. Общительные, с чувством юмора и умеют мечтать. Но не пригодны для создания семьи и быстро начинают скучать. В одних отношениях, на одной и той же работе, и в месте проживания. Находятся в вечном поиске комфортной стабильности, но не выносят ее. Парадокс. И даже, если тебе стукнуло шестьдесят, жажда приключений заведет тебя, как минимум на дачу, как максимум в аэропорт.

Запрыгнув в машину, София включила свой плейлист и увеличила звук.

«Я хочу быть уверенным в будущем», — звучало подбадривающе из динамика.

Выбросив в окно листик, эфор подняла стекла и двинулась вперед.

На этом этапе стоит начать вносить ясность в происходящее.

Душа добровольно выбирает вариант новой жизни и возвращается на Землю до тех пор, пока не станет многогранной и очищенной. Лишь пройдя всю подготовку, душа сможет остаться и не отправляться на Землю. Праздник!

Временные потребности людей, во все времена, с лихвой перекрывали их истинные. Они заботливо отвлекали человеческое сознание от единственной весомой причины их несчастья — отсутствие самостоятельного выбора. В этом был почти доведенный до совершенства масонский заговор. Но масоны являли собой лишь кучку гидов. Существ, которые возомнили себя Мессией. И если один писатель предупреждал, что «Аннушка уже пролила масло», то гиды использовали это масло, как оливковое. Смысловой эквивалент поражал умы Высшего мира, что уж было говорить о мире людей.

Каждый гид представлял собой комплект конкретных эмоций и желаний. Незримую высшую силу, пожизненного спутника. Некий сгусток энергии, содержащий в себе определенную программу.

Нет, формально у человека был выбор. Он мог пойти по альтернативному пути и даже бы встретил на своем пути альтернативных знакомых и альтернативные препятствия, но в конечном итоге, финальная константа оставалась неизменной. Постоянная величина, именуемая судьбой среди людей и протоколом, среди гидов.

Итак, координаты на наручных часах указывали, что новый пациент уже находится в лечебнице «Спящий дельфин». Ехать было не близко, но запасы рок-музыки успешно коротали время Софии. Она всегда включала музыку погромче, а шоколадки отправлялись в рот одна за другой. В мире людей ее назвали бы сладкоежкой, но на самом деле эфор давно изучила их вредные привычки, среди которых была тяга к еде.

Остановившись на заправке, ее внимание привлек мальчик лет семи. Он уставился на автомат со сладостями и неуверенно водил пальцем по стеклу, от одного батончика к другому.

— Подкинуть мелочи? — спросила София, подойдя к ребенку.

— Нет спасибо… — пробормотал он. — Мама дала мне денег, но я не могу выбрать. Все батончики по-своему вкусные.

— Банановый с шоколадом вроде ничего, — ткнула она пальцем в середину полки. — Он в меру сладкий, в меру пропитан сиропом.

«Так гласила реклама этой продукции».

— Мне тоже он нравится! — воскликнул мальчик. — Наверное, выберу его.

Возле аппарата возникли две недовольные детские фигуры.

— Если вдуматься в саму суть выбора, то наши восприятия определяют наши желания. Ежедневно приходится анализировать множество мелочей. И быть может в данном отрезке времени, мы кардинально отличаемся от тех, кем были минуту назад. Такое чувство, что день напичкан отрицанием.

Девочки-близняшки (одного возраста с мальчиком), в легких кружевных накидках с капюшоном, уставились на Софию своими красными глазами.

Флавусы лучше видели в темноте и старались прятаться от света.

Одна из девочек сняла капюшон, показав лицо похожее на летучую мышь с пятачком вместо носа, и враждебно тряхнула белокурыми волосами, завязанными в косички.

— Как тебя зовут? — обратилась София к мальчику, стараясь игнорировать его не гостеприимных спутниц.

— Лукас, — зевая ответил он.

— Знаешь, Лукас. Тебе совсем не обязательно выбирать подолгу какую-то одну шоколадку. Ты можешь взять первую, что попадется на глаза. А в следующий раз взять ту, что по соседству. Таким образом, всегда будет разнообразие во вкусах, — попыталась приободрить его девушка.

— Даже не знаю, вдруг она мне не понравится…

— Станется, что ты продукт переработки в абрикосе после того, как там завелся червячок… Есть тонкая грань, между «я хочу» и «меня убедили в этом», — пробормотала белокурая девочка.

— Дорога предстоит не близкая и все, что останется, это собственное отражение в стекле и рефлексия, — парировала вторая.

— Сынок, вот ты где, — взрослая женщина подошла к ним. — Простите, он уже очередь тут начал собирать. Ну что ты застопорился, Лукас?

— Да ничего страшного, я не тороплюсь, — ответила София.

— Мама, я не знаю, какую шоколадку выбрать. Помоги.

— Вечно с тобой одни и те же проблемы, — мужчина средних лет, в идеально выглаженной накрахмаленной белой рубашке, закатил темно-синие глаза.

«Отлично. Только Ломбаска здесь не хватало», — подумала София, изучая его точеные азиатские черты.

Он походил на японца, с высоким рельефным телом, широкими плечами и жилистыми ногами. Но внешность искажалась, и под определенным углом, мужчина, с черными как нефть волосами, напоминал ворона.

— Сынок. Я тебя не тороплю, но ехать еще далеко. Нужно успеть до темноты. Ты же знаешь, как папа не любит водить машину ночью.

— Подскажи тогда мне, мама.

— Зачем тратить впустую столько времени? — раздраженно махнул рукой Ломбакс, проводя пальцами по волосам и рассекая их своими острыми, длинными ногтями. — Этот мальчик никогда не может принять быстрое, взвешенное решение.

— Хорошо, Лукас. Давай в этот раз мы попробуем вот эту?

Женщина ткнула на кнопку автомата, и тот со скрежетом выплюнул батончик в невзрачной обертке.

— Нуга… Даже волны выбрасывают на берег содержимое морского дна, более избирательно, — сморщила нос одна из девочек.

— Они выплевывают то, что не вкусно, — вздохнула вторая.

Близняшки развернулись в сторону мальчика, надевая капюшоны.

— Они хотя бы знают, что им не вкусно, — хмыкнул Ломбаск.

Его терпение было на исходе. Черные волосы распушились, словно он готовился к атаке.

— До свидания, Лукас, — махнула ему София.

— До свидания, — мальчик робко помахал в ответ, открывая на ходу нежеланный батончик и ковыляя за матерью.

Гиды мальчика, держась за руки шли позади, стараясь обходить прямые солнечные лучи, пробивающиеся внутрь магазина сквозь запыленные окна. Их походка была усталой и слегка косолапой, словно они не спали сотни лет.

Ломбаск же, напротив шел уверенно расправив плечи, чуть впереди своей подопечной и оглянулся лишь один раз в сторону мальчика.

«Что это за взгляд, презрение?», — подумала София.

После заправки она нигде не останавливалась. Встреча с Флавусами всегда оставляла необъяснимый осадок. Робкие дети альбиносы, крайне редко вступающие в конфликт. Человеку, которому достанется такой гид, очень не повезет, ибо забудьте про позитивное мышление. Зато меланхоличный настрой вам обеспечен, ведь для Флавусов это лекарство.

* * *

Лукас был очень приятным и смышленым мальчиком, хоть и крайне стеснительным, но с такими гидами иначе и быть не могло.

Опустив левую руку в карман своей джинсовой куртки, девушка, не отпуская правой рукой руль, вытащила банановый батончик с шоколадом.

— Что ж, а он и правда вкусный, — буркнула она, откусив кусочек.