Я тебя не забуду

Василина Александровна Лебедева, 2023

Не думала Алина, не гадала, но в мир сказочный попала. А там цесаревич жаждет встречи, однако – не жениться хочет. Русалок повстречала, но не таких как в сказке, Горыныча, что змеем никогда и не был, да нечисть всякую – добрую и злую. К тому же в странствиях по миру чудному её душа нашла вторую половинку. Увы, но боги те ещё затейники, поставят девушку перед сложнейшим выбором: послушать сердце, в котором вспыхнула любовь, вернуться в мир свой, к родным и близким или пойти по третьей, неизведанной дорожке. От автора: Дорогие читатели, это сказка для взрослых девочек. В книге вас ждут милая, жизнелюбивая героиня, суровый, но очень харизматичный главный герой, приключения с присыпкой юмора, ну и конечно любовь.

Глава 11

Девушка, это вы ждете принца на белом коне?

— Да, я!

— Ну вот, я пришел!

— Круто!!! А… где же принц?

— Твою ж дивизию! — Алина резво вскочила на ноги. При этом не забыла и Капитона прихватить. — Что это было? — испуганно заозиралась.

— Пусти, — прохрипел крыс, дёргая лапками: — Придушишь!

— Не пугайся, — раздался сзади мужской голос, отчего Алина заорав, шарахнулась в сторону.

— Ты… вы… — Алина вытянув руку в сторону растерявшегося Яромира, возмущённо ею трясла, забыв, что удерживает в ней крыса.

— Алька! — запищал пронзительно Капитон и укусил девушку за палец.

Алина взвизгнув, разжала ладонь, и крыс упал на траву.

— Да что вы… совсем что ли? — обиженно всхлипнула. — Один пугает до икоты, второй кусается, а ещё тварь какая-то одурело рычит, а я… я… — Алина прикусила губу сдерживая слёзы.

— Алечка, ну хватит, — начал крыс, а Яромир вздохнув, подошёл к девушке и привлёк её к себе.

— Ну всё, всё, — поглаживал по спине вздрагивающую от всхлипов девушку. — То косолапый рычал. Я контур защитный поставил вокруг поляны и теперь ни один зверь не подойдёт к нам, пока отдыхать будем. А мишка любопытничал и не понравилось ему, когда защита ужалила. Вот и рыкнул обиженно, — говорил мягко, успокаивающе баюкая в объятиях.

Алина, ещё раз всхлипнув, замерла в мужских руках. Надо бы отстраниться, но не хотелось. Чувство полной защищенности окутало девушку как воздушное одеяло. Стало вдруг спокойно, хорошо.

— Мы есть будем? — недовольно буркнул крыс и Яромир опомнился. Сделал шаг назад, взглянул серьёзно в запрокинутое лицо Алины и отчего-то холодным тоном поинтересовался:

— Успокоилась? Тарелку бери и ешь. Каша давно остыла.

Не понимая, почему из доброго отзывчивого мужчины, сыскарь вдруг превратился в отчуждённую глыбу, Алина прикусив губу, взяла тарелку и отошла к поваленному дереву. Только сейчас заметила, что Яромир вернулся не с пустыми руками. Большую охапку лапника, которую принёс из леса, мужчина разделил на две части, разложил по разные стороны костра и, взяв котелок, уселся на свою импровизированную лежанку. Не глядя в сторону девушки, принялся за кашу.

Капитон тоже не стал медлить и вовсю уплетал свою порцию.

Обиженно насупившись, Алина зачерпнула ложкой варево и сунула в рот. Тёплая каша оказалась наивкуснейшей, а добавленные в неё кусочки вяленого мяса успели разбухнуть, придавая дополнительный вкус и аромат.

— Спасибо. Было очень вкусно, — поблагодарила, когда выскребла всё до последней крохи. — Где и как можно помыть…

— В котелок сложи, — велел Яромир, отставляя свою посудину в сторону: — Нельзя сейчас от поляны отходить. Утром помоешь.

Мужчина лег на лапник и подложил руку под голову.

— На хвою плащ мой расстели и поверх ложись. Колоть не будет.

Алина думала — стоит ей прикрыть глаза, как сразу же уснёт, но сон не шёл. Покрутившись, тихо спросила:

— Яромир, вы спите?

— Нет, — ответил отчужденно.

— Я спросить хотела. Капитон сказал, что в вашем мире не любят иномирцев, что мне скрывать нужно, что я здесь чужая. А почему?

Сыскарь немного помолчал и вздохнул так, словно ему надоели докучливые вопросы девушки.

— А за что вас любить? — выдал неожиданно.

— Э-эм, — Алина растерявшись, даже села. — В смысле за что? Хотя нет, я не то говорю. Не надо нас любить, но ненавидеть или пытаться убить, это, знаете ли, слишком. Мы же не виноваты, что к вам попадаем. Вот как я, например.

— Вы несёте ненужные нашему миру знания, — глухо ответил мужчина. — Более того, некоторые навязывают опасные учения. Привела в пример себя? Но не ты ли мне недавно говорила о комфорте? О том, что лучше передвигаться в железных самоходках. Я, допустим, знаю принцип действия таких машин. А не ведающие люди или оборотни, услышав, согласятся и будут сетовать, что власти наши и ученые не могут додуматься до подобного. Пойдут волнения, недовольство жизнью и укладом. Но им не ведомо, что для работы и создания подобных машин нужно истощать землюшку, что они отравляют воздух. Это простой пример, лежащий на поверхности. Не буду спускаться к корню проблем, которые иномирцы могут принести нашему миру. И кстати — тем, кто узнал о проникновении иномирца и не сообщил верхам, положено наказание. Казнь.

Опешив, Алина беззвучно пооткрывала рот, нахмурилась и протестующе мотнула головой:

— А если…

— Довольно гутарить. Завтра день тяжёлый. Спи.

Обиженно фыркнув, девушка легла к затухающему костру спиной. Прокручивая мысленно ругательства, которые так плясали на кончике языка, не заметила, как уснула.

А Яромир глядя в небо, вспоминал давно отгремевшую войну между людьми и оборотнями. Как к людям попали иномирцы, научившие их делать порох и самострелящее оружие, как гибли оборотни в той бойне. Не хотел, но вспомнил, как иномирцы принесли горе и его семье, за что он люто ненавидел всех, кто попал к ним из-за грани.

Разочарование в себе горчило на языке. Девушка была чужда их миру. Была из рода тех, кто был ненавистен сыскарю. Но несмотря на внутренний протест, Алина вызывала в нём волнующие эмоции, желания. Не хотел, но иногда заглядывал в её зелёные глаза, с золотыми крапинками, посматривал на сочно алые губки и оглаживал взглядом ладную фигурку, особо задерживаясь на груди. Во время поездки ладонь сама спускалась с талии девы, чуть ниже, оглаживая бок.

И вечером, услышав её откровения, не ушёл. Слушал, спрятавшись в тени, а в душе зрел протест — она хорошая. Не такая как остальные из её рода-племени.

«Всё равно, не место ей здесь, — подумал, злясь на себя. — Уйдёт в мир свой и тотчас запамятую как величали!» — подумал, хотя внутри росла уверенность — не забудет.

Утром, покачиваясь в такт хода жеребца, Алина обеспокоенно размышляла над поведением Яромира.

Завтрак он приготовил сам, после которого вручил ей красное наливное яблочко, заботливо накинул на её плечи свой плащ, чтобы не простыла, придерживал, чтобы не свалилась с лохары, но иногда его словно переклинивало, и Яромир начинал сердито раздражаться. Даже на обычные вопросы, цедил сквозь зубы ответ.

Когда крыс понял, что они движутся в сторону Предгорья, начал отчаянно протестовать, страшить Алину, что там безумно опасно:

— В Предгорье никто по своей волюшке не сунется. У самых гор пласты мироздания смещаются, и путников может выкинуть в мир, населённый страшными созданиями. Но это если повезёт. Ведь попади в само смещение и нас развеет в пыль.

Алина испугалась и попыталась отговорить Яромира от выбранного направления. Но тот нахмурив брови, опять завёл свою волынку: «Перечить мне вздумала? Не научили деву слова поперёк не сказывать мужчине!»

Разозлившись, девушка не удержалась и высказалась на тему феминизма и где она видала покорность мужикам. За что и поплатилась — на время Яромир лишил её права голоса. Причём не в фигуральном, а в прямом смысле слова. Конечно, немного позже он снял «ограничение молвы», как назвал Капитон это заклинание, но вспыхнувшая обида в душе девушки не угасла и трепетала маленьким неприятным огоньком.

Тракт, по которому они передвигались, был довольно людный и Алина нашла чем себя развлечь — смотрела на встреченных путников, разглядывала их одежду, диковинные повозки, в которых те сидели. Всеми силами пыталась отвлечься, чтобы не думать — что их ждёт в Предгорье.

— Нельзя нам туда идти, сгинем. Ох-хо-хеюшки… — монотонно попискивал крыс, при этом с осуждением косился на Яромира.

— Капитон, хватит! — не выдержала причитаний крыса.

— А я что? Не имею право молвить? — недовольно ощерился Капитон.

— Прекратите оба! — велел строго Яромир и, дёрнув за поводья, пустил лохар вскачь.

Виднеющиеся вдалеке горы быстро приближались, а вот путников на дороге становилось всё меньше и меньше. Когда же солнышко перевалило за зенит, они подъехали к скалам, окружённым лесом. Тракт уходил в сторону, а Яромир направил лохар по еле приметной, заросшей дороге, уводившей в чащу.

— Сгубит он нас. Вот чую — сгубит ирод, — не удержался Капитон. — Алечка, уговори ты лиходея, — крыс с тревогой осматривался по сторонам.

— Яромир, — сглотнув, позвала Алина. Солнце скрылось за высокими верхушками деревьев, и девушка поёжилась не то от прохлады, не то от страшного предчувствия.

— Алёна, — начал мужчина, отчего она удивлённо замерла. Ведь в первый раз назвал её по имени: — я молвил тебе ранее — со мною ничего не бойся. Прислушивайся к инстинктам, а не глупым страхам. Чуешь ли надёжность в словах моих? Твердыню? Не стал бы я говаривать наветом. Красоваться мне незачем пред тобою. Хотел бы навредить, стал бы так долго ждать?

Понимая правоту слов сыскаря, Алина немного успокоилась. Кивнула и чуть обернулась:

— Прости. Да, — чуть улыбнулась, вспоминая его заботу: — я верю вам. Просто боюсь немножко.

— Немножко? — хмыкнул Яромир, заломив бровь. — Да ты дрожишь как заяц.

Сыскарь спешился, достал из седельной сумки яблоки и, наговорив на плоды тихим, едва слышным шёпотом какое-то заклинание, скормил лохарам.

— Чтобы не страшились, не понесли в испуге, — пояснил на вопрос Алины.

А дальше он пошёл пешком, крепко удерживая поводья лохар. Не прошло и пяти минут, как Яромир резко свернув с тропы, побежал, пятляя среди деревьев. Алина в тот момент испуганно сжалась. Создалось ощущение, что они прошли через тугую плёнку, которая натянувшись, пропустила их, покатившись дальше упругой волной.

Когда Яромир перешёл на шаг, Алина спросила шёпотом, боясь нарушить царившую вокруг тишину:

— Это что было?

— Смещение, — также тихо ответил Капитон. Посмотрев на крыса, заметила, как он встопорщил шёрстку и поняла — он тоже боится.

— Миры перемещаются в этой точке, — пояснил сыскарь, и Алина поразилась его спокойствию.

— А нас не… ну не размажет этим смещением?

— Нет, — уверенно заявил мужчина. — Я знаю — когда и где можно входить в этот лес.

— Но зачем мы сюда вообще вошли? — возмутилась девушка. — Дорога же уходила в другом направлении!

— Потому как, те, кто нас преследовал, сюда ни за что не сунутся, — Яромир говорил бесстрастно, но Алина всё же услышала в его голосе улыбку.

Заметив белок, которые прыгали по разлапистым елям, девушка чуть успокоилась, отвлеклась и вновь испуганно сжалась, когда сыскарь с шага перешёл на бег, петляя между великанами-деревьями. И вновь их обволокла плотная субстанция. Натянулась плотным пузырём и с тихим «дзынь», неохотно пропустила дальше.

— Ну, вот мы и на месте, — Яромир довольно улыбнулся и направил лохар на выход из леса.

— Занятно получается, — размышлял Капитон, когда немного пришёл в себя и задумчиво подёргал усиками: — мы прошли через смещения, побывали в одном из других миров и вышли в другой точке нашего мира. Это нужно обладать не простым, а диковинным даром, чтобы тонко чувствовать — где пройдёт грань! — не скрывал восторга крыс.

— А в мой мир так можно попасть? — встрепенулась Алина, на что Капитон отрицательно покачал головой, а Яромир ответил:

— Твой мир ушёл из хоровода, стоит особняком, и потому туда нет простого хода.

Вздохнув, Алина замолчала и когда лохары покинули негостеприимный лес, с интересом осмотрелась.

А вот и наш красавец, суровый Яромир: