Тардивирим

Василий Петришин

Его выпад был довольно внезапным. Резкий рывок вперед. Адриати отскочила в последний момент и словно танцуя оббежала Ронина, нанося свой удар ему в спину.Варвар успел отклониться, и клинок прошел в миллиметре от его виска. Кто-то захлопал. Теперь Ронин решил не спешить. Или ей только так кажется?Мгновение… Удар пришел словно из ниоткуда, и болью отозвался во всем теле девушки. Только отточенные рефлексы помогли Адриати избежать перелома… Стальная цепь. Вот, что он прятал под щитом.

Глава 3

— Расскажи еще сказку про Смелака. Ну Лили, ну расскажи.

— Я уже сто раз тебе ее рассказывала, отстань.

— Расскажи в сто первый раз.

— У меня нет времени! Потом расскажу.

— Сейчас!

— Не веди себя как ребенок, Ормей, тебе уже одиннадцать лет, ты упражняешься в бою на мечах и скоро поедешь с отцом на войну.

— И что? Там нет ничего страшного. Я уверен, что все там так же как и здесь.

— Откуда ты знаешь?

— Отец говорил… Ну Лили, ну расскажи.

— Эх… Ты неисправим. Вот увидишь, на войне тебя убьют первым. Какой-нибудь воин Болотного короля. Ты знаешь, что у него на службе ящерицы и оборотни из Темного леса?

— А мы их покромсаем! Мой отец и король Джарлен убьют Болотного короля, и мы снова сможем гулять, где захотим. А если Болотный король подойдет к Строку, я вызову его на поединок и в честном бою сражу своим мечем?

— Каким мечем? Деревянным, которым ты занимаешься?

— А даже если и деревянным! Он тяжелый, и им можно здорово огреть. Но отец обещал, что подарит мне настоящий меч… когда я буду готов.

— Это точно будет нескоро.

— Откуда ты все зна…?

— Орми!

Громкий крик матери раскатился по всему двору.

— Все, я должен идти. Сегодня вечером ты расскажешь мне сказку про Смелака! На нашем месте, когда солнце покраснеет.

— Может и не расскажу.

Она улыбнулась. Развернулась на кончиках пальцев и убежала. Скрылась за небольшим уступом стены замка. Последнее, что увидел Ормей — блеск длинных золотых волос. Он заставил сердце странно биться. К лицу почему-то прильнула кровь.

Ормей не понимал, что с ним происходит. Но он почему-то был зол. Глупая девчонка всегда задирала его. При дворе такого себе никто не позволял. Если бы не истории Лили, он бы давно попросил маму выгнать ее.

— Ормиии!

Крик матери был все ближе, так что Ормей быстренько постарался привести себя в порядок. Неподалеку журчал фонтан, в нем была кристально чистая вода. Ормей подошел к его обрамлению, склонился над прозрачным жидким зеркалом и увидел там свое отражение в блестках солнечных лучей. Темные волосы, зеленые глаза, смешные оттопырившиеся уши, красивые одежды с гербом дома Вейнов. Вроде не запачкался. Вроде все нормально. Нужно было хорошо выглядеть, ведь сегодня он наконец решился задать маме несколько давно волнующих его вопросов. В этот раз он не струсит. В этот раз он и правда спросит!

— Ах, вот ты где! Ты почему не отзываешься?

Мама возникла словно из ниоткуда, в мгновение ока оказавшись поблизости. Ормей не знал, как это у нее получается. Иногда парень даже думал, что она владеет магией и может находить его в любом уголке города.

— Я… я засмотрелся на блестки в фонтане.

— Ах, Орми.

Орми обернулся. Леди Асуна Вейн — его мать была очень красивой. Высокая, статная, с длинными волосами цвета вороньего крыла, с нежными чертами лица. Женщина, которую любил весь город, та единственная, которая, как рассказывали барды, смогла влюбить в себя лорда Вейна, сказав ему всего пару слов. Она очень странно смотрела на него. Подобный взгляд Ормей замечал у нее очень часто. Он был похож на взгляд, с которым его наставник — мастер Окель смотрит на свой меч. Странное сходство.

Она подошла к нему, присела на корточки. Ее глаза были обеспокоенными.

— Орми, ты знаешь, кто ты?

Странность этого вопроса поставила Ормея в ступор. — Человек? — Нерешительно предположил юный наследник Строка.

— Да. А еще?

— Воин?

Она улыбнулась. — Еще. — Мамины глаза смотрели на небольшой герб дома Вейнов на его груди, наконец Ормей понял, к чему она клонит.

— Я наследник Строка.

— Да, именно! — Ее лицо просветлело. — И как наследник Строка ты должен быть ответственным. Пока отец в столице с королем Джарленом, именно ты главный в этом городе. Но то, что ты главный — не означает, что ты можешь делать, что хочешь. Тебе нельзя просто так надолго пропадать.

— Тогда зачем быть главным? Зачем это, если я не могу делать что захочу? — Наконец это мгновение, она сама подвела к этим вопросам, и он задал их на автомате, потому что готовился задать их уже несколько дней к ряду.

Улыбка пропала с маминого лица. На нем отобразилась тревога. Леди Асуна Вейн немного замялась. Раньше она никогда не отвечала Ормею на подобные вопросы, всегда отделывалась общими фразами. Ормей же продолжал, еще утром он пообещал себе, что задаст маме этот вопрос именно сегодня, и в этот момент, наконец, решился.

— Я постоянно об этом думаю, понимаешь, мам? Зачем быть главным, если можно не быть главным. Все вокруг было бы гораздо проще. Папе тогда бы не угрожал Болотный король. Я бы мог играть с уличными детьми… И вообще. Давай и правда уйдем отсюда! Дождемся папу, пока он вернется из Остонта, и уйдем. Возьмем вещи, Лизу и уйдем. Построим дом, будем там жить и не будем главными. Будем главными только для себя. У папы наконец будет время научить меня охотиться, рыбачить. У него, у тебя, у меня будет столько времени… Разве не так, мам?

— Сынок…

Леди Вейн сильно помрачнела. Но взгляд ее, как и всегда, казался юному наследнику Строка прямым и даже упрямым. Ормей тоже старался не опускать глаза, старался выдерживать на себе этот самый прямой, но ласковый взгляд.

— Сынок, я хорошо понимаю тебя. — Она постаралась улыбнуться. — Когда я была маленькой, то тоже мечтала убежать за пределы стен своего родового замка. Моя комната казалась мне настоящей тюрьмой. Знаешь, мой отец даже запирал меня в этой самой комнате, потому как боялся, что я выскользну на улицу, и пойду бродить ночным городом. Да и боялся он не безосновательно, я бы точно тогда так сделала. Тогда я обижалась на него, протестовала, даже устраивала голодовки. И во время этих голодовок он не заставлял меня ничего кушать, просто ждал пока я не смогу дольше держаться, и с улыбкой наблюдал, как я спустя сутки этой «голодовки» опустошаю разом целый обеденный стол. Тогда я называла его тираном, но сейчас понимаю, что он делал настоящее добро. — Она вдруг нежно погладила его по голове. — Ты же должен понять это все раньше меня, Орми. Ты умный мальчик, ты действительно очень многое понимаешь, знаешь то, до чего дети твоего возраста дойти самостоятельно не могут. Ты настоящий умница, и можешь стать легендарным лордом. Но для этого именно сейчас ты должен понять, что без папы… и без тебя тоже, этих людей — тех, кто живет в Строке и возделывает поля вокруг, их не станет. Всех или почти всех жителей Строка. Их всех захватит Болотный король, или любой другой узурпатор с войском, который возомнит, что он хочет власти. Всех людей до единого он либо покорит своей воле, либо… их просто не станет. Народ без лидера будет разобщен, не сможет противостоять врагу. Мы не сможем убежать тоже. Если мы построим дом вдали от крепости, нас найдут плохие люди, их может быть много, и твой папа может с ними не справиться.

Она взяла его за руку.

— Здесь, в замке — безопасно. Твой папа заботится о нас. Он прогонит Болотного короля вместе с мятежниками, а потом вернется, и мы снова будем вместе. После победы в войне он сможет уделять тебе больше времени. Я лично пойду вместе с вами на охоту.

— Да, мам, — Ормей кивнул и покорно склонил голову. Год назад он бы обрадовался такому обещанию, но за последние несколько месяцев ему слишком много раз что-то обещали. Он хотел верить маме, но не мог этого сделать. — А мы будем сидеть здесь пока он воюет? — спросил Ормей после нескольких секунд вдруг возникшего неловкого молчания.

— Да. — ее голос был убаюкивающим, тихим и нежным. Даже самую страшную сказку мама могла читать так, чтобы было не просто не боязно, но и смешно — Ты должен, сынок. И я тоже должна находиться в этом городе. Ведь за всю историю Вейнов наш род никогда не оставлял слабых в беде. И сейчас, когда отец в отъезде, ты нужен простым людям. Именно ты, сынок, будущий законный лорд Строка. Ты помнишь, о чем тебя просил отец когда уезжал?

— Помню. — Ормей опять поднял свой взгляд.

— Что же он просил?

— Защищать тебя. Защищать Лизу. Защищать людей в Остонте.

— И ты будешь это делать?

— Да.

Голос Ормея стал очень тихим, но мама обняла его, и ее тепло помогло парню сохранить расположение духа.

— Сынок. Ты должен учиться быть сильным. — Прошептала она ему на ухо, — Ты должен учиться быть справедливым. Должен учиться преодолевать слабость. Сейчас в приемном зале тебя ждут простые люди. Сегодня последний день сбора урожая. Ты должен их выслушать, должен им помочь. Я бы сделала это сама. Честно. Но это должен сделать тот, в чьих жилах течет кровь Вэйнов.

— Да, мам.

Она посмотрела в его глаза, тепло улыбнулась, — Идем, сынок.

Ормей тяжело вздохнул и посмотрел ввысь, на шпиль главной башни высокого замка лордов Строка. Там на ветру развевался флаг — родовой герб Вэйнов, длинная стрела на фоне закрытого тучами неба. Ох, как же ему хотелось сейчас превратиться в стрелу, сесть в руку к стрелку и улететь ввысь, к самим облакам, и чтобы не нужно было ни о чем переживать, ни о ком заботиться, и чтобы ближе к солнцу. Но вместо этого он только схватился за мамину руку и пошел вместе с ней к разукрашенной старинной резьбой двери замка.

На пороге уже собралась целая толпа людей, которая приветствовала своего молодого лорда как только они с мамой вышли из-за угла внутреннего двора замка. Однако Ормею не было дела до возгласов этой самой толпы. Его мысли вдруг невольно устремились к Лили, и к сказке о Смелаке, которую она ему поведает. Это единственное, о чем ему сейчас приятно было думать.

***

— Мой лорд, меня зовут Баррик Тримкалл, я вынужден просить вас о помощи. Я верный слуга лорда Вейна и короля Джарлена Великого, я земледелец, и всегда платил положенные подати. Но меня и мою семью постигло несчастье.

Старый, потрепанный плащ, худое тело, ошметки ткани, которые нельзя назвать одеждой, опущенный в покорности взгляд. Ормей испытывал искреннее отвращение к этому человеку, и никак не мог побороть данное чувство в своей душе. Именно поэтому его взгляд скользил по тронному залу отца, не имея возможности зацепиться за что-либо примечательное. Все лучше, чем просто смотреть на этого нищего.

— Бандиты Болотного короля отобрали у меня все серебро, сожгли мой дом, я еле уберег дочь и жену, но они сломали мне руку и я не могу нормально работать, не могу добыть пропитание и не могу защитить моих родных. Пожалуйста, помогите моим родным. Я отдам все, что угодно, я отдам свою жизнь, потому что на самом деле у меня ничего больше, только помогите им.

Ормей взглянул на маму. Парню только исполнилось 9 лет, а такие истории он уже воспринимал нормально. Лысый худой мужчина сорока лет отроду с плотно прижатой к телу правой рукой стоял на коленях и рыдал. Но разве ему можно действительно помочь? Хоть Ормей искренне сомневался в этом, его мать, похоже, была другого мнения.

— Чем вы можете заниматься?

Голос матери не дрожал, однако в нем слышалась грусть.

— Все что угодно, миледи. Я сделаю все что угодно.

— С одной рукой ты вряд ли сделаешь что угодно, Баррик.

Небольшая пауза.

— Однако я могу найти применение твоей жене и дочери. Мне как раз нужна няня для Лизы. Твоя жена справиться с трехлетним ребенком?

— Да, госпожа Асуна, конечно.

Исхудавшее лицо Баррика Тримкалла просветлело.

— Хорошо. Тогда пусть она приходит завтра утром к дворцу. Я распоряжусь, и ее отправят ко мне. Твоя дочь пусть приходит с ней. Она будет помощницей. Их отмоют от грязи, приведут в порядок. Кров и пропитание я им гарантирую, однако тебе самому работы здесь не найти.

— Это и не нужно, миледи. Большое вам спасибо. Вы самая лучшая из тех, кого я встречал, — он был в восторге. Даже не смотря на то, что его самого ждала не лучшая участь, этот человек чуть ли не плакал от радости, казалось, он не может поверить своему счастью.

— Но смотри.

В голосе леди Асуны появилась угроза.

— Предупреди свою жену. Я только с виду добрая. Если она будет плохо справляться со своими обязательствами, то твои слезы ей не помогут… В таком случае вам придется надеяться только на то, что твоя рука быстро срастется.

— Да, миледи, конечно.

Он не вставал с колен. Так и пополз к выходу, постоянно повторяя слова благодарности.

— Следующий!

Голос стражника при входе повторял это слово уже в течение нескольких часов.

Ормей обернулся к маме. Он был не согласен. Тем не менее, та улыбнулась ему в ответ. Сидеть на деревянном троне было жутко неудобно. Но даже после стольких просителей, будучи уставшей, мама могла поднять сыну настроение обычной улыбкой.

— Ты зря взяла его жену и дочку. Ты же даже не знаешь их, и хочешь доверить им Лизу…

— Мне хватило посмотреть на этого мужчину, чтобы понять о его жене и дочке довольно много. Они мне подходят, — мать была непоколебима, но Ормей искренне не понимал ее уверенности.

— Отец не разрешал посещать замок беженцам с окрестных поселков. Он хотел закрыть ворота, чтоб они не заполняли город подобно неудержимой лавине, которая может всех завалить. Он так говорил. А ты хочешь просто пристроить одного из этих беженцев работать у нас? С Лизой?

— Ну, видишь. Ворота открыты, а лавины пока нет. Да и Лизу я редко буду оставлять наедине с этой няней… По крайней мере, пока не смогу ей доверять.

— Это пока лавины нет, стоит только узнать…

Улыбка вдруг покинула лицо мамы. Оно стало обеспокоенным.

— А что же ты сделал бы на моем месте?

— Не знаю. Возможно просто дал бы им припасов и немного денег. Им можно было бы выделить один из заброшенных рыбачьих домиков около Ласковой.

— Хм. И как они бы жили в полуразрушенном здании при том, что этот Баррик не сможет его починить?

— Не знаю, — Ормей и правда не хотел обдумывать все детали столь незначительного на его взгляд решения.

— В твоих словах есть здравая мысль, сынок. Но ты не хочешь вглядываться в ситуацию полностью. — Мама улыбнулась, — тебе, мой милый, нужен опыт. Очень хорошо, что ты его получаешь. Но запомни, что если ты сомневаешься в моих решениях, и имеешь свое видение, то иногда стоит попробовать проигнорировать меня. Ты — будущий лорд Строка. Ты должен уметь принимать решения вне зависимости от всех остальных мнений. Даже если абсолютно все вокруг против. Ведь только столкнувшись с последствиями своих решений ты сможешь научиться чему-либо серьезному.

— Я не сомневаюсь в твоих решениях, мам. Я просто размышляю.

— Ты умница.

Она опять улыбнулась и погладила его по щеке.

— Ты идеальный ребенок: спокойный, добрый, всегда слушаешься. Тебе только одиннадцать, а ты уже такой умный. Ты точно будешь лучшим лордом в мире. Как твой отец.

— Отец говорит, что я ленивая задница!

— И он прав.

Ее улыбка переросла в небольшой смешок.

— Но все люди имеют свои недостатки. Главное — уметь их преодолевать.

Разговор прервался. В дверь вошли трое низких мужчин с длинными бородами. Они поклонились и стали на колени.

— Милорд, мы вынуждены просить вас…

***

— Лили, ты здесь?

Солнце давно покраснело, но светловолосой рассказчицы на секретном месте не было.

— Лили! Не шути со мной. Если ты здесь, то покажись.

Раньше она не опаздывала.

Ормей сел на корточки, его окружали своды огромного семейного склепа. За спиной покоились его родственники — вся династия Вэйнов, но ему до них почти не было дела.

Здесь просто было тихо, никто не мешал. Здесь его никто не искал. Здесь был тайный проход, который заканчивался у фонтана во дворе. Здесь конечно, ко всему прочему, было холодно и невероятно сыро. Но лучше места для сказок про драконов не найти.

Шлепок по затылку… Лили. Она возникла из ниоткуда, из тени в углу. Было больно. Было стыдно.

— Зачем ты это делаешь? Это больно!

Потирая ноющий затылок, Ормей попытался достать проказницу, но та, улыбаясь во весь рот, легко уклонилась. Что ж. Парень уже привык к ее выходкам, злости он не ощущал.

— Как же ты сразишь Болотного короля, если не можешь достать меня?

— Он не будет прятаться как ты.

— А если спрячется?

— Я назову его трусом и провозглашу себя победителем! Это будет просто.

Задрав нос Ормей вновь сел на корточки.

— А теперь сказку!

Она уселась напротив него. Взглянула ему в глаза. В полумраке склепа эти большие зеленые глаза казались Ормею двумя огромными факелами. Он не мог оторвать от них взгляд. В них как будто разгорался огонь. Ее голос притих. Стал еле слышным. В нем чувствовалась угроза. В нем чувствовался страх.

— Я должна быть уверена, что ты не испугаешься.

— Я не испугаюсь, я эту сказку уже слышал, и не пугался ни разу. Давай начинай уже.

Несколько мгновений молчания. Лили опустила взгляд, попыталась удобно сесть на каменном полу, под пятую точку подсунув какие-то лохмотья, которые принесла с собой. Ормей такой сообразительности не проявил, ему пришлось стоять, упершись о стену и делать вид, что ему и так вполне удобно.

Поерзав несколько минут Лили вдруг внезапно начала рассказ. Без прелюдий, предисловий и шуток, просто начал рассказывать сказку. Ее взгляд был немного отстраненным, оно смотрела в сторону Ормея, но не смотрела на него, казалось, что она сама находится в том мире, который описывает.

— На западе за Черным Хребтом расположились земли, где когда-то жил гордый народ. На всей длине побережья: от Форта Марок на севере и до западных границ Липии на юге. Этот народ основал первое Королевство задолго до того, как появилось наше. Тогда всем миром правили князья. Тогда еще никто не считал время, и не знал, что такое «месяц» или «год». Даже «день» тогда называли иначе. Земли нашего Королевства тогда были поделены между десятью князей, которые постоянно воевали между собой и не могли прийти к общему мнению.

Ормей улыбнулся.

— Папа говорит, что это были игрушечные правители.

Глаза Лили вспыхнули.

— Не перебивай!

— Прости. — Он опустил взгляд, совсем забыл, что перебивать не стоит. В этом склепе он не был наследником Строка, он испытывал обычный стыд и не мог приказывать. Здесь он был обычным мальчиком, а Лили была обычной его подружкой, которую очень некрасиво перебивать.

— Тогда по Ландлэнду ходили боги. Все 11 из пантеона. Они посещали свои храмы, посещали королей, давали советы, но не вмешивались в войны и междоусобицы. Таков был закон. Их любили, им поклонялись. Все, кроме Первого Королевства. В Первом Королевстве считали, что люди сильнее богов. Правитель тех плодородных земель был самым богатым человеком в Ландлэнде. Он построил себе невероятной красоты замок, который достигал облаков. У него на службе были искуснейшие маги, воины и корабелы. Его флота боялись все пираты с острова Отчаянных, перед его войском трепетали все князья на восток от Черного хребта. При его дворе одевались в золото и бриллианты, на его столе всегда были только лучшие яства и напитки. Это была сказочная страна благоденствия, где не знали ни бедности, ни отчаяния.

В день, когда владыка Первого Королевства ступил на порог своего новопостроенного «замка до небес», он объявил, что больше не признает богов, ибо сами люди достигли силы богов и те им больше не нужны. Он был глуп и самонадеян. Он никогда ничего не терял, и не знал — что такое риск. Он не только отрекся от богов, он объявил им войну и назвал своими врагами всех, кто поклоняется богам. Он собрал огромную Золотую армию и двинулся прямо на восток. Воющий перевал наполнился шеренгами людей в золотых доспехах. Все войско было похожим на золотую реку, которая вдруг заполнила перевал. Солдат было не счесть. Говорят о трех сотнях тысяч, но говорят и о миллионе. Золотая армия!

Но боги не были слепы. Они видели, насколько Золотой король тщеславен, понимали, что он угрожает всему Ландлэнду, и не дали ему пройти через перевал. Они собрались вместе и прибегли к своей силе, чтобы остановить неизмеримое войско. Они создали нечто ужасное — дракона размером с целый город. Он был невероятен, смертоносен, в непробиваемой броне и с горящими глазами. Он извергал пламя, которое плавило камень словно масло, он был непобедим и несокрушим. И назвали его Смелаком. И создан был он только ради одной цели — убить золотого короля и распугать его войско. После чего должен был стать стражем мира и порядка в Ландлэнде. — Стены склепа вдруг прорезали глубокие тени. В каждой из них Ормею мерещились золотые отблески. В каждом шорохе ему слышался рев дракона, в каждом отблеске пригвожденного к стене факела юный лорд видел вырывающийся из пасти дракона огонь. Лили тем временем продолжала. Ее веки не дрожали, большие глаза очень редко закрывались. Они невероятно сильно гипнотизировали Джарлена, так что тот погружался в рассказ полностью.

— Но не все Боги были едины в своем замысле. Один из них — Лиссе, бог солнца, замыслил небывалое. Он хотел стать единственным богом, хотел убить своих братьев и сестер, а оружием для этого злодеяния он выбрал именно дракона Смелака. Во время создания дракона Лиссе вселил в него частичку ярости, которая должна была разрастись и захватить разум величайшего создания. Она была незаметной, но проявила бы себя, когда дракон вступит в схватку с Золотым Королем. Лиссе был самым сильным из богов, и только он мог управлять мощью Смелака. Но против объединенной силы остальных богов он бы не устоял, поэтому решил расправиться с ними поодиночке.

После того, как дракон был создан, Лиссе оседлал его и двинулся на запад. Он пообещал братьям и сестрам, что уничтожит Золотого короля, но не тронет его народ — невинных людей, которых король заставлял отречься от богов их предков. Но когда туша огромного чудовища оказалась над Воющим перевалом, когда Лиссе увидел Золотое войско, он приказал дракону уничтожить всех людей Золотого короля, все его войско. И дракон повиновался. Люди горели сотнями, тысячами и десятками тысяч, они сбрасывали свои золотые доспехи, бросали золотые мечи и копья, пытались скрыться, но бежать было некуда.

В тот день перевал на Черном хребте стал называться Воющим не только из-за постоянных ветров, которые создавали резкий звук между гор. С того дня там постоянно слышны завывания неприкаянных душ. И даже сейчас, спустя тысячи лет, если прислушаться, можно услышать крики горящих заживо солдат.

— Что же дальше?

На тихий вопрос Ормея Лили не отреагировала абсолютно никак. Да и сам юный лорд не знал зачем спрашивает. Может только ради того, чтобы перестать дрожать, чтобы немного снять напряжение, ведь даже в полной тишине склепа ему сейчас чудились завывания неприкаянных душ.

— Золотого короля Лиссе убил самостоятельно. После этого он приказал Смелаку направиться еще дальше на запад, перелететь хребет и уничтожить Золотое Королевство. Яростный бог сжигал каждый дом, каждый поселок, каждый город, который встречал на пути, он выжигал леса и испарял реки, он уничтожал все, до чего мог добраться.

Сейчас те земли называют пепельным берегом. Магия Смелака надежно там закрепилась. Когда-то плодороднейшие просторы теперь мертвы, на них ничто не может расти, там больше нет воды и нет никакой жизни. Эта земля стала навеки мертвой и проклятой, приобрела серый цвет, а среди пепла бродят все те же неприкаянные души, которые не могут покинуть наш мир из-за магии дракона. Там опасно, и отправляются в те места только самые безумные путешественники. Немногие выжившие из них приносят страшные вести. Они говорят о горах неразлагающихся трупов, мертвых черных деревьях и стонах призраков. Они больше не хотят возвращаться туда.

Узрев же последствия своих деяний Лиссе развеселился. Безумие окутало его разум и он наслаждался тем что сделал. Он очень долго смеялся, и глаза его были налиты солнечным светом: ярким и беспощадным. Однако со временем дракон пришел в себя. Кроме магии Лиссе он состоял из энергии остальных богов, и преодолев частичку безумия смог понять, что произошло. Он ужаснулся. С его огромных глаз полились большие слезы. Он страдальчески зарычал, да так громко, что рев этот услышали даже в самых отдаленных частях Ландлэнда.

Лиссе попробовал вновь его оседлать, однако дракон не позволил. Прежде, чем ошарашенный бог успел что-то сделать, Смелак взлетел ввысь и скрылся в тучах. Рык его страдания еще долго раскатывался Ландлэндом, и остальные боги услышали этот рык. Они прибыли в Золотое королевство и были шокированы, если это слово применимо к богам. Они увидели усыпанную мертвыми телами пустыню, где даже сама земля умерла безвозвратно. А возле входа в Воющий перевал стоял Лиссе, и громко, безудержно смеялся. Боги окружили своего брата, пытались выяснить, что случилось, и из отрывков безумных фраз они поняли, кто является виновником произошедшего. Боги поняли, что Лиссе безумен, что именно он виновник огромной трагедии. И они наказали его. Совместными усилиями они смогли сломить его божественную сущность, отделили его от солнца, отделить его от магии лун. Они убили его тело и сковали дух, и заставили этот дух остаться на Пепельном берегу — вновь нареченном Золотом Королевстве. И теперь Лиссе не может покинуть границ этого места. Он скован, и пробудет там до того времени, когда Ландлэнд погибнет. Говорят, что смех Лиссе звучит на том берегу вместо завываний ветра до сих пор. И только конец времен позволит богу переродиться и вновь обрести себя. Остальные боги же в тот день поняли, что сами того не ведая чуть не уничтожили мир. Они приняли решение покинуть Ландлэнд и на огромных белых кораблях уплыли на север, дав слово никогда больше не возвращаться в эти земли, но следить за всеми людьми издали.

— А что с драконом? Куда делся огромный Смелак? — Это завершение, признаться честно, Ормею уже было не столь интересно.

— Тебе интересен только дракон? — Фыркнула Лили.

— Нет… Но все же. Он погиб?

— Никто не знает точно, но говорят, что Смелак до сих пор жив.

Ормей затаил дыхание.

— Убитый горем он покинул Ландлэнд и улетел на запад, подальше от тех, кому мог бы причинить вред. Море, над которым он пролетал, назвали морем Дракона. Он специально выбрал путь, на котором ему не встретится ни один остров. На северном берегу Острова Отчаянных до сих пор говорят о страшном реве кракена, который иногда слышится с запада. В Липии же говорят, что то был не рев кракена, а извержение вулкана. В любом случае в те воды боятся плавать. Мало кто понимает, что на самом деле то был рев дракона. На самом деле Смелак нашел на западе необитаемый остров и остался там жить. Там он борется с темной стороной, с частичкой безумия, которую в него вселил Лиссе. Однажды эта темная сторона победит, и обезумевший дракон уничтожит Ландлэнд и сожрет весь мир. Тогда, в последний день Лиссе вновь обретет себя и осознает, что натворил. Тогда он покается, и вместе боги приступят к созданию нового мира, и тот мир будет лучше, справедливее и красивее. Он будет идеален. Но мы его уже никогда не увидим, ибо населять этот мир будут идеальные создания: не знающие ни злости, ни зависти существа гармонии. В нашем же мире ни люди, ни гномы, ни гоблины — ни одна из трех рас не является идеальной и близко. Все мы будем уничтожены драконом Смелаком вместе с нашим же миром.

Лили умолкла. На несколько мгновений в склепе воцарилась полнейшая тишина.

Они смотрели друг на друга — дети. И им почему-то не было страшно, но было очень и очень интересно.

— Лили, откуда ты знаешь эту историю? — Наконец нарушил молчание Ормей.

— Мне мама рассказывала.

— И про трупы, и про духов? Мне мама говорит, что такое нельзя рассказывать.

— Нет, — вновь улыбнулась Лили. — Это-то я подслушала у одного торговца — более мрачную, злую историю, и в итоге эти рассказы стали одним целым в моей голове.

— А откуда тогда твоя мама столько знает? Она же просто кухарка на нашей кухне?

После упоминания о том, что ее мать — слуга, Лили вдруг нахмурилась.

— А ты — просто идиот. Но ты же умеешь читать. И она умеет. Видишь, она ничем от тебя не отличается. Тоже может прочитать что угодно!

— Хочешь, я тебя научу? — Неожиданно для самого себя предложил Ормей.

Впервые с тех пор, как они встретились в этом подземелье, Лили вдруг замешкалась.

— Я…, ты… что научишь?

— Читать.

Глаза девочки расширились от удивления. Похоже, она не ожидала подобного предложения.

— Правда? А ты можешь? У мамы никогда нет времени. Она всегда откладывает это на потом.

— Я то… Пфф. Раз плюнуть. Ты быстро научишься. Я могу учить!

Ему очень понравилось как она смотрела на него. Так, как никогда раньше. С ожиданием и небольшим восторгом. Это было почему-то очень приятно, и Ормей деловито продолжил.

— Мне сейчас нужно идти. А то меня могут спохватиться. Встретимся здесь завтра. В это же время. Я возьму книгу и свечи. Все, пока.

Он попытался развернуться, но она вдруг схватила его за рукав рубашки. Она странно посмотрела на него.

— Спасибо. Я мечтала научиться читать.

Он был в растерянности. Сердце почему-то забилось быстрее. Он покраснел.

— Д-да ничего… делов то.

Ормей еле выговорил эти слова, после чего развернулся и чуть ли не побежал к выходу. Он не понимал, что с ним происходит.