Время не ждет!

Василий Панфилов, 2019

Изменений всё больше, и вот-вот История сорвётся неудержимой лавиной, сметая всё на своём пути. Мир никогда не станет прежним. К худу ли, к добру… Попаданцы сами не знают это, верша историю и искренне надеясь на лучшее – лично для себя, для страны или всего мира… Убит Рузвельт, СССР прекратило сотрудничество с США и вовсю сотрудничает с Германией. Сталин и… а вот тут неожиданный поворот – Рейхсканцлер Вильгельм Маркс у руля. Правого крена больше не будет! Курс прямой и немного влево!

Глава 10

— Ничего, — Протяжно повторил старый нефтяник, смущённо глядя на Ворошилова, — нешто мы не понимаем? Тяжко стране… ничего, и в сарайчиках можно перезимовать.

В руке старик смущённо комкал шапку, снятую при виде столь высокого начальства. На лысину, обрамлённую венчиком желтовато-седых волос, падали крупные хлопья снега, не сразу тая.

— Сарайчики, — повторил Климент Ефремович тускло, и только прищурившиеся глаза выдавали бешенство первого маршала, — так, значит… Да одень ты шапку, старче! Смотреть на тебя холодно!

Заморгав часто, старик натянул-таки шапку и на всякий случай вжал голову в плечи^[26].

— Да не… — Начал было Ворошилов, но махнул рукой и отошёл широкими шагами.

— Когда мы уже эти рабские привычки искореним, — Пробурчал неслышно один из сопровождающих, ступая вслед за начальством.

Московская комиссия разбрелась по месторождению, проверяя условия работы и быта.

… — да мне похуй, что ты сам живёшь так же, — С трудом удерживаясь от крика, ярился Климент Ефремович, нависая над сидящим за столом инженером, — ты зачем сюда старшим приставлен?

— Нефть, — Робко ответил азербайджанец, ещё сильней вжимаясь спиной в стену бытовки.

— Нефть… люди как живут?! Мы зачем революцию делали? Столько лет прошло, а наши нефтяники живут как при царе, а Советская Власть что, не в силах даже сносные условия обеспечить?

— Я писаль, — Заморгал инженер, вытягивая из ящика самодельного письменного стола кипу бумаг, — вот… копии.

— Разберёмся, — Мановением руки Климент Ефремович выгнал Алиева на улицу и уселся с бумагами, — Товарищи, не стесняйтесь!

Члены комиссии разобрали бумаги, устроившись в бытовке главного инженера, служившей ему спальней и конторой одновременно.

–… гляди-ка, — Раздавался время от времени голос, и документ, показавшийся интересным, зачитывался вслух.

— Трижды Оппокову^[27] писал, значит, — прищурился Ворошилов, разложив на столе письма, — Перепрыгнуть через непосредственного начальника пороху не хватило восточному человеку. Бывает…

— Так что с Алиевым?

— Снять… — Ворошилов задумался, — успеем. Инженер он, похоже, не самый плохой — по крайней мере, работы идут по плану. Но масштаб явно не его. Тут нужен кто-то… с яйцами. А вот Оппоков дело другое, я бы даже сказал — политическое. Заигрался у нас кое-кто в правый оппортунизм^[28]! Терпели до поры… что ж, Рубикон перейдён!

Закурив, Климент Ефремович решительно отбросил бумаги и вышел на крыльцо. Докурив, неторопливо обошёл лагерь нефтяников — уже без гнева, подмечая каждую мелочь.

— Ну-ка… — Забежавший вперёд охранник открыл дверь рабочей бытовки, первый маршал шагнул внутрь… и тут же задохнулся от спертого духовитого воздуха. В дикой скученности сушилась одежда, а у тесной печурки суетился молодой парень.

— Дежурный я, — Светло улыбнулся рабочий маршалу, ничем не напоминая старорежимного дедка, — ногу, стало быть, повредил, вот при кухне пока. Ребята у вышек, а я тут, стало быть.

Бытовки отличались одна от другой лишь незначительными деталями, напомнив Ворошилову не лучшие образцы рабочих бараков, в которых довелось проживать ещё до Революции.

Рабочие отказались отпускать Ворошилова без митинга.

— Настроения митинговать нет, — Честно сказал он с импровизированного помоста из досок, положенных на пустые бочки, — То, что я увидел тут… скажу, товарищи — я в ужасе! Вы меня знаете, я не институтка — сам из рабочих и живал в условиях похуже.

— Но это… на пятнадцатом году советской власти загнать передовой отряд пролетариата в такие условия… Будем разбираться, товарищи. И будьте уверены — разберёмся! Это не просто недоработка или преступная халатность, а самое что ни на есть настоящее вредительство!

— Вы герои, настоящие герои, раз ухитряетесь работать в таких скотских условиях и выполнять при этом план. А вот мы, прямо скажу — обосрались. Не проконтролировали как следует, и получили… как в говно мордой ткнули! Будем исправлять ситуацию — спешно, срочно!

— Сейчас, по зиме, многого не ждите, — Предупредил он, скривившись, — но уж баню-то и нормальные бытовки я вам гарантирую. Как скоро, сказать не могу — сами знаете, зимняя степь, да стороне от железных дорог. От погоды многое зависит, от… да что я буду распинаться! Не маленькие, сами знаете. Могу пообещать только, что все виновные в этом вредительстве понесут наказание, и ситуация начнёт выправляться так быстро, как только это возможно.

— Ваш инженер, — Ворошилов грозно посмотрел на съёжившегося Алиева, — пока остаётся за главного. А останется ли вообще, решит следствие.

Не прощаясь, первый маршал легко спрыгнул с помоста и широкими шагами поспешил в сторону самолётов, приземлившихся на расчищенном от снега поле.

— Дела… — Протянул стоящий чуть в стороне немолодой рабочий, оживший после отлёта большого начальства. Теперь он ничем не походил на того забитого старорежимного дедка. Немолодой, но всё ещё крепкий и жёсткий работяга. Битый жизнью, а оттого умный и осторожный, — то-то полетят головы.

И непонятно добавил:

— А вы говорили! Вот оно, письмо-то!

* * *

Архискверная ситуация, товарищи, — Докладывал Ворошилов на расширенном совещании ЦК, — гнать нас надо поганой метлой, раз такие случаи имеют место быть на пятнадцатом году Советской Власти!

— Ты поосторожней с метлой-то, Клим, — со смешком бросил Енукидзе, приятельствующий с маршалом и не всегда чувствующий уместность момента.

В нескольких предложениях обрисовав ситуацию на нефтяном месторождении, первый маршал сел.

— Есть предложение, — От волнения у Сталина усилился лёгкий кавказский акцент, — снять товарища Алиева, как не справившегося, а на его место назначить… Как там ты сказал, Клим? С яйцами? Вот такого и назначить. Чтоб молодой, думающий и горячий. Есть кандидатуры?

— Есть, товарищ Сталин, — немного неожиданно подал голос Каганович, — Байбаков^[29], инженер из Баку. Грамотный инженер, новатор и большой умница. Вытянет, ручаюсь.

Лазарь Моисеевич не часто говорил такие слова, так что кандидатура Байбакова прошла без лишних прений.

— С Оппоковым нужно что-то делать, — Гнул свою линию злой Ворошилов, — прошу начать расследование, притом без лишних сантиментов! Увиденное привело меня у ужас товарищи… да что я вам говорю! Фотографии…

Раздали фотографии, и увиденное никого не порадовало.

— Да уж, — Крякнул Енукидзе, становясь серьёзным, — действительно — метлой!

— Есть предложение! — Переглянувшись со Сталиным, встал Киров, прилетевший из Ленинграда специально на совещание, — Форсировать нефтяную отрасль!

— Концессии^[30]? — Скривился Каганович, — Снова?

— Снова, Лазарь, — Мрачно согласился Сергей Миронович, нервно чиркая спичками в безуспешной попытке прикурить папиросу, — фотографии ты сам видел. Нефть! И такое… Стыдно, конечно, но концессии нужно рассматривать не как заработки от нужды, а как учёбу. Учиться нам нужно, Лазарь — логистике, технологичности процесса…

— Тут я, пожалуй, соглашусь, — Каганович выглядел недовольным, но не словами Кирова, а скорее сложившейся ситуацией, — только прошу дополнить. Концессии раздавать не абы кому! Хватит, обожглись на англосаксах! Свяжем концессии с нормальным торговым сотрудничеством вообще, а не с капиталом и невнятными политическими обещаниями.

— Здравая мысль, Лазарь! — Похвалил соратника Иосиф Виссарионович, лицо которого разгладилось, — Германия остро нуждается в нефти, так что можно будет выторговать неплохие условия сотрудничества.

— Про Чехословакию не будем забывать, — Добавил Молотов, протирая пенсне, — Зависимость европейских стран от нефти достаточно велика, можно будет связать экономику с политикой. Основные поставки в Европу в настоящее время идут из Румынии, а отношение румынской верхушки к советскому государству вы и без меня знаете.

— И гражданам каких стран принадлежит большая часть румынской нефтяной промышленности — тоже, — Неторопливо добавил Сталин, — Так что, товарищи? Концессия уже не выглядит таким уж проигрышем? Осталось только урегулировать детали, чтобы выиграть эту партию.

* * *

–… миролюбивая, взвешенная политика Германии самым положительным образом сказалась на экономике, — Отсчитывался Вильгельм Маркс перед депутатами рейхстага, — Советский рейхсканцлер Сталин принял наши предложения по целевым кредитам. Экономический эффект от нашего сотрудничества уже превысил все ожидаемые результаты.

— Не буду скрывать — эффект это пока скорее психологический. Промышленность и банки увидели перспективы на ближайшие годы. Появилась возможность вести долговременную политику, планировать на десятилетие вперёд.

— Проблема с перепроизводством ряда товаров исчезла сама собой, как и проблемы с нехваткой сырья. Это позволяет с оптимизмом смотреть в будущее и выйти из Великой Депрессии без значимых потерь.

— Вчера через дипломатические каналы мы получили предложение расширить сотрудничество. Концессии, господа!

Зал зашумел, а Маркс слегка улыбался в усы, глядя на парламентариев, как учитель на расшалившихся детей. Через полминуты он поднял руку, и шум потихоньку утих.

— Попрошу сперва выслушать, а уже потом радоваться. Да, господа, поводы для радости у нас имеются! Нефть, господа! Но потерпите.

— В Поволжье открыты новые месторождения нефти, и всё указывает на то, что это полноценный нефтеносный район, ничуть не уступающий румынским. Советское правительство предлагает нам взять часть месторождений в концессию.

— Советы? — Один из представителей «ястребов» встал, продемонстрировав выправку прусского офицера, — Прошу прощения за недоверие, но не кроется ли здесь какого-нибудь идеологического подвоха? Скажем — узаконить Коминтерн или нечто в том же роде?

— Экономика чистой воды! — Улыбнулся Маркс, — Похоже, Советы становятся потихонечку цивилизованных государством, а не сборищем демагогов от политики. Единственное — это не классическая концессия, основанная исключительно на получение прибыли. Нам придётся строить заводы и главное — обучать местный персонал. Задача нелёгкая, но когда это немцы отказывались от таких вызовов!?

— Так же могу сказать, что нефтяные концессии только начало, возможны и другие варианты сотрудничества. В частности, Советы решительно настроены на разрыв с США, возмущённые непропорциональными санкциями янки и их привычкой к игре в одни ворота. Можно будет перехватить огромный рынок, но…

Маркс поднял руку, успокаивая взволновавшихся депутатов.

… это будет означать неизбежный конфликт с англосаксонским миром. Вопрос слишком важный, чтобы решить его в кулуарах рейхстага!

–… мир, парень! Вот о чём говорит Маркс! — Немолодой рабочий, нервно дёргая большим кадыком на плохо выбритой шее, покрытой рыжеватой щетиной, убеждал более молодого собеседника, чуть наклонившись вперёд, — Ну и что, что с Советской Россией!? Советы, кайзер, президент… сам посуди, Йозеф, он же не договор о военном союзе предлагает вынести на референдум!

Вера Мацевич заинтересовалась разговором и прислушалась, обхватив руками стоящую на коленях корзину с продуктами. Пусть в трамвае и шумно, но обычно сдержанные немецкие мужчины разгорячены. Так ведь и есть от чего! Германии, по факту, предлагается развернуть политику и экономику… пусть не сто восемьдесят градусов, но очень резко.

Дружба с Советской Россией с точки зрения экономики более чем оправданна — рынок сбыта, поставки сырья. А вот с геополитической проблем обещается много.

Экономическое давление таких гигантов, как США и Великобритания, Франция. С одной стороны, они и без того давят Германию, мешая ей вырасти, а с другой… проигравшая страна с пусть и великолепной, но маленькой армией, вынуждена прислушиваться к мнению соседей.

Не стоит забывать и о факторе Польши — эта гиена Европы, наускиваемая из Парижа и Лондона, способна сильно нагадить пусть и выздоравливающей, но всё ещё ослабленной Германии. Хотя к самой Польше все соседи имеют территориальные претензии…

В общем, как ни крути — клубок проблем, и однозначного решения нет.

–… с англосаксами, — возражал молодой.

— А сейчас мы что, дружим? Стоим раком, да покряхтываем!

— Эт ты хорошо! — Зло хохотнул здоровяк, так же прислушивающийся к разговору, и протянул руку-лопату, — Фриц Гагенбек. В мировую штурмовиком отвоевал и своё отбоялся. С Советами мы на равных можем встать, а с англосаксами только раком!

— Так! — Закивал рыжий, — Промышленность у нас мощней и народ качеством получше. Всё-таки немцы, а не полудикие славяне вперемешку с азиатами. Зато у русских сырьё и бескрайние просторы. То на то и получается.

— Жизненное пространство… — Начал было молодой.

— Ты бы думал, прежде чем говорить, — Прищурился Фриц, — я в восемнадцатом этого жизненного пространства навидался! Два квадратных метра ты получишь, а не пространство! Ты что думаешь, Германии выиграть дадут? Хрена! Историю почитай, неуч! Всегда… всегда воюют разные страны, а в конце войны приходит Англия, устанавливая свои порядки и получая финансовую выгоду. А теперь ещё и Америка — те же англосаксы, только с вроде как демократией. Нет… нельзя нам в войну ввязываться — ни за чужие интересы, ни за жизненное пространство якобы для себя.

— А вот Африка или там Азия — дело другое, — Добавил мечтательно рыжий, имя которого Вера прослушала, — Вот это я понимаю — жизненное пространство! И пространства достаточно, и вечной мерзлоты нет…

— И полудиких славян с ордами азиатов, — Усмешливо добавил Фриц, явно имеющий иное мнение о «полудиких» соседях.

В разговор вскоре оказался втянут весь трамвай, предложение советского рейхсканцлера взбудоражило немцев. Очень… очень интересные перспективы. И непростые, да…

— Фройляйн, — Симпатичный мужчина под тридцать с равнодушной вежливостью помог Вере спуститься с подножки трамвая. Девушка вздохнула еле слышно, сдерживая слёзы.

Папенька несколько помешался на сохранении родовой чести, желая выдать её исключительно за русского дворянина, притом «с положением». А где сейчас такого возьмёшь в Берлине? Да и иллюзий по поводу собственной внешности Вера не питала.

— Так и помру вековухой^[31], — выдохнула она еле слышно, и поспешила домой.

— Верочка! — Порадовался папенька, целуя её в лоб, — Как сходила, удачно?

— Хорошо расторговалась, шпика купила дёшево, на него цены вниз поползли.

Заметив, как дёрнулось веко родителя, девушка добавила, старательно скрывая злорадство:

— Говорят, Советы жиры начали поставлять недавно. На улицах много о том говорят…

— А ты не слушай! — С неожиданной злобой перебил дочку отставной капитан, — Мало ли, что там на улицах говорят!

— Уйду! — Кроша зелень, думала Вера, — Вот встречу нормального мужчину, так сразу уйду! Русский, немец… хоть турок, лишь бы замуж позвал! Деток хочу, а не нести крест рода Мацевич. Сбегу без благословения!

Примечания

26

Старшее поколение — те, кто родился и успел пожить при монархии, и правда обладали такими нелепыми на наш взгляд привычками. Шапку с головы при виде начальства, неловкие поклоны, походка бочком у стен в «казённых» учреждениях, придурковатый вид. В старых (30-х — 50-х) годов фильмах, это хорошо показано.

Такие привычки при царе буквально вбивались. Даже когда отменили телесные наказания (а было это всего-то в 1904 году), пороть (просто избивать) простой народ сразу не прекратили. Слишком гордых, не желающих играть по привычным высшему сословию правилам, ломали.

27

Он же «Ломов» (партийный псевдоним), в описываемое время — председатель правления «Союзнефти».

28

1 Ограничение классовой борьбы только областью буржуазных отношений, отрицание необходимости доведения её до уничтожения капитализма и перехода к социализму. Фактически это означает замену теории классовой борьбы теорией социального мира и сотрудничества классов. 2 Отказ от прямых, непосредственных революционных действий и сведение всей деятельности пролетарского движения к достижению возможных в рамках буржуазной законности улучшений положения трудящихся с помощью реформ.

29

Легендарный советский нефтяник и экономист.

30

Концессия (от лат. concessio — разрешение, уступка) — форма договора о передаче в пользование комплекса исключительных прав, принадлежащих правообладателю. Передача в концессию осуществляется на возмездной основе на определенный срок или без указания срока.)

31

Одинокая женщина, не бывшая замужем; старая дева.