Дневники

Василий Николаевич Могунов

История жизней, прошедших через великие потрясения ХХ века, время революций и войн, в которое города меняли названия, а страны – границы. О счастливом сибирском детстве 20-х гг. О голоде и нищете 30-х гг. Об учёбе в лётной школе. О войне, фронтовых буднях, дружбе и любви.«Они поднимались с товарами вверх по Каме в больших лодках, называемых „могунами“. Одной из таких лодок владела семья моего прадеда. Мне кажется, что фамилия Могунов произошла от названия этой маленькой баржи – Могун».

Наш дом

Наш дом располагался на улице Крайней (ныне улица Маяковского), дом №10. На дворе размещались: дровяной сарай, где летом спали мы с братом, стойка для коровы и телка, свинарник, а в будущем ─ крольчатник, курятник, собачьи конуры. Я помню только последних собак: Волкодав ─ так его звали, и он был ростом с маленького телёнка, и Цыганка ─ очень маленькая собачка.

Дом наш был небольшой. Он состоял из одной большой комнаты ─ 20 квадратных метров, кухни ─ 10 квадратных метров — и холодных сеней, сложенных из брёвен. Сени состояли из двух помещений: из кладовки 5—6 квадратных метров и прихожей 10—12 квадратных метров. До покупки этого дома моим отцом здесь располагался постоялый двор. Так как он стоял на самом краю города, то был очень удобен для селян, приезжающих в город на базар. В памяти у меня сохранился оставшийся от прежних хозяев огромный шестиведёрный самовар. Он имел приспособление для варки пельменей и яиц.

Отец в зимнее время, в ярмарочные дни, пускал в огород приезжих казахов. Они обычно приезжали на верблюдах, ставили одну-две юрты. Возводили гигантские колёса и качели. Казахи приезжали всем семейством и помимо торговли умели и веселиться по-своему. Ну и нам с ними тоже было весело. За услугу привозили нам различное зерно, сено, мясо.

Ещё мне помнится, отец разрывал в углу огорода снег и обнажал небольшую яму с каменной солью, завезённую туда прежними хозяевами. От этой ямы верблюды, любители соли, не отходили, а мы тем временем их дразнили. За что нам попадало от отца и казахов. Тесное общение в детстве с казахами и татарами заставило нас в какой-то мере изучить казахско-татарский язык, и мы, пацаны, бегло изъяснялись на этом русско-казахско-татарском наречии. Мой отец, а впоследствии и старший брат, знали казахский и татарский языки в совершенстве. Я ─ не очень. Мама, по-видимому, совсем не знала.

Семья Могуновых в начале 1930-х гг. (Вверху) отец ─ Николай Константинович Могунов. (Слева) мать ─ Соломония Фёдоровна Могунова (Кутилина). (В центре) брат ─ Аркадий Николаевич Могунов. (Справа) это я ─ Василий Николаевич Могунов. (Внизу) сестра ─ Лидия Николаевна Могунова.