Африканская тетрадь. Или по дороге в Париж

Василий Михайлович Нестеренко

Остросюжетная повесть «Африканский рейс» и автобиографические рассказы. Немного стихов, дополняющих содержание сказанного в прозе. Звание «Автор-стильное перо», финалист и лауреат фестиваля-конкурса «Русский Stil – 2019» в Париже и многих других.

© Василий Михайлович Нестеренко, 2019

ISBN 978-5-0050-8902-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Данная книга остросюжетной и социально значимой морской прозы известного в Крыму писателя, поэта и барда Василия Нестеренко издана при поддержке крымского предприятия ООО «Лаборатория красоты и здоровья «Пантика» (директор Кабанов М. Ю.), которое специализируется в основном на производстве косметики и биологически активных пищевых добавок преимущественно из морского сырья www.pantika.biz.

Василий Нестеренко

Книга прозы и немного стихов по теме

«Африканская тетрадь» 18+

или «По дороге в Париж»»

НОВОГОДНИЙ КОРТИК (рассказ-быль)

Мне не хочется плакаться об ушедшем детстве. Я всегда мечтал поскорее стать взрослым и ничуть не пожалел, сделав это. Заборы родительских запретов до сих пор отгораживают от прожектора памяти те лучшие минуты, которые хотелось бы вспомнить в деталях и с удовольствием.

Но я не намерен здесь обесценивать старания моих родителей, поскольку воспитывали они меня, не жалея своих жизненных ресурсов. Вот и на этот Новый Год сестричка Оля, которая старше меня на четыре года и учится в восьмом классе, сказала по секрету, что папа пригласил настоящего Деда Мороза со Снегурочкой.

Мама недавно купила новенькие пуанты для Олиных занятий в балетной студии и сестра, уложив их в объёмистый школьный ранец, умчалась на репетицию и математический кружок. Через минуту вдоль забора со стороны улицы уже мелькал её стройный силуэтик в лёгком сереньком пальто. Мы тогда жили в районе старого стеклотарного завода в частном доме, который приобрели наши родители на деньги, заработанные ими в Заполярье.

Керчь — историческая родина моего отца, агронома по образованию. В 1937 его, перспективного работника министерства как врага народа этапировали в заполярный Норильск. Но наш «английский шпион» и там придумал как принести пользу отечеству. На трубах отопления, что тянулись от медноникелевого комбината к посёлку по его инициативе были возведены теплицы, где цвели и пахли витамины субтропиков для всего советского заполярья. В пятьдесят шестом — после реабилитации и двух инфарктов, он оказался перед классической дилеммой: быть, или не быть? Поэтому, не дожидаясь пенсии по возрасту, отец решил продолжить заниматься любимым сельским хозяйством уже не во благо отечеству, а для себя лично. В частном секторе города Керчь, где он когда-то родился и провёл своё детство.

Зимой даже у хорошего огородника сад выглядит как беспорядочный набор голых прутьев. Прутья нашего сада были в каком-то особенном порядке: в них, как в хорошо подготовленной рыбацкой снасти, уже чувствовался грядущий «улов». А в небольшом подвале к Новому Году всегда хранился широкий ассортимент всяческих закаток и даже дубовый бочонок с молодым вином. Спиртное меня тогда ещё не интересовало, но, когда я подрос, то понял, что по этой части у моего отца просто нет в округе конкурентов. Сорок высокоурожайных кустов отборного винограда, как на выставке достижений сельского хозяйства, были обозначены табличками. На каждой табличке — уникальный сорт.

…Минувшей весной этого 1962 года мне исполнилось 10 лет. Мама напекла пирогов с клубничным и айвовым вареньем и предложила мне пригласить в гости своих близких приятелей: Колю Никифорова и Сашу Волненко. Были конфеты и лимонад. А перед этим — горячее блюдо с курицей и картошкой. Друзья дарили мне приключенческие книжки и дёргали за уши. Потом мы играли в настольный механический баскетбол, щёлкая приводами для подкидывания теннисного шарика. Я запросто попадал в корзину из любой лунки, куда закатывался шар и удивлял этим новичков, не искушённых в игре.

Секрет моего успеха заключался в том, что мы с сестрой провели немало батальных часов. Эту игру ей подарил отец, когда Оле исполнилось 13. С ней мы сражались на равных.

— Что бы ты хотел попросить у Деда Мороза в подарок? — Спросила меня мама за месяц до начала зимних каникул. — Кортик — последовал мгновенный ответ.

В кинотеатре «Пионер» мне на днях удалось посмотреть одноимённый кинофильм десятилетней давности. Впечатляющая лента тех времён. — Посмотрим, с какими оценками ты закончишь полугодие. Если хоть одна тройка в табеле будет — можешь и не надеяться на такой подарок. И вот наступил долгожданный момент. Ароматная ёлка красовалась в центре зала.

Дом полон гостей: к Ольге пришла подружка с младшим братом, а к родителям — Семья Маненковых в полном составе из трёх человек.

Моя совесть была чиста перед Дедом Морозом. В табеле ни одной тройки и даже появились две пятёрки: по математике и пению.

Я настолько рьяно взялся за учебники, что меня пришлось остепенять: вместо восьми строк из Пушкина, я выучил одним махом всё вступление к Евгению Онегину, просто обалдев от благородных созвучий.

Этот факт остался известен лишь мне, поскольку Раиса Ивановна, моя первая учительница, слушая как я восторженно тараторю «Мороз и солнце — день чудесный», грубо оборвалА меня уже на двадцатой строчке:

— Нестеренко, я сказала восемь строк выучить! Иди за парту!

С того момента и до конца школьных дней меня будет раздражать всё, что связано с поэзией… Однако, нет худа без добра. У сестры на книжной полке я обнаружил сборники Александра Грина и Куприна. Зурбаган и Листригоны стали моими средами виртуального обитания. И однажды я был удалён из класса за невыученное четверостишие Некрасова, т.к. по уши зачитался «Алыми парусами». Моя судьба моряка определялась в те далёкие дни непослушания.

Стоило вырваться из-под пресса первой училки, как я стал учиться не только лучше, но и с удовольствием. Видимо, в основу такого обращения со мной у этой молодой преподавательницы легла подстраховочная неприязнь к детям «врагов народа».

Однако, не будем о грустном. Ведь новогодняя ёлка как живое существо уже готова подпевать нашему хороводу, сияя всеми шарами и лампочками.

— В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла…

— Что-то пуанты снегурочки уж больно мне знакомы. Я в матросском костюме, двигаясь по кругу, продолжаю анализировать.

— А у Деда Мороза глаза папины! А у снегурочки — пуанты Олины! — наконец, остановив хоровод, во всеуслышание заявляю я.

У меня трясутся губы и я теряю самоконтроль.

— Вася, но это же игра! — мой последний идол — Дед Мороз — утешая меня, рушит все мои мечты и надежды на волшебство в этом мире.

— Так я же только щёки накрасила, а ты меня лишь по пуантам узнал — улыбается сестричка. Ты что, до сих пор думаешь, что всё по-настоящему?

Ты уже большой мальчик.

— Ничего я не думаю! — Вы все здесь ненастоящие! — я изо всей силы вырываюсь из глумящегося над моей верой хоровода.

Туалет у нас не в доме, а за углом времянки, в огороде. Не включая свет уличного фонаря, прячусь в интимном помещении. Меня душат слёзы и я даю им волю — благо нет свидетелей.

В доме продолжается веселье, а у меня — горе: отняли сказку. Утром нахожу под подушкой долгожданный алюминиевый кортик в красивых чёрных с позолотой ножнах, но радости от этого — ноль.

Только одна мама понимает по-настоящему моё состояние.

Она присела на кровать и прижала мою голову к небольшому, но тёплому своему животу.

— Мамочка, значит никакого волшебства уже не будет?

— Почему же? Вот помечтал ты о кортике, и он появился.

— Так вы же его с папой в магазине купили…

— Ну и что? Ведь чудо не в том, что мы купили, а в том, что ты помечтал, приложил усилия, исправил тройки — вот и кортик у тебя в руках. А мы с папой и Оля — лишь персонажи в твоей сказке про кортик.

С высоты прожитых лет я всё больше проникаюсь мыслью о том, что эпоха компьютерных игр, в которой сейчас затерялось немало не только детей, но и взрослых, началась задолго до появления компьютерного «железа».

Очень скоро игроки, добиваясь своих целей, будут идентифицировать себя с персонажами в формате 3D, 4-D и так далее… Им предложат задания, к примеру: хочешь кортик — исправь тройку по математике, поднимись на новый уровень. А клавиатурой будут служить усилия мысли. И окажется, что это — именно та игра, в которой мы уже давным-давно находимся! И она куда интересней и совершеннее той, в которую пытается влезть «с другого конца» потерявшее веру в сказку наше современное человечество.

С Новым Годом тебя, играющий мир!

Рассказ «ДОЛЖНИК»

(байки деда Пантелея)

Если мы находимся внутри одной большой компьютерной игры, то нам должны начисляться очки. Деньги. Но что для этого должны делать мы? Мне было девять лет, когда жарким летним полднем в мои руки попала целая пачка советских денег. Её обронил высокий слепой фронтовик в хромовых сапогах и с тросточкой. На противоположной стороне улицы, где через несколько лет возникнет центральный универмаг, он из кармана галифе вытаскивал носовой платок. Говорят, у незрячих слух острее, но этот лишь вытер пот вокруг чёрных окуляров и, слегка пошатываясь, продолжил свой путь, постукивая палкой о тротуарный кирпич, вкопанный на ребро вдоль бульварной клумбы.. Я с рогаткой, босиком и в чёрных труселях (иных тогда наша промышленность не выпускала) шёл на пляж, но, заметив чужую беду, изменил свой привычный маршрут. Пришлось, перейдя раскалённый асфальт, догонять инвалида, чтобы вручить потерю. Тот судорожно стал пересчитывать, даже не сказав «спасибо». Мне показалось, что дед сейчас выронит от волнения трость и ему не на что будет опереться. Поэтому я приостановился, чтобы подать, если что. Но тот уже контролировал ситуацию и что-то бурчал себе под нос, прижав палку под мышкой культёй левой руки.

А днём позже в магазине «Детский мир» я украл рубль, пока мой взрослый кузен Миша Попов, художник-рекламист кинотеатра «Ударник» трогательно заигрывал с очаровательной продавщицей. Всё моё внимание привлекла жёлто-коричневая бумажка номинацией в 1 рубль нового образца (1961 год, денежная реформа), слегка придавленная пластмассовым пупсом в открытой витринке. Видимо, кто-то оставил задаток. И я сделал всё чисто. Маме объяснил появление карманных денег тем, что получил награду от обрадованного пенсионера. Папа похвалил меня за благородный поступок. Но история с рублём не окончилась. Спустя несколько лет, уже в восьмом классе, ко мне зашёл в гости, в отсутствие родителей, ухажёр моей старшей сестры Оли коренастый спортсмен Сергей. Молодой силач, поиграв со мной в настольный баскетбол и послушав битлов с нарезанного на использованном рентгеновском снимке аудиодиска, остался доволен визитом и предложил мне в долг один рубль, хоть я этого и не просил. — А когда вернуть? — я весело выбрал из предложенного веера одну банкноту. — Когда будут лишние, тогда и вернёшь. — Отмахнулся гость.

Хрустящая бумажка быстро растворилась в радиодеталях, дефицит которых мной, юным радиолюбителем, ощущался постоянно. Через месяц мой кредитор подловил меня возле дома и злобным голосом напомнил: «Даю тебе два дня». А на третий я получил в челюсть. Не сильно, но увесисто. Этот уличный босячек надеялся, что я буду жаловаться на обидчика своей старшей и единственной сестре и та, спасая брата, пойдёт к нему на встречу.

Очень уж долго и безрезультатно он обхаживал красотку.

Но, к счастью, у меня были два друга-одноклассника: Сашка и Илья. Первый — богатенький буратино. Его папа торговал вином на городском рынке от колхоза «Родина». Саша перезанял мне рубль и мы отдали жлобу долг в тот же день.

— Научим Пантелея деньги делать? — тряхнул кучеряшками коренастый Илья, обняв меня и Александра.

На следующий день пришлось убежать с уроков труда с моими защитниками к шпане в парк, чтобы посмотреть, как играют в карты на деньги. Игра называлась тринька. Моих ежедневных пятнадцати копеек от мамы едва хватило на пять минут игры. Но и здесь выручал один из друзей (что побогаче). Он был огненно-рыжей масти и хотел, чтобы его звали «Огонёк». Но кликуха «Рыжий» прилипла сама, не спросив разрешения Александра. В карты Алекс играл искусно.

Дело было в комсомольском лесопарке. Сейчас его окультурили, а в те времена это была бандитская слобода. Я сидел под левой рукой Сашки и срезал колоду в нужном месте специально отрощенным ногтем большого пальца. А он помогал мне делать ставки, даже когда у меня кончались деньги. Затем мы и вовсе стали играть с ним в один носок.

Что такое «играть в носок?» А вот что. Во время игры все сидели прямо на земле и смятые бумажные деньги от выигрыша заталкивались в носки. Так было удобнее не только контролировать ситуацию в игре (чтоб никто не украл), но и маскироваться от ментов в случае шухера. Длинные брюки клёш надёжно скрывали игровые вещ-доки.

К нам в круг иногда подсаживались поиграть каменюшники. Самым денежным был Бауэр — бригадир хозрасчётной артели каменщиков открытого карьера. Он играл в буру и очко на «шалбаны». Деньги с проигравших не брал, но за каждый проигранный ему рубль бил в лоб юноше щелчок. Однажды он нам с Александром проиграл 200 рублей. Это большие по тем временам деньги (1968 год). Естественно, мы повели его в кабак. Помню, к нам тогда присоединился авторитетный вор Володя Чубатый — он недавно «откинулся» из очередной ходки.

В ресторане «Бригантина» для нас пел «под Магомаева» будущий солист «Песняров» Виталик Лохмоткин по кличке «Робертино». Он был ещё и прекрасным биллиардистом. (Мы к тому времени стали захаживать в «кузню» — так называлась городская биллиардная, где собирался весь бандитский бомонд города). Там мастера экстра-класса «раскручивали» в «американку» моряков-загранщиков, прикидываясь новичками. И вот, когда выпивка, купленная за выигранные у Бауэра деньги стала заканчиваться, Чубатый пригласил на состязания по АРМ-реслингу двух молодых офицеров-авиаторов из-за соседнего столика. Этот удивительный человек состоял из одних сухожилий и давал фору любому, кладя свою руку до высоты спичечного коробка. Тем не менее, он всегда выигрывал. А тогда — за пятнадцать минут — почти три сотни. Парни вертолётного полка явно сорили своими добытыми военным риском деньгами. Но, как говорится, не на того напали.

Лишь криминалисты керченской милиции были уведомлены, что, если виноводочный магазин обворован через раздвинутые с нечеловеческой силой решётки, то это, бесспорно, дело рук авторитетного и юркого вора по кличке «Чубатый». И в арм-реслинге такому богатырю, естественно, тоже не было равных.

Моё тогдашнее увлечение красивой жизнью повесы едва не окончилось тюрьмой. Когда Алекс — самый удачливый из нас троих ушёл служить в армию на китайскую границу, мы с Илюхой вляпались в историю. К тому времени я уже учился на вечернем отделении техникума и посменно обслуживал климатическую установку аквариальной АзЧерНИИРО. Это в центре города. В ночную работа была такая: кнопку нажал и пошёл через дорогу на танцплощадку. Главное — раз в два часа проконтролировать приборы.

Ходили пить водку с томатным соком в кафе «Пингвин». От «Кровавой Мэри» наливалась кровью зрачки и мы успешно искали приключений на свои задницы.

Однажды во время дикой драки на моих глазах мои друзья забили бандита из чужого района. Били и наших по чем зря. Вся эта зверская житуха нам казалась геройской эпопеей. А может, просто в людях не выветрился запал минувшей войны.

В один из вечеров меня угораздило проиграть в «Кузне» свой первый аванс одному из лучших биллиардистов города — Касьяну. Он угостил нас в кабаке, а затем мы, будучи с Ухом уже в хорошей кондиции, сняли болониевое пальто с пьяного в умат морячка-загранщика. Вернее, снял со спящего шустрый Илья и вынес мне из неосвещённого подъезда в темноту двора свёрток:

— ТикАем в парк, Пантелей!

В комсомольском парке мы спрятали пальто в воронку и завалили пожухлой листвой. На следующий день Робертино купил его за полсотни. И я смог отдать своей маме сорок рублей уже проигранного мной трудового аванса, что и было отмечено на семейном торжестве. Ведь родители-то были не в курсе всех моих похождений.

Однако, кто-то в биллиардном мире постукивал не только по шарам, но и в милицию. И вот мы с Ильёй на допросе у дяди Лёни Волкова — участкового «СолянОй» — одного из самых бандитских районов. — Так, парни; выбирайте: тюрьма, или армия?

— Дядя Лёня, мы ничего такого не сделали. —

Илюха по кличке Ухо умел прикинуться дуриком и давил на жалость. — А я вам ещё раз говорю: статистику района мне перед пенсией я вам портить не позволю, сукины дети!

— Хорошо. Через месяц вы нас не увидите — заверил я пожилого капитана милиции.

— А ты, Пантелей, ещё за ту драку мне не ответил!..

Та драка была весной, на проводах друга в армию. Мы пошли искать приключений на танцплощадку клуба госторговли, где тогда играл и пел молодой Юрий Лоза. И нашли-таки: я выбил себе сустав большого пальца о челюсть комсомольского работника, а пока сидел на нём сверху, Саша, обознавшись, закатал мне ногой в правую челюсть и свернул прорезающийся зуб мудрости. Все разбежались, когда на узконосой туфле одного из наших босяков вспузырился ещё живой человеческий глаз.

Через месяц в кузне появился невысокого роста молодой одноглазый мужчина. Он очень скоро научился метко закатывать шары в лузы, а попутно обнаружилась утечка информации из нашего сплочённого полукриминального коллектива.

Таким образом мне пришлось отказаться от возможности окончить последний курс техникума, хотя учёба шла легко и была возможность получить отсрочку от призыва в армию.

Вот так и не состоялся мой диплом о среднем специальном образовании. В итоге — недостача по начислению игровых баллов, т.е. — денег. А ведь всё начиналось с сущего пустяка: одолжил рубль у нехорошего человека. Хотя…

я рубль перед этим «испытанием» получил нечестным путём и сам, возможно, лишив другого ребёнка игрушки — того самого пупса, из-под которого стащил отложенные кем-то на покупку деньги.

………………………………..

На такой простой мысли я и хотел окончить рассказ. Но точка, почему-то, не ставилась. На днях, проходя мимо церкви Иоанна Предтечи, в которой крестился лет пятнадцать тому, я услышал «голос»:

— Верни рубль.

Оглядываюсь. Никого. Зашёл, перекрестился, затолкал в ящичек для пожертвований требуемую бумажку, правда с псевдонимом «гривна». И… буквально через полчаса — звонок: из конторы мне ни с того ни с сего предлагают долгожданный рейс в океан. Африка. Гвинейский залив. Сказка. Это тебе не на краболове кувыркаться в ревущих сороковых. Да ещё и на инженерную должность. Сегодня, сидя на чемоданах, анализирую ситуацию

«откуда растут ноги удачи?»

Аналогичная история со мной случилась в храме Христа Спасителя в Москве в 2004 году. Я нечасто хожу в церковь. Лишь когда «прижмёт». Вспоминаются детали. Дело было на день Валентина, 14 февраля. Запутался я тогда в трёх женщинах, как в трёх соснах. Порастратился. Шла вечерняя служба. Народу много. Меня оттеснили к ящику для пожертвований. Вдруг слышу:

— Да отдай ты эту бумажку!

Я слегка остолбенел: со мной разговаривал ящик с деньгами. Он по-дружески предлагал вложить ему в пасть единственную полсотенную, которую я только что одолжил у друга-писателя Виктора Зуева на дорогу в Питер.

Электричкой туда стоило 49 рублей.

Не буду вдаваться в детали, но неудачи в те дни буквально преследовали меня. И, отчаявшись, я отдал ящику всё, что имел. Оставалось лишь побираться.

Под утро, собирая чемодан в дорогу, а заодно и мысленно намыливая верёвку, внезапно обнаруживаю среди старых сочинских накладных хрустящую «пятихатку» (500р.). Она бы здесь ещё пару лет провалялась, не окажись я в ситуации. Мне тогда такой фокус очень даже понравился.

Но сейчас… При чём здесь рубль?

И — как озарило: вдруг вспомнился этот пока ещё неоконченный и затерянный среди файлов доски ноутбука рассказ-откровение о хулиганском детстве. Ведь он, как и многие подобные истории о несостоявшихся надеждах, начинался с украденного будущим неудачником рубля у другого человека. А чтобы исповедь дошла до адресата, её необходимо было подтвердить материально. Наконец-то у меня появилась надежда, что мой долг попадёт по назначению. (P.S: Совпадения случайны.) 2014г.