Смешное несмешное

Василий Матвеевич Лифинский, 2021

Если вы не любите Россию, лишены чувства юмора, не интересуетесь литературой, живописью, «философией любви» и «прозой жизни» – эта книга не для вас, – оставьте её потомкам…

Часть I. Смешное?

Когда очень хочешь сострить,

иной раз поневоле приврешь.

Антуан де Сент-Экзюпери

Хорошо смеется человек —

значит, хороший человек.

Ф. М. Достоевский

Кофе с коньяком

Никогда не откладывай на завтра то,

что можешь сделать послезавтра.

Марк Твен

Человек разумный не может таковым считаться, если не перестанет задавать себе глупые вопросы. Например, должен ли умный знать всё то, что знает каждый дурак? Почему на лошадей ставят, а на людей кладут, особенно, когда у них два высших образования и ученая степень в придачу? Почему владея тремя языками, для поддержания штанов надо искать вторую работу или третью подработку?

Просматривая ворох городских газет, я обратил внимание на одно и то же странное объявление: «Минимум работы — максимум зарплаты!» Удивило то, что громадные буквы были напечатаны почему-то «вверх ногами».

Любопытство взяло вверх над разумом. Далее, все развивалось по известному сценарию с бесконечной переадресацией фирм и телефонов. Наконец, приятный женский голос произнес вожделенное «приезжайте».

Не в моих правилах терять время по пустякам, поэтому я сразу «взял быка за рога». Необычайно красивая сотрудница отдела кадров нисколько не удивилась моей бесцеремонности и любезно протянула мне текст контракта. Прочитав первый абзац, я пришел в жуткое смятение:

— Девушка, извините, я приехал к вам устраиваться на работу, а не обследоваться в психиатрическую клинику.

— А что вас не устраивает? — строго спросила она.

— Но здесь написано, что за первую неделю я получу пятьдесят тысяч долларов. Такую сумасшедшую сумму мне необходимо подтвердить и обговорить с руководством вашей фирмы.

— Вы не дочитали контракт до конца. Неделя — ваш испытательный срок. Если отработаете без замечаний, то сумма контракта удвоится, и второй контракт вы уже будете заключать в кабинете моей начальницы, а третий, если до него дойдет очередь, — в дирекции фирмы. Не теряйте, пожалуйста, время и просмотрите все остальные документы.

Боясь выглядеть подавленным и растерянным, я опустил лицо и углубился в чтение. Я был так выбит из равновесия, что просто не верил своим глазам. Условия контракта никак не укладывались в моей голове.

Кто я такой, чтобы меня так изощренно разыгрывать? Значит, всё это правда? Я попытался взять себя в руки, — мне удалось немного успокоиться и осмотреться. А что, собственно говоря, я так взвинтился и запаниковал? Мне что, предложили поменять пол или Bank of America ограбить?

Но чем дальше я читал, тем все больше и больше напрягался, мое замешательство росло в геометрической прогрессии. Почему мой рабочий день должен длиться всего два часа? Что означает приказ, разрешающий два прогула в неделю и ежедневные опоздания на работу? Почему не возбраняется в рабочее время играть в шахматы, карты и смотреть эротику?

Как понимать пункт, который обязывает меня за неделю познакомиться со всеми сотрудницами фирмы?

Почему контракт предписывает мне буквально каждый день, включая выходные, проверять, что у девушек под бюстгальтером и юбкой? И почему от этого напрямую зависит регулярность и размер моих премиальных?

Но, самое главное и неукоснительное требование контракта меня полностью повергло в шок. Оказывается, вся моя работа заключается в том, что перед началом рабочего дня и после его окончания, я обязан буду руководство фирмы и совет директоров публично крыть всеми известными в русском языке могучими словами. А в перерыве, который по времени почему-то совпадает с теми пресловутыми двумя часами работы, я должен буду коротать за чашкой кофе с французским коньяком, потребляя при этом исключительно за счет фирмы бесчисленное количество бутербродов с черной астраханской икрой. Это требование меня добило окончательно:

— Девушка, теперь мне понятно, почему ваша фирма дает объявления во всех газетах без разбора. Вы даже в страшном сне и не мечтайте найти таких наивных дураков, которые за кофе с коньяком согласятся целых два часа пахать, как рабы на галерах!

С гордым негодованием я швырнул злополучный контракт на уже снятую юбку красавицы.

Морской узел

На самом деле, жизнь проста, но

мы настойчиво её усложняем.

Конфуций

Не все хотят быть как все.

В. М. Лифинский

Возмущение в палате нарастало. Ни один из предложенных вариантов не устраивал конфликтующие стороны. Тянуть жребий было бессмысленно, не тот случай. Слово взял «Луноход»:

— У Сергея перелом суставного отростка. Он-то и по палате еле-еле передвигается. Петро — лежачий. От меня, как вы понимаете, на улице все шарахаться будут. Олег Васильевич не в счет, его «асфальтная болезнь» за километр видна. Остается Геннадий.

— А почему нельзя позвонить кому-нибудь из родственников? — подал невнятный голос Иван. На его вопрос никто не ответил. Когда «трубы горят», дорога каждая минута. Иван уже три недели находился в отделении и считался старожилом. Каждый зуб его верхней и нижней челюсти был намертво привязан проволокой к шинам Тигерштедта. Все понимали, что Иван не может участвовать в «проекте».

Страсти накалялись, а всё потому, что доктора делают вид, что не догадываются, чем надо лечить утром русского человека «после вчерашнего». Бубнят только свое излюбленное: «Лучшее средство с похмелья — не пить накануне!»

По всей России ни в одной клинике нет пивбара. Как это нормальному пациенту осмыслить и понять? Что это за страховая медицина, если от похмелья не страхует? О себе, любимых, врачи позаботились. Понапридумывали десятки инструкций и приказов, в каждом из которых на первом месте их родной 96% спирт. А кто о больных думать будет?

Даже в наркологии, если верить Петру, во время тяжелого похмелья врачи дают пациенту «смесь Попова» — 100 г спирта с 1-2 таблетками фенобарбитала. Больной засыпает, а просыпается уже «как огурчик». Что мешает этот эффективный и гуманный метод лечения страждущих распространить по всем травматологическим отделениям России?

Петру в палате доверяли все. С ним никто не отваживался спорить, поскольку «тему» он знал досконально, что называется — «изнутри». Настоящий профессионал! Когда он лежал в наркологии, то по его словам, ему не могли сделать анализ крови, так как она сразу вся испарялась из-за высокой концентрации спирта.

Но, при этом Пётр был категорическим противником любой выпивки «без повода», поэтому любил повторять свое излюбленное кредо:

Для пьянства есть такие поводы:

Поминки, встреча, праздник, проводы,

Крестины, свадьба и развод,

Мороз, охота, Новый год,

Выздоровленье, новоселье,

Печаль, раскаянье, веселье,

Успех, награда, новый чин.

И просто пьянство, без причин.

Деньги собрали мгновенно. Замешкался лишь «Луноход». Прозвали его так потому, что на голове у него красовалась гипсовая шапочка с металлическим стержнем для крепления скуловой дуги. Ходил он медленно, осторожно, боясь зацепить «антенной» окружающих больных.

Встал вопрос: кому вязать морские узлы? Из всех присутствующих никто не служил в морфлоте. Опять разгорелся спор, но уже среди рыбаков. Решили для страховки завязывать по несколько узлов. Пяти простыней не хватило, все-таки четвертый этаж. Взяли в соседней палате.

Геннадий со своим сотрясением головного мозга был у «коллег» не в авторитете. Что это за «детская травма» для взрослого мужика? А где переломы? Да и в приемный покой он пришел своими ногами, так как скорая отказалась его везти из дома в больницу, поскольку при осмотре врач нашел у него только пару небольших гематом на голове и шее. На возмущение Геннадия врач скорой помощи недовольно пробурчал в ответ, что с удовольствием отвезет его в травматологию, если он найдет еще двух или трех попутчиков с более серьезными травмами, чем у него. А сейчас Геннадий нуждается только в уходе врача, и чем быстрее и дальше от него уйдет врач, тем ему же будет лучше.

Споры в палате сразу прекратились, как только гонцу предложили предъявить страдающей от похмелья публике убедительные доказательства, если они у него есть, например, переломы ног, чтобы обосновать свое категорическое нежелание «сгонять за лекарством». Крыть было нечем, и Геннадий неохотно стал переодеваться в спрятанную под матрасом «цивильную» одежду.

Отказаться Геннадий не мог, похмелье страшнее любой головной боли и сотрясения мозга. Да и по жизни он был не только добрым и безотказным человеком, но и, по выражению «Лунохода», «простым как фуфайка колхозника».

Проверив крепость и надежность привязанных к батарее простыней, Геннадий смело встал на подоконник. Его темный силуэт промелькнул на фоне ярко-голубого неба и стремительно исчез за подоконником. До земли было не менее шестнадцати метров…

Рано утром у входа в реанимационное отделение собралось всё «ходячее» мужское население травматологии. Вышедший к загипсованной и перебинтованной аудитории врач-реаниматолог сообщил безрадостную новость, что Геннадий хотя и пришел в сознание, но после «скоростного спуска» у него переломов стало больше, чем у всех вместе взятых пациентов его «родной» пятой палаты. «Не переживайте — подвел итог доктор, — тяжело в лечении — легко в раю. Когда больной действительно хочет жить — медицина бессильна».

«Учитывая, что в реанимации решётки на окнах — добавил врач, — жить Геннадий будет, вот только вряд ли он или светлый его образ, захочет возвращаться в пятую палату». Но это уже мало кого из болезненной братии интересовало. Все задавали друг другу одни и те же вопросы: «Какой идиот завязал простыни обычным узлом вместо морского? Почему в столь серьезном деле не хватила ума подготовить дублера?

Нахал

Даже вежливость оскорбительна,

если она слишком подчеркивается.

Бальтазар Грасиан

Пояснение к тексту. Миниатюра разделена на две части. В первой — буква «р» заменена на букву «л». Из-за дефекта речи у главного героя слово «проза» звучит как «поза». Во второй части все слова без буквы «р». Homo sapiens имеет разум для того, чтобы поделиться им с теми, у кого разума нет. Человек разумный смотрит на окружающее с юмором. Шутки и смех — лучшее лекарство от комплекса неполноценности (аксиома № 247).

«Л» я не выговаливаю с детства, потому как калтавлю. Отсюда — голе големычное и все беды! Алкаша меня зовут.

Я до сих пол со стлахом вспоминаю, как в детском саду «Телемок» влачи-логопеды пловодили коллекцию моей дикции, заставляли клуглый день плоговаливать тлудные скологоволки, изоблажать цоканье копыт, тлениловать алтикуляцию лечи, но всё безлезультатно.

Они мне всю голову плобили своим клейселом Авлолой, октябльской леволюцией и многоклатным повтолением: «На дволе тлава, на тлаве длова», «Солнце светит ялко, всем лебятам жалко», «Ехал Глека челез леку Нил, видит Глека — клокодил»! Глех смеяться над влачами, но такие улоки, повельте, хуже голькой ледьки!

Спасибо лодной школе и учителям, что научили меня гламотно писать. С тех пол лусский язык я полюбил самозабвенно. Слазу плизнаюсь, от беллетлистики я плосто без ума.

По облазованию я филолог, лаботаю коллектолом в нашей типоглафии, с увлечением пишу лилические стихи, малую и клупную позу.

Лазумеется, знаметитого тлибуна и ялкого олатола из меня, по понятным пличинам, не получилось, но позу я пишу плевосходную, если велить нашим клитикам. Из-за этой локовой любви к стихам и позе я до сих пол неженатый.

Стоит мне только познакомиться с очеледной девушкой, как я слазу задаю ей воплос и машинально сплашиваю: «Вы какую позу любите? Нлавится Вам изящная и плекласная поза Тулгенева?»

Вот так и пликлеилось ко мне плозвище «Нахал». Клестика на них нет! Дулёхи! Ну сплятал от меня Бог букву «л», так что тепель, застлелиться? Недалом говолят «Искусство и лителатула тлебуют желтв!»

Эти «улоды», выговаливающие «л», достали меня своей какофонией. Говолят, у меня комплекс лотацизма с лечью, и чтобы я не гэкал, не виблиловал и не кавелкал слова, мне надо слочно заменить баталейки в лечевом аппалате или подсоединить его челез лозетку к электлической сети (это у них такая шутка юмола).

Экспелты хленовые! Сплашивают, почему я не лодился немым или лилипутом? Плидулки! Я их шутя так называю.

Калтавость — классная фишка, плидает изюминку взлослому мужчине, особый шалм. Не каждому дано глассиловать — это необычно мило и класиво звучит.

Лазве кто-нибудь называет фланцуженок дулами калтавыми? Даже по ящику некотолые диктолы калтавят. Только в лусском балете нет хломых балелин, а на лоссийском телевидении клугом одни полуслепые видеоопелатолы или наплочь глухие аланжиловщики и звуколежиссёлы. И что, опелатолы и лежиссёлы тоже все неженатые?!

Моя Клистинка от меня отвелнулась, нашла себе длугого палня. Тепель лядом нет лодной подлуги, я замкнулся и пелестал велить в свое плизлачное счастье. А у меня, как и у всех моих ловесников, есть чувства, лазум и нежное селдце. Лазве это плавильно делить палней на холошо и плохо выговаливающих букву «л»?

Если вы можете научить человека быть чутким к чужим бедам и жить по совести, но не делаете этого — вы лишаетесь частички самого себя. Я нисколько не сомневаюсь, что настоящий мужчина никогда не позволит себе шутить или смеяться над физическими недостатками кого-либо, и в любой ситуации будет вести себя всегда достойно, а в случае своей невольной вины, вежливо и тактично извинится.

Есть еще немало людей, что само по себе удивительно, но факт остается фактом, готовых без всякого повода обижать кого угодно, не понимая несложною истину, что человек создан не для того, чтобы в его жизни были одни только беды, несчастья и бесконечная душевная боль.

Я еще молодой, мне недавно исполнилось двадцать пять лет, подскажите, пожалуйста, как с моей далёкой от идеала дикцией, найти симпатичную, милую и ласковую девушку? Мне бы хотелось, чтобы мы жили с ней душа в душу, ведь самое важное и необходимое для создания семьи — это любовь и любящий тебя человек, твой надёжный спутник, готовый вместе с тобой идти бок о бок всю оставшуюся жизнь.

Не каждый способен также безошибочно, как это делает талантливый музыкант, извлекая ноты-звуки из своей флейты, озвучивать без изъяна все буквы и слова, но это вовсе не означает, что ваш оппонент обделен интеллектом и музыкальным слухом, мыслит и слышит хуже своего собеседника.

Может он выглядит внешне как-то иначе, не так, как все остальные? Конечно, нет!

Нельзя в людях замечать одни лишь недостатки, дефекты и всё только плохое. Неужели кому-то непонятно еще, что лишать человека вашего общения, так необходимого ему, жестоко! Как и непозволительно безучастно наблюдать за его бесконечными мучениями и видеть, как он постепенно сходит с ума от безысходности и навязчивых болезненных идей, изо дня в день думает о своем изъяне и несчастной судьбе, постоянно слышит от своих коллег и знакомых едкие обидные шуточки по поводу дикции?

Скажите по совести, зачем так цинично, необдуманно и совсем не по-человечески делить всех людей на «инвалидов» и «аполлонов»? У каждого из нас есть душа, все мы живем на одной планете и находимся в одной, не нами созданной лодке, медленно плывущей по волнам жизни в таинственное, далекое и загадочное будущее.

Как бы мне очень хотелось, чтобы наши невидимые и еле слышные колокольчики безостановочно звенели и не давали засыпать глубоким сном нашим заблудшим душам.

Вот видите, как я могу чисто, без запинки и, не фальшивя, излагать свои мысли вслух.

Я хочу, чтобы вы все знали, что я ни на кого из вас не обижаюсь, так как я вас всех люблю, испытываю к вам большую симпатию и надеюсь, что эти чувства, особенно в моих отношениях с девушками, станут взаимными. Давайте не будем забывать, что все мы люди и все мы не без своих слабостей и недостатков. Будьте богаче душой и тогда вы поймете не только мой язык, но и язык немого.

Жизнь везде жизнь

(По Дону гуляет…)

Мы рождаемся с криком, умираем

со стоном. Остается только

жить со смехом.

Виктор Гюго

Самым гостеприимным местом в больнично-поликли-ническом комплексе был морг. Не для пациентов, конечно. Заглядывали сюда вечно занятые сотрудники прокуратуры, приезжали из соседних районов следаки, по делу и просто проведать заходили знакомые участковые в штатском и в погонах, мелькали лица известных в городе оперов и неизвестные лица прочего служивого люда. После праведного и не совсем праведного дежурства торопились поутру в морг особенно «уставшие» доктора.

Привлекало всех это здание не только своей прохладой, удивительной тишиной, но и, самое главное, отсутствием какого бы то ни было больничного или другого начальства. Как метко заметил Достоевский, сидя в тюремной камере, «жизнь везде жизнь», будь то казематы Петропавловской крепости или прозекторские Санкт-Петербурга.

О добродушии хозяина «обители усопших» ходили легенды. Василий Тихонович был патологоанатомом от бога, пользовался заслуженным авторитетом среди врачей, следователей, адвокатов, военнослужащих и всех тех, с кем ему приходилось встречаться по работе или по жизни. Все его любили, но почему-то всем нравилось подшучивать над ним.

Он никогда не обижался, обладал тонким чувством юмора и когда с ним здоровались медики, всегда с улыбкой отвечал: «Ни одной!» В любой больнице не найдется врача, который хотя бы раз не участвовал в «разборе полётов». Жаловались на нашу медицину, и не без оснований, во все времена. Администрация всегда становилась на сторону больных, поэтому оргвыводы следовали один за другим. И лишь на Василия Тихоновича не было «ни одной» письменной или устной жалобы от его «постояльцев». Все врачи ему «завидовали», восхищаясь тем, что в их среде есть доктор со столь безупречной репутацией. И при встрече удивлённо спрашивали его: «Неужели ни одной?»

Но был у него один недостаток, за который его не любили все замужние женщины города. Точнее сказать, было несколько недостатков. Все эти «недостатки» имели вполне мирный вид и представляли собой огромные стеклянные сосуды с совершенно безобидной надписью «СПИРТ». Причем это был особый медицинский спирт, который наша фармацевтическая промышленность выпускает таким способом, что этот чудо-спирт никак нельзя применить без огурчиков, грибочков и, почему-то, селёдочки.

Надо отметить, что по этому принципиальному вопросу никогда не возникало разногласий между представителями различных профессий.

Если наличие спирта в столь уважаемом заведении как-то удавалось объяснить, то изобилие разносолов, закусок и напитков в холодильнике не поддавалось логике и разуму.

Не удивительно, что дежурный офицер РОВД, если для следствия необходим был судмедэксперт, не вызывал Василия Тихоновича в милицию — ему не звонили, за ним всегда приезжали. Его и на этот раз доставили на место преступления, где он долго ходил по комнате, бросая взгляды то на косметичку и губную помаду, то на платье и туфли на шпильках, то на разорванный бюстгальтер пятого размера, то на обнажённую грудь покойной… а затем твердым голосом, не терпящим возражений, подвел итог: «Тело, судя по всему, принадлежит женщине, но это — предварительное заключение». Сыщики мгновенно с ним соглашались и сразу же везли эксперта назад. Ритуал был соблюден.

Но почему-то на осмотр места происшествия всегда уходило времени раз в пять-десять меньше, чем на обсуждение результатов осмотра в кабинете у Василия Тихоновича за обеденным столом.

В одну из пятниц у Василия Тихоновича выдался особенно трудный день. С утра приходилось трудиться на два стола. Хотя число и не тринадцатое, вскрытий на первом столе — в секционном зале — было больше обычного. Радовало лишь то, что трудовой день подходил к концу.

За вторым столом (в служебном кабинете), как и в любую пятницу, сидело много гостей. Особого веселья не было, была какая-то бесшабашность. Нигде так остро, как в морге, не осознаешь бренность жизни, нигде так отчетливо не понимаешь, что жить надо полной жизнью и помнить всегда, что ты Человек — это и есть главное в жизни, её смысл и суть.

Сегодня в морге живых собралось больше, чем местного «населения». Столь удивительное соседство заставляло как-то по-особому смотреть на жизнь, понимать насколько она хрупка, и как легко перейти черту невозврата, за которой вечное небытие.

Если в морге каждый день заканчивался ежедневно, то спирт — НИКОГДА! Наконец к вечеру все стали расходиться. Проводив последнего гостя, Василий Тихонович засобирался уезжать и сам. Но, тут раздался требовательный стук в двери.

На пороге, слегка покачиваясь, стояли лихие лётчики в обнимку с улыбающимися красавицами. Природное гостеприимство взяло вверх над желанием как можно быстрее добраться до дома и лечь спать. Василий Тихонович знал, что быть всё время трезвым в морге неприлично, как и не к лицу среди усопших быть мертвецки пьяным.

Усадив весёлую компанию, Василий Тихонович понял, что он уже не первый час периодически переходит на автопилот, но самое страшное заключалось в том, что и сам автопилот где-то в стельку напился.

Больше медлить было нельзя. Юркий «Запор», надсадно тарахтя и дымя, рванул с места и мгновенно скрылся в темноте за воротами больницы. И тут же по пути следования «Запорожца» всем гаишникам по рации была дана команда: покинуть свои посты и немедленно освободить трассу. Остановить Василия Тихоновича на дороге означало на веки вечные покрыть позором не только себя, но и всю доблестную автоинспекцию. Такое святотатство не могло прийти в голову даже последнему патрульному.

Праздник продолжился без хозяина морга. Летуны были истребителями не робкого десятка (истребляли спирт так, что закачаешься!). Каждый лётчик не понаслышке знал, что поднимать стальную птицу в небо — главное, но и умение после полётов поднять алюминиевую кружку, «чтоб… стоял, а винт вертелся, и никогда наоборот!», тоже чего-то стоит. Иначе не стать настоящим асом.

Преимущество и вкусовые качества медицинского спирта не шли ни в какое сравнение с «волшебным» привкусом родного технического. Что же касается местных светских «дам» (или «не дам?» — «вот в чем вопрос!»), присутствующих в «вечном храме», то особого восторга никто из них не испытывал. Как истинные казачки, они с презрением относились к любому спирту и водке, совершенно справедливо полагая, что лучше домашней элитной браги может быть только сваренный из неё чистейший как слеза девицы самогон.

Ночь выдалась тёплой, звёздной, и как-то по-особому тихой. Такая тишина случается за лето крайне редко, раза два-три, не больше. Не слышны были даже вечно стрекочущие кузнечики и сверчки.

В ординаторских ЦРБ также стояла непривычная тишина, в двери кабинетов никто не заглядывал, коридоры отделений были пустынны, и дежурным врачам грезилось, что это ночное безмолвие будет продолжаться бесконечно долго. И вдруг около часа ночи звенящую тишину разорвало буквально в клочья:

— По Дону гуляет, по Дону гуляет, по Дону гуляет казак молодой…

Особенно сильно выделялся один женский голос. Его счастливая обладательница, несомненно, знала и высоко ценила свое умение ТАК петь, «чтоб песня по свету летела, казачек за душу брала». Все, кто хоть раз слышал это звучное исполнение, не сомневался больше никогда, что спеть громче просто невозможно. Первыми загорелись окна глазного отделения, находящегося в тридцати метрах от морга. Но тут же в беспорядочной последовательности стал вспыхивать свет и на остальных этажах больницы.

— О чём дева плачет, о чём дева плачет, о чём дева плачет, о чём слёзы льёт… — неслось «до самых до окраин и станиц» из открытых форточек морга.

Сказать, что из динамиков железнодорожного вокзала объявления звучат значительно слабее — значит, ничего не сказать. В домах, прилегающих к улице, на которой находился больничный комплекс, начали просыпаться домашние питомцы, а затем маленькие дети и их мамаши.

Дежурный терапевт Хлынов мгновенно оценил обстановку и бросился набирать до боли знакомый номер. Последствия ночного хорового пения трудно было даже себе представить. Инсульт и инфаркт рисовались, как некое спасение от утреннего доклада на планёрке у главного врача.

В телефонной трубке что-то буркнуло и щёлкнуло. С остервенением, не отрывая пальца от диска, Хлынов опять лихорадочно стал накручивать номер. Он с ужасом понял, что только один лишь человек во всем городе способен открыть стальные двери морга. Необходимо было разбудить Василия Тихоновича и во что бы то ни стало заставить его приехать в больницу. Неординарность обстановки требовала неординарных поступков и слов:

— Василий Тихонович, — закричал в трубку Хлынов, — Ты зачем пьяного Петровича вскрыл?!

— У, хым — ответили на том конце провода.

— Мы его в секционном зале положили на каталку, чтобы он быстрее в себя пришел от холода.

— М-мы хы…

— Мне жена Анатолия по телефону всю голову пробила, где её Ермилов?!

— И где? — спросили с опаской.

— Да у тебя на столе! Ты зачем ему рубашку, брюки и ремень разрезал? Что, не мог раздеть?!

— Хватит тебе так неостроумно шутить — прозвучало с нарастающей тревогой.

— Да какие… шутки?! Менты двери морга выбили, журнал изъяли с твоим заключением: «Вскрытие показало, что Анатолий Петрович Ермилов умер от вскрытия». Они тебе сейчас явку с повинной оформляют! Приезжай мигом на свой арест! — продолжал беззастенчиво врать Хлынов.

Больница уже полностью проснулась и напоминала растревоженный улей. Всем было интересно знать, что это за праздник отмечают усопшие. Мнения разделились, но большинство изумлённой «публики» всё же благосклонно отнеслось к обрушившемуся на них концерту потусторонних солистов. И только в реанимации никто не спорил и не хвалил удивительно звонкие голоса ночных гостей морга.

— Цыганка гадала, цыганка гадала, цыганка гадала, за ручку брала… — оглушительно неслось в ночной прохладе. Как будто сама русская душа рвалась из многовекового плена в бесконечную даль туда, где на водной глади Седого Дона россыпью блестят бесчисленные звёзды Млечного Пути.

Сукин сын

Источники: архивы Westminster Abbey Museums (Лондон); музей Рипли Believe It or Not (Копенгаген); библиотека в Sala degli Indirizzi (Ватикан); Institut du monde arabe (Париж); манускрипты библиотеки Ивана Грозного.

Не распевал ли ты дьявольские песни, и не

участвовал ли в плясках, придуманных

язычниками, которых обучил дьявол, и не пил ли

ты там и не веселился ли, отбросив все

благочестие и чувство любви, как бы в восторге

от кончины ближнего твоего? Не гадал ли ты

на книгах или на табличках, или на псалтырях

и евангелиях, или на чем-то подобном? Не имел

ли ты ближнего своего…

Poenitentiarius («Пособие» священника

средневековой церкви)

Пролог: «Дорогой друг, если ты не историк, не пушкинист, не литератор и не поэт — пройди мимо и не путайся под ногами учёных, всю свою жизнь положивших на поиск Истины! Тебе не суждено разобраться в обстоятельствах, изложенных на этих священных страницах.

Представленные в этой статье факты и доводы с огромным любопытством изучают многие известные европейские светила. Здесь, дорогой друг, место только одарённым, масштабно мыслящим личностям, историкам, имеющим дар заглядывать в самую глубь веков и в будущее, останавливать или вспять поворачивать время. «Go with God!»

Изучение любого исторического документа представляет собой сложную задачу, предполагающую активное вторжение и вживание в его структуру, смысл, специфику формы и содержания, язык и стиль. Мастерство пушкиноведа заключается, в том числе, и в умении своевременно, правильно и точно ставить вопросы и давать на них ясные ответы.

Подлинность документа не гарантирует его абсолютную достоверность. Зная это, имеет ли право видный ученый единолично переписывать историю так, чтобы открытые им новые исторические реалии признали в «просвещенной» Европе? Несомненно! Даже если этого не делать, родниковый ключ истины сам пробьет себе дорогу, что на Западе, что на Востоке, сколько не сыпь в него песка лжи.

Задача идейных прозападных либералов, коими являются многие мои коллеги, и состоит в том, чтобы донести до нашего общества историческую правду, нужную сейчас людям больше чистого воздуха или повышения пенсий и зарплат.

Приведу лишь один пример, как мы, учёные, смогли по крупицам восстановить Истину и как по-новому, совершенно с неожиданной стороны открыли крайне противоречивую и загадочную личность А. С. Пушкина.

Без ложной скромности скажу, что моя докторская диссертация, несомненно, взорвет весь научный мир литераторов и пушкинистов на всех четырех полушариях (северном и южном, правом и левом).

Эта, без преувеличения, сенсационная работа посвящена исследованию только одного письма А. С. Пушкина — но, какого?! Вряд ли кто-либо ещё в современной России лингвистику, суть и текст письма Пушкина к своему другу поэту Петру Вяземскому досконально изучил и понял лучше меня.

Будучи ещё студентом, я обратил внимание на семь ключевых слов поэта в письме, но позвольте сначала дословно процитировать его: «Поздравляю тебя, моя радость, с романтическою трагедиею, в ней же первая персона Борис Годунов! Трагедия моя кончена; я перечёл её вслух, один, и бил в ладоши, и кричал, ай да Пушкин! ай да сукин сын!»

Прошу вас не забегать вперед, не спешить с выводами и пристально взглянуть на семь стержневых слов поэта, имеющих весьма неоднородную природу и семантику: «Борис Годунов», «Трагедия моя кончена» и «сукин сын»! Для кропотливого изучения смысла этих слов перелистаем все известные в России орфографические словари и заключения маститых лингвистов. Начнем наше исследование со слова «сука».

Сука — это: 1) самка собаки или волчицы; 2) очень обидное ругательство, употребляемое при выражении обиды на человека; 3) старинный польский музыкальный инструмент; 4) «воровская масть» или вор, нарушивший законы уголовного мира; 5) якорная цепь, укрепляемая на пятке якоря около лап; 6) Кончита Вурст (молодежный сленг).

Пушкин никогда не употреблял лишних слов, особенно скрупулезно он подбирал их, характеризуя свою незаурядную личность. Но, почему тогда поэт назвал себя сукиным сыном, если значение и смысл этих слов ни в коем случае не подходит к личности Пушкина, за исключением, возможно, названия старинного польского музыкального инструмента, слабо напоминающего древнегреческую лиру?

Ведь не воровской же «масти» был поэт и, тем более, не якорной цепью, да и не ругательством, в конце концов! К этой пушкинской загадке мы вернемся позже.

Как ни странно это звучит, но одно из самых знаменитых посвящений Пушкина помогло мне приоткрыть тайну и дать ответ на самые трудные и сложные вопросы. Кто из нас не знает наизусть эти гениальные строки, (как историк, ученый и пушкиновед, я просто обязан их процитировать):

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты. <…>

Вот он — момент истины! На первый взгляд не видна связь одного из самых знаменитых лирических стихотворений с письмом Пушкина к Петру Вяземскому. Но, это только на первый взгляд неискушенного человека.

Пытливый ум — это ум всегда ищущего и постоянно сомневающегося исследователя. В данном случае у меня нет никаких сомнений в правильности и аргументированности моих выводов, что дает мне право спокойно и неторопливо готовиться к защите докторской диссертации.

Конечно, я отлично понимаю, что проследить родословную предков А. С. Пушкина до двадцатого колена в наше время не представляется возможным. Но, одна неоспоримая зацепка всё же у меня есть.

Вот как в письме к другу Ф. Ф. Юрьеву (1820-1821 гг., даты на конверте нет) А. С. Пушкин полушутливо отзывается о своих предках: «А я, повеса вечно праздный, / Потомок негров безобразный, / Взращённый в дикой простоте».

Лучше бы этого письма Александр Сергеевич никогда бы не писал! Бесценный исторический документ, найденный мной в архивах музея Рипли Believe It or Not в Копенгагене, любого пушкиниста просто повергнет если и не в шок, то, несомненно, в ужас! Об этой «рукописной» сенсации поговорим чуть позже.

Но, давайте немного отвлечемся от российской истории и посмотрим на западную научную методологию и её достижения. В любой европейской столице меня, как истинного ценителя всего прекрасного, во время очередной поездки постоянно душит горечь обиды за то, что Запад в гендерных вариациях полов ушел от нас, как минимум, на три столетия вперед.

Ведь только благодаря помощи трансгендеров, изучая европейские архивы, мне удалось подняться на недосягаемый для других известных русских пушкинистов научный Олимп.

Уверен, что каждый первооткрыватель новых исторических «земель» не имеет право говорить о сенсационных открытиях приглушенно, застенчиво, ведь так редко нам, ученым, доводится в современном мире восклицать «Эврика!».

Итак, судьбоносный 2014 год, Европа, Дания, Копенгаген. Я вальяжно сижу в первом ряду шикарного столичного зала Eurovision Song Contest со знаменитой Пернилле Горбо.

Напряжение в зале постепенно нарастает, непривычный смокинг сдавливает мое тело, не дает расслабиться. Звучит музыка, гаснет свет, все в ожидании замерли. И, вдруг как солнце на небосклоне утром, на сцене появляется ОНО!

Мгновенно, не задумываясь ни на секунду, наплевав на этикет, презрев все правила приличия, я вскакиваю со своего места и во все горло по-пушкински ору на весь зал так, что верхняя пуговица манишки и галстук-бабочка отлетают на сцену: «Ай да Европа! Ай да сукина дочь!»

А как мне было не закричать в это «чудное мгновение», когда «передо мной явилась ты», чудо-чудное — Анна Керн, поручик Ржевский и Кончита Вурст в одном лице?!

Спасибо Тебе, Господи, — начал молиться я, — что дал мне возможность увидеть и прикоснуться к Твоему творению, ибо эта Кончита Вурст не от человека, а от Тебя и Неба! Прости меня, Боже, грешника, что всуе упоминаю имя Твое, но как же, Господи, удержаться при виде столь «чудного мгновения»?! Как не вскричать в минуты наивысшего счастья?!

А дальше, как всегда, всё пошло по Пушкину: «Звучал мне долго голос нежный / И снились милые черты».

Так вот оно какое — счастье ученого! Я не о Кончите, а о своем открытии. Значит, недаром я по всем европейским столицам собирал исторические документы в архивах.

Вот смотрите, совсем ветхая и очень старинная карта из Лондонского Westminster Abbey Museums с описанием маршрута Бориса Годунова в Кению (Африка). Вот (см. The Thorn Birds, пресвятой Colleen McCullough) отчет аббата Ральфа де Брикассара, сопровождающего царя в поездке по Африке и прославляющего щедрость Годунова. Вот запись Ральфа о том, как русский царь на невольничьем рынке в Кении выкупает из рабства Барака Хусейна Бабаму из людоедского племени Гонолулу и милосердно дает ему деньги на учебу в только что открывшийся Гарвардский университет Нового Света.

А вот потертые свитки из музея Святой Софии в Константинополе, где хранятся византийские подлинные метрики Герона Александрийского и Северо-Африканского, в которых вся кенийская родословная Анны Керн (в девичестве — Полторацкой, в мальчишестве — Ржевской). Оказывается, предки Анны были белой расы, хотя и родом из Африки!

Ба, а это что? Рукопись архива Ватиканской библиотеки в Sala degli Indirizzi! Вот это да! Булла XVI века со свинцовой печатью самого Римского Папы Сикста V от 1591 года (обратите внимание на сфрагистику этого оттиска). Смотрим перевод: «Сослать на побережье Кении в португальскую колонию неведомых доселе бородатых женщин-человеколюдей (так в тексте — прим. автора) Вурст Кончитовну (родитель № 1) и Кончиту Вурстовну (родитель № 2), а также их кудрявого приемного сына, по прозвищу Ганнибал (родитель № 3)».

А вот очередная сенсация! Подлинная купчая и расписка самого царя Годунова, найденная в запасниках парижского музея Institut du monde arabe! Читаем: «Я, Борис Федорович Годунов, шурин царя Фёдора I Иоанновича, не пьян, находясь в полном здравии и при деньгах, выкупаю пять рабов деревни Кисуму Кенийской провинции Найроби и дарую им свободу!

Список освобожденных пяти невольников и их должности прилагаются: Барак Бабама — ловкий, как обезьяна, собиратель бананов; Кончита — должность указана в имени; Вурст — брат Кочиты и её отчим; Ганнибал — составное имя (Ганн — название рода Кончиты, Ибал — скабрезное, на русский не переводится); Анна Керн — местная красавица, появляющаяся всегда исключительно внезапно «как гений чистой красоты».

Дата: «1599 год. Кения». Подпись: «царь Борис Федорович Годунов». И приписка: «Не путать с Царь-пушкой и оперой Модеста Мусоргского — охальника на кол посажу!»

Так, что же это получается «товарищи ученые, доценты с кандидатами»?! Оказывается, все эти ребята и девчата из одной кенийской деревеньки! Вот, значит, где историческая собака зарыта — на экваторе в Африке!

Но, это ещё не все сенсационные документы из числа найденных мной. Самая редкая реликвия — обгоревший листок старинного манускрипта (обратите внимание на палеографию текста) из пропавшей библиотеки Ивана Грозного.

Я сразу узнал этот легкий стремительный почерк. Да, да, это были путевые заметки Ганнибала, написанные им во время странствий Бориса Годунова. Цитирую подлинник:

Родила Кончита в ночь

Не то сына, не то дочь;

То ли баба, толь мужик,

То ли немец, толь таджик.

Груди, бёдра, борода,

В общем, вышла ерунда.

Размалевана, небрита,

Жуткий образ трансвестита,

Серьги, кольца, каблуки

И страшнее Баб-Яги…

Царь велит своим боярам,

Времени, не тратя даром,

И Кончиту и приплод

Тайно бросить в бездну вод!

Вот так, дорогие деточки, рождаются сказочки и небылицы на Западе. Вот так, дорогие школьники, «добродушные» западные СМИ вешают на наши с вами ушки «историческую правду». Вот так, мои родные, нам запросто могут предъявить «неопровержимые документы» и «доказательства», что бабушкой Пушкина была прапрапрабабушка Кончиты Вурст и, что поэт в этом сам признался, когда кричал в имении своей матери в Михайловском: «Ай да Пушкин! Ай да сукин (то есть, Кончиты Вурст — см. словарь выше) сын!»

И не сомневайтесь, дорогие мои, что к «фактам» будут приложены спутниковые снимки живого А. С. Пушкина, бегающего по Михайловскому.

Вы спрашиваете, для чего всё это Западу («мировому правительству») надо? Вот для чего: «И будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут» (Второзаконие, 28: 12). Как на практике осуществляется это господство, можно понять из монолога Билла Клинтона в «оральном» кабинете Белого дома: «Ну-ка, Моника, давай-ка мы поиграем с тобой в геополитику, ты будешь моей Европой».

А, теперь, дорогие дети и взрослые, отгадайте загадку, почему Пушкин сам бороды не носил и не разрешал её носить своим дамам сердца, даже по церковным праздникам?

P. S. Из выступления Steffen Königer в парламенте земли Бранденбург (ФРГ): «Дорогие дамы и господа! Уважаемые гомосексуалисты, лесбиянки, андрогины, женомужчины, муже-женщины, гендерно-переменные, гендерквиры, интерсексуалы, гендерно-промежуточные, бигендеры, трансвеститы, гермафродиты, представители третьего пола, представители четвёртого пола, бесполые…» Аж, прослезился от умиления!

В течение трех минут Штеффен Кёнигер толерантно приветствовал представителей «60 официально зарегистрированных гендерных вариаций» («АиФ» № 48, 29.11.2017).

Никто так не «просветил» Европу между ног, как она сама себя. Не поэтому ли Европу называют «просвещённой»?

Охота пуще неволи

Водка вполне надежное средство,

когда требуется поубавить ума.

В. Я. Данилевский

День открытия охотничьего сезона в России для любого охотника, уверяю вас, не меньший праздник, чем День взятия Бастилии для подвыпившего французского буржуа или для католика день выхода подшофе кардинала-протодиакона на центральную лоджию Базилики св. Петра в Риме со словами: «Я говорю вам о великой радости: У нас есть папа!»

Чтобы достойно отметить столь замечательный праздник, а главное, доказать свою приверженность утиной охоте и охотничьему братству, на открытие охоты необходимо прихватить с собой на всякий случай из дома ружье и, обязательно, бутылку водки или коньяка. Если вы забудете взять ружье, то это ещё не беда, так как охотники народ добрый, они простят вам эту оплошность и поделятся с вами добытой дичью. Но, приехать на открытие без бутылки — грех непростительный, ставящий крест на вашей дальнейшей судьбе охотника!

Конечно, никто вас за это не лишит «разрешения на добычу пернатой дичи», но и пощады не ждите. Вы не услышите грубого слова и, тем не менее, вас после этого начнут остерегаться, как и в том случае, когда вы привезете две бутылки спиртного, не говоря уж про потерю контроля во время вечернего застолья после охоты. И не дай вам Бог выпить перед охотой или перебрать после неё, тут «падшему» никто и ничто не поможет. Если не умеете пить и себя контролировать, берите удочки, надевайте спасательный круг, привязывайте его к дереву и садитесь с рюмкой на берегу речки.

Водка на охоте — это всего лишь украшение стола и, одновременно, давняя традиция, помогающая производить приятное впечатление на окружающих и строить с ними дружеское общение. Никто на охоте не заставляет вас пить, более того, водку вы можете привезти назад домой, и вас за это не осудят. На охоте, как и в жизни, если кого и «встречают по водке», то уж, точно, «провожают по уму и поведению».

Задолго до дня открытия, проколесив по району не менее сотни километров, мы выбрали место для охоты, как нам показалось, идеальное. Длинное болото, частично заросшее камышом с несколькими большими плесами, располагалось под высоким холмом, заросшим по берегу густым пьяным лесом. На другой стороне болота берег был совершенно пологий, полностью открытый, поросший мелким, качающимся с бодуна кустарником, за которым до самого горизонта виднелись бесконечные поля местного совхоза. Живописную безбрежную красоту далекой сельской глубинки, воспетую поэтами и художниками, бесцеремонно нарушал лишь видневшийся вдалеке одиноко стоящий угрюмый трактор с явными признаками похмелья на поникшей стеклянной кабине.

… Поздно вечером, после охоты и праздничного ужина, мы сидели у догорающего костра и обсуждали придуманный нами сценарий, режиссуру и распределение «ролей» на грядущее утро. Главное незыблемое требование ко всем «артистам» было только одно — не рассмеяться во время «спектакля»! Напившегося до потери пульса А. М. решили проучить так, чтобы этот урок он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Добрый испуг — лучший лекаря друг. Мы прекрасно понимали, что для успеха утренней премьеры каждому из нас необходимо будет не менее часа изображать на лице невыносимую муку, великую скорбь и крайнюю степень недовольства. Так как А. М. был моим коллегой по работе, то естественно было предположить, что он утром, заподозрив неладное, сначала обратиться ко мне. Так и случилось:

— Сергеевич, что происходит, скажи, кого хороним, что все такие хмурые ходят, неужели ни одной утки не добыли?

— А ты не догадываешься? Хватит притворяться! — я отвернулся и отошел на несколько шагов. А. М. не отставал:

— Ты можешь мне всё толком объяснить, без своих заумных намёков? Я ничего не помню! Что вчера произошло?

— Вон, видишь, на поле вдалеке трактор стоит? Ты зачем в него пьяным забрался вчера, да ещё и завел?

— Хватит тебе так неостроумно шутить, что это за дурацкий юмор, я за всю свою жизнь на тракторе ни разу не ездил!

— Может до вчерашнего дня и не ездил, но ты мне зубы не заговаривай, я что — глазам своим не должен верить? И это ещё не всё, пойди лучше ребят расспроси, что ты вчера весь вечер вытворял. Если бы я поехал вслед за тобой, то там бы в деревне прямо на месте и прибил! Иди у Николая все подробности узнай, это он вчера пытался тебя остановить…

— Коля, что это Сергеевич на меня наезжает, ты-то хоть нормально объясни, что за траур у вас всё утро?

— А что тут говорить? Это ты лучше расскажи, как собираешься в третьем отделении совхоза восстанавливать угол дома, который ты снёс, а также забор, машину и трактор?

Владимир Иванович, до этого молча наблюдавший за «именинником», подошел к нему и с раздражением выпалил:

— Ты скажи спасибо, что трактор упёрся в гараж, повредив только фары у «Жигулей» и капот. Слава Богу, что всё обошлось без жертв. Ты зачем вчера на нас бросался? А протокол для чего подписал? Что, совсем невменяемый? Где ты такую гигантскую сумму найдешь, которую участковому пообещал, чтобы он «замял» уголовное дело? Мы за твои лихие «подвиги» расплачиваться не собираемся. Любишь на тракторе кататься, люби и саночки на лесоповале в Сибири возить!

Дальше произошло то, что мы никак не ожидали и не предвидели. А. М. сел на землю и заплакал. Все тут же подошли к нему, поняв, что с испугом и «шоковой терапией» явно перестарались, и как малого дитя стали его успокаивать.

А. М. поднял голову, вытер слезы и твердо сказал: «Всё, больше пить не буду!» Он свое слово сдержал, но не сразу. Несколько раз подряд неоднократно срывался, но последние два десятка лет его ни разу не видели выпившим. А. М. забросил «охоту» и серьёзно увлекся другой «пагубной» страстью — стал известным в городе коллекционером антиквариата.

Справка в Рай

Я волком бы выгрыз бюрократизм <…>

В. В. Маяковский

Если вы, не дай бог, умерли, но при этом решили посетить поликлинику и своего лечащего врача, то не скрывайте, ради бога, факт своей кончины от доктора. Что за бред, спросите вы? Давайте разберёмся.

В «Приложении № 6» к «Протоколу ведения больных» в анкете пациента поставлен совершенно безапелляционный вопрос: «Как Вы оцениваете Ваше общее самочувствие на сегодняшний день? Отметьте, пожалуйста, на шкале значение, соответствующее состоянию Вашего здоровья».

Догадайтесь, с чего начинается эта замечательная шкала? Правильно. Со смерти. Так и написано: («Смерть»).

В этом месте по инструкции все покойники, пришедшие на прием к врачу, должны поставить нолик. Поэтому не тешьте себя надеждой, что с переходом в мир иной избавитесь от любимой всеми нами медицины и бюрократии.

Это же до какой степени надо «добюрократиться», чтобы придумать такие странные, мягко говоря, анкеты?

Чтобы обезопасить себя в будущем от возможных бюрократических проблем, прежде чем уничтожить ненужную вам справку, заверьте, пожалуйста, её копию у нотариуса, которую, ради бога, не забудьте на всякий случай также заверить.

Интересно, а «Небесная канцелярия», случайно, не злоупотребляет ли своим положением? Среди пациентов реанимационных отделений, переживших клиническую смерть, ходят упорные слухи, что и в «Приемном покое» на небесах не всё в порядке с регистрацией желающих записаться в очередь на вечную жизнь в райских садах.

Так что, от греха подальше, собирайте все справки, пока вы ещё живы: «Кадастровый план на могилу; копию трудовой и медицинской книжки; справку из «налоговой» (а куда без неё?); справку из банка (об отсутствии кредита); справку о доходах: 2-НДФЛ (или новую форму — см. приложение № 1 к 6-НДФЛ); справки о заработной плате или о начисленных и фактически уплаченных страховых взносах на обязательное пенсионное страхование; справку пожарной инспекции, что гроб не воспламениться под землей; справку о детских прививках; копию полиса ОМС; справку о грехах (из кожвендиспансера); справку о добрых делах (из роддома); справку из ГИБДД (Осаго, Каско, Хонсю, Хабомаи…) — на всякий случай; выписку из ЕГРЮЛ по ИНН и ОГРН; Форму 095/у, Форму 027/у, Форму 086, формы № 23, 456 А, 3.5.2.1, 062, № 648, 072у, 086у (ГОСТ Р 6.30-2003); справку на владение оружием (046–1); справку для Рая из «Общества охотников и рыболовов», что вы не подстрелили ни одного зайчика и не поймали ни одной рыбки; справку из домоуправления, что вы своего попугая и кота всегда вовремя кормили; справку о смерти; обходной листок из морга, справку-допуск к загробной жизни; памятку для потустороннего туриста; справку на установку домофона (Земля-Гроб-Небо-Рай-Ад); выписку из метрической книги о прохождении обряда крещения в церкви или монастыре; медицинскую справку об отсутствии противопоказаний к зажариванию на раскаленной сковороде при наличии непогашенных грехов; инструкцию или справку о прохождении курсов по выживанию умершего во всех кругах Ада; руководство по ремонту и эксплуатации кочерги в невесомости; справку-разрешение для тех, кто хочет открыть интернет-магазин или сайт на небе; справку о биометрических данных для загробного паспорта в райский Шенген…» — и еще сотню справок, иначе врата не пройдете и не видать вам райской жизни. Бюрократы вас и там достанут, так что и после смерти не у всех «жизнь» складывается удачно!

Да, кстати, не забудьте, на всякий случай, перевести все справки на английский, древнееврейский и китайский! Чёрт его знает, кто там всем этим заправляет?!

Китайская головоломка

Увидеть лучше, чем услышать,

познать лучше, чем увидеть,

сделать лучше, чем познать.

Китайская мудрость

От автора: «Китайское чудо» — это спрессованная (как эта притча китайскими пословицами и поговорками) народная мудрость, воплощенная в жизнь упорным трудом.

Закрытое внеочередное совещание Госсовета проходило в центральной высокогорной провинции Цинхай. Беспрецедентные меры секретности и безопасности, невиданные ранее, удивили даже самых опытных партийных соратников. Шел третий час заседания, споры не утихали и обстановка накалилась до такой степени, что готова была взорваться в любую минуту. Слово взял старейший член партии, прозванный в народе дедушкой Лю Бэем:

— Товарищи! Над небом еще небо и самая высокая гора никогда не заслонит китайцам солнца. Когда-то в детстве многие из нас запускали бумажных змеев, а сейчас мы запускаем космические корабли и спутники.

Я начинал свою партийную работу в провинции Гуйчжоу, и когда мне поручили возвести доменные печи в каждой сельской общине, задание было выполнено в срок.

Сейчас наша металлургия обладает всеми современными технологиями. Вороны везде черные, а китаец везде китаец. Чтобы победить противника, не стремись стать сильнее его, а сделай его слабее себя.

Наше упорство и трудолюбие, результаты которого в мире называют «китайским чудом», должны вызывать у наших врагов трепет и страх, а у друзей — восхищение! Черт умеет прятаться в тени крестов, но если есть решимость разбить камень — он сам даст трещину. Перед нами не должно быть неразрешимых задач. Мы подарили человечеству величайшие в мире изобретения: компас, порох, фейерверки, бумагу, тушь, книгопечатание, водяные часы, шелк, фарфор, арбалеты, сейсмоскоп, сеялки, буровые установки, висячие мосты, построили Великую стену… Неужели мы не сможем выполнить очередное задание партии и построить какой-то адронный коллайдер, пусть и самый большой в мире?

— Уважаемый Лю! — резко поднялся с места ректор университета Чжоу Цайлинь — Кто много говорит, тот много ошибается. Знающий меру, доволен своим положением, знающий много — молчалив, а говорящий много не знает ничего. Горькие слова — лекарство, сладкие слова — отрава. Хочешь узнать человека, вслушайся в его речь. Полная бутылка молчит, пустая наполовину — булькает. Язык, что топор — разит насмерть. Молчаливость лучше многословия. Умный человек не тратит много слов на совещаниях.

Чтобы построить глубоко под землей ускоритель элементарных частиц, необходимо использовать не только последние достижения науки, но и создать сверхнизкие температуры. Наши академики даже теоретически не рассматривают такую возможность. Из круглых камней стена непрочна, а когда много каменщиков, дом получается кривобокий.

В дальней дороге не бывает легкой поклажи. Хочешь сделать работу — сначала наточи инструменты. Не спросив дороги, не спеши вперед. Не стерпишь малого — расстроишь большие замыслы. Если не признаешь свои ошибки, значит, будешь делать другие. И с высокого дерева листья падают к корням. Если феникс сядет на насест, он сделает это хуже, чем курица. Цветы цветут в положенное им время. Нельзя утром посадить дерево, а уже после обеда наслаждаться его прохладой. Поспешность губит великие замыслы.

Все присутствующие сразу замолкли, как только председательствующий недовольно откинулся на спинку кресла. Выдержав длительную паузу, — он, чтобы снять напряжение, не спеша, словно сонно, произнес:

— Я согласен с нашим старшим товарищем Лю. Без ветра и трава не колышется. Не бойся, что плохо сказал, бойся, что плохо сделал. Бывает только неправильный путь, но не бывает безвыходных положений. В пути не принято считать расстояния. Кто после трех шагов начинает жалеть, что пошел в гору, тот не поднимется и на маленький холм. Даже высоким горам не задержать облаков.

Для партии не существует преград. Руководитель без воли, что нож без стали. У сильного полководца нет слабых солдат. Когда гроб готовят заранее, смерть не приходит. Партия всегда найдет выход из самого сложного положения.

Если нет технической возможности построить адронный коллайдер под землей, значит, будем строить на поверхности. Если нужны сверхнизкие температуры, будем строить и пробивать тоннели высоко в горах, где ледники и снежные метели. Если в китайском коллайдере не сможем разогнать элементарные частицы до необходимых скоростей, то хотя бы приблизимся к этим величинам.

Не бойся медлить, бойся остановиться. Когда человек трудолюбив, то и земля не ленится. При сильном громе дождь идет недолго. Ища компромиссы, мы найдем решение всех проблем. Это и есть китайский путь развития.

Мир так велик, что нет такого, чего бы не было. Хватит дискуссий! Давайте запишем в постановлении — адронный коллайдер будет сдан в июле 2006 года.

Летом, 1 июля 2006 г., со всех телеэкранов Поднебесной звучали восторженные слова дедушки Лю Бэя:

— Сегодня открыта Цинхай-Тибетская железная дорога, самая протяженная, самая высокогорная и самая скоростная из всех высокогорных железных дорог в мире. Пусть не все задуманное нам удалось воплотить в жизнь так, как хотелось в начале пути — хитро улыбнулся дедушка Лю, — но мы всегда следовали китайской мудрости: «Если дуют ветры перемен, то надо строить ветряные мельницы, а не укрываться от ветра». И, загадочно подмигнув, добавил: «Лучше — делать, и получится, что получилось, чем ничего не делать».

Виртуозная шутка

Уважаемые пассажиры! Экипаж приветствует

вас на борту АН-2 и свой 1-й стакан самогона

выпивает за ваше здоровье и удачный взлёт!

В. М. Лифинский

И невозможное возможно.

А. А. Блок

Ответ пациента озадачил меня. О том, что он шутит, не могло быть и речи, да и кабинет хирурга вряд ли располагает к веселью и юмору. Огромный отек верхней губы и отломки передних зубов явно мешали ему говорить. Пауза затянулась.

— Расскажите еще раз, пожалуйста, как произошла травма — повторил я свой вопрос.

— Самолётом вдарило! — опять уверенно прошепелявил больной.

Проработав много лет в медицине, признаюсь, что мне не приходилось встречать людей, которые бы утверждали, что они средь бела дня, возвращаясь по грешной земле «на своих двоих» с рыбалки, совершенно случайно столкнулись с пролетавшим мимо самолётом, метеоритом или НЛО. Поэтому можно было понять мою некоторую озабоченность. Но, многолетний опыт работы брал свое, и я был уже совершенно спокоен. Чтобы выиграть этот «поединок», а врач обязан побеждать (и не только болезнь), я нанёс пациенту ответный «удар». Без лишних предисловий со всей «серьёзностью» строго спросил:

— Вы что, навстречу летели?

Теперь настало время больному изумляться. В его глазах появилось неподдельное удивление и растерянность. Рот у него так и остался открытым. Он ошарашено посмотрел на меня. Его чуткий разум, беспардонно покореженный аэропланом, свалившимся ему прямо на голову, лихорадочно стал прокручивать, как мне показалось, одни и те же сумбурные мысли: «Похоже, я сегодня не с той ноги встал. Что это за экзотика получается в этот «радостный» день?! В чистом поле ни за что ни про что получил самолётом по башке, а тут еще чокнутый лекарь прицепился с полоумными вопросами, не говоря уж про то, что на утренней зорьке рыбалка совсем не удалась».

Некоторое время пострадавший пребывал в полном замешательстве. Тишину в кабинете нарушало лишь приятное «побулькивание» воды в стерилизаторе. Наконец, он стал, о чем-то догадываться и подозрительно посмотрел на меня:

— Вы что, доктор, думаете, я из страны дураков приехал? Я вам не ангел небесный, не дирижабль и не какой-нибудь свихнувшийся инопланетянин или забулдыга-парашютист, чтобы по небу летать. Все видели, как меня самолётом вдарило!

— Кто это все?

— Все Машкины подруги из её звена.

— Что ещё за Маша?

— Надо было сразу спросить. Иду я с рыбалки в деревню и вижу: наши девчата на плантации работают, не совсем, чтобы раздетые, но особо смелые из них загорают, так сказать, топлес. Это когда голая душа видна, — на всякий случай пояснил он, для убедительности показывая округлости «души» двумя руками и давая мне понять, что в деревнях народ не лыком шитый и знает «забугорную латынь» не хуже докторов.

— А тут Витька с сельхозавиации на своем кукурузнике летит. Увидел он такую картину и решил, видимо, пошутить, стал на девчат ясным соколом пикировать. Не помню, как он меня зацепил, а вот только очнулся я по дороге в больницу. Говорю же вам, самолётом вдарило!

P. S. Что стало с лётчиком и его самолётом, мне неизвестно. Одно лишь могу сказать с полной уверенностью, что Витька с сельхозавиации в больницу не поступал.

P. P. S. Впервые «Виртуозная шутка» была опубликована 01.04.1995 в газете «Призыв» № 53 (13766). Пришло много откликов, один из которых сразил меня наповал:

«А что странного вы здесь нашли? У нас летуны постоянно барашек с поля таскали. Мы их «кукурузники» палками отгоняли: «Кыш, кыш, проклятые Антошки (АН-2), а то дрынами или лопатами собьем!»

Или представьте такую ситуацию, кстати, реально произошедшую. По курсу АН-2 вдалеке из облаков вдруг появляется колесный трактор МТЗ-82 и летит навстречу самолёту. Когда облака рассеялись полностью, стало ясно, что это вовсе не мираж и не чудо Господне, а обычная практика доставки вертолётом груза и техники в труднодоступные места.

Еще один удивительный отзыв на миниатюру: «… знаком с русской бесшабашностью… слышал рассказ от старого фронтового лётчика, как русские асы в Испании килем хвоста (самолёт летит вверх колесами) сбивали бутылку из-под шампанского, стоящую на взлетно-посадочной полосе».

Интересно и это сообщение (вторит предыдущему, но, как и первое, на мой взгляд, скорее легенда, чем быль): «Подвиги русских авиаторов нередко вдохновляли писателей и художников на создание подлинных шедевров отечественного искусства. Есть предположение, что под слоем краски «Черного квадрата» находится эскиз декорации к опере «Победа над Солнцем», на котором Казимир Малевич отобразил эту фигуру высшего пилотажа, продемонстрированную В. П. Чкаловым в Москве на воздушном параде 08.11.1927 по случаю празднования 10-й годовщины Октябрьской Революции.

Только бутылка была не из-под шампанского, а водочная, с изображением И. В. Сталина на этикетке. Но потом, по идейным соображениям, сюжет решено было изменить. Считается, будто молодой Дейнека видел оригинал, что и послужило мотивом написания цикла картин, посвящённых авиации. Отзвуки этой истории слышны и в творчестве современников, в частности писателя Виктора Пелевина».

Одна дама (Мари Ротарь) спросила: «Что стало с девчатами, целы ли они?» Пришлось шутливо ответить: «Девчата с Витькой на самолёте улетели. Все до одной! Теперь на своих самолётах летают и на мужиков, которые топлес, пикируют!»

Не менее поразительную информацию можно встретить и в СМИ. 5 мая 2001 года в 17 часов 46 минут возле поселка Ратомка произошло столкновение самолёта с автомобилем БМВ. Пассажир самолёта скрылся с места происшествия.

В аэропорту г. Игарка (Красноярский край), транспортный самолёт Ан-2, столкнулся с грузовым автомобилем ЗИЛ-130. В результате удара, повреждена лопасть винта самолёта. К счастью экипаж не пострадал.

Столкновение самолёта и автомобиля стало причиной задержки рейса Петербург-Казань. 20 октября 2011 г. Задержка авиарейса произошла из-за столкновения самолёта Як-42, принадлежащего компании «Татарстан», и автомобиля ТГК «Россия» ГАЗ «Соболь».

17 февраля 2012 г. самолёт ДОСААФ Л-410 во время учебно-тренировочного полета в Кемеровской области, задел стойкой ноги стоявшую на дороге большегрузную машину «Volvo». Происшествие обошлось без пострадавших. «Смотрю — самолёт летит на нас. Я только успел сгруппироваться, а в следующее мгновение — удар. Машину повело, но я ее удержал», — рассказывает водитель грузовика Сергей Шулепин. На красной кабине грузовика шасси оставило большую дыру, а сам лайнер закончил полет аварийной посадкой.

Читаем газету «Труд» от 02.08.2005: «Во время химической обработки поля сахарной свеклы предприятия «Маяк» самолет АН-2, принадлежащий фирме «Юг-Авиа», пролетая на низкой высоте, ударил левым колесом шасси в голову женщины, которая координировала работу «кукурузника» — сообщили «Труду» в пресс-службе МЧС Украины».

Семья ехала в автомобиле Toyota Sienna по улице Орлеана, как вдруг в нее врезался одномоторный самолёт «Пайпер», который зацепил Тойоту крылом. За штурвалом самолёта оказалась шестидесятилетняя Хьюстон Хантер. К радости всех, никто не пострадал и не получил травм.

В Австралии самолёт Cheetah S200 врезался в колесо обозрения, установленное на ярмарке в городе Тари. Лётчик и пассажир самолёта, а также двое школьников, катавшихся на аттракционе в момент столкновения, не пострадали. Сотрудники экстренных служб сняли с колеса застрявший самолёт.

И последний, не менее удивительный случай, свидетелем которого был я сам. Во время зимней охоты над нами пролетал АН-2 — «Кукурузник». Лётчик заметил, что от нас уходит лиса и решил нам помочь. Он тут же развернулся и стал быстро снижаться, чтобы как я полагаю, зверя остановить или погнать в нашу сторону. Но дальше произошло что-то для нас неожиданное и невероятное. Воздушный ас, видимо, решил добыть лису сам. Удар колеса самолёта пришелся прямо рыжей бестии в голову.

Вряд ли охотника можно «испугать кровью», но лично на меня эта «охота» произвела гнетущее впечатление, имеющее неожиданное продолжение. Разумеется, мне приходилось стрелять, как и каждому охотнику, и в летящую утку, и в бегущего зайца, кабана, лося… Но, однажды, я не выстрелил в оленя, который выбежал прямо на меня, стоящего в застреле, остановился, замер и стал прислушиваться к шуму и крикам преследующих его людей.

Конечно, я понимал, что от одного моего выстрела зависит успех многочасового труда целой бригады охотников, состоящей из десятка человек. Промахнуться с 6-7 м в неподвижную цель такого размера невозможно. Будучи далеко не сентиментальным человеком и не поборником «защиты животных на охоте»… мне тем не менее не составляет особого труда отличить законную добычу зверя от его убийства в беспомощном состоянии.

В детстве меня учили «не бить лежачего». Было бы хорошо применить этот принцип и на охоте, например, не стрелять (как губернатор Иркутской области Левченко 05.01.2017) в спящего в берлоге медведя или в зайца в лёжке, а также по сидящей в поле или на воде дичи. Не использовать для загона животных транспорт, что запрещено законом, тем более, не стрелять по зверю с машины, самолёта или вертолёта. Не судите строго, что начал повествование «за здравие», а закончил печальной историей «за упокой».

Мама-мия

(Италия и талия)

Я достаю из широких штанин, чтобы все

видели, я — гражданин, а не какая-то

гражданка…

Мандато Паспорто, итальянский поэт

Закоренелому бабнику, почётному ветерану ожесточённых постельных войн, контуженному на юбочном фронте, ничто не ласкает так слух за границей, как слово donna, frau, pani, femme, woman. Красота внутреннего мира женщин без внешней грации изящных поз и жестов может только нравиться, но не пленять душу «руссо туристо». Но кто из наших мужчин едет в заморские страны для созерцания духовной женской красоты?

Возьмем, например, красавиц Италии. Как тут с ума не сойти от бесподобной Моники Белуччи? Какие бедра, грудь и талия! И-талия! Нет, вы совсем не поняли, вслушайтесь: И-талия! Исколесив пол-Европы, скажу без колебаний, что самые красивые иностранки — это те, которые не боятся пьяных русских. И одни из наиболее бесстрашных — апеннинские девушки. Разве можно, зная это, не любить Италию?

Как тут не вспомнить наших великих классиков? «Италия — роскошная страна! / По ней душа и стонет и тоскует. / Она вся рай, вся радости полна, / И в ней любовь роскошная веснует. / <…> Земля любви и море чарований! / Блистательный мирской пустыни сад!» (Н. В. Гоголь).

Или вот ещё (цитирую наизусть по памяти, могу и ошибиться): «Какой же русский не любит быстрых итальянок. Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «чёрт побери всё!» — его ли душе не любить итальянок? Их ли не любить, когда в них слышится что-то восторженно-чудное?»

Именитый критик вторит ему с не меньшим восторгом (прошу извинить меня, если память подвела): «Любите ли вы итальянок так, как я люблю их, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить итальянок больше всего на свете, кроме блага и истины? <…> Но возможно ли описать все очарования итальянок, всю их магическую силу над душою человеческою?»

Рейс через Рим авиакомпании Alitalia, продолжительностью в пол-литра, и вы в Венеции. Итальянцами нельзя не восторгаться. Как они замечательно, утонченно, с неприкрытой радостью и нежностью в голосе переводят на свой музыкальный язык любимое русское восклицание «твою мать»! Сколько высшего пилотажа, заразительного азарта и неподдельного восхищения в их «мама-мия»?!

Венеция! Вы посмотрите на эти замечательные каналы! Мама-мия! Как много красивых женщин ходит по их берегам! И каким надо быть идиотом, чтобы вместо прекрасных венецианских девушек искать каких-то крашенных гандольеров! Ребята, плюньте на этих гребцов, они все как один непьющие. Это вам не наши гандольерки, воспетые советскими зодчими. Сколько их, бедных, одиноко стоящих с веслом на постаментах, до сих пор тоскует в парках и стадионах России?!

Вы только взгляните на туристическую карту Венеции. Мама-мия! Какое созвездие баров и ресторанов! Кто из нас не любит элитарный отдых с вином и женщинами? Главное — не надорвитесь, часто опрокидывая рюмку, берегите свое здоровье, иначе больными много водки не выпьете!

Мужики, не теряя времени, идите скорее в бар неподалеку от площади Сан-Марко. Там всегда музыка и людно, только помните, что пьяному русскому знания иностранного языка лишь мешают и, главное, совершенно ни к чему.

Не понимаю, почему иностранцы наш родной и великий осилить не могут, хотя орут на каждом шагу, что мы весь мир заполонили? Венеция, тоже мне Европа называется! Что мешает гостеприимным макаронникам выучить могучий русский, пусть и не в совершенстве? А мы и без их итальянского прекрасно умеем жестами разговаривать. Вот ты, у барной стойки, да — ты, выпить хочешь? Почему бы мне, галантному русскому кавальеро, не предложить полупьяной итальянке помечтать со мной на великолепной, как изящная гондола, венецианской кровати?! Для чего тогда мы в России, как проклятые, целый год сутками вкалываем?

Кто лучше? Блондинки или брюнетки? Тоже мне нашли загадку! При закрытых шторах и открытой бутылке, когда «море по колено», и «не только море», все девушки лучше. Женщины, как известно, делятся на две категории — на дам и на не дам! Кто из них быстрее «дама», та и самая красивая. Бери всегда ту, которая ближе к тебе стоит. До дальней, если сильно штормит, можешь и не дойти. Итальянский бар — это вам не Гнесинка и не собор Святого Марка!

Как, как звать? Говори громче, а то долбанная музыка грохочет так, что стены и крышу качает. Музыку наши Иваны заказали? Да мы Иванами давно уже никого не зовем. А ты откуда? Шведка из Швеции? Мама-мия! Удивительное сочетание. А где же твой «шведский стол» и «шведская семья»? Да ладно, я шучу. А ты откуда русский так хорошо знаешь?

Говоришь, часто в Питере бываешь? А что тут делаешь? Отдыхаешь? Да кто же так отдыхает? Пошли ко мне! В моем номере всё для отдыха есть, одной только выпивки на неделю хватит. Не пьешь? Не переживай, научу!

Кто из нас, мужики, не знает, что самый короткий путь к сердцу женщины лежит через градусы? Как известно, лучше водки хуже нет! Вот только жаль, что пути водки неисповедимы и нам не дано предугадать куда она, родимая, нас занесёт. Что говоришь? Потанцевать пришла? Мама-мия! Да, на моей двуспалке хоть вдесятером танцуй и спортивной эквилибристикой занимайся!

До сих пор не могу понять, почему за бугром принято считать, что горячая женщина гораздо лучше холодной водки? Какой дурак придумал две святыни сравнивать?!

Ты, что?! Американских фильмов насмотрелась? Зачем меня в коридоре раздеваешь? Давай хоть до холодильника подождем. Ты смотри, даже морозилка нипочем! Это сколько же в ней градусов? Что значит «нэй» (нет)? Тут и ста грамм не будет. Не ставь на стол, а то обижусь! Да пойми ты, наконец, что у русских нет ничего страшнее этой обиды! Что значит «не пьешь»? Вот только не надо нас, маленьких, дурить!

Ни хрена себе! Это что за наколка у тебя на левой груди? Сдается мне, что этот анфас я уже где-то видел. Говоришь, раньше дурой была? Портрет Ди Каприо? Когда? Двенадцать лет назад! Теперь понятно, почему у него морда так сильно вытянулась. Лучше б сделала тату, сама знаешь чего. С годами бы глаз только радовался!

Ты, прям, такая же любительница портретов, как наши зеки: «…а на левой груди профиль Сталина, а на правой — Маринка анфас». Кто такие зеки? А это такие туристы, которые путешествуют по родной стране за счет государства.

Что это за иероглифы у тебя на спине и заднице? Японские? Мама-Мия! А почему так сильно на китайские смахивают? Поговорки Страны Восходящего Солнца? Как переводятся? «Хорошей мастерице любой инструмент хорош». Сильно сказано! «Спешащий краб в свою нору не попадет». Не слышал. Мудро, что тут еще скажешь!

А это что за цветная змейка обвивает правую ногу по самое никуда? Что значит, присмотрись? Мужские имена? Anders, Peter, Lars, Thomas, Karl, Mikael, Erik, Johan, Коля, Axel… Мама-Мия! Сто тридцать семь наколок! Ну, вы скандинавки, «даёте»! А что моих соотечественников так мало? Редко в городе на Неве бываешь, а хотелось бы чаще. Что чаще? Сколько, сколько? Мама-мия! Да ты точно не лентяйка! Теперь ясно, для чего ты столько свободного места на левой ноге приберегла.

Где так лихо научилась мужиков уламывать? Самоучка? Вот это у тебя талант! Прямо шведская Марья-Искусница! Почему, объясни тогда, везде русских, а не шведок боятся? Больше вас пьем? С чего ты взяла? Да я тебе больше наливаю, чем себе, вот посмотри! И запомни, русский недостаточно пьян, если может лежать, не держась за пол! Почему ругаюсь? Так ведь русская речь без мата, что шведский стол без салата!

Путешествуя по «городам и весям», я сделал для себя удивительное открытие: «От томатного сока, выпитого накануне, голова утром болит меньше, чем от водки!» Сказочные былинные богатыри всегда побеждали Змея Горыныча, но ни одному из них так и не удалось одолеть «зелёного змия»! Зная это, я без тормозов не пью, чтобы не страдать «асфальтной болезнью» и не «ходить по земле лежа, как змий».

Почему большинству немок и скандинавок не нравится наш русский юмор? В Дрездене как-то в разговоре со знакомой немецкой студенткой я похвалил Польшу, так она сразу обиделась. Я, весело смеясь, всего лишь сказал ей, что мне полячки больше нравятся! В Польше, говорю ей, всё по-честному, — у кого больше, тот и пан! Стоит только русскому приехать в Варшаву, снять штаны на центральной площади, как все полячки начинают мило щебетать: «О, к нам пан приехал!»

В жизни путника, поверьте, нет ничего страшнее, чем отсутствие чувства юмора у симпатичной иностранки, как, например, у этой «моей» шведки.

— Что, говоришь, пора мосты разводить? Мама-мия! Поэтично про ноги сказала! Недаром французы говорят, что красивые женские ножки перевернули не одну страницу истории. Признаюсь, и мне поэзия не чужда, взять хотя бы творчество Баркова и его бессмертного Луку — русского пьющего Гамлета, подло убитого во время постельной дуэли Луки с купчихой. А ведь Иван Семёнович всех предупреждал: «От чрезмерной страсти / Возможны горе и напасти». Так что, путешествуя за границей, не грех было бы нашим «руссо туристо» помнить об «облико морале».

Покидая Италию и «свою» шведку, я не испытывал особой грусти. Любая заграница, какая бы она прекрасная ни была, для русского человека — чужбина, пусть и привлекательная.

Как удивительно точно об этом сказал Ф. М. Достоевский: «Родина свята для русского сердца, потому что Родина для него высшая и последняя правда… Но если тот же англичанин или швейцарец скажет, что можно жить, вовсе не любя родину, тут же заслужит навечное презрение к себе русского человека. Но ежели русский скажет ему, что он не любит свою родину, — не верьте ему: он не русский».

Наши классики знали толк в далеких «заграницах», некоторые из них находились там годами, но без России себя не мыслили как, например, И. С. Тургенев: «Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без неё не может обойтись. Горе тому, кто это думает, двойное горе тому, кто действительно без неё обходится!»

С похмелья «мысли нередко набекрень» и не к месту. Как говорят в таких случаях: «Никогда такого в голову не приходило, и вот — опять». Видимо, поэтому в самолёте, думая о Венеции, мне вдруг почему-то вспомнились иронические стихи «Прощание с Петербургом» Аполлона Григорьева: «Прощай, холодный и бесстрастный / Великолепный град рабов, / Казарм, борделей и дворцов / С твоей претензией — с Европой…»

Люблю путешествовать. Вот только жена своим ехидством достает: «Ты за границей — спрашивает — из гостиницы когда-нибудь выходишь? Что это у тебя за дурацкая привычка каждый раз один и тот же натюрморт из своей красной рожи и пустых бутылок фотографировать?»

Наградил же меня Бог женой, ничего в жизни не видевшей, кроме своей любимой кухни! И еще учит, что мне в Европе делать! Ей никогда не понять, что все памятники и музеи одинаковы, а все девушки разные.

Посмотрите на безумно очаровательные женские изгибы — мама-мия! — и вы поймете, что некрасивых женщин не бывает, если вы, разумеется, разбираетесь в абстрактном искусстве и женской красоте.

Танцы на столе

Никто не станет плясать на столе в

трезвом виде, разве только человек не в

своем уме.

Марк Туллий Цицерон

Начал хоровод — танцуй его до конца.

Болгарская пословица

То, что станцовано, у меня

никто никогда не отнимет.

Испанская пословица

Жизнь удивительна, многообразна и преподносит нам порой такие уроки, сюрпризы и загадки, которые не всегда сможет представить себе даже самая экстравагантная фантазия человека и по достоинству оценить весьма изощренный ум. Но всё же, правда, крайне редко, ещё встречаются оригинальные самородки, способные удивить саму жизнь. Именно таким неповторимым талантом обладал наш Саня. Он никогда не сомневался, что в жизни всегда найдется достойное место его «подвигам». И не ошибся! В историю областного города он войдет, поверьте, как самый именитый и непревзойденный в своем амплуа «чудотворец».

Саня с детских лет мечтал быть не таким как все, и надо отдать чудаку должное — это ему всегда удавалось с избытком. Господь вложил в Саню недюжинный ум так, что тайну вклада гарантировал на все триста божьих процента.

В те далекие советские времена мало кому приходила в голову идея полностью посвятить себя служению Церкви, но только не рабу Божьему Сане. Если честно сказать, Саня тянулся к Богу, потому что на земле не находил себе равных.

Носить священные одежды, изготовленные из парчи, золотой напёрсный крест, панагию, размахивать налево и направо кадильницей и громогласно исполнять знаменитым басом-профундо церковное богослужение — ну, разве есть на свете что-то более заманчивое и притягательное?

Поэтому и подался молодой отрок после школы в места святые и благодатные, где учатся на будущих протоиереев и митрополитов.

Но не тут-то было. Поступить в духовную семинарию даже чудо, точнее — чудачество, не помогло. Как бы Бог не был милостив к Сане, но черти всегда оказывались шустрее. Не от них ли эта сатанинская шустрость передалась и Сане? Лучше бы черти подарили ему смирительную рубашку, чтобы меньше буянил, когда выпьет.

Был у Сани дар, который преследовал его всю жизнь. Невероятное он запросто мог сделать вероятным, обычное — необычайным. Нет, творить чудеса, он так и не научился, но чудить, вот вам крест, лучше его никто не мог.

Саня проповедовал принцип: «Никогда не ждите чудо чудное — чудите всегда сами!» Правда, в тех местах, где он чудил «от души», благодать не появлялась и святые серебряные источники не пробивались. Слава Богу, что после этих чудачеств никого отпевать и отправлять на погост не пришлось.

Вряд ли сейчас кто-нибудь вспомнит самое первое его чудачество. Но тот, кто хоть раз в жизни видел безумные «чудеса» Сани, тот никогда их не забудет!

Сашин отец решил больше не испытывать судьбу и отправил неудавшегося семинариста в институт, предварительно прочитав ему Притчи Соломоновы (22:15): «Глупость привязалась к сердцу юноши, но исправительная розга удалит её от него». Саня через много лет повторит подвиг отца и своих сыновей также «определит» в этот же ВУЗ.

Про архиерейскую митру, естественно, пришлось забыть. Белый медицинский халат, понятно, и рядом не стоял с золотой рясой священника, что поначалу сильно огорчало Саню. Первое время пережить такое потрясение помогала в изобилии лившаяся водка. Она же, милая, дала возможность обрести популярность и друзей среди студентов, и она же, родимая, несказанно прославила Саню.

Особенно студентам нравилось «философское» отношение Сани к дверям. Всех окружающих он часто интриговал своей любимой загадочной поговоркой: «Уходя в себя, оставляй дверь открытой, выходя из себя, не хлопай дверью!»

Не прошло и более полугода так называемой учёбы, как знаменитая загадочность и дверная тайна Сани были не только разгаданы, но и, поверьте, достойно воспеты в студенческих былинах и сказаниях. И вот почему.

Нельзя утверждать, что в ВГМИ праздновала свою победу «дружба народов», особенно народов Африки с народами Ближнего Востока. Студенты, как правило, со стороны наблюдали за сценами «братания». И крайне редко вмешивались в «международные конфликты». Но был один отважный русский парень, который никогда и ничего не боялся, стоило только ему принять на грудь «два по двести». Все в студенческом общежитии гордились такой безрассудной храбростью «героя», граничащей, несомненно, с отчаянным безумством:

— Саня! — кричал какой-нибудь очередной поборник нравственности и зрелищ, — в комнату на втором этаже к Амбиболе и Бабаджайду опять пришла та длинноногая, в красном плаще. Пойди, разберись!

— Господа, ведите — всегда кратко, но важно и с достоинством откликался русский богатырь.

И Саню за белые ручки вели к «приговорённым» африканцам. Все понимали, что сейчас произойдет событие, которое в миллионном городе нигде больше не увидишь.

Саня спокойно, не обращая внимания на собравшуюся толпу зевак, слегка покачиваясь, подходил к обреченной комнате. Также степенно останавливался, лениво поворачивался к закрытой на два замка двери и неторопливо закладывал обе руки за свою мощную спину. В каждом продуманном до мелочей движении чувствовалась врожденная «аристократическая» импозантность, граничащая с барской вальяжностью. Иначе и быть не могло, та как Саня считал себя эталоном великосветских манер.

И вдруг, за какую-то долю секунды Саня откидывал мощный торс назад, а затем мгновенно с размаху наносил сокрушительный удар головой в дверь невероятной силы.

То, что дверь будет выбита, никто не сомневался. Перед этим, столь удивительным цирковым номером, всем приходилось только гадать, сможет ли Саня превзойти самого себя и также чисто срезать дверь с петлями и замками, как два месяца назад он филигранно и безукоризненно снес дверь Джитука. По мнению общаговских экспертов, дверь южноамериканца не стыдно было бы выставить в Национальном музее на его родине в Тринидад и Тобаго, как свидетельство «нерушимой» русско-тринидадской дружбы.

Не обращая внимания на сильно побелевших в одночасье негров и женские вопли, Саня с чувством выполненного долга, с присущим только ему маниакальным достоинством, под восхищенными взглядами первокурсников, величаво удалялся. Овации ему были не нужны, так как он никогда не сомневался в своей необузданной силе. Единственное, что Саня искренне не понимал, зачем люди бьются головой о стену, когда в мире столько «неосвоенных» дверей?!

Но всё же нашелся один человек в институте, который абсолютно был лишен чувства юмора, всего прекрасного и помпезного. Должность, надо отметить, у него была далеко не студенческая. Всё же ректор, согласитесь, есть ректор!

То, что должность, а не пресловутые ленинские кадры, решает всё, твердолобый Саня знал наверняка, поэтому срочно вызвал папу «порешать вопросы». И эта, казалось бы, неразрешимая проблема Саниным папой (не без трудностей, разумеется), была «инкогнито» разрешена и снята с повестки дня.

На многие месяцы в коридорах общаги воцарилась непривычная тишина, так азартно и весело нарушаемая в былые времена истошными воплями: «Саня! Выбей дверь!»

У Сани была еще одна странность, которая «покоряла» многих студентов своей диковинной брутальностью — душ с портвейном. То ли это была Санина хитрость, то ли простое недоумие, то ли он так представлял себе высшее блаженство. Этот «интеллигентный и благородный аристократ» не мог, как какой-то сельский студент, позволить себе пить вино из горла. Стоя намыленным под душем, он наливал в кристально чистый стакан очередную бутылку «Солнцедара» и предлагал своим землякам выпить «за тех, кто в душевой!».

Видя, как вместе с бормотухой в стакан наливается горячая вода с мыльной пеной, желающих выпить на такой Санин брудершафт не находилось. Потом Саня обижался, когда ему предлагали вернуть деньги, взятые взаймы. «Господа, я же деньги брал, чтобы вас угостить. Ведь вы сами отказались пить, когда я вам предлагал. Помните, в душевой…» Или говорил: «Если б должны были вы, то я бы это хорошо помнил, но хоть убейте, господа, не помню, чтобы должен был я!»

Саня, конечно, знал, что много пить вредно, но, изрекал он, вдвойне вреднее и неинтереснее пить мало. Это и любому дураку понятно, чем больше пьёшь, тем красивее студентки, а 500 грамм водки заменяют 5 часов медитации и нирваны.

Когда Сане говорили, что всю водку не перепьёшь, он лишь загадочно усмехался. «Если не пить — отвечал он мудро, — то сначала остановится время, а потом — и сердце!» Или выкладывал свой железный аргумент: «Ребята, чем больше выпью я, тем меньше у вас завтра будет болеть голова!»

Водка нужна была ему, чтобы поправить здоровье, а здоровье необходимо было для того, чтобы как можно больше выпить водки. Когда в общаге у кого-нибудь находилась бутылка, Саня предлагал купить еще четыре, чтобы отпраздновать находку. «Господа! — изумлялся он, — Почему пятая бутылка идет намного легче, чем первый стакан?»

Выпив, Саня становился другим человеком, и этот другой — выпивал ещё больше. Так они и пили всю жизнь вдвоём, не уступая друг другу. Может поэтому Саня всегда был пьян в два раза сильнее, чем все остальные?

Всё хорошее когда-нибудь кончается. Улетела безвозвратно студенческая жизнь и пришла жизнь поликлиническая. Саня, надо отметить, к этому времени из гадкого утенка превратился в матерого дятла Александра Игоревича.

Стукачей, понятное дело, ни в поликлиниках, ни в симфонических струнных оркестрах, ни в созвездии Кассиопеи не любят. А как прикажите по-другому спасти свою шкуру и войти в доверие к руководству? И как не стучать на тех, с кем работаешь и пьёшь, если за тобой тянется такой шлейф отвратительных и уму непостижимых выходок?

Ну, например, чего только стоит пьяное нападение на сестру своего приятеля… А избиение пациента (рабочего цемзавода) в технической лаборатории поликлиники оторванной от стены деревянной полкой… А кровоподтеки на лице женщины (Н. Захаровой), имеющей больше парашютных прыжков, чем у иного отслужившего «срочную» десантника. А выбитые двери, перегородки, окна, покорёженная мебель…

Как забыть обходы начальством поликлиники, во время которых зубные техники прятали пьяного Александра Игоревича в шкафу, забрасывая его, сидящего на корточках, своими халатами? Можно припомнить ещё несколько десятков подобных случаев, скандалов и «знаменитых концертов», после которых «именинник» изумлялся самому же себе и ошарашено слушал «про вчерашнее», не веря, что такое обилие «подвигов» можно совершить всего за один только вечер…

При этом крышу у Александра Игоревича сносило так, что её не всегда удавалось найти даже на следующий день.

Недаром говорят, что лучшее средство с похмелья — не пить накануне! А лучшее средство лечения от известной всем болезни и увольнения — закодироваться и стучать с удвоенной силой. Этот «перестук» не остался незамеченным «наверху».

Когда руководитель поликлиники пошел на повышение, то он на свое место поставил преданного и послушного Александра Игоревича, невзирая на его многочисленные «подвиги». Ему иногда прощали такие «уважительные» причины неявки на работу, как забыл, запил или забил…

Многолетний стук и лизоблюдство наконец-то были достойно вознаграждены. Никогда карьерист не падает так низко, как стремясь стукачеством занять высокое положение. Никто, став начальником, не ведет себя так нагло с подчиненными, как те, которые подличают и ябедничают ради своей карьеры.

Для полного счастья Сане необходимо было стать «нормальным», то есть научиться пить «как все».

Пробный эксперимент в первый же день с треском провалился. Проезжавший мимо «Гастронома» наряд милиции с неподдельным удивлением притормозил возле пьяного Ильи Муромца, который пытался вырвать с корнем дерево, вставшее ему на пути. Попытка с ходу упаковать сказочного хулигана закончилась полным крахом. Мужчина оказался на редкость смышлёным. Эта поразительная находчивость восхитила всех наблюдавших за сражением многочисленных прохожих.

Стоило только трём сержантам и одному офицеру выйти из машины, как Александр Игоревич величаво и с достоинством, как и требовала его должность, забрел в туфлях на середину огромной глубокой лужи и занял круговую оборону.

Его нисколько не смутил вражеский перевес и то, что милиционеры были в сапогах. Когда двое из них стали медленно брести по воде, осторожно ощупывая землю ногами, Саня наклонился, сложил лодочкой широкие ладони и, зачерпывая воду из лужи, стал окатывать ею вооруженный конвой. После того, как таким, несомненно, гениальным способом была отбита очередная коварная атака, противник капитулировал и на милицейском уазике с позором бежал с поля боя.

Александр Игоревич, надо отдать ему должное, никогда не чурался милиции и зачастую «концерты» посвящал людям в погонах. Сотрудники РОВД, в столь одаренном артисте также «души не чаяли». Не будем перечислять сцены подобных гастролей и встречи «боевых товарищей» с участием сотрудников ГАИ и других отделов милиции. Промолчим и о том, как перед офицерами в штатском Александр Игоревич трясущимися руками лихорадочно заправлял врачебный халат в брюки. Не станем вспоминать про аварии, совершенные на служебной машине во время пьяных охот-рыбалок…

Оставим в покое и не такие уж редкие драки. Александр Игоревич всегда буянил «по-взрослому». Иногда он даже возмущался: «Велика Россия, а морду набить некому!» Но про одну «битву титанов» вспомнить стоит особо.

Всё в это раз было как обычно. Та же водка, тот же боевой настрой после третьего-пятого стакана, та же попытка продемонстрировать недюжинную силу. Вот только на этот раз под тяжелую руку попалась не беззащитная женщина, а всем известный в городе силач, носящий славное имя покорителя Сибири (В. Ермаков — «Ермак»). Его ответный удар был такой огромной силы, что Александр Игоревич первый раз в жизни полетел, как ясный сокол, а ударившись оземь, превратился в стремительного зайца и со всех ног полетел в противоположную от злого волшебника сторону. Так и летел до самой больницы, где лихорадочно набрав две цифры, взволнованно сообщил дежурному РОВД, что на него напала банда и отобрала у него машину, избив его при этом до полусмерти.

Но даже и этот поединок не идет ни в какое сравнение с главным, несомненно, бенефисом в жизни Сани. Чтобы привлечь зрительские симпатии присутствующих дам исключительно к своей персоне, Александр Игоревич, бодро напевая: «Любовь нечаянно нагрянет, когда жену совсем не ждешь…» полез перед ошарашенными женщинами на стол голый.

Все как по команде открыли рот. Видимо, никто из присутствующих дам никогда не видел ничего подобного, а уж «житейского» опыта, будьте уверены, им было не занимать.

Но некоторым особам, что греха таить, Александр Игоревич понравился. Он повернулся к одной из них, игриво дирижируя тем, чего нет ни у одной женщины, и пропел: «В конце концов, среди концов, найдешь конец ты, наконец?»

Восточный «танец ниже живота», виртуозно исполненный Александром Игоревичем на столе в чем мать родила, своей дикой необычайностью сразил наповал зачарованную леди в штатском — следователя РОВД (Л. Ермилова). Александр Игоревич так заворожил её чудесным вокалом, что она без конца радостно хлопала в ладоши и постоянно всех переспрашивала: «Это правда, что он — главный врач?»

Пролетали годы, перекатывались десятилетия. Но прошедшие дни всё же не так стремительно брали свое, как чужое брал Александр Игоревич. Он всю жизнь, и это было заметно, стремился к добру, особенно, поликлиническому. И, чем больше Александр Игоревич поправлял свои дела, тем изящнее и стройнее становилась поликлиника. Чтобы много украсть, необходимо сначала создать себе репутацию честного и преданного руководителя. Поэтому перед любым вышестоящим руководством Александр Игоревич вел себя как льстивый проктолог, угодливо старающийся начальство ввести в возбуждение (простите, в заблуждение) при помощи СТОМАтологического ОЧКОвтирательства.

Ко всем остальным, кто был ниже его рангом, он относился настороженно и подозрительно. Особенно не доверял Александр Игоревич своим пациентам, судя по тому, что сам пересчитывал их деньги. (А зачем, спрашивается, кассиру и бухгалтеру знать «врачебную тайну»?) Но с самим собой он был бесконечно честен. И чем чаще смотрел в зеркало, тем больше верил в избранность, уникальность и мудрость человека, уважительно смотрящего на него из зеркала.

Острая интеллектуальная недостаточность никогда не подводила Александра Игоревича. Он всегда тяжело мыслил, но зато как «красиво» замышлял! Все без исключения считали Александра Игоревича положительным, так как положить на всех с прибором он мог, даже не задумываясь.

Ещё его иногда называли безрассудным. Он только потому не терял рассудка, что вообще им не обладал.

С годами мудрость к Александру Игоревичу так и не пришла и, тем не менее, даже он смог понять, что завязывать с зеленым Змием надо бесповоротно и навсегда. Хотя больной Александр Игоревич и пошел на поправку, но так и не дошел до «конечной остановки».

Он, став не по своей воле, а под страхом потери должности, трезвенником, ещё долго искал у себя то, что когда-то, страдая манией величия, считал умом, который давно пропил.

Говорят, что старый конь борозды не портит — он в ней засыпает… А разбудили отца сыновья, когда стали наступать на пятки, где у Сани душа, и садиться на бычью шею, где у Александра Игоревича «трудовые копейки».

Не то, чтобы они полностью пошли в родителя. Папиной славы им даже вдвоем при всем старании не достичь во веки веков! Но некоторую известность они всё же приобрели. Так же, как отец, прячутся от ответственности за спины других. Та же спесь и мания величия у одного из них. Такая же задорная гусарская лихость: гулять, так гулять, стрелять, так стрелять! То же желание, приняв допинг, крушить всё подряд. Те же аварии, фонарные столбы, разбитые стекла, покореженная мебель, попытка ворваться куда-нибудь силой…

Те же кильдимы на квартире, даче, природе. То же «галантное» отношение к слабому полу. Такие же конфликты (правда, несколько меньшие) с правоохранительными органами, бомжеватыми приятелями, некоторыми подругами, соседями. Одним словом, все те же чудачества, но, разумеется, значительно уступающие по богатырскому размаху папиным.

И все бы ничего, но случилась по-настоящему серьёзная беда в семье. Правда, классических ломок, от которых уходят в молодом возрасте, слава Богу, ещё не было. Известно, что «против ломок нет приема»… Здоровье было настолько сильно подорвано, что пришлось забросить профессию врача…

Да и как работать врачом, если доктор не может отличить Мари-Иван-овну от Мари-ху-Аны, а Н. В. Склифосовского от И. М. Смоктуновского?

Говорят, что гениями не рождаются — ими становятся, а дурак, понявший, что он дурак, наполовину гений. Вот только непонятно, что надо делать наполовину гению, чтобы стать полным гением и еще гениальнее танцевать на столе?

Жизнь, как известно, прозаична и, порой, жестока, «блистательная» карьера танцора завершилась крахом, против него возбудили уголовное дело, а затем отстранили от должности главного врача… «Микробы медленно ползали по телу Левши, с трудом волоча за собой подковы и кандалы»…

Из письма запорожцев киевскому воеводе

1. В начале было Слово, и Слово было у Москвы,

и Слово было Крым.

2. Затем Слово было у Киева, и Слова были Санкции

или Крым?

3. В конце Слово было у Москвы, и Слова были Хрен

вам, а не Крым! И Слово Хрен стало плотию Киева

и обитало с ним, полное благодати и истины.

4. Всё через Хрен начало Быть у Киева, и без Хрена

ничего не начало Быть, что начало Быть.

Новый Залёт Украины — це Европы,

Книга Бытия и Санкций, 1:1-4