Особенности формирования архитектурно-планировочной структуры Таганрога

Василий Марков

Рассматриваются вопросы формирования планировочных структур в период сер. VII в. до н.э. – сер. XVIII вв. на мысе, далеко выдавшемся в Азовское море, впоследствии названном Таган-Рог. Исследуются характерные градостроительные следы и планы Таганрога для воссоздания цельного образа архитектурных структур в рассматриваемый период. Монография рассчитана на архитекторов, градостроителей, искусствоведов и всех интересующихся градостроительством и архитектурой Таганрога.

1. Кремны и Порт-Пизано

Место расположения первого регулярного российского города, выбранное Петром I в 1696 г. [6] после осмотра части северного побережья Азовского моря, уже имело определенную градостроительную историю.

Производившиеся археологами (2010) исследования на месте настоящего нахождения Таганрога подтвердили гипотезу, что еще в VII в. до нашей эры здесь существовало поселение греков под названием Кремны (предположительно), которое потом разрушили многочисленные набеги кочевников.

Территория, на которой впоследствии был основан Таганрог, обладает рядом природно-климатических преимуществ: мягкая весна, теплое лето и длительная не дождливая осень; благоприятная естественная бухта, защищенная от ветров, выдающийся далеко в море приметный мыс, обилие рыбных запасов.

Создание греческих колоний в конце VII ‒ IV вв. до н.э. на берегах Черного и Азовского морей известный польский искусствовед Л. Винничук мотивирует тем, что «лишь морские пути облегчали (грекам) тогда сношения с отдаленными областями и странами. Здесь трудности успешно преодолевались, и греки море любили, несмотря на все опасности, которыми оно им грозило. Они знали, каким грозным и коварным бывает море, его красоту, и выгоды, которые оно могло принести. Вероятно, греков влекло к морю и то, что земля, суша не могли обеспечить в достаточной мере существование древних греков» [9.С. 63].

Нахождению греческой колонии на Таганрогском мысе имеются многочисленные подтверждения‒фрагменты архаической расписной ионической керамики и другие артефакты, обнаруженные в прибрежной зоне и на морском дне в северо-восточной части залива. В настоящее время нет единой точки зрения о характере поселения ‒ одни считают, что поселение представляло эмпорий (торговая гавань в античную эпоху), другие ‒ рыбачий поселок [53.С.10]. Подобный подход вряд ли можно считать правомерным, целесообразней предположить, что поселение, просуществовавшее около 300 лет, являлось торговым городом-портом, расположенным в удобной естественной бухте. Т.Ф. Саваренская полагает, что: «В процессе греческой колонизации выработались определенные приемы в размещении городов. Оптимальными условиями в расположении городов считались: близость удобной морской бухты для стоянки и починки торговых и военных кораблей; наличие чистой питьевой воды; наличие плодородных земель; благоприятные условия с точки зрения обороны города и режима ветров; наличие естественного стока дождевой воды и многое другое» [47. С. 65]. Таганрогский мыс отвечал всем требованиям греков для строительства города-порта.

Азовское море до недавних пор считалось одним из самых рыбных в мире, а Таганрогский залив, благодаря небольшим прогретым солнцем глубинам и синтезу морской и пресной воды рек Дон, Кальмиус, Миус и Ея, являлся природным рыбным «инкубатором».

Как считал Геродот, поселение называлось Кремны, что означает «кручи, горы» с древнегреческого языка. Название очень подходит выбранной местности‒ большой перепад высот между прибрежной зоной и верхним плато [53. С.60]. Берег залива действительно крутой, с обилием глиняных откосов, являющихся исходным материалом для изготовления широкого круга строительных и гончарных изделий, которые впоследствии были обнаружены на дне залива. Весь глиняный массив утеса лежит на обширной плите ракушечника, удобного строительного материала, легко поддающегося обработке, но и обладающего недолговечностью. Греки были прекрасными строителями, что не раз подтверждалось этапами развития архитектуры. Свои дома они возводили из камня и глины, которая получила широкое распространение в строительстве.

Как считает академик Г.В. Есаулов: «Исходя из анализа существующих строительных материалов, которые имеются на территории мыса, можно сделать вывод, что основными строительными материалами были глина, дерево, необработанный камень, ракушечник и известняк. Дома строились сырцово-каменные и сырцовые, и для рабов ‒ плетеные из веток, обмазанные глиной» [15.С.13‒15].

Основанное поселение греков вело активную торговлю с Грецией и местными племенами. На рынок привозились рыба, скот, хлеб, меха, металл, мед и рабы. Население снабжалось вином, оливковым маслом, ремесленными изделиями. Исследователи предполагают, что этот период связан со становлением и расцветом градостроительной и архитектурной деятельности существующего поселения. В зависимости от характера греческого поселения и учитывая социально-экономические условия жизнедеятельности, можно предположить, что основной состав населения представлен купцами, рыбаками, ремесленниками и рабами.

Анализ письменных и археологических источников позволяет определить время, в течение которого функционировало это поселение, и, как утверждает П.В. Копылов, «…только Таганрогское поселение позволяет идентифицировать с гаванью Кремны, упоминаемой античными авторами, а комплексный анализ всей совокупности источников дает основания достаточно уверенно относить основание этой колонии к третьей четверти VII в. до н.э., а время ее гибели‒к третьей четверти IV в. до н.э.» [22.С. 90; 53.С. 11].

Найденные детали греческой посуды относят к милетской культуре, отсюда вывод‒его основали выходцы с западных берегов Турции. Проведенный анализ современных глубин Таганрогского залива позволил предположить место расположения греческой гавани (илл. 1).

Илл. 1. Версия расположения греческого поселения VII ‒ IV в. до н.э.

Академик А.В. Бунин считает: «Планировка архаичного периода также остается неясной, хотя для понимания ее довольно значительный материал дают священные участки и акрополи, формировавшиеся в VII в. и VI в. до н.э. К этому времени жилые районы, окружавшие акрополь, настолько разрослись, что превратились собственно в город со своей системой улиц и площадью ‒ агорой, обычно размещавшейся перед святилищами или у главной дороги» [10. С. 63].

Т.Ф. Саваренская считает, что: «В процессе греческой колонизации выработались также приемы регулярной планировки городов» [47.С. 65]. Таким образом, структура аналогичных городов наиболее близких по замыслу и временному периоду (рубежу архаического и классического периода), а также ландшафтная интеграция позволяют сделать предположение о прямоугольной системе улиц с явным выделением агоры и торговой гавани (илл.2).

Илл. 2. Греческие приморские города

Для установления точного места расположения необходимы дополнительные подводные археологические изыскания в связи со значительными изменениями береговой линии за последние три тысячи лет. В качестве авторской гипотезы: поселение находится примерно в 300‒500 метрах от существующей линии моря в восточном направлении.

Так, в 1960 г. археологом Г.А. Разумовым «на глубине всего 1‒1,25 м от уровня моря был обнаружен мол, представляющий собой земляную, покрытую щебнем насыпь ‒ косу шириной 8‒12 м. Она начиналась в 50 м от берега в северо-восточной части залива напротив Большой каменной лестницы и уходила в море на расстояние около 330 м. За молом обнаружено большое количество обломков античной керамики» [44.С. 36].

Более вероятно, что обнаружено основание оборонительных сооружений вала с напольной стороны, о чем говорит небольшое возвышение и слой покрытия, который чаще применялся для возведения защитных сооружений. Большое количество глиняных обломков за защитными валами поселения, скорее, отвечает понятию «палисад», что соответствует структуре обороны греческих городов.

В июле 2010 г. специалист по греческой археологии Немецкого археологического института О. Далли [100] сообщил, что найдены останки бронзовой мастерской на восточной террасе склона. Отсюда поселение имело дифференциацию территории и состояло из нескольких районов, жилой и портовый районы располагались в прибрежной зоне, а ремесленные мастерские‒на террасе. Не исключено, что глиняный склон мог размываться и обрушаться, поэтому культурный слой и ряд объектов находятся под оползневым слоем.

Существуют сомнения исследователей по вопросу источников питьевой воды греческого поселения. Поэтому можно предложить два возможных варианта. Первый ‒ они пользовались речной водой. Согласно выводам П.А. Ларенок, время существования поселения приходится на регрессную стадию (фанагорийскую), во время которой на месте Азовского моря образовалось пресноводное Меотическое озеро, в которое с востока впадает полноводная река Дон (Танаис) [21.С. 189] и еще ряд рек с северной стороны. Второй вариант ‒ на затопленной территории находятся пресноводные подземные ключи, которые в настоящее время скрыты под водой, и при отливах моря они проступают на поверхность.

Современная береговая линия начала складываться в период начала первого тысячелетия ‒ стадии трансгрессивного развития, при котором преобладало абразивное разрушение и отступление берегов, с последующим процессом береговой аккумуляции и формированием новой береговой линии [53.С.7‒11].

Следующий этап заселения мыса связан с представителями Апеннинского полуострова в XII‒XV вв. Материалов для исследования территории итальянской колонии на рассматриваемом мысе в период активной колонизации Черного и Азовского морей в XI‒XV вв. недостаточно. Тем не менее на средневековых картах Порте Пизано обозначен в северо-восточной части Таганрогского залива. Характеризуя особенности месторасположения, известный краевед П.П. Филевский так описывает вероятность появления поселения на мысе в XIV в.: «На Азовском море, где пизанцы также торговали, наибольшее значение у них имел так называемый пизанский порт Porto-Pixano, место которого точно указать будет натяжка, но между предположениями самое распространенное то, которое указывает нынешний Таганрог. Это можно считать первым указанием на Таганрог, но год, к каковому должно быть отнесено основание пизанского порта, неизвестен. Карта, на которой он обозначен, относится к 1318 г., но, разумеется, он мог быть основан раньше, тем более это следует предположить…» [51. С. 35] (илл. 3).

Илл. 3. Деталь портулана Черного и Азовского морей Петро Весконте. (1318)

К высказыванию П.П. Филевского можно добавить, что единственное глубоководное место для причала и стоянки судов находилось только у мыса Таган-Рог, исходя из опубликованного картографического материала в книге И. Корба [23]. Остальное северное прибережье Таганрогского залива мелководно, что подтверждено и промерами глубин Петром I, М. Симонтом и П. Бергманом.

Таком образом, вероятность размещения пизанской колонии на Таганрогском мысе обусловлено стремительным ростом торговых отношений между Востоком и Западом, что сказалось на увеличении количества городов Древней Руси в XII‒XIII столетиях, через которые проходили торговые пути. Становление крупных городов южных областей таких, как Киев, Чернигов, Переславль, развитие в них ремесленного производства и торговых центров создали предпосылки для развития товарообмена. Указанные обстоятельства предопределили строительство поселения на приметном высоком берегу залива Азовского моря, через который проходил один из торговых путей и являлся завершающим звеном морского торгового пути наряду с Таной.

В соответствии с господствующим романским периодом поселение было окружено земляной насыпью с доминантой башни ‒ донжоном, который был виден издалека, поскольку располагался высоко над линией морского горизонта. Башня и жилые кварталы располагались в северо-восточной части мыса (район пер. Украинского), что подтверждается находками плинт‒наиболее распространенного строительного материала в средние века. С большой долей вероятности можно предположить, что пизанская колония освоила восточную и, вероятно, южную часть мыса, используя южную глубоководную оконечность мыса в качестве причала для торговых судов.

На портулане «BlackSea, Venice 1553» также отмечено пизанское поселение, что говорит о продолжительных сроках существования пизанского поселения на мысе.

Во время выбора места под морскую гавань летом 1696 г. Петр I мог видеть остатки донжона. Примерное место расположения поселения находилось на восточном краю мыса, рядом с естественным спуском на берег моря. Оставшиеся руины донжона зафиксированы в плане Э.Ф. Боргсдорфа [23.С. 293; см. илл. 10]. По мнению краеведа И.В. Назаренко, судя по месту расположения, башня служила маяком [53.С. 188]. Остатки строений пизанцев окончательно были уничтожены при строительстве Таганрога, что подтверждается обнаружением фрагментов поливной керамики XIII‒XIV вв. и плинф в насыпи валов Троицкой крепости.

Конец ознакомительного фрагмента.