Волшебник по залету. Книга первая. Малахитовый портал

Василий Лягоскин

Закрытая от Содружества планета… Средневековье, которое судорожно пытается построить новый мир на обломках трех цивилизаций. Может, здесь пригодится что-то еще от одной, земной, русской ее части?

Глава 3. Олег Громов и Маша, Малый Помощник цивилизации Самах

Женщина, которую Олег так ловко подхватил на руки, явно была чем-то недовольна. Скорее всего, им, Громовым. Недаром же она попыталась ухватиться ладошками за рукояти двух сабель, которые были как-то хитро закреплены на спине. Косвенно это подтвердила Помощница, которая с появлением нового лица, и в процессе трансформации основного «тела», своего виртуального образа не поменяла. Даже подошла поближе, уставившись заинтересованно на спасенную.

— Незачем было спасать, — буркнула она на последнюю мысль Олега, — не разбилась бы. Разве что вон там, на месте разрушенного портала ее пси-матрица пострадала бы. Если у нее она, конечно, есть. Надо проверить; взять кровь на анализ.

— Это подождет, — отмахнулся Олег; тоже мысленно, — что там насчет спасения… точнее, насчет того, что зря я старался?

— Это просто, — начала объяснять Помощница; в то время, как парень аккуратно ставил незнакомку на ноги, — у нее сразу несколько действующих артефактов. Слабенькие, изготовленные каким-то криворуким артефактором. На груди (указка «учительницы» подросла и коснулась острием медальона на внушительной, аппетитной такой груди незнакомки) артефакт, отвечающий за левитацию. Если по-простому — уменьшает силу притяжения примерно… раз в пять. Летать она, конечно, не может, а вот спрыгнуть с любой высоты без боязни разбиться запросто.

— Это я лопухнулся, — признал Олег, — ну, хоть порыв мой она должна оценить?

Маша на это заявление лишь хитро усмехнулась, показав тем самым, что парень не потерял способности к самоиронии.

— На пальцах еще четыре артефакта. Нет, три, — поправилась она, — два защитных, от физического и пси-воздействия, и лечебный. Все три еще слабее, чем первый. По шкале Самах не тянут даже на первый уровень.

— А последний, четвертый?

— Последний кто-то криворукий не доделал. Пытался сделать боевой, но не получилось. Так что этот перстень опасен прежде всего для своей владелицы. Стоит только подать в этот камень-накопитель, — указка коснулась огромного камня красного цвета в перстне на указательном пальце правой ладони незнакомки, — избыток пси-энергии, и она останется без руки, а может, и вообще всего тела. Ну, и рядом стоящие пострадают.

— Прям граната какая-то, — опасливо констатировал Олег, невольно отступая на шаг, — а она сама не взорвется? Ну, или эта вот так же случайно подаст тот самый избыток… ну, или не случайно.

— Сама не взорвется, — чуть улыбнулась на его опасливость Маша, — а есть ли у нее необходимое количество пси-энергии? Говорю же — надо проверить.

Незнакомка, тем временем, что-то говорила; что-то непонятное, на что Маша покачала отрицающее головой (значит, не поняла ни слова), а Олег повторил ее жест, при этом достаточно глупо (как он сам подумал) улыбаясь. Тогда женщина крикнула что-то кверху; очевидно, к своим соратникам. А вслед за криком выросла и указка, позволившая хоть как-то определить, кто это там заглядывает в провал.

— Двое, — уточнила Помощница, — и еще не меньше двоих не вижу.

— Как определила, если не видишь?

— Это команда, — последовал ответ, — и достаточно опытная, судя по первому ее представителю. А принципы работы в команде во всех цивилизациях и мирах должны быть примерно одинаковыми. По крайней мере, так забито в моей программе.

— Мирах…, — протянул Громов, — впрочем, об этом тоже потом, Что нам сейчас делать?

— Ждать. Наблюдать. Собирать информацию. Делать выводы.

— Ждать — это я. Ну, и наблюдать тоже, — распорядился Олег, улыбнувшись, — все остальное за тобой.

— Принято, — кивнула Маша — словно не должна была делать все это по определению.

— По программе, которая забита в нее, — вспомнил последние слова Маши Олег.

— Вот именно…

Между тем один из тех, кто заглядывали в провал, начал спускаться вниз, подвешенный на каком-то канате. Снизу он выглядел каким-то коротким и широким; почти квадратным. Но по мере того, как опускался (вернее, его опускали) вниз, впечатление это не менялось. Дело было не в искажении перспективы; человек этот действительно был таким непропорционально широким

Но разглядеть его в подробностях сразу не получилось — незнакомец вдруг отпустил кончик каната, с которого свисал подобно тяжелой гире, и рухнул в портальную пыль. Не высоко, и, наверное, совсем не опасно — если не помнить о том, как обмякла в руках Олега на этом месте незнакомка. Она, кстати, тут же ринулась на помощь своему товарищу; или кем он там ей приходился. И тоже предсказуемо вляпалась. В пыль, которая, как был уже уверен Олег, обладала мощными свойствами, которые Маша обзывала не совсем понятным термином «Пси». Как он оказался рядом с границей круга, не понял и сам. Продолжил осознанно руководить своими действиями лишь в тот момент, когда его рука, уцепившаяся в куртку незнакомки, выдергивала последнюю за пределы опасной зоны. А потом, решившись, ступил на пыль, опять собравшуюся правильным кругом, уже по собственной инициативе.

Незнакомец, лежавший в пыли лицом вниз, оказался невероятно тяжелым, несмотря на совсем невеликие габариты.

— Широкий, конечно, — удивился Олег, — но в высоту мне разве что по пупок будет. А весом как бы не в два центнера…

— Модифицированный организм, — подсказала Маша, не решившаяся даже в виртуальном образе последовать за ним, — по внешним данным, дарф. Точнее могу сказать после анализа крови. А сейчас поспеши, Олег Сергеевич. Моя зарядка уменьшается непозволительно высокими темпами. Примерно в три раза быстрее, чем происходит автоподзарядка от Носителя.

— Да я бы и рад побыстрее, — пропыхтел Олег, переваливая коротышку на спину — что бы не задохнулся, — только не получается. Придется так кантовать.

Он ухватился за толстые ноги, обутые в короткие сапоги из кожи неизвестного животного, и потащил его за пределы круга; на удивление легко. Пыль работала словно сухая смазка, так что волочь незнакомца было как бы не легче, чем по накатанному снегу. До тех пор, пока коротышка не съехал задницей, облаченной в кожаные же штаны, на каменный пол. Вот тут пришлось бы совсем туго, хотя Маша успела предупредить, что резкий расход энергии прекратился. Олег на это известие лишь мысленно отмахнулся. Потому что к нему боком прижалась женщина, полыхнувшая энергией даже сквозь собственный наряд и две защитные оболочки Громова так мощно, что он пришел в себя только тогда, когда тело квадратного коротышки полностью оказалось за пределами опасного круга.

— И что это было? — перевел он дух.

Перевел уже сидя. Незнакомка, кстати, тоже выбилась из сил, судя по тому, как тяжело она уселась рядом с ним. Еще несколько слов, произнесенных ею перед собой, но явно обращенных к Олегу, парень не понял. Наверное, это было какое-то изъявление благодарности, подтвержденное одобрительным похлопыванием по плечу. Женщина тут же скривилась в болезненной гримасе; она явно поранила руку.

— Может, задела что-то острое, когда тащили коротышку?

— Импульсный выброс неизвестного вида энергии, — ответила озадаченно на недавний вопрос Маша, — чем-то схожий с пси-энергией, но работающий на совершенно неизвестных мне принципах. Опасно. Предлагаю отключить Носителя этой энергии…

— Что значит отключить? — удивился, и даже рассердился Олег, — ты мне это прекрати. Деликатней надо и терпимей. Но изучить надо, тут я согласен. Ладно — можешь взять кровь на анализ. Только аккуратно, при случае. Не надо портить отношения с людьми, с которыми, быть может, придется жить… какое-то время.

— Принято. Образец уже взят.

Маша в своей виртуальной, не видимой никому, кроме Громова, реальности отступила на пару шагов. И это место тут же — словно видел — занял коротышка. Он уже вполне уверенно стоял на ногах, успел обменяться парой фраз с женщиной, а теперь подступил с вопросами к Громову. Насчет вопросов — это Олег догадался по интонации; ни одного слова ни сам Олег, ни его Младший Помощник не поняли. Вернее, Помощница. На всякий случай он не стал ни кивать, ни качать головой в отрицании. Мало ли как обернется!

— Готова озвучить анализ крови женщины. Вероятно, ее зовут Мира.

— Ага, ты еще и анализ их языка проводишь?

— Совершенно верно. Набираю необходимый объем информации для проведения лингвистического анализа.

— Ладно, потом поработаешь переводчицей. Что там с анализом?

Рядом с Машей опять возникла доска, по черной глади которой побежали белые строки:

— Женщина. Человек. Модификации отсутствуют. Классификация в социуме — Дикая.

— Чистота крови — 18,4

— Интеллект — 45—62

— Физика тела — 39—88

— Пси активность — 14—77

— Биологический возраст — 52 года мира Самах.

— Ско-о-олько?! — протянул недоверчиво Олег, — а с виду больше двадцать пяти не дашь. Надо же — бабушка уже. А я…

Маша объяснять не стала, только похихикала.

— Надо же, еще и «Дикая», — с большой долей сомнения протянул дальше Олег, — а с виду не скажешь. Вполне разумная. Объяснить все это не желаешь? Эй-эй — ты чего?

Это он прервал общение с Помощницей, отступив на всякий случай от коротышки, весьма ловко выхватившего из-за спины молот внушительных размеров. Рукоять этого оружия была как бы не в рост коротышки, а сама рабочая часть размером с наковальню. Такую Громов видел как-то в краеведческом музее. Возмущение свое он, впрочем, высказал тоже про себя. Вслух это сделала за него незнакомка, которую — если верить Маше — звали Мирой. Коротышка послушался; бросил так же ловко свой молот-переросток за спину, угодив, очевидно, в какое-то крепление. Громову с его позиции амуниции этого угрюмого гнома не было видно.

Так же ловко коротышка выдернул из-за спины другой молот. Точнее, молоточек — настолько маленький по сравнению с первым, что Олег поначалу и не понял, что это тот держит в лапище. А разглядел; скорее даже догадался, когда тот подступил к стене, и начал выстукивать на ней какую-то мелодию. Именно так парень воспринял ритмичный перестук, с которым коротышка двигался по кругу. А коротышка еще и ушами шевелил — большими и, как разглядел недавно Громов, поросшими редкими черными волосами. Вот ритм замедлился; движение руки, а значит и молотка, изменили траекторию. А вслед его движению по светлой каменной стене пролегла темная линия. У гнома еще и мелок такого цвета оказался.

А следом за этой полосой двигался кончик длиннющей указки Помощницы. И слова, с которыми она обратилась к Громову, скорее всего, несли тот же смысл, что и прозвучавшие из уст коротышки. Но уже в адрес своей соратницы, естественно. Та явно оживилась, да и Олег не остался безучастным к известию о том, что в толще камня скрывается какая-то дверь.

— Имеется механизм открытия, — добавила Маша, — на стандартный пси-сигнал идентификации не реагирует. Скорее всего, сломан.

— Ну, тут у нас имеется универсальный ключ, — усмехнулся Олег, — отмычка, так сказать.

Так он отреагировал на попытку коротышки выхватить опять свою чудовищную кувалду. Именно этим оружием, как теперь догадался он, и был вскрыт купол зала. Еще одна резкая команда от Миры, и коротышка оставил в покое «отмычку»; побежал дальше обстукивать стены гораздо шустрее. Задержался, правда, ненадолго. Как раз в том месте, где стена была оплавлена в ходе эксперимента Громова. Ну, это когда парень свое новое оружие испробовал. Замер на несколько секунд, покачал головой и дальше отправился.

У Олега сложилось впечатление, что команде Миры, ну или самому гному уже встречались подобные хранилища, и что он уже был уверен — эта замаскированная дверь здесь была единственной. Так оно и оказалось; больше чертить на стене ничего не пришлось. Зато двое прибывших принялись решать какую-то новую задачу. Судя по тому, что в условиях ее значились отверстие в куполе, веревка и пылевое пятно, в котором утопал конец каната, эта пара сейчас решала вопрос — как безопасно опустить вниз товарищей.

Громов решил было повыступать — в общем-то, он первый занял этот зал и, соответственно, имел больше прав на него. Маша поддакнула в том смысле, что эти права вообще абсолютные, стопроцентные. Особенно с учетом того, что за дверью в стене могли таиться немалые сокровища. А для Олега, с его богатством в виде «всего лишь» двух артефактов, вообще необходимые; даже обычные бытовые мелочи.

— Посмотрим, — пообещал он, с интересом наблюдая, как канат, свисавший сверху, начал раскручиваться, увеличивая амплитуду в нижнем своем конце.

Вот он раскрутился настолько, что Мира сумела ухватить его за кончик уже за пределами четко очерченной границы магического круга. И дальше они с коротышкой действовали так, словно не раз уже проделывали подобный трюк. Гном — так решил пока называть квадратного человечка Олег — отбежал, переваливаясь, к стене, и натянул канат, который явно кто-то держал наверху. Почему Олег так решил? — просто сверху раздался чей-то недовольный голос, и коротышка чуть ослабил натяжение.

Но и так по нему ловко скользнули вниз два сотоварища гнома и Миры. Олег уже перестал удивляться тому, как полно окружающий его мир постепенно приобретал черты обычной сказочной истории. Эти двое, нацелившие на него луки с короткими стрелами, с определенной натяжкой могли называть себя эльфами. Уши у них были чуть заостренными; личики хоть и смазливые, но не до такой степени, чтобы дамы разного возраста и положения вешались на них пачками.

— На что спорим, что сверху сейчас спустится какой-нибудь орк или огр, — спросил Олег, опасливо поглядывая на острия стрел.

Маша успокоила: «Нашу защиту не пробьет. Хотя я посоветовала бы дать костюму арамских пауков новую команду».

— Какую?

— Поднять уровень защиты во всех диапазонах.

— И насколько поднять? — Олег почти незаметно перевел дух после того, как «эльфы» опустили свои луки, — контролировать-то ты его не можешь. И я сам тоже, к сожалению.

— Не все так плохо, Олег Сергеевич, — подбодрила его Маша, — есть возможность контролировать расход пси-энергии твоего организма. Точнее, его баланс; с учетом собственного потребления и моих потребностей. Как только он станет отрицательным, останавливаемся.

— Хорошо, — согласился Громов, — что надо делать?

— Как говорится у вас, — лукаво улыбнулась Помощница, — повышай градус. Поэтапно, на один уровень защиты.

Тем временем за канат дополнительно ухватился один из «эльфенков» (эти двое, похожие, как близнецы-братья, выглядели весьма юно), и вниз медленно и как-то основательно пополз кто-то громадный. Олег видел уже четвертую фигуру, спускающуюся в его «склеп» по канату, а с учетом Миры — пятую. Так что примерный масштаб уже представлял. Но не останавливался в своем эксперименте. Так что уже совсем скоро они с Машей определили, что достался им артефактный костюм аж десятого уровня, и что пси-энергии самого Носителя вполне достаточно, чтобы поддерживать защиту в таком состоянии неопределенно долго.

— Если, конечно, она не будет расходоваться на сторону, — прокомментировала явно довольная Помощница, — но я бы посоветовала понизить уровень, примерно вдвое. Избыточен он здесь. Чувствуешь, что здесь нам пока ничего не угрожает?

Олег велел артефактному костюму уменьшить защиту, как и предложили, до пятого уровня, что и зафиксировала Маша уменьшением оттока внутренней энергии Носителя. А потом все таки пригляделся к новому постояльцу. «Мария Павловна» отслеживала его движение от самого пролома в куполе. И сообщила, что пролома этого визуально сейчас нет — последний «гость» его чем-то прикрыл. И это означало, что это действительно последний, с кем Громову предстояло сегодня познакомиться. Ну, как познакомиться — обменяться внимательными изучающими взглядами, после чего Олег приветливо улыбнулся, а «орк» даже не пожал плечами. Просто повернулся и принялся «любезничать» с гномом. Причем на десяток слов коротышки он отвечал одним собственным; весомым, словно гвозди-двухсотка, которые последний гость вбивал с одного удара.

На орка он, на взгляд Громова (тот самый, изучающий) тянул процентов на двадцать. Главное — ростом за два метра и мощным костяком. На который, в силу особенностей организма или недостатка питания, не наросло должного количества мяса. В общем, это была костлявая громадина с темным цветом кожи, не имевшего, впрочем, негритянских черт лица. Они вообще были какими-то особенными, действительно дикими. Так что ни к какой из известных ему четырех земных рас Олег отнести его не рискнул.

— Ближе всего, пожалуй, будут краснокожие. Индейцы, иначе говоря. Слышала про таких?

— Теперь знаю, — кивнула Мира, — Виннету, Чингачгук Большой Змей и все такое. Но никакого отношения к ним этот тип не имеет. Ближе всего к оркусам. Отходы, скорее всего. Модификант; специально выведенный для охранных целей. Составляли основу планетарных войск.

— Что значит «выведенный»? — возмутился Олег, — они тебе что — бройлеры какие-нибудь, или поросята крупной белой породы? Или новый сорт картошки?

В такой вот момент, в сильном возбуждении, даже возмущении, из него полезло то, что в студента Олега Громова целых пять лет впихивали в сельхозинституте.

Маша на его возмущение никак не отреагировала. Ну, и сам он успокоился; понял, что адрес, по которому попытался направить негатив, выбрал неправильно. Но пообещал себе вернуться к этому вопросу. Обязательно, но позже. Потому что сейчас парня приглашали за стол. А точнее — за дастархан. Так в его студенческие годы называли накрытый стол два узбека, неведомо как поступившие в провинциальный вуз. Они же и объяснили, что в дословном обозначении слова дастархан является скатертью, что стелют прямо на пол, а уж на него…

— Да…, — протянул он, опять-таки про себя, — негусто у вас, ребята, кормят.

Сам Громов за годы работы в «Агрокоме» привык хорошо питаться, а так же одеваться, и вообще наслаждаться жизнью. Здесь же предложили тарелку с полосками какого-то вяленого мяса, лепешку средних размеров, очевидно каменной твердости, которую сразу захотелось постучать по этой самой тарелке, или голове того, кто ее выдал (а если конкретнее — то гному)… и все. Еще было пять фляг, персональные у каждого из группы. Громову, естественно, их не предложили. Да он и сам бы отказался прикладываться к чужой посудине. Только теперь он заметил, что пить, в общем-то не сильно и хочется. Хотя прошло…

— В пересчете на привычный тебе счет два часа пятнадцать минут, — сообщила Маша, — но это с момента моей активации. Разница с твоим прежним миром существенная. В здешних сутках тридцать местных часов; вместо привычной тебе семидневной недели декады, которых в месяце четыре. Ну, и месяцев в году десять.

— Всего, значит, четыреста дней… и мир все таки другой. Как-то я слишком легко отношусь к этому. Это не ты, подруга, накачала меня успокаивающим? Каким-нибудь пси-наркотиком?

— Про мир — это очевидно, — согласилась Маша, — и ничего удивительного в этом нет. На момент моего перехода в неактивное состояние планета цивилизации Самах с таким же самоназванием входила в космическое Содружества, точного числа Миров в котором мне было неизвестно…

— Это не актуально, — промычал Громов не совсем внятно, хотя делал это мысленно, — лучше подскажи, как мне это откусить.

Он как раз пытался разжевать и оттяпать зубами часть одной из полосок, которыми его угостили. Рот уже заполнился перечно-соленой слюной, а жесткие волокна никак не поддавались.

— Отрежь, — посоветовала Помощница.

Олег не успел спросить: «Чем?», — уставившись на лезвие ножика, которое словно само выросло из ладони. Хорошо, остальные за столом не поняли, что для него самого это тоже было полной неожиданностью. А может, поняли, но сделали вид, что это их никак не касается. Хотя на ус, конечно, намотали.

Управился он с ножом, лезвие которого было острым, как бритва, а может, еще острее, вполне успешно. Первый отрезанный кусок оказался во рту; лезвие пока «растаяло», а точнее, втянулось в один из тех браслетов на запястьях, которые стали частями жезла, а Громов вдруг помечтал:

— К этому бы мясу вяленому еще и пива пенного — крепкого, чтобы в голову ударило, а потом усыпило до самого утра. Сколько ты, говоришь, тут ночь длится?

Вопрос Маша, очевидно, посчитала риторическим. Ну, или посчитала парня достаточно разумным для того, что посчитать самому. А может, вообще молчала пристыженная — пива-то она поднести новому Носителю никак не могла.

— Нет, хорошо было бы, — он принялся мечтать дальше, — чтобы вот тут, посреди дастархана, оказался целый бочонок… гномьего, раз пошла такая пьянка. Или бутылочного, на крайний случай. Да хоть и в кувшине каком!

Сидел он боком к «столу»; попробовал сначала сесть так же, как устроился на своей циновке недоделанный орк, и как пытались его научить когда-то узбеки-однокурсники; то есть, поджав под себя ноги. Некомфортно было тогда, на мягкой кровати; неловко было и сейчас, на каменном полу. Хотя благодаря двойной защите артефактов жесткости камня он не ощущал. А сидел бы вот так по-оркски, или по-узбекски, точно свалился бы на спину, когда посреди стола действительно материализовалась последняя версия его мечтаний. Кувшин. С пивом — судя по мощному запаху пенного напитка, вырвавшемуся на волю из узкого горла.

Но и так он дернулся очень резко, и не было сомнений — теперь-то остальные точно отметили его ошарашенный вид. Отметили, но никаких действий предпринимать не стали. Даже слова не сказали. Хотя они — и слова и действия — прямо рвались из глоток; особенно из гномьей, или дарфовой, как обозвала коротышку Маша.

Вот этот буквально изнывал от желания схватить кувшин, и припасть к его горлышку. И Громов его в этом желании вполне поддерживал. Но пить из горла по очереди с незнакомыми людьми… или не совсем людьми…

— Еще бы кружек пивных, — попросил он неизвестно у кого, — можно даже без картонок.

— Что значит, «неизвестно у кого»? — попеняла его бестолковости Помощница, — ты только что распечатал один из пространственных слоев костюма. Импульсный выброс пси-энергии подтверждает это. Не очень значительный, кстати. Алгоритм понятен, я думаю?

— Не дурак, — проворчал парень, — нужно просто представить себе то, что положили в него раньше. Сам, или кто-то другой. И попросить вернуть на то место, на которое покажу. С кувшином угадал. А как угадать с кружками? Я каких только себе не представлял. Ага… нужно, чтобы были под стать кувшину. Может, прежний владелец спрятал его вместе… Оп-па! А фокус-то удался!

Вокруг кувшина действительно выстроились правильной окружностью шесть кружек. Вообще-то их количество Олег не оговаривал. Так что или костюм распознал его невысказанное пожелание; может, даже подсознательное. А может, их и было в запасников костюма, изготовленного в невообразимо далекие времена из паутины магических пауков, ровно полдюжины. Интересоваться и пытаться как-то экспериментальным путем выяснять это Громов не стал. Очень уж жалобно-нетерпеливым стал взгляд гнома.

Предводительница группы, предположительно Мира, кивнула — ему, или своим подчиненным — и Олег послушно наполнил бокалы. Осторожно, не пролив ни капли. Пена, кстати, тоже была на удивление «послушной» — поднялась тугой шапкой, но по наружной поверхности бокалов не потекла.

Ну, что мог сказать об этом пиве Олег? Ничего подобного он прежде не пробовал. Был по случаю в Чехии, но знаменитый «Козел», и его собратья даже рядом не стояли с содержимым этого кувшина. Олег пообещал себе выделить время, провести инвентаризацию запасников в слоях костюма. Ну, или найти то место, где готовят такие напитки. Кувшином, тем временем, овладел коротышка, который первый бокал выхлебал в три мощных глотка. Именно столько раз дернулся его кадык, когда посудина опустела.

Но прежде, чем заполнить его еще раз, гном повертел сосуд, обнюхал его (почему-то снаружи) и даже куснул за край. А потом произнес лишь одно слово. И Громов, ничуть не сомневаясь в правоте, велел Маше:

— Запиши последнее его слово в свой словарь. Переводится как «золото».

— Записала, — согласилась с ним Помощница.

Наблюдая, как коротышка ловко и уверенно заполняет бокалы, Олег, чуть захмелевший, лениво перебирал в голове блюда, которые он хотел бы увидеть сейчас на столе. Очередное «чудо» явилось, когда он опять вспомнил про однокурсников из солнечного Узбекистана. Особенно одного из них, Рустама, который бесподобно готовил плов…

Посреди стола появилось блюдо диаметром почти в метр, из которого парил, источая умопомрачительные запахи, самый настоящий узбекский плов.

— С последним могла бы поспорить, — не согласилась Помощница, — Узбекистана на карте мира Самах нет. И вид этого блюда мне незнаком.

— А что на него смотреть? — удивился Олег, — его кушать надо.

В комплект к блюду, очевидно, тоже золотому, вместе с ним явились полдюжины ложек необычной формы. Главное — ими вполне удобно было зачерпывать со своего края блюда мясо, рис с морковью, еще чем-то непонятным, но неизменно вкусным. Хотя тот же Рустам когда-то учил его кушать без столовых приборов, щепотью ладони.

Все блюдо не осилили, даже с устрашающим аппетитом коротышки. Впрочем, худющий верзила съел, наверное, не меньше. Хотя метал он плов в свой пещерообразный рот внешне неторопливо и аккуратно.

— И куда все это девать? — показал он Маше на пустую, в основном, посуду и столовые приборы.

Шутил, конечно, придя после ужина в благодушное состояние. Потому что даже ребенку было бы понятно — где взял, туда и положи. Вот это он и велел костюму, которому решил тоже дать имя. Потому что предположил, то обращаться к нему придется очень часто.

Группа, разделившая с ним первый в этом мире ужин, не успела проводить золотой сервиз грустными взглядами. Он исчез раньше, в одно мгновение. И практически сразу после этого пятерка вскочила на ноги с разной степенью торопливости, и склонилась перед ним, не успевшим подняться. Поклонились почтительно, низко. Два эльфенка даже коснулись руками пола. И не начали разбирать импровизированный стол до тех пор, пока Олег не встал, и не отошел в выбранный им угол. Хотя какой может быть угол в зале правильной круглой формы?

Олег, занятый этим вопросом, даже не сообразил поклониться в ответ. А когда спохватился, «стола» со «стульями» уже не было, а пятерка кучковалась в противоположной от него части зала.

— Это ничего, не обидятся? — спросил он, — может, я сейчас нанес оскорбление, смываемое только кровью? Спать хочется, а не дуэли устраивать. Точнее, участвовать в них.

— Скорее, примут за должное, — успокоила его Маша, — судя по тем немногим словам, которые я уже понимаю, они приняли тебя за великого мага. Ну, или по нашему, за пси-оператора самого высшего уровня. Смотри — идут к нам.

— Маг! — усмехнулся про себя Олег, ожидая постояльцев, — по залету! Эй — это не то, о чем ты подумала. Или я сам? По залету — это значит, залетел сюда. «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете!», — слышала такое? Нет? Ну, и ладно, не в голубом и не вертолете, а в камне малахитовом. На крыльях судьбы — скажем так…

Группа действительно тронулась по периметру, оставив одного из своих членов — гнома — на прежнем месте. Но не дошла до Олега, собравшегося уже было примоститься на каменном полу, метров пять, не больше. А коротышка уже успел ловко собрать какой-то каркас из тонких палок, или труб, и сейчас обтягивал его дерюжкой. Так назвал материал Олег, и Маша не стала его поправлять. Вместо этого ответила на невысказанный вопрос Носителя:

— Это он отхожее место утраивает.

А Громов, услышав, вдруг остро захотел опробовать заведение, хотя до того ему как-то и не хотелось.

— Это ничего, что я первый, без очереди? Не обидятся?

— Иди уж. Только дождись, когда дарф выйдет.

— А ты не подглядывай.

Чудо иномирной походной сантехники представляло собой кожаный мешок, установленный в каких-то распорках на манер урны; с крышкой на нем. Олег постоял, помечтал об унитазе вместе с системой канализации, но костюм на его мечтания сейчас никак не откликнулся. В общем, порадовавшись, что попал в заведение первым, Олег уже через пять минут по исчислению родной Земли был готов отойти ко сну. Ванны с тропическим душем тоже вызвать не удалось, но, по аналогии со столовыми приборами, выцепил из неведомого пространства еще один кувшин с чистой водой и тазик, в который эту воду можно было сливать. Уже грязной.

Ортопедический матрас на его призыв тоже не отозвался. Маша, хихикнув, посоветовала ему не терять зря времени.

— Четвертый пункт реестра возможностей артефакта, — напомнила она, — трансформация. Можешь придать ему удобную форму. Утолщать где надо, или, напротив, утончать.

Олег поэкспериментировал, и, трансформировав часть комбинезона в узкий матрас и вполне комфортную ортопедическую подушку, копия которой осталась дома, провалился в сон. Точнее, попытался провалиться. Как только голова коснулась жесткой, но вполне комфортной «подушки», сон куда-то ушел. Может, свое влияние оказал тот факт, что ночи тут гораздо длиннее земных? Или проснулась опаска, что навалятся во сне, а то и просто тюкнут по голове той самой кувалдой…

— За это можешь не беспокоиться, — тут же отреагировала Помощница, — во-первых, кувалда просто отскочит от защиты, и при желании Носителя так, что огреет по голове агрессора. А во-вторых, функция Малого Помощника по охране и оповещению Носителя при малейших признаках угрозы приоритетна и никогда не отключается.

— Что-то ты об этом прежде не говорила. Это что, девятнадцатое твое свойство? А может, есть и двадцатое, и двадцать первое…

— Это обязательное свойство Малых Помощников, — чуть пригасила его пыл Маша, — в базовой, так сказать, комплектации.

— Ну, раз ты меня совсем разбудила, давай поговорим, — решил Олег, поворачиваясь на спину, — если это не будет тебе мешать наблюдать за ними (он чуть дернул головой в сторону пятерки, расположившейся компактно, через одну неопрятную кучу от него). Ну, и…

Помощница позволила себе перебить Носителя, явно угадав, или прочитав в мозгах еще не высказанный вопрос:

— Не будет. В «базовой комплектации» прописано владение шестью потоками операций. Так что я еще и фиксирую их разговоры, анализирую их, пополняю словарную базу…

— Молодец, — искренне похвалил ее Громов, — ну, тогда начинай.

— С чего?

— А с самого начала. Кто ты, откуда взялась, кто твои, так сказать, «родители»? Ну и про прежних Носителей вкратце. Потом, если не заснешь, короткий обзор в плане истории, географии, ну и так далее.

— Понятно, — Маша в видимом спектре шагнула поближе к Громову, уселась на пол, обняв руками колени, и начала повествование, — я — Малый Помощник МП — 18 — 48 — 32 — 14. Восемнадцать — это ты уже знаешь. Сорок восемь — поддерживаемый уровень интеллекта; тридцать два — возможности защиты Носителя и нападения; четырнадцать, соответственно—максимальный уровень пси-защиты и пси-атаки.

— А это много? — не выдержал Олег.

— Максимально, по общепринятому в Мирах, сто. С чем сравнить в понятиях твоего мира? Ну, мой уровень физической защиты это примерно хорошо укрепленный ДОТ. Прямого попадания авиабомбы конечно не выдержит, а вот обычной винтовкой поразить нереально. Даже в упор. Уровень интеллекта достаточно высок. Примерно уровень профессора вашего МГУ.

— Да? — удивился Олег, — и какой кафедры?

— Ну, узкой специализации у таких Помощников, как я, нет. Что закачали в программу, тем и владеем. Ну, и самообразование потом, конечно, от местных и галактических сетей и окружения Носителя.

— Понятно… что ничего не понятно. В общем — ходячий… то есть, носимый компьютер, бронежилет с автоматом и огнеметом, и научная лаборатория в одном. Еще и собеседник приятный — когда не спится. А что насчет этой самой «пси». Как-то маловато…

— Ничего не мало! — изобразила возмущение и обиду одновременно Маша, — сильные пси-операторы вообще невероятная редкость. Среднестатистический разумный в Мирах едва дотягивает до двух единиц. А таких, кто приближается к абсолютной сотне на момент моего отключения, не было ни одного. В легендах разве что, в седой древности, такие жили.

— Про момент отключения подробней, пожалуйста.

— Это заложено программой. В момент смерти Носителя привязка обнуляется. Новый Носитель должен обладать соответствующим набором генов…

— А я, значит, обладаю?

— Да!!!

— Потише, — усмехнулся Громов, — людей разбудишь. Хотя они еще не спят. Чего так экспрессивно?

Помощница вместо слов в голове, которые, впрочем, звучали так, словно они вылетали изо рта Маши, в одно мгновение развернула привычную уже доску. Но строки на ней уже были начертаны; все тем же каллиграфическим почерком:

— Олег Сергеевич Громов. Человек. Мужчина. Реальный возраст 25 лет.

— Чистота крови — 96,5

— Интеллект — 84—26

— Пси-активность — 62—4

— Физика тела — 32—19

— И что тут такого особенного? — вроде как удивился Олег; собственный высокий уровень, судя по недавнему рассказу Маша, он, конечно, отметил.

— Чистота крови запредельно высокая, — кивнула его невысказанной мысли Помощница, — ну, и уровень интеллекта, и пси-активность… физически, конечно, недоразвит…

— Без оскорблений, пожалуйста. Подумаешь, животик небольшой! Тридцать два из ста, которые, наверное, у суперчемпионов, это совсем неплохо.

— И из них только девятнадцать процентов освоения.

— Это то, что в знаменателе? — уточнил Олег, имея в виду, прежде всего, ничтожный показатель пси-активности.

— Да. Потенциал просто громадный. Если поднять его…

— Качаться специально не буду! — сразу оговорил Олег, — тем более, что у меня есть ты.

— Принято, — приняла вид послушной школьницы Помощница, — уточняю — коэффициент использования моих возможностей зависит от уровня развития Носителя. А насчет качаться… есть специальные методики. Нейросети, импланты, биотренажеры… а если найти симбиот достаточно высокого ранга…

— Хорошо разбираешься?

— А как же?! Все таки мы в мире цивилизации Самах. А она признанный лидер в биотехнологиях. Основные статьи экспорта в другие миры — биоимпланты, медицинские биокапсулы и расходники к ним, модификанты.

— Последние, это, я так понимаю…

— Модифицированные генетически Дикие. Вот как дарфы, например. Созданы специально для тяжелой физической работы. Особенно в шахтах. Мир цивилизации Самах беден на полезные ископаемые. Точнее, не так. В среднем по распределению элементов планета мало чем отличается от других. Только рассеяны они сильнее, чем обычно. Богатых месторождений мало, и залегают они очень глубоко. Вот и создали специально дарфов…

— И продают их?! Как рабов? Как скот?

— Согласна, это ужасно, — кивнула Маша, ничуть не изменив лица, — но это я утверждаю, как часть твоего сознания. А прежний Носитель, Айлоз ал Никод, третий наследник клана Никод, считал это вполне обычным и разумным. Миры Содружества разнообразны, и цивилизация Самах не самая бесчеловечная в них. Это я утверждаю опять с позиции твоего мировоззрения; и с учетом того, что я про эти Миры знаю. Кстати, очень немногое. Алойз ал Никод этим интересовался очень мало. Как говорят у вас, был ученым до мозга костей, фанатом биотехнологии.

— И кого же он пытался создать? — едва не передернулся от отвращения Олег, — юный натуралист гитлеровский? Доктор Менгеле, блин…

— Тот артефакт у Миры, левитирующий, — напомнила Маша, — он создан искусственно, пси-оператором достаточно высокого уровня. Биологии в нем нет. А в лаборатории Айлоза ал Никода пытались создать летающего человека…

— Малую авиацию…

Олег грязно выругался, на что Помощница никак не отреагировала. После долгой паузы он буркнул: «Продолжай».

— Опытные образцы уже были получены. Ничего удивительного в этом нет. Общие технологические подходы были отработаны, когда создавали, к примеру, модификантов, свободно живущих в воде. Это по заказу одного из Водных миров. Или, к примеру, тех же альвов…

— А эльфов зачем?

— Вышло почти случайно, — несмело улыбнулась Маша, — создали в одной лаборатории, где работали исключительно мужчины. Для любовных утех. А «товар» оказался востребованным. Красивые, обученные, послушные…

— Ага, послушные…

Это Громов вспомнил близнецов, с их луками и стрелами.

— Да, это непонятно, — согласилась Помощница.

— Ты хотела сказать неприятно? Или опасно?

— И неприятно тоже, — не стала спорить Маша, — но больше — непонятного.

— И чего тебе непонятно?

— По законам Самах ни один модификант не должен выходить из производственной лаборатории без биоимпланта подчинения. А эти…

Она кивнула в сторону компании, наконец-то успокоившейся в своей секции зала, и, очевидно, получив от сознания Олега какое-то разрешение, протянула в их сторону сразу четыре нити, отливавших металлическим блеском. Кто-то в «спальном купе» проворчал и завозился, но нити, которые даже ожидавший их появления Громов едва успел заметить, уже исчезли. Помощница же продолжила.

— У наших гостей никаких имплантов нет. Вообще никаких. И какие-то они… недоделанные, что ли? Оркус такой только на пятьдесят шесть процентов, дарф почти на восемьдесят, а в близнецах даже половины от альвов нет. Такое впечатление, что их предки вырвались из лаборатории, и скрещивались без всякого контроля.

— А может, они просто жили? Без этого самого контроля. И без лабораторий? Может, этих самых лабораторий просто нет? Куда, кстати, делся, твой прежний Носитель. Сколько он прожил? Двести лет? Или больше? И отчего умер? И почему не распорядился такой дорогой игрушкой, как ты? Ты ведь дорогая?

— Не дешевая, — кивнула Маша.

Олегу показалось, что в голосе бездушной, по определению, железки прозвучала обида. Но как-то реагировать не стал, просто ждал ответов на вопросы, на которые Помощница не ответить не могла.

— Двести четыре года, и умер он не от старости. Наследники клана при желании могли жить сколь угодно долго. Это не бессмертие, конечно, а поддержание жизни достижениями биотехнологий. Подробностей не знаю. А умер Алойз ал Никод, заразившись неизвестным видом вируса. Быстротечным, и настолько агрессивным, что не смогла спасти даже медицинская капсула десятого поколения, до которой я помогла ему дойти. В момент смерти Носителя и я отключилась. Сколько лет прошло с того момента, и как я попала сюда, не знаю. И насчет цены. Действительно, Эм Пэ моей серии очень дорогая игрушка. Примерно пятнадцать миллионов стандартных кредитов Содружества.

— Это много?

— Все познается в сравнении, — усмехнулась Маша, — та самая медкапсула, в которой умер мой прежний Носитель, стоила втрое дешевле. А биоискин средней мощности на порядок дороже меня. Тоже, кстати, эксклюзивный продукт экспорта. Среди диких экземпляров, чей мозг можно было использовать для выращивания мощного «суперкомпьютера» попадались разве что один на поколение. Это на всей планете… Вот твой мозг подошел бы.

— Спасибо, дорогая…

— Извини, Олег. Это просто констатация факта.

— Так вот тебе другой факт, — рассердился Олег, — точнее, вывод из того, что я сейчас услышал. Сдохли твои Самах, как и этот самый Алоиз…

— Айлоз, — поправила его Маша, — и почему такой вывод?

— Смертельный вирус; то, что тебя до меня никто не «приватизировал», то есть, не активировал; эти ребята (кивнул он в сторону соседей), которые уже совсем не модификанты… Сколько поколений нужно, чтобы вот так изменился геном; причем, сразу у всех… модификаций — скажем так? Один орк это случайность, и гном тоже. А все сразу? Сдохли эти извращенцы. Сами же создали вирус, и от него вымерли, как мамонты. Такой вот модифицированный вирус, для высшей расы. А «низшие» как раз выжили. И сейчас активно перекрещиваются. Я, конечно, не специалист по этим вашим биотехнологиям, но иного не вижу. Впрочем, поживем — увидим. Вот поднимемся завтра на поверхность, и увидим. А может, ребят этих расспросим. Все, я спать. Разбудишь меня, когда соседи поднимутся.

— Спокойной ночи…