Банкир. Книга седьмая: Подземный ад Портон-Дауна

Василий Лягоскин

Множество мрачных тайн Земли канули в прошлое, так и не разгаданными никем. Лишь Мастер, способный Видеть, и строить на основе Видения логические цепочки, мог разглядеть за такими необъяснимыми явлениями следы вмешательства в нашу историю пришельца из иного мира. Такими знаниями и навыками обладает Александр, бывший старший менеджер «Восточного банка». Мастер Боя идет по следу Алекса вась Худоба не из обычного любопытства, но в стремлении вернуть в естественное русло течение реки Времени…

Глава 3. «Новичок»

— «Маячок — „Новичок“!».

— Умник! Ты начал разговаривать стихами?!

Изумление Мастера было несколько наигранным. Эта рифма мелькнула и в его собственном сознании — когда он увидел метрах в десяти знакомый миллионам землян домик, и широкую спину британского полицейского, стоявшего лицом к двери, которая являлась одним из вещественных доказательств в деле об отравлении в туманном Альбионе двух российских граждан. К «Эксплореру», вынырнувшему из прыжка практически беззвучно, страж порядка, естественно, стоял спиной. А больше никого на тихой улочке в этот час не было, что не удивительно — хронометр в углу экрана показывал четыре часа ночи по Москве, и, соответственно, два часа по времени английской столицы.

Безлюдную улочку заливал мягкий свет; бампер внедорожника туго натянул желтую с черным ленту, ограждавшую запретную зону — тем самым местом, где должен был наличествовать номерной знак. Александр повертел головой в попытке разглядеть хоть один автомобиль, припаркованный на ночь. С практической целью, конечно — чтобы сформировать на нужном месте «Эксплорера» его подобие, с разницей в одну, или несколько цифр. Увы — ни одной машины рядом не оказалось; наверное, потому, что и позади внедорожника, метрах в десяти от заднего бампера, улицу перегораживало переплетение таких же лент. Команда, таким образом, попала в «мертвую зону», куда доступ транспортных средств был ограничен.

Британский мент (так почему-то обозвал его Умник), наверное, что-то почувствовал. Или ему надоело разглядывать детали самой обычной для английской провинции двери. Он начал медленно разворачиваться, но внезапно замер; застыл столбом. Специалист, разбирающийся в физиологии человека, или Мастер единоборств мог бы определить, что через пару секунд это тело в форменном мундире начнет медленно оседать на выложенную плиткой дорожку. Но этих секунд вполне хватило, чтобы Александр успел добраться до тени, в которой стоял полисмен, и подхватить его.

— Справедливость, — проворчал он — не ради того, чтобы успокоить собственную совесть, а в попытке «заткнуть рот» Джесси, — я его усыпил, я и спать уложу — осторожно и бережно.

Помощница все же не удержалась, заявила:

— «А зачем мы вообще тут появились, и влезаем сейчас в авантюру международного масштаба?».

— Дел у нас — выше крыши, — ответил Саша, прислоняя полицейского инспектора к стене в сидячем положении, — но уйти отсюда, не обшарив все места возможного появления Худобина, мы не можем. А здесь он явно был!

— «А еще здесь десятки камер слежения», — предупредил Умник.

— Спасибо, знаю, — кивнул Шеф, — только они уже не работают. Точнее, не работали с того момента, как я открыл дверцу. Очень, знаете ли, эти приборы не любят, когда вместо обычной картинки в них вливается взрывное количество энергии.

— «Шеф, — несколько обескураженно протянул Умник, — но я не отметил даже малейшего расхода маны!».

— А его и не было, — рассмеялся Мастер, — это все Эдди, с его подросшим Уровнем мастерства. Теперь он способен принимать превентивные меры безопасности; с моего разрешения, конечно. Или без него — в окружении врагов.

— «А это так?», — Джесси явно соотносила со словами Шефа идиллическую картинку ночного города, в которой разве что ленты, да полицейский, «отдыхавший» совсем не по-уставному, резко диссонировали с устоявшимся за сотни лет бытом.

— Так, Джесси, так, — теперь чуть грустно улыбнулся Александр, — здесь каждый камень нужно априори принимать за врага… Джесси!

Демоница выпорхнула а дверцу, и остановилась рядом со старшим братом, явно готовая выдернуть из-за плеч Белые мечи. Но оружия, как предполагал Мастер, здесь никто применять не будет. Ни полицейский — своего табельного оружия, ни…

— «Сейчас здесь Разумных в форме и с оружием будет десятки, если не сотни, — сделала предположение помощница, — после того, как погасли экраны в полицейском участке!».

— Минут десять у нас есть, — заявил Мастер-оракул, — быстрее эти ребята семь километров не пролетят на своих «воронках»; еще и скомандовать кто-то должен, взять на себя ответственность. Но все равно, поспешим!

Он дернул дверь, которую явно приладили тут совсем недавно — вместо «улики», и удивленно посмотрел на дело своих рук; едва при этом удержавшись на низеньком крылечке. Потому что в руках повисло целиком все дверное полотно — вместе с замками и петлями. И это при том, что сверхусилий Мастер не прилагал. Джесси воспользовалась паузой, задала очередной вопрос:

– «Какие семь километров? Тут городишко размером… до ближайшего полицейского участка вряд ли больше километра».

— А где, ты думаешь, сейчас все свободные, и любые другие смены полиции? — усмехнулся Мастер-оракул, осторожно прикладывая так некачественно установленную дверь к стене, рядом с полисменом.

— «Где?!».

— В Портон-Дауне, конечно; в третьем, или четвертом кольце оцепления. Так что пробежаться по комнатам этого домика нам никто не помешает.

Малышка, тем временем, шагнула в темный провал двери, и там тут же зашипела артефактная сталь — демоница все же выхватила мечи, направив их острия навстречу врагу.

А таких оказалось два, и Мастер, скользнувший вперед и в сторону, и пославший к потолку пару светлячков маны, едва не расхохотался, отметив, какого противника собралась покромсать на куски сестренка. Посреди прихожей, или холла — как было принято называть в этих места первую комнату дома — замерли два кота (или кошки). Один из них — явно породистый, черный и пушистый сверх меры (сейчас его шерсть свалялась, потускнела, но все равно впечатляла своей длиной и густотой) — выгнул спину и угрожающе зашипел. Мастер Жизни распознал в этом протяжном звуке немалую ноту тоски и голода. Животное словно знало, что хозяева сейчас в смертельной опасности.

Во второй кошке не было ничего от британского аристократизма. Это был типичный дворовый зверь, взятый в приличный дом по какой-то причине — каприза, или приступа жалости — и прижившийся в нем. Вот это животное «гостям» явно обрадовалось. Кошка не зашипела, а призывно мяукнула, и сама пошла навстречу брату с сестрой. И выбрала демоницу, замершую с мечами в руках. Малышка лишь дернулась, когда она, сделав круг вокруг ног, спрятанных за сапожками из шкуры ваалдамского тигра, принялась тереться боком о левый сапожок. Еще и мурлыкать начала — признала, значит. А Саша, улыбнувшись, отметил и в этом животном ауру пока не смертельного, но очень сильного голода.

Его ноздри шевельнулись; несколько стремительных шагов, и в следующей комнате Мастер обнаружил первые жертвы провокации, устроенной Алексом вась Худобом, и его британскими пособниками. Это были маленькие хомячки. Неразумные — но даже таким существам Командир не пожелал бы участи, какая их настигла в этом доме.

— Умерли от голода и жажды, — поставил он диагноз совершенно будничным тоном.

Но той ярости, что была направлена даже не на вась Худоба, а на британские власти, какого-то из местных чиновников, от помощников он скрыть не смог.

— «Саша, ты же не будешь убивать людей из-за двух хомяков? — скорее утвердила, чем спросила Джесси.

— Не буду, — мрачно усмехнулся Мастер, — но нервы и кровь попорчу. Все — пошли отсюда. Если здесь и был след Сухого яда, его отсюда унесли. И я, кажется, знаю, куда. А еще точнее знает Эдди — та его часть, что недавно была головой Большого Змея.

Уже занеся ногу над порогом, Саша повернулся, и позвал за собой выживших в этой трагедии животных: «Кис-кис-кис!».

Дворовый зверь тут же откликнулся; коротко мявкнул, не отлипая боком от сапожка демоницы. Он так и пошел на улицу, удачно попадая каждым прыжком в такт шагам Малышки. А второй, черный перс, лишь прошипел что-то вроде: «Идите отсюда — никто вас не звал!». Он успел спрятаться в другой комнате, и «провожать» Мастера с сестренкой не вышел. На что Александр усмехнулся совсем злорадно, и достал из кармана приличный кусок рыбы из моря мира Ульявилль, искусно приготовленной Эдди.

— «Не боишься, Шеф?», — попытался остановить его Умник.

Мастер опасение помощника понял, но не принял — улыбнулся еще шире:

— Надеюсь, что этот котяра не сможет сгрызть все кости. Вот пусть «британские ученые» от спецлужб поломают головы над тем, откуда тут взялась рыба с совершенно невообразимым набором генов!? А мы им сейчас еще одну загадку подкинем. Посмотрим, как подданные Ее Величества будут выкручиваться!

Дверь дома он так и оставил прислоненной к стене, а вот свою, точнее, автомобильную, открыл с великой осторожностью; еще более бережно он ее закрыл, и Малышке велел грузиться в соседнее кресло так же аккуратно.

— Не разбуди, — шепотом, практически движением губ показал он сестренке, кивая назад.

На втором ряду сидений «Эксплорера» сейчас был маленький филиал царства Орфея. Намаявшиеся за долгий и трудный день Разумные спали — каждый по своему. Наденька согрелась в объятиях Алекса, и чуть слышно посапывала; сам парень даже во сне держал осанку — словно стоял на страже, охраняя покой любимой девушки. С другой стороны Надежду согревал своим массивным телом Хаим Гершвин. Старший гном откинулся на спинку общего сидения, закинул голову назад, и явно был готов исторгнуть из себя первую руладу мощного храпа. Ну, а младшенький уже начал храпеть — пока негромко, и протяжно.

— Очень вовремя и удачно, — прокомментировал эту картину Мастер, — так и продолжайте, ребята. Только негромко.

Внимание, которым Александр заполнил эту часть салона, тут же заместилось плетением, что не только гарантировало на ближайшее время крепкий и здоровый сон половины команды, но еще и отсутствие всякого звукового сопровождения. А гоблины за спинами этой четверки весело щерились. Обычно с их физиономий не сползало сонно-придурковатое выражение; теперь же они явно выражали готовность принять участие в очередной акции Главы.

— Да что там за акция?! — притворно засмущался перед реальными и виртуальными помощниками Шеф, — подумаешь — больных навестить…

— «В половине третьего ночи?», — Джесси с ехидством показала на экран, одновременно переведя время с московского а лондонское.

— А мы попросим, — Глава теперь усмехнулся хищно, — очень убедительно попросим!

Его мысль была прервана самым беспощадным образом. Первым громко, с всхлипом чихнул Гобл. Бобл через секунду втянул в себя не меньше половины воздуха салона, и вернул его обратно — с громовыми раскатами чиха, и мириадами капелек той самой субстанции, о которой сам Мастер и его помощники вспоминали очень часто — как только нужно было пустить в ход ману. В качестве строительного материала.

Второй ряд сидений; спящие на нем Разумные отреагировали недолгой паузой. Потом и люди, и гномы там продолжили посапывать, и похрапывать так, словно никакой бури звуков за их спинами, на расстоянии не более метра, не было. А Малышка на своем сидении рядом с Сашей в первый момент подпрыгнула на месте, а потом забилась в угол, образованный кожаной спинкой кресла и дверцей внедорожника. Причем определяющим в этом, таком не свойственном для демоницы, поведении были не эти самые раскаты, которые никак не прекращались на третьем ряду салона, а их первопричина — кот, нахально разлегшийся в ее ногах.

Мастер метнул настоящее облако маны назад, к бьющимся в припадке гоблинам. Среднее плетение — одно на двоих — помогло гоблинам, но лишь на десяток секунд. Теперь первым принялся выводить рулады Бобл. Короткая цепочка в два звена: «появление нового „члена“ команды — аллергическая реакция гоблинов, ни разу прежде не выказавших даже признаков недомогания», — подсказала Мастеру-целителю единственный правильный вывод — аллергия. Саша в своей короткой жизни встречал такой недуг; но чтобы столь скоротечный, и оглушительный…

— Умник — живо ищи местное лекарство… супрастины, там, всякие; и встраивай их в Руну. Эдди — полное обеззараживание салона.

— «Уже, Шеф!», — выдохнули одновременно оба искина.

Еще одно облако, с Руной, которую, скорее всего, можно было назвать уникальной, стремительно заполнило заднюю часть салона, и вместе со свежестью и едва уловимыми цветочными ароматами в нем воцарилась тишина. Недолго — до истеричного вопля демоницы, показавшей пальцем на кошку, от которой она старательно отодвигала ноги:

— Брат — нельзя убрать отсюда это?!

Саша в душе рассмеялся; вслух же заявил достаточно сурово:

— Принимая этот мир таким, какой он есть, сестренка. А в нем есть правило, которому следуют все Разумные, считающие себя цивилизованными: «Мы в ответе за того, кого приучили!».

— Но я не собиралась приручать это… это…

— Тогда считай «это» боевым заданием, — еще более твердо заявил Шеф.

— Каким?!

— «Каким заданием?!», — продублирвали вопрос Малышки Джесси с Умником.

Таким же изумлением, и ожиданием очередного откровения Командира донесло к нему сзади, «облаком» жгучего нетерпения, которое коротышки вернули вместо благодарности.

— Таким, — продолжил Саша уже с ноткой проказливого смеха в голосе, — что наша задача здесь и сейчас — запутать противника; подкинуть ему столько нелогичных, и загадочных фактов, чтобы у них, и так уже показавших не очень высокий уровень интеллекта, по-настоящему поехала крыша. Пусть вся полиция графства ищет эту кошку. Там, где ты, Малышка, пристроишь ее к новому хозяину, и где не найдет все спецслужбы Ее Величества; даже агент 007. Я надеюсь.

— А у нас есть тут противник, Шеф?

Малышка, услышав это слово из уст старшего брата, казалось, забыла о животном. Она даже притопнула сапожком о резиновый коврик, и кошка отреагировала мгновенно — забилась в самый уголок этого коврика, блеснув голодным глазом.

— Есть! — взгляд самого Мастера стал тяжелым, не обещавшим ничего доброго врагам клана, — все, кто так или иначе был связан с Худобиным, наши потенциальные противники. Чувствую, что он еще не раз попытается достать нас… чужими руками. А мы сейчас по этим грязным ручонкам, испачканным Сухим ядом, хлопнем.

— «Уже хлопнули, — напомнил Умник, — в подземной лаборатории».

— Хорошо «хлопнули», — кивнул в ответ Мастер, — но там, в Портон-Дауне, мы не оставили ни одного следа. А сейчас оставим — жирный, ведущий… в никуда…

«Эксплорер» медленно истаял на улочке; ни один свидетель, кроме бездушных видеокамер Умника, этот удивительный факт не зафиксировал. А помощники Мастера задали ему вопрос, когда автомобиль уже материализовался в другой точке города Солсбери — у госпиталя, название которого ни им, ни самому Шефу ничего не говорило. Маячком здесь тоже служили слабые следы Сухого яда. Александр на несколько мгновений замер, вырабатывая тактику нового, весьма бесцеремонного вторжения в неспешное течение резонансного дела.

— «Шеф, а внешний вид нашего автомобиля — он тоже входит в те самые «следы»? — озвучила общий вопрос Джесси.

— Входит, — кивнул Мастер, — исключительно потому, что мы уже наследили его видом в лаборатории. Вот пусть умники в спецслужбах поломают головы — как у нашего Эдди получилось оказаться практически в одно время сразу в трех местах… а потом исчезнуть бесследно — из последнего. Вот этого.

Он постучал ногтем по лобовому стеклу, и в следующее мгновение хлопнул дверцей; уже снаружи. На нем, как и прежде, была сплошная маска, скрывающая лицо. Одно это уже, вместе с появлением внедорожника ниоткуда, должно было поднять на ноги службы местной безопасности; в первую очередь тех, кто был приставлен оберегать тайны главных пациентов этого лечебного заведения. Тех самых, к кому и привел сюда команду Эдди — по следу Сухого яда.

Внутри здания; на первом этаже поднялась суматоха. Прежде всего, это выразилась в море света, заполнившего вестибюль, прежде освещенном весьма экономно. Следом широко распахнулась дверь, в которую выскочили двое рослых охранников… Точнее, они попытались выскочить. Сила — могучая, и не отмеченная ни одним из органов чувств секьюрити — внесла их обратно в помещение, и расположила на полу; бескомпромиссно, но очень бережно. Мастер еще и коготь успел отрастить в эти краткие мгновения, и ткнуть им в сонные артерии охранников. Причем, в отличие от прежних своих опытов, не скрывая следов вторжения в организмы Разумных, а, напротив, оставляя хорошо видные следы. И «коктейли» плетений, материализованных в невероятном смешении химических соединений, вполне безвредных для «пациентов», но впоследствии способных заставить вогнать в депрессию аналитиков — от невозможности такого сочетания — он впрыснул в жилы несчастных, первыми попавшими под каток его плана. Впрыснул так, что этот след тоже должен был дождаться своих «Шерлоков Холмсов» и «Докторов Ватсонов».

Большого шума в госпитале не случилось. Кроме этих двух верзил, лежащих теперь на каменном полу с блаженными улыбками на устах, Мастер Боя проверил обретенные знания и навыки лишь еще на четырех Разумных. Двое остались на лестнице, по которой они спешили со второго, нужного Шефу этажа. Еще двое — у дверей, расположенных так близко в длинном коридоре, что получился единый парный пост. Один из этих охранников оказался настолько шустрым, что даже успел достать из кобуры пистолет. Это оружие, не успевшее поднять общую суматоху в погруженном в ночном здании, Саша повертел перед лицом, спрятанным за частью костюма Мастера жизни и смерти мира Фаитон, и аккуратно вернул в кобуру. А сам шагнул внутрь так тщательно (как казалось местной службе безопасности), а на самом деле так небрежно охраняемой палаты.

Внутри, как и ожидалось, на больничной кровати лежал пациент; точнее, пациентка, опутанная проводами и трубками. Ментальный Мастер выделил одну из них — тянувшуюся к штативу с мутным содержимым. Эта емкость светилась в полумраке ярким пятном маны; вторая часть заканчивалась толстой иглой, которую оставшийся неизвестным британский эскулап загнал в центр девичьего горла.

— Ну, вот, — констатировал Александр, — хоть одно доброе дело вась Худоб успел совершить. Оставил антидот для людей, которых сам же, вероятно, отравил. Интересно, для чего ему это было нужно?…

— «Шеф, — тут же отозвался Умник, — часть ответа в Книге, которую мы нашли в подземелье Портон-Дауна».

— Позже доложишь, — внешне отмахнулся Шеф.

На самом деле этим движением он щедро напитал жидкость в емкости собственным плетением. Теперь никто и ничто не должно было помешать жертве отравления проснуться поутру абсолютно здоровой.

— «Еще как могут, Шеф, — горячо возразила Джесси, — ты не думаешь, что „ребята“, которых Алекс вась Худоб подрядил на такое злодейство, сейчас примутся заметать следы? Может, лучше забрать ее с собой?».

— Ага — и вывезти на Родину, — продолжил невысказанную мысль помощницы Мастер, — чтобы через пару дней все западные правительства и газеты заявили: «Смотрите, вот оно — прямое доказательство причастности России к кошмарному применению боевых отравляющих веществ в центре Европы!». Еще и в фальсификации обвинят — скажут, выкрали полумертвую девицу, и подсунули на всеобщее обозрение двойника. Нет — пусть здешние спецслужбы почешут в головах. Предполагаю, что через пару недель британское правительство выступит с объявлением, типа: «Новый триумф науки свободного мира!». Девчонку, конечно, жалко, но… все вопросы вот к нему.

Александр, чья целительская деятельность в первой палате продлилась не дольше десятка секунд, перешел в соседнюю, которую занимал своей персоной пожилой человек, уже «заглядывающий» за грань бытия. Здесь и маны потребовалось больше, и плетение «поядреней».

Мастер-целитель, отринувший на очередные секунды свое отношение к этому Разумному, нанесшему колоссальный ущерб его, Александра, и своей бывшей Родине, быстро сформировал Руну; убедился, что она начала действовать, и выскользнул в коридор, уже заполнившийся людьми самых разных возрастов, навыков ведения боя, и желания этот бой вести. Но открывать боевые действия было не с кем. Мастер Разведчик-исследователь крался назад, в ставший уже родным салон «Эксплорера» так, словно пытался превзойти Уровень, наработанный еще в мире Ваалдам.

— «И зачем все это? — задала вопрос Джесси, а значит, и он сам себе, — сюда рвался с шумом, кровавыми соплями, а назад…».

— Пусть побегают здесь, подергаются; поищут нас, — объяснил Саша такую перемену в своих перемещениях, — так им будет не до больных. Глядишь — не успеют вмешаться со своим «лечением».

Последнее слово Мастер произнес уже в салоне внедорожника, «приветствовав» Эдика очередной командой: «Вперед, Эдди!».

— «Куда вперед, Командир?», — озадачился обычно бесстрастный искин восемнадцатого Уровня.

— Не уловил алгоритма? — усмехнулся Командир, устраиваясь удобней в кресле, и кивая Малышке — мол, все в порядке, — конечно к ближайшей точке, «испачканной» следом Сухого яда.

На крылечке госпиталя, озаренного теперь огнями во всех возможных местах, раздался слитный протяженный и изумленный вопль, к своему завершению резко поменявший тональность на яростную — кто-то из Разумных там понял, что злоумышленники, нарушившие ночной покой этого стратегического объекта, исчезают.

До какой степени бешенства достиг этот крик, ни Глава, ни его небольшой клан так и не узнали; одним мгновением шум и ор, и яркий свет тоже, сменились идиллией деревенской (если можно было так назвать) британской глубинки.

— «Глубинка» — это ты загнул, Шеф, — неслышно рассмеялась Джесси, — Умник утверждает, что «огни большого города» за нами — это Лондон. А такие города, как известно, не засыпают окончательно даже в самые длинные ночи».

— Проверим, — пообещал Александр, — а пока разберемся, что это за замок, и какое отношение он имеет к Алексу вась Худобу?

Внедорожник действительно стоял «задом» к далекому зареву, что зависло над древней британской столицей, а «передом» к воротам не менее старинного (по первым ощущениям) замка.

— Все, как в книжках, — пробормотал Саша, — ров, заполненный водой, подъемный мост, неприступные стены. Сейчас кто-нибудь выскочит на эту стену, и протрубит какой-нибудь древний гимн, или прокричит: «Кто вы такие, джентльмены, и зачем вы пытаетесь потревожить сон моего господина?».

Никто на стены не вышел; не протрубил. И ворота не дрогнули, открываясь. Лишь слабый ветерок обдувал совсем не нагревшийся капот внедорожника, да широкую холмистую равнину, словно только вчера подстриженную косами, или ощипанную овцами. Александр на факт, выуженный Умником из общей памяти, и утверждающий о том, что первые газоны в этих краях, и вообще на планете создавались именно благодаря неуемному аппетиту домашних животных, обратил лишь в том контексте, что хорошим аппетитом обладали, и обладают не только британские бараны.

— «Проголодался?», — внешне очень участливо спросила помощница.

— И не только я, — улыбнулся и ей, и Малышке с кошкой Мастер, — вот этот зверь вообще голодает уже пару недель.

— «Что же ты молчал?!», — всполошилась помощница еще более сердобольным тоном.

Мастер не стал сокрушаться насчет того, что к нему самому она с таким участием не обращалась ни разу — с того самого длинного ваалдамского дня, когда внутри человеческого организма зародилось это удивительное существо.

— Если только, — пробормотал Саша, — все это — и Джесси с Умником, и Ваалдам, и этот замок, перед которым застыл «Эксплорер», не является результатом горячечного бреда. Но вот это никак не может быть бредом!

Так он отреагировал на запахи, что выбились из-под крышек разномастной посуды, что доставил на столик расторопный Эдди. Искин, кстати, прежде явил чудеса трансформации. Каким-то образом второй ряд сидений оказался позади — там, где тылы надежно защищала пара зеленокожих коротышек. А гоблины вместе с сидениями, и сам Командир с рогатой сестренкой образовали (не сами, а их удобные кресла) уютную кают-кампанию — в виде столика и этих самых кресел, на подлокотник одного из которых без всякого приглашения запрыгнула кошка.

— «Надо бы ей имя дать», — в очередной раз проявила заботу Джесси.

— Незачем, — отмахнулся Мастер, одновременно посылая в сторону гоблинов щедрую порцию маны с целебным плетением; аналогом супрастина, — этим новый хозяин озаботится.

Гоблины, уже открывшие рты, чтобы внести свой «вклад» в пиршество мощным чихом, и всем, что к этому прилагается, так и застыли с открытыми ртами, повернувшись туда, где только недавно сидели сами.

— Хозяин? — раздался сонный голос Мойши Гершвина, — да — это мы тут хозяева!