Постижение себя. Эзотерика для интеллектуалов

Василий Ковтун

Василий Ковтун известен читателям поэтическими сборниками «Мое поколение» и « Наедине с Драконом Лао». Новая книга «Постижение себя» знакомит с авторским осмыслением знаний, полученных им в процессе обучения в духовной традиции, уходящей корнями в далекое прошлое. Если вам интересны вопросы самопознания, если вы ищете путь к себе и вере – эта книга для вас. И, возможно, эзотерические знания, изложенные в книге вполне современным языком, помогут вам получить ответы на интересующие вас вопросы.

2. Попытка увидеть целое

В 80-е годы двадцатого столетия, годы стремительного заката и последующего развала империи со странным названием СССР, в среде интеллигенции все более открыто проявляются тенденции духовного искательства. Комитет госбезопасности еще пытается изловить строптивых «отщепенцев», отказывающихся исповедовать полумистическую идеологию коммунизма; еще пытается возглавить и удушить в зародыше формирование российской саньясы, превратив ее представителей в создателей психологического оружия. Но становится очевидным, что монопольное право КГБ на эзотерические знания и практики все более трансформируется из действительности в достояние истории.

В конце 80-х годов на территории тогда еще единого государства — в Ташкенте, Вильнюсе, затем Киеве, Санкт-Петербурге, Одессе, Кишиневе и других городах, — среди прочих начинают появляться и группы людей, которых полушутливо именуют «цветочники». Это наименование они получают по названию психо-энергетической практики — «Огненный цветок». Так начинает формироваться сфера бытия объективного (общего) Духа, т. е. социально-психологический мир учения, Проводником которого выступил И. Н. Калинаускас.

С начала 90-х годов начинает проявляться и сфера бытия Духа объективированного:

— в апреле 1993 г. начинает свою деятельность вокальный дуэт «ЗИКР» в бессменном составе Ольги Ткаченко и Игоря Силина (сценический псевдоним И. Н. Калинаускаса);

— в 1994 г. выходит из печати полный сборник бесед Мастера со своими учениками — книга в знаменитом черном переплете под общим названием «Жить надо», которая к настоящему времени является уже библиографической редкостью;

— с 1996 г. выставляются и становятся все более заметным явлением в искусстве картины, написанные Мастером;

— в 2000—2001 гг. издаются книги серии «Тайна Мастера Игры», раскрывающие учение в самых разных аспектах.

А начало 2002 г. ознаменовалось окончанием этапа создания социально-психологического мира Учения, все более обретающего ясные черты духовной Традиции.

Таковы факты совсем недавней истории: примерно за 20 лет одна из манифестаций абсолютного Духа, ставшая Откровением для Проводника, впоследствии — Мастера, вполне проявила себя как один из вариантов духовной перспективы, пройдя путь от персонального духовного опыта до становления духовной Традиции. И произошло это не в стародавние времена, не в далеких землях Палестины, а рядом с нами — на постсоциалистическом пространстве Восточной Европы. Специфика происходящего заключается еще и в том, что учение И. Н. Калинаускаса есть современная форма передачи Знания, уходящего корнями в древнее Средиземноморье, к Гермесу-Трисмегисту. Иными словами, мы становимся свидетелями не формирования совершенно новой, ранее неизвестной духовной Традиции, но можем наблюдать манифестацию древнего духовного Знания в формах, доступных осознаванию современного человека. Происходящее подтверждает сделанное нами ранее предположение, что духовный импульс, как движущая сила и носитель эзотерического Знания, может существовать длительное время, изменяя, однако, экзотерические формы своей проявленности в полном соответствии с суфийским принципом «место — время — люди — метод». В данном случае речь идет о духовной Традиции, возраст которой, как следует из достоверных источников, превышает 5300 лет; Традиции, неоднократно проявлявшейся в различные исторические периоды на территории, прежде всего, Западной Европы. Известно, например, что Сократ принадлежал к той же Традиции. Эта же Традиция лежала в основе, так называемого, Средиземноморского суфизма, как это излагает Идрис Шах в своей книге «Суфизм».

Но особенностью нового проявления древней Традиции является то, что Знания, ранее закрытые и передаваемые исключительно изустно от учителя к ученику, теперь впервые обретают плоть опубликованных текстов, открытых и доступных широкому кругу читателей. Эти тексты — свидетельские. Они свидетельствуют Знания Традиции, открытые и переданные людям через Мастера. Их дополняют многочисленные видео — и аудио-записи. Читать эти книги, слушать и видеть Мастера — занятие, безусловно, увлекательное и в высшей степени полезное. Особенно для тех, кто уже знаком со Знаниями Традиции хотя бы в общих чертах. Знание это громадно и многослойно. Оно открывается обучающемуся не вдруг, а постепенно, как бы поворачиваясь различными своими гранями, в зависимости от степени готовности к его восприятию.

Данная книга задумана мной как своеобразный «путеводитель» по учению Мастера Игры, где основные положения учения были бы изложены достаточно лаконично, как книга — приглашение познакомиться с Традицией поближе.

Что из этого получилось — судить вам, дорогой читатель. Но я заранее прошу извинения, если мои размышления покажутся вам несколько предвзятыми. Это естественно: ваш покорный слуга принадлежит к той же Традиции, о которой пишет. И было бы странно требовать от влюбленного непредвзятого отношения к своей возлюбленной. В свое «оправдание» спешу лишь сообщить, что весьма далек от мысли, будто это учение является единственно приемлемым для всех людей без исключения. Как было отмечено выше, всякое духовное учение есть лишь относительная манифестация абсолютной истины и потому не может претендовать на свою исключительность. Как говорит шейх Абу Силг: «Истина — одна, но положена на многих».

В этой главе мы попытаемся взглянуть на данное учение, как на целое, дать краткую характеристику его основных аспектов. И, таким образом, тот, кто обнаружит несоответствие идей учения собственной устремленности, сможет, прочитав эту главу, спокойно закрыть книгу, не читая дальнейшего.

Напротив, тем, кого заинтересует или, тем более, взволнует содержание этой главы, я рекомендовал бы дочитать эту книгу до конца, после чего начать углубленное, скрупулезное знакомство с текстами Мастера, а еще лучше — с самим Мастером и практикой Традиции.

Всякое духовное учение предназначено людям. Но люди не могут рассматриваться отдельно от их жизни, которая, в свою очередь осуществляется в Реальности и органически связана с Реальностью, от грубых ее материальных форм до, так называемых, тонких и «высших» миров. Учение обладает духовной ориентацией и поэтому его квинтэссенция суть предложение духовного пути, т.е. пути обретения личного духа, а, стало быть, и пути личного спасения.

Таким образом, чтобы увидеть духовное учение как целое, нужно найти в нем ответы на следующие вопросы:

— что есть человек;

— как характеризуется человеческая жизнь и, следовательно, события физического рождения и физической смерти;

— какое описание Реальности предлагается;

— в чем состоит путь личного спасения.

2.1. Este homo…

В самом общем виде Традиция определяет человека так: «Человек есть событие в Реальности».

Ключ к пониманию смысла этой фразы лежит в толковании слова «событие». С одной стороны, синонимом слова «событие» является слово «происшествие». В этом смысле жизнь человеческая выступает как нечто, весьма значимое даже на фоне громады Реальности. Причем, понятие человека не дифференцируется и не уточняется дополнительными, качественными характеристиками (хороший, белый, верующий и т.д.), т.е. всякий человек для Реальности значим.

С другой стороны, слово «событие» может быть истолковано как «со-бытие».

Следовательно, человек «со-бытийствует» с Реальностью, имеет с ней общее бытие. А, значит, человек неотделим от Реальности — он ее органическая и незаменимая часть, т.к. природа человека и Реальности одна и та же.

Продолжим наши размышления вопросом: какая первичная субстанция лежала в основе создания (или, если угодно, появления) человека? Традиция отвечает на этот вопрос вполне определенно: как событие в Реальности человек соткан из ткани чистого духа, т.е. первичная природа человека есть природа духовная (или Божественная).

Как несложно заметить, такая трактовка природы человека никак не противоречит Ветхому завету: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествует он над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» [Ветхий Завет, Первая книга Моисеева, Бытие, гл.1, стих 26]. Аналогично описывается акт сотворения человека в иудаизме и мусульманстве.

И, таким образом, во всех четырех случаях трансценденция человека определяется теоморфностью его изначальной природы, т.е. его Бого-подобием. Причем, из всех живых существ, населяющих Землю, только человек создается непосредственно Богом. В появлении других живых существ, как можно предположить, немаловажную роль играет среда обитания. Так, стих 20, гл.1 книги «Бытие» говорит: «И сказал Бог; да произведет вода пресмыкающихся, душу живую…» И далее стих 24 продолжает ту же мысль: «И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их». Сама же среда обитания, порождающая населяющих ее существ, создается Богом заблаговременно.

Не так обстоит дело с человеком. Даже в искусственных условиях райского парка, насаженного Богом на Земле (Ветхий завет говорит: «на Востоке»), человек не может существовать без биологического носителя — без тела, приспособленного к условиям материального мира. Но и биологическое тело человека также не было обойдено вниманием, исходящим непосредственно от Божества (от духовной природы): «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою [«Ветхий Завет, «Бытие», Гл.2, Стих 7].

Следовательно, человек, как персонифицированный чистый Дух, воплощается в биологическом носителе, приспособленном для такого воплощения отдельным актом творения. И потому Традиция утверждает, что человек есть неприродное существо. Разумеется, слово «природа» здесь употребляется не в значении субстанциональной сущности чего-либо, а как совокупность явлений и объектов, характерных для условий земного человеческого воплощения, т.е. в его «бытовом» смысле.

Специфика человека состоит в том, что персонифицированный (т.е. личный) Дух становится явленным и отграниченным возможностями и формой биологического носителя. Человек изначально формируется как особое существо, объединяющее в себе противоположные начала мира: духовное и телесное, бесформенное и форму, вечное и временное, безграничное и отграниченное…

Многие мистики и философы-идеалисты именуют тело человеческое «тюрьмой духа». Но будем справедливы: человечество осваивало биологическую среду обитания в полном соответствии с Божественным установлением. По крайней мере, Ветхий завет говорит об этом прямо и непосредственно:

«И благословил Бог Ноя и сынов его, и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю. Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, и все, что движется на земле, и все рыбы морские; в ваши руки отданы они. Все движущееся, что живет, будет вам в пищу: как зелень травяную даю вам все» [«Ветхий Завет», «Бытие», Гл.9, стих 1—3]

У меня нет ни малейшего желания оспаривать тексты Ветхого Завета. Тем более, что такое наставление вполне логично, если местом воплощения духа выбрано тело, в его самой, что ни на есть, земной форме. Промежуточные, смешанные богочеловеческие формы почему-то Бога не устраивают. Обратимся вновь к Ветхому Завету: «Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. [«Ветхий Завет», «Бытие», гл.6, стих 1—2]. Выяснение вопроса, что это за «сыны Божии», о сотворении которых в предыдущих главах ничего не сказано, оставим для другой книги. Хотя можно предположить, что это и есть многочисленные функциональные Божества, служившие духовной опорой человечества как раз в эпоху освоения биологической среды обитания. Важно, что от богочеловеческих половых связей рождались исполины: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рожать им. Это сильные, издревле славные люди» [«Ветхий Завет», «Бытие», гл.6, стих 4]. Но, если следовать букве Ветхого Завета, рождение исполинов было истолковано, как «великое развращение человека перед Богом», и, более того, явилось одной из важнейших причин организации всемирного потопа. Следовательно, именно земная, человеческая форма воплощенности наиболее отвечала задачам духовного водительства. И биологическая форма существования изначально выступает как самая плотная завеса, за которой скрывается субстанциональная сущность человека — Дух. Соответственно, для рожденного в Духе человека воплощение в теле может рассматриваться как предельное «нисхождение» в материю, необходимое, очевидно, как учебная задача. Не случайны слова: «И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками, потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет» [«Ветхий Завет», Бытие, гл.6 стих3]. Однако, религиозные догматы христианства, иудаизма и мусульманства трактуют воплощение в теле не как учебную задачу, а как наказание человечества за первородный грех Адама. Мол, в зависимости от того, как вел себя «осужденный» на пребывание в теле человек, по истечению максимум 120 лет земной жизни, тайна его происхождения будет открыта ему. И тогда, на Божьем суде, праведник обретет духовное же бытие в царствии Небесном. В любом случае, согласно религиозным канонам, праведный человек обязан верить в свое духовное родство с Богом, но пережить его как факт сможет только после физической смерти, освобождающей от уз тела, так сказать, автоматически.

Сам факт распятия и физической смерти Иисуса, с его последующим воскресением, символизирует именно этот путь. И в этом аспекте Традиция принципиально расходится с названными мировыми религиями, предлагая путь личного спасения в рамках воплощенности, т.е. до факта физической смерти. Об этом мы будем говорить подробно несколько ниже. Но, важно, что биологический носитель не рассматривается Традицией как обуза, но как ипостась человека, совершенно необходимая в условиях земного существования. Более того: «великое счастье родиться в человеческом теле» Ибо крайне затруднительно воздействовать на материальный мир, преобразовывать и изменять его, не имея адекватной, материальной формы бытия. Неслучайно, все великие учителя человечества были воплощены в человеческом теле.

Таким образом, наиболее грубой, но необходимой формой воплощения личного Духа выступает тело человека. Оно подчиняется общим закономерностям земного существования, включая также законы энергообмена и «полевых» взаимодействий, т.е. не отграничивается только поверхностью кожи. Поэтому к тонким объемам, отграничивающим воплощенность, также применяется термин «тело»: эфирное, витальное, астральное, ментальное, каузальное и даже тело Бодхи.

Совокупность взаимодействий человека с Реальностью на базе биологического носителя (тела) учение Традиции определяет как «индивидуальность».

Опираясь исключительно на «индивидуальность», человек способен раствориться в естественно-природной среде, т.е. стать сложнейшим по устройству, но, все-таки, животным. Но на этом уровне воплощенности задача господства над биологической средой обитания не решается. Для этого нужно создать дополнительную, «над-природную» среду, откуда человек и может осуществлять заповеданные ему Богом функции владычества.

И, человек, как существо, несущее в себе духовное творческое начало, оказался в состоянии создать собственную среду обитания. Эта специфически человеческая среда обитания — суть социум. Социум создан людьми, предназначен исключительно для людей и упорядочен людьми в соответствии с ими же придуманными законами. В этом смысле можно сказать, что социум есть порождение коллективного сознания, опирающееся на коллективное сознание и, в свою очередь, воздействующее на формирование сознания человека — как индивидуального, так и коллективного.

О Божественном установлении по поводу создания социальной среды обитания Ветхий Завет ничего не сообщает прямо, но косвенно можно предположить, что это тоже не противоречит Божественному волеизъявлению, ибо многочисленные наставления, даваемые Богом героям Ветхого Завета, непосредственно регулируют межчеловеческие, т.е. социальные отношения. А воспринимать эти наставления человек способен лишь сознанием, которое выступает, таким образом, как вторая ипостась.

По отношению к отдельно взятому человеку социум — эта сугубо человеческая среда обитания — выступает как среда внешняя, так же, как и биологическая среда — ничуть не менее.

Таким образом, человеческий ребенок сразу попадает во внешнюю среду, упорядоченную предыдущими поколениями людей. От людей он рождается, люди его обучают, люди его воспитывают, через людей он только и может удовлетворить абсолютное большинство своих потребностей, в том числе и тех, которые связаны с использованием естественно—природной среды. В этом контексте Традиция справедливо утверждает, что человек «сделан из людей».

Как член социума, человек вступает в отношения с Реальностью, главным образом, на базе сознания. Этот вид отношений Традиция определяет как «личность». Это вторая, и, как будет показано ниже, весьма труднопреодолимая завеса, отдаляющая человека от его духовной природы.

Но неужели с момента воплощения в теле, в рамках социальной среды, человек полностью лишен контактов с породившим его Духом (можно назвать это также Богом, Абсолютом, Вселенским Разумом и т.д.)? Конечно, нет.

Но это взаимодействие очень тонкое, осуществляемое посредством энергоинформационного обмена, психо-энергентических контактов, что порождает в человеке чувства, эмоции и переживания. Следовательно, эмоционально-чувственная сфера человека суть основа его души и третья ипостась в земном воплощении. А указанный вид отношений с Реальностью есть жизнь души человеческой и мы будем именовать их в дальнейшем «сущностью».

Таким образом, земная воплощенность человека представлена тремя ипостасями: тело, сознание, душа. Через них человек актуально представлен в Реальности и вступает с ней в отношения трех видов: биологические (индивидуальность), социальные (личность) и духовные (сущность). Такую же градацию имеют и потребности человека, выступающие как побудительное начало всякой его деятельности.

Три ипостаси человеческой воплощенности на языке христианства символизирует знаменитая Троица «единосущная» и нераздельная: Бог-Отец, Бог-Сын и Дух Святой. Если переводить этот метафизический символ на современный язык, то правомерно предположить, что Бог-Отец — суть природа Земли, Бог-Сын — суть человеческая цивилизация, Дух Святой — суть изначальная субстанция того и другого.

Возможно потому: «Хула на Отца проститься, хула на Сына проститься, хула на Дух Святой не проститься во веки веков». Не проститься — ибо это покушение на первооснову всего.

Но воплощенный в человеке Дух есть Дух личный (персонифицированный), который составляет лишь малую толику Духа Святого вообще. Этот личный Дух есть чистый субъект, отличный от других субъектов не собственным качеством, а только качеством своей воплощенности, т.е. характерными особенностями всех трех ипостасей при единой первооснове.

Как справедливо говорил апостол Павел: «Дары различны, но Дух — один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех». [Новый Завет, Первое послание к коринфянам, Гл.12, стих 4—6]

В этом и состоит теоморфность, т. е. Богоподобие: не в смысле воплощенности и ее характеристик, а в смысле духовной первоосновы. Что можно сказать об этой первооснове? «Я есмь», «Я есть Дух», «Я есть Я», Я существую»… Больше сказать нечего. Никакие качественные характеристики приписать Духу не удается, т.к. сам Дух при этом исчезает, и мы автоматически переходим к характеристике его воплощенности. Даосы говорят: «Назовешь Дао — Дао исчезает».

Как тогда прикажете понимать призыв многих духовных традиций: «Познай сам себя»? Что, в самом деле, познавать, если «Я — это Я»?

Но, в то же время, каждый человек, произнося слово «Я», прекрасно отличает его от всего, что «не Я «… В чем здесь дело? Давайте разберемся.

Итак, три ипостаси имеются у всех людей без исключения. Но каждая ипостась не только обладает индивидуальными характеристиками, но и опосредует определенного вида отношения с Реальностью. Эти отношения (биологические, социальные и духовные) также наличествуют у всех людей, но они различны: у каждого — свои. Отношения — это не предметы, не объекты, а некоторое пространство, находящееся между человеком, как таковым, и Реальностью. И пространство это, строго говоря, принадлежит как человеку, так и Реальности, в равных долях. Три ипостаси, стало быть, проявляются через три пространства трех видов отношений воплощенного Я с Реальностью. В этом смысле Традиция утверждает, что человек представлен пространством своих отношений.

Следовательно, «познать себя» означает увидеть (ощутить, осознать):

— во-первых, характеристики трех ипостасей, входящих в состав воплощенности;

— во-вторых, специфику пространства отношений с Реальностью, которые опосредованы данной воплощенностью.

И в таком процессе познания человек может обрести стабильное самосознание — свое Я. Почему? Воплощенность человека, т.е. три его ипостаси, обладают качественной определенностью, которая может быть познана. Пространство отношений воплощенности и Реальности также обладает качественной определенностью, которая может быть познана. Остается еще тот, кто это познает и, так или иначе, осознает. Каков он? Представьте себе: глаз видит изображение, но нельзя одновременно видеть изображение и сам глаз, который видит (глаз, а не его отражение). Значит, познающий не может принадлежать ни воплощенности, ни пространству отношений по определению — в противном случае он их не увидит и не сможет осуществить акт познания. Познающий — некто находящийся вне объекта изучения. Если мы рассуждаем о познании себя, то этот некто и есть чистый субъект самопознания, или, как говорят, стабильное самосознание. Единственное качество, которое можно приписать самосознанию — это качество пустоты, качество прозрачности, качество «ноля». Это и есть истинное Я, о котором можно сказать лишь то, что оно «есть», что оно «существует».

Таким образом, методологически все представляется достаточно простым… Почему же так трудно достичь этого на практике?

Первая и основная трудность состоит в том, что «увидеть» собственные ипостаси, изучить их можно лишь растождествившись с ними. Так, невозможно, например, увидеть качество отделки фасада, находясь внутри здания: для этого необходимо выйти из него или, как минимум, использовать специальный инструментарий внешнего наблюдения.

Между тем, человеку, в силу самого устройства, достаточно легко отождествить себя со своим телом, либо со своими социальными отношениями, либо с тем и другим совместно.

Во-первых, каждый вид отношений с Реальностью опирается на базовый инструмент, ассоциируемый с определенной частью именно биологического носителя. Так, базовый инструмент индивидуальности — тело. Базовый инструмент личности — сознание, деятельность которого ассоциируется с деятельностью головного мозга. Базовый инструмент сущности — эмоционально-чувственная сфера, ассоциируемая с человеческой психикой.

В этом контексте человеку легко отождествиться со своим биологическим носителем. Так, вся современная медицина, например, опирается именно на это отождествление.

Во-вторых, специфической средой обитания человека выступает социум и потому процесс удовлетворения практически всех видов его потребностей (в том числе и духовных) социализирован, т.е. облечен в форму социальных (межличностных) отношений. Поскольку жить и не удовлетворять свои потребности человек не может, а удовлетворяет он их, главным образом, через личность, постольку ему легко отождествить себя с личностью, в сферу функционирования которой вовлекается также индивидуальность, как материальный образ личности.

А что же, спросите вы, сущность? Безусловно, человек достаточно внимателен к своим чувствам и эмоциям, но легко относит их источник к ощущениям тела (индивидуальности), либо, чаще, к сфере межличностных контактов (личности).

Но человек, все же, говорит о себе «Я», т.е. имеет некоторое подтверждение себя, опирающееся на определенный механизм самоидентификации. Известно, в частности, что каждую тысячную долю секунды мозг человека тратит именно на самоидентификацию. Следовательно, если самосознание отсутствует, должен иметь место и некоторый, заменяющий его, психический комплекс. Таким комплексом выступает Я-концепция или, иначе говоря, самоотношение. Я-концепция не имеет никакого отношения к Святому Духу. Она, с одной стороны, опирается на психосоматические, функциональные системы самоидентификации биологического носителя, а, с другой стороны, синтезирует и отражает в сознании человека его образ с точки зрения окружающих людей, мнение которых для человека является субъективно значимым.

Соответственно, Я-концепция не есть человек, как таковой, но есть образ человека, его маска, определяемая, главным образом, воздействием внешней социальной среды. Но именно Я-концепция выступает ядром человеческой личности: как «заменитель», как «суррогат» истинного Я.

Таким образом, во внешней среде обитания человек проявляет себя не как чистая воплощенность, а как продукт взаимодействия последней с внешней средой, т.е. с объективной Реальностью.

Соответственно, человек, рассматриваемый как объект (человек действующий), описывается характеристиками индивидуальности, личности и сущности, которые в совокупности мы будем именовать Персоной. Персона же обладает механизмом идентификации самой себя как объекта, а механизм этот основан на Я-концепции, отличающейся значительно от истинного, духовного Я.

Так продукт взаимодействия воплощенности с внешней средой обитания оказывается отделенным от источника воплощения и ведет практически автономное существование, опираясь исключительно на физиологические, психологические и психосоматические механизмы биологического носителя, управляемого воздействиями внешней среды обитания. Потому Г. И. Гурджиев говорил, что человек в обыденном смысле этого слова, человек, не обретший свое духовное Я, есть существо механистическое, вызывающее «мастера-ремонтника» лишь тогда, когда «машинка поломается».

Чтобы перестать быть «машинкой», нужно восстановить связь между источником воплощения и воплощенностью, нужно сделать воплощенность «инструментом» личного Духа. Это и означает «познать самого себя» и достичь своей целостности. Однако, освоить некоторый инструмент означает, прежде всего, изучить инструкцию по его эксплуатации. Только мастеру-ремонтнику нужно досконально знать устройство инструмента. Для пользователя — достаточно инструкции по эксплуатации.

Но истина, к сожалению, в том; что человек себя не знает даже на уровне инструкции по эксплуатации, хотя пребывает в иллюзии прямо противоположного свойства.

Необходимые человеку знания о себе суть содержание учения о человеке, предлагаемого Традицией. Ведь всякое саморазвитие становится возможным только тогда, когда существует этот «Сам», имеющий о себе объективные знания. Поэтому я полностью разделяю древнее изречение: «Слон — очень большой, тигр может очень много съесть, а человек создан, чтобы учиться».

Почему же, спросите вы, сама жизнь не помогает человеку, не подталкивает его по пути самопознания и саморазвития?

2.2. Вид — Homo sapiens, жизнь — собачья…

Вспомните, что говорили нам родители и воспитатели о предстоящей жизни. «Ничего, жизнь тебя научит…» «Ничего, еще увидишь — жизнь тебя обломает!…» Что же это за штука такая — наша жизнь, которая нас же обязана «учить» и «обламывать»?

Что это такое: жизнь человеческая?

Совершенно очевидно, что вопрос этот — далеко не праздный. Не случайно ответ на него интересовал и продолжает интересовать огромное число мыслителей. Вот несколько образцов ответов:

«Жизнь есть сохранение возможности»

Валери

«Жизни верь, она ведь учит лучше всяких книг»

Гете

«Жизнь — чистое пламя: мы живем с невидимым солнцем внутри нас»

Томас Браун

«Обучение в школе жизни — принудительно, избежать его не может ни один человек»

Вудсбери

«Жить — значит непрестанно рождаться»

Жуандо

«Истинное назначение человека — жить, а не существовать»

Дж. Лондон

«Кто не ценит жизни, тот не достоин ее»

Леонардо да Винчи

«Наша жизнь измеряется усилиями, которых она стоила нам»

Фр. Мориак

«Нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть»

Сократ

«Жизнь — это вечность в миниатюре»

Эмерсон

«Жизнь есть способ существования белка в дерьме»

Латышский юродивый²

Как видим, среди поэтических образов, этических оценок, ироничных и патетических наставлений обнаружить некоторый единый методологический подход к определению категории «жизнь» не удается. Однако, можно проследить две основные тенденции отношения к жизни. Она либо внешнее устройство, отдельное от человека, либо нечто, неотделимое от него.

Попробуем последовательно разобраться в этих тенденциях.

Почему, в частности, с определенной точки зрения жизнь выглядит как устройство?

Мы уже говорили о том, что, едва родившись, человек попадает в среду обитания, упорядоченную всеми предыдущими поколениями людей.

Эта среда обитания достается человеку в готовом виде: он еще ничего о ней не знает, но и к созданию ее никакого отношения не имеет. Если вы когда-то задумывались о своей жизни, то наверняка задавались вопросами подобного рода: почему я родился мальчиком (девочкой), почему в этой семье, почему в этой стране, почему у меня родители бедные (или богатые), почему у меня внешность такая, а не другая и т.д., и т. п. Ведь вы не выбирали эту стартовую, жизненную позицию — определенную, внешнюю по отношению к вам, ситуацию рождения. Она досталась вам в готовом виде, и, что самое обидное, предопределяет многое в вашей будущей жизни, ограничивая поле выбора. Исследования показывают, что, зная ситуацию рождения, не так уж трудно смоделировать все возможные «сценарии» будущей жизни. Их не так уж много — обычно четыре-пять…

По мере роста и развития ребенок начинает получать из среды обитания информацию о том, как эта жизнь устроена. Вначале это делают родители, потом сверстники, школа, знакомые и знакомые знакомых… Вся эта информация суть предлагаемая (или навязываемая) извне последовательность действий, обеспечивающих реализацию того или иного жизненного сценария в конкретной социальной среде. Делай сначала это…, потом это…, затем-то и «получишь все, что тебе надо для жизни…». И не удивительно, ведь в процессе социализации человек получает не только сведения о системе социальных отношений, не только наставления о способе стать вписанным в определенную социальную иерархию, но и описание самого себя, каким его хочет видеть окружающий социум. Это описание «таковости», описание человека, как «куклы», как вещи.

В самом деле, с точки зрения воплотившегося Духа, как чистого субъекта, его воплощенность (тело, сознание, психика) остается не явленной, если не предпринять для исправления этой ситуации специальных усилий. Жизнь оказывается внеположенной, внешней по отношению к человеку как субъекту, и потому может рассматриваться им как устройство, общения с которым избежать не удается. Ибо воплощенность не распадается лишь тогда, когда ее потребности, так или иначе, удовлетворяются. А сделать это можно лишь в контакте с жизнью как устройством по предъявлении своеобразной «визитной карточки»: я — ТАКОЙ, и потому мне надо ЭТО. Так формируется взгляд на жизнь как на устройство, т.е. вещь, через контакт с которым вещь под названием «человек» может продлить свое существование, если будет должным образом идентифицирована через «таковость». Ибо, с точки зрения устройства, человек как субъект никого не интересует: он должен быть вещью, имеющей определенное назначение. Соответственно, социум, являясь надличностным образованием, исполняет роль своеобразной фабрики по производству людей, если рассматривать их как вещи, как функциональные единицы.

В этом аспекте мы можем определить жизнь как способ функционирования воплощенности в социальной среде обитания.

Давайте вспомним, как выглядит жизнь человека, так сказать, в бытовой ситуации. О чем люди рассказывают друг другу? Они говорят о событиях, фактах, датах, действиях, словах; изредка — о своих чувствах и эмоциях; чаще — о своих выводах и умозаключениях, о принятых решениях, о планах на будущее. Если присмотреться поближе, нетрудно заметить, что, действительно, все эти рассказы относятся к событиям, происходящим с воплощенностью в связи с удовлетворением тех или иных ее потребностей через определенную среду обитания.

Однако, отождествляя субъект с его внешним описанием — с «таковостью», человек оказывается не в состоянии отделить себя от жизни. И, рассказывая о себе, человек фактически рассказывает о событиях своей жизни. Типичным примером такого положения является любая биография, в том числе и в авторском исполнении. На книжных полках еще достаточно часто можно встретить книги серии «ЖЗЛ» — «Жизнь замечательных людей». Разве повествуют они о живом человеке, о жизни субъекта? Нет! Там лишь, более или менее, занимательное описание событий, имевших место с Бетховеном, Кантом, Эйнштейном, Марксом… Но там нет самих субъектов — Бетховена, Канта, Эйнштейна, Маркса…

Итак, жизнь, как устройство, внеположена человеку и, более того, в живом, целостном человеке не нуждается. Ее вполне удовлетворяет функционирующая, социальная «машинка», вписанная в механическое же устройство социума. Такая жизнь «учит» и «обламывает» — не ломай отлаженный механизм, изволь соответствовать устройству!… В этом направлении действуют все известные надличностные механизмы социума: социального наследования, социального давления, социального соревнования и т. д. Для внешнего наблюдателя такая жизнь и выглядит как набор социальных сценариев или расписаний. Человеку, достаточно отождествиться со своей таковостью и, далее, его жизнь разворачивается в заранее известную последовательность событий, происходящих в рамках определенной части социума. Разумеется, число социальных сценариев достаточно велико. Они достаточно разнообразны и удобны в пользовании — ничего придумывать не надо, все установлено и заранее известно. Пересечение сценариев практически исключено (по крайней мере, на механическом уровне восприятия). Если сценарий выбран, точно известно, чего с вами никогда не произойдет. Помните у М.М.Жванецкого: «…Я никогда не буду женщиной, я никогда не полечу в Космос,… не возьму семь метров в длину с разбега…». С точностью курьерского поезда «ваша» жизнь катится по накатанным рельсам и строго выверенному маршруту… Может ли этот «поезд жизни» сойти с рельсов, не доехав до очередной «станции назначения»?

Да, может! Может в силу самых разных обстоятельств, связанных с взаимодействием двух механизмов: механистического существа, гордо именующего себя «Человек», но отождествленного со своей «таковостью», и механистической же социальной жизни. В таких «авариях» — колоссальный шанс! Шанс остановиться и задуматься о происходящем, как говорят задуматься о смысле жизни. Задумаемся и мы.

Достоверно известно, что независимо от степени осознавания своего «социального расписания», о двух фактах жизни, которых избежать не удавалось никому, человек точно осведомлен.

Первый факт — приятного свойства: это факт рождения. Никому из нас не дано воспроизвести ощущения и переживания своего рождения, но мы абсолютно убеждены, что оно было. День рождения — праздник, отмечаемый всеми людьми. Но думаем ли мы, каково смысловое содержание этого праздника? Читатели, очевидно, вспомнили наши предыдущие рассуждения о природе человека. Да, да, произошло событие в Реальности: дух воплотился в теле, чистый субъект (Я) обрел все три ипостаси и стал явленным и отграниченным. В результате факта рождения появляется субъект воплощенный, включающий в себя Я, тело, сознание и психику.

Особенностью следующего за этим четырехлетнего периода является то, субъект воплощенный продолжает сохранять свою целостность.

Воплощенность в этот период еще не утрачивает связи с воплотившимся Духом, и ребенок переживает себя как целостное существо, органично и целостно включенное в Реальность. Больше никогда человек не будет пребывать в мире настолько полно. Эта полнота самоощущения, полнота бытия может стать только результатом успешно пройденного духовного пути. Люди обычно не помнят события тех первых четырех лет жизни, но в подсознании сохраняется память об этом самоощущении и неосознанное желание вновь обрести это состояние. Это и есть знаменитое «томление духа» Убежден, что именно на это намекал Иисус Христос, когда говорил: «Будьте как дети, но не будьте детьми». Именно на этот период приходятся наиболее интимные отношения воплотившегося Я с его земными инструментами, вполне «осязаемыми», действительно, как мое тело, мое сознание и моя психика.

Для воплотившегося субъекта внешняя среда обитания выступает как объект, прежде всего, познания и воздействия. Но и среда обитания, в свою очередь, воздействует на воплощенность, которая также воспринимается средой как объект воздействия. И в этом взаимодействии воплощенность «обрастает» пространством «объект-объектных» отношений: это, соответственно, индивидуальность, личность и сущность. Таковы три составляющие человека как объекта, в совокупности образующие его внешний образ — Персону. Персона есть результат синтеза трех видов отношений: биологических, социальных и духовных. Очевидно, что качественно эти отношения различны, более того, они могут вступать в конкурентные взаимодействия. Но, все же, они остаются пространством, пусть неоднородным, но отдельным от других аналогичных пространств. Что же их объединяет? Что является для них общим, придающим некоторую качественную определенность всему целому, и, в то же время, лежащим за пределами качественной определенности каждого из видов отношений? Ответ, мне кажется, очевиден: жизнь.

В самом деле, человек, действующий как объект, явлен и отграничен в Реальности своей Персоной. Персона же есть синтез трех различных пространств отношений, общим для которых есть то, что они процессуальные, что они — живые. Иными словами, Персона есть синтез жизни тела, жизни сознания и жизни души. В отсутствие жизни, как таковой, Персона распадается. Что же остается? Остается след, оставленный человеком, действующим в среде его обитания. Значимость этого следа определяется не только особенностями пространства отношений с Реальностью, т.е. особенностями самой Персоны, но, прежде всего, качеством ее жизни.

Здесь мы подходим к важному моменту наших рассуждений. И самое время вспомнить о втором обязательном событии, избежать которого в жизни не удавалось ни одному человеку. Как вы догадались, речь пойдет о смерти биологического носителя. Всякий человек знает, что это событие неизбежно, хотя, по возможности, старается об этом не помнить. Но это знание все равно присутствует в человеке, как минимум, в форме базального регулирующего страха, присущего индивидуальности — страха конечного.

И поскольку жизнь неминуемо начинается событием рождения, а заканчивается событием смерти, постольку человечество всегда стояло перед необходимостью ответа на вопрос: «Как относиться к промежутку между этими двумя инфернальными событиями?» В той или иной форме каждый человек обязательно занимает в этом вопросе вполне определенную позицию. Эти позиции, различающиеся, конечно, в деталях, в принципе сводимы к трем большим группам.

К первой группе относятся различные теории, сугубо материалистического свойства, которые обобщенно могут быть названы теориями самосохранения. Представители этой группы полагают, что до события рождения ничего не было и после события смерти ничего не будет, и, следовательно, основной задачей человека является борьба со старением организма, т.е. продление жизни. Так или иначе, представители первой группы стараются ответить себе на излюбленный вопрос русской интеллигенции «ЧТО ДЕЛАТЬ?»

Сюда относятся различные теории закаливания, поддержания физической формы, здорового образа жизни, а также различные «эпикурейские» учения о том, как получить от ограниченной во времени человеческой жизни максимум удовольствия.

Ко второй группе относятся, главным образом, духовные учения, традиции и религии, которые не считают для себя актуальным вопрос, было ли нечто до события рождения, но определенно заявляют, что душа (дух) человека и после смерти продолжает жить, но в другом мире.

Соответственно, текущая жизнь человека не так уж важна, но она есть средство «заслужить» себе жизнь вечную, жизнь иного качества, в мире лучшем, чем земной. Соответственно, квинтэссенцией подобных теорий является ответ на вопрос: «КАК заслужить себе жизнь вечную?» Учения второй группы, таким образом, предлагают человеку путь самовозвышения над бренностью земного бытия. Практически все мировые религии относятся ко второй группе и, признавая духовную первооснову человека, проблематику личного спасения неизменно выносят за рамки единичной жизни, за событие физической смерти.

Наконец, к третьей группе относятся различные учения, полагающие, что нечто было до события рождения и нечто будет после физической смерти. Для этих учений актуальным становится ответ на вопрос: «ЗАЧЕМ дана эта жизнь?» Иными словами, учения третьей группы обращены к постижению смысла человеческой жизни, они предлагают пути постижения и преображения, где задача личного спасения может быть решена в рамках одного воплощения, одной человеческой жизни. Именно к третьей группе относится учение И.Н.Калинаускаса, устами которого Традиция заявляет: «Актуально не жить бессмертно, а без смерти жить». Почему это возможно?

Традиция определяет истинную продолжительность жизни не календарным временем, а интенсивностью переживаний. Известно, что во время интенсивных переживаний календарное (конвенциональное) время субъективно замедляется. И, наоборот, размеренная, не эмоциональная жизнь субъективно «протекает быстро, как вода сквозь пальцы». Таким образом, смещение «центра тяжести» на жизнь души субъективно удлиняет жизнь в несколько раз, независимо от хода конвенционального времени. Тогда вполне доступна ситуация, когда психика «устанет» жить раньше, чем «износится» биологический носитель. Вопрос о смерти перестает быть актуальным, а субъективно переживаемого времени жизни оказывается потенциально достаточно для решения проблем постижения и преображения.

Я не случайно четырежды подчеркнул слово «субъективно». Дело в том, что жизнь, предлагаемая Традицией, предполагает обязательное участие в ней самого субъекта, т. е. качественно отличается от того, что необходимо и достаточно для жизни в социуме.

В самом деле, для жизни, предлагаемой социумом, т.е. для жизни как устройства, необходимо и достаточно человека действующего, который отождествляет себя с функциональной единицей — с вещью. Этот человек-вещь суть его таковость, отражаемая в структуре личности в виде упомянутой выше психологической конструкции — Я-концепции.

Жизнь субъекта в такой конструкции остается невостребованной. По понятным причинам остается невостребованной и проблематика обретения личного Духа, который остается для человека действующего не явленным.

Между тем, невостребованность субъекта жизнью не означает гибели субъекта, как такового. Он не погибает, хотя по степени развитости очень часто отстает от Персоны, оставаясь по большей части нереализованной потенцией. Так происходит разрыв между бытием и жизнью: бытие присуще субъекту, а жизнь — Персоне. Если жизнь остается историей «таковости» в социальной среде, то бытие — историей Я в Реальности, ибо неосознанность этих отношений человеком не отрицает их наличия.

Поэтому для ученых, мыслителей, деятелей искусства, т.е. людей познания и переживания, порой оказывается возможным прямо противоположное соотношение — субъект развивается в большей степени, нежели Персона, жизнь которой может складываться при этом достаточно банально в сравнение с бытием субъекта. Однако, намного чаще человек представлен весьма развитой Персоной (под руководством личности) и недоразвитым субъектом, о котором можно сказать, что его развитие законсервировалось в «детском возрасте». Таким образом, творческий импульс воплощения Духа в человеческом теле исчерпывает себя жизнью данного тела и следом, оставленным человеком в человеческой цивилизации. Можно ли считать такую жизнь человека бессмысленной?

С точки зрения личного Духа — Я — безусловно, так. Но сточки зрения человека-объекта такая жизнь может выглядеть вполне осмысленной. Имеет она известный смысл и с точки зрения Реальности (или Бога, или Абсолюта, или Духа Святого). Ибо, даже не обретая себя как субъект, человек выполнил определенную работу по преобразованию среды обитания, и создал условия для новых воплощений Духа, т. е. продолжил род человеческий.

В этом контексте, возможно, становится более понятным отрицательное отношение большинства религий к суициду, который часто трактуется как «отказ от Божьей работы».

Однако, жизнь человека может стать целостной, когда в ней примет участие не только человек действующий (объект), но и человек-субъект. Что же для этого необходимо?

Первым этапом является, конечно, самопостижение в том контексте, который был указан выше. Вторым этапом является постижение законов жизни, т.е. изучение жизни как устройства. И, тогда, на третьем этапе субъект может стать хозяином жизни, соединив собой пространство субъективных переживаний и пространство отношений с объективной Реальностью. Тем самым создаются условия, когда субъект может выразить себя через Персону, а человек становится, по сути, Субъектом Деятельности. Жизнь при этом остается устройством, но устройством, переделанным в соответствии с творческим замыслом Субъекта.

И, тогда, по выражению шейха Абу Силга, жизнь становится творческим актом по удовлетворению своих желаний. Ибо появляется тот, кто отделяет свои желания от навязанных извне, кто в состоянии постичь себя, кто становится творцом собственной жизни, одухотворяя объективную Реальность. Иными словами, жизнь как творческий акт суть результат игры личного Духа своей воплощенностью. Но эта игра суть Божественная игра.

Какой же открывается Реальность с точки зрения человека-творца? И каковы его отношения с ней?

2.3. «Магазин» зеркал

Размышления о картине мире с неизбежностью приводят меня к мысли о чрезвычайной значимости этой категории для жизни человека.

Разумеется, картина мира — это не мир, и даже не его часть, а лишь образ той его ограниченной части, которая доступна образному мышлению данного конкретного человека. Иными словами, картина мира всегда существует исключительно в субъективной реальности, а мир отражен в ней, как в зеркале. Зеркала же бывают разными… Отраженный в них образ может быть весьма обширным, но схематичным; может быть предельно детализированным при общей ограниченности; может быть частично детализированным, а, частично, схематичным. Но какая-то картина мира субъективно существует всегда, независимо от того, насколько она отрефлексирована самим человеком. Ее качественные характеристики при этом зависят от многих факторов, но, в первую очередь, от позиции, которую занимает человек по отношению к своей жизни и ее пространству.

Можно привести такой пример. Предположим, человек совершает полет на самолете. В начале путешествия он каким-то образом представляет и интерпретирует местность вокруг аэропорта, сам аэропорт, людей, самолеты и т. д., причем настолько подробно, насколько близки и зрительно различимы объекты. Усевшись в авиа-кресло у иллюминатора, человек многое теряет из виду, но начинает видеть в деталях то, что было скрыто от его взора: самолет изнутри, ограниченное число людей вокруг, некоторый участок взлетно-посадочной полосы и примыкающего к нему поля. По мере взлета наблюдаемая человеком картина расширяется, и чем выше полет, тем более значительно это расширение — до нескольких десятков километров. Однако, наблюдаемые им объекты многое теряют в части конкретности, становясь, своего рода символами дорог, рек, домов, деревьев и т. п., аналогично с изображением на географической карте. При посадке объекты постепенно начинают обретать более конкретные формы при постоянном сужении поля наблюдения.

Так и в жизни: картина мира, отчетливо представляемая человеком, настолько широка и разнообразна, насколько богат его жизненный опыт, как в части географического перемещения и личных наблюдений, так и в части опосредованных представлений, сформировавшихся в соответствии с его общей информированностью, с учетом доверия к опыту других наблюдателей.

Поскольку жизненный опыт и информированность людей чрезвычайно разнообразны, постольку априори разнообразными являются их картины мира. Кроме того, даже при очень схожем, жизненном опыте и примерно одинаковом уровне информированности, картины мира могут значительно различаться ввиду различной способности к интерпретации зрительных образов, а также способности к порождению образов на основе вербально-логической информации.

Последняя проблема всегда имеет место, потому что даже самый заядлый путешественник, исколесивший весь земной шар, не может, например, подняться к звездам, или посетить другие галактики, и т. д., и т. п. Иными словами, личные наблюдения формируют только основные фрагменты картины мира, которые потом могут быть так или иначе описаны вербально-логическим аппаратом. Другая же, причем большая по широте охвата часть картины мира, наоборот, формируется непосредственно на основе его (мира) описания, как это предлагается учебной, научной или художественной литературой, видеоматериалами, системой верований и другими источниками, которые субъективно воспринимаются как авторитетные.

Соответственно, один и тот же объект или образ, наблюдаемый различными людьми, интерпретируется ими по-разному, в зависимости от особенностей индивидуального восприятия каждого наблюдателя. Так, созерцая один и тот же пейзаж, люди выделяют в нем разное и, соответственно, по-разному на него реагируют. Очевидно, поэтому столь редко встречаются художники-копиисты, способные в точности повторить картину-оригинал, как по форме, так и по эмоциональной наполненности.

Таким образом, мы с необходимостью приходим к выводу, что абсолютное совпадение картин мира даже у двух людей, не говоря уже об их большем количестве, есть событие с ничтожно малой вероятностью. И, следовательно, мы имеем дело с громадной «картинной галереей», где картины мира чрезвычайно разнообразны. При этом, исходя из постулата о бесконечности пространства и, соответственно, бесконечном количестве помещенных в него миров, можно логически непротиворечиво допустить, что каждая картина мира чему-то в Реальности обязательно соответствует, но даже совокупность всех картин мира Реальность в целом не отображает.

В связи с этим представляют практический интерес следующие вопросы:

— каковы источники, и кто реальный автор картины мира человека;

— какова взаимосвязь между картиной мира человека и тем, как он живет;

— что позволяет преодолеть различие в картинах мира при взаимодействии людей друг с другом;

— существует ли единственно правильная картина мира, а, если — нет, то какая из них для человека является «лучшей».

Непосредственным источником формирования зачатков картины мира являются сенсорные ощущения человека, начиная с периода внутриутробного развития. Но информация из внешнего окружения, поступающая через сенсорную сферу, остается человеком неосознаваемой, пока не подвергнется истолкованию (описанию) посредством терминов, предлагаемых ему, прежде всего, родителями и ближайшим окружением. Так, постепенно, образам приписываются определенные понятия, понятия складываются в суждения и в результате картина мира начинает осознаваться, дополняясь его описанием. Впоследствии, освоив алфавит и научившись читать, человек получает возможность совершать обратное действие: дополнять свою картину мира опосредованно, чтобы из описания мира в различных источниках сформировать субъективный образный ряд.

Таким образом, при всей субъективности картины мира, человек не является ее непосредственным автором. Картина мира имеет всегда внешний источник. Условное авторство может быть распространено только на интерпретацию полученной извне информации, а также на выбор источников самой информации, хотя и выбор этот самостоятельным можно назвать весьма условно.

Человек крайне редко анализирует процесс создания картины мира и, тем более, ее истинное авторство. Однако, сложившуюся картину мира он совершенно искренне считает своей, собственным своим порождением, т. е. имеет место факт интериоризации предложенных извне представлений и, соответственно, суждений. Более того, присвоив (интериоризировав) некоторую картину мира, человек начинает жить в полном соответствии с ней, искренне заблуждаясь в том, что мир «действительно» таков и только таков. Все, что в картину мира не укладывается, человек просто не видит. Строго говоря, он может реально видеть, ощущать и переживать нечто, не вмещающееся в его картину мира. Однако, не имея возможности осознать это из-за отсутствия соответствующих представлений и суждений в описании мира, человек вытесняет в бессознательное всю не интериоризированную информацию.

Весьма характерным, в связи с изложенным, является следующий известный пример. Африканское племя, не знакомое с достижениями современной цивилизации, хотя и жившее в непосредственной близости от международного аэропорта, не видело пролетающих над племенем самолетов. Очевидно, менее шокирующие, но аналогичные, по сути, открытия можно сделать, исследуя картину мира очень многих людей. Люди не замечают и не осознают очень многие события и факты только потому, что в их картину мира они не умещаются.

Предварительно выводы из приведенных выше рассуждений выглядят следующим образом:

— во-первых, картина мира есть категория субъективная;

— во-вторых, картина мира и его описание всегда инспирированы внешним окружением и лишь потом интериоризированы индивидом;

— в-третьих, индивид видит мир и живет в нем исключительно в соответствии со своей картиной и описанием мира, не замечая того, что в его картину мира не умещается, и не может быть описано и интериоризировано его памятью и аппаратом мышления.

Изложенное выше позволяет сделать еще один интересный вывод: в массе своей люди живут в вымышленном, субъективном мире. Объективная же Реальность, будучи бесконечной в своих проявлениях, всегда предоставляет достаточное количество своеобразных «зеркал», отражающих ту или иную картину мира. Подобный образ широко используют восточные духовные традиции, предлагая человеку для знакомства с собой (а, значит, и со своей картиной мира) воспринимать окружающие факты как систему зеркал. Можно сказать, что человек фактически живет в «королевстве кривых зеркал». Причем, зеркала эти «кривыми» являются не по форме, а по назначению: они отражают только субъективную реальность, часто не имея прямого отношения к объективному положению вещей, по крайней мере, как это видится постороннему наблюдателю. Ведь посторонний наблюдатель считает для себя объективным лишь то, что отражает образы, порожденные его субъективной реальностью.

Так жизнь человеческая становится и объективной, и субъективной, одновременно. Картина мира есть зеркало, специфическим, для данного человека, образом отражающее часть объективной Реальности, а человек разворачивает свою жизнь только в соответствии со своим субъективным видением, находя тому «зеркальное» отражение в объективном мире.

Так реализуется постулат Гегеля: «Кажимость — объективна». Добавим лишь: да, объективна, но для того, кому кажется!.. Поэтому человека и можно считать существом пограничным, живущим на границе субъективной и объективной реальностей (если, вообще, допустить логически такое деление).

Но, если субъективный мир человека есть специфическое отражение объективного мира и, наоборот, осознаваемый объективный мир есть лишь отражение субъективной картины мира, то, с определенной точки зрения, человек в пределе есть «ноль» — точка, соединяющая субъективную и объективную реальность и потому «объемлющая» бесконечность. И каждый из «нолей» имеет возможность развернуть свою субъективную реальность в объективную и наоборот, в полном соответствии с интериоризированной картиной мира, в соответствии с уровнем своего знания о мире и его устройстве.

С этой позиции, безусловно, также субъективной, становится понятным, почему в формуле, отражающей картину мира Тартанга Тулку человек никак не обозначен: «время разворачивает знание в пространстве».

Иными словами, в такой картине мира, «ноль», равный Пустоте, и есть Человек, созданный по образу и подобию Божию. А то, что принято называть «человеком» — есть лишь инструменты, через которые «ноль» реализует себя. Можно назвать этот «ноль» воплощенным Духом, или еще как-нибудь, но суть от этого не изменяется: Пустота остается Пустотой. Но эта Великая Пустота (шунья) вмещает в себя все потенциальные миры, любые формы их потенциальной воплощенности. И тогда, в этой картине мира, Пустота может быть рассмотрена как исходная субстанция любой формы, т.е. «всякая форма — пуста, а всякая пустота — оформлена». В такую картину мира легко вписываются и другие сакраментальные фразы духовных учителей человечества:

— «великий квадрат не имеет углов»;

— «как вверху, так и внизу: как внизу, так и вверху»;

— «сансара — та же нирвана, нирвана — та же сансара».

Указанная картина мира полностью адекватна той, которая предлагается Традицией. В соответствии с ней природа Реальности есть процесс воплощения Духа Святого, а природа последнего состоит в том, что не воплощаться он не может. И потому, как бы не сложилась жизнь человеческая, она значима для Реальности, поскольку, так или иначе, человек принимает участие в пополнении Реальности новыми формами воплощенной Пустоты, воплощенного Духа.

Если говорить о предельной субъективности картины мира и зависимости жизни человека от нее, то мы с неизбежностью приходим к вопросу: как же людям удается, более или менее, общаться и договариваться друг с другом?

Почему, если человек зашел в магазин с тем, чтобы купить, например, хлеб, сметану и колбасу, он совершенно убежден в том, что и те, кто их произвел, и те, кто выложил их на полки, и те, кто будет рассчитываться с ним у кассы, видят в купленном товаре то же, что и он сам? И такие примеры можно множить до бесконечности, начиная с простейших бытовых вопросов и кончая проблемами Мироздания. Стало быть, при всем субъективном разнообразии картин мира, люди давно научились согласовывать описание основных объектов, явлений и действий. И в соответствующих аспектах картины мира людей жестко структурированы и детерминированы. И такое согласование носит глобальный характер — различие состоит лишь в знаковой системе, т. е. в языке. Однако, найдя в словаре перевод любого слова, мы всегда точно знаем, что подразумевается тот же самый предмет, то же самое явление, то же самое действие и т. д. Многое уже давно согласовано и, приняв некоторую детерминацию в свою субъективную картину мира, люди оказываются в рамках согласованной реальности. В процессе взросления, воспитания и обучения человек обязательно усваивает «адекватное» восприятие согласованной реальности. Особенно важную роль в этом процессе играет школа. Потому и оценки совершенно необходимы: нужно же оценить, насколько ребенок запомнил основные понятия и определения согласованной реальности, насколько он адекватен и предсказуем в построении «своей» субъективной картины и описания мира. Большая дифференциация в рамках согласованной реальности допускается лишь в оценках тех или иных ее аспектов, особенно — в сфере межличностных контактов. Здесь дифференциация зависит от расовых, национальных, государственных, исторических, культурных и других факторов, включая и различия в социально-психологических мирах.

Социум, как фабрика по производству людей, всегда и во всех странах внимательно следил за тем, чтобы картина и описание мира в их базовых позициях совпадали, в пределе, у всех людей, принадлежащих к данному социуму. И такая установка глубоко внедряется в человека, прежде всего, через его Я-концепцию, содержащую целую систему идеалов и ориентиров. Попытка выйти за рамки согласованной социальной реальности преследовалась и преследуется повсеместно, различаясь по форме, но не по целевому назначению, которое остается неизменным: человек должен быть таким, таким и таким, и никогда другим. В противном случае его место на кладбище, в тюрьме, в психиатрической лечебнице или, в лучшем случае, в ссылке, т.е. в другой части социума. Очень ярко это показано в американском кинофильме «Путешествия Гулливера», где героя держат в психиатрической больнице, требуя только одного: чтобы все виденное и пережитое Гулливер признал выдумкой, бредом — лишь бы картина и описание мира, принятые в «добропорядочном» английском обществе остались неизменными.

Так от Галилея требовали под страхом сожжения на костре признать, что Земля не вращается вокруг своей оси. Так гнали и травили многих и многих выдающихся людей разных эпох и народов за их посягательство на принятую картину и описание мира. Можно также вспомнить о многочисленных религиозных войнах, которые, по сути, немногим отличаются от лилипутских войн между «тупоконечниками» и «остроконечниками».

Таким образом, формирование согласованной картины и описания мира может быть рассмотрено в двух аспектах.

Во-первых, пребывание человека в согласованной реальности позволяет ему не сойти с ума от страха перед бесконечностью мира и мощью природы. Кроме того, согласование необходимо, поскольку позволяет людям договориться, согласовывать свои действия в процессе удовлетворения своих базальных потребностей, которые, как известно, делятся на биологические, социальные и идеальные.

В соответствии с этим структурируется и согласованная картина и описание мира:

— физический и биологический мир — так называемая, научная картина мира, теория происхождения видов и т.п., включая также науки, изучающие человека и его устройство;

— социальный мир — система научных взглядов на устройство общества и его динамику, на правила и порядок взаимодействия людей в социуме;

— идеальный мир — система верований, культура, литература, живопись и т. д.

Но, поскольку Реальность неисчерпаема, и любая картина мира не может претендовать на «истину в последней инстанции», постольку вся согласованная реальность, сама будучи иллюзорной, зиждется на трех иллюзиях, как на трех китах:

— иллюзии 1-го рода — иллюзии об устройстве человека как биологического вида и взаимодействии со средой; к этой же категории относится иллюзия человека о том, что он себя знает;

— иллюзии 2-го рода — иллюзии об устройстве социума и взаимоотношениях между людьми;

— иллюзии 3-го рода — иллюзии об устройстве Мироздания.

В соответствии с этим все научные, культурные и религиозные споры есть споры о том, чья иллюзия лучше и оригинальней, что, само по себе, достаточно смешно.

Но это перестает казаться смешным, если увидеть второй аспект: согласованная реальность накладывает жесткие ограничения на человеческую жизнь. Ибо человек не может не общаться с другими людьми, а, значит, должен принять некоторую согласованную картину мира и его описание. А проделав это, человек легко отождествляет их со своими собственными и начинает жить, подгоняя свою жизнь под вполне конкретные ограничения, накладываемые авторитетным для него окружением. Все, что выходит за рамки картины мира данного окружения, безжалостно вытесняется из сознания. Человек, как бы, входит в камеру с зеркальными стенами, и сам запирает за собой дверь. Его картина и описание мира, конечно, остаются достаточно индивидуальными, но в главных аспектах жестко детерминируются картиной и описанием мира, принятыми в данной части социума. В соответствии с этим человек и разворачивает «свою» жизнь, которая в этих условиях становится уже не столько персональной, сколько «стайной».

Конечно, бесконечно отражаясь в зеркалах согласованной реальности, мир человеку кажется безграничным и, при этом, понятным, где все подтверждает принятую картину и описание мира. Однако, зеркальный эффект лишь скрывает границы, преодоление которых представляет собой достаточно сложную задачу. Но всегда ли это необходимо?

Из вышеизложенного следует, что картина мира, полученная человеком от социальной группы, т.е. от некоего социального МЫ, и ее собственно авторский вариант, если бы таковой имел место, могут в значительной мере отличаться. Но тогда и жизнь, проживаемая человеком, будет отличаться от способа жизни, принятого в данном МЫ. И, стало быть, человек с измененной картиной мира будет вынужден покинуть соответствующее МЫ в полном соответствии с принципом отторжения чужака от стаи. Человек становится чужим в этом МЫ и должен искать другое МЫ, картина мира которого и, соответственно, способ жизни больше соответствуют его изменившейся картине мира. Образно говоря, человек оказывается вынужденным выйти из одной камеры с зеркальными стенами и перейти в другую. Иными словами, «купить» себе новые зеркала, уплатив за них частью своей жизни.

В рамках социума «зеркальных систем» достаточно много и они образуют своеобразную матрицу. Зная правила движения внутри матрицы, человек может переходить из одной системы в другую, но, в любом случае, его картина и описание мира останутся далекими от собственного авторства, они лишь меняют характеристики и конфигурацию, не меняя сам принцип разворачивания жизни — только от МЫ. И каждое МЫ убеждено в том, что его картина и описание мира — самые правильные.

Но существует ли, вообще, единственно правильная картина мира? Очевидно, нет, ибо ни одна из них Реальности полностью не отражает. И, таким образом, вопрос «правильности» также решается субъективно: каждым для себя с учетом мнения МЫ.

Иными словами, если жизнь человека, отождествленная с жизнью некоторого МЫ, его абсолютно устраивает и ничего другого он в данный момент не ищет, то его картину и описание мира можно рассматривать как субъективно «правильные» для данного момента времени.

Поиски же другой жизни всегда подразумевают изменение картины мира, и, наоборот, произошедшее по любой причине изменение картины мира не может не требовать изменения способа жизни. Это общее правило, несоблюдение которого приводит к кризисам целеполагания и смыслополагания.

У этого правила есть еще одно важное следствие: человек не может разворачивать в жизни несколько картин мира одновременно. Поэтому, если в силу доминирования, например, исследовательского инстинкта, человек решил изменить жизнь и для этого начал изучать различные картины мира, он должен будет выбрать из них одну, либо сконструировать собственную на основе нескольких изученных. В противном случае реальных изменений с ним не произойдет.

И в этом случае возникает главная проблема — проблема выбора. Его трудно сделать, поскольку себя человек не знает, а, стало быть, не может отличить собственный замысел жизни от навязанного извне. Метод случайного перебора редко ведет к успеху, поскольку жизнь человека в рамках одного воплощения ограничена несколькими десятками лет, а возможных вариантов картин мира — множество.

Поэтому наиболее эффективными для решения подобных задач, если они вообще осознаются, являются картины мира, ведущие человека, как бы, по вертикали: не из клетки в клетку, от одного МЫ к другому, а от МЫ к Я, к «нолю». А поскольку и таких картин мира — достаточное количество, то проблема выбора сужается, но, все равно, остается. И единственным способом решения становится переживание субъективного момента истины — возникновение доверия к какой-то одной картине мира, либо, что еще лучше, к ее живому носителю, ибо он своей жизнью и разворачивает мир, соответствующий такой картине. Но пережив такой момент субъективной истины и приняв соответствующую картину мира, человек также отграничивает и свою жизнь: она не может противоречить принятой картине мира.

Таким образом, если человек приходит к ситуации, когда становится возможным стать хозяином своей жизни, то это происходит не иначе, как в соответствии с определенной картиной мира, ранее принятой и интериоризированной. Данная книга, соответственно, является также и предложением картины мира, предлагаемой Традицией.

В соответствии с этой картиной мира, человек, претендующий на творческое строительство собственной жизни, должен познакомиться с собой, как субъектом, и пережить свое истинное Я, как пустой конструкт, как воплощенный личный Дух. Только тогда Я может занять, так сказать, «нулевую» позицию между пространствами субъективной и объективной Реальности, находясь «на острие луча воплощения». Ему открыто безграничное, субъективное пространство и такое же безграничное, объективное пространство. При этом субъективно рожденный замысел жизни может быть реализован через авторскую реконструкцию жизни, как объективно данного устройства.

В соответствии с этим человек меняет и совокупность своих отношений с Реальностью, передавая лидирующую роль инструменту, который изначально приспособлен для этого в рамках земного воплощения — сущности, развитой посредством специального обучения владеть собственной психо-энергетикой.

И тогда, со временем, человеку становится очевидным, что отграниченность пространств личности, сущности и индивидуальности — иллюзия, что на предельной мощности воплощения эти пространства растворяются в Реальности. И, стало быть, природа Реальности также пустотна как природа личного Духа. В целом, как мы уже говорили, сама Реальность и есть нескончаемый процесс воплощения Духа. Тогда, логически непротиворечиво приписать Реальности также качества субъекта, с которым можно и нужно вступить в диалог, длящийся непрерывно, в диалог, как способ бытия субъекта, творчески участвующего в процессе воплощения Духа Святого. Средством такого диалога выступает психо-энергетический резонанс, которому обучается каждый из последователей Традиции.

Возникает вопрос: если Реальность — субъект, то можно ли его персонифицировать, или, иначе говоря, отождествить с Творцом? Такой подход логически непротиворечив и лично меня вполне устраивает. Но, строго говоря, вера в Творца, в Бога или Высший разум с точки зрения Традиции не является обязательной частью предлагаемой картины и описания мира. Ибо главное в картине мира Традиции — это предложение определенного Пути.

Как видится этот путь в целом? И куда он ведет, этот Путь?

2.4. Что есть путь?

Рассматривая человека и его жизнь как некоторое пространство отношений с Реальностью, мы неминуемо приходим к проблеме смыслополагания.

Человеческая цивилизация и социум, как носитель технологического процесса изготовления человека для средне-статистических условий социального функционирования, в качестве смысла человеческой жизни предлагают только одну парадигму: участие человека в осуществлении прогресса в рамках цивилизации, имея в виду, в первую очередь, совершенствование процесса производства материальных благ. Конкретный человек, отождествивший персональный смысл своей жизни с парадигмой цивилизации, неминуемо оказывается в положении функциональной социальной единицы, осуществляющей один из стандартных сценариев жизни, предлагаемых пространством социальных отношений.

В этих условиях высшей ценностью для человека становится достижение максимально возможного уровня власти над другими людьми, что соответствует максимальному для него уровню потребления, а, значит, удовлетворения базальных биологических, социальных и идеальных потребностей. Смыслом жизни становится социальная экспансия, в пределе описываемая такими образами, как «Царь Природы», «Царь Людей», «Царь Вселенной».

Двигаясь в соответствии с вектором социальной экспансии, человек реализует собственную самость. Истинное Я в данном случае не проявляется и подменяется таковостью и Я-концепцией, демонстрирующими привычный для других образ, который сформирован на базе внешних оценок и в основе которого лежит принятая человеком модель потребного будущего.

Что же оказывается главной ценностью человека и человечества в целом? Власть! А что надо человеку от власти?

Разумеется, максимального удовлетворения своих биологических, социальных и идеальных потребностей, причем, путем захвата, экспансии! Таким образом, в жизни социума человек стремится не просто к власти, а к власти над другими — в этом его высшая ценность. Из этого вывода есть два возможных следствия.

Во-первых, в условиях социальной экспансии человек избегает знакомства с самим собой. И это естественно, ибо он хочет повелевать другими…

Во-вторых, стремление к Богу автоматически попадает в область «минус» — ценностей, ибо, где есть жажда власти, там нет Бога, а где есть Бог, там нет стремления к власти. Конечно, человек может быть искренне уверен в том, что он верит в Бога. Но он его не знает и к нему не стремится: верить в существование некоего высшего божества (или Высшего разума, или Абсолюта и т.п.) и стремиться познать его — суть разные позиции. За свою «веру» человек платит отправлением установленных исповедуемой религией ритуалов, иногда деньгами, но, от этого смыслообразующий вектор его частной жизни никак не изменяется. По сути, он един для всего Великого среднего, для абсолютного большинства человечества. И, конечно, это не хорошо и не плохо! Так устроена жизнь социума, благодаря такому ее устройству реализуется программа прогресса человеческой цивилизации — и спасибо за это!

Но есть, как мы уже говорили, и меньшинство человечества, в общем виде описываемое термином «Духовное сообщество». Этих людей стремление к власти над другими, в силу самых разных причин не привлекает. То есть в стремлениях этой части человечества формируется антитеза: стремление к Богу.

Это стремление охватывает все три ипостаси Бога: Бога-отца, понимаемого как прародитель природы, Бога-сына, как покровителя человечества, и Бога-духа святого, как прародителя Вселенной (космоса).

Стремление человека познать Бога с «верой в Бога», в ее общепринятом понимании, не имеет ничего общего, ибо это принципиально иной смыслообразующий аспект человеческой жизни, в пределе распадающийся на два вектора смысла; на два типа пути в духовность:

— стремление к Богу дарящему;

— стремление к Богу творящему.

Первый путь, который может быть назван Путем святого, предполагает растождествление со всеми тремя видами потребностей человека в расчете на Божественный Дар, на милость Бога (милость природы, милость людей, милость космоса, соответственно). Представители такого Пути составляют основу феноменологии всех мировых религий, демонстрируя своей жизнью факт их связи с божественной Истиной.

ПРОСТРАНСТВО СМЫСЛОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

Второй Путь — стремление к Богу творящему, предполагает деятельное познание Бога посредством участия в непрерывном процессе сотворения реальности. Этот Путь (путь воплощенности) не отрицает базальных человеческих потребностей, но предполагает их удовлетворение в резонансе с природой, миром и Духом, т.е., не отвергая участие в развитии человеческой цивилизации, имеет своим пафосом одухотворение реальности. В этом основной смысл жизни представителей открытых трансформационных духовных традиций, ведущих свою деятельность на «базаре жизни».

Как антитеза стремлению к власти, в истории духовных исканий человечества, появился еще и третий путь. Это путь растворения в реальности путем достижения власти над собой, соединения своего Я с духовной первоосновой Реальности, растождествления со своим телом и своими земными потребностями. В пределе — небытие, смерть.

Таким образом, мы имеем всего четыре варианта главного смысла конкретной человеческой жизни и, в любом случае, выбор человека ограничен именно этими четырьмя вариантами смысла. Других нет! Не обманывайте себя! Остальное — уточняющие, конкретизирующие частные формулировки и перевод на понятный вам язык…

Всегда трудно точно определить, почему именно этот человек, именно в это время решился отказаться от социальной экспансии во имя поисков другого способа жить в этом мире. Ведь, строго говоря, стремление к Духу — это не лучше, и не хуже, не выше, и не ниже — это только другой способ жизни. Как правило, такому выбору способствуют некоторые события в жизни, которые укрупненно могут быть разделены на две группы.

Первая группа — это события, связанные с поражением в социальном соревновании. «Поезд жизни», мерно катившийся по рельсам хорошо отрепетированного социального сценария, вдруг остановился, или «сошел с рельс». Социум проигравших не любит и жизнь, как устройство, начинает вытеснять человека на маргинальные окраины. А там с одной стороны — преступный мир, а с другой стороны — мир духовных искателей, сгруппированных по признаку принадлежности к тому или иному учению, вернее, к его социально-психологическому миру.

Вторая группа — это события, связанные, образно говоря, с прозрением, когда человек, неожиданно для самого себя, начинает видеть банальность сценария жизни, навязанной социумом, и, как следствие, начинает задумываться над смыслом своей персональной жизни. Эти размышления и поиски также могут привести человека к знакомству с социально-психологическим миром какого-то учения или религии.

Такие социально психологические миры, или, иначе говоря, духовные убежища, создают практически все традиции, уже проявленные в социуме. Эти убежища и составляют сферу бытия объективного (общего) духа.

Если в варианте социальной экспансии человек, прежде, чем начинает, условно говоря, разворачивать пространство своих отношений с Реальностью, должен встретить определенный социально-психологический мир социума, то в варианте духовной устремленности человек, прежде всего, должен встретиться с духовным учением или традицией. И первое близкое знакомство с традицией происходит у человека, аналогично, через знакомство с социально-психологическим миром соответствующего убежища. В этой ситуации человек, так или иначе, проходит стадию, адекватную позиции клиента, когда через тренинги (практики, ритуалы), под воздействием социально-психологического мира убежища (или его лидера непосредственно), может произойти известная трансформация его картины и описания мира.

Если такой базовой трансформации не происходит, или она происходит лишь частично, вектор смыслополагания человеческой жизни, по сути, не изменяется, т.е. остается ориентированным на социальную экспансию. В этих условиях потенция разворачивания пространства отношений в человеческой жизни может быть реализована им тремя способами.

Во-первых, человек может застрять в позиции «вечного» клиента, осваивая самые экзотические способы защиты своей самооценки и нестандартные способы удовлетворения идеальных потребностей. При этом может страдать его социальная реализация, но изощренная защита самооценки легко вытесняет этот факт из сознания человека. Тут действует известный принцип защиты «маленького» человека: «Пускай мы бедные, но зато — очень духовные».

Во-вторых, человек может предпринять попытку реализовать парадигму социальной экспансии в рамках духовного убежища, став лидером некоторой группы клиентов и реализуя, таким образом, свое стремление к власти над другими. Примером такой реализации, в пределе, может служить любая из закрытых, тоталитарных сект.

В-третьих, человек может увлечься перебором духовной литературы и различных псевдо-духовных практик, ничего вообще не меняя в сценарии жизни, за исключением удовлетворения тех же идеальных потребностей из более экзотического и, как кажется человеку, элитарного информационного источника. Именно такой рынок псевдо-духовности широко представлен в любом не тоталитарном социуме.

Очевидно, что во всех перечисленных случаях устремленность к Духу, как таковая, остается невостребованной. Она проявляется лишь тогда, когда в процессе трансформации картины и описания мира человек переживает субъективный момент истины и обретает веру, или, как минимум, доверие к традиции, персонифицированной для него в образе личного учителя или духовного наставника.

Что же предлагает Традиция? В рамках приведенной выше градации Путь, предлагаемый Традицией, суть стремление к Богу Творящему. Так же, как эзотерическое христианство или эзотерическое мусульманство, этот Путь относится к разряду трансформационных. В результате его прохождения формируется существо, хотя и выглядящее внешне, как самый заурядный человек, но обладающее такими качествами, которые с человеком, в бытовом смысле этого слова, слабо совмещаются. Прекрасно и образно выказала свое отношение к Традиции и предложенному ею Пути Ева Весельницкая: «Она трансформирует спящее в автоматическом режиме существо с редкими проблесками самосознания в двуликого Януса, способного одухотворять Реальность. А что я буду уметь? Все, что понадобиться. А что я буду знать? Все, что окажется необходимым. А что я буду иметь? Все, что захочешь. А к тому моменту я еще буду что-нибудь хотеть?…

Трансформационная традиция (или Традиция преображения) — это Путь, дающий силу, чтобы ей не пользоваться, знания, чтобы о них не помнить и умения, чтобы о них не знать. Потому, что в результате трансформации исчезает тот, кто мог бы всем этим владеть и остается инструмент в руках Реальности, который тем более совершенен, чем больше знаний, силы и умений у него было».

С точки зрения исторической, как уже говорилось, Традицию можно отнести к, так называемому, средиземноморскому суфизму, уходящему корнями к Гермесу Трисмегисту, позднее — к Сократу. В соответствии с этим, при общей идеологической близости с суфийскими орденами Средней Азии, средиземноморский суфизм в своей основе не опирается на ислам как базовое вероисповедание. Указанная же идеологическая близость, в частности, лишь подтверждает известный тезис, что истина — одна, хотя положена на многих.

По форме внешней проявленности в мире людей специалисты относят Традицию к разряду мистериально-игровых. Это означает, что человек, заявивший о своем намерении обучаться в Традиции, становится участником мистерии и получает от Традиции роль, которая наиболее соответствует его природным предрасположенностям. Как известно, мистерия тем отличается от прочих театрализованных представлений, что в ней нет пассивных зрителей — в мистерии участвуют все присутствующие, иначе это перестает быть мистерией. Название роли ученику не сообщается — он может об этом только догадаться. Его мнения по этому поводу никто не спрашивает, ибо распределение ролей есть исключительная прерогатива Традиции, а сценарием мистерии управляют силы, стоящие вне самой Традиции. Соответственно, обучающийся не может выбирать форму своего участия в мистерии, однако, если обучение проходит успешно, эта форма изменяется Традицией в соответствии с новыми учебными задачами. Иными словами, новую роль можно получить лишь после полного освоения предыдущей. Активность ученика состоит при этом не в том, чтобы бороться за право играть другую роль в мистерии (даже если допустить, что их список стал ему известен), а в том, чтобы интенсивно решать задачи собственного ученичества, оставив вопрос изменения ролей за Традицией.

Как уже говорилось, Путь может начаться лишь тогда, когда предложенная Традицией картина мира интериоризируется ее последователем — становится его «собственной» картиной мира. Да, эта картина мира полагает мир говорящим, т.е. субъектом, но не требует обязательной веры в Бога (или Абсолют, или Высший Разум). И эта картина мира отграничена Законом Традиции. Его соблюдение имеет главной задачей развитие субъектности человека. Вхождение под Закон Традиции поэтому есть отказ от защиты, предусмотренной статистическими законами Великого Среднего, т. е. социума., который, как известно, субъектом не интересуется. Потому в жизни соискателя личного Духа, после его постановки под Закон, внешне ничего не меняется, но во внутренней жизни субъекта — меняется очень многое. С этого момента он и только он ответственен за каждое событие своей жизни. Традиция учит: «Никогда не обвиняй в событиях своей жизни никого другого, даже если это Господь Бог.» И потому Путь начинается и в дальнейшем состоит из решения, казалось бы, обычных житейских задач, но с тем существенным отличием, что даже простая жизненная ситуация должна стать личным актом творчества, «заверенным» личной подписью автора: «Это сделал Я и горжусь этим. Это сделал Я и стыжусь этого. Но это Я сделал!…» Особо следует отметить, что, прекрасно понимая трудности превращения «социального винтика» в творца собственной жизни, Традиция чрезвычайно демократична и ни в коей мере не посягает на свободу выбора человека. Потому входить, равно, как и выходить из-под Закона, можно столько раз, сколько хочется, и это не влечет никаких «штрафных санкций».

Что же постулирует Закон Традиции? Всего постулатов три:

— Каждый человек — проводник безграничного океана знания и сил, лежащих позади него;

— Познай себя, как часть мира, а мир, как часть себя;

— Из мира следствий — в мир причин.

Первый постулат — этического характера и не представляет собой нечто уникальное. Такие же, или аналогичные постулаты существуют во многих духовных традициях. В известном смысле, это достаточно точный перевод на современный русский язык одного из главных постулатов Раджа-Йоги в изложении Вивекананды. Смысловая нагрузка этого постулата состоит в утверждении, что все знания на Земле хранятся только в форме людей. И потому Традиция последовательно отказывается от поисков Знания в библиотеках, в ноосфере, в космосе, в созвездии Ориона и т. д. Она принципиально добывает их не в монастырях или других закрытых социумах специального характера, но непосредственно «на базаре жизни» — среди людей и в отношениях между людьми. Поэтому, если человек намерен выйти из убежища Традиции (которое, кстати сказать, стенами и башнями от социума не отграничено) и отыскать свой персональный путь, он не должен уходить из социальной жизни. Он обязан решать сложную задачу совмещения духовного ученичества как, главным образом, внутренней работы, с жизнью социальной — профессиональной деятельностью, семьей, общественными связями. В этом аспекте не важна профессиональная ориентация и способ реализации в социуме. Важно, чтобы эта реализация все более управлялась Субъектом. Важно, чтобы отношения с самыми разными людьми, в том числе и с теми, общества которых человек не искал, стали учебным полигоном по принципу: каждый человек что-то рассказывает обо мне самом. Тогда каждая, пусть, самая малая ситуация — есть ситуация учебная. Так постепенно человек может познакомиться с собой как образом человечества, сотканным из живой ткани человеческой жизни. Так постепенно он может дойти до переживания, что нет людей плохих и хороших, но есть жизнь, недостойная людей. Так постепенно воплощенный Дух получает возможность вычленить себя из своей воплощенности, растождествиться со своим «инструментом».

Второй постулат — весьма специфичен для данной картины мира. Ибо из него следует позиция объявления Реальности «говорящей» и, соответственно, позиция поиска диалога с ней. Диалог же подразумевает овладение техникой резонанса как особым способом пребывания в мире. Для этого используется разработанная И. Н. Калинаускасом методика активной саморегуляции, известная под названием «Методики дифференциальных функциональных состояний (ДФС)». Она важна как язык, с помощью которого человек может осуществлять диалог с Реальностью. Кроме того, занятия по методике ДФС способствуют развитию «инструментальной» сущности — этого естественного аппарата осуществления психо-энергетического диалога. В этом аспекте, Путь, предлагаемый Традицией, есть Путь развития сущности.

Справедливости ради следует отметить, что, независимо от духовной устремленности, «Методика ДФС» может быть освоена любым человеком. Она есть продукт, способствующий развитию эмоционально-чувственной сферы, повышению психической устойчивости и возможностей социальной адаптации, включая инициацию или развитие креативных способностей человека при снижении общего уровня его невротизации. Освоение этой методики не подразумевает обязательных духовных поисков, но может позволить возобновить участие в «социальном соревновании» с лучшей психической и энергетической вооруженностью.

Позиция диалога, как специфическая установка этого типа духовного Пути, подразумевает резонанс между субъективной и объективной Реальностью. Отсюда вытекает и установка на помещение стабильного самосознания в «нулевую» позицию, т.е. на стыке субъективной и объективной Реальности во имя обеспечения целостности человека и пространства его жизни. В противном случае, человек либо теряет свой объект, растворяясь в пространствах субъективной Реальности и пытаясь подменить объективную Реальность произвольными проекциями своего сознания, либо полностью отрешается от субъекта, отождествляя себя с объективно данным устройством жизни и превращаясь в биологический объект, управляемый внешними раздражителями.

Таким образом, для последователя Традиции генеральной линией работы с собой становится постоянная, грамотная работа со своей субъектностью, с формирующимся стабильным самосознанием, с различными аспектами своей воплощенности, включая и Я-концепцию. Разумеется, немедленных результатов такой работы ожидать не приходится, но, если она ведется постоянно, то первый этап обучения завершается через 9 — 12 лет. В связи с этим, подчеркивая перманентность личных усилий, Абу Силг говорит: «Кто пойдет за улиткой — тот дойдет. Кто пойдет за львом — погибнет в битве. Кто попытается лететь вместе с орлом — станет, в лучшем случае, пророком. А кто пойдет путем улитки, тот дойдет».

Третий постулат — из мира следствий в мир причин — означает колоссальный объем работы человека со своим инструментальным сознанием. Иными словами, человек должен усвоить предлагаемую Традицией рациональную информацию из области практической психологии и практической философии. Эта информация, а также разнообразные специальные практики, рассчитаны на развитие способностей человека в части рефлексии и требуют, конечно, значительных интеллектуальных усилий. Однако, учебный материал предлагается в самых разнообразных формах (от строго логической до образно-занимательной) и адаптирован для любой степени начальной подготовленности.

Главное, что предлагает третий постулат человеку в итоге — это жизнь не с опорой на мотивацию достижения (от цели к цели), но с опорой на мотивацию постижения (от смысла к смыслу). Так достигается целокупное бытие. Но без предварительного умения организовать свое целевое бытие (от цели к цели) целокупное бытие неосуществимо. Не случайно мудрецы древности говорили: «Человек, ставший мастером в любой профессии, прошел половину духовного пути».

Так что же есть Путь? Это длительный, трудный, но радостный процесс. Процесс вычленения своего божественного Я из иллюзорной социальной действительности, процесс обретения личного Духа и постижения того, какое великолепное, штучное изделие — Человек. Образно говоря, Путь есть движение от себя — букашки к себе — великану. А больше идти некуда и незачем! Ибо духовность — это не божественная, а человеческая работа, а обретший и реализующий себя человек становится Субъектом деятельности, т.е. активным Со-творцом бесконечно развивающейся Реальности. Желающие могут назвать Субъект деятельности Богочеловеком. Но разве дело в названии?… Дело в том, чтобы заинтересоваться всерьез собой и своей жизнью. Абу Силг в связи с этим вопрошает: «Есть ли у человека потребности, не обусловленные внешними обстоятельствами его жизни? Можно ли помочь человеку, не имеющему потребностей, не обусловленных внешними обстоятельствами его жизни? Что есть Путь?»

Примечания

2

Янин И. Т. «Энциклопедия мудрых мыслей» — Калининград: ТНПП «Янтар. сказ», 2000.