Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 7

Василий Зеленов, 2022

У каждого есть хотя бы одна тайна, которую всеми силами стараешься скрыть ото всех. И кто бы мог подумать, что таковая имеется у тихой и застенчивой Велеоки. Причём тайна эта – настолько зловещая и страшная, что уже несколько раз портила девушке жизнь. Над ней довлеет жуткое проклятие, неизвестно кем и за что насланное. В своё время положение спасала только Голуба – лучшая подруга рыженькой, которая единственная в курсе происходящего. Однако в этот раз проклятие активизировалось с удвоенной силой, приобретя поистине невиданные масштабы. Чтобы помочь Велеоке, Голуба объединяет усилия с Климом, и они пытаются выяснить, каким образом можно снять проклятие.

Глава 3. Поиски решения

Нахмурившись, Клим пристальным взглядом осматривал полки книжного шкафа, доверху забитого оккультной литературой, которую парень по большей части (если не всю) считал бесполезной. Впрочем, не только он один, ведь не зря Голуба назвала собрание книг макулатурой. Тем не менее нынче особенный случай, и упускать какую бы то ни было зацепку нельзя. Клим надеялся найти некоторую информацию о проклятиях, их свойствах и вообще всём, что с ними связано. Разумеется, рассчитывать на достоверность стоящих на полках источников не приходилось. Однако даже в них могла проскользнуть интересная мысль, которая в будущем натолкнёт на более серьёзное открытие. Либо заведёт в дебри непроходимого бреда!

Непроизвольно опустив голову, Клим посмотрел на пол. На то самое место, где ещё недавно стоял Сундук Демонов, унесённый Тидалусом. Парню стало любопытно, нашёл ли демон способ открыть его и освободить из многовекового плена родную Параллель. Наверняка его усилия увенчались успехом, только узнать об этом неоткуда.

— А ведь он мог бы помочь, — пробормотал Клим, вспомнив, что Тидалус обладал непревзойдёнными магическими силами. Как знать, возможно, он бы и смог совладать с проклятием и снять его лёгким взмахом руки. Маги используют щелчки пальцами!

Парень стоял напротив шкафа вот уже целых полчаса, но так и не взял с полки ни одной книги. Он читал названия, подолгу рассматривал разноцветные корешки, часть их которых была украшена узорами, но по-прежнему не знал, с какой книги начать. В голове то и дело возникал образ Велеоки, выросшей в несколько раз и устраивающей хаос на улицах Лесовска. Климу было стыдно за эти образы, поскольку рыженькая для него всегда являлась олицетворением спокойствия и здравомыслия. За всё время их знакомства он ни разу не видел её рассерженной или по-настоящему злой. Поэтому известие, что она преображается в кровожадного монстра, слегка выбивало из колеи.

На ум незамедлительно приходила знаменитая история про лондонского доктора, разум которого захватывало его второе «я», тёмное и злобное.

— Чего застыл?

Прозвучавший вопрос вывел Клима из оцепенения. Он обернулся на голос и увидел появившуюся в комнате Серафиму, державшую в руках здоровенный свёрток.

— Я внимательно изучаю литературный ассортимент, — проговорил парень.

— Ты его уже не в первый раз изучаешь, — фыркнула черновласка. — Давно наизусть знать дожен.

— Ничего я тебе не должен.

— Конечно, а вот помочь вполне бы мог.

Серафима бросила свёрток на пол и отряхнула руки. Они даже не испачкались!

— Что ты там притащила? — спросил Клим. — Очередную очень нужную вещь?

Неделю назад главе и основательнице тайного общества взбрело в голову, что в их обители не хватает украшений. По её словам, комната смотрелась слишком блекло и невыразительно, недоставало настоящего домашнего уюта. Клим был с ней не согласен, сказав, что нынешняя обстановка вполне отражает суть деятельности общества и не надо её превращать в разукрашенный маскарад. Спор вышел нешуточный, но от него почти сразу отстранились Голуба с Велеокой. Вот и пришлось Климу в одиночку доказывать свою правоту. Разумеется, все его доводы были Серафимой проигнорированы, посчитавшей, что раз все здесь собрались благодаря ей, то и вопросы благоустройства она будет решать сама, без оглядки на прочих участников тайного общества. Это неправомерная узурпация власти!

В итоге, придя в обитель через пару дней, Клим испытал самый настоящий культурный шок. Парень не считал, что обладает каким-то утончённым вкусом и умеет грамотно сочетать цвета, но даже ему одного взгляда хватило понять, что Серафима явно перестаралась.

Все стены были украшены разноцветными ленточками самых кислотных оттенков, от которых несчастные глаза буквально хотели вывалиться из глазниц и укатить куда подальше, лишь бы не видеть всего этого непотребства. Но одними ленточками всё не ограничилось. Однотонные чехлы, некогда накрывавшие три кресла и диван, были сняты и заменены на новые. Каждый из них украшали причудливые орнаменты, в которых просматривались кельтские мотивы. Однако и здесь не обошлось без кислотных цветов, вызывавших нервные припадки. Один такой меня чуть не убил!

Серафима, решившая, видимо, что и этого недостаточно, где-то раздобыла десяток китайских колокольчиков, которые подвесила под самый потолок. Даже в отсутствие сквозняков, они умудрялись звенеть на разные лады, привлекая к себе внимание и раздражая. Клим гадал, где Серафима взяла стремянку и как не свалилась с неё, занимаясь украшением потолка колокольчиками.

Если эта девушка решила провернуть какое-нибудь дельце, она его обязательно провернёт вопреки окружающим.

Нечего и говорить, что потом всё это цветное великолепие пришлось в срочном порядке ликвидировать Климу. Почему слово «великолепие» не взято в кавычки?!

— Чехлы старые принесла, — буркнула Серафима. — А то те, видите ли, кое у кого вызывали приступы головокружения и рвоты.

— И ещё слепоту, — добавил Клим.

— Солнцезащитные очки носи, чтобы защищать свои глаза от их красоты. Хотя я порой удивляюсь, как ты до сих пор не ослеп, глядя по нескольку раз в неделю на меня.

— Слишком высокого мнения ты о своей внешности.

— Чего сказал?!

— Нет-нет, ничего.

Клим подошёл к свёртку, кое-как распутал его и заглянул внутрь, увидев милые сердцу однотонные чехлы на кресла и диван: четыре тёмно-зелёных и один синий. От них шёл приятный аромат лаванды, и они прямо-таки сияли чистотой.

— Я их постирала, — сообщила Серафима.

— Вижу, — кивнул Клим. — Будем накидывать?

— Естественно, не просто же так я их пёрла от самого дома. Они в сумме и пары килограмм не весят!

— Надо было позвонить, я бы тебе помог. Но спасибо, что не позвонила!

Серафима ответила молчанием, лишь дёрнула головой, отчего её длинный и пушистый конский хвост качнулся, будто морская волна. Девушка вытащила один из тёмно-зелёных чехлов и отправилась накидывать его на кресло, которое считала своим и никому не позволяла на него садиться. Мы сами этого не делали, чтобы не порождать скандалы! Клим взял самый большой — синий — и, закинув его на плечо, сказал:

— Страшно представить, как выглядит твоя собственная комната.

— Получше твоей уж точно, — ворчливо отозвалась Серафима. — Быть может, когда-нибудь я и позволю тебе узреть всё её великолепие. Обои, ковёр, мебель и прочие украшения были подобраны мной лично.

— Это и пугает больше всего.

— Я бы влепила тебе затрещину, но слишком занята.

— Имей в виду, я буду сопротивляться, а Голубы, чтобы защитить тебя, здесь нет.

Черновласка оторвалась от увлекательного занятия надевания чехла на кресло и задумчиво посмотрела на парня, который этот взгляд пропустил, пытаясь расправить диванный чехол, сложенный самым немыслимым образом. Казалось, будто он побывал в центрифуге, которая вращалась как ей вдумается. И имя этой центрифуге — Серафима.

— К слову, у меня есть важные новости, — проговорила Серафима.

— Какие же? — полюбопытствовал Клим, наконец-то расправивший чехол и накинувший его на диван.

— С началом учебного года мы отсюда съезжаем.

— Почему? — на автомате спросил Клим, не слишком вникнув в сказанное.

— Долгая история… — отозвалась Серафима. — Папа каким-то образом прознал про мою аферу с объявлением о сдаче в аренду и на днях вызвал меня на серьёзный разговор.

— А синяки ты замазала, да?

— Какие синяки? Мой папа даже голос на меня редко повышает! Святой человек, раз у него хватает терпения на твои выходки!

— И он сказал, чтобы мы выметались отсюда вон?

— Ну, я объяснила ему, что у нас здесь не притон какой-нибудь, а просто место для встреч, где мы собираемся небольшой дружной компанией. Ничем противоправным не занимаемся и вообще ведём себя крайне прилично.

— Но не всегда, — вставил Клим.

— Мы не может контролировать все обстоятельства, — сказала Серафима, усевшись в кресло и закинув ногу на ногу. Чего уселась? Остальные чехлы мне надевать придётся, что ли?! — В общем, папа отнёсся с пониманием и даже дал нам время до конца каникул, однако потом мы должны будем освободить помещение.

Услышанная новость не могла не огорчить Клима. За неполные четыре месяца он успел привязаться к этому месту, считать его чуть ли не вторым домом, где временами была возможность посидеть в тишине и покое, или же весело провести время в компании девчонок. Вторая часть предложения чересчур двусмысленная! Впрочем, парень отлично понимал, что рано или поздно это всё равно случилось бы, вся эта затея изначально не была рассчитана на длительный срок. Радовало лишь то, что единственный опасный предмет (Сундук Демонов), здесь когда-то находившийся, унесли в неизвестном направлении, и не придётся ломать голову, размышляя, куда бы его пристроить так, чтобы ненароком не случился конец света.

— Когда-нибудь этот день всё равно бы наступил, — философски изрёк Клим.

— Жаль, что так скоро, — сказала Серафима. — Ума не приложу, где нам теперь встречаться.

— Что-нибудь придумаем. А ты чего сообщила об этом мне, вместо объявления общего собрания.

— Откуда ему быть общим, если двое сейчас находятся за сотни километров отсюда? Лизке и Ваське я вчера позвонила и всё рассказала. Голуба и Велеока узнают сегодня. Все будут в курсе.

Оставшиеся чехлы на кресла пришлось Климу надевать в одиночку, поскольку Серафима не соизволила оказать помощь, вместо этого состроив задумчивое выражение лица и сделав вид, что ничего не слышит и не видит. Людей с таким талантом игнорирования ещё поискать надо! Парень не понимал, для чего он напрягается, если в следующем месяце здесь не будет ни мебели, ни тех, кто на ней нынче сидит. Закончив с неблагодарной работой, Клим улёгся на диван.

— Книги я нашла кому сбагрить, — сказала Серафима.

— Все? — удивился Клим.

— Конечно, задаром готовы были хоть сегодня забрать, но я предупредила, что они нам пока самим нужны.

— Нашла каких-то любителей оккультизма?

— Вроде того, пусть забирают, мне не жалко.

— Коль не жалко, могла бы и сразу отдать. Понятия не имею, для чего они нам нужны, ведь в них сущий бред написан.

— Бред не бред, но они пока являются частью обстановки. К тому же ты чего-то опять искал.

— Там всё равно этого нет. Хотел почитать о всяких проклятиях и тому подобных штуках.

— З-зачем? — Серафима от удивления аж открыла рот. — На меня наслать хочешь?!

— Если потребуется подкинуть тебе неприятностей, я на ненадёжные проклятия размениваться не буду, — сказал Клим. — Сделаю своими руками.

— Ничего у тебя не выйдет, я всегда настороже!

— Ой, да больно ты мне нужна, тратить своё драгоценное время на порчу тебе жизни.

Клим хотел ещё добавить, что до сих пор это Серафима умудряется портить ему жизнь, таская за собой и втягивая в сомнительные предприятия, от которых за версту пахнет грандиозными проблемами. А у кого-то обоняние не работает! Парень перевернулся на бок, собираясь посмотреть на черновласку, но его взгляд сам собой упал на журнальный столик. Помимо пустой вазочки, не так давно полной сладостей, на нём лежала толстая тетрадь, обёрнутая в кожаный переплёт и именуемая участниками тайного общества Чёрной книгой.

Клим подумал, что за информацией о проклятиях в первую очередь следовало обратиться к ней, а не бежать сломя голову к книжному шкафу. Ведь в этой старинной рукописи, принадлежавшей перу неизвестного автора, были собраны ценные и, что немаловажно, правдоподобные сведения относительно существ и явлений, которые попадают под категорию сверхъестественных.

Приняв сидячее положение, Клим взял Чёрную книгу и сказал:

— Раз всё отсюда придётся уносить, то её я заберу к себе на хранение.

— Забирай, — великодушно позволила Серафима. — Главное, чтобы твоя сестрёнка случайно её не обнаружила.

— Не переживай. Во-первых, она в мою комнату не заходит практически никогда, и при этом не имеет привычки рыться в чужих вещах. А во-вторых, я по-прежнему храню меч Инари.

— Ты что, до сих пор не сдал его Огастусу?

— Не-а, он сказал, что в мире живых меч в безопасности и его не смогут украсть. Кажется, он опасается, что придут тюремщики и отберут один их Спящих Артефактов.

— Тюремщики… Кто же они и за что всё-таки старик загремел?

Никаких дельных мыслей на сей счёт у Клима не имелось, он мог лишь строить догадки и давать волю фантазии. Сам обитатель мира мёртвых, коим являлся Огастус Эккер, ввиду своей скрытности не слишком откровенничал, предпочитая отвечать уклончиво, напускать туману, а зачастую просто уводить разговор в сторону. Типичный демагог! Климу старик не нравился, вызывал подозрения, которые усилились с тех самых пор, как меч Инари сказал, что старик лжёт.

— По-моему, он тебя просто использует как бесплатное хранилище, — произнесла Серафима.

— Возможно, — не стал спорить Клим. — Оно и понятно, в мире живых меня с мечом непросто отыскать среди семи миллиардов людей.

— А ты не боишься, что всё-таки отыщут? Будет этакая подстава от Огастуса.

Как ни крути, а в словах Серафимы был резон. Огастус много разглагольствовал о важности и уникальности Спящих Артефактов, говорил, насколько они бесценные. Поэтому наверняка в мире существовали и другие коллекционеры, мечтавшие заполучить в своё владение очередной недостающий предмет. Клим не знал, есть ли таковые где-то поблизости, но не был уверен, что хочет узнать. Касательно Огастуса, то он определённо беспокоился, что меч Инари может уплыть в неизвестном направлении из его каморки. Видимо, подобное старика пугало сильнее, чем вероятность того, что какой-то подросток из мира живых невзначай потеряет единственное в своём роде оружие. Я не настолько безрукий, чтобы терять такие громоздкие вещи!

— Надеюсь, этого не произойдёт, — произнёс парень. — И вообще. Разве из мира мёртвых можно свободно переместиться в мир живых?

— Любопытный вопрос, — сказала Серафима. — Но моих несравненных умственных способностей чуть-чуть не хватает, чтобы однозначно ответить на него. Твой пафос с каждым томом всё сильнее сдувается.

— Не напрягай свои способности, а то травму заработаешь.

Встав с дивана, Клим направился к выходу, по пути сказав Серафиме, что покидает её. Девушка вскочила с кресла и, попросив парня задержаться на минуточку, поспешила к книжному шкафу. Быстро найдя нужную книгу, черновласка открыла её примерно на середине и извлекла оттуда два пожелтевших листка, которые протянула Климу.

— От Чёрной книги, — сказала Серафима.

— Для чего вы их выдрали? — спросил Клим, поражённый таким варварским отношением к старинным рукописям.

— Сами вывалились.

— Надо было аккуратно обратно вклеить.

— Аккуратно не получилось бы, поэтому я решила их спрятать в другую книгу, чтобы они не помялись и не потерялись.

— Просто необыкновенное везение, что ты не забыла, куда именно их спрятала.

— Поворчи мне ещё!

Покачав головой, Клим вложил листки в Чёрную книгу и покинул обитель. Парень быстрым шагом направлялся домой, чтобы в тишине досконально и вдумчиво изучить рукопись. Хотя он уже делал это не раз и не два, но все прошлые прочтения не сопровождались каким-то глубоким анализом и вниманием к деталям. Он не помнил, были ли там хоть мимолётные упоминания о проклятиях, но тихо надеялся, что обнаружит зацепку.

Велеоке необходимо помочь избавиться от проклятия, и если для этого придётся провести несколько часов (а, возможно, и дней) за чтением, то быть посему. Это малая жертва на помощь подруге, находящейся в беде.

По пути Клим хотел было связаться с Голубой и узнать про её успехи в сборе информации об ухажёре Велеоки, но решил до вечера не беспокоить синевласку. Она занята непростым делом, и дёргать девушку лишний раз тоже было чревато. Из-за сложившихся обстоятельств она пребывала в довольно-таки нервном состоянии. Оставалось лишь уповать на то, что синевласка действительно занималась выведыванием подробностей про Стаса, а не подгадываем момента, чтобы намять ему бока. Она его не просто в травматологический пункт отправит, а в реанимацию!

— Ничего, прорвёмся, — пробормотал себе под нос Клим, мысленно подготавливаясь к наихудшему развитию событий.

Он специально шёл не привычной дорогой, а выбирая окольные пути через небольшие улочки и периодически минуя дворы. Не хотел натолкнуться на кого-нибудь из друзей, которые непременно позовут гулять. Сейчас не время для увеселительных прогулок, несмотря на последний отрезок летних каникул, чей финал уже заготовил ценные призы в виде уроков, домашних заданий и прочей школьной деятельности. Это такое тонкое издевательство, да?!

К радости Клима дома никого не оказалось. Он спокойно перекусил, а затем, развалившись на кровати в своей комнате, стал просматривать текст Чёрной книги. Парень решил, что нет смысла читать всё от начала и до конца, можно часть глав, посвящённых, к примеру, призракам или Вратам, смело пропустить. Вряд ли в них будет помимо всего прочего рассказываться о проклятиях.

Спустя каких-то полчаса, Клим просмотрел всю Чёрную книгу, но так ничего и не нашёл. Он был сильно огорчён и стал нервно расхаживать по комнате, не зная, в какую сторону ему теперь податься. Полдня уже пролетели впустую, и не было предпосылок, чтобы то же самое не случилось и во вторую половину.

Сделав с полсотни шагов туда-сюда, Клим встал на четвереньки и заглянул под кровать, откуда достал длинный свёрток с хранящимся внутри мечом Инари. Парень осторожно извлёк Спящий Артефакт так, чтобы тот не пробудился от его прикосновений, и аккуратно положил на кровать. Чёрный, похожий на графит материал меча не блестел и не отражал солнечный свет, попадающий в комнату. Он был холодным и безжизненным, но Клим почему-то всегда чувствовал необъяснимое спокойствие, глядя на него. Вид Спящего Артефакта утихомиривал мысленный хаос в голове, привнося упорядоченность.

Вот и сейчас Клим перестал нервничать из-за впустую потраченного времени и даже вновь обрёл надежду на скорейшее решение проблемы. Парень присел на краешек кровати и вздохнул.

— Что же делать?

Конец ознакомительного фрагмента.